Гуль

Глава 19 Придется найти наркоту

По дороге домой я поговорил с Настей. Она более или менее пришла в себя. На лоб ей наложили один шов и разрешили не ходить в школу ближайшую неделю.

— Мама наняла психолога, — сказала Настя. — Завтра первый сеанс. Ты придёшь ко мне?

— Конечно. Разгребусь тут с кое-какими делами и сразу к тебе.

Войдя в квартиру, я услышал стук. Прошел в комнату Кирилла и охренел. От стерильной чистоты не осталось и следа. Теперь моя комната напоминала помещение, где Мохнатый разделывал туши. На полу валялись конечности, горкой лежали внутренности, по стенам стекала кровь. На столе лежало раскуроченное тело гуля, над ним стоял Кирилл. Обе его руки прятались внутри по самые локти, он пытался шире раскрыть грудную клетку, и от его рывков стучали кости.

— Чего встал, помогай?! — крикнул Кирилл, заметив меня.

Я медленно подошел, опасаясь вляпаться в кровь. Взял со стола перчатки, надел. Кирилл сунул мне в руки скалку.

— Вот сюда вставляй!

— Бля…

Скалка плотно вошла в цент грудной клетки. Я потянул в сторону. Внутри что-то хрустнуло, оторвалось, и грудная клетка раскрылась.

— Ага, — Кирилл отстранил меня в сторону и ещё сильнее склонился над гулем. — Запачкал немного твою комнату.

— Немного?

Кирилл взял скальпель и штуку, похожую на плоскогубцы. Погрузился в гуля, полоснул и вытащил наружу серый кусок в крапинках. Бросил его в железное блюдце, а затем показал на одну из огромных канистр:

— Вот из этой канистры сюда плесни! Только аккуратно! Разъест!

Я налил в пластмассовую тару. Кирилл закинул туда кусочек. Он зашипел, взбугрился, покрылся пузырьками, а затем опустился на дно, развалился на волокна, а в конце почти полностью исчез, оставив лишь пену на поверхности и запах аммиака. Кирилл записал что-то в блокнот, затем собрал пену в пробирку и положил её в кейс, где подобных пробирок набралось больше десяти.

— Теперь мне надо в лабораторию. С этим говном, — Кирилл мотнул головой на наше оборудование, — ничего не получится. Образцы я взял. Будем надеяться, что Шилов не пристанет с расспросами.

— Ясно. А как вообще идут дела? Удалось что-нибудь?..

— Тимофей, я по-твоему кто? — он посмотрел мне в глаза. — Варщик метамфетамина?! Я работаю с материалом, который не видывало человечество! Мне нужно провести сотни экспериментов, подготовить заключение, а затем провести контрольные проверки и… И на всё про всё у меня есть всего несколько месяцев!

— Месяцев…, — пробормотал я.

Кирилл снял комбинезон, закинул на плечо сумку, пошел к двери, а затем обернулся:

— Ты не приберёшься тут? Я бы сам, но времени на самом деле нету. Нужно поменять плёнку. Старую сжечь, а куски этого…, — он помахал пальцем по комнате. — Сложить в полиэтиленовые пакеты. Основные материалы я взял. Дальше так грязно не будет. Но нужно убрать, иначе запах и…

— Ладно, — я кивнул. — Беги.

— На связи! — крикнул Кирилл и выбежал из квартиры.

Закрыв за Кириллом дверь, я пошел в лабораторию. Осмотрел весь ужас и почесал голову. Затем подошел к столу, надел перчатку и взял первый попавшийся кусок чего-то. Оно было бордовым, мягким сверху и упругим в середине. Я его потрогал, затем поднёс к лицу и понюхал. Повертел в руках, присмотрелся и клацнул рядом с ним зубами. Неужели это единственный выход? Меня перетрясло, и я бросил кусок на стол. Я должен что-то придумать.

Не стоит себе врать: будучи достаточно голодным, я запросто съем человеческую плоть. Я видел гулей за этим процессом. Я испытаю наслаждение, которого не испытывал прежде. Не будет ни рвотных позывов, ни боли в животе, ни сожалений. В момент трапезы не будет ничего, кроме наслаждения. Теперь меня не сильно и пугало, что, отведав плоть, я навсегда останусь гулем. Раньше я думал только о себе, теперь за меня страдали другие люди. Теперь я противился по другой причине. Это было… Я будто должен был предать человечество. Его ценности, историю, основы. Принять игру Игната — значит перечеркнуть всё то, что было важно для меня, всех моих родственников, друзей, предков. Перейти на другую сторону и остаться там навсегда. Но, что может быть ещё хуже — признаться, что в чём-то Игнат прав…

У меня оставались сутки. Сутки, чтобы всё решить.

Утром я навестил Настю. Мы провели вместе несколько часов, а затем пришел психолог. Я поцеловал её и пожелал скорее прийти в себя. Сам же я отправился в магазин бытовой химии и заказал домой доставку. В перечень входили километры полиэтилена, чистящие средства, щетки, ёмкости. Мне предстояла большая уборка. Кирилл сообщил, что задержится в своём научном центре на весь день. Его голос был возбужденным и чуточку довольным. Появились первые сдвиги.

Поднимаясь по лестнице домой, я разговаривал по телефону с Борисом:

— Нет, у меня не получится. Я нанял репетитора и сейчас с головой погрузился…, — я остолбенел, поднявшись на свою лестничную площадку. — Я перезвоню. — сказал я и кинул трубку.

— Тимофей Кононов?

— Да.

— Привет. Не против, если мы войдём и немного побеседуем?

На лестничной площадке меня ждали мужчина и женщина. Они были полицейскими, хоть и носили гражданскую одежду. Я вспомнил её. В ту ночь, когда я выходил из полицейского участка, она проходила мимо, остановилась и странно на меня посмотрела.

— Майор полиции, Сотникова, — сказала она и показала удостоверение. — Это мой коллега — капитан Зимин.

Мужик с квадратным лицом и густыми бровями держал руки в карманах и смотрел на меня.

— Не бойся, Тимофей! — она положила руку мне на плечо. — Мы лишь зададим пару уточняющих вопросов и…

— Может, я лучше приду чуть позже в участок, а то у меня совсем нету времени и…

— Пять минут, — она улыбнулась и показала раскрытую пятерню. — И мы уйдём, обещаю!

— Ну, ладно.

Дав себе команду успокоиться, я расслабил руку, чтобы та перестала трястись, и с третьего раза попал ключом в замочную скважину. Толкнул дверь и первым вскочил в коридор. Дверь в лабораторию была открыта. Прямо с порога можно было увидеть…

— Извините за бардак, — сказал я, прошел по коридору и закрыл дверь в лабораторию.

Полицейские вошли следом и осмотрелись.

— Проходите туда, — я показал в свою комнату.

Я встал возле двери и ждал, пока они войдут. Так я чувствовал себя безопаснее. Как будто я мог запустить их внутрь, а затем перекрыть дверь и контролировать проход. Мой план тут же рассыпался. Майор Сотникова последовала моему приглашению, а Зимин встал рядом и кивком приказал заходить вторым. Спорить было бессмысленно.

— Я могу сесть? — спросила Сотникова.

— Да, конечно.

— Спасибо.

Она отодвинула от стола стул, подтащила его к дивану и поставила напротив. Затем посмотрела на меня, улыбнулась и пригласила садиться на мой же диван. И вроде был я был в своей квартире, где должен чувствовать себя в безопасности, но всё слишком быстро перевернулось с ног на голову. Выход, который хотел контролировать я, контролировал Зимин, а Сотникова возвышалась надо мной на голову, сидя на стуле, в то время как мне приходилось утопать в диванчике. Я проглотил слюну и втянул носом воздух. Они же слышат! Или нет? Я успокоился, напомнив себе, что у них не такие носы как у меня. Квартиру я проветрил, а дверь закрыл. Запах из лаборатории рано или поздно вновь наполнит квартиру, но не сейчас.

Сотникова достала чистый лист бумаги, положила на папку и взяла ручку. Приготовившись, она посмотрела на меня и улыбнулась:

— Несколько вопросов, ладно?

— Хорошо.

— Но прежде…, — она посмотрела на Зимина, а потом опять на меня. — Ты знаешь, Тимофей, все сотрудники нашего участка остались под большим впечатлением после случившегося в торговом центре.

— Я и сам.

— Правда? — она слишком наигранно склонила голову. — Ты и сам не ожидал, что у тебя хватит смелости?!

Зимин наконец вошел в комнату, подошел к шкафу и принялся рассматривать корешки книг. Я криво улыбнулся Сотниковой и пожал плечами.

— Я несколько раз пересмотрела записи с камер наблюдения и должна сказать, что ты действовал очень… очень хладнокровно! Отсюда у меня сразу и появился вопрос: что ты делал на той свалке с бандитами?

Лицо Сотниковой вдруг сделалось серьёзным. Она подалась вперёд. Я проглотил слюну:

— Простите?

— Забавно вышло, — дружелюбный оттенок в её голосе исчез. — Если бандиты, пытающиеся отжать часть мусорного бизнеса у Коваля, вывозят тебя на свалку, то логично предположить, что ты работаешь на Коваля, и таким образом они хотят на него надавить — через тебя.

— Я не понимаю о чем вы.

— Но Коваль же не совсем идиот, чтобы работать с подростками?! — она положила ногу на ногу, поправила на них папку, а сверху положила руки. — Я бы ещё поверила, если бы ситуация была в корне противоположная. А потом случается то ли авария, то ли стычка. Бомжи рассказали об упавшей с серпантина машине. Никто никуда не заявляет, и нам всем от этого только спокойнее. Мы все прекрасно понимаем, что бизнес, которым заправляет Коваль, пошатнуть можно только из высоких кабинетов. Все эти мелкие жулики, пытающиеся кого-то пугать или терроризировать, заканчивают одинаково. Почему я это рассказываю?

— И почему? — я пытался совладать с эмоциями и выжидал момент, чтобы незаметно вытереть капельку пота на лбу.

— Я рассказываю о том, как я рассуждала. На этих придурков со свалки мне срать с высокой колокольни. На записях мы увидели только как машина въехала на свалку, но не выехала. Пассажиры ушли раздельно. Ну и фиг бы с ним! Мелкая разборка, все живы, нет заявлений, нет проблем. Подросток? Да и чёрт с ним с этим подростком! Мало ли, как жизнь его крутанула. Ну оказался в ненужное время в ненужном месте. Бывает. Тут-то я свою цепочку причинно-следственных связей и оборвала. Стало неинтересно. А потом подросток со свалки появляется в моём полицейском участке. И это уже интересно. Интересно ведь?

На затылке у меня зашевелились волосы. Я вдруг вспомнил, что майор Сотникова обещала зайти всего на пять минут. Пять уже прошло. Значит она соврала? Могу ли я теперь их выпроводить? Чёрт, что за бред лезет мне в голову… Соберись!

Зимин закончил рассматривать книжный шкаф и подошел к полке с дисками для приставки. Я втянул носом. Запах стал сильнее.

— Тимофе-е-ее-й! — она помахала рукой у меня перед глазами.

— Да?

— Ты меня слушаешь?

— Да… то есть, — я прочистил горло. — Помните, я говорил вам, что у меня сейчас нету времени и…

— Как это связано? — перебила она.

— Что?

— Слушай, Тимофей, — она положила руку себе на грудь. — Я на самом деле не верю, что такой парень как ты способен сделать что-то очень плохое. Да и вообще, мы занимаемся делами намного более важными, чем мелкие разборки, кражи и даже наркотики, которые я почти уверена мы найдём в соседней комнате, — она показал рукой в коридор.

— Не-е-ет.

— Пускай, будет нет, — она улыбнулась. — Мы ведь и не за этим пришли.

— Пока что, — добавил Зимин, шарясь в моих дисках.

— Пока что, — она кивнула. — Я видела, как ты разговаривал с той девочкой, как ты вёл себя. Это всё очень мило. И я знаю, что у тебя отличная успеваемость в школе. Если ты вляпался в какое-то дерьмо, то я надеюсь, у тебя были на то причины. Повторюсь: мне всё это не интересно, и я не собираюсь копаться в твоём грязном белье. Я всю голову сломала, чтобы разобраться, как связаны эти два события: разборки на свалке и покушение в кафе, но и близко не додумалась. За тринадцать лет службы со мной такое впервые! Вообще ни одного варианта! Будем считать, что мы здесь из чистого любопытства, а ты, как парень, полюбившийся всему нашему участку, по доброте душевной это любопытство удовлетворишь. Идёт?

Хватит трястись! Сядь ровно! Дыши глубоко! Хорошо. Что мы имеем? Я должен дать ей то, что она хочет. И тогда она уйдёт. Хорошо. Нет, не хорошо… Я не знаю, чего она хочет. Как, мать вашу, связаны эти два события? Да никак! Нет, по факту, они связаны как раз-таки через меня. Мир гулей и бандитский мир, в которых в последнее время я прочно обосновался. Только такое я ей сказать не мог, да она и не хочет этого слышать. Она крутой коп, который решает крутые дела. У неё на всё есть объяснение. Нужно лишь глубже копнуть и сильнее надавить. Она хочет слышать, как в мире людей связана стычка на свалке и покушение в торговом центре. И ещё она не отказалась бы услышать в моём рассказе имя Коваль. И такой рассказ я мог бы придумать… если бы, бл*ть, у меня было на размышления чуть больше, чем сраные три секунды.

— Тимофе-е-е-ей? Ты где опять?

Если я начну гнать отсебятину, придумывая на ходу, она мгновенно почует ложь. И тогда станет вообще непонятно… Запах усилился. Совсем скоро и они его учуют. Хренов запах сейчас мешал мне больше, чем два копа. Время от времени я хватался за цепочку правильных мыслей и находил ключи к обороне, но запах меня постоянно сбивал. Вонь расчленённого и выпотрошенного гуля ползла по квартире, а я болтал с копами в соседней комнате. Чудненько.

— Кхе-кхе, — я поправился на диване. — Ну-у-у, ладно.

Сотникова склонила голову.

— Я примерно понял вашу позицию, а потому согласен говорить на вашем языке.

— И?

— Боюсь, я не утолю вашего любопытства. Эти два события не связаны. Во всяком случае они не связаны так, как бы вы этого хотели. Встреча на свалке произошла из-за… из-за бизнеса человека, имя которого вы назвали. А покушение в кафе — это последствия моего личного конфликта. Вот и всё.

— Хм-м-м, — Сотникова откинулась на спину и задумалась.

Зимин пару раз резко вдохнул. Скривился. Затем взял один из дисков и поднёс к носу. Понюхал. Поставил коробку на место, сунул руки в карманы и вышел в коридор.

— Простите, но!..

Я поднялся, но Сотникова остановила меня вытянутой рукой и широко улыбнулась:

— Ничего и не скажешь, — она пожала плечами. — Ловко ты увернулся от ответа. И я тебе верю. Я всегда знаю, когда мне врут. Другое дело, что ты ничего толком не рассказал, и от этого мне стало ещё любопытнее! Может, я всё-таки ошибалась, и ты не просто обычный подросток? Если вокруг тебя происходят такие вещи, то…

Зимин остановился в коридоре. Посмотрел по сторонам. Принюхался. Затем открыл шкаф и подвигал там мою одежду на вешалках.

— Товарищ, капитан! — я поднялся. — Простите, вы не могли бы не рыться в моих вещах?!

Он закрыл шкаф, сунул руки в карманы, встал в дверном проёме и с вызовом посмотрел мне в глаза.

— Ты чего орёшь?

— Не… я… Я… не…, — в груди колотилось так, что с трудом давались слова. — Я не ору. Просто товарищ майор сказала, что вы пришли как гости, а не полицейские. Мне не нравится, когда мои гости ходят и обнюхивают каждый угол.

Зимин промолчал и остался стоять в дверях.

— Смело, — Сотникова посмотрела на хмурого Зимина и пожала плечами, мол: «сама в шоке». — И всё же, я хотел бы получить хоть чуточку больше деталей.

Это было уже лучше. Я дал ей то, что она хотела, и теперь мог поторговаться. Позже я дам вам всё, что только захотите, хоть чистосердечное об убийстве Кеннеди, но сейчас — свалите нахер из моей квартиры!

— Давайте встретимся завтра, — я посмотрел Сотниковой в глаза и даже выдавил сносную улыбку. — В любое время, в любом месте. И я постараюсь дать вам чуть больше деталей.

Соглашайся! Ну же! Я различил заинтересованность на её лице. Впервые оно показалось мне хоть отчасти откровенным. Маска полицейского отошла в сторону и…

— Завтра, это, конечно, здорово, но…, — она вскинула руки, а затем хлопнула себя по коленям. — Давай говорить сегодня, Тимофей!

— Нет, — я помотал головой. — Слушайте, в конце концов, я впустил вас по доброте душевной и ещё потому, что у меня было пять минут свободного времени. Сейчас моё время закончилось, и я прошу вас уйти. Если я понадоблюсь вам для дачи показаний или ещё чего-то вы можете мне позвонить и назначить время, чтобы я мог…

— Придётся найти наркоту, — чуть разочарованно сказал Сотникова и махнула Зимину рукой. — Иди посмотри. Он аж весь трясётся, когда ты к той комнате подходишь.

— Подождите!

Я вскочил с дивана, но Зимин уже прошел четыре метра по коридору и открыл дверь в лабораторию…