Хуррит 2

Глава 1

Я, Найденов Артур Владимирович, выпускник Военной Академии и действующий офицер спецназа ГРУ МО РФ был послан на Западную Украину с целью выявить и наложить метку на секретный объект. Задание выполнил, но во время уничтожения объекта, произошёл квантовый сдвиг, забросивший меня в далёкое прошлое, задолго до нашей эры. Со мной в прошлое попали несколько украинцев — девушка Ада, офицеры СБУ Данила и Андрий, археолог Саленко Виктор.

Поняв, что выжить сможем только вместе, мы двинулись на юго-восток. В пути произошла ссора, в итоге Данила был ликвидирован. Мы нашли друга в лице аборигена по имени Ару, добрались до изолированной деревушки Халов на юго-западе территории Турции в моём старом времени.

Обживаясь на месте, заводили друзей и врагов, начали вносить прогрессивные изменения в уклад племени. Красный цвет волос Ады, не остался незамеченным — по хеттской легенде их богиня Инанна выглядела именно так. И хетты ждали её появления на Земле.

Во время моего очередного отсутствия — крупный конный отряд пришёл за моей женой. Часть друзей погибла, защищая ее. Аду и археолога Саленко хетты увезли в свою столицу. С кузнецом Этаби, мы отправились в Хаттуш, столицу хеттов, полные решимости освободить друзей или умереть.

Глава 1

Хаттуш или Хаттуссу условно можно было разделить на две части: три крутых холма брали город в треугольник. Подойдя ближе, стало ясно: то, что я принял за крепостную стену, на самом деле, было оборонительным валом, достигавшим десяти метров в высоту. Часть городских домов располагалась в непосредственной близости к валу: дома лепились прямо на крутых склонах. В центре этого треугольника находилась ровная и довольно большая территория, на которой расположились основные здания города. Здесь встречались дома высотой в несколько этажей, были башни, предназначение которых мне было непонятно.

Густая застройка небольших домиков, построенных из камней и глины, внезапно сменялась огромным комплексом строений, окружённых по периметру высокой глиняной стеной. Как говорила героиня одного из популярного фильма из моей прежней жизни — Хатту город контрастов.

Паломников, прибывших лицезреть богиню, в город не впускали. Но нас впустили — сработал чудодейственный ше, да и Этаби покорил сердца стражи на воротах. Возвышаясь над ними на голову, кузнец взирал на их удивлённые лица, периодически одной рукой поднимая в воздух стражника. Вдоволь налюбовавшись хурритом и получив вожделенный ше, старший на воротах велел впустить нас в город. Мы отошли от ворот метров на двадцать, когда начальник стражи окликнул нас:

— Постой.

Приблизившись вплотную, стражник зашептал:

— Рядом с храмом бога Тешуб-Тарку есть место, где можно жить за один-два ше от Луны до Луны. Хозяина зовут Мунтал, скажите, что прислал я.

— Как тебя зовут? — При моем вопросе стражник посмотрел на меня, словно являлся самим богом Тешуб-Тарку.

— Андил, меня все знают.

— Мы странники из Халов, раньше не были в Хаттуше, — надо было польстить начальнику стражи, кто знает, может, этот продажный охранник, ещё пригодится, — но мы слышали имя воина Андила.

Польщённый моими словами, стражник расплылся в улыбке, отпуская нас царственным жестом.

Храм бога с двойным именем нашёлся быстро — располагался он практически в самом центре. У входа в высокое квадратное здание с четырьмя колоннами стоял идол, высеченный из куска скалы. В одной руке мужская фигура держала топор или укороченную алебарду, во второй — что-то похожее на молнию. Статуя была вытесана топорно, даже мужской пол нужно было угадать, тем более что на голове было нечто похожее на женский кокошник.

Слова хетта «рядом с храмом Тешуб-Терку» оказались не совсем верны — Мунтал и его ночлежка нашлись лишь через несколько кварталов. «Постоялый двор» представлял собой пародию на советскую коммуналку. Это было П-образное строение из глины, разделённое перегородками. В середине между боковыми отростками здания находился колодец, с выложенными из камня стенами. Уборных не было — люди справляли нужду прямо за задней стеной, где протекал небольшой арык, уносивший нечистоты в нижнюю часть города. Единственной приватностью были небольшие выступы из задней стены, позволявшие не видеть соседа по нужде. Стена дома напротив была глухая, так что кое-какая приватность была достижима.

Комнатки были микроскопические, немудрено, что за два ше можно было жить весь лунный месяц. Внутри находились две кучки соломы — в представлении Мунтала это был номер «люкс».

— Лучший дом за такую цену во всей Хаттусе, есть даже «ирпик», — палец хозяина указал на небольшую печь в самом углу комнатки.

Выбирать нам было не из чего — переночевать место годилось, главное, что имелся колодец с водой. Если приобрести дрова и котелок, здесь даже можно готовить. Потребовав плату за месяц, Мунтал удалился, громко вознося хвалу Тешуб-Терку за солнце, что позволяет людям греть их тела и душу.

Покинув ночлежку, прошлись по городу, слушая, что говорят люди. Население Хаттуша разделилось: часть была за своих старых богов, восхваляя Ма и понося Инанну, богиню, навязанную им правящим классом. За два часа в городе, останавливаясь среди спорщиков, узнал о хеттах больше чем за год жизни рядом с ними.

Эсоры, по мнению хеттов, проникали в их город, людей, как вода просачивается в камень, неся с собой чуждый уклад жизни и новых богов. Мне уже второй раз встречалось имя этого народа, но на мой вопрос кто такие эсоры — на меня смотрели как на идиота.

— Я живу далеко отсюда, — показывал рукой на запад, — у нас не слышали про эсоров.

Только один старик попробовал объяснить мне, что это за народ, но успеха не достиг. Единственное, что мне было ясно — эсоры пришли с востока, причём не мечом и огнём они насаждали свой образ жизни, навязывали своих богов, а хитростью и лестью. «Уж не евреи ли?», — мелькнула мысль. Обычно так отзывались о народе Израилевом, но Саленко как-то затронул эту тему в одной из бесед. По его словам, евреи как народ ещё не сформировался и большей частью, вероятно находился в рабстве в Египте.

Богиня Инанна, по словам многих хеттов, являющихся сторонниками старых богов — была навязана именно эсорами. Но таких было меньшинство — подавляющее большинство связывали все свои надежды с богиней, которая внезапно оказалась среди людей. Все мои попытки разузнать, где в настоящий момент может находиться богиня, не дали результата. Называли храм Тешуб-Терку, святилище Улликумми, минцар (святилище) Телепину, храм бога грозы Ишкура и ещё несколько мест, название которых было невероятно трудно запомнить.

Отчаялся выяснить, где может находиться Ада, когда услышал, как меня окликнул седобородый старец:

— Если будешь здесь до праздника Достам Кам, увидишь богиню — она освятит праздник.

Достам Кам был праздником единения хеттов, и приходился он на первый день лунного календаря, означавшего начало зимы. Именно в этот день, по преданию, хетты спаслись от полного истребления, перехитрив своего врага.

Дальнейшее не стал слушать — старик даже сплюнул себе под ноги, вероятно удивляясь молодёжи, что не чтит стариков и не умиляется от старых преданий. Главное я узнал — праздник Достам Кам был через десять дней, времени достаточно, чтобы разработать план по спасению.

Что меня реально удивило, так это наличие в Хаттуше закусочных. Именно закусочных, потому что деревянный столик, за которым можно было съесть лепёшку и выпить молока, нельзя было назвать иначе. Этаби съел три порции — хозяин «закусочной» на наших глазах вытаскивал лепёшки из печи, а молоко наливал из кувшина. Мне хватило одной порции и молока из блюдца вместимостью почти литр. Кузнец, лишь умяв три лепёшки и две порции молока, довольно рыгнул. После оплаты одно ше, разменных денег не осталось. Всё остальное было номиналов в сикль, пит сикль и апогей — ит сикль.

На мой вопрос, где можно разменять сикль, глаза торговца загорелись, но в его кошеле монет было мало.

— Как увидишь эсора, иди к нему, у них всегда есть да поразит их всех Ишкур, — зло пробормотал мужчина, теряя к нам интерес. Ишкур, если мне не изменяет память, был Богом Грозы. Оставалось найти этого эсора, разрази его гром — как искать того, кого ты не знаешь? Оказалось всё довольно просто — первый же встречный направил меня к рынку, усмехнувшись на мой вопрос.

— Узнаешь, сразу узнаешь, эсоров все узнают, — оборванец почти открыто смеялся надо мной. Этаби поднял огромные ручищи — мужчинку сдуло, словно унесло ветром.

Эсора я действительно узнал — трудно не выделить из толпы человека с тюрбаном на голове и одетого не в тунику или плащ, как все хетты, а в халат. Первая ассоциация была с цыганами, второе, что пришло на ум — барыга. Эсору было порядка пятидесяти лет — тёмное смуглое лицо было в морщинах, жидкая белая борода делала его похожим на козла. Было в этом человеке что-то отталкивающее, словно он обыграл тебя в напёрсток и откровенно глумится.

Эсор сидел на камне у входа в рынок: на грубо сколоченном столе валялись вытесанные фигурки из камня, одна из которых привлекла моё внимание. Фигурка явно была женская — красной краски у эсора не нашлось, волосы были подкрашены кровью. Покачиваясь на своём камне, старик напевал под нос — полуприкрытые глаза зорко следили за всеми вокруг. Подойдя к эсору, вытащил сикль:

— Поменять на ше? — мгновенно оживился козлобородый. От его расслабленности не осталось следа — теперь он напоминал кошку перед броском. Глаза буквально отсканировали меня и расширились, задержавшись на фигуре хуррита.

— Поменяй, — выхватив сикль из моих рук, эсор проверил её на зуб, после плюнув, растёр о полу халата. Монета буквально испарилась, я не успел заметить куда он спрятал. Вместо неё, из необъятных просторов засаленного халата на свет появилась стопочка медных ше.

Пересчитав ше, поднял глаза на эсора:

— Этого мало, — меняла выдал мне восемнадцать монеток, хотя в одном сикле минимум двадцать. Курс обмена был плавающий, Саленко по моей просьбе это выяснял. За один сикль давали двадцать два — двадцать три ше.

— Сикль больше не стоит, — голос эсора завораживал, мягкий, вкрадчивый и душевный. Так делали цыганки на вокзалах: заговаривали зубы и отнимали последнее.

— Верни мой сикль, — отодвинул стопку ше.

— Ты не из этих мест, — я различил угрозу в голосе эсора. Боковым зрением заметил, как несколько человек направилось к нам.

— Этаби, — хуррит понял с полуслова: загородив подход ко мне, он скрестил руки на груди. «Вышибалы» трезво оценили шансы, мускулы кузнеца бугрились как натянутые канаты. Оценил ситуацию и эсор, выудив из глубин своего халата три монетки.

— Это из уважения к твоему воину, не встречал среди хеттов таких могучих.

— Почему вас все не любят? — на мой вопрос эсор усмехнулся:

— Не любят, но без нас не могут.

— Что вы за племя? — Слово народ я не смог произнести, старик производил неприятное впечатление.

— Мы те, кто везде. Приносим знания, но нас не любят, боятся и без нас не могут, — козлобородого понесло. Его подручные, убедившись, что контакт наладился, довольные вернулись к прерванной беседе — речь шла о Инанне. Причём эти ребята были её явными почитателями. Посетителей на рынке было мало — редкие мужчины проходили мимо нас, одарив неприязненным взглядом.

— Видишь, как они смотрят? — эсора, похоже, не очень заботили взгляды местных. — Но когда надо узнать о судьбе, одолжить ше или сикль — они идут к нам. Мы умнее, мы живём лучше — поэтому они нас не любят. Но ты не из этих мест, ты не хетт, я видел таких светлых, как ты, они поклонялись солнцу.

— Мы уходим, — забрав свои двадцать один ше, потерял желание к общению с этим типом.

— Ты ещё придёшь, — захихикал старикашка, — у тебя есть вопросы, у меня есть ответы. Один ответ — один ше.

«Мразь ростовщическая, тварина, задушить бы тебя там же», — сыпал мыслено эпитетами и угрозами. Но кое в чём старик был прав — у меня были вопросы, но задавать их ему я не хотел.

Узнав, что праздник Достам Кам черездесять дней, у меня созрел план спасения Ады. Точнее концовка плана была — вырвать её из рук хеттов и ускакать. План созрел, когда в городе увидел лошадей на продажу — здесь они были дорогие, в Кулише стоили вдвое дешевле. План пока был только в общих чертах и был связан с этим хеттским праздником, оставалось продумать детали.

Мы заранее купим трёх лощадей, Этаби будет ждать наготове, а я, используя пистолет, отобью Аду. Выстрелы приведут к панике, начнётся неразбериха и хаос, что должно помочь нам скрыться. Главное — вырваться из города до того, как стража закроет ворота, а там уже мы помчим на восток к хурритам. Присутствие Этаби давало беспрепятственный пропуск на земли хурритов — так уверял сам кузнец.

Это был набросок плана: надо было купить лошадей, выковать стремена, чтобы Аде, да и мне было удобнее ехать и даже немного изменить конфигурацию седла. Хетты не знали стремян, не знал их и хуррит. Я чертил палочкой на глиняной дощечке, объясняя их предназначение.

— Зачем? Если можно сесть как обычно? — недоумевал хуррит, пожимая плечами. Сами сёдла тоже мне казались странной формы — я таких не видел даже в кино. Как-то Ада обмолвилась, что брала конные уроки ещё до выхода на работу. Хурриты являлись прирождёнными всадниками, что касается меня — нет той сферы, какую бы офицер спецназа ГРУ не должен освоить, включая и конную езду.

Нерешённым оставался главный вопрос: как происходит празднование Достам Кам, где должна появиться Ада, изображая богиню Инанну? Сколько человек будет рядом с ней из жрецов, воинов?

До самого праздника оставалось девять дней, сутки в Хаттуше прошли не бесплодно: была получена полезная информация. Первую ночь на соломе провели ужасно — прелый запах забивал ноздри, вызывая желание чихать без остановок. Дал себе слово с утра заставить Мунтала поменять солому и дать нам пару кусков ткани, чтобы можно было накрыться. Здесь, в высокогорье было ночью прохладно, да и днём уже чувствовалось, что зима не за горами.

Вчера мы не закупились продуктами, когда спохватились было поздно. Завтракать отправились в «закусочную» — сегодня в меню был сыр, лепёшки иснова молоко. На вопрос про мясо Сарпи покачал головой — за десять дней до Достам Кам хетты начинали пост: рыбу и мясо запрещалось употреблять. Пост касался только хеттов, но мы решили не привлекать внимание, хотя Этаби нуждался в белке — такая гора мышц не наедалась сыром и лепёшками.

Лошадей сторговали по семь ше — один я уже отдал за завтрак, остался должен продавцу. Попросил его подержать нашу скотину у себя, пока не принесу ше. Пришлось идти на рынок к эсору, чтобы разменять сикль. Монет достоинством сикль оставалось ещё две, потом придётся переходить на пит сикль.

Эсор был на месте, увидев меня, осклабился:

— У тебя есть вопросы…

— У меня есть сикль, — повертел кусок серебра в руках, — сегодня такая же цена?

— Для тебя цена будет хорошей, — меняла отсчитал двадцать три ше, сделав из них горку. На мой незаданный вопрос, улыбнулся:

— Хорошая цена притягивает хороший человек, — вчера этого не заметил, но говорил эсор не лучше меня. А меняла неглупый человек — он разменял по максимуму, давая понять, что дорожит мной как клиентом. Зачем мне искать другого менялу, если курс хороший. Мой повторный приход давал понять, что сикли у меня есть. Редко кто тратит сикль меньше чем за сутки с учётом невысоких цен на продукты и товары. Эсор решил привязать меня к себе, понимая, что получит прибыль из-за оборота, а не обдирания клиента.

Надо присмотреться к нему — такие люди иногда обладают ценной информацией, но эсор зря думает, что я не понимаю его психологических трюков. Вернул ему один ше, глаза старика просияли, — всегда приятно получить обратно то, что ты уже потерял:

— Ты тоже должен есть лепёшки как и мы, — фраза получилась странная, но старик понял. Приложив ладонь правой руки к сердцу, эсор важно заметил:

— Ашшур видит, Ашшур знает, Ашшур слышит!

Подумал, что это имя эсора, но в следящую минуту, старик представился:

— Я Инлал из Нанави, — название местности мне ни о чём не говорило, но я изобразил заинтересованность.

— Нанави?

— Да, — эсор махнул рукой на восток, — это там.

— Знаю где это, — Этаби клокотал, таким я его ещё не видел. Глаза Инлала блеснули и сузились:

— Твой воин из хурре?

Отрицать было бесполезно, пусть между хеттами и хурритами в настоящее время мир, но оба народа сильно недолюбливали друг друга. И теперь от этого эсора с именем Инлал, возможно, зависела наша судьба. Зевак в этой части рынка не было, один удар ножом и проблема решена. Но эсор словно читал мысли:

— Тогда ты не получишь ответы на свои вопросы! — Инлал смотрел смело и прямо.

— Какие вопросы? — он уже второй раз говорил это.

— Ты же пришёл за Инанной…