Хранитель Золотых Земель 2

Глава 11

Несколько дней пролетели в привычном, бодром ритме. И вот, наконец, настал день, когда дорога, связывающая наше поселение с деревней племени Острых Камней, была официально объявлена готовой.

Именно по этой дороге утром к нашим воротам прибыла торжественная делегация. Во главе её шёл Гракк, его лицо сияло гордостью. За ним, неспешно и с достоинством, двигались трое старейшин — Могхаш, Зубакк и Ши-Ли.

А позади — десяток гоблинов-носильщиков с большими корзинами, накрытыми свежими листьями.

Мы вышли им навстречу. Люди столпились у ворот, с любопытством глядя на зеленокожих гостей.

— Дисав! — громко поздоровался Гракк, ударяя себя кулаком в грудь. — Дорога готова! Племя Острых Камней пришло с дарами дружбы!

Он махнул рукой, и носильщики вынесли вперёд корзины. В них лежали аккуратно связанные пучки самых разных трав, часть из которых я никогда ранее не видел. Там же были и корзины с тёмно-синими ягодами.

Черника? Да, «Осмотр» подтвердил, что это она.

Дар и правда отличный! У меня слюнки потекли при мысли о черничном варенье.

— Это травы для твоих зелий, — пояснила скрипучим голосом Ши-Ли, указывая на один из пучков. — А это ягоды ночного зрения. Помогают видеть в темноте, как сове.

Она была права. Опять же, навык подсказал, что эта черника способна ненадолго улучшить зрение.

Затем старейшины вышли вперёд. Могшах протянул мне несколько амулетов, вырезанных из тёмного дерева и кости, покрытых мелкими рунами.

Я в очередной раз активировал «Осмотр».

Амулет Шёпота Листвы.

При ношении на шее маскирует звуки шагов и дыхания владельца, повышая скрытность.

Амулет Прямого Полёта.

Прикреплённый к древку лука или другого метательного оружия, незначительно увеличивает силу выстрела и корректирует траекторию полёта снаряда.

Вот это да! Невероятно полезные артефакты. Особенно амулеты для луков — они могли сделать наших лучников на порядок опаснее.

— Это прекрасные дары, — сказал я искренне, кивая старейшинам. — Мы ценим вашу мудрость и щедрость.

В ответ наши люди по знаку Григория вынесли свои дары. Несколько больших вязанок превосходно прокопчённого оленьего и кабаньего мяса.

А Мирон с сыном подали Гракку и его воинам несколько идеально сбалансированных тесаков, отполированных до блеска.

Но самый трогательный момент случился нежданно. Из толпы людей робко вышла маленькая девочка, лет шести, дочка одного из охотников.

В руках она сжимала венок из полевых цветов — ромашек, васильков и колокольчиков. Она, краснея, протянула его Гракку.

Вожак гоблинов замер в полном недоумении. Он посмотрел на венок, потом на девочку, потом на меня. В его глазах читалась полнейшая растерянность.

Такой дар был за гранью его понимания — ни практической пользы, ни магической силы. Но затем что-то в его взгляде смягчилось. Он очень осторожно принял венок из рук ребёнка и после секундного колебания водрузил себе на голову.

Зрелище получилось одновременно нелепое и умилительное. Девочка, наконец подняв на него глаза, счастливо улыбнулась и убежала обратно к матери.

В тот же миг в моём сознании возникло системное уведомление.

Отношения между вашим поселением и племенем Острых Камней достигли уровня «Братский Союз».

Воля Хранителя и взаимное доверие сторон преодолели древнюю вражду рас. Отныне магическая аура Золотого Дуба будет нейтральна к членам племени Острых Камней и не будет причинять им вреда или дискомфорта.

Эффект проявился мгновенно. Гоблины, включая старейшин, вздрогнули и переглянулись. Выражение лёгкого напряжения, с которым они всегда находились на нашем лугу, исчезло. Они выпрямились, глубже вдохнули, и на их лицах появилось выражение непривычного спокойствия.

Они почувствовали, что этот мир окончательно принял их.

Могхаш, самый древний из старейшин, сделал шаг вперёд. Его хриплый голос прозвучал с необычной теплотой.

— Дисав… Благодарю тебя. Благодарю твоих людей. Мы счастливы иметь такой союз. Лес стал спокойнее, когда его дети перестали враждовать.

Мы обменялись последними прощальными кивками, и делегация гоблинов отправилась по новой дороге домой. Я смотрел им вслед с чувством глубокого удовлетворения.

Ещё одна цель была достигнута.

После обеда я решил навестить Иридель. Подойдя к её норке, я сразу почувствовал изменения. От входа тянуло не просто магией, а сконцентрированной, почти осязаемой энергией.

Сама королева щитников выглядела иначе. Её панцирь стал больше и прочнее, отливаясь цветом воронёной стали.

Через нашу связь хлынул не просто импульс, а целый поток информации: образы, ощущения, требования. Ей были нужны особые ингредиенты, чтобы завершить метаморфозу и начать откладывать яйца.

Она «показала» мне кристаллическую пыльцу с лунного цветка, капли сока из сердцевины древнего папоротника и другие ингредиенты.

Всё это были редкие, насыщенные магией компоненты. И, к счастью, все они у меня были благодаря собственным трудам и помощи девушек.

Я уже собрался было просто отдать ей всё это, как меня осенило. А что, если не просто скормить ингредиенты, а переработать их?

Сделать концентрированное, усиленное зелье! Оно не только даст Иридель нужную энергию, но и усилит её детей.

— Подожди, — сказал я и поспешил в свою мастерскую.

Достал котёл, тщательно перебрал и подготовил ингредиенты. Процесс был сложным и требовал предельной концентрации. Я действовал почти вслепую, полагаясь на чутьё.

Сначала выпарил сок папоротника до густого сиропа, затем малыми порциями вводил в него светящуюся пыльцу, следя, чтобы смесь не вскипела. Затем добавил другие измельчённые и разным образом подготовленные ингредиенты.

Аромат стоял невероятный — терпкий, древесный, с нотками мёда.

Получилось не просто зелье, а эликсир. Всего несколько флаконов.

Создан новый предмет: Эликсир Пробуждения Роя (Уникальный).

Мощный катализатор, ускоряющий эволюцию магических насекомых и значительно усиливающий первое поколение потомства.

Я вернулся к Иридель и протянул ей один из флаконов. Эффект был впечатляющим и немного пугающим. Тело королевы на мгновение окуталось ярко-зелёным сиянием. Она издала короткий, высокий щелчок, полный удовлетворения и нетерпения.

Затем она развернулась и скрылась в глубине своей пещерки. Повернувшись, она активно заработала жвалами и передними лапками.

Земля и мелкие камни посыпались в проход, и скоро вход в нору был основательно завален изнутри.

Через нашу связь донёсся последний импульс перед тем, как Иридель погрузилась в глубокий сон: «Не тревожить. Скоро… рой».

Я понимающе кивнул. Теперь оставалось только ждать.

Скоро у меня появятся первые работники, о которых я мог только мечтать.

Ещё пару дней спустя настал и мой личный праздник. Мой новый дом был закончен!

Большой, двухэтажный сруб из отборных брёвен, с резными наличниками на окнах и прочной крышей из дранки. Но самое удивительное ждало меня внутри.

Люди, оказывается, не просто построили стены. Пока я был занят другими делами, они втайне обставили жилище.

В большой комнате стоял массивный дубовый стол с лавками, в углу — добротная кровать с периной и сшитым вручную покрывалом. На стенах висели полки, на которых уже лежали некоторые мои вещи.

Женщины сшили из льняной ткани простые, но очень уютные занавески на окна, а на столах и полках стояли глиняные кувшины с полевыми цветами.

Всё блестело чистотой и пахло свежим деревом и травами.

Я стоял на пороге, не в силах вымолвить ни слова. Вокруг столпились все жители поселения, и на их лицах сияли улыбки.

— Даже не знаю, что сказать, — начал я. — Спасибо. Огромное спасибо каждому из вас. Этот дом пропитан вашей заботой. И я обещаю, что он будет не только моим, но и вашим. Моя дверь открыта для каждого, кто нуждается в совете или помощи. А сегодня вечером я хочу отметить новоселье и приглашаю на праздник всех вас!

Раздались радостные возгласы и аплодисменты.

Вечер превратился в настоящий пир. По моему предложению длинные столы вынесли прямо на улицу, между моим новым домом и общей столовой. Воздух гудел от десятков голосов, смеха и непередаваемой атмосферы общего праздника.

На огромном вертеле с шипением и потрескиванием жарилась туша кабана, дразня всех умопомрачительным ароматом. В котлах булькала наваристая похлёбка, а столы ломились от хлеба, сыра, сметаны и свежих овощей с наших же грядок.

Дети с визгом носились между столами, играя в догонялки, а взрослые сидели тесными компаниями, делились историями и планами на будущее.

Кто-то, к моему удивлению, достал из дома пару старинных, но добротных музыкальных инструментов. Скоро над шумной поляной поплыла народная мелодия. Несколько пар пустились в пляс.

Именно тогда я заметил Сашу. Она стояла чуть в стороне, у стола, и я чуть не прошёл мимо, не узнав её. Вместо привычных практичных штанов и рубахи на ней было ситцевое платье в цветочек. Оно сидело на ней удивительно великолепно.

Рыжие волосы, обычно собранные в простой хвост, были распущены и сияли, как медь, в свете костров и фонарей. Она ловила на себе восхищённые взгляды, но сама смущённо теребила край платья.

Я подошёл к ней и, улыбнувшись, протянул руку.

— Не ожидал увидеть тебя в таком наряде. Позволь пригласить тебя на танец, прекрасная воительница?

Она вспыхнула, как маков цвет, но кивнула. Вложила свою ладонь в мою, и я увлёк её в круг танцующих.

Танец был простым, мы просто кружились под музыку, но для Саши, видимо, это было целым испытанием. Она была немного скованной, словно боялась сделать что-то не так.

Но с каждым оборотом она расслаблялась всё больше, и на её лице появлялась счастливая, почти детская улыбка.

Когда музыка сменилась на более медленную, мы просто продолжали кружиться, уже не следуя общему ритму.

— Дом получился замечательный, — тихо сказала Саша, глядя куда-то мимо меня.

— Спасибо.

— Владислав, — она замялась, и я почувствовал, как её пальцы слегка сжали мою руку. — Алёна и Марина… переедут к тебе жить?

— Да, — ответил я. — Я уже пригласил их. Этот дом построен для всех нас.

Девушка на секунду замолчала, собираясь с духом, а потом подняла на меня взгляд.

— Я… я тоже хочу переехать. И я хочу быть с тобой. Ты не против?

В её голосе не было ни капли кокетства или расчёта. Только уязвимость и надежда. Я видел, какого мужества ей стоило задать этот вопрос.

— Я совсем не против, Саша, — сказал я мягко. — Буду очень рад, если ты станешь частью моего дома.

Её лицо озарилось таким счастливым, таким сияющим облегчением, что у меня ёкнуло сердце. Девушка внезапно потянула меня к себе, поднялась на цыпочки и поцеловала.

Это был очень нежный, почти робкий поцелуй, полный благодарности и обещания. А потом, не отпуская моей руки, она прошептала:

— Тогда пойдём. Прямо сейчас. Я хочу быть с тобой в нашем новом доме.

Саша увлекла меня прочь с площади. Войдя внутрь дома, она на мгновение замерла, оглядывая комнату и большую кровать, но потом снова обняла меня.

В её ласках не было ни капли той агрессивной, почти звериной страсти, что иногда прорывалась в Марине. Всё было иначе.

Саша оказалась удивительно стеснительной, почти робкой, несмотря на весь свой горячий характер. Её прикосновения были осторожными, исследующими, полными трепета.

И когда мы, наконец, слились воедино на новой кровати, это было не бурное пламя, а тихий, глубокий огонь, согревающий изнутри.

Позже, когда мы вернулись на пир, казалось, никто и не заметил нашего отсутствия. Веселье было в самом разгаре. Люди пели, смеялись, танцевали.

Ко мне подошёл Григорий Петрович и, улыбаясь, тихо сказал:

— Народ просит, Владислав. Скажи им несколько слов.

Я кивнул, поднялся на ступеньки крыльца своего нового дома и поднял руку. Гул постепенно стих, все взоры обратились ко мне.

— Друзья! Я смотрю на вас сегодня и не могу сдержать улыбки. Взгляните вокруг! Мы построили свой дом! Наш общий дом! И я счастлив, что в этой жизни со мной рядом именно вы — самые стойкие, самые трудолюбивые и самые верные люди, каких я только мог встретить! За вас! За наше единство!

— ЗА ЕДИНСТВО! — грянул в ответ дружный возглас.

И тогда из толпы раздался чей-то молодой голос:

— Хранитель! А как наша деревня будет называться? До сих пор же не придумали. У каждой деревни должно быть имя!

Воцарилась мгновенная тишина. Все смотрели на меня с ожиданием.

Я окинул взглядом площадь: счастливые лица людей, сияющие в огнях листья Дуба, крепкие стены, что мы возвели вместе.

И ответ пришёл сам собой, рождённый самой этой землёй.

— По-моему, это очевидно, — сказал я, и улыбка сама заиграла на моих губах. — Раз мы живём под защитой Золотого Дуба, раз его сила питает наши поля… Наша деревня будет называться Золотые Земли!

На мгновение воцарилась тишина, а затем площадь взорвалась оглушительными, радостными криками одобрения.

— Золотые Земли! Да здравствуют Золотые Земли! За Хранителя!

Люди обнимались, хлопали друг друга по спинам, поднимали кружки. Это название было принято всеми и сразу, как нечто само собой разумеющееся.

Пир продолжался ещё долго. Я сидел за столом, с наслаждением наблюдая за этой картиной всеобщего ликования, чувствуя лёгкую усталость и глубочайшее удовлетворение.

Именно в этот момент ко мне, стараясь не привлекать лишнего внимания, подошёл Дмитрий. Его лицо было серьёзным и сосредоточенным.

— Хранитель, — тихо сказал он, наклонившись. — Только что вернулись дозорные с дальней опушки. Видели большую группу монстров. Там точно была пара троллей, а вокруг них — куча лесных бесов. Они подошли, показали себя и ушли.

Я посмотрел на Дмитрия, потом обвёл взглядом празднующую, полную жизни и надежды деревню — мои Золотые Земли.

— Ну что ж, — сказал я твёрдо. — Мы этого ждали. Пусть приходят. Золотые Земли выстоят перед любым врагом!