Идем на Восток

19. ДА-ДА, ПОЖЕРТВУЕМ СОБОЙ!

МЫ ВЫДВИГАЕМСЯ ДОМОЙ. СРОЧНО!

Всё то же 30-е декабря 0021 года

Кельда

Решение двинуть прямо отсюда домой возникло как-то спонтанно. Князь хотел было надуться, но Владимир Олегович ему быстро объяснил, что мы и так уже считай тридцать дней по гостям гостюем, да ещё сколько до дому добираться? Так что, дескать, уж извини, вам ещё по лесам гоняться за недобитыми монстрами, а мы хотим день середины зимы дома встретить — не обессудь. Народ ждёт.

Да и домой, в самом деле, уже хотелось. Соскучилась я по сопкам, по настоящему лесу, по своему замку и главное — по своему народу. Да и Вове надоело уже в дипломатию играть. Хорош, начинаются суровые мужские будни!

Ладно, шучу, конечно.

Короче, заслал он в Столицу малый отряд, с которым, пользуясь оказией, уезжал и Фёдор Кузьмич. Князь пока оставался, в ж*пе горело ещё монстрозверей по лесам погонять. По пути наши должны были прихватить из Тимуровской крепости наших рунников-артефактеров с приказом всем срочняк собраться, выдвинуться в сторону нового тракта, добраться до третьей станции и нас там ждать.

Меня волновало только одно:

— Вов, как пойдём?

Ясно же, что ни орчатам бывших матерей лишний раз видеть не полезно, ни княжеским — наших огуречиков. Потом это всё пройдёт и сгладится, но пока… Пока всё очень по живому.

Муж задумался:

— Долегон, карту!

Мужики развернули испещрённую пометками бумагу и стали совещаться. Не надо вот только воображать себе что-то долгое и тяжеловесное. Обсуждали быстро, по существу — минуты в две уложились.

— Короче, так и делаем! — барон начал командовать, тыкая в многострадальную бумаженцию (не иначе, тоже в музей попадёт) карандашом, — Выходим сюда, попадаем сразу на вот этот тракт. И деревень по нему мало — нам же лучше.

— Эх, жалко — люльку не взяли, — вслух посетовал Кирилл.

— Ничё! Галя, нам бы что-нибудь проходимое и большое, чтоб ещё и верхом насадить.

— М-м-м… мамонта?

— Давай попробуем!

Мамонт орков впечатлил. Но ещё больший восторг, даже обожание, вызвал баронский носорог. Вот всё-таки война и всякое разрушительное у них в крови. Вааагх, все дела. Боня в качестве машины для убийства как нельзя лучше подходил на роль священной коровы. Они так искренне изливали на него своё восхищение, что Бонька умилостивился и разрешил мелким орчатам ехать на нём верхом. Марьиванна насадила штук пятнадцать самых крошечных огурцов барону за спину. Ещё штук десять взяла к себе Галя. Остальные пошли своим ходом.

ИЗ НАБЛЮДЕНИЙ МАРЬИВАННЫ

Всё то же 30-е декабря 0021 года, дорога

Кельда

Вот, я вам скажу, выносливая и неутомимая раса! Пёрли орки ходко, без писка и жалоб. Я вслух удивилась, и Мария согласно ответила:

— Очень высокая выносливость, это верно. Если надо будет — они могут и бежать. Часов шесть-восемь — спокойно. И живучесть поразительная. Шаман в этот год совсем обнаглел, люди стали сильно бояться — увели стада далеко на юг. Очень далеко за добычей надо было идти. А монстров наплодил столько, что в окрестных лесах дичи почти не осталось. Так, мелочёвка. Мыши, бурундуки.

— Бе́лки? — спросила я, вспомнив слова Быча.

— О! Это вам ещё сильно повезёт! Так вот. Когда он понял, что что-то затевается, нас вообще кормить перестал.

— То есть — совсем?

— Да… Еды мало — только воинам, взрослым мужчинам.

— И что — чего он добился бы? Вы бы так и вымерли?

— Представьте себе — нет. Да, чувствовали бы себя весьма… некомфортно. Организм… вроде как ест сам себя. До определённого предела.

— А потом?

— Потом начинается что-то наподобие оцепенения.

— Типа комы?

— Нет, не настолько. Орк просто начинает много спать. Очень много. Не сутками даже — неделями. Месяцами. Просыпаясь, почти не двигается. Пока не появляется пища. Восстанавливается очень быстро.

— Мария, откуда вы знаете?

Она помолчала, широко и размеренно шагая:

— Прошлая зима такая была.

— Ясно.

Капец, конечно.

— Я ещё хотела спросить: самым мелким — вот, что на носороге едут — им по сколько?

— Летние почти все. По четыре-пять месяцев. Самому маленькому три. Вон тому, побольше, где-то шесть-семь.

— Фига себе! Я бы сказала: шесть-семь лет!

— Да, орчата растут очень быстро. В первый раз меня очень сильно это поразило. Сутки прошли — а он уже ползти старается. В месяц — ходит. И может уже взрослую еду есть! А молоко у матери окончательно к двум месяцам пропадает. Правда: первые полгода месяц за год идёт, если с людскими детьми сравнивать. Потом чуть замедляется, но всё равно рост очень быстрый. Вот Быча взять, которого вы вчера привели. Ему же четыре с половиной года всего. А роста полтора метра и весу, наверное, килограмм девяносто будет.

— Да, я вчера сперва подумала, что Глирдан перевёл неправильно.

— Вот видите! Очень скороспелая раса. Но это если физиологию брать. Интеллектуально всё очень неровно. Орчата очень любопытны. Очень… эмпирическое познание мира. Залезть, схватить, попробовать. Всё ярче, чем у людей. Гипертрофированно. Но при этом почти не гибнут.

— Хорошая регенерация?

— И это тоже. И… прочнее что ли? Максимально нацелены на выживание.

— Так это же здорово!

— В каком-то смысле — да. Но, как вы понимаете, что-то всегда за счёт чего-то. Родной язык очень примитивный. Вот прямо очень. Зато и говорят они с полутора месяцев — это едва ли не врождённое.

— Но ваши, я смотрю, многие и по-русски говорят?

— Да, матери между собой общались, хотя у многих женщин язык при трансформации сильно обеднел.

И что там с ними доподлинно было — мы этого уже никогда не узнаем. Да и ладно.

— Ещё меня кое-что удивило. Мне говорили, что превращённые женщины могут рожать только мальчиков.

— Да, я ни разу не видела другого.

— Но сегодня, пока я чистила их от этих ядов… вы понимаете, Мария, я же вижу организм целиком…

— Да, и что же?

— У некоторых малышей вовсе нет половых признаков. Совсем. Почему?

— А, это нормально. Вы, наверное, удивляетесь, но я уже привыкла. Казалось бы… Впрочем, неважно. Абсолютно все орчата рождаются бесполыми. Постепенно, годам к двум-трём, начинают проявляться половые признаки. Всегда мужские. Чем ярче выражены боевые качества — тем раньше это происходит. Можно даже выделить удачного военного лидера — со стопроцентной вероятностью. Шаман… он пытался как-то воздействовать на этот процесс. Ускорить созревание бойцов. Поил их чем-то.

У МЕНЯ ЕСТЬ НОВАЯ МЕЧТА

Некоторое время мы двигались молча: я — верхом. Она — размашистым неутомимым шагом. Какая-то мысль крутилась у меня в голове, никак толком не определяясь. Ну что же это… Набу, помоги мне!

Вот, вроде бы я вижу хвост… От пришедшей в голову мысли я резко дёрнула поводья, и лошадь встала.

— Маша!

Она успела ушагать на несколько метров вперёд и вернулась, озабоченно вглядываясь мне в лицо:

— Что случилось?

— Мария, вы знаете местных богов?

— Честно говоря… Привычка жить в атеистическом сообществе…

— Понятно. Слушайте меня! За всё рождающееся и рождающее отвечает и покровительствует этому Сингкэн — она же богиня огня. С другой стороны, весну и всяческое возрождение несёт Леля. И, наконец, исцеление тела дарует Эйра. Я не знаю, кому из трёх вам следует сильнее молиться — или всем трём сразу. Но! Сейчас, когда шаман перестал травить детей своим ядом, и они не все ещё созрели… — она поняла и задышала глубоко и часто, широко раздувая зелёные ноздри:

— У нас есть шанс!

— Да! Если богини нас услышат. В противном случае зелёная раса окончится на вас.

— Они услышат! — она развернулась и побежала вперёд, к своим детям, по широкой, пробитой мамонтом и носорогом тропе.

Василиса подъехала сзади:

— Ты чего, мам?

— Есть у меня, доча, новая мечта. Хочу увидеть ударный отряд беловоронских орков верхом на носорогах.

— Прикольно! — оценила дочь.

— Да. Да помогут им боги…

Ни в какие деревни мы заходить не стали. Ну, нафиг. Разбили ближе к вечеру лагерь, погрелись у костров, наварили еды, напились горячего чаю… Огуречки выучили эльфийское слово «лембас», какие молодцы! После ужина Марьиванна отвела их в сторонку и провела очередную политинформацию. Они старались сильно не шуметь, и звук был такой, как будто картошку из кулей в деревянные ящики высыпают. Я обходила лошадей (с подкачкой, не сидеть же нам в этом лесу всю ночь, палаток мало) и невольно прислушивалась. Вот мне показалось, что среди грубых глухо грохочущих звуков слышатся знакомые имена. Однако, большая орочья мать рассказывает детям о богинях. Эх, жалко их, бедолаг, помогите им боги…

НОВЫЙ ТРАКТ. СТАНЦИЯ НОМЕР ОДИННАДЦАТЬ

Новая Земля, дорога из Восточного княжества в Белый Ворон, 31.07 (декабря).0027

Кельда

Через двое суток, неспешно, но бодро пробираясь по окраинам княжества, мы выехали на связывающий его с Белым Вороном новый тракт.

Огуречики шлёпали неутомимо, не жаловались и не отставали. Но глядя, как они жмутся к кострам, я чёт прям переживала. Холодовая усталость — штука коварная. И когда мы добрались наконец до Нового тракта, я аж вздохнула с облегчением. Вышли мы не к первому от Княжества постоялому двору, и даже не ко второму, а сразу к третьему (обозначенному в наших картах как «Станция №11» — мы ж начали отсчёт промежуточных пунктов от себя), за сто пятьдесят километров к юго-западу от Столицы. Наших ещё не было, и мы начали определяться на капитальный отдых, может быть даже и с ночлегом.

Смотрители тут были ещё княжеские. Мария посмотрела, с какими лицами они встречают входящих на двор маленьких орков, и подошла ко мне:

— Госпожа Ольга, может быть, мы в конюшнях разместимся?

Я возмущённо фыркнула:

— Вот ещё! Ещё одна любительница нашлась! Ты бы ещё хлев предложила!

Марьиванна смотрела на меня, явно пытаясь встроить новую информацию в свой старый план:

— А… кто ещё?

— Есть у нас одна дамочка. Андле. Познакомитесь потом. То она с конями, то с козами. Артистка, блин. Вы мне вот даже не начинайте! Косо смотрят на вас? Да по́херу! Они нам кто?

Она немного растерялась:

— Кто?

— Да никто!!! Обязаны накормить и предоставить условия для отдыха и сна. Всё. Вы — практически уже наши. Я щас ещё с них и баню стребую. Оркам в баню можно?

— Я… э-э-э… честно сказать, не знаю…

— Вот и выясним, — я деловито оглянулась, упирая руки в бока, — Эй, любезный! Баня тёплая?

Мужик смотрел на нашу компанию хмуро:

— Умеренно, сударыня.

— Ты, дружок, часом не потерялся? Разуй глаза и отвечай по форме! Перед тобой второе лицо государства! Щас я живо князю дипломатическую претензию нарисую!

А ведь и правда, без фанфар и помпы не узнали нас — конкретно нас с Вовой. Решили, видать, что часть посольства отдельно от верхушки возвращается.

Барон подошёл и навис над старшим смотрителем:

— Я не понял… Ты что, моей жене хамить вздумал?

Мужик непроизвольно шарахнулся, но с той стороны уже стоял почти такой же большой и мрачный как туча Тир. Смотрителю, очевидно, стало страшно. И даже, возможно, немножко мокро.

— Извините, обознались! Не признали вас в походном-то, честное слово! Сейчас всё как надо подготовим!

— Давай-давай, посмотрим, — мрачно напутствовал его Вова, — расслабились тут…

— Маша, давай, веди своих огурцов! В деле воспитания следует начинать с малого, по порядку. Первое — бытовые и культурно-гигиенические навыки. Это я тебе как бывший воспитатель говорю. Василиса! Пойдём, поможешь.

Я не стала орать на весь двор, что прежде всего хочу, чтобы дочка согрела мне помещение и воду — не до жара, а так — до комфортного тепла. Пусть не расслабляются хозяева-то: печки топят, воду греют. А то ишь — гости им не по нутру…

Глубоких шаек было восемь штук — и это решило дело. Вася живо нагрела восемь бадей воды и Мария в каждую посадила по орчонку. Выглядели они весьма забавно, как лысые зелёные и немного испуганные обезьянки. Хлопнула дверь:

— А чё это вы здесь делаете?

Вася оживилась:

— О, Галя, иди карапузов мыть!

Больше в нашем отряде женщин не наличествовало — не успели же ещё приехать. Значит, на каждую по двое малышей.

— Так, девочки! Наша цель — не просто помыть, а научить мыться, а уж Мария объяснит пупсикам, зачем это надо.

Галя деловито засучила рукава.

— Ну давай, Маш, свою лекцию.

Ввалившийся с охапкой дров мужичок недоверчиво потрогал пальцем холодную печку, а потом рысцой пробежал к термометру.

— Вы топи́те, топи́те, — поощрила я его усердие, — Наши мужики любят соточку, чтоб попариться. А кое-кто и сто двадцать — сто тридцать. И полотенец нам принесите, побольше!

Он посмотрел на меня круглыми глазами и умчался.

Отмытые орчата пахли почти как человеческие детёныши. С лёгким оттенком хвойного елового запаха. После третьей партии, рассаженной в большой тепло натопленной столовой обсыхать, в зале стало ощутимо пахнуть ёлочкой, как будто освежителем побрызгали. Пришёл Глирдан (наш человек-праздник):

— О! Как у вас тут вкусно пахнет! Прямо среднезимьем! А ёлка где⁈

— Это от мелких. Вот сейчас следующие придут — сам увидишь! Сперва, сразу после бани — особенно чувствуется.

Однако следующие (постарше) пахли уже чуть более древесно, лесопилкой.

Раздавая какие-то поручения, зашёл барон, затормозил, пошарил глазами по залу:

— Ёлкой пахнет. Поставили, чтоль?

— Это от детей! — ответили ему несколько голосов.

От детей. Понятно?

Новая Земля, Восточнокняжеско-Беловоронский тракт, станция номер одиннадцать, 32.07 (декабря).0027

Наши приехали назавтра к обеду, когда мы, если честно, начали уже немножко волноваться — поскольку, по-хорошему, они нас должны были ещё и обогнать. Причина задержки оказалась банальной, но довольно полезной. Наша сердобольная бабушка, узнав о прибившихся под Беловоронское крыло сиротках-орчатах, одетых в куски шкур, подбила княгиню на благородное дело — переключить большую княжескую швейную мастерскую на пошив спецзаказа для «погорельцев». В качестве ориентира были использованы рассказы рейнджеров касательно телосложения, возраста и прочего. Глаз у мужиков намётанный, по их описаниям можно фотороботы составлять, так что получилось довольно подходяще. Во всяком случае, уж лучше, чем человеческое подгонять.

Как меня этот груз обрадовал! Уж очень мне не хотелось обряжать малышню в их старые вонючие шкуры! Пока они бегали по дому, обмотанные в ярко-оранжевые махровые банные полотенца, напоминая детсадовские поделки из овощей (если бы кому-то пришло в голову составить композицию «буддийские монахи» из огурцов). Довольно жизнерадостно и декоративно.

Новость, что им привезли подарки — и не просто шапки, как Бычу, а всякую красивую новую одежду — едва не вызвала локальный армагеддец, но мама Маша повысила голос (да, лучше бы мы этого больше никогда не слышали) — и внезапно наступил всеобъемлющий орднунг.

Я думала, что умом тронусь этой кодле шмотки подобрать — как это во всяких армиях, вообще, так ловко делают? Но явились Петя и Миша — и показали нам чудеса систематизации и товарного учёта! Кое-что оказалось малехо большевато — да и пусть! Из большого не выпадешь, как говорила моя бабушка, а растут орчата быстро. Правда, я тут с Машей поделилась некоторыми соображениями: смотрите, если шаман поил их чем-то подталкивающим созревание — это ж, получается, и на ускоренный рост влияло? И теперь что? Наоборот — замедлятся? Короче, мы с ней это пообсуждали, но что на самом деле будет — сейчас остаётся только наблюдать.

Короче, мы нарядили наших юных огурцов и двинули дальше, вызывая многочисленные вздохи облегчения у провожающих нас смотрителей.

БРЭДЛИ КУПЕР

Оу! Чуть не забыла! Вместе с нашим обозом приехал Брэдли Купер (тот гид, маг-любовник). Глаза у него были больные. Брэдли смотрел на друиду как побитый спаниель и вздыхал. Девки сказали, что приехал он за ней — пришлось взять, потому как всё равно тащился сзади и страдал.

Андле посмотрела на меня длинным неопределённым взглядом и попросила посмотреть страдальца на предмет исцеления.

— Не поняла. Он болен, что ли?

— Ты знаешь… Не то что бы болен, а… структура у него какая-то странная, — Всё понятно, да? Структура — это энергетическая в смысле. Мы ж магички, — Я пыталась ему регенерацию включить — не идёт ни в какую. А из меня целитель — сама знаешь.

Это точно, целитель из Андле совсем слабый, не её это конёк.

— Ладно. Слышь, как там тебя? Брэдли, пошли!

Услышав такое обращение, общественник-многостаночник страшно удивился (я хрен знает, как его на самом деле зовут — забыла), но поскольку впереди шла Андле, пошёл следом, как шарик на верёвочке.

Мы вошли в столовую (дура я что ли в комнаты с таким неблагонадёжным типом ходить; сплетен потом не оберёшься) и сели за стол прямо посреди зала.

— Ну давай, герой-любовник, клади руки на стол, — для диагностики достаточно было одной руки, но с таким типом всегда лучше знать, где находится вторая.

Картина была странная. Ну вот… странная. Блин, вроде и всё в порядке — а как бы и…

— Андле, солнышко, придержи меня — я в глубокий транс войду.

— Хорошо.

При более близком рассмотрении всё оказалось ещё страньше. Все его энергетические каналы были как бы… сетчатые, что ли. И золотистая энергия словно источалась изо всех… как это назвать?.. пор? Блин, первый раз такое вижу. Может быть, в этом есть секрет его привлекательности? Бабы на энергию идут? И что мне с этим делать?

— Попробуй задать спиральное движение энергетическим потокам.

— О! Госпожа Эйра, добрый день!

Приятно, когда богиня приходит помочь!

— Добрый, конечно. Видишь ли, нужно стабилизировать саму структуру. Мужик держится за счёт способности собирать из пространства жизненную энергию. Но расточает он её чрезмерно. Удержание не работает вообще.

— Яс-с-сно. Я попробую.

Сперва мне казалось, что мои усилия не дают никакого толку. И ещё раз. И ещё…

Ой, блин…

Но я же упёртая! К тому же Андле было разочаровывать жаль.

Раз на двадцатый вроде как что-то начало намечаться.

И тут явилась сама друида.

— О! Госпожа Эйра, очень приятно тебя видеть!

— Мне тоже. Пришла помочь?

— Да. Я, в некотором роде, заинтересована.

Да-а-а?

— Ан, а кто нас страхует?

— Барон пришёл.

— А, тогда не вопрос.

— Ну что, давай я немножко помогу. В регенерацию я могу.

— Давай, поехали.

Раза с пятого результат начал меня удовлетворять.

— Смотри! Насколько лучше стало!

— А если ещё чуть завернуть?

— Давай попробуем!

Классно видеть хорошие результаты своих усилий.

— Ну, мы молодцы, слушай!

— Оля, спасибо!

— Да на здоровье. Обращайся.

Мы выпали из транса и хором попросили пить. Вишнёвый компотик — вполне!

Брэдли, с двух сторон подпёртый нашими дружинниками выглядел… озадаченным. Я милостиво кивнула:

— Ну, чувак, можешь начинать благодарить, — он открыл было рот, но я ткнула пальцем в друиду, — Её благодари.

— Э-э-э…

Андле улыбнулась своей джокондовской улыбкой:

— Господин барон, я вас догоню чуть позже, хорошо? — и повела пациента на второй этаж. Должно быть, благодарности принимать.

НОВЫЙ ТРАКТ. ТЕПЕРЬ УЖ ТОЧНО ДОМОЙ!

Новая Земля, Новый тракт (вот так однозначно удобнее, чем все эти сложносоставные названия), 32–35.07 (декабря).0027

Кельда

Время уже совсем подпирало, и больше мы нигде надолго задерживаться не стали.

Теперь у нас были наши замечательные и вместительные повозки, в которые можно было по очереди забраться, погреться у печки и выспаться в тепле, спокойно поесть сидя за столом, выпить горячего чаю и всё такое.

Галя и Кирилл, соскучившиеся по младшим своим дочуркам, взяли бабушку, Надю, Полину, девчонок из артефактной мастерской — и полетели вперёд, предупреждая на каждой станции о нашем скором прибытии. С одной стороны — у нас сразу освободилась почти целая повозка. С другой — четверо лошадей, которые тащили люльку. И теперь на каждой следующей станции нас ждали!

На княжеских дворах мы останавливались совсем ненадолго: получить провизию, накормить коней, короче, выполнить самое необходимое. А вот станция номер семь была уже наша. Тут к нашему приезду готовились с особенным тщанием — и разочаровать своих людей мы просто не имели права! Короче, пока мы добрались до Лелино, мы успели прорепетировать встречу Среднезимья аж шесть раз! С праздничным столом, фейерверками и снежными горами. И с подарками всем встречающим, потому что барон ни про кого не забыл!

РОДНЫЕ ПАЛЕСТИНЫ!

Новая Земля, Лелино, 36.07 (декабря).0027

Кельда

Лелино встретило нас радостным и принаряженным. Маленькие орчата с любопытством глазели на яркие гирлянды флажков, на толстых снежных баб, дежуривших с метёлками у ворот огромной снежной крепости, на украшенные лентами упряжки лошадей. На весёлых и нисколько их не боящихся людей. А собравшиеся на встречу нашего поезда лелинские глазели на новеньких. И вот, могу поклясться, что с обеих сторон принюхивались.

Староста встречал нас вместе с директрисой Лелинского интерната для сирот. С Анной Павловной я хотела поговорить особо. Была у меня просто ещё одна мысль. Источник. Он же не только для людей, правильно? Источник дан нам для исцеления душ всех разумных Новой Земли, и я возлагала на него очень большие надежды.

Короче, чтоб долго не размусоливать, скажу вам, что решилось всё довольно-таки неплохо. Новых граждан (в лице матери) привели к присяге у источника исцеления и пока пристроили тут же — в Лелино, в одном из общих больших домов. Это действительно было удачным со всех сторон: во-первых, изменённые нисколько (от слова абсолютно) не боялись орков. Во-вторых, здесь было много учителей и огромное поле для адаптации орчат к человеческому обществу. И самое главное — я хотела, чтобы они жили рядом с источником и пили его воду как можно чаще. А уж хозяйственные вопросы мы утрясём — неродные мы, что ли?

Новая Земля, дорога домой — Серый Камень, 38–40.07 (декабря).0027

Кельда

Чувствую я, что напразднуюсь в этом году как никогда!

Праздничная эпопея в Лелино не закончилась. Дорога (просто дорога) могла бы занять несколько часов, но в каждой маленькой деревне на нашем пути нас встречали с радостью и надеждой. И в каждой деревне мы хоть немного да задерживались и поздравляли людей с наступающим Среднезимьем.

Как хорошо, что я целитель, а то к самой точке перелома зимы мы просто не могли бы уже стоять от усталости.

Вот и серые башни нашего замка! Слава богам, мы дома!

И, конечно, ледяные горы здесь были самые длинные и хитро закрученные, и снежную крепость штурмовали по всем правилам военной науки, и фейерверки гремели полночи.

И в самую полночь барон запустил с замкового холма горящее деревянное колесо. Оно летело вниз по устроенному для этого дня скату, подскакивая и вращаясь, пока не подпрыгнуло на специально сгороженном для него трамплинчике, перемахнуло каменную стену вдоль скалистого берега Бурной, под радостные крики несколько долгих секунд повисело над рекой и ухнуло в серые, швыряющиеся ледяными спицами, никогда не умолкающие воды.