Хозяйка поместья с призраками (СИ)

Глава 12. Новая стратегия и неожиданный визит

Возвращение в Воронову Усадьбу под утро было больше похоже на бегство побежденных, чем на триумф победителей. Ноги подкашивались от усталости, одежда пропахла гарью и потом, хотя, после того как её вымазали сажей, всё равно было проще от неё избавиться, а вместо несметных сокровищ они несли всего лишь пачку чужих бумаг. Бесценных, конечно, но уставшие ум и тело предпочли бы чего-то более весомого в качестве вознаграждения за страдания. Доннер, впрочем, судя по настроению, неплохо поживился, – его мешок с трофеями хранился в надёжном тайнике у опушки леса, и он уже предвкушал, как будет тратить деньги после продажи награбленного. Анна его не осуждала. Она бы и сама не отказалась от прибыли, но даже решись она на подобный бесчестный способ её получения, сбыть награбленное в Дельборо было невозможно.

Их встретила бледная, изможденная ожиданием, страхом и бессонницей Лилия. Увидев друзей целыми и невредимыми, она не выдержала и разрыдалась. Воришка неожиданно тепло обнял девушку и, погладив по волосам, достал из внутреннего кармана пару изящных серебряных сережек в виде незабудок.

– Держи, красавица. Тебе к лицу будет. Чтоб не плакала.

Лилия отшатнулась, как от раскаленного железа:

– Убери! Я краденого не ношу! Это грех!

– Да разве ж оно краденое? – искренне удивился Доннер. – Я, можно сказать, по справедливости всё решил. Тот барон знаешь сколько людей обворовал? Простые работяги на земле спину гнут, а он их налогами душит. Да и вас, как я понял, этот прыщ обворовал.

«Надо же, Робин гуд какой», – хмыкнула про себя Анна. Но вслух, видя, что Лилия готовится пуститься в душеспасительные нравоучения, и чувствуя, что вот-вот рухнет от усталости, прервала их перепалку:

– Хватит. Лилия, он жив, я жива, мы достали то, за чем ходили. Доннер, спрячь свои трофеи куда подальше и забудь о них. Пока что. Сейчас нам важнее это. – Она положила на кухонный стол стопку бумаг, добытых из кабинета Кригера.

Пока Лилия, ворча, ставила на стол похлебку, а Доннер с явным сожалением убирал серьги, Анна развязала бечеву и разложила бумаги на столе. В свете коптящей свечи проступили заголовки: «Счет на поставку леса. Старая мельница», «Договор аренды земель», «Занфрид. Управляющий».

– Занфрид… – прошептала Анна, вспомнив таинственный иницал «З». – Так вот ты кто! Управляющий.

Она углубилась в чтение, усилием воли заставляя усталый мозг работать. Неимоверно хотелось спать, но Анна понимала, что позже у неё может не быть свободного времени или даже возможности спокойно прочитать и сверить информацию из этих писем. Цифры, суммы, условия аренды. И везде – подпись барона Кригера. Он не просто воровал – он системно обирал имение фон Хольтов годами, сдавая в аренду их же земли подставным лицам, а прибыль кладя себе в карман. Старая мельница, судя по документам, была ключевым местом – там когда-то хранилось зерно, а после того, как здание стало ветшать, именно там барон назначал сомнительные сделки.

Но самое интересное ждало ее в конце пачки. Это было письмо, написанное нервным, торопливым почерком. От того самого Занфрида. Он умолял барона о встрече, писал, что больше не может молчать, что «пропавших слишком много, чтобы скрывать», и что «фон Хольты начинают задавать вопросы». Письмо было датировано годом накануне смерти родителей Анастасии. После него, судя по всему, переписка обрывалась. Судя по подпаленным краям, бумагу собирались сжечь. Почему барон этого не сделал в итоге, оставалось лишь гадать.

У Анны похолодело внутри. Пропавшие? Неужели барон не останавливается перед убийством? Хотя… это она подозревала ещё после того разговора с Доннером о подозрительных пирожных.

Она отложила письмо и посмотрела на воришку, который уже уплетал похлебку за обе щеки.

– Ты там, в доме, ничего не слышал странного? Про какую-нибудь мельницу? Про исчезновения людей?

Доннер, набив рот, отрицательно мотнул головой.

– Нет, красавица, про людей ничего не слышал. Только про то, какая барон важная шишка и как все его боятся. Хотя про мельницу… – он проглотил, – один из лакеев, пока я в буфетной прятался, бубнил, что «барон опять на мельницу собирается, делать там свои тёмные дела». Но его тут же заткнул управляющий, поэтому я не смог узнать, что там у него за дела.

Пазлов было уже вполне достаточно. Анна чувствовала, как из разрозненных кусочков – расписок, записок, ночного разговора барона, письма управляющего – складывается пренеприятная для Кригера картина. Барон Кригер оказался не просто жуликом. Он был преступником. И к старой мельнице вели все кривые дорожки его тёмных дел.

Усталость валила с ног. Анна, Доннер и Лилия сидели за кухонным столом, почти не в силах двигаться после ночной вылазки. Даже похлебка, которую Лилия разлила по мискам, казалась им невероятной роскошью. Мишель, уже окрепший и проснувшийся, сидел рядом и с интересом читал добытые сестрой бумаги, хотя вряд ли полностью понимал их истинную ценность.

Доннер, оживляясь с каждой ложкой, первым нарушил уставшее молчание.

– Ну что, командир, – обратился он к Анне, – бумажки бумажками, но что дальше-то? Я тут на… экспроприированное не продам…, роль я свою сыграл. Может, отпустишь, а?

Анна понимала, что Доннер прав. На время они стали сообщниками и почти друзьями, и он симпатизировал Лилии, но что ему до чужого полуразрушенного поместья. Она взглянула на Лилию, которая вдруг шмыгнула носом, и, пряча глаза, спросила:

– Ты нас… бросишь?

– Ну что ты, прелесть моя! – неловко попытался загладить неловкость он. – Я… эээ… я продам побрякушки и вернусь к вам.

Анна понимала, что это не так, но разве можно было удержать в полуразрушенном доме человека, привыкшего жить на широкую ногу и нигде подолгу не задерживаться?

– Это потому, что мы бедные? – с детской непосредственностью спросил Мишель.

Доннер рассмеялся, пытаясь скрыть неловкость. И вдруг перевёл разговор:

– А чего бы вам уже ваших привидений к делу не пристроить? Охранники оно, конечно, ничего так, – он многозначительно покосился в сторону угла, откуда доносился легкий, почти неощутимый скрип, – но не больно-то часто к вам кто-то суётся. Пользы от них, кроме как ложки отбирать, чуть.

Лилия, обиженная на воришку за его стремление сбежать, тут же нахмурилась:

– Не говори ерунды! Они нам помогают! Ягоды носят, вещи прячут от лишних глаз…

– Ну, ягоды – это, конечно, сила, – парировал Доннер, – особенно когда барон сжигает всё сено. Нет, я серьёзно! – увидев, что Анна задумалась, он продолжил. – У вас тут готовый аттракцион! «Поместье с привидениями». Води экскурсии, пугай богатых горожан – они такие дурацкие развлечения обожают. Денег куры не клюют, а острых ощущений в жизни не хватает!

Идея, казалось, витала в воздухе, но Анна молчала, перебирая в уме образ надменной графини с портрета, ее холодное, аристократическое презрение ко всему вульгарному. Развлекать толпу? Нет, это не для нее. Это не для них.

– Нет, – наконец сказала она, и в ее голосе зазвучала уверенность. – Не аттракцион. Они не комедианты. Они – аристократы. Их история, их трагедия – это не зрелище для праздной толпы.

Она посмотрела на высокие, закопченные потолки кухни, словно видя сквозь них бальные залы прошлого.

– Но, пожалуй, мы могли бы устроить бал.

Доннер фыркнул:

– Бал? В этих развалинах? На что? Чем вы гостей угощать будете – желудёвыми лепёшками и травяным чаем?

– Во-первых, здоровый образ жизни тоже привлекателен, а, во-вторых, зачем нам привлекать роскошью, если у нас есть атмосфера, – парировала Анна, и глаза ее загорелись. – Устроим бал с призраками. Для избранных. Для тех, кто ценит историю, тайну, эстетику посмертия и увядания. Мы пригласим самых богатых и любопытных из города. Расскажем легенды. Покажем дом. И позволим нашим… постоянным жильцам… стать частью вечера. Не актерами, а хозяевами, принимающими гостей в своем вечном доме. Для графини Ингрид это куда более достойная роль, чем пугать заезжих обывателей.

Лилия смотрела на нее с растущим изумлением, а Доннер потирал подбородок, явно оценивая коммерческий потенциал безумной, но элегантной идеи.

– Ба-ал с призраками… – протянул он. – Хм-м… Это уже интереснее. Можно и цены заломить приличные. Только кто поедет в эту глушь прям на бал?

– Кто угодно, если подать это правильно, – сказала Анна. – Доннер, ты всё равно едешь в город. Окажи, будь добр, последнюю услугу, раз уж с нашей помощью ты обзавёлся приличным состоянием. Ты же вращаешься в… определённых кругах. Распусти там слух о совершенно тайном событии, на которое могут пригласить только избранных. Интересующимся будешь говорить, что юная наследница фон Хольт возрождает старую семейную традицию – проведение Бала Теней в родовом гнезде, где, по слухам появляются и призрачные предки рода. Приглашение получат лишь немногие избранные.

– Ха, а это может сработать! – с неподдельным восхищением, будто ни к кому не обращаясь, произнёс воришка. – А избранными будут те, у кого мошна побольше, правильно я мыслю?

– Что-то вроде того. Кого приглашать, можешь решить сам, а «избранностью» назначь… любую отличительную черту приглашённых. Не думаю, что на месте они вспомнят детали. И… чтобы тебе было интереснее, бери свою комиссию, как… конферансье. Только в пределах десяти процентов от суммы, будь добр. И не пытайся меня обмануть, – Анна выразительно похлопала рукой по бумагам барона, – всё тайное рано или поздно становится явным.

Доннер изобразил на лице святую невинность, мол, и не думал об этом.

А Мишель, который до этого, склонив голову набок, словно слушал кого-то другого, сообщил:

– Им нравится эта идея. Графиня говорит, чтобы я передал тебе благодарность за… достойную роль в спасении усадьбы.

Все замерли, глядя на мальчика. Он снова наклонил голову, словно прислушиваясь к чему-то:

– А Джонас говорит, что обеспечит… атмосферу.

Кто такой Джонас, Анна не знала, но понимала, что среди обитателей усадьбы Графиня и мальчик-поварёнок были далеко не единственными представителями потустороннего мира.

Анна улыбнулась. Кажется, она нашла подход к своим самым необычным союзникам.

Спать разошлись, когда солнце уже высоко поднялось над горизонтом. Изможденная, но воодушевленная, Анна проспала несколько часов, пока её не разбудил стук в дверь – настойчивый и властный.

Лилия открыла, и Анна услышала её взволнованный, испуганный голос. Похоже, пора было просыпаться и приходить на помощь своей служанке. Она нехотя оторвалась от своей жёсткой, но уже привычной постели, наскоро оделась в платье и вышла на кухню, которая была средоточием жизни в старом поместье.

У окна, озаренный полуденным светом, стоял герцог Каэлан. Он был безупречен в своем черном одеянии, и его появление в их бедной кухне после всего пережитого казалось сном наяву. Воздух вокруг него полнился запахом морозного воздуха, дорогой кожи и чего-то неуловимого – острого, как запах грозы.

Лилия пролепетала что-то, что, мол, вот и хозяйка, и тихонько ретировалась из кухни, прихватив и впервые протестующего Мишеля. Доннер, похоже, ещё спал, совершенно справедливо решив, что поздний гость его не касается. Даже призраки затаились – дом замер в напряженном ожидании. Анна вздохнула – что ж, он прав, герцог – её головная боль, хотя при его появлении сердце отчего-то радостно ёкнуло.

Гость окинул взглядом кухню, его темно-золотые глаза на мгновение задержались на Анне, потом на стопке бумаг на столе, заставив хозяйку пожалеть о беспечности – она так хотела спать, что совсем забыла спрятать документы. Затем он медленно снял перчатку.

– Мне нужно поговорить с вами, – его низкий голос прозвучал тихо, но с такой неоспоримой властью, что Анна поёжилась. – Наедине.

Анна, сердце которой бешено колотилось, кивнула:

– Что ж, мы одни.

Герцог кивнул и сделал шаг вперед. Взгляд его золотистых глаз был тяжелым.

– Вы, кажется, совсем не в своём уме? – произнёс он, и в его голосе впервые прозвучала неподдельная ярость. – Ночные вылазки? Кражи? Вы что, решили устроить здесь притон и привлечь внимание всего света?

Анна, которую сначала охватил страх, теперь почувствовала ответный гнев. Он снова говорил с ней свысока, как с непослушным ребенком.

– Я делаю то, что должна, чтобы защитить свой дом и свою семью! – парировала она, вставая. – Понимаю, что проблемы семейства фон Хольт вас не касаются, герцог, и вы боитесь этой своей… неведомой силы. Но я пытаюсь выжить, как умею. Вы же не станете нас кормить и не дадите кров, если нас выставят отсюда.

Анна глядела ему прямо в глаза. С вызовом, которого до сих пор не ожидала от себя в этом мире. На секунду казалось, что он смутился. Огонёк ярости чуть угас. Но в следующее мгновение он ударил кулаком по столу, и звук гулко отозвался в тишине.

– Ваша «защита» привлекает внимание к этому месту! Это слишком опасно! Магия, что дремлет здесь, пробуждается из-за вашей активности! Ваше присутствие, ваша… инаковость… расшатывает печать! Вы не понимаете, с чем играете!

– Так объясните! – бросила она ему в лицо. – Хватит уже недомолвок! Скажите прямо, в чем дело! Почему я должна бежать, вместо того чтобы бороться?

Они стояли друг напротив друга – разгневанная, уставшая девушка в поношенном платье и с чужой душой внутри, и прекрасный, яростный аристократ, будто сам явившийся из другого мира. Искры между ними летели почти что видимые.

Герцог сжал губы, словно борясь с собой:

– Я не могу. Не сейчас. Не здесь.

– Тогда и не требуйте слепого повиновения! – голос Анны дрожал от обиды и злости. Ей вдруг до боли захотелось, чтобы он был на ее стороне. Чтобы он понял. Позволил прикоснуться к себе настоящему. Но он снова уходил в тень, в свои тайны. – Я справлюсь и без вашей помощи. О которой, кстати, никогда и не просила!

Герцог посмотрел на нее с таким странным выражением – Анна не смогла прочитать, был ли он в холодной ярости, кипящей под маской напускного спокойствия, или в его суженных глазах плескались удивление и… уважение? Он явно не ожидал такого напора.

– Ошибаетесь, – холодно произнес он. – Впрочем, не смею больше навязывать вам свою непрошенную… помощь.

Анна покраснела. Он был прав. Этот странный пожар, отвлекший стражу… Она знала, что всё это устроил герцог. Если бы не он, возможно, и сама Анна уже была бы среди тех пропавших без вести бедняг. Герцог Каэлан развернулся, собираясь уйти.

– Почему? – выдохнула она. – Почему вы помогли?

Он медленно повернулся, но посмотрел в запыленное окно, а не на собеседницу.

– Барон мне не друг. Более того, его махинации никогда мне не нравились. Как представитель монаршей особы, в этих землях, я не имею права обвинять аристократа без видимых доказательств, но это не значит, что я слеп и глух.

Герцог снова что-то скрывал. Она чувствовала это. Но гордость не позволяла ему признаться в чем-то большем.

– Но почему именно поджёг и именно в тот момент, когда… – Анна не договорила. Каким-то чутьём она понимала, что в этом нет нужды.

– Это предупреждение. Око за око, если хотите – Кригер действовал слишком нагло и безнаказанно в вашем поместье. Что ж, кто-то должен был намекнуть ему, что это не надолго.

– Но…

Герцог снова повернулся к ней. Гнев, казалось, ушел, сменившись ледяной, сдержанностью.

– Не льстите себе, это просто совпадение. Вам повезло, что вы оказались там именно в тот момент, когда я совершил свою маленькую акцию устрашения.

Анна почувствовала острое желание влепить ему пощёчину. Но она уже не была импульсивной девочкой, несмотря на внешность Анастасии, и потому пришлось сдержаться.

– Что ж, тогда не стоит мне льстить ещё и своим затянувшимся визитом, – сказала она, глядя прямо в золотые глаза герцога, и надеясь, что он видит там её жгучий гнев.

Он чуть устало опустил плечи.

– Делайте что хотите. Но предупреждаю – чем громче вы будете заявлять о себе, тем ближе будет настоящая опасность. Не барон. Нечто куда древнее. И когда это случится, молю всех богов, чтобы успеть сюда вовремя.

С этими словами он развернулся и вышел, хлопнув дверью. Анна осталась стоять посреди кухни, чувствуя себя одновременно опустошенной и полной решимости. Его слова ранили и пугали, но гнев требовал решимости и стойкости.

Она тряхнула головой и вышла в комнату, где ждали остальные. Лилия и Доннер, сидевшие рядом, как двое влюблённых, одновременно подняли на неё глаза.

– Ну что? – спросил воришка. – Герцог передумал зажаривать нас на вертеле?

– Нет, – ответила Анна, подходя к столу и аккуратно перевязывая забранные из кухни бумаги бечёвкой. – Он просто не верит в нас. Что ж, мы докажем ему, что он не прав. Лилия, начинаем подготовку. Доннер, собирайся. Заплатишь Мартину, чтобы он отвёз тебя в ближайший город. Наш первый мистический тур должен стать легендой.

В тот же день Доннер, нагруженный своими сокровищами и инструкциями, отправился в город – с напутствием через неделю отправить сюда богатых гостей. А Анна с Лилией принялись за уборку парадного зала. Они вытирали пыль, снимали паутину, расставляли свечи, взятые в долг через жену Мартина.

И пока они работали, Анна заметила нечто странное. На одном из подоконников, куда падал солнечный свет, лежала изящная, старинная брошь в виде совы – не из тех богатств, что принес Доннер. Их он даже в дом не заносил. А когда она проходила мимо потайной двери в стене библиотеки, которая никогда им не поддавалась раньше, замок с тихим щелчком вдруг отворился сам собой.

Анна обернулась. В солнечном луче, пронизывающем зал, на миг показался силуэт старой графини. И девушке почудилось, что та едва заметно улыбнулась и кивнула.

Призраки не просто одобряли ее план. Они уже начинали ему помогать. Игра действительно начиналась.