Инженер. Система против монстров – 3

Глава 4 Эйфория

— Нет, — твёрдо сказал я. — Мы не останавливаемся.

Все посмотрели на меня с удивлением, даже с лёгким раздражением.

— Лёх, ты чего? — возмутился Борис. — Пять минуточек. Ноги гудят.

— Он прав, — поддержала его Искра. — Я тоже не прочь посидеть. Тут так… спокойно.

— Слишком спокойно, — отрезал я. — Это ненормально. После ментальной атаки, и вдруг такое расслабление? Это воздействие. Такое же, как шёпот, только с другим знаком.

Но мои слова тонули в волнах безмятежности. Ребята видели перед собой уютные лавочки, а я видел сыр в мышеловке. Они чувствовали покой, а я липкие, невидимые сети, опутавшие наш разум.

Нахлынула ещё одна, более мощная волна безмятежности. Я почувствовал, как мир начинает плыть… Нужно сосредоточиться. Долой всю эту ментальную сгущёнку. Сопромат! Вот, мать его, инструмент, что ломает неокрепшие мозги, а у меня по нему чёрный пояс!

— Да брось ты, инженер, — лениво отмахнулся Сокол. — Вечно ты всем недоволен. Просто тварь сдохла, и её магия рассеялась. Дай отдохнуть.

Они уже расселись по лавкам. Варягин ещё держался из последних сил, но его поза стала расслабленной, он опёрся на стену.

— Твою мать, даже паладина проняло… — со стоном выдохнул Фокусник.

— А тебя нет? — я вскинул бровь. — Твоя «Магическая интуиция» ещё держится?

Он тяжело сглотнул и усмехнулся:

— Я чувствую кайф, будто обдолбался слегонца. Но терпимо. Наверняка эту дрянь навевает какой-то мутант, который в прошлой жизни был наркотом. Ты-то как держишься?

— Ну блин… Я просто… выстраиваю ментальные конструкции, которые не дают этой эйфории просочиться. Например, сейчас прикидываю, какой максимальный изгибающий момент выдержит эта балка перекрытия, если на неё сверху со всей дури прыгнет Громила. Учитываю модуль упругости бетона, армирование, расстояние до опор. Или, скажем, рассчитываю коэффициент запаса прочности для брони БТРа при ударе крупнокалиберным снарядом под углом в 45 градусов. А потом сразу переключаюсь на анализ усталостных разрушений в несущих конструкциях здания.

— А, понятно, — усмехнулся Фокусник, — ты просто конченый ботан. Ух! Я вот послушал, охренел и меня тоже немного отпустило.

— Рад помочь, — буркнул я. — А теперь нужно помочь всем остальным.

С этими словами я вызвал инвентарь и начал прокручивать ленту с содержимым.

Именно в этот момент в конце коридора, в том направлении, куда мы шли, из-за угла показалась фигура. Она двигалась медленно, плавно, словно плыла по воздуху. Гуманоидный силуэт, окутанный мягким, золотистым сиянием. На морде твари красовалась безмятежная улыбка.

Эйфорик — Уровень 8

Вот и источник. Он приближался, и с каждым его шагом волна эйфории становилась всё сильнее. Мне захотелось улыбнуться в ответ, отбросить автомат и просто лечь на пол. Забыть про всё. Про боль, про страх, про долг.

— Да чтоб тебя! — прорычал я сквозь стиснутые зубы и вскинул автомат.

Тварь тут же метнулась прочь. Посылать ей вдогонку свинцовую очередь не стал. Не нужно шуметь. Кстати, со всей этой психической хренью, ни я, ни кто-то либо ещё в группе не подумал, что автоматы давно пора сменить на арбалеты и пневматы. Спишем это именно на внешний фактор, а не на собственную дурость.

Так, всё, пора приводить всех в чувство.

Нужен мощный физиологический триггер, способный мгновенно вырвать человека из дурмана. Что у меня есть? Ну конечно! Аптечка!

Я достал из инвентаря бутылёк с нашатырным спиртом и вату. Распаковал, оторвал кусочек и смочил. Нюхнул. Резкий, удушающий запах аммиака ударил в мозг, выжигая всю сладостную эйфорию. Понюхал ещё, чтоб аж глаза заслезились. Голова прояснилась.

— Мне не надо! Я нашатырь терпеть не могу! — запротестовал Фокусник.

— Нюхай, — я сунул ему ватку, и тот смирился.

А я оторвал ещё кусочек ваты, снова смочил и повернулся к остальным. Борис и Медведь смотрели на меня мутными, непонимающими глазами. Они видели, как мы с Фокусником морщимся, но не понимали причины. Их мозги совсем размягчились. Пора проветрить!

Я шагнул к Борису. Стоило аммиачному духу наполнить его ноздри, как блаженная улыбка с лица тут же сошла.

— Ты… ты чего, Лёха⁈ Это что за гадость⁈ — поморщился он, но тут же осёкся, заметив Эйфорика, мелькнувшего в дальнем конце коридора.

Я уже перешёл к Медведю. После сеанс ароматерапии достался и всем остальным.

— Фу-у-у! Блин же блинский! Ты что творишь? — зашипела рыжая, отмахиваясь от меня и зажимая нос.

— Возвращаю разум в твою буйную головушку, — бросил я.

А наш светящий враг снова показался в коридоре и тут же спрятался.

— Какого чёрта… — пробормотал Сокол, хватаясь за автомат.

— Не стрелять! — скомандовал Варягин. — Убрать автоматы! Достать арбалеты и пневматы!

Вот, теперь эта разумная мысль посетила не только меня. Видимо, мы так жёстко затупили именно из-за фона этой долбаной психушки. Приятно это осознавать.

Эйфорик выступил в коридор. Тут же получил от меня арбалетный болт, но увернулся. Он явно понял, что его магия больше не действует. Его улыбка не изменилась, но в глубине светящихся глаз мелькнуло что-то холодное. Он вскинул руки, и из его ладоней вырвались два золотистых луча, устремившись к Борису.

Но берсерк моментально прикрылся. Он выставил вперёд свои новые «Наручи Непробиваемой Ярости». Лучи ударились о сталь и… отразились, вернувшись к своему источнику.

Борис активировал свойство: «Зеркальная ярость».

Эйфорик взвизгнул, когда его собственная атака ударила ему в грудь. Сияние вокруг него померкло, он отшатнулся.

— Взять его! — гаркнул Варягин.

Борис сразу же выполнил приказ и ринулся вперёд, сотрясая пол мощными скачками. Блеснул боёк его боевого молота. Замах! Удар! Гол! Ну, то есть, башка всмятку. Для верность Борис ещё немного подолбасил поверженного врага.

Борис получил опыта: 80

Из крови мутанта сформировался крупный, яркий кристалл. Борис подобрал его, отряхнул и швырнул мне.

— А ведь этот шибздик чуть не уделал нас, — пробормотал берсерк, пиная останки мутанта. — Спасибо, Лёха!

Я лишь вздохнул и убрал нашатырь в инвентарь.

— Кстати, а вы заметили, что это первые мутанты с магией? — сказала Искра. — Нам раньше попадались только крупные и сильные твари, но ничего типа вот этих красавцев. Ещё и лучи из рук! Блин, он одним этим жестом сразу заруинил весь саспенс!

— Змея плевалась кислотой, — сказал Варягин. — Наверняка там тоже была не химия в чистом виде, а какая-то полумагическая дрянь.

— Может быть, — кивнул я. — Но у меня есть подозрение, что на продвинутых уровнях у всех мутантов будут появляться необычные способности. Эти психи наверняка получили такие абилки сразу просто в силу… ярких личностных особенностей.

— Типа, был наркоманом, теперь источаешь лучи эйфории? Был шизофреником, так не жадничай, поделись галюнами со всеми?

— Именно, — хмыкнул я. — Давайте уже заканчивать нашу экскурсию.

Мы двинулись дальше и добрались до отделения интенсивной терапии. Длинный прямой коридор, безликий и мрачный. Наши шаги гулко отдавались в тишине. И тут из палаты в конце коридора выступила фигура…

Фигура Варягина. Та же осанка, тот же камуфляж, тот же пневмат в руках.

И то же лицо. Даже выражение один в один.

— Командир? — неуверенно позвал Медведь, поворачиваясь к настоящему Варягину.

— Что за чертовщина? — прорычал Борис.

— Иллюзия? — предположил я, глядя на Фокусника.

Тот пожал плечами и сказал:

— Давайте просто пристрелим гаврика и дело с концом.

Но когда Варягин сделал шаг вперёд, фигура в конце коридора сделала точно такой же шаг. Когда командир остановился, она тоже замерла. Никакого сообщения над башкой у твари не было, так что сомнения в её реальности оставались.

Мы сделали ещё несколько шагов. Двойник в точности повторил движения Варягина.

— Какой-то доппельгангер, — сказала Искра, готовя палочку. — Вот мы сейчас подойдём ближе, а он как кинется!

И не дожидаясь приказа, она махнула палочкой. С кончика сорвался файербол.

Пламя ударило в грудь двойнику. Небольшой, но плотный огненный шар должен был если не убить, то хотя бы поджечь тварь. И он поджёг. Камуфляж на груди фальшивого Варягина вспыхнул, как промасленная тряпка.

В тот же миг настоящий Варягин, стоящий рядом со мной, коротко выругался и начал сбивать пламя, вспыхнувшее на его собственном камуфляже.

— Какого?.. — начала Искра, но тут же осеклась, увидев, что происходит.

Двойник в точности повторил движения Варягина. С той же скоростью он сбил пламя со своей груди. На ткани осталось такое же подпалённое пятно, как и на одежде нашего командира. Хорошо, что у того под низом бронежилет.

Мы замерли. В наступившей тишине стало отчётливо ясно, с какой дрянью мы столкнулись.

— Вот же ж… — выругался Борис, сжимая свой молот. — Это что, кукла вуду?

Почти угадал. Это какая-то… симпатическая связь. Любой урон, нанесённый двойнику, отражается на оригинале. А это значит, что мы не можем его атаковать. Стрелять в него, всё равно, что стрелять в Варягина.

— Отходим, — глухо скомандовал я. — Медленно. Не делаем резких движений.

Но Варягин не сдвинулся с места. Он стоял, глядя на свою точную копию, будто в зеркало. Лицо командира окаменело, на шее вздулись жилы. Он принял вызов.

— Командир, нет! — крикнул я. — Не надо! Мы не знаем, как эта хрень работает!

Но он меня не слушал. Или не хотел слушать.

— Вы все, — без тени сомнения кинул он, — стойте на месте. Я сам разберусь.

И в следующий миг воздух вокруг него загустел. Я почувствовал, как по коже пробежали мурашки. Варягина окутало едва заметное золотистое сияние, сотканное из чистого света и праведного гнева.

Варягин активировал навык: «Гнев Паладина».

Его аура, полупрозрачная и мерцающая, вспыхнула ярче, превратившись в настоящий защитный кокон.

— Боже… — выдохнул Фокусник. — Я только что заметил, как растворились какие-то щупальца, которые тянулись к командиру. А ведь даже не почуял их сначала…

Двойник дёрнулся. Он попытался скопировать это золотое сияние, но у него ничего не вышло. Его фигура пошла рябью, словно отражение в воде, в которую бросили камень.

Варягин сделал шаг вперёд. И протянул правую руку.

Воздух над его ладонью сгустился, заискрился светящимися частицами, а в следующее мгновение в ней материализовался меч. Его «Священный Клинок». Лезвие, сияющее ровным, мягким светом, по которому пробегали едва заметные символы. Гарда с изящными золотыми крыльями.

И вот это двойник скопировать тоже не смог.

Фигура фальшивого Варягина задрожала, исказилась и потеряла всякое сходство с ним. Перед нами стояла безликая, гладкая тварь. Поверхность её тушки постоянно менялась, отражая и искажая свет фонарей. Выглядело, будто вместо кожи у этого мутанта ртуть. У него не было ни глаз, ни рта, только овальное нечто на месте головы.

И над этим заменителем башки вспыхнула надпись:

Зеркальщик — Уровень 11

Тварь издала звук, похожий на скрежет стекла по металлу, и отступила на шаг. Её маскировка была сорвана. Системная, классовая способность паладина оказалась ей не по зубам. Аура света просто вытравила энергетические каналы, которые создал Зеркальщик.

— Мой, — сказал Варягин без тени азарта.

Он двинулся вперёд. Тяжёлой, неотвратимой поступью палача, идущего вершить правосудие. Его сияющий меч оставлял в воздухе золотистый шлейф. Берсерки рядом со мной зарычали, готовые броситься в атаку, но я выставил руку, останавливая их. Это дуэль командира.

Зеркальщик понял, что дело плохо. Он пятился, его гладкое тело колыхалось, отражая панические метания света. Он был загнан в угол. Варягин приближался, поднимая меч для последнего, сокрушительного удара.

И тут тварь сделала то, чего я опасался больше всего.

Глаза этого монстра… вернее, то место, где должны были располагаться глаза… метнулось по нашим лицам и остановился на Искре.

Рыжая стояла, сжав свою палочку в напряжённом жесте, с хищной ухмылкой на лице, предвкушая кровавую расправу над чудищем.

Я увидел, как поверхность Зеркальщика на мгновение отразила её лицо. А потом тварь снова начала меняться. Процесс был почти мгновенным, текучим, как кошмарный сон. Ртутное тело сжалось, вытянулось, обрело женские формы. На безликой голове проступили черты лица, огненно-рыжие волосы, вызывающе яркая помада на губах. Через секунду перед нами стояла точная копия Искры. В той же рваной кожанке, с той же наглой ухмылкой и занесённой палочкой в руке.

— СТОП! — заорал я. — СТОЙ, ВАРЯГИН, ТВОЮ МАТЬ!

Меч паладина замер в миллиметре от шеи Зеркальщика. Мой крик заставил всех замереть. Перед нами стояли две Искры. Абсолютно идентичные. Одна — наша, настоящая, сжавшая обугленную палочку и с ненавистью глядящая на своего двойника. Вторая — порождение кошмара, ртутная тварь, идеально скопировавшая каждую деталь.

— Не бить! — выдохнул я, переводя дух. — Не трогать её!

Варягин опустил клинок и отступил на шаг. Золотое сияние вокруг него не угасало, но стало менее яростным.

— Что предлагаешь, инженер? — глухо спросил он.

Атаковать нельзя. Игнорировать тоже, эта тварь явно не даст нам просто уйти. Она копирует, отражает. Значит, её сила в концентрации на цели. Нужно разорвать эту связь. Сбить фокус. Заставить её ошибиться. Заставить сделать то, чего не делает оригинал.

Иллюзия. Обман. Отвлечение.

— Фокусник! — крикнул я. — Переключи внимание твари на себя!

Маг иллюзий кивнул без лишних вопросов. Ухмыльнулся и шагнул вперёд, вставая между двумя Искрами.

— Мадемуазель, позвольте пригласить вас на танец? — картинно поклонился он в сторону монстра.

Двойник Искры дёрнулся. На мгновение его черты смазались. Тварь колебалась. Не сомневаюсь, что её основной инстинкт состоит в том, чтобы копировать ближайшую и самую подвижную цель. И сейчас этот инстинкт боролся с уже установленной связью. Фокусник был ближе. Он был активен. Он представлял собой новую, интересную задачу.

И Зеркальщик сделал выбор.

Копия Искры оплыла, как восковая фигура у огня, и за долю секунды перетекла в новую форму. Теперь перед нами стояло два Фокусника.

— Отлично! — прошипел я. — Варягин, заходи с фланга! Как только я дам команду, руби!

Паладин беззвучно кивнул и начал медленно обходить тварь по дуге, стараясь оставаться вне её поля зрения.

— Шоу начинается! — объявил Фокусник и полез в свою разгрузку.

В его руке появились два гладких, отполированных серебристых шарика. Я уже видел, как он перебирает их, когда нервничает или сосредотачивается. Двойник достал такие же.

Фокусник подбросил один шарик в воздух. Зеркальщик в точности повторил движение. Шарик взлетел, описал дугу и упал в ладонь. Иллюзионист и его копия действовали синхронно, как отражение в зеркале.

— А у тебя есть шары, парень, — не удержалась Искра, хотя смешок получился нервный.

Фокусник улыбнулся шире. Он начал перекатывать шарики между пальцами. Сложные, виртуозные движения, за которыми я едва мог уследить. Шарики скользили, исчезали в ладони, появлялись снова. Зеркальщик безукоризненно повторял каждое движение. Но я заметил разницу. Фокусник делал это легко, играючи, с артистизмом. Движения его копии были механическими, выверенными, лишёнными души. Это был не танец, а работа высокоточного станка.

Варягин уже почти зашёл твари за спину. Его меч не горел в полную силу, но тихо светился, готовый вспыхнуть гневом в любой момент.

— А теперь, уважаемая публика, смертельный номер! — провозгласил Фокусник.

Он достал ещё один шарик и начал жонглировать. Три шарика взлетели в воздух, образуя в полумраке коридора мерцающий, серебристый узор. Зеркальщик повторил и это. Два мага, два жонглёра в странном поединке в стенах сумасшедшего дома.

И тут Фокусник сделал резкое, обманное движение. Он подбросил два шарика чуть выше, а третий, зажатый в правой руке, с силой метнул в стену слева от себя.

Но это был лишь жест. Иллюзия.

Он швырнул в стену не настоящий шарик, а его иллюзорную копию.

Настоящий остался в руке.

И Зеркальщик ошибся.

Он в точности скопировал движение. Он подбросил два шарика и с такой же силой метнул третий. Настоящий. Серебряный шарик со стуком ударился о стену и отскочил.

Тварь инстинктивно дёрнула головой на звук. Всего на долю секунды. Но этого было достаточно.

Связь прервалась.

— ДАВАЙ! — заорал я.

В тот же миг Варягин шагнул ближе. Его «Священный Клинок» вспыхнул с яростью маленького солнца. Золотой шлейф от лезвия рассёк полумрак коридора. Удар был настолько быстрым, что я едва его разглядел.

Зеркальщик издал тонкий, вибрирующий вопль, похожий на звук лопающейся струны. По его телу прошла волна, искажая черты. Он начал оплывать, плавиться, возвращаясь к своей первоначальной форме. Меч паладина прошёл сквозь него, оставив на теле светящийся золотом разрез.

Тварь рухнула на пол двумя половинками.

Варягин получил опыта: 110

На несколько секунд воцарилась тишина. Тяжёлая, вязкая.

Потом Варягин подобрал выпавший кристалл.

— Ну его в баню, этот цирк уродцев, — первой нарушила молчание Искра. Она подошла и пнула останки Зеркальщика. — С меня хватит. Я пас.

— Согласен, — кивнул я, утирая со лба холодный пот. — Сокол, мы в отделении интенсивной терапии. Осматриваемся и уходим. Быстро.

Сокол ничего не ответил. Он молча шагнул вперёд, мы последовали за ним. Отделение было таким же пустым, как и всё остальное в этой больнице. Ни следов борьбы, ни крови, ни тел. Лишь аккуратно заправленные кровати и отключённое медицинское оборудование. Сестры Сокола здесь ожидаемо не было.

Он постоял минуту посреди ординаторской, глядя в пустоту, затем развернулся и пошёл к выходу. Ни слова, ни вздоха. Он просто принял результат. Ещё одна рухнувшая надежда в копилку этого проклятого дня.

Мы спускались вниз по главной лестнице молча. Каждый думал о своём. Например, я думал о том, что нам крупно повезло. Ещё одна такая тварь, и мы могли бы не справиться. Борис, судя по лицу, был разочарован, что ему не удалось как следует сбросить пар. Искра выглядела уставшей и злой.

Тишина давила. Мы вышли в тот самый вестибюль, откуда начали свой путь. Впереди, в нескольких метрах, виднелись большие стеклянные двери главного входа, за которыми брезжил серый, унылый свет умирающего дня. Свобода.

— Быстрее, — поторопил Варягин. — Пока не сбежались новые твари.

Мы ускорили шаг. Десять метров. Пять. Я уже видел улицу, разбитые машины, чувствовал на лице воображаемую свежесть ветра.

И тут произошла такая хренотень, что ни в сказке сказать…

Дверь, большая, двойная, из стекла и пластика, просто… исчезла. Не захлопнулась, не рассыпалась. Она растаяла в воздухе, как мираж. На её месте теперь была глухая, монолитная стена, такая же, как и все остальные в этом помещении.

Мы замерли.

— Что за?.. — начал Борис, но не договорил.

Я обернулся. Окна, выходившие во двор, тоже исчезли. Одно за другим. Словно кто-то стирал их ластиком с картины реальности. На их месте вырастали всё те же безликие стены.

За несколько секунд мы оказались в герметичной каменной коробке без единого выхода.

Кроме прохода на лестничную клетку.

— Фокусник, скажи, что это ты… — с надеждой попросила Искра.

Маг лишь покачал головой и побледнел:

— Это не я. Это… это что-то другое. Что-то очень сильное.

Я постучал по стене, где только что находилась дверь. Монолитный, глухой звук. Никаких швов, никаких признаков, что здесь когда-либо был проход.

И тут я снова почувствовал этот запах. Тот самый, приторно-сладкий, как запах перезрелых, гниющих фруктов. Только теперь он был в сотни раз сильнее. Он шёл отовсюду. Он пропитывал воздух, забивал лёгкие, вызывая тошноту.

А затем… послышались гулкие шлепки, они доносились с лестничного пролёта. Но не сверху, а с лестницы, уходящей вниз, на цокольный этаж больницы. Мы все обернулись и вскинули оружие. Над рукой Искры вспыхнул огненный шар, но через миг она офигела так, что этот огонёк погас сам собой.

— Вот это, блин… Что это? — выдохнула девушка, отступая.

В дверном проёме показались длинные зелёные лианы, а потом… выползло нечто.

Огромное, багровое, похожее на гигантский, нераскрывшийся бутон цветка. Оно скользило по полу, опираясь на множество побегов и оставляя за собой липкий, слизистый след.

И по мере того, как оно приближалось, одуряющий аромат становился невыносимым. Он проникал в сознание, вызывая странное, пугающее чувство… покоя. Такого же, как от Эйфорика, но в тысячу раз сильнее.

Я видел, как расслабляются лица моих товарищей. Как из их рук начинает вываливаться оружие.

— Не дышать! — заорал я, зажимая нос и рот рукавом. — Это пыльца!

Запах усилился, всё перед глазами поплыло. Ноги подкосились. И тут бетонный пол с размаху врезал мне по лицу.

Темнота.