Хозяин антимагии #3

Глава 15

Вышел из имперского банка с чувством, что меня обманули.

Не в прямом смысле, не юридически, а как-то значительнее. Словно мне дали ключ от пустой комнаты, уверяя, что там спрятаны богатства.

Сказать, что я был разочарован — это ничего не сказать.

«Сокровища рода Пестовых» — громкое название для того, что на деле умещалось в три обувные коробки.

Странно, когда вместо золотых слитков и древних артефактов ты видишь обычный картон и старую верёвку, которой всё перетянуто.

Первая коробка — документы. Пачки акций, векселей, старых договоров. Некоторые бумаги пожелтели от времени, другие выглядели почти новыми, покрытые водяными знаками и защитными рунами.

Вторая и третья коробки — алхимические ингредиенты. Я бегло перебрал их, пытаясь оценить стоимость.

• Лунные кристаллы — макры лазурного цвета, очень редкие, могли применяться в эликсире невидимости… если бы рецепт был доведён до ума.

• Корень чёрного анчара — ядовитый, но необходимый для зелья неуязвимости. Проблема в том, что это зелье сводило с ума каждого второго испытуемого. Интересно, кто вообще его тестировал? Добровольцы или жертвы политических игр?

• Пепел феникса — горстка золотистого порошка. Теоретически мог удваивать эффект некоторых зелий. Практически был ещё не так хорошо изучен, да и достать его было сложнее, чем легендарное сердце дракона.

Иногда я думал, что эти названия придумывали поэты.

Бегло осмотрев содержимое, я понял, что быстро продать это точно не получится.

Да, коллекция была редкой.

Да, теоретически стоила целое состояние.

Но кому это нужно?

Только тому, кто знал, как этим пользоваться.

А таких людей в мире можно пересчитать по пальцам. Так что я решил взять всё с собой: возможно, сам поэкспериментирую на досуге.

На выходе меня остановил один из банковских стражников — толстый мужчина с пышными усами. Его голос звучал почти дружелюбно, будто он сочувствовал мне.

— Господин Пестов, будете продлевать ячейку?

Я прикинул в уме стоимость.

— На сколько она ещё оплачена?

— До конца года.

— Тогда пока оставлю как есть. Ближе к зиме решу.

Хотя, если честно, особого желания платить тысячу золотых в год за железный ящик, в котором будут храниться эти бумаги, у меня не было.

Может, отец и считал это важным, но я не он.

Я поступаю по-своему.

Закинул коробки в багажник автомобиля, сел за руль и рванул с места. Держа курс на производство, я уже думал не о сокровищах, а о том, как запустить новые формулы и куда направить деньги от продаж.

Настроение было хуже некуда.

Всё, что осталось от великого рода Пестовых — три коробки хлама и дневник отца, наполненный рецептами, которые никто не сможет повторить без должных знаний.

Но хуже всего было другое.

Я рассчитывал на богатство. На возможность выкупить родовое имение, начать строительство дома для мамы и сестёр.

Вместо этого получил только новую головную боль.

Дорога на предприятие показалась короче, чем обычно.

Я ехал, уставившись в лобовое стекло, но вместо дороги видел лишь цифры, долги, сроки, проценты.

Мозг работал как калькулятор, подбирая варианты, которые не существовали.

Родовые земли в центральной колонии. Отец заложил их перед роковой экспедицией. Срок выкупа истекал через три месяца, а денег… денег не было.

Я рассчитывал на счета в имперском банке, но они тоже разочаровали меня. Там оказался полный ноль.

Странно.

Почему отец обнулил счёта? Куда ушли деньги?

А ещё кредиты на производство, долги, потерянные земли и активы в колонии «Новоархангельск».

Там, где мы начинали. Где теперь пепел вместо надежд.

Алхимическое производство встретило меня гулом вытяжек и острыми химическими испарениями, щекочущими нос.

У входа стоял мой верный слуга Потап, сгорбленный, но всё такой же деятельный, как раньше.

Интересно, сколько ему ещё служить? Потоп уже сдавал по здоровью, и, наверное, вскоре придётся найти человека помоложе. Но будет ли новый слуга так же предан? Не уверен.

— Кирилл Павлович, — кивнул он, заметив коробки в моих руках, — давайте я помогу.

— Документы в кабинет. Ингредиенты в лабораторию, — распорядился я.

Мы поднялись по каменной лестнице на второй этаж, в мой кабинет. Стены здесь были покрыты картой колоний, на столе — завал из бумаг и образцов.

Я вывалил содержимое коробки на стол. Бумаги рассыпались в хаотичном порядке — векселя, договоры, акции…

Потап, к моему удивлению, тут же начал раскладывать их по стопкам, будто привык к такому бардаку.

— Это… акции «Волго-Балта», — пробормотал он, прищуриваясь.

— «Руссо-Балта»?

— Раньше так называли, да.

Я замер. В моём мире это был легендарный завод, один из первых автомобильных гигантов Российской империи.

Интересно, как он выглядит в этом мире?

— Ты разбираешься в акциях?

— Это случайно, — старик усмехнулся. — Ваш отец часто обсуждал дела при мне. Говорил, что бумаги — это тоже оружие. Только стреляют они цифрами.

Я пересчитал акции.

Двадцать пять процентов и одна акция сверху.

Это был, конечно, не контрольный пакет. Но блокирующий — да.

Его было достаточно, чтобы заблокировать любое решение совета директоров. А значит, это очень интересный и, возможно, нужный актив.

— Потап! — окликнул я слугу. — Поезжай в город. Наведи справки о заводе. Узнай, работает ли он вообще. Или это уже давно заброшенный цех, о котором все забыли.

Потап кивнул и вышел.

К вечеру у меня на столе лежала папка с историей предприятия и его перспективами. Я листал страницы, впитывая каждую деталь:

• Основан в 1869 году в Риге. Выпускал вагоны, затем локомотивы.

• После нашествия монстров (1891 год) эвакуирован в Москву.

• Сейчас производит автомобили и бронетранспортёры для армии.

Но самое важное — это была не просто фабрика. Это целая промышленная сеть: филиалы, поставщики, связи в военном министерстве.

Похоже, отец вложил в неё почти всё состояние рода. И если завод сейчас на плаву, то эти акции должны стоить целое состояние.

А если нет… тогда я держу в руках красивый, но бесполезный мусор.

Я откинулся в кресле, закрыв глаза.

— Почему отец не сказал мне об этом?

— Не успел, — Потап налил мне стакан воды. — Перед экспедицией он продал всё, что мог. Но денег всё равно не хватило, пришлось закладывать земли и литейное производство в «Новоархангельске».

Я сжал кулаки. Самое обидное, что я даже не мог поехать на «большую землю» и посмотреть на это предприятие своими глазами. Наш род был сослан в колонии после так называемого «неудачного заговора» дальнего предка против Императора.

Род Пестовых не мог покидать территорию колоний: ни я, ни мать, ни сёстры.

Даже если там, на «большой земле», решалась судьба нашего состояния.

Я развернул лист бумаги и начал писать:

«Господину управляющему заводом 'Руссо-Балт».

Требуется срочный приезд вашего представителя в центральную колонию для обсуждения дальнейшего сотрудничества.

К. П. Пестов, патриарх рода Пестовых, владелец двадцати пяти процентов и одной акции предприятия'.

Потап взял письмо, скрепил его фамильной печатью.

— Отправь срочной почтой. И… Потап?

— Да, барин?

— Найди мне всё, что известно о нынешнем руководстве завода. Их долги, связи, слабые места.

Старик усмехнулся:

— Уже запросил у знающих людей. Отчёт обещали подготовить через неделю.

Я улыбнулся его предусмотрительности.

— Спасибо, Потап. Ты молодец.

Слуга поклонился, слегка улыбнувшись кончиками губ, и вышел из кабинета.

Остался один, глядя на акции.

Это не просто бумаги.

Это мой ключ.

К землям.

К богатству.

К власти.

Вот только сначала нужно удостовериться, что он ещё что-то открывал, а потом придумать, как воспользоваться.

Три недели до встречи с партнёрами-конкурентами по целебной алхимии пролетели в непрерывной работе.

Словно я снова оказался в академии. Только теперь не лекции и исследования, а реальное производство, которое требовало постоянного контроля.

Эти недели я практически жил на фабрике, забывая о времени и еде. Вместе с Иваном Гурьевым и его командой мы перестроили все процессы, внедрили новые методы синтеза, которые я нагло позаимствовал из своей прошлой жизни.

И добились впечатляющих результатов.

— КПД вырос на двадцать семь процентов, — Иван вытер пот со лба, глядя на новые цифры. В его глазах хорошо читалось удовлетворение от проделанной колоссальной работы. — И это ещё не предел.

Я кивнул, просматривая свежие отчёты. Завтра важная встреча с партнёрами, и я хотел быть уверен, что всё пройдёт идеально.

Административное здание, где должна состояться встреча, преобразилось. Просторный зал с высокими окнами, длинный дубовый стол, накрытый зелёным сукном, свежие чертежи и образцы продукции на отдельном стенде. Всё было продумано до мелочей.

Каждый элемент являлся частью игры. Не просто делового собрания, а демонстрации силы.

— Кирилл Павлович, подтверждения от всех партнёров получены, — доложил Осип, заглядывая в мои записи. — Все прибудут ровно к полудню.

— Отлично.

Перед самым закатом в кабинет ворвались Николай и Пётр Бадаевы. Николай сходу вывалил на стол пачку отчётов и смет, а Пётр, тяжело дыша, еле успевал за своим деятельным сыном. Как только переступил порог, тут же рухнул в кресло, смахнув со лба пот.

— Завод в колонии «Яковлевка», — Николай провёл рукой по лицу, сразу переходя к сути. — По нашим расчётам, бюджет составит несколько миллионов рублей.

Мне не нужно было считать, чтобы понять масштаб. Это был не просто проект. Это был вызов.

Я не мог не улыбнуться его напору:

— И тебе, Николай Петрович, доброго вечера, — кивнул я, затем повернулся к его отцу. Пётр выглядел измотанным: волосы слиплись от пота, руки слегка дрожали. — Пётр Арсеньевич, как добрались? Может, чаю?

— Ох, спасибо, Кирилл Павлович, — старый управляющий литейным цехом слабо улыбнулся. — Всё хорошо, а от чая не откажусь.

Я подошёл к буфету, где стоял самовар. Налил две чашки — одну для Петра, другую для себя. Николай отрицательно мотнул головой на мой немой вопрос.

— Мёд? — спросил я, протягивая чашку Бадаеву-старшему.

— Если можно…

Мы несколько минут пили чай, обсуждая погоду и новости из земляного сектора. Я намеренно тянул время, давая Петру передохнуть. Его руки постепенно перестали дрожать.

— Так сколько именно миллионов, Николай? — наконец спросил я, ставя пустую чашку на стол.

Тот, всё это время нетерпеливо ёрзавший на стуле, тут же выпалил:

— Пять миллионов!

Чайная ложка звякнула о блюдце. Я непроизвольно поднял бровь. Даже с учётом последних успехов в продажах…

Это было слишком много.

— Выручка за год не покроет и половины, — пробормотал я, листая документы.

— Сергей остался там, — Пётр вдруг оживился, поставив чашку. — Он работает над снижением себестоимости. Говорит, может сэкономить до пятнадцати процентов бюджета.

— За счёт чего?

— В «Яковлевке» он изучает местные материалы, ищет альтернативы, — Николай перехватил инициативу. — Уже нашёл способ использовать местную глину вместо привозных огнеупоров.

Задумался. Хоть я лично не знаком со средним сыном Петра, но был со всеми согласен: он невероятно одарённый инженер. Сергей уже доказал свою ценность, проектируя и строя лаборатории здесь.

Если говорит о пятнадцати процентах, то наверняка сделает.

Воспоминание нахлынуло внезапно. Кабинет декана, 2008 год. Мой первый крупный грант на исследования.

— Вы слишком молоды, — говорил мне седовласый профессор. — Такие суммы выделяют учёным с именем.

Но я не сдался. Две недели бессонных ночей, десятки переделанных расчётов. Когда я наконец доказал, что мой метод синтеза сэкономит университету восемнадцать процентов бюджета, они не смогли отказать.

Успех — это лучший аргумент против возраста.

— Через пару дней дам ответ, — сказал я, возвращаясь в настоящее. — А пока отдыхайте. Пусть ваши люди готовятся. Мы скоро начнём.

Пётр хотел что-то возразить, но лишь кивнул. В его глазах читалось недоумение: «Откуда ты возьмёшь такие деньги?», но и абсолютное доверие тоже.

Когда они ушли, я снова углубился в бумаги.

Завтрашняя встреча…

Если смогу повторить тот успех с грантами, но уже здесь, в этом мире, меня ждут большие перемены.

Я откинулся в кресле, глядя на потолок.

— Всё получится, — пробормотал я. — Должно получиться.

Как тогда.

Как всегда.

Зал заседаний наполнился напряжённым гулом. Патриархи и представители влиятельных семей, занимающихся производством целебных эликсиров, сидели за длинным столом, бросая друг на друга настороженные взгляды.

В воздухе витало недоверие:

— Зачем нас собрали?

— Это ловушка?

— Неужели Пестов решил устранить конкурентов и монополизировать рынок?

Я стоял у двери, слушая эти шёпоты.

— Это же молокосос…

— Да он младше всех здесь!

Уголки моих губ едва заметно дрогнули.

Да, я был молод. Но разве это когда-то останавливало меня?

Я вошёл в зал, и разговоры стихли. Взгляды — острые, оценивающие, впились так, будто решали, стоит ли мне вообще быть здесь.

— Господа, — начал я, обводя взглядом собравшихся. — Я знаю, что многие из вас видят во мне лишь молодого наследника, который ещё не заслужил своего места. Возможно, вы правы.

Тишина стала ещё глубже.

— Но давайте вспомним, зачем мы здесь. Мы не враги. Мы делаем одно дело — лечим людей, восстанавливаем магические потоки, спасаем жизни. Если будем воевать между собой, проиграем все. Но если объединим усилия…

Я сделал паузу, давая словам осесть.

— Мы сможем создать нечто большее.

Некоторые из присутствующих переглянулись. Кто-то кивнул. Кто-то всё ещё скептически хмурился.

— Патриарх Пестов, — резко и как-то язвительно поднялся один из старейшин, представитель семьи Воронцовых. — Будете ли вы выполнять контракты? Будете ли отгружать концентрат нашим фабрикам?

Я улыбнулся.

— Да. Все обязательства будут выполнены в полном объёме.

По залу пронёсся вздох облегчения. Но почти сразу же последовал новый вопрос:

— Тогда зачем вы нас собрали?

— Вот это мы сейчас и обсудим, — сказал я мягко, но уверенно. — Итак, господа…

Я медленно обошёл стол, прежде чем продолжить.

— Сегодня я предлагаю вам не просто сохранить наши деловые отношения, но сделать шаг в будущее.

В зале воцарилась напряжённая тишина. Десятки глаз, полных скепсиса, любопытства и расчёта, были устремлены на меня. Я дал атмосфере накалиться, прежде чем продолжил:

— Через шесть месяцев первая экспедиция под моим личным руководством отправится в захваченные земли Новоархангельска.

Было интересно, как гости примут эту новость.

Я видел, как у некоторых присутствующих дрогнули брови.

— Через девять месяцев, — продолжал я, делая шаг вперёд, — мы запустим промышленную добычу бурых водорослей в «Новоархангельске».

— Но как это возможно? — вырвалось у одного из патриархов, голос его дрожал от удивления. — Колония находится под постоянным прессингом тварей!

Достал первый плакат и прицепил его на большую доску для демонстраций, потом ещё один, и ещё, и даже карты. Всё пошло в ход: от финансовых расчётов до прогнозов поставок.

— Всё возможно, но начнём мы с другого, с экономического обоснования. Средняя стоимость одной двухсотлитровой бочки концентрата при текущих поставках — 150 золотых рублей. После реализации моего проекта она будет стоить 100 золотых для акционеров и 200 для внешних покупателей.

В зале поднялся шум. Я позволил ему улечься, прежде чем продолжить:

— Я предлагаю вам стать не просто покупателями, а совладельцами этого предприятия. Каждый инвестированный золотой даст вам право на долю в будущем, а ещё гарантии на защиту от рыночного хаоса и поднятия цен на концентрат.

Мой взгляд упал на молодого представителя Воронина, который внимательно рассматривал схемы и отчёты.

— А как вы собираетесь гарантировать безопасность инвестиций? Ведь даже ваши собственные…

— Контрактом с печатью императорской канцелярии, — спокойно прервал я его. — Каждая инвестиция будет закреплена землёй, оборудованием и, — я сделал драматическую паузу, — и персональной ответственностью моего рода.

Старый граф Львов вдруг громко рассмеялся:

— Чёрт побери, мальчишка! Ты либо гений, либо безумец. Предлагаешь нам купить доли в предприятии, которого ещё нет, на землях, кишащих монстрами?

— Именно так, ваше сиятельство, — ответил я, встречая его взгляд. — Потому что через пятнадцать лет те, кто войдёт в дело сейчас, будут получать чистую прибыль в сорок процентов годовых. А те, кто сегодня усомнится…

Я не договорил. Пусть каждый додумает сам.

— Конкретные цифры! — потребовал кто-то из дальнего угла.

Кивнув, я прикрепил на доску плакат с основными показателями:

— Минимальный пакет — восемнадцать тысяч золотых. Это гарантирует вам тысячу бочек концентрата ежегодно по фиксированной цене в сто золотых в течение пятнадцати лет. При текущем рыночном прогнозе…

Пауза. Я дал им время осознать масштаб предложения.

Расчёты были неумолимы. Даже самые скептически настроенные патриархи начали что-то записывать в свои блокноты. Я видел, как между некоторыми пошёл оживлённый шёпот.

— Но гарантий недостаточно, — раздался голос откуда-то с конца стола.

— Три уровня защиты, — немедленно ответил я. — Во-первых, мои земельные участки под производством. Во-вторых, двадцать процентов будущей прибыли будет зарезервировано под страховой фонд. И, в-третьих…

Сделал паузу для драматического эффекта.

— Лично я вкладываю в этот проект все оборотные средства и активы рода Пестовых.

В зале повисла гробовая тишина. Даже граф Львов перестал ухмыляться.

— Тех, кто сомневается, прошу покинуть зал, — сказал я мягко. — Остальных ждут подробности в малом зале, где мы обсудим условия и начнём формировать список участников.

Примерно четверть присутствующих поднялась со своих мест. Но что важнее, остальные остались.

И среди них были почти все ключевые игроки рынка.

Когда двери закрылись за последним скептиком, я позволил себе лёгкую улыбку.

— Теперь, господа, давайте обсудим, как мы сделаем вас богаче, чем в самых смелых мечтах ваших предков.

Граф Львов хрипло рассмеялся:

— Ну что ж, Пестов, ты заставил старого лиса заинтересоваться. Говори дальше.

И я заговорил. Подробно. Технично. С цифрами, графиками и примерами из практики.

Шаг за шагом я превращал их сомнения в уверенность, а осторожность — в азарт.

К концу вечера предварительные договоры подписали двенадцать из шестнадцати оставшихся родов. Остальные запросили время для семейного совета.

Однако приятно удивили размеры долей. Многие крупные игроки, такие как Львов и Воронцов, готовы были брать по двадцать минимальных пакетов акций. Каждый такой давал мне в распоряжение свыше трёхсот тысяч золотых.

Немало для начала.

Но главное было сделано.

Семена моей будущей промышленной империи посеяны.

Теперь предстояло самое сложное: сделать так, чтобы они проросли.

А для этого нужно найти способ вернуться в Новоархангельск, и он у меня был.