Император Пограничья 12

Глава 4

— Держитесь! — крикнул Черкасский, резко уводя грузовик в сторону.

Мимо просвистел сгусток некротической энергии размером с дыню. Там, где он ударился о землю, трава мгновенно почернела и рассыпалась пеплом.

Кощей полностью выбрался из разлома и теперь нёсся за нами. Несмотря на кажущуюся неуклюжесть, двигался он быстро — каждый шаг сотрясал почву, оставляя глубокие борозды. Грузовик выигрывал на прямой, но любой поворот сокращал дистанцию.

Я вцепился в борт кузова, наблюдая, как Маяк Жизни пульсирует за моей спиной. Его кристаллы излучали волны чистого света, расходящиеся концентрическими кругами. Каждая волна несла в себе саму суть жизни — тёплую, исцеляющую энергию, которая залечивала царапины на моих руках и снимала усталость с мышц, но для Кощея это было пыткой.

Монстр взревел, и в этом звуке слышалась настоящая агония. Я видел, как энергетическое поле Маяка воздействует на его некротическую плоть. Серый мех на теле твари тлел и осыпался пеплом. Кожа пузырилась, словно под ней кипела чёрная кровь. Участки плоти отваливались кусками, обнажая почерневшие кости, но тут же нарастали заново — медленнее, чем обычная регенерация Бездушных, Маяк замедлял процесс восстановления.

— Он догоняет! — крикнула Ярослава, её медно-рыжие волосы хлестали по лицу от встречного ветра.

Княжна была права. Несмотря на боль, Лорд сокращал расстояние. Он двигался невероятными прыжками, каждый раз преодолевая по десять метров. Пластины Сумеречной стали на его теле сталкивались друг с другом, высекая искры. Внезапно между ними пробежала электрическая дуга, и воздух замерцал. Волосы на моих руках встали дыбом.

— Ложись! — заорал я, дёргая Засекину вниз.

Молния ударила туда, где секунду назад стояла аристократка. Борт грузовика обуглился, металл раскалился докрасна, капли расплавленной краски полетели назад. Запахло озоном и горелым железом. К счастью, толстые деревянные доски, которыми был выстлан пол кузова, изолировали нас от металлического корпуса — иначе разряд прошёл бы через наши тела.

Фёдор Марков среагировал мгновенно. Температура в кузове резко упала, иней покрыл деревянный настил. Криомант вскинул руки, и между нами и преследователем вырос ледяной барьер толщиной в две ладони. Следующий разряд пробил его насквозь, но потерял большую часть силы. Осколки льда разлетелись во все стороны, царапая лица.

— Черкасский, петляй! — приказал я водителю.

Тимур дёрнул руль влево. Грузовик накренился, едва не опрокидываясь. Маяк Жизни опасно качнулся, и я поймал его крепления своей силой, не давая артефакту упасть. Резкий поворот вправо — и машина заскользила по расчищенной дороге боком, поднимая облако пыли.

Кощей не отставал. Более того, боль словно подстёгивала его ярость. Энергия Маяка продолжала прижигать некротическую плоть — я видел, как от монстра поднимается пар, как будто его поливали святой водой. Но это только злило выродка сильнее. Когти длиной с мечи рассекли воздух в метре от заднего борта, оставив глубокие борозды в стоящем на обочине дереве.

Я сосредоточился, призывая свой дар. Энергия потекла по венам, откликаясь в земле под нами. Позади грузовика почва вздыбилась каменной стеной высотой в три метра. Гранитная преграда выросла прямо на пути монстра.

Кощей пробил её, не замедляясь. Семиметровая туша прошла сквозь камень, как таран. Осколки гранита полетели во все стороны. Острый обломок рассёк мне плечо, кровь окрасила разорванную рубашку. Рана тут же затянулась под действием целительной энергии Маяка.

— Воевода, он обходит слева! — выкрикнул Марков, не отрывая взгляда от преследователя.

Действительно, противник ушёл в лес параллельно дороге, его длинные конечности позволяли ему перепрыгивать через поваленные деревья и кусты. В провалах его глазниц клубилась тьма, из пасти капала чёрная слюна, прожигающая землю там, где падала. Он явно намеревался забежать вперёд и выскочить на дорогу перед нами.

Поле Маяка продолжало своё воздействие — некротическая плоть на спине монстра обуглилась до костей, но тут же начинала восстанавливаться, чтобы снова сгореть под целительным светом. Бесконечный цикл разрушения и регенерации.

Новый электрический разряд. На этот раз целью стало переднее колесо. Я успел вздыбить каменную плиту на ходу под углом, отклонившую молнию, но часть энергии всё же достигла цели. Резина задымилась, но выдержала.

— Сколько он ещё будет нас преследовать⁈ — крикнула Ярослава, создавая воздушные потоки, чтобы придать грузовику дополнительное ускорение.

— Пока Маяк активен, он не отстанет! — ответил я, вытирая пот с лица. — Энергия жжёт его, но одновременно притягивает, как мотылька к огню!

Лес мелькал по сторонам зелёным размытым пятном. Черкасский выжимал из машины всё возможное, но старый грузовик не был создан для гонок. Мотор надрывно ревел, из-под капота валил пар.

Кощей резко сместил траекторию и прыгнул. Вся его масса взмыла в воздух, нацелившись прямо на кузов. Время словно растянулось. Я видел каждую деталь — струящуюся с когтей ядовитую слизь, электрические разряды между пластинами брони, куски обугленной плоти, отваливающиеся от тела под воздействием Маяка.

Мысленное усилие, и… Из земли впереди вырвались три каменных шипа толщиной с брёвна, расположенные веером. Кощей в полёте попытался извернуться, но инерция не позволила полностью уклониться. Средний шип распорол его шкуру, высекая искры из пластин Сумеречной стали. Чёрная кровь хлынула фонтаном, обдав дорогу липкими брызгами.

Монстр рухнул в десяти метрах позади, но почти сразу поднялся. Рана уже затягивалась, хотя и медленнее обычного — энергия Маяка мешала регенерации, превращая исцеление в мучительный процесс.

Марков не терял времени. Волна холода накрыла дорогу позади нас, превращая землю в каток. Кощей поскользнулся, его массивное тело занесло, но тварь вонзила когти в мёрзлую землю и продолжила погоню, оставляя глубокие колеи.

Внезапно одна из конечностей монстра начала удлиняться, растягиваясь как резина. Трёхметровое щупальце с когтями на конце потянулось к Маяку. Я создал каменное лезвие и отсёк его, но тут же выросло новое.

— У меня осталась половина резерва! — предупредил Марков.

Криомант тяжело дышал, на лбу выступил пот несмотря на холод, который он создавал.

— Держись! — приободрила его княжна. — Мы почти…

Новая атака. На этот раз Лорд выпустил сразу три электрических разряда. Я едва успел создать каменный барьер перед кузовом. Молнии ударили в него, раскалывая преграду, за счёт взрывного испарения влаги в порах гранита. Осколки камня и капли расплавленной породы посыпались на нас.

Маяк пульсировал всё сильнее. Его свечение стало почти невыносимым — приходилось щуриться. Волны целительной энергии шли одна за другой, всё чаще и интенсивнее. Кощей выл от боли. Половина его тела была покрыта ожогами, мех полностью сгорел, обнажив почерневшую, пузырящуюся плоть. Но упрямство неживой твари не знало границ.

Грузовик подпрыгнул на ухабе. На мгновение все четыре колеса оторвались от земли. Кощей использовал этот момент — все четыре его конечности вытянулись одновременно, превращаясь в щупальца. Два обвили заднюю ось, третье потянулось к Маяку, четвёртой целило в нас.

Засекина выхватила меч. Эспадрон засветился, когда она направила в него силу аэроманта. Рубящий удар — одно щупальце отсечено, так и не достигнув маяка. Марков заморозил второе, сделав его хрупким как стекло, и я разбил его ударом Каменного кулака.

Но два других достигли целей. Когти вцепились в машину, начали тянуть её назад. Мотор взревел от перегрузки, из-под капота повалил чёрный дым. Колёса буксовали, но машина замедлялась.

Сфокусировавшись, я ударил заклинанием. Земля под Кощеем взорвалась каменными иглами — десятки острых лезвий рассекли натянутые щупальца, заливая землю вонючим ихором. Монстр взревел, восстанавливая конечности. Черкасский тут же дал газ, и грузовик рванул вперёд.

«Прохор, армия Бездушных уже близко! — Скальд кружил над нами. — Минут пять до контакта!»

Я обернулся. Впереди уже виднелись стены Угрюма. На бастионах суетились защитники, разворачивая пулемёты и подготавливая магические атаки. Но в стороне, из леса, уже показались первые Трухляки — иссохшие тела в лохмотьях, с пустыми глазницами.

План работал. Кощей не мог устоять перед искушением — шесть гигантских кристаллов Эссенции были слишком лакомой приманкой. Он гнался за нами, игнорируя боль от излучения Маяка. А мы вели его прямо под стены острога, где его встретит шквальный огонь.

Маяк продолжал пульсировать светом, его энергия теперь защищала весь острог. Я почувствовал, как ментальное давление Лорда, его попытки подчинить разум, разбиваются о невидимый барьер.

Пластины Сумеречной стали на исполинская теле Кощея дымились от энергии Маяка, но это только разжигало его ярость.

Секунда, и мы почти достигла Угрюма. На бастионах и башнях я уже различал десятки фигур. Две башни Светобоя возвышались над частоколом, их линзы уже начинали накапливать энергию, переливаясь золотистым свечением.

— Триста метров! — крикнул Черкасский, выжимая из старого грузовика последние силы.

Мотор надрывно ревел, из-под капота валил густой чёрный дым. Лорд не отставал.

— Приготовиться к прыжку! — скомандовал я, когда до ворот оставалось метров пятьдесят.

Первыми ударили башни Светобоя. Два концентрированных луча света, каждый толщиной с фонарный столб, пронзили пространство и впились в Кощея. Я ожидал увидеть, как монстр корчится в агонии — ведь Светобой опасен для Бездушных, но произошло невероятное. Лучи ударили в пластины Сумеречной стали на теле твари и… преломились. Словно зеркала, металлические наросты отразили большую часть энергии, рассеивая её безобидными искрами.

Кощей взревел — не от боли, а торжествующе. Его некротическая плоть страдала от света, но броня защищала жизненно важные участки.

Грузовик резко затормозил у самых ворот. Я спрыгнул первым, Засекина и Марков последовали за мной.

— Внутрь, быстро! — крикнул я Черкасскому.

Водитель дал газ, и машина рванула в открытые ворота. Мы остались снаружи, между стеной и приближающимся монстром.

С валов ударила магия. Степан Безбородко выпустил огненный шар размером с телегу. Пламя охватило Кощея, температура поднялась так, что воздух задрожал от жара. Но я увидел, как монстр поглощает энергию заклинания — огонь словно втягивался в его тело через пластины брони. Некротическая плоть между ними обуглилась от остаточного тепла, но основная сила атаки была перенаправлена.

Следом ударил мой отец. Игнатий Платонов поднял руки, и с неба обрушилась молния — настоящий столб электричества толщиной с человека. Разряд впился прямо в череп Кощея, и я на мгновение подумал, что это сработает.

Но Лорд Бездушных показал истинную природу своей силы. Электричество не просто прошло по пластинам Сумеречной стали — Кощей втянул его в себя, преобразовал, подчинил. Искрящиеся дуги между кусками брони были не рассеиванием энергии, а её усвоением. Монстр впитал силу молнии, и его движения стали ещё быстрее, словно разряд подзарядил его изнутри.

— Воду! — заорал я. — Полина, Элеонора, бейте водой!

Две гидромантки среагировали мгновенно. Белозёрова создала мощную струю, Ольтевская-Сиверс поддержала её, формируя второй поток из пустоты.

Вода ударила в Кощея с двух сторон, заливая пластины брони. И тут произошло то, на что я надеялся. Электрические разряды между кусками Сумеречной стали замкнулись через воду. Яркие вспышки, треск, дым — монстр дёрнулся, его движения стали рваными, неестественными. Короткие замыкания нарушали связь между некротической плотью и металлом.

Кощей взвыл от ярости. Он попытался стряхнуть воду, но потоки были непрерывными. Каждое замыкание выжигало участок его нервной системы, если у такой твари вообще были нервы.

И всё же, даже это не остановило монстра. С рёвом ярости он присел, готовясь к прыжку. Семиметровая туша напряглась, когти вонзились в землю для толчка. Я понял его план — перемахнуть через стену, попасть внутрь острога, где находятся сотни беззащитных людей, чтобы добраться до Маяка.

— Попробуй! — прорычал я, собирая всю доступную энергию.

Кощей прыгнул. Его массивное тело взмыло на высоту десяти метров, достаточную, чтобы перелететь через частокол. В воздухе он раскинул конечности, превращаясь в смертоносную тень на фоне неба.

Я вложил всю силу в один удар. Из земли вырвался каменный снаряд — не шип, не лезвие, а массивная глыба гранита размером с быка. Я метнул её как из катапульты, целясь в центр массы летящего монстра.

Удар пришёлся точно в грудь. Кощей, не ожидавший атаки в воздухе, не смог уклониться. Каменная глыба врезалась в него со страшной силой, ломая рёбра даже сквозь защиту Сумеречной стали. Траектория полёта сломалась, монстр кувыркнулся в воздухе и рухнул в двадцати метрах от стены.

Земля содрогнулась от удара. Кощей лежал в воронке, его конечности подёргивались, из пасти текла чёрная кровь. Но я знал — это временно. Такие твари не умирают легко.

— Мы ещё не закончили здесь! — крикнул я, обращаясь и к монстру, и к защитникам на стенах. — Готовьтесь к новой атаке!

Маяк Жизни за стенами Угрюма пульсировал всё сильнее. Его энергия продолжала жечь Кощея, не давая ранам затянуться с обычной для Бездушных скоростью. Но где-то там, в лесу, я слышал приближающийся топот. Армия мертвецов пришла.

Топот тысяч ног становился всё громче. Из леса показались первые ряды Бздыхов — волна искажённой плоти, несущаяся к стенам острога. Трухляки, Стриги, несколько массивных Жнецов — орда растянулась по всему горизонту.

— Огонь! — раздалась команда с валов.

Пулемёты ударили первыми. Тяжёлые Трещотки выкашивали передние ряды, разрывая гнилую плоть в клочья. Следом заработали автоматы и гранатомёты. Взрывы поднимали фонтаны земли вперемешку с частями тел. Башни Светобоя переключились на новую угрозу — их лучи прорезали толпу атакующих, оставляя дымящиеся борозды.

Но это лишь замедляло наступление. На место павших приходили новые твари, переступая через останки собратьев. Они были в считаных метрах от нас.

— Держитесь! — крикнула Ярослава, схватив меня за плечо.

Княжна воздела руки к небу. Воздушные потоки закрутились вокруг нас спиралью. Я почувствовал, как ноги отрываются от земли. Засекина подхватила нас троих — меня, себя и Маркова — поднимая над морем Бездушных. Мы взмыли на высоту дюжины метров, зависнув между стеной и Кощеем.

Внизу Бездушные хлынули на то место, где мы только что стояли. Их когти рассекали воздух, не доставая до нас каких-то полметра. Вонь гниющей плоти ударила в ноздри даже на такой высоте.

Кощей поднялся из воронки. Его раны от полученного удара уже затянулись, хотя энергия Маяка продолжала мешать полной регенерации. Монстр посмотрел на нас, парящих в воздухе, и его череп растянулся в подобии ухмылки.

Пластины Сумеречной стали на его теле зашевелились. Они двигались, словно живые, перетекая по некротической плоти. Часть брони собралась на правой руке твари, формируя подобие клинка длиной в два метра.

Кощей взмахнул трансформированной конечностью. Лезвие из Сумеречной стали прорезало воздух, и я почувствовал, как пространство искажается. Невидимый разрез пронёсся мимо в сантиметрах от моего лица — если бы не инстинкты, оттачиваемые веками битв, голова слетела бы с плеч.

— Он управляет металлом! — выдохнул Марков.

Я потянулся к мечу на поясе. Фимбулвинтер откликнулся на прикосновение холодом, пробежавшим по руке. Древнее лезвие из Ледяного серебра, выкованное в рудниках моей родины, помнило тысячи битв. На гарде всё ещё виднелись руны моего отца.

Выхватив клинок, я направил его на Кощея. Ледяное серебро засветилось изнутри морозным сиянием. Температура вокруг резко упала — дыхание превратилось в пар, на моей одежде появился иней.

— Я тоже так умею, — выплюнул я, поймав взгляд противника.

И сделал рубящее движение в воздухе. От лезвия Фимбулвинтера сорвалась волна абсолютного холода — полумесяц чистой зимы, несущийся к монстру. Воздух на пути атаки покрылся изморозью, капли влаги мгновенно превращались в снежинки.

Ледяной разрез врезался в Кощея, покрывая половину его тела толстой коркой льда. Монстр дёрнулся, его движения стали замедленными, неуклюжими. Некротическая плоть почернела от обморожения, пластины Сумеречной стали покрылись инеем.

Но тварь адаптировалась. Металлическая броня начала вибрировать, создавая трение и тепло. Лёд трескался и осыпался. Кощей сделал шаг, потом другой, набирая скорость несмотря на продолжающееся воздействие холода.

Новая атака — десятки металлических шипов отделились от его тела и полетели в нас, как стрелы. Я отбил часть защитным барьером, Засекина отклонила остальные воздушным потоком, но один всё же пробил насквозь плечо Маркову, который сосредоточился на армии под нашими ногами.

— На бастион! Несите Маяк на бастион! — крикнул я защитникам на стенах.

Дружинники подхватили артефакт и потащили его наверх. Краем глаза я засёк, как Виктор Сазанов склонился над кристаллами, что-то быстро перестраивая в рунной матрице. Уж не знаю, что именно он задумал, на надеюсь, не сделает ситуацию только хуже.

Кощей не собирался ждать. Он присел и прыгнул — прямо на нас, паривших в воздухе. Ярослава дёрнула нас в сторону, уводя из-под удара.

Я воспользовался моментом сближения. Фимбулвинтер пропел в воздухе, оставляя за собой морозный след. Лезвие встретилось с Сумеречной сталью, высекая сноп искр. Ледяное серебро оставило глубокую рану в боку твари между пластин брони.

Хлынувшая чёрная кровь, мгновенно превратилась в лёд от контакта с моим клинком. Кощей взревел и ударил в меня потоком чистой магической энергии. Как расточительно… Мощнейшая атака встретилась с моим защитным барьером, и тот едва выдержал, но меня отбросило прочь от Ярославы и Маркова. Я падал в море бездушных, уже видя их запрокинутые к небу пустые глазницы.

В полёте я взмахнул мечом по широкой дуге. Ледяное серебро засветилось морозным огнём, и от клинка во все стороны разошлась волна абсолютного холода. Трухляки и Стриги под точкой моего приземления мгновенно превратились в ледяные статуи, их гнилая плоть промёрзла насквозь.

А следом ударил Горный гнев. Почва содрогнулась, и из неё во все стороны вырвались каменные шипы высотой в человеческий рост. Сотни Бездушных пронзило снизу, их тела повисли на гранитных пиках как жуткие знамёна. Землетрясение расходилось кругами, создавая смертельное пространство радиусом в двадцать метров.

Упав, я успел воткнуть Фимбулвинтер в землю, используя его как якорь для торможения. Меч в моей руке продолжал излучать холод, замораживая тех тварей, что пытались прорваться через поле каменных шипов. Я крутанул клинком над головой, создавая ледяной вихрь — смесь снега и острых как бритва ледяных осколков разорвала ещё полсотни мертвецов.

— Готово! — раздался крик Сазанова с бастиона.

Маяк Жизни засветился по-новому. Вместо расходящихся волн из него вырвался сфокусированный луч — столб чистой жизненной энергии толщиной с бревно. Он ударил прямо в грудь Кощея, и я увидел, как некротическая плоть начинает буквально испаряться, но, что самое главное, не выдержали такой мощи и пластины Сумеречной стали. Даже у них был свой предел. Луч был слишком концентрированным. Он прожигал дыру прямо сквозь тело твари.

— Сейчас! Бейте в точку пробоя! — скомандовал я.

Полина и Элеонора снова ударили водой, целясь в прожжённую рану. Вельский послал Каменное лезвие туда же. Безбородко добавил струю пламени. Ярослава создала воздушное копьё и метнула его в ту же точку.

Я поднял Фимбулвинтер над головой. Вся магия Ледяного серебра сконцентрировалась в одной точке. Клинок засветился так ярко, что стало больно смотреть. С боевым кличем я выбросил поток абсолютного холода прямо в цель.

Комбинированная атака достигла цели одновременно. Взрыв отбросил меня на несколько метров. Когда дым рассеялся, я увидел Кощея, лежащего на земле. В его груди зияла дыра размером с колесо телеги. Пластины Сумеречной стали были разбросаны вокруг, некротическая плоть дымилась, отказываясь заживать.

И всё же монстр всё ещё шевелился, его конечности вяло подёргивались. Я подошёл ближе, держа Фимбулвинтер наготове. Пространство вокруг меня превратилось в зону смерти, промораживая каждого Бздыха, осмелившегося подобраться слишком близко.

Кощей… смеялся. Хриплый, булькающий звук вырывался из его разорванной глотки.

— Что смешного, тварь? — спросил я, останавливаясь в двух метрах от умирающего противника.

С треском череп повернулся ко мне. В пустых глазницах вспыхнул багровый огонь, но не ярости, а… распознавания. Ментальный шёпот скользнул по моему сознанию, холодный и бесстрастный:

«Хродрик… Это всё-таки ты… Я узнал тебя даже в чужом теле. Эта стать, эта манера держать меч… Клинок поёт в твоих руках, как пел когда-то в руках твоего отца. Он стоял до конца, а потом стал частью нас. Вся его сила, вся ярость — растворились в великом единстве».

Злость горячей волной пробежала по венам. Эта ходячая мерзость говорила о смерти моего отца как о чём-то обыденном.

«Любопытно, как история повторяется, — продолжал холодный голос. — Твой род всегда стоял на нашем пути. И всегда проигрывал. Три брата умерли в одну ночь… Младший — в безумии, став тем, что всегда презирал. Средний — в бою, от руки того, кому доверял. Старший — в спокойствии, сделав свой выбор. Я чувствовал, как ваши души покинули этот мир. Три досадных препятствия устранены за одни сутки».

Откуда эта тварь может знать о той проклятой ночи? Кто этот ублюдок такой? Тот, кто стоял за превращением Синеуса⁈

«Кто ты?» — мысленно прошептал я.

Кощей снова засмеялся, и чёрная кровь хлынула из его пасти.

«Уже никто. Когда-то я был… кем-то. Имел имя, прошлое, может быть, даже семью, но трансформация освободила меня от этого бремени. Я стал частью чего-то большего. Наша память хранит всё, что мы наблюдали, и знаешь что самое интересное? Ты должен быть мёртв. Но стоишь передо мной. Аномалия, требующая исправления. О, да, мы видели твою смерть. Мы увидим её вновь. Закат твоего рода. Закат твоего вида».

«Довольно», — сказал я, поднимая Фимбулвинтер.

«Да… довольно. Но, прежде чем я уйду, знай: Тот-кто-за-Гранью ждёт тебя. Время для него ничто. В конце концов энтропия всегда побеждает. Пустота всегда поглощает. Ты можешь отсрочить это, но не предотвратить. Мы… неизбежны. Когда-нибудь он придёт и сюда…»

Я вогнал Фимбулвинтер в открытую рану Кощея по самую гарду.

Эффект был мгновенным и ужасающим. От точки проникновения по телу монстра побежали серебристо-голубые прожилки инея, расползающиеся как трещины по стеклу. Кощей выгнулся дугой, его череп запрокинулся к небу в беззвучном крике. Пластины Сумеречной стали на его теле задрожали, пытаясь отторгнуть чужеродную магию, но Ледяное серебро, усиленное могущественной магией артефактора, было древнее, первозданнее.

Некротическая плоть не просто замерзала — она кристаллизовалась изнутри. Чёрная кровь в жилах превращалась в острые ледяные иглы, разрывающие ткани. Глазницы Кощея вспыхнули последний раз — не багровым, а холодным синим светом северного сияния.

«Неизбежно… — прохрипел он».

Я провернул клинок.

Взрывная волна холода разметала остатки Бездушных в радиусе десяти метров. Тело Кощея треснуло по всей длине, как замёрзшее дерево под ударом топора. Пластины Сумеречной стали отвалились, звеня о землю как погребальные колокола. А затем семиметровая туша рассыпалась — не просто на куски, а в ледяную пыль, которую подхватил ветер.

От Лорда Бездушных остался только чёрный силуэт на выжженной земле, металлические пластины да гроздь кристаллов Эссенции вместе с одним титаническим, выпавшим из груди и покрытым изморозью.

Я стоял над останками, тяжело дыша. Вокруг всё ещё шла битва — защитники острога добивали остатки армии Бездушных, потерявших разум после смерти своего командира, но мои мысли были далеко.

Три брата умерли в одну ночь. Так он сказал. Значит, Трувор тоже погиб вместе с нами? Астрид писала про кровь в лаборатории…

Виски сдавило невидимым обручем.

Что-то подстроило всё это с самого начала. Превращение Синеуса не было случайностью — это был спланированный удар по империи. И этот враг всё ещё там, во мраке, выжидает. И если Кощей смог узнать меня, то и Тот-кто-за-Гранью тоже знает.

Я больше не скрытый козырь — я мишень.