Гуль

Глава 21 Немножко времени

Всё было кончено. Сначала Игнат пытался убить Настю, а затем избил Марка и его парней. Но Борис… Он обратил его. И тут уже больницей или психологом не отделаешься. Мои проблемы вышли за пределы моего контроля. Пострадали невинные близкие мне люди, а теперь один из них и вовсе стал…

Я лежал на диване. В воздухе парили частицы, отвечающие за запах Зимина. Он ушел. В руке я держал телефон и бесконечно жал на кнопку «вызов». Абонент «Борис» был не в сети. Теперь нас стало двое. Я не смог помочь себе, а ему — подавно. Не уверен, что пристрастия к обычной еде передаются при обращении в гуля, но если это так, то Борис долго не продержится. Борис вообще нисколько не продержится. Твою мать… По моей вине моего самого близкого друга обратили в гуля. Пройдет несколько недель, и он вкусит плоть.

Телефон завибрировал. Звонил Кирилл.

— Да.

— Кажется, я кое-что нашёл! — крикнул он и тут же понизил голос. — Приезжай ко мне в центр. Только на этот раз выбери парадный вход, я заказал тебе пропуск. Жду!

Кирилл бросил трубку, не дождавшись моего ответа. Что бы он там не придумал, оно мне не поможет. Уже нет. Меньше чем через двадцать четыре часа я попробую человеческое мясо. Сожру себе подобного и превращусь в одного из них. Буду заглатывать плоть, давиться, как собака, и закатывать от счастья глаза. Вот и всё.

«Захвати, пожалуйста, в аптеке вот это» — прислал Кирилл сообщение с прикрепленной фотографией лекарства.

«Хорошо», — ответил я и поднялся с дивана.

Уж лучше я проведу оставшиеся часы, помогая Кириллу, чем потрачу их на бессмысленное общение с близкими людьми. Всем от этого становится только хуже. Я написал сообщение Игнату, чтобы тот ждал меня завтра вечером, надел кроссовки и вызвал такси.

… … …

— Нашел, — сказал Кирилл.

— Что? — я вошел и закрыл за собой дверь.

— Зацепку! — он уткнулся глазом в окуляр микроскопа и поманил меня рукой. — Иди сюда!

Под прицелом электронного микроскопа лежало очередное стеклышко. На нём лежала красно-коричневая капля.

— Сам посмотри! — Кирилл отпрял от окуляра.

Поставив на стол банку с лекарством, я посмотрел в микроскоп. В выпуклой луже плавали серые частички.

— Секунду! — сказал Кирилл и подошел впритык.

Перед глазами у меня появился конец огромной медицинской иглы. В приближении она напоминала срезанную по диагонали железную трубу. Она проткнула пузырь. Спустя секунду из неё полилась розовая жидкость со светло-серыми частичками. Началась возня. Розовая жидкость вытягивалась и сжималась. Она напоминала воздушный пузырь, трясущийся на ветру и грозящийся в любой момент лопнуть. Так и произошло. Стенка розового пузыря лопнула, светло-серые частицы смешались с серыми. Одни пристыковывались ко вторым, другие отталкивались, третьи окружали четвёртых.

— Ну что?! — Кирилл отвёл меня от микроскопа и заглянул сам. — Видел?!

— Ага. Пояснительная бригада прилагается?

Кирилл что-то промычал, прилип к окуляру и заулыбался. Затем оторвался, сунул руки в карманы и посмотрел на меня.

Дверь в лабораторию открылась. Вошел парень в очках, с одним наушником в ухе и стаканом кофе. Сощурившись, он посмотрел на меня, а затем обратился к Кириллу:

— У тебя опять гости?

— Да, — Кирилл пошел парню навстречу. — Саша иди ещё немного погуляй, ладно?

— В смысле? — Саша поправил очки.

— В прямом! — Кирилл открыл дверь и почти пинками выпроводил Сашу. — Сходи к… Куда хочешь сходи! У меня тут очень важный разговор!

— Не понял! Вообще-то мы тут вместе работаем, и я…

Кирилл захлопнул перед ним дверь и повернул замок. Саша постучался и потребовал открыть. Кирилл провернул замок на ещё один оборот, сунул руки в карманы и дождался, пока коллега не уйдёт.

— Лихо.

— О чём это я? — спросил Кирилл, возвращаясь ко мне.

— Ты за что-то зацепился, — сказал я и сел.

— Точно! Нашёл нужные гены, а теперь провожу опыты с предварительным взаимодействием. Боялся, что на это уйдет несколько недель, но всё получилось быстрее, — Кирилл сел рядом, протянул руку к бутылке с водой, но случайно взял баночку, которую я принёс, отвинтил пробку и заметил что-то неладное, когда понёс бутылку ко рту. — Ё-моё!

— Тебе бы поспать.

— Сейчас точно нельзя, — Кирилл достал из кармана таблетку и проглотил. — Меня прёт.

— Вижу.

— В научном плане! — Кирилл запил нормальной водой. — Такое бывает редко, но иногда случается. Нужно выжимать из этого максимум. Бывают такие дни, когда всё получается. За что бы ни брался, к какой бы задаче ни подходил, всё решается на раз два. Вот уже тридцать часов я держусь в потоке и надеюсь протянуть ещё десяток. Клеточную структуру я изучил достаточно хорошо и теперь примерно представляю: с чем мы имеем дело. За следующую неделю я хочу подготовить экспериментальную версию препарата и испытать её на животных. Если испытания пройдут хорошо….

— Ты собираешься вколоть это Кате?

— Да, — Кирилл вдруг выпрямился и посмотрел мне в глаза.

— Не боишься?

— Боюсь не опробовать.

— Ясно.

— Я излечу Катю, а потом займусь тобой. С учетом прогресса последних нескольких дней…, — Кирилл почесал голову. — Месяца через два начну работу над твоей проблемой.

— Хорошо.

— Хорошо? — Кирилл нахмурился. — Ты не выглядишь радостным?

— Всё в порядке.

— Разве? — Кирилл поднялся и скрестил руки на груди. — Рассказывай!

— Тебе не нужно этого знать.

— Как это не нужно знать?! Твои проблемы автоматически становятся моими проблемами. Для исследований и экспериментов мне понадобится ещё материал, а без тебя мне его не достать! Что случилось?! Есть из-за чего волноваться?!

И я рассказал. В конечном счете Кирилл должен был знать, что происходит. Он был прав. От моих действий зависела его работа, а от его работы — жизнь Кати. Кто знает, что случится после полного обращения. Кем я стану, о чём буду думать, чего желать. Останусь я собой или… Кирилл должен был знать. Меньше чем через сутки случится то, что окончательно изменит мою жизнь и наверняка повлияет на его жизнь.

— То есть этот полицейский, хотя какой он, к черту, полицейский! — Кирилл схватился за голову. — Он хочет, чтобы ты съел мясо и подружился с этим психом, чтобы сливать ему информацию?!

— Да.

— Твою мать…, — Кирилл вскочил со стула и пошел по лаборатории. — И потом мозг, получив то, чего он так долго хотел, передаст сигнал клеткам о возможности перестроения. Ты станешь гулем и… Всё изменится. Когда это должно произойти?

— Завтра вечером.

— О, чёрт!

— Давай договоримся так, — я подошел к нему и положил руку на плечо. — Продолжай заниматься изучением и проводи опытные испытания несмотря ни на что. Я не могу ничего гарантировать, но… Что бы ни случилось, я постараюсь тебе помочь. Я встречал других гулей. Так уж сложилось, что я выбирал не самых приятных в общении особей, но должен сказать: даже в них оставалось человеческое. Гули способны рационально мыслить, а их желания…

— Гули меняются, — сказал Кирилл и посмотрел мне в глаза. — Все помнили Грачева милым, добрым и рассудительным ученым. К нему набивались в ученики, потому что с ним было приятно работать. Став гулем, он изменился. Желание избавиться от проклятья с каждым днём становилось всё острее. Сначала он лишь приближался к границе человеческих норм и поведения, а потом шагал через неё туда и обратно, не задумываясь. Грачев убивал, Грачев требовал, Грачев брал то, что могло ему помочь. Он стал одержим идеей вновь стать человеком. И за этой одержимостью он сам не заметил, как перестал им быть.

Кирилл замолчал. Я убрал руку с его плеча. Повисла долгая пауза. Затем Кирилл поднял глаза к потолку, задумался и сунул руки в карманы. Несколько раз моргнул, почесал мочку уха и пошёл к микроскопу.

В дверь постучали:

— Ефимов, открывай!

Кирилл спохватился, открыл дверь. На пороге вновь появился Саша:

— Если вам надо поговорить, то идите и говорите в коридоре!

— Послушай, Саша!..

— Не собираюсь ничего слушать! — Саша попытался проскочить мимо Кирилла. — Если Востриков увидит, что я шатаюсь в центре без дела, то премии мне снова не видать! Дай пройти!

— Стоять! — Кирилл схватил Сашу за ворот халата и толкнул в проём двери.

— Совсем озверел?!

— Поживёшь месяц без премии!

— Чего?!

— Того! — Кирилл толкнул его обеими руками, и тот выскочил в коридор. — Лучше пусть Востриков узнает о том, что ты бездельник, чем вор! Ты же не хочешь, чтобы я рассказал, что ты продаёшь препараты из центра в даркнете?!

Глаза Саша округлились. Лицо налилось красным. Он открыл рот, но не нашёл, что сказать.

— Погуляй! — вздёрнув губу, приказал Кирилл и закрыл дверь.

На этот раз Саша ушёл без повторных стуков. Кирилл поправил халат и подошёл к ящику с инструментами:

— Сядь на кресло и обвяжи левую руку жгутом!

— Это ты мне? — я осмотрелся. В лаборатории больше никого не было.

— Быстрее!

— Давай не будем, ладно? — я пошел к двери. — У тебя куча дел. Тебе не нужно бессмысленно тратить время, которого у тебя и так нет.

— Садись!

Кирилл крикнул слишком убедительно. Я сел.

— Уж что-то, а пятнадцать часов перед тем, как ты совершишь самый ужасный человеческий поступок, я для тебя найду. Поработай кулаком!

— Что ты задумал? — я закатал рукав.

— Пока не знаю, — ответил Кирилл, вскрывая одноразовый шприц.

… … …

— Аккуратнее, Марк!

— Да, нормально!

— Ты сейчас себе ещё что-нибудь сломаешь!

Марк балансировал на коляске на двух колесах. Маленькие покачивались то вверх, то вниз, а большие скрипели на линолеуме.

— Заняться тут особо нечем…, — он едва не потерял равновесие, но удержался. — Вот и приходится…

На тумбочке стоял смартфон. С экрана на него смотрела Маша. Она была слегка напугана и время от времени содрогалась вместе с коляской.

— Когда ты ходил на костылях, мне было спокойнее, — сказал она.

— Не бойся!

Закончив с трюком, Марк опустился на четыре колеса и подъехал к тумбочке. Припарковался поближе к телефону и откинулся на спинку инвалидного кресла.

— Завтра придёшь?

— Обязательно, — Маша с облегчением выдохнула и улыбнулась. — Что тебе принести?

— У меня всё есть. Не хватает только тебя.

На экране высветилось сообщение о входящем вызове.

— Ого, Тимоха звонит! — сказал Марк. — Я перезвоню, ладно?

— Хорошо.

— Целую.

— И я тебя.

Марк принял вызов и приложил телефон к уху:

— Да.

— Привет, Марк.

— Привет, Тим. Что с голосом?

— Всё нормально. Как у тебя дела?

— Ну так… Осваиваю новый вид четырехколесного транспорта.

— Я хочу попросить тебя о помощи.

— Слушаю.

— Тогда на оупен-эйре Теплый говорил, что у него есть знакомый, который разбирается во всяких этих штуках с биллингом звонков и тому подобное.

— Тебе это зачем?

— Это касается нашего общего знакомого — Игната. Хочу немножко усложнить ему жизнь.

— Хм-м-м, а что именно?..

— Ты не мог бы отправить ко мне Теплого? Мы бы с ним переговорили, а потом он передал тебе не по телефону?

— Заинтриговал, — Марк хрустнул шеей. — Ладно. Где тебя найти?

— Сейчас скину адрес.

… … …

Кирилл работал, как заведенный. Если бы я не знал, что он на ногах уже сорок часов, ничего подобного и не подумал бы. И даже наоборот — с каждой минутой он становился всё активнее и активнее. Метался от стола с пробниками к микроскопу, от него — к анализатору. Параллельно с этим у него что-то смешивалось, отстаивалось и булькало в колбах. Я поглядывал на часы. Время близилось к обеду. До встречи с Игнатом осталось не больше пяти часов.

Уже в десятый раз Кирилл разложил на столе кусочки тканей гуля. Вооружился колбой и пипеткой. Одно время Кирилл проговаривал, то, что он делал. Держал меня в курсе дела, а параллельно подбадривал себя. Но после пятой или шестой попытки (на каждую уходило не меньше часа) он замолчал и работал в тишине. Я лишь косвенно понимал, что он делает, но зато хорошо запомнил практическую часть: сейчас Кирилл будет наливать капельки из колбы на ткани гуля и по очереди смотреть на них в микроскоп. Одни из них сжимались, другие шипели, третьи растягивались, а четвёртые становились рыхлыми и рассыпались прямо на стеклышке. Каждый из кусочков показывал разную реакцию на разную жидкость. Мне казалось, что это хороший знак. Если Кирилл пытался решить задачу методом перебора, вариативность ответов должна была в этом помочь. Тем не менее, я слышал лишь его вздохи. Раздраженные и самую малость обреченные. Вздохи, после которых, Кирилл сметал образцы в контейнер и начинал всё заново.

После десятой попытки он выпрямился, снял перчатки и швырнул их на стол.

— Во всяком случае, ты попытался. — сказал я.

— И не зря, — ответил Кирилл.

— Правда?

— Иди сюда!

Я подошел к столу. Кирилл достал из сумки ещё два кусочка ткани. Раньше эти кусочки были частью какого-то внутреннего органа полугуля-полуальгуля. На один из кусочков он налил голубоватую жидкость, а на второй не стал. Затем он взял другую пробирку и капнул из неё на пустой кусочек. Капля впиталась. Усохшая ткань давно умершего гуля чуть порозовела и стала сильнее пахнуть. Кирилл капнул на второй кусочек. Капля опустилась на ткань и собралась на ней пузырьком, точно сгусток подсолнечного масла на горячей сковородке. Она скользила по ткани при любом дуновении ветра, иногда разделялась, а потом собиралась обратно.

— Видишь, не впитывается? — сказал Кирилл.

— Вижу, — ответил я. — И что это значит?

— Это значит, что я могу подарить тебе немного времени, — Кирилл посмотрел на меня. — Если оно тебе, конечно, нужно.

Полдня Кирилл разливал капельки по кусочкам гуля и нашёл подходящую. Подобранный компонент он назвал нервнопаралитическим блокатором. Это была комбинация химических элементов, которая без последствий приостанавливала любую активность соприкасаемых клеток. Он облил меня пояснениями с ног для головы, насыпал полные карманы определений и завалил химическими формулами. Я слушал, кивал и понял из его рассказа следующее: нервнопаралитический блокатор — это заморозка. Новокаин или любая другая подобная ему хрень. Но расширенного действия. Соприкасаясь с тканями, вещество Кирилла не только «препятствует генерации импульсов в окончаниях чувствительных нервов и проведению импульсов по нервным волокнам», но и «препятствует обмену веществ внутри клетки, что временно блокирует её природную функциональность». Короче: клетки замораживаются и перестают делать то, что обычно делали.

Казалось бы, как это может мне помочь? Обколовшись блокатором, я приду к Игнату бесчувственным тюфяком и… что?

— При правильной дозировке и тягучести вещества мы сможем создать оборонительную колбу внутри твоего пищевого канала, желудка и даже рта, — сказал Кирилл.

— Ого. Это как перед пьянкой съесть масло, чтобы не так сильно вставляло?

— Очень похоже. Только масло работает, как непосредственная защитная оболочка, мешающая проникновению алкоголя в кровь, а блокатор деактивирует активность клеток. Содержимое твоего желудка будет соприкасаться со стенками, по питательное вещество в организм поступать не будет.

— И это сработает?

— Откуда мне знать?! — Кирилл хлопнул себя по ногам. — Блокатор должен дать тебе время.

— Значит, я смогу съесть мясо, но полного обращения не произойдёт, потому что мой желудок не переварит его.

— Теоретически, да.

— Теоретически? — я склонил голову и посмотрел Кириллу в глаза.

— Ты дал мне на всё про всё десять часов и хочешь, чтобы я дал тебе гарантии?! — Кирилл взъерошил волосы. — Результат эксперимента вообще случайно получился. Я рассчитывал с помощью препарата полностью нейтрализовать способность клеток к изменению. Но не вышло. Если тебя не интересует временный блокатор, то прости. Больше ничего я тебе предложить не могу.

— Почему же не интересует? — я прошелся по лаборатории, взял бутылку и несколько раз подбросил её в воздух.

Кирилл, заметив, что я с головой погрузился в мыслительный процесс, занялся делом. Годный экспериментальный образец из колбы нужно было размножить до нескольких литров.

Батарейка у Кирилла садилась. Рано или поздно это должно было случится. Он подолгу смотрел на компоненты, сделался медлительным и сонным. И всё же работу он завершил. На столе появилась полуторалитровая бутылка с голубоватой жидкостью.

— Полощешь рот и горло, пока не почувствуешь покалывание и онемение, потом пьёшь маленькими глотками. Выпить нужно всю бутылку, — Кирилл почесал за ухом. — Должно хватить.

— И потом я смогу… есть?

— Да. Блокатор действует около сорока минут, но я бы не рисковал держать еду в желудке больше получаса. Потом нужно хорошенько проблеваться. Выпить много жидкости и опять проблеваться. Много жидкости и… ну ты понял. Чем больше повторений, тем больше шанс, что внутри ничего не останется. Когда действие блокатора будет подходить к концу ты почувствуешь жжение — он начнёт выделять опасную кислоту.

— Ясно.

— Впрочем, — Кирилл обречённо пожал плечами. — Всего полчаса. Сомневаюсь, что они тебе помогут.

— Попробовать стоить.

— Что ты собираешься делать?

— Съем мясо и за следующие тридцать минут постараюсь вытащить из него как можно больше информации.

Сомнений и неизвестных было слишком много. Но самое плохое — я не знал, как ведут себя зародыши после обращения в гуля. После обращения в зародыша я потерял сознание и провалялся в отключке всю ночь. Если с гулем также, то ничего не выйдет. Я спросил об этом Кирилла.

— Не думаю, что ты испытаешь похожую перезагрузку. Разница клетчатой структуры человека и зародыша огромна. Твоему организму потребовались все силы и энергия, чтобы измениться. Разница между зародышем и гулем существенна, но не столь велика. Ты ощутишь слабость и другие побочные эффекты, но останешься в сознании. Мало того, что разница в изменениях не столь велика, так и твой организм теперь намного сильнее, а значит легче выдержит.

— Будем на это надеяться.

— Но полчаса — это всё равно мало, — Кирилл помотал головой. — Разговор может затянуться на несколько часов. Особенно, если он хочет посвятить тебя в какую-то тайну. А может он вообще решит поговорить с тобой об этом завтра, когда ты окончательно… ну ты понял.

— Ты его недооцениваешь. Игнат слишком нетерпелив и слишком болтлив. Мне нужно будет лишь закинуть удочку.

— И через тридцать минут ты просто встанешь и уйдёшь?

— Нет. Кто-то должен будет нас прервать, — я помассировал лицо руками.

— Допустим получится. А дальше?

— Дальше я расскажу всё Зимину и буду молиться, чтобы он от меня отстал. А с Игнатом… Не знаю… пропаду на время под предлогом поиска себя. Он верит в это. Там уже буду думать.

— Звучит слабенько, — Кирилл помотал головой.

— Как и твоё пойло, — сказал я и взял со стола бутылку. — Спасибо.

— Пожалуйста. Надеюсь ты не захочешь меня сожрать, после всего того…, — Кирилл замолчал и посмотрел в пол. — Мне нужно поспать.

— Отдыхай.

Покинув научный центр, я позвонил Марку и попросил, чтобы тот прислал ко мне Теплого. Через час мы встретились в кафешке неподалёку от научного центра. Ещё через час я ехал в такси к логову Игната.