Инженер. Система против монстров – 3

Глава 21 Стальной гроб

Искра лежала рядом со мной. Она с трудом перевернулась и потрогала бровь. Кровь из пореза залила половину её лица, заставив закрыть один глаз. Девушка застонала и попыталась сесть.

— Лёш… — прошептала она. — Громорог… он нас… как мячик пнул…

Я помог ей приподняться. Пришлось использовать только правую руку, левая у меня болела так, что лучше отрезать. Мы оба увидели то, на что смотрел Варягин. Командир стоял на коленях посреди отделения управления. Во время удара его и водителя вырвало из кресел и швырнуло друг на друга, на приборы, на стальные стены корпуса.

Рядом с командиром лежал Руль. Его голова была запрокинута под неправильным углом.

— Петрович! — заорал Варягин. — Сюда. Быстро.

Старый военврач, пошатываясь и держась за голову, начал пробираться вперёд. Вера тут же попыталась помочь ему.

— Осторожно, у вас, кажется, сотрясение, — прошептала она.

— Переживу, — отмахнулся Петрович.

Он опустился на колени рядом с водителем и активировал «Диагностику». По окаменевшему лицу медика стало всё ясно. Однако он провёл быстрый осмотр привычным, досистемным способом. Его пальцы легли на сонную артерию на шее водителя. Замерли на мгновение. Потом он осторожно приподнял веко, заглядывая в расширенный и неподвижный зрачок.

— Олег Петрович? — напряжённо повторил Варягин.

Врач медленно поднял голову. В его усталых глазах не было ни удивления, ни шока. Только констатация.

— Травма, несовместимая с жизнью, Сергей Иванович, — глухо произнёс он. — Мгновенно. Перелом основания черепа. Его швырнуло головой о раму люка или ещё о что-то. Он даже не понял, что произошло.

Искра облизала пересохшие губы и посмотрела на меня. Никто не проронил ни слова. Варягин тоже молчал, только смотрел в лицо коренастого, чумазого мужика, который знал Москву как свои пять пальцев и мечтал добраться до бывшей жены.

Борис снял каску и перекрестился. Медведь просто опустил голову.

Наш водитель мёртв. Эта мысль не вызывала паники. Только холодную, свинцовую пустоту где-то в районе солнечного сплетения. Но потеряли мы не только его. Авария отняла у нас мобильность. БТР, наш дом на колёсах, наша крепость и наше главное тактическое преимущество, превратился в ловушку. В искорёженный стальной гроб, заваленный набок посреди враждебного города.

— Сокол по-прежнему молчит, — едва слышно произнёс Тень.

Варягин поднялся на ноги, осторожно перешагнул через тело Руля и посмотрел в сторону башни. Бронетранспортёр лежал на боку, поэтому проём, ведущий в башню, теперь находился не в потолке, а в стене.

— Борис, — позвал командир. — Достань его.

Мой друг кивнул и без лишних вопросов подошёл к проёму. Повернул рычаг на крышке люка, но тот заклинило. Берсерк подёргал сильнее, и всё же выдрал его. Засунул голову внутрь тёмного отсека.

— Вижу его, командир, — донёсся приглушённый голос. — Зажало между сиденьем и пулемётом.

— Живой? — уточнил Варягин.

— Хрен его знает, — отозвался берсерк. — Не шевелится. Ща я его…

С этими словами он подёргал наводчика за ногу.

— Нет, постой! — обеспокоенно воскликнул Петрович. — Ты ему так только ещё больше травм нанесёшь!

— Дай-ка, — я протиснулся вперёд, Борис охотно уступил место.

Яркий луч фонарика выхватил детали. Если коротко, то всё выглядело хреново. В момент удара и последующих кульбитов кресло сорвало с креплений, а теперь наводчика впечатало в казённую часть КПВТ. Его левая рука и плечо оказались намертво придавлены массивным стальным механизмом подачи ленты. Я посветил на него. Лицо бледное, под шлемом видна кровь. Но грудь, хоть и слабо, но вздымалась.

— Жив, — констатировал я. — Но зажат насмерть. Борь, не дёргай.

— И что делать? — прорычал берсерк. — Ждать, пока он тут кровью истечёт?

— Нет. Будем отжимать.

Взгляд Олега Петровича упал на мою левую руку. Он сразу же снова врубил «Диагностику» и через секунду сообщил:

— Алексей, у тебя вывих плечевого сустава. Не двигай рукой. Нужно вправить и зафиксировать.

— Чуть попозже, док, — отозвался я.

Закрыл глаза, на секунду отключаясь от хаоса и боли. В голове мгновенно выстроилась трёхмерная модель повреждённого узла. Силы, векторы, точки опоры. Затем полез в инвентарь и извлёк то, что теоретически могло помочь, хотя в этой ситуации требуется демонтаж пулемёта.

Предмет: Домкрат гидравлический.

Тип: Инструмент.

Описание: Устройство для подъёма грузов. Максимальная грузоподъёмность 10 тонн.

Теперь нужно найти две точки опоры внутри искорёженной башни. Одну для основания домкрата, неподвижную и прочную, чтобы не продавить броню ещё больше. Вторую на самом заклинившем механизме, чтобы толкать его в нужную сторону.

Я залез в башню так далеко, как только мог. Луч фонаря шарил по металлу. Осмотрел затворную группу КПВТ и другие части механизма, нашёл подходящие точки. Вылез обратно и сказал:

— Борь, полезай внутрь. Я буду руководить, а ты делать. Видишь вон тот сварной шов? Упри в него основание домкрата.

Борис, кряхтя, протиснулся в башню.

— Есть, — донёсся его приглушённый голос.

— Отлично. Теперь смотри на механизм пулемёта. Видишь литой прилив, где амортизатор крепится? Шток домкрата должен давить туда.

Послышалась возня и скрежет металла.

— Готово, — сообщил Борис.

— Теперь вставь рычаг и качай. Медленно!

Я видел, как напряглась спина Бориса, когда он налёг на рычаг. Металл тихо, протяжно застонал. Процесс пошёл хорошо.

— Ещё чуть-чуть! — подбодрил я, видя, как шток домкрата сдвинулся на долю миллиметра.

КР-Р-РЯК!

Со страшным скрежетом механизм поддался. Всего на сантиметр. Но этого хватило. Борис тут же потащил Сокола на себя.

— Осторожнее! — крикнул я, светя фонариком на самое опасное место. — Его рука застряла под податчиком. Тяни его чуть вправо, тогда плечо освободится!

Я мог лишь наблюдать и координировать, превозмогая боль в собственном плече от любого невольного движения.

— Есть! — выдохнул берсерк, когда получилось вытащить Сокола в десантный отсек. Олег Петрович тут же склонился над ним. По лицу наводчика текла кровь. Но вроде ничего серьёзного, просто разбил нос.

— Вера, нашатырь, быстро!

Военврач положил пальцы на шею Соколу, проверяя пульс, затем стянул с него шлемофон.

— Пульс есть, — доложил медик. — Дыхание слабое.

Затем он в третий раз активировал «Диагностику», и я увидел системное окно, всплывшее над стрелком.

Пациент: Сокол

Статус: Тяжёлая контузия. Закрытая черепно-мозговая травма. Множественные ушибы мягких тканей. Внутренних кровотечений и переломов не обнаружено. Угрозы для жизни нет.

Рекомендации: Привести в сознание. Обеспечить покой.

— Живой, — с облегчением выдохнул Фокусник. — Просто вырубился крепко.

Олег Петрович повернул голову Сокола набок, чтобы кровь не затекала в носоглотку. Взял у Веры ватку с нашатырём, поднёс к ноздрям пострадавшего. Несмотря на лёгкое кровотечение, это сработало. Сокол дёрнулся и застонал.

— А ну, боец, подъём! — пробасил Медведь. — Не время спать!

Сокол закашлялся, его глаза расфокусированно заметались, а потом медленно сфокусировались на лице Петровича.

— Какого… хрена… — прохрипел он.

— Вставай, соня, — проворчал медик, помогая ему сесть. — Война не закончилась.

И в этот момент сверху обрушился удар.

ТЫДЫЩ!!!

Будто нам граната прилетела. Нет, не так. Будто на нас сбросили с неба бетонную плиту. Весь корпус БТРа содрогнулся. Металл заскрипел и взвыл от чудовищного напряжения. С потолка, который раньше был стеной, посыпались заклёпки. Потрескавшиеся бронестёкла триплексов выкрошились внутрь, обдав нас мелкими осколками.

А потом БТР низко застонал и перевернулся. Вернулся в исходное положение. Колёса коснулись асфальта, нас всех снова повалило друг на друга.

— Твою мать! — заорала Искра. — Громорог!

ТЫДЫЩ!!!

Ещё один удар. Ещё сильнее, теперь уже по настоящей крыше. Верхний бронелист заметно просел. По сварному шву побежала тонкая, зловещая трещина. Громорог подошёл к нашей опрокинутой машине и теперь топтал её, как пустую консервную банку. Его копыта тяжело обрушивались на броню, колёса уже поотлетали к чёртовой матери.

— Он нас сомнёт! — заорал Женя, вжимаясь в стену.

ТЫДЫЩ!!!

Трещина на шве расширилась. Потолок прогнулся ещё на несколько сантиметров. Я видел этот процесс буквально в замедленной съёмке. Усталость металла, критическое напряжение, неизбежный разрыв… Ещё пара таких ударов, и крыша просто лопнет, башня обрушится внутрь, а потом чудовищный вес монстра расплющит нас всех.

— НЕ ДАМ!!! — раздался яростный рёв Бориса. Он вскочил на ноги, упёрся плечами и спиной в прогибающийся потолок. — Миша, помогай! — прорычал он сквозь стиснутые зубы.

Медведь без вопросов встал рядом с ним. Два титана, два берсерка упёрлись в искорёженную броню. Они не смогли бы распрямиться здесь в полный рост, но этого и не требовалось, даже наоборот.

— ВРУБАЙ! — одновременно выпалили они.

Борис активировал навык: «Стальные мышцы».

Медведь активировал навык: «Стальные мышцы».

Их тела окутала едва заметная аура силы. Мышцы, и без того огромные, раздулись ещё больше, словно под кожу им закачали расплавленный чугун. Вены на шеях проступили канатами. Одежда затрещала и чуть не лопнула. Наши богатыри моментально стали ещё мощнее. И началась проверка на прочность.

ТЫДЫЩ!!!

Первый удар пришёлся прямо над ними. Броня заскрипела, потолок ещё немного просел. Все очки, вложенные в силу и выносливость, все пассивные и активные навыки, увеличивающие физическую мощь, всё это сейчас пошло в ход.

Лица наших танков исказились от нечеловеческого усилия и боли. По вискам Бориса потекли струйки пота, смешиваясь с кровью из разбитой губы. Медведь низко, утробно зарычал. Одного удара Громорога хватило, чтобы перегрузить их организмы.

Они не выдержат следующего.

— БОРЯ! — заорал я в шлемофон. — СТИМУЛЯТОР! «ЗВЕРИНАЯ СИЛА»! БЫСТРО!

Борис продолжил подпирать потолок горбиной, но его рука метнулась в сторону. В воздухе материализовалась пластиковая баночка. Пальцы кое-как открутили крышку. Борис вытряхнул на ладонь две белые таблетки, одну тут же закинул в рот и проглотил. Вторую сунул в руку Медведю.

Секунда, и их обоих словно ударило током. Глаза берсерков расширились, а по телам прошла мощная дрожь. Судорога от внезапного прилива сил, хлынувшего в мышцы. Успели… хорошо… Потому что Громорог снова вскинулся на дыбы и обрушил на БТР чудовищные копыта.

ТЫДЫЩ!!!

Второй удар. Броня взвыла, как раненый зверь. Но на этот раз берсерки встретили удар иначе. С диким, утробным рёвом, от которого скалам полагается крошиться в щебень, они толкнули потолок. Выпрямились насколько смогли и не позволили броне прогнуться. Не хочу даже подсчитывать, какую нагрузку испытали их позвоночники.

Чудовищный всплеск сил. Запредельное напряжение. И оно не прошло даром, боль и ярость толкнули берсерков за последнюю черту. Предохранители в их сознании сгорели к чертям.

Олеся и Мики испуганно сжались. Все мы охренели, глядя на происходящее.

Борис вошёл в состояние: Кровавая ярость.

Медведь вошёл в состояние: Кровавая ярость.

Человеческие черты стёрлись. Глаза налились кровью, превратившись багровые огни. В берсерках не осталось ничего, кроме инстинкта. Разум исчез, уступив место первобытной мощи. Из их глоток вырывался уже не крик, а звериный вой. Кожа покраснела, от неё повалил пар. Их тела в прямом смысле раскалились от чудовищного перенапряжения. Эффект от «Стальных мышц», «Звериной силы» и «Кровавой ярости» наложился.

Теперь они не только держали удар. Они бросали вызов.

ТЫДЫЩ!!!

Третий удар. В ответ — двойной рёв, полный неистового бешенства. Два атланта, опьянённых силой, встретили тонны веса и не пошатнулись. Они не чувствовали боли, не знали страха. Для них существовала только угроза, которую нужно сокрушить. И сейчас эта угроза обрушивалась сверху, так что они держали небо. Наше маленькое, стальное, трещащее по швам небо.

— Беру свои слова назад, — выдохнула Искра. — Грубая сила бывает охренительно полезной.

Её пальцы сжимали предплечье моей здоровой руки. Броня выдержала. Эти богатыри своей невероятной силой, распределили нагрузку, не дали металлу достичь точки разрыва. Они выстояли. Снаружи послышалось удивлённое, фыркающее сопение. Громорог, очевидно, не ожидал такой стойкости от консервной банки.

Он ещё немного постоял передними ногами на нашей крыше. Мы слышали, как он неуверенно переставляет копыта. А потом вес исчез.

Нагрузка пропала, и берсерки рухнули. Багровый огонь в их глазах погас, сменившись болью и шоком. Их тела бились в конвульсиях. Оба тяжело хватали ртом воздух, грудные клетки вздымались и опадали в бешеном ритме. От их разгорячённой кожи всё ещё валил пар, одежда пропотела до нитки. Они выложились без остатка, сожгли себя дотла, чтобы купить нам эти несколько секунд жизни.

Раздался топот удаляющихся шагов.

— Ушёл… — с надеждой прошептала Вера. — Может быть… он ушёл?

Все затаили дыхание, вслушиваясь. Может и правда он решил, что мы мертвы? Может, потерял интерес?

Я подобрался к одному из триплексов, оставшихся без стёкол. Громорог стоял в сотне метров от нас. Он мотал огромной башкой и недовольно пыхтел. Потом он снова опустил голову и стал рыть копытом землю. Его рог опять начал наливаться багровым светом. Он готовился ко второй атаке. На этот раз добивающей.

— Он собирается ударить снова, — прохрипел я. — Нам нужно выбираться. Немедленно.

Едва я произнёс последнее слово, как проглотил язык. Потому что

перед глазами вспыхнуло сообщение. То самое, которое я ждал и боялся увидеть.

УВЕДОМЛЕНИЕ СИСТЕМЫ:

Анализ проклятия «Метка Бесформенного» завершён.

Эффект: Вы помечены как «Цель Альфа». Существа, находящиеся под влиянием Бесформенного, воспринимают вас как угрозу и приоритетную мишень для уничтожения. Агрессия по отношению к вам повышена на 300 %.

Статус: Запущена разработка возможных контрмер.

Так вот оно что. Всё даже хуже, чем думал.

Цель Альфа. Приоритетная мишень. Агрессия повышена на 300 %.

Три сотни грёбаных процентов.

Эти слова взорвались у меня в голове, выжигая всё остальное. Смертный приговор, вынесенный мне лично, подписанный кровью и заверенный печатью Бесформенного.

Всё подтвердилось. Я не ошибся.

Целенаправленная атака Серпорезов, проигнорировавших другие мишени. Вестник, появляющийся только передо мной, как ангел смерти, отмечающий следующую жертву. Взбесившийся Громорог, который примчался сюда, будто на зов. Это всё не случайно. Это охота. И я в ней — королевская дичь.

Вся наша группа, все эти ребята, они в смертельной опасности не только потому, что мир сошёл с ума. А потому что находятся рядом со мной. Руль погиб из-за меня. Сокол тоже чуть не сдох из-за меня. Весь отряд сейчас заперт в этой стальной коробке из-за меня.

— Вот оно что… — повторил я вслух. — Вот оно что, мать твою!

— Лёша, что там? — Искра заглянула мне через плечо.

— Метка… — выдавил я, глядя через триплекс на Громорога.

Сейчас эта гигантская бронированная туша сорвётся с места… и наступит финал.

Громорог выпустил из ноздрей пар. Мощные задние лапы оттолкнулись от асфальта, превращая его в фонтаны крошева. ТУДУМ! ТУДУМ! ТУДУМ!

В этот момент перед глазами полыхнул ослепительно-белый свет. Грохот снаружи, стоны раненых, запах солярки — всё исчезло. Даже адская боль в вывихнутом плече отступила. Я оказался в абсолютной пустоте. Не было ни пола, ни потолка, ни стен, только бесконечное, стерильное белое пространство, словно я попал внутрь незагруженной симуляции.

А потом передо мной начали формироваться слова. Огромные, сотканные из золотого света буквы, складывающиеся в монументальное, почти божественное послание.

ВНИМАНИЕ!

Запущен протокол ' DEUS EX MACHINA '.

Поздравляем! Вы признаны ценным активом! Ваш потенциал будет катализирован для ускорения развития. Мы выделяем дополнительные ресурсы для повышения ваших шансов на выживание.

Вам предлагается получить «Кайрос» — внутренний артефакт, который будет имплантирован в энергетическую структуру вашей души.

Эффект:

1. «Ускоренное развитие». Все очки опыта, получаемые за крафт и убийство монстров Бесформенного, умножаются на три. Все ваши статы начнут расти быстрее.

2. «Случайные баффы». При повышенной угрозе жизни со стороны монстров Бесформенного вы будете получать один или несколько временных баффов, чтобы уравновесить ваши шансы на выживание. Чем выше уровень угрозы со стороны Бесформенного, тем сильнее временные баффы.

Принять «Кайрос»?

Да/Нет

Я смотрел на эти буквы, и в голове билась одна мысль: «Бог из машины». Классический приём, когда в самый отчаянный момент появляется нечто, спасающее героев. Только здесь это не бог. Это Система. Расчётливая, холодная, прагматичная. Я стал «ценным активом». Бесформенное пометило меня, потому что сочло угрозой. Не представляю почему, но сочло. А что плохо для Бесформенного, то хорошо для Системы.

И вот, она прямо сейчас делает на меня ставку. Она не спасает меня, а просто инвестирует. Цинично. И невероятно логично.

Утроенный опыт. Случайные баффы в критической ситуации. Это… голимое читерство. Это козырной туз, который Система в последний момент засовывает мне в рукав. Шанс. Не гарантия, но реальный, осязаемый шанс не только выжить, а стать сильнее. Намного сильнее. И достаточно быстро, чтобы этот Громорог не стал последним, что я увижу в своей жизни.

Выбор? Какой тут, к чёрту, выбор?

Принять «Кайрос»?

Да/Нет

Я даже не думал. Мой ответ стал криком утопающего, хватающегося за брошенный ему спасательный круг.

«Да»

И пустота взорвалась снова.

Передо мной из ничего соткался сияющий сгусток чистой энергии, похожий на маленькую звезду. Он пульсировал, жил своей собственной, непостижимой жизнью. Это и был «Кайрос». Артефакт приблизился, коснулся моей груди, и я почувствовал, как он проходит сквозь плоть, кости, органы, сливаясь с самой моей сутью. Меня пронзила дикая, невыносимая боль. Будто в грудную клетку залили жидкий азот или расплавленный свинец.

Я закричал, но крик застрял где-то в небытии.

Боль достигла пика, а затем сменилась волной невыносимого жара, который прокатился по всему телу, переписывая мою энергетическую структуру. Артефакт пульсировал, становясь частью моей души. Становясь мной.

Это длилось вечность и долю секунды. А потом меня с силой швырнуло обратно.

Я распахнул глаза.

Реальность обрушилась на меня всей своей тяжестью. Боль в груди от имплантации артефакта сменилась на тупую агонию в плече. Покорёженный БТР. Перепуганная Искра, сжавшаяся в комок Олеся со своим питомцем. В реальном мире прошло не больше одного удара сердца. Но Громорог уже нёсся на нас для второго, последнего удара. Дистанция — пятьдесят метров. Сорок. Тридцать.

И тут же перед глазами вспыхнуло новое сообщение. Короткое, деловое, без всякого пафоса.

ВНИМАНИЕ!

Уровень угрозы жизни: МАКСИМАЛЬНЫЙ.

Активирован протокол «Кайрос».

Предлагается случайный бафф: «Локальная остановка времени».

Длительность: 30 секунд.

Принять?

Да/Нет

Я мысленно ударил по кнопке «Да» со всей силой, на какую только способен мой разум. Но время не остановилось мгновенно. Вместо этого драгоценная секунда ушла на ещё одно сообщение!

Выберите область применения:

1. Только для носителя артефакта.

2. Для носителя и членов его группы в радиусе 20 метров.

Да чтоб тебя! Громорог был уже в двадцати метрах. Его рог сиял багровым заревом. Я видел каждую каплю слюны, летящую из разинутой пасти. Времени на раздумья не было. Да оно и не требовалось. Что мне даст остановка времени в одиночку? Шанс выскочить и сбежать, оставив всех остальных на растерзание? Нет. Только не так.

Я мысленно вдарил по второму пункту.

И мир замер.

Рёв Громорога оборвался на высокой ноте. Дрожь земли прекратилась. Монстр застыл в движении. Одна его нога-тумба висела в воздухе, другая впечаталась в асфальт. Пыль и мелкие обломки, взлетевшие из-под копыт, замерли, образовав причудливый трёхмерный узор. Из ноздрей вырывались клубы пара, теперь похожие на скульптуры из ваты. Капли слюны застыли, не долетев до земли. Громорог превратился в статую. Чудовищную, детализированную до последнего мускула скульптуру ярости. Всё вокруг превратилось в стоп-кадр из фильма ужасов, будто кто-то нажал на гигантскую космическую кнопку «пауза».

Внутри БТРа тоже наступила гробовая тишина. Я повернул голову. Все замерли. Искра с полуоткрытым ртом и выражением ужаса в глазах. Борис напряжённо сжав кулаки. Варягин с рукой, уже тянущейся к автомату. Олеся прижимала к себе Мики, и даже длинный хвост лемура застыл в воздухе, изогнувшись дугой.

На них всё же подействовало?

Нет. Они не совсем замерли. Они моргали и дышали. Просто все остолбенели при виде кошмара, застывшего за бойницами броневика.

— Что… за… — прошептал Борис, закончив фразу максимально нецензурно.

— Время… остановилось, — потрясённо выдохнула Искра и посмотрела на меня. — Лёша… это ты?

— У нас тридцать секунд! — заорал я. — ВСЕ ВОН ИЗ МАШИНЫ! НЕМЕДЛЕННО!

Мои слова вывели всех из ступора. Варягин первым пришёл в себя.

— Борис! Люк! Выбей его к чертям! — он указал на заклинивший люк десантного отсека.

Берсерк моргнул, потом его лицо озарилось свирепой, мальчишеской ухмылкой. Он вскочил на ноги и прорычал:

— Отойдите!

Борис активировал навык: «Ударная Волна».

Замах кулаком. Мышцы берсерка на мгновение вздулись. Удар! Воздух перед ним пошёл рябью. Невидимая сила, сорвавшись с его руки, ударила в заклиненную створку. Толстый бронелист выгнулся, петли не выдержали, и вся конструкция вылетела наружу, пролетела несколько метров и застыла в воздухе над асфальтом.

— ПОШЛИ! ВСЕ НА ВЫХОД! — заорал я, превозмогая боль в левом плече. Сустав выл от каждого движения.

Началась лихорадочная, но на удивление слаженная эвакуация. Боря выбрался сразу, как выбил люк. Варягин подхватил Олесю, которая смотрела на застывший мир с детским восторгом, и выпрыгнул наружу. Мики прыгнул следом, его тело зависло в изящном изгибе полёта и приземлилось на асфальт. Вера и Женя помогли Олегу Петровичу. Искра вытолкнула наружу Алину. Медведь без лишних слов закинул всё ещё слабого Сокола на плечо и полез из БТРа. Тень и Фокусник выскочили следом и стали лихорадочно осматриваться, сжимая в руках автоматы.

— Лёша, давай! — крикнула Искра, уже стоя снаружи.

Морщась от боли, я выбрался из стального гроба, помогая себе здоровой правой рукой. Мы оказались на улице, в центре застывшего кошмара. Мелкие мутанты замерли в агрессивных позах. Громорог нависал над проезжей частью, как первобытный бог разрушения.

Двадцать секунд.

— Туда! — Варягин указал на массивное здание через дорогу. Похоже, какая-то старая библиотека или архив. — В укрытие! Бегом!

Все рванули через улицу, огибая машины и трупы. Я бежал вместе с ними, но в голове стучала одна-единственная мысль, холодная и острая, как осколок льда.

Метка. Громорог охотится на меня.

Группа почти добралась до спасительного укрытия, но я остановился. Борис оглянулся на меня и заорал:

— Лёха, давай!

Но я не двинулся с места. Просто стоял, глядя на застывшего монстра. На его налитые кровью глаза, сфокусированные на БТРе. На горящий рог, готовый пронзить всё на пути. Он атаковал машину, потому что там находился я. И только убив меня, он выполнит волю Бесформенного. Трёхсотпроцентная агрессия, толкающая машину смерти вперёд на зов маяка.

Я «Цель Альфа».

Пятнадцать секунд.

Мой взгляд метнулся к товарищам. Я посмотрел на удаляющуюся спину Искры, на Варягина с дочерью на плече. Если пойду с ними, Громорог просто снесёт это здание. Сравняет его с землёй вместе со всеми, кто окажется внутри. Он будет преследовать меня, не обращая внимания ни на что другое. Он будет идти за мной, пока не раздавит, не разорвёт, не уничтожит. И попутно убьёт всех, кто окажется рядом.

Я — маяк. А значит, я должен увести его за собой. Подальше от них.

Десять секунд.

— Лёша! — крикнула Искра, обернувшись. Она остановилась у порога, поняв, что меня рядом нет.

— Я не иду с вами, — выдохнул я.

— Что⁈ — её голос сорвался. — Ты с ума сошёл⁈

Варягин посмотрел на меня, потом на монстра. Его лицо помрачнело. Но он понял тактическую необходимость этого самоубийства.

— УХОДИТЕ! — заорал я. — Я ОТВЛЕКУ ЕГО! БЕГИТЕ!

— Нет! — выпалила Искра и подалась вперёд. — Лёша, нет! Мы что-нибудь придумаем! Вместе!

Я видел, как по её щекам катятся слёзы, срываются и через пару мгновений застывают в воздухе крошечными кристалликами.

— Уводи её! — приказал я Борису.

Берсерк сжал челюсти, но кивнул. Он подошёл и мягко, но настойчиво взял Искру за плечи.

— Пойдём, сестрёнка. Так надо.

— НЕТ! ЛЁША! — кричала она.

Я не стал больше смотреть. Развернулся и, превозмогая адскую боль в плече, побежал. Здоровой рукой пришлось обхватить и прижать к себе повреждённую. Я мчался прочь от спасительного укрытия, вглубь улицы, навстречу другим опасностям, но уводя за собой эту, самую главную.

Пять секунд.

Боль в плече усилилась от напряжения, но я не обращал на неё внимания.

Громорог вот-вот оживёт и сорвётся с места.

«Ну что, тварь, — подумал я. — Поиграем в догонялки?»

Четыре. Три. Два.

Один.