Хозяин антимагии #3

Глава 21

Снял конверт с дворников и повертел его в руках, разглядывая.

Желтоватый, аккуратно запечатанный, с чёткой сургучной печатью «Д. Р.»

Послание от Мити.

Интересно, что он придумал на этот раз?

От нажатия сургуч треснул с лёгким щелчком. Внутри оказался сложенный втрое лист. Бумага была шероховатой на ощупь, непривычно белой, словно выгоревшей на солнце.

Развернул.

Пусто.

Проведя пальцем по краю, заметил едва различимые насечки, будто кто-то прошёлся невидимым пером. Кожу слегка покалывало, словно от статического заряда.

Магия?

Ну конечно!

Поднёс лист к свету. По краям проступили бледные руны. Они были почти прозрачные, как дыхание на стекле. Это оказался не обычный шифр, а что-то более сложное.

В памяти всплыл знакомый детский трюк: письма, написанные лимонным соком, которые проявлялись над свечой.

Но здесь другое.

На письме стояла настоящая защита от любопытных глаз или от врагов.

Попытался наполнить лист магией земли, она ушла в никуда, словно впиталась в песок. Ни вспышки, ни намёка на реакцию.

— Ладно, — я бросил листок обратно в конверт. — Разберусь дома.

Положил письмо в карман сюртука.

Если бы только Митя дал мне хоть пару подсказок… Но нет.

Огляделся.

А вдруг ключ спрятан где-то рядом?

Но ничего примечательного не заметил. Только людей, повозки и здание администрации.

Может, это ловушка?..

Нет.

Митя не стал бы.

Двигатель автомобиля рыкнул, словно одобряя моё решение не задерживаться.

Тронулся с места, направляясь домой.

Кто знает, может, я разгадаю эту загадку по пути?

Выезжая из Екатеринино, столицы одноимённой колонии, я мысленно раскладывал по полочкам устройство всех колоний.

Как и остальные, эта была устроена по стандартному шаблону: три города, три телепорта, одна власть.

Столица всегда находилась у главного портала, ведущего в сторону центральной колонии.

Там сидело начальство. Там крутились деньги и интриги.

Два других города были поменьше. Они обычно находились у телепортов, ведущих в следующий круг колоний. Эти города жили тише, скромнее, словно тени столицы.

И только центральная колония нарушала данные правила.

Новогородск был её сердцем, но располагался ровно посередине между тремя порталами: один вёл на «большую землю», в саму империю, а два других — в первый круг колоний.

Остальные поселения здесь были лишь придатками, деревушками у заводов или военных казарм.

Хорошая система.

Чёткая. Словно рельсы.

И такая же беспощадная к тем, кто пытается сойти с пути.

Конверт в кармане словно жёг мне бок, напоминая о себе.

Что там написал Митя?

Пустой лист с рунами — явно не для красоты.

Я сжал руль, размышляя.

Телепорт встретил меня привычным гулом и лёгким покалыванием кожи.

На мгновение мир сжался до тоннеля из синих искр, и вот перед глазами снова раскинулись знакомые просторы центральной колонии.

Время пролетело незаметно в размышлениях о железной дороге.

Если Марсов и Лунев продолжат работать в том же темпе, через полгода рельсы дойдут до Новоархангельска.

А там и до Балтийска рукой подать.

Вот только строительство в колонии третьего кольца будет совсем не таким простым.

Вокруг монстры.

И не просто хищники.

Нужно заручиться поддержкой войск или наёмников.

Или сделать то, о чём раньше не думал всерьёз…

— Бронепоезд, — прошептал я себе под нос.

Идея, как молния, промелькнула в голове и больше не хотела уходить.

Передвижная крепость на рельсах. Оружие. Щиты. Защита. Возможность двигаться и побеждать.

Но мысли о бронепоезде прервались, когда я увидел родные уже места — КПП.

Новые охранники в форме с нашивками рода Пестовых.

А среди них — Ильич, старый волк с вечной щетиной и глазами, которые видели многое.

Он шагнул к машине, едва я притормозил у заслона.

Начальник охраны словно ждал меня.

— Добрый день, Кирилл Павлович, — начал он, — я усилил патрули вдоль границы ваших владений. Поставил магические сигнализации. Новые ребята, Снежный и его команда, уже в деле. За эти неполные две недели ни одной попытки прорваться на территорию. Но всё равно кто-то постоянно крутится рядом. Мы пытались поймать, сделать засаду, но они словно испаряются при нашем приближении.

Я кивнул:

— Понял. Значит, пока держим оборону.

Но Ильич, кажется, ждал большего. Возможно, совета или каких-то решительных действий с моей стороны. Он немного помедлил, затем понизил голос:

— Ещё… вчера к нам наведывались люди банкира Оксакова, хотели поговорить с вашей матушкой. Но мы их отшили. Как вы и просили, никого не пускать без вашего присутствия.

Я едва сдержал улыбку.

— Держите ухо востро, — напоследок бросил Ильичу.

Дом уже виднелся впереди.

Каменные стены, резные наличники, старые деревья во дворе.

Посмотрел на часы: без четверти два. Успеваю к обеду, если только мама не решила перенести его на час дня, как было раньше.

Не успел я заглушить двигатель, как дверь распахнулась, и на крыльцо вышла мама в тёмно-синем платье.

— Кирилл! Наконец-то! — она тут же принялась поправлять мой сюртук, словно я всё ещё десятилетний мальчишка, который может запутаться в собственных штанах. — Как дорога? Ничего не случилось?

Её пальцы на секунду замерли на моём запястье, там, где под рукавом виднелся свежий шрам, полученный во время драки со скорпионами.

Надо было его целебным эликсиром обработать в гостинице, но я даже не подумал возиться с такой мелкой раной. За пару дней заживёт сама.

— Ты дрался? — прошептала она, словно это был не вопрос, а утверждение.

— Пустяки, — я мягко отстранился. — Обычные мелкие твари у дороги.

За спиной мамы мелькнула Тася. Она ещё больше вытянулась за эти две недели.

Где та девочка, которая пряталась за портьерами? Теперь в её глазах появилась «взрослая» искорка, которой не было раньше.

— Кирилл! — сестра чуть не подпрыгнула от радости. — Ты обещал объяснить мне основы магии земли. Надеюсь, не забыл?

— Обязательно, — улыбнулся я, но мама уже потащила нас обоих внутрь.

— Сначала обед! Всё остынет!

В прихожей меня ждал Потап — старый слуга, сгорбленный как высохший дуб. Пальцы мужчины дрожали, когда он принимал у меня пиджак, но в глазах всё ещё читались решимость и упрямство.

— Как здоровье? — тихо спросил я, пока мама уводила Тасю в столовую.

— Ничего, барин, — прошептал он, кашлянув в ладонь. — Только не прогоняйте. Без работы я… — он махнул рукой, — скисну.

Я одобрительно сжал его плечо. Работа — это жизнь. Потап был прав: ему нужно дело, даже если это просто развесить чужую одежду.

— Оставайся столько, сколько потребуется, только не перегружай себя. Найдите кого-нибудь, гоняй его по делам. Заодно и обучишь со временем.

Потап кивнул.

— Будет сделано, господин.

Столовая встретила меня запахом борща и хлеба, испечённого по особому рецепту.

На столе — приборы на четверых.

Но старшей сестры не было.

За обедом разговор быстро перешёл к предстоящему дню рождения Таси.

Через месяц ей исполнится шестнадцать.

Выход в свет.

Первый бал.

Начало жизни вне дома.

— Мы не можем праздновать здесь, — твёрдо сказала мама, оглядывая столовую, как будто только сейчас заметила, что дом действительно стал слишком скромным для предстоящего события.

— Мама, — осторожно начал я, стараясь не спровоцировать конфликт, — этот дом… он временный, но сейчас мне некогда заниматься всем этим. А Тасино шестнадцатилетние — не просто очередной день рождения. Это первый выход в свет.

— Я могу попросить сестру, у неё ведь есть особняк в центре Новогородска, — предложила женщина.

Тётя — мамина сестра — была замужем за чиновником среднего ранга. Не на вершине общества. Но и не на его дне. И если она согласится, то будет навязчиво присутствовать при подаче каждого второго блюда, напоминая, что «это её зал», «её посуда», «её повар».

— Если ты считаешь, что это правильно… — я сделал паузу, — … но знай: мы вполне можем позволить себе аренду в хорошем имении. Хоть в губернаторском дворце.

Это был не выпад против мамы. Это был сигнал.

Пестовы не нищие.

Мама нахмурилась. В её глазах мелькнуло сомнение.

— Я подумаю, — пробормотала женщина, но голос звучал неуверенно.

Тася, которая до этого молча ковырялась ложкой в тарелке с супом, вдруг подняла глаза:

— А можно… чтобы был оркестр?

Мы с мамой переглянулись и рассмеялись.

— Конечно, дорогая, — ответила мама, взъерошив девочке волосы. — Даже два, если захочешь.

— А где Варя? — спросил я, доедая последнюю ложку борща.

Мама резко зашуршала юбками, делая вид, что не расслышала.

— Машка, чайник уже закипел? — бросила она через плечо, почти бегом направляясь на кухню.

Только когда её шаги затихли, Тася наклонилась ко мне и прошептала, прикрыв рот ладонью:

— Она опять за своё взялась…

Голос был полон тревоги и какой-то детской обиды.

— На этот раз у неё лямур с имперским гусаром, — девушка скривилась, словно проглотила лимон. — И Варя ведёт себя так, будто они помолвлены. Фу!

Она фыркнула так громко, что даже Потап у двери вздрогнул.

Я невесело усмехнулся. Варя всегда была своенравной, но её выходки могли стать проблемой для рода. Если этот гусар окажется очередным проходимцем, ждущим лишь приданого…

— Надо поговорить с ней, — пробормотал я, глядя в окно, словно сестра могла внезапно появиться там.

Тася закатила глаза:

— Разве послушает? Ты же знаешь, какая она… — девушка изобразила высокомерную позу Варвары, задрав нос к потолку. — «Ты не понимаешь, Кирилл. Он меня любит!»

Чёрт возьми, Тася права.

Для Вари я навсегда останусь младшим братом, который «просто завидует».

Я сжал ложку.

— Ладно, — ответил, вытирая рот салфеткой. — Специально гоняться за ней не буду. Может, подвернётся подходящий случай, тогда и поговорю.

— Как знаешь, — недовольно скривилась сестра.

Едва я въехал на территорию завода, как заметил необычное оживление.

Охранник у ворот сразу же доложил, словно прочитав мой немой вопрос.

— Делегация с «большой земли» прибыла, барин. Из «Руссо-Балта».

— Кто именно? — спросил я.

— Говорят, инженеры. Их встречает Гурьев.

Я нажал на газ и уже через минуту подъезжал к административному зданию, где царила настоящая суматоха. Осип метался между вновь прибывшими, раздавая указания направо и налево. Увидев меня, он бросил всё и буквально побежал к машине.

— Кирилл Павлович! — выпалил Гурьев, слегка запыхавшись. — Не ждали вас сегодня!

— Я тоже не ожидал такого приёма, — ответил ему, оглядываясь кругом. — Что здесь происходит?

Управляющий быстро вытер пот со лба:

— Евгений Александрович Яковлев прислал делегацию. Инженеров, специалистов по железнодорожным составам… и не только.

— Не только? — я приподнял бровь.

— Привезли двигатели для самоходных тележек и паровозов.

Это был не просто жест доброй воли. Это серьёзная поддержка с намёком на долгосрочное сотрудничество.

Невольно улыбнулся.

Яковлев начинал нравиться мне всё больше. Похоже, мы действительно сработаемся.

— Кто глава делегации?

— Ефим Алексеевич Черепанов, главный инженер, — Осип указал на человека, который внимательно следил за разгрузкой здоровенных деревянных ящиков с подвод.

— Позови его ко мне в кабинет, — сказал я, направляясь ко входу.

Черепанов оказался крепким мужчиной лет пятидесяти, с шикарной окладистой бородой, живыми глазами. Руки у него были покрыты многочислеными шрамами от работы с металлом.

Как только он зашёл в кабинет, то сразу же начал объяснять без лишних формальностей:

— Евгений Александрович велел помочь вам не только советом, но и делом. У нас есть чертежи, опытные мастера… и кое-какое оборудование.

— Двигатели? — я уже понимал, к чему он клонит.

— Да. Для начала — для двух паровых локомотивов, останется только на месте изготовить крупные детали. Их можно собрать за полтора месяца, если будут материалы.

Полтора месяца? В моём прошлом мире было нереально сделать такое за столь короткое время. Но здесь не просто инженеры и рабочие, это маги земли и огня. Они умеют ускорять процессы, плавить металл без лишних усилий, улучшать структуру стали магией.

— А бронепоезд? Вы можете сделать бронепоезд? — спросил я напрямую, не скрывая надежды.

Черепанов нахмурился, провёл пальцем по кожаной папке с документами.

— Полноценный бронепоезд — это год работы. Минимум. Требуются особые сорта стали, усиленные щиты, внутренние перегородки… Это не просто поезд, это передвижная крепость.

Мои наполеоновские планы рухнули в одно мгновение.

Я уже рассчитывал прорваться в Балтийск к зиме.

Теперь же понимал, что без бронепоезда это будет самоубийственной авантюрой.

— Значит, будем делать бронепоезд позже, — пробормотал себе под нос. — А пока займёмся локомотивами.

После разговора мы спустились вниз и осмотрели технику, прибывшую с делегацией.

Двигатели. Запчасти. Инструменты.

Всё было в идеальном состоянии, а самое главное, это современные модели, а не завалявшийся на складе неликвид.

Распорядился выделить транспорт для перевозки грузов.

— Завтра утром поедем в «Яковлевку», — сказал я Черепанову. — Там, рядом с литейным заводом, начнём возводить вагоностроительный цех.

Он кивнул.

Я понимал, что, похоже, сильно поспешил, когда на переговорах с партнёрами-конкурентами по зельям называл столь короткие сроки по возвращению концентрата на рынок. Сроки уже начали сдвигаться, и мне это не нравилось.

Пока рабочие переносили последние ящики из подвод в грузовики, отыскал Осипа и убедился, что он справляется.

— Как тебе они? — спросил я, бросая взгляд на инженеров из «Руссо-Балта».

— Эти ребята — народ серьёзный, сами всё упаковали. Четыре грузовика я им под детали и двигатели выделил, пятый — для людей.

Я посмотрел на машины, а мой управляющий продолжал:

— Скамьи мы поставили, даже подушек бросили, чтобы дорога была комфортнее.

— Подушки? — я удивлённо приподнял бровь.

— Ну да, путь-то неблизкий, — пожал плечами Осип. — Пусть едут с удобствами. Может, захотят работать быстрее.

Иногда Осип пугал меня своей продуманностью.

Это был один из тех случаев, когда простая мелочь значила больше, чем лестные слова.

— Хорошо, — кивнул я. — Завтра в шесть утра все должны быть готовы. Предупреди, чтобы без опозданий. Я поеду впереди с Черепановым, обсудим детали по пути.

Он кивнул.

— Осип, а где Иван? Уже вечер, а он так и не появился.

— Наверное, не хотел отвлекать, — Гурьев пожал плечами.

Он заметил брата в дверях алхимического цеха и помахал ему, чтобы тот подошёл.

Иван, даже не дойдя до нас, выпалил:

— Производство идёт по графику.

— Это вместо приветствия? — я усмехнулся, протягивая руку.

— Простите, Кирилл Павлович, — исправился Иван, доставая из кармана какую-то бумагу, словно зачитывая доклад. — Отгрузка без задержек. Катализаторы стабильны. Реакции идут чётко по графику.

Если бы не знал его, решил бы, что Гурьев что-то скрывает.

— Серьёзно? Ни одной проблемы? — прищурился я.

— Ну… если бы были, я бы уже решил.

— Без моей помощи? — не удержался от лёгкой усмешки.

— А зачем вас тревожить? — управляющий чуть расслабился, почти улыбнулся. — Вы и так везде нужны. А мы тут вроде как сами справляемся.

— Ну хорошо, — ответил я, еле скрывая улыбку.

После разговора вернулся в кабинет и заперся на ключ.

Затем подошёл к стене и нажал на углубление.

Секретный механизм щёлкнул, каменные блоки разошлись, открывая вход в мою личную лабораторию. Место, куда не ступала нога даже самых доверенных помощников.

— Разомкнуть, — сказал я, прикасаясь к скрытому замку.

Из-за двери донёсся лёгкий скрип металла, сейф медленно открылся.

Я достал коробку, изготовленную по технологии клетки Фарадея, аккуратно положил её на стол и достал антимагическую пластину, несколько магических кристаллов и запасные макры.

Проверил заряд пластины. Добавил ещё два макра.

Не знаю, когда снова попаду сюда. Лучше перестраховаться.

Сел на стул, ощупывая карман сюртука.

Нужно проверить заряд второй пластины, которую я всегда носил с собой — в визитнице с таким же контуром Фарадея, что и у коробки в сейфе.

И тут же нащупал письмо от Мити во внутреннем кармане сюртука.

А что, если антимагия поможет его прочитать?

Достал бумагу из конверта и буквально моргнул от неожиданности.

Текст.

Чёткие строки, проступившие на листе, которых до этого не было.

Шифр письма легко раскрыла антимагия.

Я осторожно отвёл письмо в сторону, на расстояние вытянутой руки.

Текст исчез.

Приблизил — проявился вновь.

Пластина мерцала, а руны, нарисованные по краям листа, меняли форму, будто перестраиваясь под воздействием антимагии.

И тогда я прочёл:

'Кирилл,

если читаешь это, значит, ты разгадал шифр. Я знал, что ты воспользуешься своим секретом, чтобы прочитать послание. Поверь, это всего лишь мера предосторожности.

У тебя есть три месяца.

За это время ты должен построить железную дорогу до Новоархангельска: не просто проложить путь, а запустить полноценное движение.

Флот после мощного морского нападения тварей оказался в упадке. Часть транспортов с провизией потоплена. Корабли застряли.

Мне нужна твоя железная дорога, чтобы доставить подкрепление к предстоящему штурму, а он начнётся через три месяца. Если не успеешь, то войск явно не хватит, и флот будет потерян. Наша империя слишком велика и неповоротлива. Изменить время начала штурма — это подписать флоту смертный приговор, а так хоть есть шанс.

Я хочу, чтобы ты помог мне. Мне нужна твоя железная дорога: для перевозки людей, а потом для поддержки наступления на колонию и отвоевания Балтийска.

Я знаю, тебе это под силу, и наверняка у тебя уже есть план. Ведь так?

Ты же знаешь, что делать.

М'.

Дмитрий Романов умел ставить задачи.

Он просил меня сделать то, что я и так собирался осуществить, но теперь сроки сжались до невозможных.

Три месяца. Всего три месяца!

Для того, на что я рассчитывал потратить полгода.

Где взять столько подвижного состава?

Как успеть проложить рельсы через три колонии?

Но всё равно штурм в сторону Балтийска без бронепоезда — это самоубийство.

Я нервно провёл рукой по лицу, затем заглянул в конверт, как будто там мог оказаться чек на пару сотен миллионов. Но нет, там было пусто. Лишь сухое «ты знаешь, что делать» в тексте письма.

Забавно.

Очень забавно.

Вот тебе, Кирилл Павлович, государственная задача, а деньги на её выполнение… ищи сам.

Или выкручивайся, как умеешь.

Но отступать было некуда, мои планы и планы Мити теперь шли в одном направлении, к одной цели, и я сделаю это.

Начало уже положено: производство, специалисты, технологии.

Мысли стремительно сменяли одна другую.

Железнодорожная империя, которая начала разворачиваться в колониях, станет моей.

Империя Пестовых.

Никаких акционеров. Никаких компромиссов.

От первого рельса до последнего паровоза — всё под моим контролем.

Я разгладил письмо на столе.

Хорошо, Митя. Ты получишь свою дорогу к назначенному сроку. Но помни: строю её я, по своим правилам.

Пальцы сами потянулись к перу.

Пора составлять новый план.

Ускоренный.

Жёсткий.

Бескомпромиссный.

Три месяца — это не срок. Это вызов.

А я никогда не отказывался от вызовов.