Холодное сердце 2. Магия грез

Глава 12

НА БЕЗОБЛАЧНОМ НЕБЕ пылал яркий диск полуденного солнца, которому вторила вдохновленная его пламенным величием осенняя листва.

Обычно не было для юной принцессы большего счастья, чем прогуляться по лесу в ясный сентябрьский денек, глядя, как сверкает небесная лазурь в золотой оправе крон вековых дубов. Обычно. Но сегодня солнце не вызывало у девушки восторга. Его свет обнажал следы их ног на песчаной тропинке, резко очерчивал на земле их длинные тени и играл в светлых волосах королевы, заставляя те ослепительно блестеть. Если волк сумел выбраться из замка, небесное светило явно было в этот день на его стороне. Более заметными друзей мог сделать лишь сводный духовой оркестр в сопровождении королевского хора, распевающего, что есть мочи: «Сюда, сюда, твой обед здесь!» Конечно, путники надеялись, что зверь надежно заперт в своей ловушке, а если и нет, то как порождение ночи он не станет преследовать их днем. Но возможности убедиться в обоснованности своих надежд у них не было. Так что они старались держаться подальше от широкой дороги, бегущей вдоль Ревущей реки, и предпочитали ей извилистые тропы. Порой же сестрам и их верному спутнику приходилось идти прямо по лесу, перебираясь через поваленные деревья и спотыкаясь время от времени о скрытые под грудами листвы камни и корни. Час за часом они крались по зарослям, в надежде укрыться от чудовища, и это странное путешествие все больше напоминало Анне ее детские кошмары.

Воспоминание об этих ужасных снах сподвигло принцессу рассказать наконец Кристофу о своей роли в появлении волка. Она ждала, что юноша разозлится, но вместо этого он лишь нежно обнял ее. Кристоф понимал, что, читая заклинание, девушка просто хотела избавить королевство от недуга, и потому пытался теперь ее успокоить, с оптимизмом обсуждая их план по спасению Свена.

– Я не понимаю, – начала Анна, стараясь говорить достаточно тихо, чтобы не привлекать лишнего внимания, но вместе с тем достаточно громко, чтобы Кристоф и Эльза слышали ее слова, несмотря на шелест сухих листьев у них под ногами. – Мне ведь часто снится что-то хорошее. Иногда вижу, что научилась летать или что живу в шоколадном замке. А однажды я целую ночь дружила с единорогом! И конечно же, мне часто снится...

– Кристоф? – предположил юноша, и на его лице вдруг возникла самодовольная улыбка.

Девушка толкнула его локтем.

– Не перебивай, – произнесла она сухо, стараясь придать лицу как можно более строгое выражение, но щеки ее предательски порозовели.

– Я просто рад, что тебе не снится что-то по-настоящему страшное. Вроде сухопутной акулы... – сказал он.

Принцесса рассмеялась:

– Так вот что ты видишь в кошмарах?

– Нет. – Кристоф покачал головой. – Когда я был маленьким, мне снилось, как Бульда пытается накормить меня грибным супом.

– Тоже мне кошмар... – недоверчиво ответила Анна и остановилась, пытаясь отцепить подол плаща от колючего куста.

Юноша же, воспользовавшись этим, встал, чтобы поправить лямку своего дорожного мешка.

– Сомневаешься? Видимо, просто тролли никогда не кормили тебя с ложечки. Тебе меня не понять!

Анна хихикнула и повернулась к сестре, пытаясь приобщить ее к разговору, но та даже не улыбнулась. Она не сказала и пяти слов с тех пор, как они покинули лавку Окена, и принцессу мучало подозрение, что это все из-за нее.

– Так как насчет тебя, Эльза? – Девушка постаралась придать своему голосу легкий и непринужденный тон. – Какой твой самый страшный кошмар?

– Мне не снятся кошмары, – ответила королева, отодвигая рукой преграждающую ей путь ветку ели.

Краем глаза Анна заметила, что Кристоф ускорил шаг. Он терпеть не мог ссор и скандалов и избегал их, как только мог. А сейчас напряжение буквально ощущалось в воздухе, словно при надвигающейся грозе.

– Ну же, рассказывай. – Принцесса ловко отпрыгнула в сторону, увернувшись от удара отпущенной Эльзой ветки. – У всех порой бывают кошмары. Я же твоя сестра, ты можешь мне довериться. Тем более так будет честно, ведь вы-то теперь все знаете о моем самом страшном сне, считайте, вы до сих пор в нем!

Эльза перебросила платок через плечо.

– Я не знаю, что еще тебе ответить, Анна, кроме того, что, как я уже говорила, мне не снятся кошмары.

Каждой клеточкой тела девушка ощущала злость и разочарование своей сестры. Чувство вины росло и достигло критического уровня, когда она увидела, как в лучах солнечного света, пробивающегося сквозь кроны деревьев, затанцевали снежинки. Небо все так же сияло у них над головами ничем не оскверненной синевой, а значит, у снега мог быть лишь один источник.

– Дорогая, тебе лучше успокоиться. – Принцесса вытянула палец и поймала им крошечный ледяной кристалл. – Снегопад в начале осени, да еще и прямо у нас над головами, а на небе ни облачка... Раз мы уже не боимся преследования, может, пойдем по дороге?

Эльза остановилась и растерянно обернулась на сестру.

– Я тут ни при чем.

– У тебя есть этому другое объяснение?

Королева, нахмурившись, смотрела на кружащиеся в свежем осеннем воздухе хлопья, и вдруг ее светлая кожа стала совсем белой.

– Это не снег, – прошептала она.

– Анна! Эльза! – послышался вдалеке голос юноши. Он стоял на вершине холма и с серьезным видом изучал то, что пока было скрыто от глаз сестер. – Сюда, скорее!

Забыв об осторожности, они бегом взобрались на холм. Принцесса ахнула. Перед ними простиралось огромное поле пшеницы, в центре которого стоял фермерский дом с красной черепичной крышей. Но посевы не золотились на солнце, колосья были белыми и в ярком свете казались полупрозрачными, будто призраки. Внезапно по полю пробежал ветерок, покрывая его гладь легкими волнами и вздымая вверх невесомые, похожие на пепел хлопья.

Болезнь добралась и сюда.

– Сколько еще мы будем ходить на цыпочках? – заговорил Кристоф, и его спутницы поняли, что эта пушистая белая пудра вызвала в его памяти образ поседевшей в одночасье шерсти Свена. – Вся эта конспирация занимает слишком много времени. А у нас его и так практически нет. – Юноша был прав, боясь попасться на глаза волку, они теряли свой самый ценный ресурс.

Только что им оставалось делать? Даже с такого расстояния без труда можно было различить белые фигуры, спящие среди полей. Коровы, лошади, козы, ослы... Все животные, способные хоть как-то облегчить и ускорить их путь, погрузились в сон, сраженные страшным недугом. Единственным ярким пятном на этом выцветшем пейзаже оставалась темно-синяя лента реки, расчерчивая белесые поля и рыжие леса, она бежала к ним издалека, скрывая свое начало где-то за Шахтерской горой.

– Ты ведь можешь заморозить реку? – спросила Анна у сестры. – Возможно, если мы перейдем на другой берег, выйдет быстрее?

– Хм... – Та задумчиво склонила голову набок. – У меня есть идея получше.

Королева взмахнула руками, и девушка вдруг почувствовала, что слегка выросла. И только опустив изумленный взгляд на свои ноги, она поняла, что произошло: Эльза дополнила ее прогулочные сапоги парой ледяных лезвий, превратив их в коньки. Принцесса неуклюже покачнулась, но Кристоф вовремя схватил ее за локоть, удержав от падения. Глядя на эту картину, девушка наконец улыбнулась и, кивнув в сторону реки, задорно спросила:

– А не покататься ли нам на коньках?

Анна нервно сглотнула. Идея, конечно, была просто гениальна, но конькобежный спорт никогда не был в числе ее умений. К тому же девушку пугало, что, если лед вдруг не выдержит, она упадет в ледяную воду.

– Когда мы окажемся посреди заледеневшей реки, – медленно проговорила принцесса, – нас будет сложно не заметить.

– К счастью, – ответила ей сестра, спускаясь с холма к берегу, – среди твоих ближайших родственников есть настоящий специалист по льду. Я могу сделать его толщину ровно такой, чтобы он выдержал наш вес, но все более тяжелое, к примеру, гигантского волк, отправил бы на корм рыбам. – С этими словами она подошла к воде.

И вот, стоило только туфельке королевы коснуться поверхности реки, как она покрылась панцирем из хрусталя. Морозные узоры, словно диковинные цветы, стали распускаться посреди бурного потока, пока он не превратился наконец в гладкое зеркало, покрытое искусным ажурным рисунком, сверкающим на солнце.

Безусловно, это была величайшая из идей Эльзы, воплощенная в одно из прекраснейших ее творений! И пускай Анна чувствовала себя неуверенно, она ступила на замерзшую реку следом за сестрой. Лед был тонким, как оконное стекло, и сквозь него было видно, как проносятся под ногами сестер пузырьки воздуха, желтые листья и юркие речные рыбки.

– Вперед, Анна! – поторопил ее Кристоф. – Мы теряем время! – Он выпрыгнул на реку, прорезав ее гладь своими коньками. Ледяной покров дрожал под его весом, но, как и обещала королева, по нему не пробежало ни единой, даже самой маленькой трещины.

– Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, милая, – ласково сказала Эльза, заметив беспокойство на лице сестры. – Нам нужно избавиться от волка, расколдовать людей, скорее вылечить Свена и других животных! Ты ведь понимаешь, что это самый быстрый путь к подножию горы.

Она была права. Принцесса втянула их в эту историю. И теперь ей наконец представилась возможность все исправить. Глубоко вздохнув, она оттолкнулась зазубренным краем конька и поехала. Королева довольно кивнула и помчалась вперед, рассыпая вокруг себя блестящие ледяные кристаллы.

Река, петляющая сквозь густые леса во всем их осеннем великолепии, походила на бриллиантовое ожерелье, выставленное в витрине ювелирной лавки на золотистой бархатной подушке. Каждое новое движение давалось Анне все легче, чувство тревоги в ее сердце постепенно затихало. Ветер игриво раскачивал ветви деревьев, а шелест листьев напоминал ей далекие аплодисменты. Казалось, это Эренделл поддерживает свою принцессу. А значит, у нее обязательно все получится.

Так прошло несколько часов. Волосы Анны превратились в спутанные колтуны, от холода из носа текло, ноги начали болеть. Волшебные коньки Эльзы сидели идеально, но теперь казалось, что они вцепились в ноги мертвой хваткой, преисполненные решимости их раздавить. Пытаясь отогнать невеселые мысли, девушка, оттолкнувшись как следует, сделала ласточку, и вдруг равновесие предательски ее покинуло. Но прежде чем она успела проверить, что крепче – лед или фамильный королевский нос, кто-то схватил ее за руку.

– Ты в порядке, фигуристка? – спросил Кристоф. – Вышло очень изящно!

– А то! – гордо ответила она. – Так все и было задумано. Знаешь ли, я сама придумала этот трюк.

– Извини, – улыбнулся юноша. – Кажется, своим вмешательством я испортил твой «Аксель принцессы Анны».

Задрав нос, девушка фыркнула:

– Думаю, со временем я смогу тебя простить.

Кристоф усмехнулся и взял ее за руку.

– Я бы на твоем месте не был так уверен! – и он стремительно покатился назад, увлекая за собой Анну. Деревья вокруг превратились в размытые желтые полосы, и вдруг все смешалось: они резко развернулись и помчались вперед. Быстрее, еще быстрее, коньки сверкали как молнии, унося их все дальше. Впереди плавно скользила Эльза, не замечая, как они летят, набирая скорость, ей вслед, пока вдруг...

– Берегись! – закричала во все горло Анна, заметив, что их ледяная дорога резко поворачивает влево. Но было уже слишком поздно. Врезавшись в песчаную кромку берега, они подлетели ввысь и, раскинув руки, приземлились на кучу пестрых опавших листьев. Над ними взмыло облако пыли; кружась и переливаясь, засверкало оно в солнечных лучиках, как золотые блестки.

– Так все и было задумано, – произнес Кристоф.

– Решил украсть мой «Аксель принцессы Анны»? Как это низко!

– Анна! – Звонкий голос Эльзы разрезал прохладный воздух.

– Я здесь! – Девушка встала и принялась отряхивать свой дорожный плащ. – Мы немного не вписались в поворот...

Сестра резко затормозила перед ней, осыпав горе-фигуристов мелкой ледяной крошкой:

– Думаешь, сейчас подходящее время для веселья?

Мир, каким знала его Анна, застыл. И пусть Эльза не применяла своей магии, пусть не было ни взмаха ее руки, ни ледяного осколка, летящего точно в сердце принцессы, эти слова вдруг словно заморозили что-то важное у нее внутри. Это была ее надежда. А потом она разлетелась на миллионы крошечных осколков, впиваясь в душу, как разбитое стекло, раня ее изнутри и царапая глаза, неподвижно смотрящие на великую королеву Эренделла, в жизни которой больше не было места для глупых выходок ее сестры.

– Я знаю, что не время, – сухо ответила девушка.

– А вот мне так не кажется, – произнесла Эльза, и каждое ее слово напоминало пощечину. Принцессе захотелось встряхнуть свою идеальную сестру, найти хоть какую-то трещинку, хоть какой-то недостаток, чтобы показать ей, что они равны. Но было уже поздно. Этот разочарованный, строгий тон был лучшей иллюстрацией мыслей королевы. Анне больше не было больно, скованность ушла, чувство вины отступило. Она не ощущала холода и усталости, ее согрела и взбодрила закипающая в венах кровь.

– Я не ребенок! – выделяя каждое слово, произнесла девушка. – Ты думаешь, я не стараюсь? Думаешь, я ни на что не способна?

И прежде, чем ее сестра успела произнести хоть слово, принцесса бросилась на лед.

Глубоко вонзая лезвия коньков, она неслась все быстрее и быстрее, летя по замерзшей реке прочь от своих спутников. Слишком много чувств. Слишком много мыслей. В ней самой все было «слишком», все «чересчур»: беззаботность, импульсивность, рассеянность...

Ей казалось, что ветер пытается остановить ее, дергая за развевающийся сзади плащ. Сопротивляясь ему, она наклонилась вперед, чувствуя на своей горящей от ярости коже речную прохладу речную. На мгновение ей послышалось, что Эльза зовет ее, но Анна не обернулась. Она хотела оставить все позади и просто умчаться прочь от разочарования сестры, от незаслуженной доброты Кристофа, и главное – от своих собственных сумбурных, запутанных чувств.

Быстрее, быстрее. Еще немного, и ей удастся убежать даже от своей ничтожной, но такой страшной ошибки.

Лед вдруг застонал под ее тяжестью, лезвия коньков впились в него, выдав скорбный протяжный скрип, но принцесса и от него сможет убежать. Если бы только она могла лететь так же быстро, как ветер, она бы слилась с ним воедино, растворилась в нем и наконец смогла бы скрыться от всего и навсегда.

Еще один отчаянный толчок. И вдруг лед треснул.