Хозяин дома на утесе

Глава 14

Фелтон оказался прав, и уже за это стоило бы его от всей души возненавидеть. Урожденный темный маг Майкл Страуд высказался категорически против некромантических обрядов, тут же заявил, что все они суть есть лишь осквернение останков и ни один верующий человек не позволит обойтись подобным омерзительным способом с телами своих родных.

Поняв, что уломать преподобного не удастся никак и уговаривать свою паству пойти навстречу следствию он гарантированно не станет, я украдкой осведомилась у шефа сколько дадут за несанкционированное разупокоение. Тот озвучил срок, цифра не понравилась категорически, а чтобы уж окончательно добить меня, Фелтон напомнил, что доказательства, полученные незаконным путем, судом не учитываются, так что дело рассыплется само собой как карточный домик.

— А я говорил, — в довершении всего обронил шеф с чрезвычайно самодовольным видом, который не портила даже болезненная бледность мужчины.

Тут же захотелось начальника треснуть. Но здравый смысл и милосердие взяли верх над раздражением. Бить раненого — последнее дело, к тому же, вот такой выходки Фелтон точно не спустит. Ко мне он относится с большим терпением, это факт, но любому терпению приходит однажды конец. Так что не нужно этот конец приближать собственными усилиями!

— Могли бы и не говорить, что говорили, — проворчала я.

Майк, пусть и недовольно фыркнул в нашу сторону, однако из дома не погнал, чай заварил и, вообще, изображал из себя гостеприимного хозяина.

— Преподобный, у вас циркуля и линейки не найдется? — умильно спросил Фелтон и улыбнулся так сладко, что у меня зубы заболели.

После такой просьбы мой друг чуть не выронил заварник. Переход от надругательства над мертвыми телами к циркулю сразил преподобного Страуда наповал.

— А зачем вам все это понадобилось, сэр? — растерялась все-таки чуть меньше я.

Фелтон развел руками.

— Затем же, зачем вы карандашом рисовали звездочки на карте, Мэллоун, — с неописуемым ехидством ответили мне, а после мужчина вытащил из папки с делом свернутую в несколько раз карту Кроули. — Кстати, до многого дорисовались?

Тут уж следовало признаться. Фелтон — не Хоуп, в конце концов.

— Ну, по-моему, еще две вершины будут здесь и здесь, — ткнула я в места, где рисковала лучи на карте. — А вот центр попадает как будто на второе кладбище Кроули.

Аристократ с недоумением покачал головой.

— Зачем этому городу целых два кладбища? Тут и одно-то вряд ли слишком востребовано.

Ответил Фелтону Майк, который крутился рядом и, разумеется, слышал каждое наше слово:

— Религиозные противоречия, детектив. К этому кладбищу в нагрузку идет церковь и приходской священник. Не для всех вариант подходящий.

Излишняя осведомленность преподобного меня не беспокоила ничуть, Майк был не из болтливых, моего начальника — тоже. Вероятно, Фелтон считал, что хранимый им секрет Майкла Страуда, достаточно основание для того, чтобы местный пастырь не болтал лишнего и про дела начальника отдела расследований. Я больше надеялась на дружеские чувства Майка.

— Если помнить, что сказал в… тот молодой джентльмен, — не стала я упоминать имени или степени родства Дина Лестера, — возможно, мотив лежит на втором кладбище, сэр.

Шеф как-то особенно мрачно усмехнулся.

— Как точно подмечено, Мэллоун. «Лежит на кладбище». И не приведи боже, встанет.

Майк поежился, похоже, даже по нашим уклончивым словам понимая, к чему все идет.

— Кстати, а напали на меня аккурат вот здесь, — ткнул начальник пальцем недалеко от того места, которые я указывала как возможные вершины двух оставшихся лучей. — Видимо, преступник подумал, что его загнали в угол и бросился на меня просто от отчаяния. А мне лишь повезло. Или не повезло, тут уж как посмотреть.

Шестеренки в голове заработали в моей голове с бешеной скоростью.

— Сэр, так, возможно, вы кого-то спасли вчера? — растеряно произнесла я. — Он ведь не просто так отирался.

Фелтон пожал плечами и снова погнал хозяина дома за линейкой и циркулем. Через несколько минут мы уже втроем, склонившись над циркулем, азартно вычеркивали треклятую пентаграмму, вяло беззлобно переругиваясь.

Когда звезда, наконец, обрела свои очертания, мне оставалось только гордиться своим хорошим глазомером. Практически попала в точку.

— Вы думаете, убийцу удастся поймать, детектив Фелтон? — с явной надеждой спросил мой друг глядя то на меня, то на моего шефа.

Начальник одновременно и довольно, и мрачно усмехнулся.

— Удастся поймать, преподобный. Никуда он от нас не денется.

В голосе мужчины звучала откровенная жажда крови, которую он и не пытался скрывать.

А вот лично я не готова была поспорить на собственную голову, что преступник окажется в наших руках. Он, в конце концов, сумел ранить Фелтона и ноги унести! Это ли не показатель если не сил, то хотя бы удачливости?

— А если я до него не смогу добраться, сюда приедет Уилл, — как-то особенно злорадно произнес шеф. — И вот он-то устроит здесь ультимативную справедливость. Никому мало не покажется.

В принципе, к то такой этот Уилл я уже догадывалась. Бесконечно количество родственников Фелтона меня понемногу начинало пугать. Кажется, в сонме родовитого семейства можно было найти специалистов любого профиля, какой только мог пригодиться.

— Может, лучше обойдемся без ультимативной справедливости? — несчастным тоном спросила я. — Нам бы обеспечить, обычную — и то победа.

Леонард Фелтон кивнул.

— Уилл — это последнее средство, к которому я бы стал прибегать, но, по-видимому, есть шанс, что без него мы попросту не обойдемся.

Мужчина тяжело и устало вздохнул, а после извлек из кармана какой-то пузырек и в один глоток его опорожнил, при этом поморщившись. Видимо, миссис Стоцци снабдила Фелтона не самым приятным на вкус лекарством.

— Ладно, Мэллоун, нам действительно стоит заехать к коронерам. Ну и не стоит оставлять без внимания то злосчастное кладбище. Прогуляемся.

Я кивнула, а после, чуть помявшись, напомнила:

— Сэр, вы не дали поручений коллегам.

А они там остались не только без дела, но и без присмотра ко всему прочему.

Мужчина закатил глаза. Видимо, даже думать о подчиненных ему было неприятно. Да уж, не самое лучшее впечатление произвели работники отдела расследований на новое начальство.

— Так, Мэллоун, забросьте меня в участок, после съездите и попытайте коронеров, в три часа дня встречаемся на кладбище.

Не сказать, что такие слова шефа мне понравились. Как он вообще планирует добираться до кладбища? За руль сядет? Сам? Да он же с очевидным трудом двигается!

— Не надо пыхтеть, Мэллоун. И глазами обеспокоенно сверкать тоже не стоит. Я не ребенок и отлично знаю свои пределы. К тому же, доехал же я как-то на работу утром. Делайте, как велят.

И вовсе я не пыхтела!

— Просто беспокоюсь о вашем здоровье, сэр, — пожала я плечами, стараясь скрыть собственную досаду. Но, вероятно, вышло не не слишком хорошо.

Майк поглядывал на меня и начальника и улыбался своим мыслям с таким хитрым видом, что в душе возникло разом множество подозрений.

— Знаете, обо мне беспокоятся столько людей разом, что я был бы безмерно благодарен, если вы исключите себя из их числа! — шикнул Фелтон, грозно сверкнув глазами. — Места мой матери, сестры и тети уже заняты, так что можете на них не метить.

Ну, тут уж, как говорится, ни одно доброе дело не останется безнаказанным, ни один добрый порыв не найдет одобрения в сердцах окружающих.

— Как скажете. Сэр.

Морг, оказывается, я переносила с большим трудом. Особенно, изнутри. Раньше шанса проверить не было, судебную медицину в нашей глубинке преподавали так себе, а девушек к трупам вообще близко не подпускали. Вероятно, боялись массовых обмороков.

— Ну, детектив Мэллоун, не переживайте, — успокаивал меня Ллойд Тейлор, то и дело подсовывая под нос нашатырь. Мерзость редкая, но голову он прочищал отлично. Правда, в моем случае, ненадолго.

Какой стыд. Детектив отдела расследований не может спокойно смотреть на трупы. Хорошо еще, шеф не приехал, а то бы совсем во мне разочаровался. А вот в его глазах хотелось выглядеть сильной, независимой и компетентной. Чтобы уважал и ценил.

А кто в здравом уме станет ценить кисейную барышню?

— Из ваших только Фелтон без чувств не падает. Весьма опытный человек, как я понимаю, — по-отечески погладил меня по голове коронер.

С досады едва не взвыла.

— А может, вы мне так все расскажете? Подальше от трупов? — взмолилась я, надеясь получить информацию и не получить еще одну психологическую травму.

Тейлор покачал головой.

— Увы, Оливия. Бери себя в руки и за мной.

Взять себя в руки не удалось. Наверное, потому что руки чертовски сильно дрожали. Ну и коленки, если честно, тоже. Момент возвращения в прохладное помещение с мертвыми телами (которых было не так чтобы и много, но от этого легче почему-то не становилось) я оттягивала до последнего под насмешливым взглядом коронера. Но войти пришлось, пусть я и сделала это, зажмурившись и стиснув зубы.

— Ну, не надо так, Оливия, — потрепал меня по плечу Тейлор. — Мертвецы — товарищи спокойные, безопасные, можно даже сказать, приятные. Ну, конечно, до тех пор, пока некромант рядом не окажется. Не укусят и не нападут точно. Так что дышим ровно и открываем глаза.

Легко раздавать такие советы тому, кто всю жизнь проводит рядом с трупами. Тейлору, быть может, уже мертвые действительно страшны не были, а вот у меня от них просто озноб пробирал.

— Дышу ровно и открываю глаза, — отчиталась я и тяжело расстроенно вздохнула. — Уже открыла. На свою голову. Очень прошу, просто быстро расскажи, что удалось накопать помимо описанного в экспертизе. И что там насчет наших дополнительных вопросов по ней?

Три девушки лежали неподвижно на столах. Простыни прикрывали их до пояса, видимо, коронер счел необходимым пощадить мою «девичью стыдливость». Жертвы выглядели умиротворенными, но смерть уже начала оставлять на их телах своих следы, за спящих я бы их не приняла никогда. Покойники — они и есть покойники.

— Ну, для начала все три жертвы были убиты человеком ростом примерно шесть футов. Проверили и перепроверили, это так и есть. Соответственно, можно также с полной уверенностью сказать, что судя по форме и глубине раны, было использовано одно и то же оружие. В теле остались частицы металла. Они в пакете на столе.

Эксперт кивнул в сторону неприметного прозрачного пакета с биркой.

— Спасибо, — кивнула я с благодарностью.

Вряд ли у Тейлора было действительно много опыта в работе с жертвами убийц, а все-таки расстарался и добыл для нас улику, которые были все на вес золота. Все до единой.

Ответом мне стала усмешка, сухая и немного усталая, однако полная неиссякаемого оптимизма.

— Ну, есть еще кое-что, — продолжил говорить Тейлор. — Посмотри-ка на разрезы.

Вот уж на что я точно не хотела смотреть — так это на повреждения на трупах. Боялась, погляжу — и лягу тут же четвертой.

Однако коронер был сурок и безжалостен, ни одной даже самой крохотной капли снисхождения для меня не нашлось.

— Кто здесь вообще детектив? Ты или я?! — возмутился мужчина, когда я попыталась уклониться от выполнения своих обязанностей.

— Я!

Собственный писк показался донельзя жалким.

— Тогда смотри! А то Фелтону расскажу, какая ты трусиха!

Угроза подействовала мгновенно, терять какую-никакую репутацию в глазах шефа не хотелось. Опозориться можно в одну секунду, а вот возвращать доверие придется потом и кровью.

— Я смотрю, смотрю… — проворчала я и титаническим усилием воли заставила себя посмотреть на шею. Сперва на одну, после вторую, третью…

Наверняка там было что-то интересное, полезное, однако я попросту ничего не замечала. Да уж, отличный из меня вышел по итогу детектив, ничего не скажешь. Ничего хорошего не скажешь. Наверное, хорошо, что Фелтон со мной в морг не отправился, наверняка бы после этого визита начал смотреть на меня как на полную дуру.

— Гляди как кожа измочалена.

К горлу подкатила желчь, и я почувствовала сильнейшие рвотные позывы. Только бы прямо здесь не вывернуло… После же стыда не оберешься!

— Э… вижу.

На самом деле, ничего такого уж действительно особенного я не видела. Рана и рана. Выглядит жутко. На это все.

— Сам нож или что-то вроде того был очень острый. Это гарантирую. Он должен резать достаточно чисто и аккуратно, — произнес Тейлор, пытаясь донести до меня свет знаний. — Значит, так кожа повреждена не из-за тупого орудия, а из-за тремора конечностей. Руки у убийцы дрожали. Да еще и чертовски сильно.

А вот это показалось мне даже любопытным. Дрожащие руки могут стать приметой. Или не стать, если преступник просто настолько сильно боялся. Присмотрелась к каждому телу. Шеи вроде бы казались идентичными.

— Если дрожали руки… Можешь сказать, на какой жертве тремор был самым сильным? — решила я бросить пробный камень.

Во взгляде Тейлора теперь промелькнуло одобрение. Значит, мой вопрос правильный и разумный.

— Я бы сказал, тремор в каждом случае был одинаково сильным.

У старого кладбища уже была припаркована внедорожник Фелтона. Все-таки не разбился по дороге, уже повод для радости. Ну, и для удивления, если честно. Я не ожидала, что у шефа действительно хватит сил, чтобы выполнить обещанное. Однако вопреки всем ожиданиям Леонард Фелтон выглядел даже бодрей, чем утром. Стало интересно, что же такого он выпил за то время, которое мы провели порознь.

— И что, Мэллоун, какие-то интересные новости от коронера принесли?

И правда возмутительно бодр. Испугаться этой проснувшейся активности начальства я не успела, Фелтон не дожидаясь ответа, толкнул одну из створок проржавевших ворот. Пришлось идти за ним, по дороге пересказывая все выводы Тейлора.

Второе кладбище (которое порой называли Старым, хотя имелось и иное название, более благозвучное — Кладбище Святых мучеников) никогда на моей памяти не выглядело приглядно. Здесь редко хоронили, да и если хоронили, родные и близкие покойных старались не заглядывать на это кладбище без крайней на то необходимости. Потому что не принято выделяться в маленьком сообществе, когда все друг у друга на виду. Если ты вдруг не такой — смотрят косо, а, значит, могут если не гадость сделать, то, по крайней мере, не помочь в момент нужды.

— Унылое место. Куда более унылое, чем большинство кладбищ, — обронил Фелтон, повертев головой по сторонам.

Мне в своей жизни доводилось видеть не так уж и много погостов. Когда я выбиралась за пределы Кроули, мне дела не было до посторонних покойников. Так что кладбища я игнорировала, даже те, что считались историческими достопримечательностями, поэтому не могла согласиться или не согласиться с шефом.

Часть надгробий покосилась, некоторые могильные плиты уже заросли мхом. Да и на тропинках кое-где росла трава. Видимо, чистить здесь никому и в голову не приходило.

— Оно не заброшено? — уточнил мужчина, бросая на меня взгляд через плечо.

Я покачала головой, сама до конца не понимая, что здесь происходит.

— Вроде бы все еще нет. Но хоронят здесь очень, очень редко.

Фелтон молча шел вдоль могил, глядя то на один могильный камень, то на другой, причем пристально глядя.

— Вертите головой на триста шестьдесят градусов, Мэллоун, — наставлял меня шеф, — если кому-то пришло в голову воскресить умершего человека, то могила вряд ли будет заброшенной. Такого умершего должны любить, по нему тоскуют.

Я кивнула, собираясь изучать заброшенное кладбище со всем возможным тщанием. Меня саму понемногу начал удивлять тот энтузиазм А еще хотелось произвести впечатление на требовательного начальника. Довольно странно, ведь прежде всегда казалось, что мнение мужчины для меня попросту не может иметь настолько большого значения.

А мнение шефа имело.

Значит, незаметно, понемногу Леонард Фелтон получил какое-то особенное место в моих мыслях.

«Влюбляюсь, что ли?» — насмехаясь над самой собой, подумала я.

Но веселье тут же померкло, будто небо заволокло тяжелыми грозовыми тучами. Ведь действительно слишком много моих мыслей и внимания теперь было отдано детективу Фелтону. И, наверное, следовало с этим что-то делать.

Тетя Дженнифер всегда называла меня оголтелой феминисткой, по крайней мере, со средней школы, когда я вступила в пору подросткового бунтарства, — так точно. Я никогда не старалась привлечь мужское внимание, потешаясь над теми девушками, которые из кожи вон лезли, только бы удержать при себе бойфренда.

Наверное, поэтому четыре моих романа (в этот не самый длинный список я включала всех ухажеров, начиная еще со школьных времен) были не слишком длинными, да и заканчивались без каких бы то ни было последствий помимо потраченного времени и растрепанных нервов. Я тратила время, мои кавалеры — нервы, пытаясь подмять меня под себя. Но… вздорная Оливия Мэллоун решительно отказывалась соответствовать представлениям других, особенно, если речь заходила о пресловутой женственности.

Как бы то ни было, однако мое отношение к жизни отлично подходило к службе в полиции, где женщине приходилось подчас не так и сладко. Даже на Стаффорд порой смотрели косо и проходились по ней по тому или иному поводу. А она начальница, не чета мне, пусть и тоже незамужняя и бездетная. На нашей службе выживали только феминистки, именно так я считала. Оголтелые или нет — я даже и не знала.

И вот теперь я хотела получить одобрение одного конкретного мужчины. Именно не начальника, а мужчины…

А Фелтон ходил среди могил, бросая взгляды то на одно надгробие, то на другое, и понятия не имел, что я начала считать его привлекательным. На свою голову.

— Вот могила явно не брошенная, — кивнул Фелтон в сторону одного могильного камня. — Пойдемте посмотрим.

Поглядев на надпись, я прочла вслух:

— Патрик Джеймс Хауэр. Я помню его, преподавал химию в средней школе. Милый был старичок, — вздохнула я с грустью и долей ностальгии по школьным временам. — У него в Кроули дети, внуки. Этого его решили воскресить, как думаете, сэр?

Причем один из внуков — наш коллега Данн. А может, еще кто-то в участке приходился старому учителю родней.

Шеф пожал плечами.

— Не знаю, Мэллоун. Скорее, нет. По старым людям тоскуют, но их смерть ожидаема и закономерна, вряд ли кому-то пришло бы в голову возвращать на этот свет мистера Хауэра. Хотя… Надо взять на заметку.

«На заметку» — было не для красного словца. Из кармана Фелтон извлек блокнот с ручкой и написал пару строк.

— Он был другого вероисповедания, этот школьный учитель? — уточнил мужчина, уже двинувшись дальше между могил.

Я кивнула.

— Насколько помню, в нашу церковь он никогда не ходил. Но разве это важно?

Начальник вполголоса хохотнул и только плечами пожал. И без слов стало понятно, что это могло и вовсе не иметь никакого значения.

Следующей могилой, что привлекла наше внимание, было место последнего отдыха Кэролайн Саттон, матери Карлы Саттон, школьного психолога. С миссис Саттон я была едва знакома, мы друг друга мало интересовали. Она была приятельницей моей тети Дженнифер, однако в наш дом миссис Саттон никогда не заходила. Впрочем, к нам редко кто заходил в гости. Они с тетей проводили время вместе в Женском обществе или в одном из трех кафе, что имелись в Кроули.

— Сорок два года. Еще такая молодая… — как будто расстроенно произнес Фелтон, присев на корточки рядом с надгробием, разглядывая ее. — Отчего она умерла, Мэллоун?

Спросил мужчина так, словно бы ни на миг не сомневался, что мне известна причина, по которой Кэролайн Саттон покинула мир живых. Впрочем, шеф был прав, если я как следует покопаюсь в памяти, то могу про многих «обитателей» кладбища рассказать не только причину смерти.

— Инсульт, — отозвалась я молниеносно. — Умерла мгновенно.

Фелтон кивнул своим мыслям.

Если следовать его прежней логике, то миссис Саттон могли бы пожелать вернуть в мир живых.

— Саттон… Это ведь фамилия того молодого школьного психолога, если я не ошибаюсь?

Память у моего шефа оказалась настолько цепкой, как полагается настоящему детективу.

— Все верно. Кэролайн Саттон — мать Карлы.

Леонард Фелтон тихо фыркнул почти с возмущением. Хотя, быть может, я и ошиблась с трактовкой интонации.

— Здесь, кажется, все друг другу семья или родня, — проворчал он. Вот теперь не было никаких сомнений — аристократ ворчал. — И ведь дойдет до дела — все начнут врать и увиливать, прикрывая своих. Все равно виноватых или безвинных…

Скорее всего, именно так оно и будет в итоге. Я ведь и сама до последнего не желала верить, будто убийца — кто-то из моих земляков. Да и сейчас верить до конца не хотела верить, что один из обитателей Кроули — на самом деле монстр, пусть и выглядит как человек, притворяется одним из нас.

— Людей не переделать, — вполголоса отозвалась я, уже не рассчитывая, что Леонард Фелтон не расслышит. И так понятно — услышит, да еще как.

Мужчина пожал плечами и поджал губы с видом грозным и непримиримым одновременно.

— Нужно будет — еще как переделаю, — излишне самонадеянно заявил шеф. И почему-то я ему начала верить, пусть и не слишком сильно.

Далее мы нашли еще несколько могил, которые явно часто посещали: могила Фрэнка Тейлора, мужчины, что дожил до шестидесяти лет и приходился отцом нашего коронера, Мелинды Хоуп, бабушки Верна Хоупа, некой Леоны Холмс, умершей в пятьдесят (о ней я не знала совершенно ничего), Питера Марлоу, умершего в восемнадцать, Патрисии Леннард, эта бедняжка на белом свете прожила еще меньше Марлоу, всего семнадцать лет. Имелось и несколько детских надгробий: пятилетняя Джин Джонс, трехлетней Стивен Денвер и семилетняя Софи Фрост нашли упокоение на крохотном запущенном кладбище Кроули.

Пока мы бродили среди могил, мне то и дело казалось, будто кто-то прожигает взглядом мою спину. Но сколько бы ни оборачивалась — никого так и не увидела. Шефу мне не пришло голову жаловаться на свою разыгравшуюся паранойю.

— У нас столько кандидатов на возвращение в мир живых, что даже оторопь берет, — констатировал Фелтон.

Он скрупулезно выписывал имя за именем.

— Почему бы нам сперва не проверить, кто именно из родственников действительно остался жить в городе? Иногда просто приплачивают смотрителю, чтобы он проявил к той или иной могиле чуть больше внимания.

Шеф закатил глаза и что-то неразборчиво пробормотал. Неразборчиво-то неразборчиво, но совершенно точно недовольно. Наверняка опять возмущается из-за местных обыкновений, что совершенно непонятны обитателю большого города.

До окончания рабочего дня времени еще хватало, так что мы приняли решение выдвигаться в участок.

— Сэр, но вам точно не станет плохо по дороге? — упорно допытавалась я по дороге к автомобилям.

Фелтон удостоил меня неодобрительно взгляда.

— Мэллоун, кажется, вы собираетесь потеснить на посту надсмотрщика за моим здоровьем Вайолет. Быть может, не стоит?

Наверняка мужчина хотел, чтобы его голос звучал грозно или хотя бы недовольно… Но вышло по итогу просто устало и как-то обреченно. Оплошность стала разом ясна нам обоим, и Леонард Фелтон расстроенно вздохнул.

— Не свалюсь я и никуда не врежусь. Хватить возиться со мной как с малым ребенком.

Я поглядела на шефа, даже не пытаясь скрывать скептицизма. Лично я его уверенности не разделала ни на ломаный пенс. Слишком хорошо помнила, как отвратительно он выглядел совсем недавно.

— Меня окружают тираны. Преимущественно женского пола, — пожаловался очевидно господу нашему Фелтон и от греха подальше залез в автомобиль.

Работа в участке не то чтобы кипела… Правильней было бы сказать, что она не стояла. Ребята допрашивали соседей жертв, а это всегда занимательное занятие, даже если речь шла о мелкой краже или ссоре между соседями.

Кто-то из свидетелей непременно раздувался от чувства собственной значимости, кто-то начинал говорить о мировом заговоре и коварстве властей, кто-то принимался рассказывать о том, что вот он-то точно не при чем. Словом, цирк на выезде.

Серьезность преступлений никак особенно не изменила ситуации. Возможно, все дело в том, что большинство горожан изо всех сил отрицало возможность подобных ужасных событий в Кроули. Для них смерти трех девушек все еще оставались чем-то вроде нелепого страшного кино, которое не имело к добропорядочным обитателям городка на побережье никакого отношения.

— И снова вы появились вместе, — не без ехидства прокомментировал наш с Фелтоном приход Хоуп, на мгновения оставив без внимания своих свидетелей.

Все-то увидит. Кроме нужного.

Хиггс недовольно фыркнул, покосившись с очевидным неодобрением на коллегу, однако не в его правилах было затевать свары, тем более, при посторонних. Для него, если честно, и такое вот прожигание глазами кого бы то ни было уже могло сойти за признак крайней степени раздражения. А Хиггс у нас обладал просто невероятным терпением, огромным как океан, так что наверняка у его поведения имелись причины.

Переругались здесь все в наше отсутствие, что ли?

Стаффорд при виде Фелтона тут же поманила аристократа к себе в кабинет. Тот пошел быстро, без раздумий и с явной надеждой на какие-то хорошие новости. У меня с оптимизмом как-то не клеилось. А еще теперь дошло, что едва не половина из работников нашего участка состоит в той или иной степени родства с людьми из заинтересовавших нас с Фелтоном могил.

Быть может, убийца вообще… один из нас? Вдруг все это время убивал кто-то из полицейских?

Мысль показалась… гадкой. И к тому же пугающей.

Участок уже давно казался не просто местом работы, а оплотом спокойствия и порядка, вот только Фелтон за время нашего общения приучил меня задумываться… и сомневаться. Даже в том, что прежде казалось привычным, надежным и безопасным. И за одно только это начальника хотелось придушить.

Правда, у Данна точно не дрожат руки. Кстати, и у Карлы Саттон — тоже. Можно ли их из-за этого сразу признать невиновными? А вот черт его знает!

Так скоро я стану настоящим параноиком.

— А я вам говорю, что кто-то бродил той ночью у нас под окнами! — распалившись орала на Хоупа старая миссис Лоуренс, грозно потрясая клюкой.

Верн отъехал подальше от стола, чтобы не схлопотать по физиономии палкой: миссис Лоуренс, дама весьма почтенного возраста, отличалась тяжелым характером и тяжелой рукой, с нее сталось бы и врезать.

— Вы же говорили, что были без очков! — почти жалобно воскликнул сослуживец.

— Так ведь не без мозгов! Я точно видела темный силуэт, который мелькал перед окнами! У нас на улице живут приличные люди! Они не стали бы посреди ночи шляться! — завопила миссис Лоуренс так громко, что в участке тут же смолкли все и настороженно уставились на старуху.

Я не удержалась от того, чтобы вмешаться в чужой допрос.

— Миссис Лоуренс, скажите, а когда под вашими окнами ходили? — решила я уточнить дату.

Женщина тут же улыбнулась и даже перестала потрясать клюкой.

— Так точно в то время, когда убили вторую бедняжку.

Зацепка или нет?

Даже если зацепка, то беда в том, что без очков старуха практически слепа, видит только смутные очертания предметов.