Имперский Курьер. Том 7

Глава 18 Сейчас я научу тебя уважать старших

Все, что я успел сделать, это вытянуть вперед руки. В тот же миг в них появилась духовная глефа — мое лучшее оружие.

Никифор орудовал прямым двуручным мечом, но не обычным. Он не имел гарды, а лезвие было таким тонким, что должно было сломаться от любого удара. Однако артефакты живут по своим правилом и этот не был исключением.

Бритвенно-острое лезвие впилось в древко глефы с такой силой, что у меня онемели руки. Не успей духовное оружие сформироваться, Никифор снес бы мне голову одним ударом. Собственно на это и был его расчет. Выполнить прямой приказ господина в максимально короткий срок.

От его атаки меня не просто отбросило с места, я перелетел все свободное пространство, снес какое-то оборудование и впечатался в стену, сделав в ней новое углубление. Хрустнули позвонки, рот наполнился металлическим привкусом.

Но жизненно-важные привычки слишком плотно укоренились во мне, потому я ни на мгновение не ослаблял концентрацию, держа противника в поле зрения. Меч Никифора засиял алыми всполохами, он сделал шаг, стену за моей спиной расчертили багровы разрывы, края которых светились от выпущенной энергии.

Я в от момент уже стоял в противоположном конце, вовремя использовав скачок.

— Ты не видишь? Это не твой император, — крикнул я. — Он под контролем врага.

— Еретик! — по всей глубине разнесся низкий голос Озаренного. — За подобную клевету, я нарекаю твой род предателями империи!

Амбер Всесоздатель, вот это игра. Не знай я, что в теле его величества сидит Озаренный, то решил бы, что это и правда император. Голос, тембр, поза, жесты, мимика — полная копия.

Но остальные не видели того, что видел я. Поэтому мои проблемы сразу возросли, причем кратно. Дюжина одаренных из личной гвардии его величества тут же пошла в атаку, будто бы мне одного телохранителя было мало. Так еще и остальные солдаты начали стрелять.

Для использования усиленного скачка мне требовалось семь десятых секунды. Но общая усталость и многочисленные повреждения увеличили этот срок вдвое. За эти полторы секунды я успел отбить три атаки гвардейцев, танцуя боевым шаманом, где глефа стала моим главным инструментом.

А также я получил три удара от Никифора. Благо тот перестал использовать энергетическое усиление, опасаясь ранить своих. Два выпада прошли мимо, хоть для этого мне пришлось изогнуться, слегка превысив возможности человеческого организма. Третий принял на жесткий блок, отчего руки ниже локтей начали неметь.

Скачок вывел меня из под одновременной атаки оппонентов, так что я мгновенно оказался в небе над каньоном. Тут же меня накрыло исполинской тенью от парящего в облаках дирижабля. Я нервно сглотнул.

Но, видимо, Хаха сжалился надо мной и до дирижаблей команда пока не дошла. Но и радовался я рано. Из тьмы провала медленно вырастало нечто бесформенное, полупрозрачное, обманчиво неторопливое. Не успел я осознать происходящее, как подо мной сформировалась фигура призрачного рыцаря. Он стоял по пояс в расщелине, но и так его габаритов хватило, чтобы ударить меня клинком.

Шесть эфирных щитов — все, что я успел сформировать перед собой. А когда они практически одновременно лопнули, то осознал, что надо было использовать скачок. Но задним умом все мы хороши.

Удар пришелся на выставленное древко. Духовное оружие затрещало, норовясь переломиться, что в принципе невозможно. Опять это слово. Однако силы титанического удара хватило, чтобы я раскаленным болидом полетел в землю. Впечатало меня так, что лишь печать жизни и спасла. Ну как спасла… Несколько переломов, внутреннее кровотечение, но зато всего лишь один кровоподтек. Примерно от левой пятки и до волос на затылке.

— Ну все, старик, — прохрипел я. — Ты огребаешь. Сейчас я научу тебя уважать старших.

Игры кончились, пора была начинать драться всерьез и на всю катушку. Пожалуй, впервые за всю мою новую жизнь.

Я почувствовал во рту твердый энергетический кристалл, острые грани которого моментально изрезали язык и небо. Но на подобные мелочи я не обращал внимания, продолжая грызть камень.

Энергетический кристалл пятой ступени, выбитый из десятирукого порождения Бездны моими гвардейцами. Вот и пришел момент использовать последний козырь. Буквально последний, потому что я получил временное усиление всех своих глаз и способностей.

Я почувствовал, как энергия бурлит во мне, раздвигая стенки энергетических каналов, расширяя сосредоточие так, что оно покрылось трещинами. Пятая ступень для временного усиления — это слишком много.

Последствия будут необратимыми для любого Курьера, независимо от его силы. В моем случае — смертельно необратимыми. Скорей всего завтра я перестану быть Курьером, потеряв возможность манипулировать энергией Потока. И это лучший расклад.

И это будет завтра. А сейчас…

Призрачный клинок ударил в землю, образовав раскол в несколько метров глубиной. Не обнаружив на дне кровавого пятна, рыцарь начал вертеть головой, пытаясь меня найти.

— На нем не осталось ни одного защитного артефакта, — произнес я. — Враг — энергетический дух.

Призрак задрал голову и наконец увидел меня, парящего в вышине.

Взмах клинка рассек пустоту.

— Его величество просто впитал духа абсорбирующим аспектом. Сам впустил его.

Огромная голова повернулась, разглядывая меня, сидящего на его плече. Удар открытой ладони вызвал энергетическую волну, разошедшуюся кольцом.

— Просто посмотри сам, тварь в теле императора прямо сейчас пытается завершить ритуал.

Призрачный Рыцарь медленно развернулся. Старик Никифор посмотрел мне прямо в глаза. Я завис на уровне его груди, так что сейчас мы с ним были наравне.

— Зачем ему продолжать ритуал, который мы всеми силами пытались прервать? — спросил я.

Видно, что мои доводы если и не убедили Никифора, то как минимум поколебали его уверенность.

— Истине не сломать оковы клятв, — произнес Никифор. И это были первые слова, что я услышал от него за все время. — Но пусть правда придаст сил тому, за кем стоит.

Я вздохнул, но раздражения не было. Скорее разочарование из-за потраченного драгоценного времени. Телохранитель не хочет или не может ослушаться приказа. Так что к телу императора он меня не подпустит, а биться на два фронта я не смогу.

Придется сначала устранить препятствие в виде одного из сильнейших одаренных этого мира.

— Мы можем сражаться так веч… Весь день, — поправил я сам себя. — Предлагаю решить вопрос прямо… Без уловок. Сталь против стали.

Призрачный Рыцарь медленно кивнул и начал уменьшаться в размере. Я же просто переместился в точку на земле. Телохранитель в своем человеческом обличии. Над нами зависло два дирижабля, с севера приближались войска империи, с запада уже подтянулась на шум моя гвардия.

Ни те, ни другие не понимали, что происходит и почему барон сцепился с Живым Щитом империи. Но и лезть никто не собирался. Все понимали одно. Когда взрослые сражаются во всю силу, лучше не попадать под горячую руку.

Зато оба лагеря приготовились к противостоянию уже друг с другом. Да, моих парней было меньше, но есть нюанс. Войска императора прибыли на поле боя гораздо позже. И каждый из них видел, что оставила моя гвардия от врагов к тому моменту. А уж про легендарные розовые танки даже в столице знают.

Но я был сосредоточен на оппоненте. Никифор, как я уже понял, был не обычным одаренным. Он был дуалом, как, например Юсуповы. Только если у них аспекты молнии и ветра, то у Никифора аспекты физики и физики. Он был двойным физовиком с атрибутами и скорости, и силы. Этакая помесь Кости и Свята, помноженная на десятилетия тренировок и боев.

Но и кристалл пятой ступени делал свое дело. Сейчас я был ближе к своему изначальному пику силы, чем когда-либо.

В одно мгновение я дополнительно укрепил тело, напитав его энергией Потока, замедлил время, чтобы компенсировать разницу в скорости, а затем Никифор нанес первый удар.

Я встретил его Веретеном Малибуса — техникой круговой обороны, разработанной специально под древковое оружие. Вернее, специально под глефу.

Все в точности как в том спарринге со Святом, только в десятки раз быстрее. Никифор явно не ожидал от меня обороны подобного уровня, десятки его ударов я отражал, отводил в сторону или просто пропускал мимо. А затем перешел в контратаку.

Поступь Малибуса. Движущийся вихрь стали, неумолимый и совершенный. Скрежет и звон, искры от столкновения металла, эфирные серпы и копья — естественное продолжение каждого взмаха, вспахивали землю вокруг меня. Каждый выпад, каждый удар оппонента оставлял алые росчерки в самом пространстве.

Мы бились далеко за пределами человеческих возможностей, затем мы оставили позади возможности одаренных, мы стали сцепившимся в клинче клубком аспекта Смерти в самом истинном его проявлении. Каждый из нас возвел искусство убивать в ранг совершенства, каждый готов был умереть сам, но лишь после того, как покажет все, на что способен.

Я был уверен, что Никифор не выстоит дольше минуты, но я недооценил старика. Воистину, Амберу стоило бы обратить свой взор на него и предложить путь Курьера. С такой непоколебимой волей старик принес бы много добра в мирах Бесконечного Древа.

Но судьба распорядилась так, что нам пришлось скрестить оружие.

Неумолимая Поступь Малибуса. Совершенная атакующая техника, совмещающая мастерство владения глефой, абсолютный контроль окружающего пространства и доведенные до совершенства движения тела. Я был четвертым по счету существом, овладевшим этой техникой.

Вихрь атак заставил собравшихся людей, наблюдавших за битвой издалека, попятиться назад. Поле боя все больше напоминало иссеченную шрамами техник местность. Но у Никифора была своя совершенная техника. Превосходный мечник, идеальные аспекты, тело — оружие. Я не могу этого не признать. Проживи он хотя бы еще лет двести, да выбери глефу, вполне смог бы стать пятым, кто освоит учение Малибуса.

Но увы. Бой и так затянулся, но Никифор проиграл еще в тот момент, когда его начал. Просто он сам этого не знал.

Третий, освоивший Неумолимую Поступь Малибуса, был Курьер, проживший на сорок с лишним янтарных эр дольше меня. Но он провалил свое задание задолго до меня. Так бывает даже с лучшими из нас.

Второй, биосинтетический голем, созданный Озаренным из гильдии Гениев был произведением искусства. Но никакая оболочка не сравнится с телом того, кто встал на путь Амбера. Голем показал потрясающие результаты, но в итоге оболочка самоповредилась. Насколько мне известно, Гении собрали данные и решили, что ремонтировать его не имело смысла.

Первым был бог войны из мира-титана. Он был лучшим из всех. До тех пор, пока я не превзошел его в поединке. Он был моим наставником. Он был создателем этой техники. Его поражение не просто перевело технику Неумолимой Поступи на новый уровень, а создало новую.

Техника Падения Малибуса. Никакого вихря атак, никакой круговой смерти, никакого подавления. Только точные, выверенные выпады. Сложность этой техники в том, что она динамична и подстраивается под каждого противника.

За время боя я запомнил все движения Никифора. Каждую атаку, каждый выпад, каждый блок, каждую стойку. И теперь я использовал эти знания против него. Максимум эффективности при минимуме вложенных ресурсов. Чтобы воплотить технику Падения, нужно либо знать противника наизусть, либо быть шестиглазым Курьером.

Глаз прошлого воспроизводил каждое движение, которое уже видел. Пророческий глаз достраивал то, что будет. Опыт и навыки помогали мне строить бой так, чтобы не оставить оппоненту даже возможности на победу.

Неумолимая, опасная техника, где каждая секунда битвы лишь приближает тебя к победе. Никифор выдержал три секунды Падения. Это всего лишь на две меньше самого Малибуса, достойный результат для смертного. Но и я уже не тот Курьер, что сразил бога битвы.

Четырнадцать атак. Тринадцать телохранитель императора отразил на чистых инстинктах и импровизации, хотя скорей всего тут были и отточенные приемы, которые я увидел впервые. Последний выпад, на обратном хвате, он отразить не успел.

Лезвие глефы вошло прямо в сердце одаренного. Удивительно, но старик не использовал никаких защитных артефактов. Он вообще не использовал артефакты, кроме самого меча.

Я увидел, как дернулось тело мужчины, выдернул лезвие, сделал широкий взмах и нанес точный удар, который одаренный уже никак не мог парировать.

В последний миг духовное оружие изменило форму, так что армия и гвардия услышали лишь звонкий «боньк», который сделала бита. Дядя Никифор мешком рухнул на землю, истекая кровью.

Я подошел и коснулся его плеча, через миг тело старика исчезло с тихим хлопком. Постучал пальцем по гарнитуре, которая каким-то чудом уцелела.

— Ник?

— Здесь, босс, — по голосу наемника чувствовалось, что его разрывает от переполняемых эмоций, но он удержал себя в руках.

— Скажи нашим в особняке, чтобы выловили еще одного пациента из озера.

— Эмм… Кхм… Есть, босс.

Я знал, что он хочет еще что-то сказать. Уверен, после увиденного многим было что сказать, но я просто вытащил и выкинул гарнитуру, чтобы не отвлекала. Еще ничего не кончено, а я и так потерял слишком много времени.

Скачков больше не было. Под усилением мне даже двигаться было необязательно, я мог просто усилием воли перемещать свое тело в пространстве, а для больших расстояний создавать микробреши в самой ткани реальности, пусть и на короткое мгновение.

Но оказавшись над облаками, я сорвался в обычное падение, постепенно ускоряясь. Сам став снарядом, пролетел через весь разлом, на скорости пробил несколько выставленных барьеров и щитов, ударил в центр рунного круга, но сама печать даже не треснула. Разве что вся мраморная поверхность подскочила на короткий миг.

Внизу было тринадцать живых. Император и его личная гвардия. Все техники, специалисты и солдаты уже выбрались на поверхность по приказу Озаренного.

Мой враг же неспешно обходил печать по кругу, вливая свою энергию. Судя по всему, у него ее было достаточно, чтобы завершить ритуал.

Еще дюжина личной гвардии. Мое супергеройское приземление никого не удивило, они даже на ногах устояли, хотя я старался. В следующий миг меня атаковали со всех сторон, но было поздно.

Я скрутил, деформировал, растянул и искривил все пространство внутри разлома. Так что может они и могли меня видеть прямо перед собой, но на самом деле я мог находиться в сотнях метров в стороне или вообще за спиной. Техника Искажения, превратившая открытую местность в невидимый лабиринт.

Разбираться с дюжиной профессиональных бойцов высокого ранга, в полной броне и с набором артефактов больше, чем у всей моей гвардии — занятие долгое и неблагодарное.

На максимальной скорости я двигался между растерявшимися фигурами, где-то пользуясь собственными короткими путями своей собственной пространственной техники, где-то создавая для себя тропы, где-то банально нарушая законы мироздания и собственноручно созданного лабиринта искажений.

Двенадцать человек, двенадцать ударов бейсбольной биты, двенадцать секунд. Слишком долго, но как смог. Каждый удар сбивал с ног, толкал и опрокидывал. Убить их быстро я бы не смог, поэтому решил просто смахнуть фигуры с доски.

Каждая моя атака активировала пространственный перенос. Хаотический прыжок, вроде того, которым я ушел из-под атаки Иерихона в этом же месте, только в самом начале моей новой жизни.

Я не знаю, куда раскидало парней, я просто пробивал ткань реальности и заставлял их упасть в этот разрыв. Мироздание мгновенно залечивало новые раны, а заодно «выплевывало» посторонних обратно в их мир. А вот где… Зависит от слишком большого количества факторов.

Но парни не маленькие, разберутся, как придут в себя.

Через мгновение мы с Озаренным остались вдвоем. Я вернул пространству его обычную форму, чтобы не расходовать зря энергию. Вряд ли подобные фокусы помогу с таким врагом. Потому, вместо них, я вновь использовал остановку времени. И в этот раз это была именно полная остановка. Мне требовалось не просто запереть здесь Озаренного, но и не дать ему завершить ритуал.

Так что точечная манипуляция затронула все, кроме рунного круга. Мы остались вдвоем в бесконечном миге, который замер до тех пор, пока в живых не останется лишь один из нас.

Озаренный усмехнулся, сбросив маску правителя. Теперь сквозь черты императора проступало все больше чужой личности. Если бы сейчас здесь стоял Никифор, он бы точно мне поверил.

— Повышаю тебя, — с легкой надменностью кивнул Озаренный. — Шесть процентов. М-м-м… Пусть будет с половинкой.