Гридень 7. Завоеватель

Глава 8

— Ты звала меня? — спросил Гарун входя в горницу Марии.

Женщина не сразу ответила вошедшему мужчине. Она посмотрела на сотника и взгляд этот был не просто полон игривости и кокетства, он казался Гаруну многообещающим. Нет, конкретно говорящим, кричащим, что эта женщина создание самого Лукавого, что прямо здесь и сейчас её нужно наказать. Однако, Гарун на последних, быстро тающих морально-волевых силах, с большим трудом, сдерживал себя.

— Ты оскорбил меня воин. Бабой назвал, подчинять не хотел. И не только мне, но и своему командиру, который поклонился мне, — прощебетала Мария, разворачиваясь спиной к вошедшему мужчине.

Её волосы игриво мотнулись в сторону, обдувая лёгким ветерком лицо Гаруна. Мария чувствовала эту животную страсть, которую испытывал мужчина. Если бы на месте сотника был её муж, и он также трепетал от одного лишь присутствия женщины, если бы у него, у Владислава, подобным образом дрожали губы от каждого сказанного слова Марии, то не было бы более счастливой женщины в этом мире.

Нет муж её любил. Она это чувствовала. Но любовь эта была сдержанной, размеренной, без потери разума и воли. Сейчас же мужчина, стоящий рядом с ней, во власти женских чар. Вот только власть эта была не подконтрольной женщине. Если Мария и дальше будет уже не только играть кокетство, но и соблазнять мужчину, он станет готовым на всё, лишь бы только она продолжала, оставалась такой же, но с обязательным переходом в горизонтальную плоскость. И плевать на желание женщины, для Гаруна уже не важно ничто, кроме своего вожделения.

Мария осознавала с какими эмоциями она играет, однако двое вернейших охранников половцев спрятались в шкафу, ещё одному очень удобному изобретению её мужа, по сути перевёрнутому сундуку. Они не станут встревать ни при каких обстоятельствах, если только не прозвучат кодовые слова.

— Ты посмел оскорбить меня. Почему ты меня ненавидишь? — просила Теса, вроде бы как незаметно проведя указательным пальцем по своей груди, очерчивая на строгом сарафане контур.

Гарун проглотил ком. Всё, сдерживаться разумом больше не было мочи. Лишь чувство, возникшее недавно, самовлюблённости, временно сдерживало его порывы. Он не мог не задать тот вопрос, который мучил Гаруна, может и не так сильно, как желание обладать этой женщиной, но достаточно, чтобы мужчина его озвучил.

— Почему Воеводино отбил я, а почести воздаются тысяцкому Лису? — спросил Гарун.

— Да потому что ты угробил сотни людей, приказав им разомкнуть строй и направиться сражаться с опытными воинами. Из-за тебя сейчас моя душа чернее чёрного, — Теса не выдержала и с металлом в голосе, высказала сотнику свои претензии.

Гарун, будто этого и ждал. Нет, не он, а тот зверь который таился внутри мужчины. Он окончательно становился неудовлетворённым животным. Не помогло и то, что Гарун, сразу после собрания у жены воеводы, бил себя хлыстом до кровяных подтеков на спине, а также делал порезы на ногах, так, чтобы не было видно остальным. Он физической болью пытался заглушить ту страсть, что бурлила внутри, честно хотел усыпить зверя, что рвался наружу.

Помогло. Ему бы не встречаться с Тесой, пойти в церковь, и встать на колени и молиться всю ночь напролёт. Но он здесь. Глаза мужчины налились кровью, он зарычал, пуще прежнего стал тяжело дышать, кинулся на женщину, сразу же разрывая её сарафан, будто дряблую тряпочку, несмотря на то, что платье было выполнено из достаточно плотной шерсти.

— А-а! Помогите! — уже не притворно, а Поистине испугавшись, закричала закричала Теса.

Лапищи сотника уже мяли грудь женщины, а Теса с ужасом продолжала кричать. Не так она себе это представляла, женщина была уверена, что сможет перевернуть всю историю из плоскости желания Гаруна обладать ею, а преподнести общественности, что он пришел ее бить, показывать «свое место», или более того, убивать. А тут такое… Платье, казавшееся прочным, порвано зверем, Гарун будто бы и не заметил препятствия, которое разделало его руки от гладкой кожи и изгибов женского тела.

Женщина стала царапать Гаруна, уже облизывавшего шею Тесы. Зверя, влекомого инстинктом размножением, манией доминирования, только заводило сопротивление Тесы. Останься она спокойной, а нет, так и вовсе, начни играть податливую, готовую на все, женщину, так и отстал бы Гарун, опешил. А так…

— Убивают! — кричала Теса, когда уже порванное платье упало на пол и она оказалась полностью обнаженной, а руки зверя с неистовством мяли женские ягодицы, моментально оставляя там синяки.

Какой позор! Ведь это слышат ее телохранители, они могут и видеть. Но Теса строго-настрого приказала им оставаться в шкафу и выйти от туда только лишь по кодовому слову. И слово это было забыто растерявшейся, впадающей в панику, женщиной.

Дверь распахнулась и на пороге показалась Агапа, та самая, сильная, будто два мужчины, баба, — главная мамка не только сына воеводы, но и всех детей Воеводино. Так получилось, что дом семьи этой женщины сгорел и Мария-Теса предоставила ей кров.

— Ты что охальник, удумал? — закричала Агапа и ринулась с кулаками на Гаруна.

— Баш йилан! — не прокричала, а провизжала, кодовые слова на половецком наречии Мария.

Моментально из шкафа выскочили два воина и… остались на месте. Удар Агапы кулаком по макушке Гаруна выключил того. То ли маньяк, то ли, напротив, жертва неумелой интриги Марии, лежал на полу со скривленной улыбкой, неестественной для нормального человека.

— Да прикрой ты свои телеса! — сказала Агапа, подошла к Марии и, расставив руки в стороны, прикрыла собой не потерявшее красоту и молодость тело жены воеводы.

Теса, подняв платье и прикрывшись им, начала плакать. Она не ожидала, что так произойдет, не хотела именно этого. А теперь… Вернется Влад и подумает, что она с этим сотником… Ведь можно все перекрутить так, что виноватой останется именно Мария. Она позвала Гаруна поздно вечером? Да. Отдала ребенка мамкам перед этим? Да. Не понятная так же будет история с охранниками, которые обязаны присутствовать на любой встрече Тесы. Можно историю так исказить, что она и с Гаруном… а двое охранников, прости Господи, смотрели на это непотребство. А еще… ее видели обнаженной. Позор.

— Так, девка, а ну не хнычь! — потребовала Агапа.

Мария было посмотрела на женщину, по сути, спасшую ее, хотела высказать, что так к ней обращаться нельзя, но… А кто еще? Девка и есть. Распутная.

— Я не хотела так! — впервые за долгие годы, Теса плакала так горько, искренне.

— Так, остолопы! Вы отчего княгине нашей не помогли? Охальники? Сейчас и вас проучу! — сказала Агапа и дернулась в сторону охранников.

Мужчины, готовые биться насмерть и умереть в любой момент, отшатнулись от грозной поступи гром-бабы.

— То-то! — с удовлетворением произнесла Агапа.

— Что случилось? — в горницу вбежал дежурный десятник охраны терема. — Боярыня, ты кричала?

— А ну, Никитка, побудь за дверью, — скомандовала Агапа, указывая десятнику на дверь.

— Боярыня?

— Выйди, Никита, я приведу себя в порядок и все расскажу, — сказала заплаканная Теса.

— Ну, и что нам говорить? Что скажешь, на том и стоять будем, — сказала Агапа и улыбнулась. — Добрые вы с Владиславом Богояровичем люди, сытно с вами жить. Так разве ж не помочь тебе, девка… княгиня, уберечься от гнева мужнего?

Агапа посмотрела на двух охранников.

— А вы, охальники, молчать умеете? — спросила Агапа и притопнула, чуть не вызывая локальное землетрясение.

— Как бы ты, баба, первой не проговорилась, — нашелся один из половцев.

— Я-то баба, но воно как, — Агапа пнула ногой все еще валяющегося без сознания Гаруна. — Это я так его. Хлипкий мужик нынче пошел.

И тут все рассмеялись, как это бывает после большого эмоционального перенапряжения. Смех Марии-Тесы опять чуть не перерос в плачь, но женщина смогла взять себя в руки.

— Он пришел меня бить, может и убить. Ударил меня, — Теса потрогала щеку, куда в порыве своего безумия ударил головой Гарун. — Я звала на помощь, вы прибежали, были все за дверью. Понятно? И не называй меня, Агапа, княгиней. Боярыней еще куда ни шло.

— Как скажешь, боярыня, — сказала главная мамка.

Через полчаса в темнице терема уже допрашивали Гаруна. Лис, оставшийся в Воеводино и решивший помочь с организацией работы по восстановлению города, сразу принял деятельное участие в процессе, который с большой натяжкой можно было назвать следствием.

Гарун по большей степени молчал, почти не реагируя на пытки. Он принимал боль даже не стойко, он считал ее за избавление от наваждения и грехопадения. Даже когда к его груди приложили каленное железо, он не мог выкинуть из головы образ стоящей обнаженной, с распущенными волосами, такой притягательной, желанной, Марии.

— Ну, пошто пришел убивать жену воеводы нашего? — спрашивал Лис уже бывшего сотника.

— Баба она распутная. В монастырь ее нужно… ведьма, — прорычал Гарун. — Околдовала меня.

Вот так и продолжался допрос, на котором преступник только и твердил о ведьмовстве. Подобное было нельзя допускать. Языки у многих людей без кости, быстро примут информацию к сведению. Это понимал и Лис, которому приходилось затыкать рты некоторым говорунам, которые болтали глупости о его жене, называя Рахиль жидовской ведьмой. Красивая женщина часто наделялась подобными клише и удостаивалась таких эпитетов.

— Вышли все! — потребовал Лис.

В темнице было трое человек: сам тысяцкий и два подручных, которые исполняли приказы Лиса. Когда он остался один, подошел к Гаруну и расковырял ножом тому вены на руках. Делал это так, чтобы можно было обвинить самого сотника в самоубийстве, мол, искусал себя. Судмедэкспертов в этом времени не было, да и никто особо не будет вдаваться в подробности. Родственников у Гаруна нет, так что…

— Все, после продолжим. Всем выйти на верх, — приказывал Лис.

Не нужно, чтобы кто-то оставался и слышал вероятные признания от Гаруна. Тот сейчас без сознания от удара тысяцкого, но может прийти в себя и тогда расскажет все. А это самое «все», как догадывался Лис, крайне нелицеприятное.

— Заигралась кипчацкая ханша, — пробурчал Лис, оставшийся недовольным исполненной им ролью, по сути, палача.

Что именно произошло в горнице Марии особо и не понять, и соображения о том, что жена воеводы что-то начудила, были. Думать о том, что она пригласила Гаруна для измены мужу, Лис не хотел, но, между тем, подобные мысли приходили ему в голову.

— Что с ним? — спросила Мария уже утром, когда собрала планерку в приемной палате.

— Разгрыз себе жилы и истек кровью. Помер, — сообщил Лис, отворачивая глаза.

— Зверь, не иначе, разум потерявший. А кто иной может еще перечить мне? Только зверь и не уживается с людьми, — сказала Теса и поспешила сменить тему, начав разговор о том, какие силы и на какие участки строительства направить, а кого уже отряжать на уборку созревшего овса и ячменя.

Мария стремилась как можно больше сделать, так, чтобы ее муж это увидел. Может таким образом удастся несколько смягчить Влада. Сделал она ошибку, это очевидно. Но все же могло оказаться удачным, если бы только платье оказалось чуть более прочным и не порвалось от первого прикосновения зверя Гаруна. Зверя, который лишь не смог совладать со своими страстями, ошибочно полагая, что аскетизм и фанатичная вера помогут обуздать цунами, что бушевало внутри. Жена и семья, вероятно, оказались бы спасителями для сотника. Но он пошел иным путем, убив себя своим же невежеством и фанатизмом.

Девятый по счету «главный и решительный» приступ, начался, как только первый лучик солнца упал на бреннуюземлю, которой сегодня предстоит стать еще более грешной. Больше пяти тысяч человеческих душ уже отправились на Суд Божий, прямиком из-под стен города Булгар и его окрестностей. Сегодня вовсе образуется очередь у огненного престола судьи.

Димитр объехал выстроившихся воинов, подбадривая их словами. Именно сегодня должен случиться тот переломный момент, когда или «пан или пропал». Осаждать Булгар еще дольше, будет все сложнее с каждым днем. Тут и проблемы с продовольствием, которого не хватает даже с учетом разорения окрестных сел и небольшого обоза из Курска. Намечается недостаток стрел. Уже даже пару раз отправляли воинов, чтобы они собирали стрелы в местах недавних сражений. Да и общая усталость людей сказывалась.

Пять дней не прекращались тренировки. Димитр и, конечно, все старшие ратники, занимались тем, что разбивали ратников на группы по два десятка, над которым ставили головой одного десятника. Именно такое количество воинов посчитали оптимальным для ведения боя на стене. Эти ратники оставляли свои сабли, но брали, сколько было в наличии, длинные ножи. Еще были у них копья, а в каждом таком подразделении обязательно присутствовало два, или три, лучника.

Воины в войске Изяслава Мстиславовича были опытными, умелыми, но все равно штурмовики изучали по три-четыре, но не больше, приема для боя в стесненных условиях. Если бы этому обучали новиков, то ситуация оставалась бы плачевной, но опытные ратники быстро принимали не мудрёную, для их мастерства, науку.

Проведенные испытания показали сильно возросшую эффективность таких войск. Вот и надеялся воевода Димитр, что уж в этот раз ему не придется давать приказ на отход после очередной неудачной попытки закрепиться на стене.

— Бей! — прозвучал приказ и воевода лично направился в один из передовых отрядов.

Он решил лично возглавить приступ, своим примером показать, как нужно воевать и командовать усиленным десятком штурмовиков. А еще, воевода понимал, что в случае новой неудачи, Изяслав Мстиславович станет крайне недовольным, что повлечет за собой смещение воеводы с его поста. Такого позора Димитр допустить не хотел.

Десять огненных болида устремились к, и без того пострадавшей, крепостной стены города Булгар. Пороки, еще вчера пристрелянные по определенным участкам обороны, били в двух местах, так, чтобы образовать не менее семидесяти шагов пространства стены, огороженного бушующим огнем по сторонам. Да, булгары приноровились бороться с огнем, но все равно потушить горючую смесь не так просто, тут еще и песком засыпать нужно.

Стена пылала, а пороки уже посылали новые подарки. Именно в этом приступе Димитр приказал использовать все оставшиеся горшки с горючей смесью. Так что выходило, что на кон поставлено если не все, то очень многое.

— Быстрее! — кричал Димитр, устремляясь вперед, обгоняя десятника с его усиленным подразделением.

Нет, не был воевода молод и его тело уже начинало дряхлеть. Но сейчас Димитр, на морально-волевых качествах, выжимал из организма все, что только можно.

Вот уже и ров, засыпанный ранее и не только фашинами или землей. Тут еще упокоились те русские ратники, которые в первые штурмы создавали условия для генерального приступа. То там, то здесь, торчали конечности упокоенных воинов, и по телам соратников, присыпанных землей, приходилось бежать другим русским воинам, которым предстоит доказать, что жертвы их побратимов не напрасны. Уже после, если город падет, все воины будут захоронены с почестями, но пока вот так, даже мертвыми, русские воины помогают соратникам быстрее добраться до стены.

— Хух, быстрее, хух, -задыхаясь, подгонял воинов Димитр.

Воевода понимал, что его личный пример ускоряет приступ. Воины, стремились обогнать своего командира, прикрывая своими спинами Димитра. Если в прошлые разы ратники бежали до стены более трех минут, то сейчас справились за две.

И тут русские воины стали пригибаться, над их головами пролетело огромное количество камней. Эти снаряды устремлялись поверх стены, сметая оттуда защитников и высвобождая пространство для штурмовиков.

— А-ну встали все, трусы, вперед! — кричал Димитр.

Многие ратники опасались продолжать бег, чтобы не нарваться на свои же, пущенные русскими пороками, камни. Но воевода знал, что будет только один залп, и он намеренно рассчитывал на то, что защитников на стене сметет как раз перед тем, как русские ратники достигнут главных укреплений города. Так и получилось. И это даже не организованность, это, скорее удача, или соблаговоление Господне, что камни полетели ни раньше, ни, тем более, позже.

— Прости, воевода, — десятник чуть ли не грубо потеснил Димитра, когда тот вознамерился первым взбираться по лестнице.

Воевода собирался возмутиться, но вовремя себя одернув, посчитав, что после боя обязательно накажет дерзкого воина, он уступил ратнику. Воевода уже взбирался по лестнице, вторым, следом за десятником, когда в лицо впередиидущего попала стрела, пущенная с крепостной стены. Десятник завалился и рухнул кулем вниз, а его тело, без признаков жизни, скатывалось по изрядно разрушенному и истоптанному валу. Стрелка-булгарина сразу же сняли русские лучники, стоявшие под стеной и высматривающие таких вот выживших после обстрела камнями.

Воевода сделал шаг, еще, вот его голова уже почти сравнялась верхом стены. Димитр успел среагировать на резко появившееся копье, которое было устремлено в голову воеводы. Он увернулся и с силой ударил по древку копья. Тот воин-булгарин, который держал оружие не выронил его, но, видимо, своими ударом воевода доставил болезненных ощущений руке врага, так как тому не удалось сразу же перенаправить свое древковое оружие. А тут и воевода не сплоховал, он рубанул мечом сверху вниз и отсек руку булгарину. Вот так, рука, не выпустив копье, но уже получившая свою независимость от тела, и упала вниз.

Крик булгарина утопал в какофонии звуков и иных криков, приказов, что отдавались на разрыв голосовых связок. Кровь, брызнувшая из обрубка руки окатила лицо воеводы и ему стало почти ничего не видно. Димитр замешкался, но тот воин, что был снизу и подпирал воеводу, подтолкнул его и задыхающийся от отдышки пожилой воин будто взлетел, еще и оттолкнувшись от лестницы, и оказался на стене.

Димитр сразу же пропустил удар саблей от булгарина, панцирь выдержал, и воевода резким и сильным ударом снизу вверх, скользя мечом по кольчуге, добрался до лица защитника, его клинок сделал глубокий порез от подбородка до лба вражеского воина. Вторым ударом воевода обрушил меч на ключицу булгарина, пусть и не удалось пробить кольчугу, но воин упал от силы удара. Краем зрения Димитр увидел, как в него устремляется копье, он уже начал реагировать на новую угрозу, но воин, который следом за воеводой спрыгнул на стену, отвел удар булгарина и сам поразил его своим копьем врага, пробив кольчугу.

Уже скоро воевода оказался за спинами русских ратников и смог отдышаться. Впереди кипел бой, русские воины быстро оттесняли оставшихся в живых после обстрела врагов, расширяя площадку. По сторонам, в шагахпятидесяти или чуть больше, догорали участки стены, обстрелянные ранее горшками с горючей смесью. Булгарам удавалось бороться в огнем, да и толстые бревна дуба, из которого была сложена крепости, если не считать некоторых каменных участков, не хотели прогорать до основания. Огонь уходил куда-то вглубь стены.

Русские ратники успели не только расчистить площадку между двумя очагами пожара, но и скинуть тела убитых и раненных булгар вниз, чтобы они не мешали слаженной работе десятков. По две стороны выстроились воины, ставшие копейщиками. Прикрываясь щитами и выставив копья, они казались новой стеной, преодолевать которую придется уже не русичам, а булгарам.

На лестнице, ведущей на стену так же кипел бой. Там пространство было еще меньше, и пока русским ратникам удавалось только не допустить булгар на стену. Враг ожесточенно пер вверх по лестнице, натыкаясь на выставленные копья и встречаясь с пущенными стрелами. Снизу, внутри периметра крепостных стен так же отстреливались лучники и в них уже летели камни, швыряемые русичами. Эти снаряды, в изобилии сложенные на стене, были приготовлены для убийств русских, а теперь работали против булгар.

— Шаг! Шаг! — командовали десятники своими воинами, которые, выставляя копья, периодически делали шаги, вытесняя врага и захватывая все больше пространства стены.

В месте, где еще тлело ранее подожженное, но до конца так и не потушенное, дерево, приходилось особенно тяжело. Но это неудобство, сулившее и отравлениями угарным газом и ожогами, было и для русичей и для булгар, и никто не хотел отступать. Вот только русские в этот раз действовали более согласовано и упорно очищали стену.

— Расступись, браты, — закричал один ратник, и он, со своим товарищем, подняв большое бревно над головами, скинули его в булгар, толпившихся на лестнице.

Кричавший ратник сразу же получил стрелу в грудь и бронебойный наконечник впился в тело геройского воина. Тот, следом за бревном, завалился вперед, мелькая в скоротечности боя довольной улыбкой. Но дело сделано, и часть булгар, будто смело с лестницы, которая удар бревном выдержала, в отличии от людей. Русские ратники мигом рванули вперед, захватив всю лестницу и начиная расчищать пространство возле нее.

В это время на другом участке стены, чтобы отвлечь булгар и дезорганизовывая их, начался еще один штурм, отличие которого заключалось в том, что тут не было огненных болидов, а пороки били только камнями, но делали это еще более массированно.

Булгарам пришлось и на тот участок посылать воинов, несколько ослабляя натиск на части стены, где уже вовсю вытисняли защитников русские ратники. И мало того, таран — большое сооружение, с крышей, с деревянным, заточенным бревном на цепях — устремился к одним из ворот.

Воевода Димитр все поставил на этот штурм, но ставка, похоже сработала. Распыляя силы, булгары не смогли оттеснить русских и уже скоро не только на стене, но и под ней, внутри города, начались бои. Русичи захватывали на стенах большое количество стрел, а те булгарские лучники, что были под стеной, имели неполные колчаны. Так что скоро, не жалея стрел, на разрыв нервов, сил и тетив, русские лучники пускали одну за одной стрелы в скопления врага, благо и целиться не приходилось.

Через полчаса Димитр уже оказался у ворот, не тех, что до сих пор безуспешно пытается разрушить таран, практически догорающий от разлитого, а позже подожжённого масла, а других, на западной части города.

— Руси смерть! — услышал воевода и в ощетинившихся копьями русских воинов ударили булгарские конные.

Будь это в поле, а не в условиях плотной застройки, то такой удар оказался бы фатальным, для русских воинов, конечно. Но сейчас конницей воевать было сложно. Мало того, что вокруг невообразимое количество тел, что не то что не проскакать, но и пройти сложно, так и много иных препятствий в виде бревен, перевернутых телег, бочек.

— Дай самострел! — потребовал Димитр у своего телохранителя, провинившегося, как и остальные ближние гридни перед воеводой, они его в какой-то момент вовсе потеряли.

Самострел был тяжелым и таскался телохранителем именно для такого случая, чтобы выбить бронированного конного. Воевода отлично стрелял с лука, но понимал, что арбалетный болт сейчас эффективнее.

Хлопок тетивы был слышен только воеводе, а вот крик булгар, осознавших последствия выстрела Димитра, куда как зычнее звучал. Тело куввада Бараджа кулем свалилось с лошади, а после по наследнику престола Булгарии еще и потоптались кони.

Видя безысходность положения и то, что русские уже захватили одни ворота и туда входили половецкие воины Орды Башкорта, недавно присоединившегося к Руси, младший куввад Ибрагим приказал открыть северные ворота, оставшиеся без внимания русских. Он посчитал, что пусть спасется хоть кто-то. Это породило панику и окончательно уничтожило решимость у защитников. Они стали тесниться в центр города, где была еще одна небольшая крепостица, по типу детинца. Но это была лишь агония, а многие, минуя небольшие стены внутренней крепости, убегали из города, расталкивая толпу народа у открытых ворот.

Младший куввад, понимая, что даже во внутренней крепости не укрыться, взял свою полутысячу верных лично ему воинов, и устремился прочь. Он посчитал, что только появление его отряда у стен осажденного Биляра, что, мол, пришел по зову сердца спасать эмира Булгарии, и сможет спасти честь воина. Правда, Ибрагим не забыл при этом прихватить всю казну города.

Через еще три часа Булгар, второй город страны, которую, казалось, нельзя покорить, сдавался на милость победителя. Начались грабежи, Изяслав давал город на один день в распоряжение воинов, лишь с тем условием, чтобы не трогать христиан. Нужно ли говорить, что немало мусульман с неистовством стали креститься, как только в их жилище проникали обозленные воины? Но были и те, кто не собирался предавать свою веру, и не факт, что их убивали. Еще предстоял разбор горожан на тех, кто может работать на Русь и ее экономику, а кто бесполезен. Половцев же из города выгнали, указав воинам Башкорта больше заниматься отловом тех, кто успел сбежать из Булгара.

Победа и у Булгарии больше не было войска, если только не то, что еще обороняло город Биляр.

От автора:

Лучший роман о ментах девяностых! Основан на реальных событиях. Живые герои и непредсказуемый сюжет. Вся правда о работе оперов убойного отдела. На 1 и 2 тома скидка! https://author.today/work/393049