Хуррит 2

Глава 10

За ту минуту, что Элса дрогнувшим голосом объявлял имена троих противников, в голове пронеслась почти вся жизнь. Этот подонок Махуа решил добиться своего любой ценой: если я сумею справиться с тремя противниками, что меня ждёт в дальнейшем? Четверо? Пятеро? И так до тех пор, пока мой бездыханный труп не окажется на песке мостовой перед храмом. Удара в гонг не было, скосив глаза, чтобы не терять противников из вида, увидел, как Элса яростно спорит с Махуа. Один из стражников, криво ухмыльнувшись, протянул меч. «Этот точно не поставил на меня», — пронеслась мысль в голове, прерванная ударом гонга.

Хетты напали шеренгой: перед моим лицом замелькали мечи, солнечные блики слепили, играя на отполированных клинках. Первые секунд двадцать я только о защите думал, уходя от атакующих по кривой линии назад. Не добившись успеха первым порывом, хетты разделились. Один нападал спереди, двое другим пытались забежать со спины, описывая круги. Я вертелся волчком, еле успевая отражать удары троих бывалых убийц. На площади стоял такой шум, что в какой-то мере дезориентировал.

Прошла всего минута боя, но я уже начал чувствовать усталость. Это в Голливудских боевиках один гладиатор мог вести получасовой бой с несколькими противниками. В реальной жизни такая продолжительность поединка невозможна. Через минуту рука начинает деревенеть, ты всё больше запаздываешь с реакцией, пропускаешь удары. Первый удар, едва задевший моё левое плечо, пропустил совсем быстро. Но в долгу не остался, успел резануть кисть руки хетта, нанёсшего мне удар. На несколько секунд раненый воин выпал из общей атаки, давая мне возможность подумать о контратаке.

Едва не сев в полный шпагат, уклонился от одновременных двух ударов, пропустив меч противника над головой и качнувшись вправо от удара второго хетта. Широким рубящим ударом за спину, успел зацепить колено второго хетта во время кувырка. Но раненый в кисть вновь присоединился к атаке, заменив раненого в колено. Для нанесения смертельного удара мне просто не хватало времени. Для этого требовалось перейти в атаку или произвести рискованный выпад. Но клинки так близко рассекали воздух возле моего лица, что такой манёвр был слишком опасен.

Раненый в ногу хетт, припадая на ногу, присоединился к своим товарищам. Но я успел заметить, что он слегка волочил правую ногу. После очередного отскока рванул на раненного, нанося удар в область шеи. Хетт успел подставить меч, мой клинок соскользнул вниз, оставив рану на груди. Туника хетта мгновенно окрасилась в красный цвет.

«Минус один», — подсказал внутренний голос при виде достаточно сильного кровотечения. Раненый уже через десяток секунд перестанет быть угрозой, слабея с каждой секундой. Но этот бешеный ритм и постоянные отскоки не могли пройти даром — воздух со свистом вырывался из груди, ноги стали забиваться. Я уже дважды перекладывал меч в левую руку, давая правой руке несколько секунд отдыха. Отступая перед сверкающими клинками оставшихся противников, боковым зрением заметил, как рухнул раненый в грудь.

Его падение толпа встретила радостным рёвом, придав мне силы: выкинутая вперёд рука с мечом встретила сопротивление. Кончик погрузился в живот третьего хетта, остававшегося до этой поры невредимым.

«Кончай с ними, ты еле стоишь на ногах», — неумолимо требовал внутренний голос. К сожалению, рана третьего хетта оказалась поверхностной. Она его не замедлила, лишь сделала более осторожным. Хетты решили меня измотать, постоянно заставляя двигаться. Но и сами противники устали, раненный в руку переложил свой меч в левую руку, кровь продолжала капать с кисти правой руки. Другой, несколько раз останавливался, опуская меч — верный признак усталости. Будь я в этот момент посвежее, разделался бы с ними за пару секунд. Но моя физика меня подводила — тяжёлое частое дыхание не могло обеспечить необходимый организму кислород. Рука еле держала меч, а ноги подгибались, как у пьяного.

Самым опасным, на мой взгляд, был раненый в грудь, его товарищ уже всё время держал меч левой рукой, неумело им размахивая. Моё состояние обмануло хетта, он открыто пошёл в атаку, держа меч в вытянутой левой руке. Сконцентрировавшись, сумел крутануться, пропуская хетта мимо себя, и вонзить ему меч в спину. Падая, умирающий выдернул рукоятку меча из моих ослабевших рук, обезоружив меня перед третьим хеттом. Кровь из моей раны на плече, дошла до рукоятки меча, сделав его скользким, чего я не заметил в пылу боя.

Радостно взревев, третий хетт бросился в атаку, занося меч над головой для последнего удара. Я сумел опередить его: рванувшись вперёд и едва не упав, успел войти в клинч, плотно обхватывая тело руками и обвивая ноги противника. Одна рука хетта оказалась прижата к телу, не ожидавший от меня такого трюка, воин пошатнулся и рухнул на меня, вдавливая меня в тонкий слой песка на арене. Перехватив ногами подвздошную область противника и намертво сцепив руки за его спиной, вложил все свои силы, пытаясь лишить его возможности дышать. Хетту удалось несколько раз ударить меня по голове рукояткой меча. Но каждый последующий удар был слабее. С неумолимостью анаконды, понимая, что на кону моя жизнь, я перенёс все остатки силы в ноги, продолжая сжимать противника.

Ещё в детстве, смотря передачи про то, как анаконды душат свои жертвы, пришёл к выводу, что тактика у них верная. Змея обвивает жертву, не давая ей вздохнуть. Зверь, попавший в стальные объятия, не может вздохнуть, но может выдохнуть. Каждый раз, когда жертва выдыхает, змея дополнительно сжимает объятия. И в конце концов фиксирует грудную клетку жертвы в положении абсолютного выдоха, когда в лёгких нет ни грамма воздуха, а вздохнуть нет сил.

В джиу-джитсу тоже есть аналогичный приём: удушение противника ногами, сжимая область диафрагмы. Чувствуя, как хетт, лежащий на мне, пытается вдохнуть, изо всех сил сжимал ноги, ощущая, как моё давление приносит плоды. Удары по голове прекратились, противник захрипел, и давление на мои ноги ослабло. Подождав ещё около полуминуты, расцепил руки и расслабил ноги: туша противника не подавала признаков жизни. Выбраться из-под поверженного хетта помог Элса, под неистовые крики толпы. Меня мутило, чтобы не упасть пришлось опереться на моего нового друга со шрамом. Напряжение было столь велико, что ноги и руки дрожали. В этом состоянии меня смог бы победить даже ребёнок.

— Арт, Арт, Арт! — скандировала толпа, никто уже не сидел, стражники еле сдерживали моих фанатов, рвущихся к рингу. Элса помог мне выйти из ринга аркав, когда я услышал слитный крик ужаса. Меня сильно толкнули вперёд, падая, успел развернуться и увидеть, как меч Элсы вошёл в грудь по рукоять хетту. Больно ударившись о камни мостовой, сгруппироваться не получилось, увидел, как на небе появилось сразу три солнца, а потом в глазах потемнело.

Очнулся от ругани — два знакомых голоса отчаянно спорили. Открыв глаза, понял, что нахожусь в яме, но почему здесь Элса, его голос я различал в споре с хурритом.

— Пить, — при звуке моего голоса надо мной склонилось лицо со шрамом, которого бесцеремонно оттолкнул в сторону хуррит. Живительная влага сделала своё дело — в голове стало проясняться, но попытка пошевелить руками, вызвала нестерпимую боль во всём теле.

— Что случилось? — Последнее, что я помнил, — это падение на камни мостовой и меч в груди поверженного мной хетта. Получается, я его только усыпил. А почему здесь Элса?

Последнее произнёс вслух, сам того не заметив.

— Его кинули в яму, так хетты обходятся с теми, кто им служат, — в голосе Этаби было нескрываемое злорадство.

— Хуррит, ты испытываешь моё терпение, — надо мной появилось лицо Элсы, — он хотел напасть на тебя со спины, я помешал.

— Помешал или убил? — я не мог бредить, меч в груди хетта держала рука Элсы.

— Убил, — простодушно согласился стражник, обнажив в улыбке здоровые зубы.

— Хетт, не трогай его руками, — Этаби перехватил руку Элсы, воздух зазвенел от напряжения.

— Стоп, — собрав силы, прокричал, понимая, что оба схватятся насмерть. С учётом физических данных хуррита, исход был очевиден. Но и Элса был мужчиной в расцвете сил, с многочисленными шрамами, свидетельствовавшими о его мужестве и боях. Не знаю, удалось ли бы остановить эту схватку, моих сил не хватало даже присесть, если бы не шум наверху. Спущенная лестница упёрлась в каменный пол, а радостный голос Саленко возвестил о его приходе.

Только украинец смог, наконец, дать исчерпывающие пояснения: когда Элса меня выводил из ринга, удушенный мною хетт поднялся на ноги. Схватив меч, Лоди, так звали этого парня, бросился на меня.

— Он оттолкнул тебя, приняв удар на левую руку, и убил его своим мечом, — Саленко смотрел на Элсу с нескрываемым уважением. Только сейчас я заметил, что левая рука стражника замотана тканью.

— Посадите меня, — прислонившись к стене спиной, наконец смог держать в поле зрения всех троих.

— Махуа обвинил его в убийстве, завтра у него будет бой с братом Лоди по закону крови Тешуба, — закончил рассказ Саленко, одновременно выкладывая еду из объёмистой корзины.

— Не могли хетта посадить в другую яму, — беззлобно проворчал Этаби, принимаясь за еду.

— Я не хетт, — парировал Элса, — мой народ называется Меоны, хотя хетты называют нас Лидами.

— А что меон делает в Хаттуше? — задал вопрос хуррит с набитым ртом.

— А что хуррит потерял в Хаттуше, — передразнил его Элса, — может, за богиней своей пришел?

— Стоп, брейк, — я развёл руками, — все мы в одной яме, значит, мы не враги друг другу. Почему ты спас мне жизнь?

— Не знаю, — Элса взял лепёшку и откусил, — может, потому, что такой храбрец не должен умирать от подлого удара в спину.

— Я тебе обязан, — подбирая слова, поблагодарил меона, ответившего кивком головы: «дескать, знаю». Пока мы ели, точнее, ели хуррит с меоном, Саленко продолжал рассказывать последние новости. Между Махуа и двумя Верховными жрецами произошла стычка, едва не закончившаяся рукоприкладством. Жрецы обвинили своего соратника в попрании закона крови Тешуба. Но они ничего не могли сделать в помощь Элсе — тот реально убил человека. И тот факт, что он спасал мою жизнь после того, как я покинул пределы ринга, ничего не значил. Брат Лоди уже заявил о своём праве на месть и Махуа его доводы принял.

Но были ещё приятные факты — толпа в Хаттуше пришла в неистовство после этого боя. Теперь все оказались на моей стороне, и Махуа не сможет продолжить свои подлости, выставляя против меня возрастающее число бойцов. Завтрашний день мне давался как отдых, потому что Элса будет отвечать по закону крови.

— Потом я буду биться, — заявил насытившийся Этаби, — я больше не собираюсь сидеть в яме и ждать, пока кто-то сражается.

В принципе хуррит чувствовал себя сносно, и, если моё состояние не улучшится к тому дню, мог оказаться лучшим вариантом для следующего боя. Моя рана в плече оказалась не столько глубокой, сколько неудачной. Кончик меча порезал головку мышцы, рукой я практически не двигал. И на голове оказалась рваная рана от ударов рукоятью меча, да и падение не сказалась благоприятно. К концу обеда я всё же немного поел, пока Саленко рассказывал про Аду. Эта часть разговора была на русском и мог переспрашивать и уточнять, не боясь, что хуррит и меон посчитают меня слабым.

Пользуясь присутствием Саленко, лучше меня знавшего язык хеттов, постарался узнать максимум информации о Элсе и меонах. Меоны жили ещё западнее деревни Халов, на берегу моря. Это было маленькое племенное объединение, вассальное хеттам. Их территория уменьшалась, а сами меоны нанимались в армии сопредельных народов, преимущественно к хеттам, являясь одними из лучших воинов. Этакая швейцарская гвардия Малой Азии за полторы тысячи лет до нашей эры. Элса жил в Хаттуше уже более десяти лет, так и не обзаведясь семьёй. Меоны предпочитали жениться на своих, и наш товарищ по несчастью, собирался вскоре возвращаться домой, чтобы жениться и осесть.

После ухода украинца, вспоминал разговор про Аду. Со слов Саленко, если не считать неволи, положение моей жены напоминало царское. Личная опочивальня, служанка и даже личная стража из двоих огромных воинов-мелуххи, так Этаби называл чернокожих. Вначале напрягся, услышав про чернокожую охрану, но Саленко развеял мои страхи, сказав, что оба стражники кастрированные. Хетты неохотно впускали в свой круг мелуххов, предпочитая подстраховаться с их стороны.

Вся работа Ады, как богини, заключалась в выслушивании жалоб населения в день появления новой Луны и периодическое присутствие на культах, посвящённых богам хеттов. В остальном она вела праздную жизнь, имея в своём распоряжении прислугу, государственное содержание и собственные покои в храме.

Наутро следующего дня появился лекарь, осмотревший мои раны. Рваная рана на голове и колотая на плече образовали корочку. Немного покачав головой, лекарь сунул мне горький корень, сказав жевать и прикладывать его к кровяным корочкам трижды в день. Надо сказать, что постоянная перепалка Этаби и Элсы меня утомляла. Причем чаще всего начинал хуррит, не понимавщий, как можно служить хеттам даже за сикли.

Ближе к обеду стража пришла за Элсой для поединка. Меон отсутствовал недолго, не больше получаса. Вернулся слегка вспотевший и без единой царапины. На наши вопросы ответил уклончиво, что против него выставили крупного, но медленного бойца. Моё разбитое тело ещё не восстановилось, и даже был рад, когда на следующий день на бой ушёл Этаби. Он долго спорил со стражей, не желая подставлять шею под петлю, но в итоге сдался. Хуррит отсутствовал больше часа, дав повод язвить Элсе. Тем не менее едва Этаби появился на лестнице, спускаясь в яму, меон не мог скрыть своей радости. Поединок кузнеца немного затянули с началом, ждали бойца с потерпевшей стороны. Этаби не повезло — против него выставили хетта, превосходившего его габаритами, к тому же опытного воина. Хуррит получил две касательные раны, увеличив общее число своих повреждений до шести.

— Даже с хеттом не мог справиться, не получив раны, — бурчал Элса, перевязывая кузнеца. Последний, либо слишком устал, либо чувствовал свою вину в ранениях, что молча терпел подколы меона.

Два следующих дня схваток не было — Саленко исправно снабжал нас едой и последними новостями. Последняя новость была из необычных: скоропостижно скончались два верховных жреца культа Тешубу, имевшие глупость поссориться с Махуа.

— Сейчас ему не боёв, весь город бурлит. После смерти жрецов некоторые храмы отказались подчиняться храму Тешуб-Терку, — рассказывал украинец, наблюдая за нашей трапезой.

— Из ближнего гарнизона в Хаттуш ввели ещё воинов, все говорят о скорой войне с хурритами, — метнув взгляд на Этаби, Саленко продолжил:

— Серды, муавы прислали людей, готовые присоединиться к хеттам. Аду каждый день заставляют участвовать в их мерзких богослужениях, готовится что-то серьёзное.

Из слов украинца надо было понимать, что в Хаттуше появился узурпатор, сместивший законного властителя страны хеттов — Аммурани. Что ж умею я выбирать «друзей» — к его религиозной власти добавятся полномочия диктатора. Самое время попытаться бежать, можно попробовать перебить стражу наверху, перед очередным боем. Вытащить из ямы Этаби и Элсу, чтобы пробиться за пределы города. Вариантов спасти Аду не было, эту задачу придётся отложить, тем более что ей ничего не угрожает.

Элсу, по закону крови Тешуба, должны были освободить после его поединка. Но хитрый Махуа помимо убийства хетта вменил ему нарушение закона Тешуба, когда меон спас мою жизнь, помешав хетту убить меня. Наказанием за это служило рабство на каменоломнях. И этой дополнительной, но очень важной информацией мы были обязаны Саленко.

Украинец, совсем незаметно для хеттов, стал незаменимым. А будучи от природы неглупым и смелым, Саленко умудрялся оказаться в гуще событий.

— Арт, поднимайся, к тебе гость, — решётку открыли и спустили лестницу. Превозмогая боль во всём теле, начал медленно подниматься, гадая, кто же мог меня вспомнить в этой Богом забытой дыре.