Хуррит 2

Глава 24

— Инлал? — эсор приложил палец к губам:

— Тише, это имя здесь не стоит произносить. Перед тобой торговец Саупиа, сын славного города Урук.

— Саупиа? — я попробовал имя вслух, — Инлал мне нравится больше, — эсор воровато оглянулся на мои слова. Мимо сновали люди — кто-то покупал, но большинство продавали свои товары.

— Не желает великий воин осмотреть товары достопочтенного Саупиа, — загнусавил Инлал, скосив глаза на двух воинов-хурритов, что оказались рядом с нами.

— Желает, — проходя мимо хурритов, коротко кивнул: мне ответили тем же. Инлал потащил меня в дальний угол рынка, где стояла крытая повозка. Пара лиц у повозки показалась знакомой по Хаттушу, но люди эсора не подали виду, что знакомы со мной. Выкладывая передо мной безделушки, старик начал говорить вполголоса:

— Мне нужна твоя помощь Арт, ты же помнишь, что я спас тебе жизнь в Хаттуше? — Этого он мог бы не напоминать, эсор снова превратился из милого старика в расчётливого и хитрого врага, с которым надо быть настороже. Само собой, я помнил о предупреждении не есть пищу в тот вечер. Но когда тебе напоминают об оказанной услуге, она теряет половину своей ценности. Инлал заметил, что я перестал улыбаться:

— Это я просто сказал. — Помолчав пару секунд, эсор продолжил:

— В битве, где вы разгромили сангаров, в плен попал один молодой воин. Мне нужно его освободить.

— Выкупи его или не хочешь тратить бесценные сикли?

Инлал не заметил или сделал вид, что не понял сарказма:

— Его не продают, Шутарна обещал преподнести в дар его голову будущему жениху своей дочери Ашшуматары для жертвенного обряда.

Я уже жил больше двух месяцев с хурритами, но о таком обряде не слышал.

— Это обряд фуралов, Шутарна выдаёт дочь за сына правителя фуралов, — развеял мои сомнения эсор, продолжая перебирать и выкладывать передо мной безделушки. Я слушал, не перебивая — Инлал рассказал много интересного. Килу-Хепа или Гилухипа как её звали египтяне, дочь Шаттарны II была замужем за фараоном Аменхотепом III. И именно ей пришла в голову идея выдать дочь Шутарны III, за своего сына, будущего фараона Аменхотепа IV. Этот союз был направлен на усиление связей между хурритами и фуралами против сангаров, касситов и эсоров. Положение Шутарны и вправду оказывалось критическим без этого союза: с юго-востока касситы, эсоры и сангары, а с запада — хетты.

— Инлал, я не смогу уговорить Шутарну отдать мне твоего человека. И чем он так важен?

Эсор начал юлить, лишь когда я твёрдо сказал, что без всей правды не помогу, сдался:

— Это мой сын, — скупая слезинка пробежала по морщинистому лицу Инлала. Только после его слов до меня дошла вся картина: шпионская сеть эсора раскинулась не только среди хеттов и хурритов. Эта старая мразь даже сына приобщила к этому делу, засунув его в среду сангаров. С одной стороны, это было понятно — Вавилон стремительно набирал силу, усиливая своё влияние в Месопотамии. Но рисковать собственным сыном — такое понять я не мог.

— Я посмотрю, что можно сделать, — Инлал теперь вызывал неприятные чувства. Старик схватил меня за руку:

— Помоги мне, Арт и я клянусь всемогущим Ашшуром, отплачу тебе трудом десяти лет моей жизни.

Оставив эсора, поспешил во дворец: прежде всего надо было выяснить, где находится молодой пленник, обещанный как свадебный подарок будущему фараону Египта. Слова Инлала про десять лет работы я пропустил мимо ушей — кому нужна его работа, я не собирался больше иметь с ним дел. Заплачу свой долг и на этом всё. Следующая встреча станет для эсора роковой, о чём честно его предупрежу.

Узнать, где находится Сатимман, так звали сына Инлала, не составило труда. Первый же стражник во дворце рассказал, что пленника держат в клетке подвального помещения под дворцом. В сторону подвала вели каменные ступени, свет единственного факела бросал блики на стену. У входа в подвал мирно спал стражник, отложив в сторону меч и удобно привалившись к стене. Бесшумно проскользнул мимо него, пришлось немного подождать, чтобы глаза привыкли к темноте.

Немного поколебавшись, вернулся и снял факел с крепления на стене. Подвал оказался внушительным, недалеко от входа находилась та самая железная клетка. Внутри свернувшись калачиком, спал молодой парнишка в оборванной одежде. Стараясь не шуметь, осмотрел запор на клетке — замка на нём не было, но открыть изнутри просто невозможно. Два засова под разными углами: надо выдвинуть первый, чтобы освободить ход второму засову. Потом, снова задвинув первый засов, вытащить второй и лишь потом открыть первый запор. Не видя всей схемы, находясь в клетке, просто нереально додуматься, как открыть клетку.

Я не планировал прямо сейчас освободить пленника: куда я его дену, на улице только начинало смеркаться. С другой стороны, такого удачного стечения обстоятельств, могло не предвидеться. План мгновенно обрёл очертания: вырубить стражника, надеть на пленника его одежду и вывести из дворца. Если удастся выбраться, спешно добраться до рынка, где стоит повозка Инлала.

Минут десять боролся между чувством долга перед эсором и предательством в отношении Шутарны. Выйдя к стражнику, прислушался — наверху не было слышно голосов. Наступало время ужина, хурриты ужинали поздно.

Стражник зашевелился и склонил чашу весов в пользу эсора: коротким ударом в челюсть отправил его в нокаут. Быстро содрав с него одежду, сорвал кожаную перевязь с меча и надёжно связал руки, заткнув рот увесистым кляпом. Схватив факел, ринулся в подвал. Свет упал на измождённое лицо проснувшегося пленника. Приложив палец к губам, провёл манипуляции с запорами. Несмазанные петли противно скрипели, мне казалось, что звук непременно должны услышать наверху.

Бросив одежду пленнику, вполголоса приказал:

— Надевай!

Сатимман торопливо натянул на себя одежду: проходя мимо стражника, убедился, что тот ещё в отключке. Сегодня мне невероятно везло — удалось выбраться из дворца, никого не встретив. Только два хуррита прошли недалеко, не обратив внимания на нас внимания.

— Молчи и иди за мной, — сын Инлала в ответ прошептал пару слов на неизвестном мне языке. Стараясь избегать наиболее оживлённых улиц, добрался до рынка, который практически опустел. Покупатели уже разбрелись, оставшиеся на ночь торговцы сидели у костров, готовя пищу и просто делясь местными сплетнями.

Инлал едва не вскрикнул, увидев меня перед собой, секундой спустя, его взгляд упал на сына:

— Сатимман! — обхватив голову парня, эсор прижал её к своей груди, радостно шепча слова на родном языке. Уже достаточно стемнело, но при свете огня костра, я видел слёзы Инлала.

— Арт, — отпустив сына и передав его на руки двоих своих помощников, эсор схватил мою руку, осыпая её поцелуями.

— Ты вернул мне сына, ты вернул мне жизнь, — я выдернул руку, не нуждаясь в таких благодарностях.

— Инлал, ты спас мою жизнь, я вернул тебе долг, между нами всё кончено. Подожди, дай мне сказать, — жестом остановил старика.

— Теперь я хурре, ты же эсор, а наши народы- враги. Больше не попадайся мне, — отступил на пару шагов, боясь подлости со стороны эсора. Недаром Этаби всё время говорит, что они не идут в открытый бой, а привыкли убивать в спину и ядом.

— Арт, подожди, —порывшись в складках своей одежды, Инлал протянул руку:

— Возьми!

— Что это? — я не спешил протягивать руку.

— Я слышал у тебя свой отряд, необычный отряд, — Инлал сделал паузу, снова став прежним — хитрым и расчётливым эсором. — Для чего небольшой отряд, если Шутарна предлагал тебе стать главным начальником всего войска. Ты хочешь вернуться в Хаттуш за своей женщиной. Дай мне сказать, — эсор протестующе поднял руку.

— Ты сказал, что наши народы враги, но я не буду тебе врагом. Ты вернул мне сына, ты дал мне две жизни в обмен на свою и теперь долг за мной.

Инлал выпрямился, сгорбленный старик исчез, передо мной стоял мужчина, убелённый годами, но крепкий и с орлиным взглядом.

— Покажи эту монетку гончарам, если тебе понадобится помощь. Они сделают все, что тебе понадобится, — в мою ладонь легла монета в сикль.

— Не потеряй, не используй просто так. А теперь иди, да хранит тебя всемогущий Ашшур. Ты продлил мою жизнь, пусть боги даруют тебя бессмертие Арт из неведомого племени Рус.

Мне действительно следовало уходить, на всём рынке не осталось местных, если не считать двух стражников у входа. Накинув свою накидку на голову, чтобы меня не могли опознать, горделивой походкой прошёл мимо хурритов у входа на рынок. Иди я скромно, непременно захотели бы остановить и поинтересоваться кто я такой и что делаю на рынке, когда торговля закончилась.

— Где ты был? — Этаби встретил меня у входа во дворец.

— Задержался с воинами, потом решил сходить на рынок. Что за шум, Этаби?

— Пленник сбежал, — хуррит был вне себя от гнева.

— Как сбежал, разве его не охраняли? И что за пленник, чей он? — Этаби перестал изрыгать проклятия в адрес сангаров.

— Дядин это пленник, эсор, мы его во время битвы в плен взяли. Его отец при эсорском правителе вроде главного помощника.

Этаби сбивчиво поведал историю со сватовством кузины и про подарок её будущему мужу. Мимо нас пробегали хурриты, разосланные на поиски сбежавшего. Когда мы вошли в покои Шутарны, там проходил допрос стражника. Боясь, признаться, что заснул, тот придумал историю, как услышал шум в подвале, но не успел снять факел, как пленник набросился на него и ударил по лицу камнем. Все, кто присутствовал, даже несколько посочувствовали стражнику, павшему жертвой козней злых духов.

— Это все происки богов эсоров, иначе как он мог бы открыть свою клетку, — вынес вердикт Шутарна, вызвав видимое облегчение у стражника и невидимое у меня. Меня по дороге с рынка домой, преследовала мысль, что может выявиться моё соучастие в побеге. Но невероятная сказка стражника получила весомый аргумент репликой Шутарны. Но Этаби оказался умнее дяди:

— Арт, какие боги? Не боги открыли клетку, ему помогли.

— Возможно, — не стал я противоречить его словам, — сейчас важнее его найти.

— Найдут, —самонадеянно заявил хуррит с горящими от гнева глазами. Я не боялся, что Инлал меня сдаст — пытки хурриты не практиковали, а эсор всегда ходил по острию ножа. Да и не так глуп Инлал, чтобы не понимать про неизбежные поиски пленника по всему городу. У этого хитреца определённо будет план, если не два.

Ночные поиски результатов не дали — утром Шутарна собрал всех у себя.

— Возьмите воинов, осмотрите все дома, он не мог уйти далеко, найдите подарок моей дочери, — правитель хурритов провёл бессонную ночь, мне и так было совестно перед ним. Но увидев его сегодня, в глубине души пожелал успехов в поиске беглеца.

— Арт, сходим на рынок, может он прячется среди чужестранцев?

Я попробовал было отказаться, ссылаясь на тренировки своего отряда, но не устоял перед видом убитого, случившимся Шутарны III. Только при подходе к рынку вспомнил, что Этаби знает Инлала. И каким бы простаком ни был мой друг, появление эсора в Вешикоане его точно насторожит.

Покупателей на рынке практически не было — повозку Инлала я увидел сразу. Возле него уже находились двое воинов-хурритов, но самого эсора не увидел. Какой-то старик с закутанной в покрывало девушкой, отчаянно пытался говорить с хурритами, жестикулируя руками.

— Что здесь? — хурриты оглянулись на голос Этаби и узнали нас.

— Этот эламит не хочет показывать лицо своей дочери, у нас указание от самого правителя, чтобы проверили каждого чужестранца.

Только сейчас я узнал Инлала — старик сменил одежду, его подведённые чёрным глаза и временная татуировка на лице, сделали его совершенно другим человеком.

— Господин, — на ломанном хурритском встрял в разговор эсор, всем своим видом выражая покорность и услужливость, — боги запрещают видеть лицо незамужней девушки. Эти воины напугали мою дочь, помогите мне.

Фигура, закутанная в накидку, испуганно жалась к колесу повозку, повернувшись к нам спиной. Инлал вёл разговор с Этаби, но умудрился метнуть на меня быстрый взгляд.

— Что вы хотите увидеть у девушки? — Этаби не выносил несправедливости, — она и так напугана.

— Но господин Этаби, — попытался возразить один из воинов, но я вмешался в разговор.

— А увидев лицо, ты захочешь увидеть её без одежды? Разве так встречают достойные хурре своих гостей?

Оба хуррита непроизвольно отступили на шаг, словно одумавшись: кодекс чести хурре берег женщин. Пусть это правило скорее работало в отношении хурриток, но и женщины-чужеземки были относительно неплохо защищены этим кодексом. Приложив правую руку к груди, выказав уважение, оба воина перешли к следующему торговцу.

— Да хранят вас ваши боги, да будет тепло светила в вашей душе всегда, как сегодня. Вы защитили честь моей дочери, — витиевато поблагодарил нас Инлал. Этаби так и не узнал в нём эсора-менялу из Хаттуша. Притянув к себе дочь за плечи, старик начал её утешать, вызвав в Этаби чувство жалости.

— Нельзя так, она же ещё ребёнок, — хуррит двинулся дальше. Следуя за ним, я не переставал поражаться гению эсора. Он умудрился создать видимость, что его сын -девушка. Даже я купился бы, не знай всей истории. На мой взгляд, фигура казалось угловатой, но в остальном всё было продумано. «Девушка» как бы случайно несколько раз продемонстрировала кисти рук, где на запястьях красовались браслеты. Да и замотан сын Инлала был так удачно, что демонстрировал талию. С его худобой это оказалось возможно.

Мы бегло прошлись по рядам и вместе с двумя хурритами покинули рынок, так и «не найдя» беглеца.

— Он уже далеко, думаю, умудрился ещё ночью покинуть город, —констатировал Шутарна ближе к вечеру, так и не получив известий о поимке беглеца. Отряды, разосланные во все стороны, возвращались, не напав на след сбежавшего пленника.

К обеду следующего дня снова прошёлся по рынку — повозка Инлала исчезла. Надеюсь, что больше не встречу этого хитрого и невероятно талантливого человека, умевшего менять образ буквально в считаные минуты. Вспомнив про переданную монету, внимательно рассмотрел сикль: монета не была хеттской. В центре монеты не идеально квадратной формы, имелось небольшое отверстие. На аверсе было выбито несколько знаков, на реверсе — голова льва. Или другой хищной кошки, качество монеты было далеко от идеальной. Вспомнив слова Инлала про помощь от гончаров, надёжно спрятал «эсорский сикль».

Инлал то оказался непростым эсором — со слов Шутарны, отец пленника занимал высокий пост в Нанави, фактически являясь правой рукой и ближайшим помощником правителя. Пару десятков лет назад, Нанави находилась в полной вассальной зависимости от Митахни. Но время неумолимо ломало сложившийся миропорядок — всё чаще правители Нанави подталкивали соседей к войнам с хурритами, пожиная плоды таких раздоров. И всё дальше уходили земли эсоров от влияния хурритов. И далеко не последнюю роль в этом играл мой старый знакомый Инлал.

Три месяца жизни среди хурритов пролетели быстро: мой отряд по праву мог считаться элитным во всей Месопотамии. Само собой, что уровень подготовки мы освоили только базовый — вряд ли мои воины прошли бы хотя бы один экзамен в ГРУ. Но с учётом реалий этого времени каждый из них стоил трёх лучших воинов любого народа на всём Ближнем Востоке.

Правитель сангаров Гулькишар сдержал слово — караван, груженный товарами и «коанами» железа и серебра, появился в последний день третьего лунного месяца. Два опытных караванщика, не раз ходившие в Хаттуш, Урук, Газу, Екрон занимались караваном, заодно обучая моих воинов «сангаров» вживаться в роль караванщиков.

Выход в путь мы наметили на седьмой день нового лунного месяца — у хурритов этот день считался самым удачным для дальних походов и благих дел.