Хозяин антимагии 4

Глава 22

Следующее утро после адской тридцатишестичасовой пляски смерти встретило нас почти идиллическим спокойствием.

Воздух ещё пах гарью, кислотой и особо вонючими тварями, но всё вокруг казалось непривычно тихим без воя монстров и грохота магии.

Солнце, поднимавшееся над землёй, освещало поле недавней битвы: почерневшие от огня и слизи вмятины на броне «Стрижа», груды обугленных останков монстров, усталые и одухотворённые лица выживших.

Работа по укладке путей закипела с удвоенной скоростью. Мы двигались теперь с немыслимой прежде быстротой, подстёгиваемые близостью нашей цели — города Балтийска.

Запасы макров, собранных после боя, оказались огромны и разнообразны.

Я приказал пускать их в дело без малейшей экономии. Пусть энергия, вырванная у монстров, послужит нам.

Назначенный мной сортировщик, бывший лаборант с мануфактуры, трудился не покладая рук в отведённом углу трюма. Он фасовал кристаллы по бархатным мешочкам, а потом аккуратно раскладывал их в деревянные ящики из-под снарядов.

Зрелище было завораживающе-странным: рядом с боеприпасами лежали сокровища магического мира — от мелких кристаллов, размером с ноготь или грецкий орех, тускло мерцавших разными оттенками, до одного невероятного экземпляра, добытого из гигантского крота. Этот макр, размером с голову взрослого мужчины, излучал тёмно-красное, почти чёрное сияние и ощутимую волну тепла, заставляя воздух вокруг дрожать.

Для него нашёлся специальный свинцовый контейнер из резерва. Это был потенциальный заряд чудовищной силы для главного калибра на чёрный день. Я приказал держать его наготове.

Заметил, как изменились взгляды Волынского и Рыбакова, когда мне докладывали о трофеях и потерях.

Генерал, слушая цифры, молча кивнул мне.

В его глазах читалось без слов: «Вы были правы, барон. Без 'Стрижа», без его брони, купола и пушек… мы бы остались там, в чистом поле, наедине с тварями.

Даже Амат, проходя мимо по палубе и видя свежие глубокие царапины от когтей на стали, не высказал ни одного колкого замечания. Он лишь угрюмо посмотрел на меня, и в этом молчании было больше понимания и признания, чем в любой похвале.

Капитан Рыбаков пару раз с немой гордостью обошёл бронепоезд, поглаживая ладонью поцарапанную, но непобеждённую броню.

Именно в этот момент относительного затишья, когда к «Стрижу» подошёл утренний грузовой состав, я принял решение. Пора действовать.

Позвал с собой Кучумова и Жимина. Людей, чьи верность и сила не вызывали у меня сомнений.

— Виталий, Амат, мне нужна ваша помощь. Готовьтесь к высадке, — сказал я тихо, проверяя содержимое своего рюкзака и передавая Кучумову два багра — железных крюка на длинной четырёхметровой ручке.

— Куда мы идём, барон? — насторожился вассал, проверяя на поясе мешочек с макрами.

— Недалеко. У меня есть кое-какое дело, но об этом на месте.

Мы уже спускались по трапу, когда нас нагнал капитан Рыбаков, а следом шагал тяжёлой поступью генерал Волынский.

— Кирилл Павлович! Погодите! — окликнул Рыбаков, его чутьё явно сигнализировало о необычности моего манёвра. — Куда направляетесь? После вчерашнего… монстров тут ещё шляется, небось, как блох на бродячей собаке!

Волынский подошёл ближе, внимательно осматривая меня.

— Барон, объяснитесь. Вы покидаете корабль в зоне недавнего массового прорыва с минимальным эскортом? Это безрассудство. Возьмите с собой взвод «Невского копья» для обеспечения безопасности.

Я остановился, повернувшись к ним. Амат за моей спиной едва слышно фыркнул. Кучумов выпрямился, уже готовый оспаривать слова генерала.

— Генерал, капитан, — спокойно начал я, — ценю вашу заботу. Но дополнительные люди не нужны. Мы идём не на прогулку и не в разведку боем. У меня… специфическая задача. Конфиденциальная. И лишние глаза там ни к чему.

— Конфиденциальная? — Волынский нахмурился, скрестив руки на груди. — Барон Пестов, вы назначены командующим этой операцией. Ваша жизнь — не личная собственность в данный момент. Риск должен быть оправдан и минимизирован. Непонятная вылазка с двумя спутниками недопустима. Это игнорирование элементарных мер предосторожности!

— Фёдор Николаевич, — я слегка наклонил голову, — вы абсолютно правы в теории. Но на практике присутствие большого отряда только привлечёт внимание тех самых тварей, которых вы справедливо опасаетесь, и сорвёт выполнение задачи. Поверьте, я осознаю риски. И я не намерен геройски погибать на ровном месте. Виталий и Амат более чем достаточная защита для того, что предстоит.

— Но барон… — попытался вставить слово Рыбаков.

— Капитан, генерал, — перебил я, в голосе появилась сталь. — Решение принято. Как командующий я имею право на этот риск. И иду на него осознанно.

Волынский сжал зубы. Было видно, как в нём борются дисциплина и раздражение.

— Вот именно потому, что вы командующий, Кирилл Павлович, вы обязаны иметь достойную охрану! — парировал он. — Если не станет вас, кто поведёт операцию?

Я неожиданно рассмеялся. Сухо, без особой весёлости.

— Принимаю ваши опасения, но я иду. И точка, — повернулся, чтобы продолжить путь.

— Стойте! — рявкнул Волынский, не сдержавшись. В его глазах мелькнуло что-то вроде отчаяния. — Хотя бы… хотя бы капитана Чернова возьмите! И пару магов. Они тихие, опытные в полёвых делах. Не помешают вам. Но подстрахуют, если что. Умоляю, барон!

Я замер, взвешивая.

Отказ теперь выглядел бы уже откровенным упрямством и непониманием своей ценности.

А Чернов… Чернов был тёмной лошадкой, но его навыки выживания и скрытности могли пригодиться. А долг передо мной, возможно, гарантировал молчание.

— Чёрт возьми, Фёдор Николаевич, — вздохнул я с преувеличенной досадой. — Ладно. Пусть Чернов и два мага готовятся. Быстро. Мы уходим через пять минут. На вечернем поезде снабжения догоним «Стриж». А может, и раньше, — я не стал уточнять, как именно.

Через десять минут мы уже шли по только что проложенным рельсам, удаляясь от «Стрижа» в направлении, где ночью кипел бой.

Земля здесь была изрыта воронками, усеяна валунами, вывороченными ударами магии и тварей, и чернела пятнами обугленной почвы. Самый значительный след оставили буры гигантского крота: это были глубокие извилистые траншеи, а труп самого монстра, уже частично разобранный на трофеи, возвышался мрачным курганом.

Чернов и двое людей с ним — угрюмый маг земли с бесстрастным лицом и ловкий паренёк, похоже, маг- воздушник — шли чуть позади, их глаза непрестанно сканировали окрестности.

Амат шагал рядом расслаблено, даже с какой-то наигранной ленцой.

Кучумов замыкал шествие, его взгляд метался, выискивая угрозы.

— Чернов, — окликнул я капитана, когда мы углубились в зону, где проходили особенно ожесточённые бои. Трупы монстров лежали здесь повсюду. — Окажи мне услугу.

— Какую? — прищурился земляной маг.

— С этими вояками, — я указал на двух магов сопровождения, — прикрой тыл и фланги. Ваша задача — подать сигнал, если появятся крупные твари. Действительно крупные твари. Понятно?

— А как же с остальными? Может, мы их, — Чернов махнул ладонью, словно рубил, — того.

— Не надо никого трогать, пусть идут, куда шли.

Маг посмотрел на меня, потом на трупы вокруг, его глаза сузились. Он замер на секунду, затем резко кивнул.

— Понял, барон. Ребята! — он повернулся к магам сопровождения. — Слышали? Расходимся и следим за округой.

Офицеры закивали и разошлись.

А мы с Виталием и Аматом спустились в ложбинку.

Запах разложения ударил в нос.

— Ну что, профессор? — хрипло спросил Амат, смотря на груду мёртвых прыгунцов, распотрошённых этой ночью. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Знаю, — ответил я, доставая из походного мешка компактный, но тяжёлый свёрток.

Развернув его, я показал Амату предмет, напоминавший складной абажур из переплетённых медных прутьев, — походный вариант, который я сделал в своей лаборатории в «Точке». Он быстро собирался, словно палатка из моего прошлого мира.

— Помнишь принцип?

Амат хмыкнул:

— Блокирует электрические импульсы. И магические сигналы муравьидов.

— Именно, — я начал быстро разворачивать конструкцию над выбранной грудой трупов, создавая подобие металлического купола диаметром около трёх метров. — Муравьиды — падальщики. Их привлечёт концентрация трупов. Но их матка чувствует опасность через связь. Клетка изолирует их. Помоги установить.

Амат, не задавая лишних вопросов, помог закрепить прутья в грунте.

Работали быстро, молча.

Я подсоединил прутья к средним макрам, которые должны были послужить источником энергии для решётки.

Потом было долгое ожидание. Мы залегли в укрытии неподалёку, в тени вывороченного кротом валуна. Амат сидел неподвижно, как скала. Я проверял часы, прислушиваясь. Кучумов вертел головой так, словно никогда не был в засаде.

Через несколько часов заметил Чернова: он высовывался из-за насыпи, пытаясь понять, чем мы так заняты.

Его взгляд оценивающе скользил по хлипким прутьям клетки и по нам.

Пусть смотрит.

В любом случае он увидит только часть правды.

Муравьиды появились ближе к пяти вечера, когда я уже и не надеялся их увидеть.

Сначала один, осторожно сканируя усиками пространство. Потом ещё два. Их хитиновые панцири отливали синеватым металлом в косых лучах солнца.

Твари обошли клетку, явно ощущая притяжение падали внутри, но были насторожены. Один даже ткнул усиком в медный прут. И… ничего не произошло. Клетка работала. Муравьиды, посчитав место безопасным, разошлись по округе, исследуя местность, а один юркнул под купол, к лакомой добыче, и тут же начал разделывать трупы.

— Пойдём, — шепнул я Амату.

— А как же я? — поинтересовался Кучумов.

— Ты с нами, — улыбнулся я Виталию, забрал у него один из крюков и передал Жимину. — Ваша задача — с помощью багров ловить муравьидов и ещё живыми подавать мне в клетку.

— Но как ты собираешься их убивать? — удивлённо посмотрел на меня Виталий. — Они же невосприимчивы к магии.

— Грубой силой, — я улыбнулся и забрал у Жимина кувалду на полутораметровой ручке, которую тот тащил.

Виталий быстро кивнул, перехватывая поудобнее доверенное ему оружие.

Мы подкрались бесшумно.

Мгновенная синхронная атака, и оба крюка вонзились в тело первому муравьиду, затем ребята затащили сопротивляющегося монстра в клетку, а там, как только дверь за ним закрылась, я оглушил сильным ударом невосприимчивую к магии тварь.

Затем дело двух минут.

Клевцом раздробил хитиновую пластину у грудины и распотрошил тварь.

Железистый отросток у сердца…

Чёрная вязкая жидкость, мгновенно превращающаяся в порошок при контакте с воздухом.

Быстрое извлечение в заранее подготовленные герметичные пробирки, куда сразу же бросались мелкие макры для стабилизации.

Густой, холодный, чёрный порошок — абсолютный антипод магии.

Через полчаса в моей ловушке побывали ещё две твари.

Затем убрал пробирки в рюкзак, покрытый внутри проволокой, и как только я затянул верёвку, вновь ощутил магию земли.

Минута — и от моей хлипкой походной клетки Фарадея не осталось и следа, как, впрочем, и от наших зверств.

Магия земли в момент убрала все улики.

— Три пробирки, — прошептал я, закидывая рюкзак на плечи.

Вес был невелик, но ощущение… Ощущение такое, будто я вёз концентрированную пустоту, дыру в самой ткани мира.

Амат вытер окровавленные руки о траву. Его лицо было серьёзным, даже мрачным.

Друг подошёл ко мне вплотную, голос звучал непривычно тихо и сурово:

— Кирилл, ты опять играешь с силой, которая не прощает ошибок. Она может уничтожить не только Строганова, но и всё, к чему прикоснётся. Весь этот хрупкий баланс… Помни об этом.

Я встретил его взгляд.

— Не переживай, я помню. Но Строганов с тем, что он, возможно, нашёл… Ему наплевать на баланс. А мне нужен противовес.

В этот момент из-за валуна появился Чернов.

— Барон, на горизонте появилась платформа снабжения. Надо поторопиться, если хотим попасть с неё на «Стриж», — голос мужчины дрогнул.

Он невольно косился на рюкзак, потом оглядел полянку вокруг.

— То что вы видели, капитан, остаётся здесь. Между нами. Это вопрос безопасности… империи, — я сделал акцент на последнем слове.

Чернов замер. Он посмотрел на Амата, на моё непреклонное лицо, на рюкзак у меня за спиной. Потом медленно, очень медленно кивнул.

— Я… понял, барон. Я ничего не видел.

— Отлично, зовите людей Волынского, поспешим к рельсам. Надо успеть на платформу.

Перехватить грузовой состав не составило труда.

Мы вышли на пути, а потом пошли навстречу по рельсам, и вскоре поезд остановился перед нами.

Самоходная платформа с прицепленными вагонами рельсов и припасов остановилась, не доехав метров двадцать. Пулемёты направились в нашу сторону, но меня быстро узнали.

— Барон! Всё в порядке? — крикнул сверху знакомый машинист Григорий.

— Всё по плану, Гриша! — отозвался я, поднимаясь по трапу. За мной последовали остальные. Чернов и люди Волынского избегали моего взгляда. Амат устроился у борта, наблюдая за темнеющей степью. Кучумов встал рядом со мной.

Пока платформа набирала ход, догоняя ушедший вперёд «Стриж», я подошёл к Григорию.

— Прибыл мой сюрприз? — спросил я тихо, наклоняясь к машинисту.

Он оглянулся, убедившись, что никто не слышит, и отрицательно помотал головой.

— Ждём ещё, барон. Пока никаких вестей нет.

— Жаль, по моим расчётам он уже должен был оказаться тут.

— Знаю, барон, сам с нетерпением жду. Уж больно хочется глянуть на эту махину, — Григорий отдал что-то вроде чести.

Я отошёл к борту, ощущая вес рюкзака за спиной.

Антимагическое вещество… Мой козырь. Теперь, что бы ни нашёл Строганов в недрах Балтийска, у меня есть контраргумент.

Я смотрел на огни «Стрижа», уже видневшиеся вдали, и чувствовал, как растёт уверенность.

Прибыли к бронепоезду в глубоких сумерках. Огромные, исполинские стены Балтийска теперь были отчётливо видны на горизонте: мрачная зубчатая громада, поглощающая последний свет дня. Они казались неприступными и очень древними, хотя им было не больше двух веков.

— Лунев! — я поднялся на мостик, где царило напряжённое ожидание. — Как успехи?

Роман ткнул пальцем в карту, а потом в темнеющий силуэт города.

— К утру будем у самых ворот, барон! Или… у того, что от них осталось. Судя по всему, главные ворота основательно завалены.

— Замечательно, — сказал я, подходя к карте. — Но не к воротам.

Мои глаза скользнули по карте, а потом по самой местности, оценивая расстояния и углы.

— Мы пойдём не к главным воротам, а сюда, к правому флангу стены, — я ткнул пальцем в точку на карте примерно в пяти вёрстах от угловой башни. — Остановимся здесь. И начинаем прокладку рельсов… вдоль стены. Параллельно ей. На расстоянии трёхсот метров.

На мостике повисло недоуменное молчание. Рыбаков медленно опустил подзорную трубу, его бровь поползла вверх. Волынский нахмурился, скрестив руки на груди. Даже Амат, уже привыкший к моим нестандартным решениям, перестал чистить ногти ножом и уставился на меня.

— Вдоль стены, барон? — переспросил Рыбаков, морща лоб. — Мы не будем штурмовать? Не станем пробиваться к воротам? Они завалены, но пролом…

— Пока нет, — перебил я, ловя понимающие, почти восхищённые взгляды Лунева и Марсова. Они уже догадались.

Арсений даже толкнул Романа локтём, прошептав:

— Видал? Барон задумал то, о чём мы с тобой сегодня болтали за похлёбкой.

— Объяснитесь, барон, — потребовал Волынский, но уже без прежней напористости, скорее с профессиональным любопытством военачальника, оценивающего манёвр. — В чём тактика? Мы же теряем время!

— Контроль, генерал, — ответил я просто, указывая рукой вдоль громадной стены, чей верхний край терялся в сгущающейся темноте. — Мы очистим рельсами периметр. Создадим зону, где «Стриж» сможет маневрировать вдоль стены, поддерживая огнём своих орудий любую точку обороны или атаки. Никаким тварям не прорваться по земле под прицелом наших пушек. И Строганову не уйти незамеченным, если он попробует выскользнуть из своей норы. Это будет стальная петля вокруг Балтийска. Мы возьмём его в осаду по-современному. Без штурма, который может стоить нам половины людей. Сначала контроль периметра. Обеспечим тыл. Потом будет зачистка.

Аргумент был железным.

Волынский медленно кивнул, его острый ум уже просчитывал тактические выгоды позиции: фланговый огонь, свобода манёвра, невозможность для противника скрытно приблизиться.

Амат хмыкнул, упирая руки в бока:

— Логично, Кирилл. Зверинец под контролем. Мне нравится. Но как насчёт зачистки внутри? И кто прикроет нас снаружи, пока мы будем возиться у стен? Если Строганов попытается сбежать.

— Не сможет, — я указал рукой в темноту, — со дня на день ожидаю подкрепление, это мой «сюрприз» для мятежного генерала Строганова, — улыбнулся другу.

— Подкрепление? — удивился Рыбаков.

— Да, по моим расчётам вот-вот к нам на помощь должен прибыть первый бронепоезд, изготовленный на моём вагоностроительном заводе. Он сможет прикрыть тыл. Мы зайдём в город на «Стриже».

— Но как? — удивлённо спросил Рыбаков. — Главные ворота завалены! Пробивать брешь в тридцатиметровой стене? Даже с тем чудовищным «макром»… это огромный расход энергии, и стена может рухнуть непредсказуемо!

Я покачал головой.

— Нет, Сергей Иванович. Макр тратить преждевременно. Мы пройдём у моря. Там, — я указал в левую сторону от ворот, — ещё до прорыва монстров были огромные проломы у самого побережья, оставленные приливной волной и атаками морских тварей. Их так и не заделали. Пройдём через них.

На мостике снова воцарилась тишина, прерываемая лишь гулом машин «Стрижа» и шумом ветра.

Генерал Волынский посмотрел на меня, потом на тёмный силуэт Балтийска, потом снова на меня.

В его глазах читалось понимание грандиозности и рискованности замысла, но и признание.

— Осада по периметру… Прорыв через морской пролом… На бронепоезде… — пробормотал он. — Амбициозно, барон. Очень. Надеюсь, ваш «сюрприз» не подведёт, и бронепоезд появится вовремя.

— Надеюсь, — согласился я, глядя на чёрные зубы городских стен, вырисовывавшиеся на фоне звёздного неба. — Завтра будет важный день, генерал. День, когда мы узнаем цену всем нашим приготовлениям.

И в это время где-то у центральных ворот загорелись костры и вновь послышались далёкие отголоски битвы, но их было уже заметно меньше, чем несколько дней назад.