Хроники безумного колдуна переродившегося в теле бога

Глава 1. Новый светлый мир, что утонет в крови

Пространство дрожало от звука искажённых голосов, где-то вдалеке. Казалось, земля стонала, объятая ужасающим нападением могущества, освобождаемого в этот момент. Я ощущал, как тёмная сила струится в моё тело, придавая мне мощь, которая прежде была известна только отцу и его предкам. Их торжественные мантры, полные веры и страха, как будто втайне умиляли саму тьму.

— Сегодня на этой древней земле, мы сломаем оковы старого мира! — злорадно бурчал мой внутренний голос. Слова заглушали заклинания, произносимые моими соплеменниками, но в этом хаосе я понимал: всевозможным истинам не суждено было быть обузданными навсегда.

Жертва, прикованная к жертвенной платформе, была уже подвержена трансмутации страха. Глаза девушки метались по нам, губы человека шептали слова мольбы, но их ни один из нас не слышал. Мы были как ликующий венец, окруживший эту девушку, каждое наше дыхание накаливало атмосферу вокруг, заполняя её неутолимой жаждой крови.

Клинок в моих руках чувствовался как продолжение меня самого. Вес и холод лезвия, касаясь моей кожи, оставляли приятный шок. Я снова взглянул на жертву, уставшую от ужаса, её нежные черты уже измождённые.

— Сегодня мы вознесёмся и станем ближе к нашему богу разрушения. Ведь мы все существуем во имя разрушения и хауса, — я пробормотал, пытаясь навести ужас в душе жертвы. Ведь страх, моя пища.

Взгляд жертвы встретил мой, полон ярости и непокорности. Разум мятежницы, её собственное неприемлемое желание выживания.

— Вы мерзкие богохульники. И я вас проклинаю…, — слова её вырывались с неимоверной силой и чёткостью. Ты не найдёшь покоя, не в этом мире, не в другом. Ибо твоя душа будет разрываться, снова и снова. Каждый слог, словно резкий удар, врезался вовеки и переплетался с моими мыслями.

Клинок взмыл над телом жертвы, и, не задумываясь, я вонзил лезвие в мягкую плоть, впившийся в неё с душераздирающей упругостью. Кровь хлынула, словно фонтан, окрасив платформу в противоестественный алый. Густые брызги обрушились на мои руки, превращая их в мантию молчаливой жертвы. Вокруг раздались крики, наполненные шоком и восторгом одновременно. Наша клятва перед Тёмным Божеством, сейчас, казалось, достигла своего пика.

С небес обрушились молнии, а ветер разорвался, как будто мир сам по себе взорвался от страха. Я чувствовал, как тёмная энергия пробуждается, мощная и неистовствующая. Но затем, как будто сама природа оборвала свои цепи, раздался громоподобный ослепительный треск, а вокруг раздались вскрики моих соплеменников.

— Нет! — вырвался крик из моих уст, но не успел произнести его, как разлом, разрывавший вещество вокруг, распахнулся прямо передо мной.

В глубинах мрака таилось нечто ужасное, словно таинственный бездонный колодец, который тянул за собою всё. Я помнил, как мои братья и сёстры в панике бросились назад, отталкиваясь друг от друга, цепляясь за поводырей тьмы, которые в своё время приносят нам могущество.

Мне удалось ухватиться за каменный уступ, мой разум был полон противоречивых эмоций: страх, жадность и гнев переплетались в горле, мешая вздохнуть. Я мог видеть: тонкие щупальца тьмы, вырвавшиеся из рваного провала, пытались схватить моих верных.

Но удержаться за этот уступ было невозможным. Упав на колени, я обнаружил, что окружающее меня пространство переменилось. Разлом начал затягивать меня в свою пучину, и всё, что было мне близко, хлынуло за границу понимания. Словно отражения в воде, мои братья разрывались, заливая всё вокруг кровью.

Я почувствовал, как рука Хаоса охватила мою талию, как из немого голоса раздался всемилостивый шёпот:

— Пришёл твой час…

Ощущение, будто я пронзил ткань реальности, разорвав её на клочья. Время и пространство сплелись в невообразимый узор, исказившийся, словно зеркало в кривом доме. Руки, словно щупальца невидимого чудовища, тянулись ко мне из окружающего хаоса. Бесчисленные глаза — глаза боли, ужаса, надежды, отчаяния — следили за каждым моим движением. Они сверкали в темноте, подобно звёздам в бездонной пропасти. Потом — тьма. Абсолютная, поглощающая пустота, лишённая даже самого понятия существования.

И вот тогда, в этом безмолвии, произошёл взрыв. Не физический взрыв, а взрыв памяти. Вся моя жизнь, от первого вздоха до последнего мгновения перед погружением в эту пустоту, пронеслась передо мной стремительным, хаотичным потоком. Лица, события, решения — всё это вихрем проносилось, оставляя за собой лишь осколки пережитого. Я видел все свои жертвы. Не как безликую массу, а как отдельных личностей, со своими историями, судьбами, надеждами, которые я, по своей воле или против неё, разрушил. Их взгляды — укор, сожаление, прощение — все они были направлены на меня. Каждое лицо — тяжёлый груз на моей совести. Но я не был ни добром, ни злом. Это было бы слишком просто. Я был инструментом. Орудием в руках чего-то большего, чего-то… древнего.

Моё существование было посвящено Хаосу, богу разрушения, чьё имя само по себе вызывало ужас. И эта преданность не была слепой верой или безумным фанатизмом. Это был расчётливый выбор, основанный на понимании фундаментальной истины: страх — это топливо, питающее Хауса, и, следовательно, питающее и меня. Именно страх позволял мне действовать, обеспечивая необходимую силу и решительность.

Тишина нарушалась лишь мелодичным пением птиц, которые весело чирикали в ветвях деревьев. Солнце, словно большой серебристый щит, светило высоко в небе, наполняя мир яркими красками. Моё тело лежало на протоптанной дороге, припорошённой пылью. Я встал, ощущая лёгкость в теле, совершенно непривычную для меня. Неожиданно передо мной в воздухе появилось словно сообщение, написанное магией:

Вы успешно переродились в теле бога!

Я посмотрел тут же на свои руки, которые раньше были покрытые шрамами, теперь казались нежными и крепкими. Рядом был пруд, и, всмотревшись в его поверхность, я увидел молодой, решительный взгляд. В воде отражались яркие голубые глаза, о которых я до этого и не догадывался. Заместо чёрных сальных волос теперь были чистые блондинистые волосы. Шрамы на лице пропали, брови стали тонкими и ровными, а зубы прямыми и белыми. Улыбка, порождённая невольной радостью этого нового образа, быстро сменилась на тревогу.

— Что со мной произошло? — прошептал я, прижимая руки к груди.

Память о старом существе, о том, которым я был раньше, вернулась. Тело, полное сил. Но сейчас — ничего. Явление было неестественным и опасным. Вместо строгой мантии я был одет в крестьянские лохмотья: рубашка и штаны без обуви.

Едва уловимый шорох неподалёку заставил меня насторожиться. Голова резко повернулась в сторону звука. Среди травы проскользнуло нечто, и я почувствовал, как адреналин заполнил мои вены. Не дожидаясь, чтобы выяснить, кто — или что — скрывается в подлеске, я с готовностью подхватил ближайшую ветку. Секунду спустя из кустов выпрыгнул маленький, желеобразный шар. Он был красного цвета, с блестящей поверхностью и с выпученными глазками, полными невинности.

Сердце забилось быстрее. Это существо было не похоже на угрозу — скорее, оно выглядело забавно, особенно когда с превеликой ловкостью приземлилось прямо на меня, придавая взлетающему ветру некоторую игривость. Но инстинкты подсказывали, что шутить с природой не стоит. Подскочив на ноги, я схватил ветку. Существо бросилось в атаку, и когда оно нацелилось на мой живот, я отпрыгнул в сторону, продемонстрировав некий акробатический трюк.

— И это всё, что ты можешь? — гордо произнёс я с ироничной усмешкой.

Я решил его спалить своей магией, но мне оказалось не под силу призвать тёмную силу. Слизень снова метнулся вперёд, и в этот момент вся моё внимание сосредоточилось на его дюймовой траектории. Я приготовил ветку, готовую к атаке, и как только существо снова бросилось вперёд, я ударил, что были силы. Ветка пронзила мягкое тело джема, и оно вскоре растеклось по земле.

Лёгкость замирает в воздухе, когда взгляд цепляется за сообщение, которое внезапно высветилось в воздухе:

Вы убили джема +2 опыта, +2 материала, плёнка джема.

Этот факт заставил меня задуматься. Я ловко повернулся, ощутив странное сочетание восторга и страха. Что это за игра? Зачем мне все эти очки? Если я вновь обречённый бог, то должен что-то понимать об этом новом мире.

И здесь ещё одно сообщение. Оно опустилось в сознание подобно облаку, грозящему бурей:

Для активации силы тёмного бога требуется 99999 жертв!

У меня внутри застрял резкий укол. Я ощутил дразнящую необходимость жертв, потребности, которые колебались в глубинах моего существа.

Солнце начинало тонуть за горизонтом, обрисовывая далёкие деревья огненными бликами. Я стоял у обочины дороги, не в силах понять, куда мне двигаться дальше. Влага, собравшаяся в моём горле, вызывала жажду, острая, как лезвие. Тем не менее чувство тревоги было сильнее. За спиной послышался громкий стук деревянных колёс, и сердце сжалось от неожиданности.

Я развернулся и увидел, как крытая телега, запряжённая двумя мускулистыми конями, мчалась по пыльному полотну. Пыль умело рисовала круги в воздухе. Я почувствовал себя изменником, онемевшим среди этого беспокойного мира. Кучер резко дёрнул поводья, и лошади остановились с глухим стуком копыт о землю. Мужчина с загорелым лицом и густыми усами, прижав шляпу к голове, стал разглядывать меня.

— Ты как здесь оказался, парень? — его голос звучал грубо, словно выворачивал камни на пути.

Сообщение:

Язык жителей континента Эмберхолд будет переведён автоматически.

Я молчал, теряясь в размышлениях и не понимая, почему данные слова в воздухе мужчина не видит. Не было не малейшего понятия, где нахожусь, и какие здесь законы.

В голове пронеслось:

— Меня зовут Дарго Авели, и я заплутал. Но истинное имя сгорело в недоумении. Я плясал на краю неопределённости.

— Странное у тебя имечко, Дарго, — усмехнулся кучер. — Могу подбросить до города Аленхол, я держу туда путь, чтобы продать овощи.

Мой внутренний голос зашептал: «Прими его предложение. Иначе останешься здесь один». Телега, словно живая, притягивала меня к себе. Я запрыгнул на её деревянную платформу, ощущая прохладное прикосновение к запёкшимся рукам.

— Меня зовут Милндрат Алоленс, — представился он, протянув мне флягу.

— Что это? — спросил я. В слюне уже пробуждались зреющие семена жажды.

— Как что, вода, — его смех, пробудил во мне надежду. Но я продолжал задавать вопросы.

— Где мы вообще находимся? — с трепетом пробормотал я.

— Как где? В лесу Анкор. Ты что, не местный? Как ты здесь очутился?

Устремляясь в непрекращающуюся череду вопросов, я ощутил, как внутри у меня бурлит некий гнев. На поясе Милндрата сверкал кинжал, и мысли рвались в мою голову как неуправляемый поток. Я представил, как холодное лезвие разрезает горло мужчины.

В воздухе всплыло сообщение:

Вы испытываете жажду крови.

Убийство мирного жителя будет считаться преступлением.

Возможно столкновение со стражей.

Внезапно из телеги раздался курчавый голос.

— Мила, я же говорил, не вылазить из телеги! — хмурым взглядом обернулся мужчина.

Я увидел девочку: с чёрными локонами, маленьким носом и румяными щеками, сияющими радостью. Все страдания мира казались далёкими, когда её любопытные глаза смотрели на меня.

— Почему? — поинтересовалась девочка, не обращая внимания на недовольный тон отца.

— Потому что здесь много монстров, — произнёс Милндрат так, словно открывает тайну. — Простите её, — произнёс Милндрат снова, его мимика смягчилась. — Мать погибла от рук гоблинов, теперь мы остались вдвоём.

Слова о потере, произнесённые им с такой тяжестью, начали растапливать мою насторожённость. Я опустил руку, тянувшуюся к кинжалу, и вдруг вместо мрачных мыслей, впервые отказался от убийства.

— Вижу, ты не очень разговорчивый. В городе есть всё, что нужно путнику: харчевня, базар, гильдия авантюристов, — упомянул мужчина, явно проявляя гостеприимство к путнику.

— Что за гильдия авантюристов? — спросил я, задавая вопрос, который, казалось, легко перекрывал тревоги.

— Так откуда вы свалились такой? — всплыло из его уст.

— В гильдию авантюристов вступают люди, которые жаждут приключений и лёгких денег, — произнёс Милндрат, но девочка, казалось, не могла удержаться в тени.

— Нет, туда идут люди, которые убивают монстров и выполняют задания заказчиков, — поправила она, её голос словно звенел, как колокольчик с весны.

Стук колёс продолжал подыгрывать нам, словно поддерживая подорожное модное звучание. Я чувствовал, как мчит меня их судьба, не знающая пощады. Секунды тянулись в минутах, и, наконец, город Аленхол появился на горизонте.

Мы проехали через главный въезд города. Смутные линии горизонта смешивались с многочисленными лицами, проходившими мимо. Люди спешили, торопились к своим делам, словно навеянные какой-то скрытой тревогой. Многоголосая какофония сливалась с шорохами пыльных сапог по брусчатке, оставляя за собой шлейф грязи. Город открывался передо мной, как чёртова помойка с крысами, которых я хотел прирезать.

Я выбрался из телеги, нутро которой гудело от переживаний, и попробовал привыкнуть к новому миру. Серые стенки каменных построек окружали мой взгляд, а острые крыши церквей пронзали небо. Базар гудел, как улей, запахи свинины и трав кружились в воздухе. Давящие мысли, что нужно найти место, где меня примут, не покидали.

Милндрат усмехнулся, подмигнув мне. Его усталое лицо светилось болельщицким азартом.

— Высажу тебя здесь, — произнёс он с жаром, будто это было не просто прощание, а некое обращение к новому началу. — Направляйся вправо, там тебе и харчевня, и гильдия авантюристов. Хочешь рискнуть? Так подзаработай, но, чёрт возьми, не помри.

Я кивнул, стараясь сохранить нейтральное выражение лица. Внутри всё бурлило: возбуждение, предвкушение. В ответ лишь бросил односложное спасибо в его сторону, а голос девочки, неожиданно высунувшейся из телеги, пронзил воздух, как яркая стрела: «Пока, дяденька!»

Сделав глубокий вдох, я двинулся к неясной точке на горизонте, которая, удаляясь, становилась всё чётче. Взгляд прилип к мрачному зданию гильдии авантюристов. Два этажа, словно гнездо водяного дракона, заманивали начинающих смельчаков. У дверей крутился народ: чьё-то возбуждение переплеталось с предостережениями.

Открыв двери, я шагнул внутрь, и истомлённый мир рассеялся, уступив место какофонии смеха, разговоров и лязгу оружия. Разнообразие рас захватило меня — карлики, эльфы, люди с кошачьими чертами. Каждый был своим, каждый нёс в себе кусочек истории. Я бы помнил этот момент всегда: первый шаг за пределы известного.

Тот, кто меня встретил, оказался высокоразвитым, со стройной фигурой и заострёнными ушами. Фиолетовые волосы обрамляли её лицо, а очки на носу лишь подчёркивали её умный вид. Запах сладких духов завладел моими чувствами. Она, как будто мгновенно распознав меня, мягко произнесла:

— Здравствуйте, я Альвела, — её голос звучал звонко и приятно. — Регистрирую героев, желающих стать авантюристами. Что вам угодно?

— Хочу зарегистрироваться, — выдавил я из себя, стараясь не поддаваться панике.

Её зелёные глаза внимательно оценили меня, мимоходом зарываясь в мои образы. Отчаянно ощущая себя недостойным, я глотнул.

— У вас есть какое-либо снаряжение? Или вы владеете магией? — Альвела поддала напряжения в вопросе.

Оглядев собственные босые ноги, одетые в рваные лохмотья, я произнёс с подавленным выражением:

— Снаряжения нет, с магией всё плохо.

Тишина повисла, между нами, как толстый туман. Она вздохнула, едва заметно сдвинув губы, и в её голосе послышались нотки сочувствия.

— Тогда я не могу вас зарегистрировать, — произнесла она, как будто обнажая факт без попытки обойти его. — Среди новобранцев большая смертность, и без нормальной защиты и оружия вы умрёте очень быстро.

Уходя из гильдии авантюристов, я, казалось, лишился всего. Грубые слова, колючие взгляды, гнев жгучими углями плескался внутри меня. Я вонзил меч в сердце своих обидчиков, отказываясь подчиняться правилам, установленным бесплодными бюрократами. Каждый взгляд за спиной лишь разжигал мою ярость, но то, что ожидало меня на улице, было куда интереснее.

Сквозь запах мокрого камня и неприятные нотки серого смога среди серых здешних зданий послышался шорох шагов. Из угла переулка возник странный тип в кожаных доспехах с капюшоном, свисающим до глаз.

— Постой, малец! — выкрикнул он с подобием настойчивости.

Я приостановился, чуть-чуть повернув голову, чтобы увидеть его лучше. Ясно, что этой жёсткой руке жизни явно не повезло — в воспоминаниях о его углублённых углах и кривых линиях лица не оставалось ничего, кроме призраков уродливых собеседников, жаждущих выгоды.

— Да, слушаю вас, — кивнул я, отвернувшись от ненавистной гильдии, оставив за спиной перегибы, треснувшие от недовольства.

— Меня зовут Арчи, — произнёс он, натягивая улыбку, которая могла бы прикрыть больше, чем один зловещий замысел. — Я слышал о твоей проблеме.

Изгибы его губ напоминали мне закрученные бумажные змеевики, подкрашенные дымом обмана.

— По тебе видно, что ты на мели, — произнёс он, а я лишь усмехнулся про себя. Голод приближался, но не в деньгах дело. Я хотел свершения, а не участи безнадёжного бродяги.

— И чем вы мне можете помочь? — мой голос настороженно резонировал в тишине.

Он одёрнул капюшон, и, моим глазам открылось свечение глаз, жадных до богатства и живой энергии.

— Отойдём в сторонку, я расскажу, — шепнул он, указывая на тень, которые прятали нас от недоброжелательных и бесполезных глаз прохожих. Этот мнимый доброжелатель был ослеплён светом зависти, не желая мне добра. Мы вошли в мрачный переулок.

— Я вижу, ты красавчик, — пронзил он меандр звуков. — У тебя хорошие зубы и красивые глаза. Поэтому я куплю у тебя один глаз и пару зубов. Заплачу 50 серебряников.

Смех рвался из груди, как непрерывные удары в сердце, информации о том, какое это смехотворное предложение. Он был падальщиком, выискивающим свою жертву.

Вытянув руку, я состроил мрачную улыбку на губах.

— Как по рукам? — произнёс мужчина с неуверенной надеждой.

В тот же миг внутри меня вспыхнула ярость. Звук металлического лезвия, выскальзывающего из-под рубахи, самовольным движением пронзил воздух. Кинжал, ранее принадлежавший Милдрату, с гулким треском воткнулся в его горло. Арчи захрипел, его лицо искажалось в агонии, когда кровавые брызги, красные как закат, вспенились и окатили моё лицо.

Сладкий вкус жизни и смерти наполнил сладостным ядом мои губы. Я взял жизни больше, чем эта подлость могла предложить — и в тот же миг почувствовал, как наполняющий тьму мир открыл свои объятия, зовя меня. Это было моё настоящее пробуждение, возвращение к покою хаоса. Тело Арчи, его вытянутое вздохом, медленно скользнуло на холодный камень.

Мелькнуло сообщение, как брошенная булавка в глухом коридоре сознания:

+10 опыта.

Осталось 999998 жертв для активации силы бога.

Я не думал ни о чём, кроме, как, обхватив серебро в ладони, расправив пальцы над обнажённым телом. Собрав всё, что было у этого безумца, я надел его нагрудник, облетевшим весь пахнущий жаром его окровавленный лоскут. Одев короткий меч, я вовлёк своё тело в новую защиту.

Новое сообщение пронизывало воздух:

Ваша защита поднята на +15.

Для просмотра ваших статов произнесите слово — статус.

Я только усмехнулся, ощутив, как тьма проникает в мой разум. Пришло время стать богом. Во мне пробуждался единый, свойственный только мне, порыв, охватывающий желание деяний, которые перевёрнут весь этот континент.

— Статус! — скомандовал я, разрывая пределы тишины.

В воздухе вспыхнули цифры, как звёзды на чёрном небосводе, формируя обрисовки моих сокровищ:

— Сила: 25.

— Ловкость: 20.

— Сила магии: 5.

— Мана: 5.

— Предчувствие: 10.

— Обман: 5.

— Убеждение: 5.

— Регенерация: 5.

Я улыбаюсь, ибо в хаосе нахожу своё вдохновение. В пропасти надменности существа, исчезающие, давяще чувство быстрого хмеля, поглощает меня. Я лишь хотел разжигать огонь и причинять разрушение. «Буду творить свой мир, здесь, сейчас».

И в этот момент воскресла Жажда Крови, как подмога для душ, освободившихся из трясины безумия; её ещё можно было ощутить.

Новое сообщение извещало:

Жажда крови активирована!

Круго́м тени раздали свои неслышные крики, а я стремился исследовать их необъятные бездны. Удача оказалась преждевременной сторонницей, и в этой игре, ненавидимое единство шептало, что Время тьмы только начинается. Всё во имя бога разрушения и хаоса!