Гридень 7. Завоеватель

Глава 12

Вот был бы какой-нибудь психолог в этом моём средневековье и спросил, есть ли у меня в семье проблемы. А я бы задумался очень сильно над тем, а какие у меня проблемы в семье? Нет проблем. В семье просто не бываю. А раз меня в семье нет, то окаких проблемах может идти речь?

Или все же это и есть самая главная проблема — мое отсутствие. Но нельзя иначе, никак нельзя. И какое, на самом деле, счастье, когда есть тыл, есть место, куда хочется возвращаться. Я не помню когда начал говорить «уходим домой», «как там дома» теперь я произношу подобные фразы не задумываясь, как само собой разумеющееся. Воеводино — вот мой дом, который был бы пустым без Маши и Саши.

Стояла очень приятная погода, начала августа. Зарядили лёгкие дождики, которые периодически прерывались, может, не днями, но часами знойной жары. Странная погода. Будто сам Господь Бог высчитал пропорции необходимых дождей, солнца и температуры воздуха, чтобы способствовать хорошим урожаям.

Уже отметили День ВДВ… Шучу, конечно, День Перуна или по-христиански День Святого Ильи. Кстати, очень интересная нумерология. Перун — известный покровитель именно воинам и связан так или иначе, но с небом. Именно в этот день и праздновали в будущем десантники свой день. Воины отдавали дань уважения Перуну, или кто так специально подтасовал даты? Интересная нумерология.

Между тем, пока о десантниках в этом мире догадываюсь только я и, видимо, тайну появления столь славного рода войск унесу с собой в могилу. Что-то я стал часто думать о смерти, даже учредил правила выбора нового воеводы и порядок моих предпочтений, кого бы я хотел видеть на этом месте.

Однако, нужно думать о жизни. И важная еесоставляющая — это работа над созданием благ. К примеру, уже собрали, распределили, а часть так и употребили урожая озимых. Урожайность озимых ржи и пшеницы, но последней мало, ячменя, в этом году составила сам двенадцать-тринадцать. Очень неплохой показатель. Если судить по тому, что происходит в иных частях Великой Руси, то урожай небывалый, сказочный. Вот только мы знавали и чуть больше. Пришлось устраивать целые разбирательства в поисках причины, почему урожайность несколько спала. Должна же расти, а она падает, при том, что погодные условия были близки к идеальным.

Вероятных причин выявили несколько. Основная — это чуть менее снежная зима и выбор полей под посевы озимых часто на пригорках. Именно там урожайность падала, возможно, по причине сильных ветров, которые в феврале–марте вполне себе резвились, порой устраивая буйство.

Ещё одной причиной стало недостаточное внимание к удобрению почвы. В этот раз малоиспользовались пепел и зола, навоза не хватало на все поля. Вот так и выходило, что при резком увеличении поголовья крупнорогатого скота, как и остальной живности, нам не хватает навоза. Об этом свидетельствовали и записи в так называемой «хозяйственной тетради», которая стала обязательным документом в каждом хозяйстве.

Порох, его создание, повлияло на ситуацию достаточно серьёзным образом. Если навоз, моча, перегной и всё прочее идёт в селитряную яму, значит, это не попадает на поля. Ну, иначе я поступить уже не мог. Мне сейчас позарез нужен был порох. Но на высказанные со стороны старост претензии, что навоз уходит в селитряные ямы, я ответил достаточно жёстко и просто: «Нужно ещё более интенсивно увеличивать поголовье скота». Братство — это первоначально военизированная организация, а уже потом хозяйство.

Кстати, селитряные ямы заполнялись не только отходами от животных, люди могли за небольшую плату сдать и свои продукты жизнедеятельности. Зато хоть немного пороха будет. И этого на все хотелки не хватит, так что я попросил еще и некоторых бояр поспособствовать. В смысле не внести свой личный вклад, так сказать, сходив по надобности в селитряную яму, а устроить такие на своих землях.

Может быть, зря я взъелся на своих хозяйственников. На самом деле, такой интенсивности увеличения поголовья скота нет ни на Руси, ни где-то ещё. Мало того, проводится примитивная селекция. И пусть в этом деле мы руководствуемся лишь логикой, и то примитивной, но и от этого есть результаты. Принцип простой: от большого быка и большой коровы должны получиться большие дети. От той коровы, которая даёт наибольшей удой, а это не так уж и обязательно, чтобы была огромная особь, есть надежда, что потомство также будет давать чуть больше молока, чем остальные.

С конями похожая ситуация, но здесь у людей профессионализма и кое-какого опыта уже хватало. Селекцией при разведении лошадей занимались и половцы, это делали и русичи, булгары. Сейчас же, с возможностями, которые открывает искусственное оплодотворение, намного расширяется число направлений для селекции коней.

Под хозяйственные нужды требуются одни кони, тяжёлые, могущие тянуть плуг и в паре обрабатывать даже целину. Под военные нужды, соответственно, требуется три породы коней: тяжёлые рыцарские, быстрые для лёгкой конницы и, опять же, достаточно мощные и выносливые для обозной службы.

И что-то уже в этом плане у нас получается. По крайней мере, меня убеждали, что еще одно-два поколений нужно для устойчивости породы и можно придумывать название. Пусть бы была… «Крылатой», так как предназначена для наших «ангелов». Мощный выходит конь, выносливый, при этом вполне быстрый для своих внушительных габаритов С такими конями можно воевать еще более успешно.

Но обо всем этом я думал часа три назад, сейчас же я наслаждался теми редкими минутами общения с женой.

— Ты простил меня? — спросила Маша.

Я посмотрел на свою красавицу жену, но нашёл себе силы, чтобы не ответить безусловно утвердительно. Так и порывался сказать, что я готов всё прощать, особенно после такой страстной встречи. Но моя рациональная часть сознания говорила чуть о другом. Полностью спускать с рук, а самое главное подставлять себя под удар, в опасность, нельзя. Поэтому я лишь промолчал.

— Не молчи пожалуйста, Влад, — Мария даже всхлипнула, силясь не начать плакать. — Хуже всего быть неуслышанной.

Мне было удивительно наблюдать за буйством эмоций супруги. Я ведь считал свою жену достаточно выдержанной… скорее, сдержанной гордой дочерью степи. Как-то не припомню, чтобы она в моём присутствии плакала, если не считать гормональные цунами во время беременности.

Это так рождение ребёнка повлияло или здесь что-то иное? Хотелось бы верить, что я для неё стал настолько дорог, что даже моё слово, сказанное в негативном ключе, обвинительно, воспринимается как катастрофа. Разве есть люди, которые не хотели бы, чтобы их любили? Я не имею в виду каких-нибудь социопатов, я про нормальных мужчин и женщин.

— Не подставляй себя больше под удар, — после продолжительной паузы ответил я. — И не нужно таких интриг. Гарун мог бы стать неплохим сотником, от него выпускалось подготовленное пополнение. И больше про него я знать не желаю.

На самом деле, я не хотел казнить Гаруна. В преддверии Крестового похода, на который я собирался подбить Изяслава и, конечно, василевса Мануила, такие, как Гарун, психи от веры, могут пригодиться, тем более, что я и так думал его повышать. Но… подумаю еще, что с ним делать.

— Ты вновь скоро уезжаешь? — резко встав с кровати, присев на её край, предоставив моим глазам возможность рассмотреть гибкую изящную спину любимой женщины, спрашивала Маша.

— Мне нужно ехать к ромеям. Там накопилось очень много дел. И необходимо проверить, что вообще происходит я вложил много серебра, когда уезжал больше трех тысяч ратников обучались в империи, моих ратников. А ещё нам нужно пробиться в Византию через Корсунь, — рассказал я жене о своих планах.

У нас уже был разговор, чуть ли не сразу, как только я приехал, о том, что я могу, или все же, не могу взять её с собой. Да с удовольствием бы я это сделал. Вот только сын… Нельзя его подвергать таким опасностям, как морское путешествие.

Маша убеждала меня, что в любом помещении на корабле сможет создать такой уют и вполне достойное для проживания место, что и ребёнку будет комфортно. Верю. Более того, если я буду задерживаться в Византии, то через полгода я бы вызвал свою супругу туда.

Но я не могу себе позволить такое долгое пребывание в Константинополе, даже если там будет весело, интересно, задорно, комфортно, сытно, любвеобильно. Последнее не обязательно, даже противопоказано. Да и остальное не так, чтобы важно. Все же ехать в Константинополь нужно не для развлечений.

Я уже знал, что императрица Евдокия беременна, более того, есть предположение, что она беременна именно от меня. Может, я сейчас и скажу не лучшим образом, но, лучше бы я ошибался, и Евдокия всё-таки тёмненького голубоглазика родила. Василевс Мануил вроде больше мулат, но при этом имеет светлый цвет глаз. Так что ребёнок, описанный мной, не вызовет никаких сомнений в вопросе наследственности не у знати, ни у императора, ни у императрицы.

— Но не думала же ты, когда выходила за меня замуж, что я буду домоседом и от юбок твоих не отходить? Разве же можно уважать такого мужа, который будет лишь дома протирать шаровары? — сказал я, приподнимаясь и обнимая, жену.

— Кто я здесь? — серьёзным тоном спросила Мария.

— Ты моя жена. А ещё, боярыня, — сказал я.

Всего никогда не предусмотреть. Я занимался всем, кроме того, чтобы каким-то образом легализовать власть своей жены. Оставляя её на хозяйство, я не собирал людей, чтобы сообщить им, по каким именно вопросам они могли бы обращаться к хозяйке имения и моего сердца. И это большое упущение. Власть должна быть легитимной и понятной.

— Ты — Царская боярыня. Сам царь, пусть ещё его не короновали, подписал бумагу, по которой признаёт за тобой знатность происхождения, — рассказал я.

— А вот это уже другой разговор, — игривым тоном сказала Мария, разворачиваясь ко мне. — Я соскучилась, мне мало тебя было. Так что потрудись.

Сказав это, Мария обрушилась на меня с поцелуями, противореча своим словам о том, что именно я должен трудиться. Но трудились мы вдвоем.

— Скоро живот будет виден, — сказала Мария, ошарашив меня новостью.

— Ну, вот, любимая, а ты говорила, чтобы я взял тебя с собой в Византию, — радуясь новости, сказал я.

Подхватил жену и давай свою чернобровку кружить. После вновь поцелуи и работа…

— Ты только быстрее возвращайся, — Маша нахмурила бровки и ударила меня кулачком в грудь. — И, чтобы после всех дел сразу возвращался домой, в наше ложе. И никого чтобы не было у тебя, не единой женщины. Потерпишь, с тебя не убудет, чтобы девок ромейских не стращать.

Я рассмеялся и бессильно откинулся на спину. Похоже, что сегодняшнюю тренировку я весьма интенсивно провёл в увлекательных кардиоупражнениях.

В ложе с женой получалось проводить время не часто, приходилось много работать с Ароном и его командой. В Воеводино, на самом деле, уже пять купцов… Четыре, так как Мирослав, на которого я ранее возлагал немало надежд, пал смертью храбрых. Его семью теперь под полный патронташвзяла Мария, и они ни в чем не нуждаются.

Вместе с тем, готовился не большой, а огромный караван в Византию, должный привести небывалое количество русских товаров на продажу в империю. Мы собирались везти много меда, полностью груженные две ладьи воска, пятнадцатьтысяч листов бумаги, возможно, даже больше.Удалось создать сорок зеркал и даже во вполне искусные рамки их всунуть. Много сапог перевозим. Это из тех, что взяли в Булгарии. Товара не много, а очень много, даже по меркам огромного города Константинополя. Рассчитываем выторговать не менее десяти тонн серебра.

Дожился, что уже не гривнами считаю выручку, не кунами, а прямо-таки тоннами. Нет, это не столько из-за объемов. Я считаю весом потому, что серебро для меня — это нынче лишь металл, а не деньги. Деньги — это те рубли, что чеканятся в Воеводино, и чеканка которых скоро переместится в Киев.

Станок для чеканки монет был сделан еще задолго до того, как я убыл на войну с булгарами. Еще перед отъездом я принимал первую большую партию монет в серебре и чуть меньшую в золоте. Десять тысяч серебряных монет и четыре тысячи золотых. На пробу были отчеканены еще и медные монеты.

Я хотел создать систему, при которых медяки будут самой мелкой монетой, а, например пятьдесят медяков будут составлять рубль. Он же будет принят за эталон.

Монета достоинством в один рубль, была десятиграммовая, полушка, то есть монета в полрубля — уже пятиграммовая. Еще вводилась монета номиналом в два рубля с соответствующим весом в двадцать грамм. Соотношение золота к серебру устанавливалось, как один к пятидесяти. И в этом курсе были серьезные опасности. Дело в том, что в Византии курс металлов всего один к двадцати, конечно, в пользу золота. Просто, золототам есть, серебра же немного. На Руси желтого металла пока что нет, и черт его знает, когда появится. Я знал только про золото Миасса, но до тех мест еще лет двадцать идти такими темпами, как мы.

И, что и будет мешать отправиться какомукупцу к ромеям и отвезти русское серебро, привезти оттуда золото и обрушить тем самым курс в России? Впрочем, пусть еще съездит этот условный делец, а я рассчитываю ромеев несколько на золотишко подвинуть, чтобы иметь запас и нивелировать возможные негативные сценарии при внедрении новой денежной системы.

Достаточно всего лишь торговать с Византией и с другими за золото. С другой же стороны, в Европе курс на золото почти такой, как я хочу утвердить на Руси, но это же не мешает им общаться с Византией, которая, кстати, запретила вывозить свои монеты, правда, забыла о том, что можно вывозить металл.

Монетка получилась красивая. Эти рельсовые чеканные станки способны создать качественную монетку. На аверсе будет портрет Изяслава, скажем так, даже несколько узнаваемый, на реверсе будет всадник Георгий Победоносец, поражающий змия и надпись «спаси и сохрани Боже Русь». Ну, а у меня есть дизайнер-иконописец, который это создал во время между написаниями образов. Между прочим, пятнадцать икон везу в Константинополь. Две в подарок василевсу и патриарху, остальное — на продажу.

И все это нужно собрать в обозы, произвести опись товаров. После согласовать с бродниками возможности и число кораблей, большинство из которых базируются именно у них. Кроме того, с нами же идут караваны из Смоленска и Киева. При этом военный контингент, который отправляется в Константинополь будет ровняться почти пяти тысячам человек. Три тысячи будут конными и пойдут через Венгрию, остальные на кораблях.

— Ну, братья, более тянуть нельзя, — открывал я Совет. — Пора и честь знать, дел у нас много. Все успели женам детишек заделать? Без этого нельзя.

Присутствующие рассмеялись. Заделали, никуда не делись. Мне докладывали, что наши попы не успевали венчать молодежь. Немало прибыло уже венчаных бойцов из Булгарии. Так что и куста было не найти в округе, чтобы он не трясся от этих бессмысленных телодвижений, что люди в будущем сексом назовут. И пусть так. Прокормим и детишек, и взрослых баб, что на сносях расхаживать будут.

— Теперь о серьезном. Все мы смертные, потому хочу установить правило, кому быть после меня, если что, — я сделал паузу, будучи уверенным, что последуют возражения, но их не было. — Никифор следующий, за ним Алексей, дядька мой. Но это, братья, лишь тех, кого я прошу принять. Решать же кому быть воеводой должен Круг Братства. У тысяцкого два голоса, у витязя один. Кого выберете, тому и быть.

— Ты что смерти ищешь, такое говорить? — возмутился Боброк.

— Все мы живем волею Божией, — ответил я. — Но, что хочу просить вас, братья, — не сворачивать с пути взятого, если меня рядом не станет.

И я начал зачитывать большой доклад о деятельности Братства. Это сейчас кажется, что все так, как и должно быть, что наша организация и воюет и торгует и урожаи собирает. А, что из себя представляла наше Братство Христианское Андрея Первозванного два года назад? Мало чего. Вот об этом я и говорил в красках, с примерами, цифрами. Пусть все проникнутся, что имеет Братство, что удалось. И после мы все помолимся за такое благоволение Господа к делам нашим.

Я не знаю, как там обстоят дела с рыцарскими орденами, но почему-то уверен, что они, каждый в отдельности, намного слабее Братства. Вместе, может быть, и конкурентами были бы, но в рознь -нет. Сейчас вместе с пополнениями в нашей организации почти десять тысяч ратников, из которых три тысячи сто двадцать ангелов в полном облачении с двумя конями.

— Предлагаю каждому крылатому ратнику брать себе во служение и обучение отрока. Пустьконей досматривает, ратное дело перенимает. Оруженосцем будет. Сложно нынче стало крылатым за собой самим приглядывать, — высказал я одно из предложений.

Вопросов не возникло. С нынешними конями, что уже присылают эрзя, у нас более, чем хватает лошадей, чтобы увеличивать хоть вдвое количество конных ратников. Кроме того, у нас много кольчуг и иных доспехов, в том числе пластинчатых, взятых у булгар и не только у них. Вот, в это можно облачить «детей» ратника. Они могут идти во второй волне конного удара и заниматься окончательной зачисткой разбитого и дезорганизованного врага.

— Давайте решать теперь, кто и куда отправляется и с какими силами. Все знают направления? — сказал я, и собравшиеся стали переглядываться.

— Отправь меня, воевода, на войну! — первой не выдержала молодость и высказался один из самых младших витязей Братства.

Шестнадцатилетний Ростислав Иванович, сын Ивана Ростиславовича Берладника, первого воеводы Братства, был бы и самым младшим, если бы не присутствовал тринадцатилетний ЯкимСтепанович Кучка, также готовящийся стать витязем, но номинально таковым уже считавшийся. Просто, по малолетству его в новом чинеофициально я не объявлял.

— Ты и Яким отправитесь со мной в Византию, — сказал я, по сути, опровергая предыдущее свое высказывание про то, что у каждого есть выбор отказаться.

— Отправь меня, воевода, будь куда. Ненавистно мне быть уже в одном граде. Я шел службу Господу вершить. Спаси Христос, что дал повоевать сарацинов булгарских, но долг мой больший, — сказал витязь-брат Угрюм.

— И я хочу биться за веру. Ты прости, воевода, пусть ты все нужное делаешь, вон и поля засеяны и колосятся, но я воин, Христов воин. Мне иноверцев бить нужно, обороняя веру православную, — высказался Никифор.

Во время осады и взятия Биляра эти двое сильно спелись на фоне религиозного фанатизма. Если Никифор был таким, мягким фанатиком, который готов убивать иноверцев, но может к ним проявить гуманизм, то вот Угрюм прямо стал волкодавом, если считать иноверцев волками и брать то, что витязь их готов зубами грызть.

Они мне такие вот и нужны.

— Крестовый поход нужно делать! — громогласно заявил я.

— Я уже не удивляюсь! — рассмеялся Алексей.

— Удивить больше? — усмехался я. — Два крестовых похода.

— Не шути с этим, воевода, — сказал Никифор.

— Со вторым крестовым походом не такая уж и шутка была. Мы берем под свое покровительство всех балтов, ну, а иной крестовый поход, — я посмотрел на Никифора. — Ты готов отправиться в Египет?

— Готов, — не думая и не сомневаясь, быстро ответил младший воевода.

— Через три недели отъезд, — сказал я.

Еще когда я пребывал у ромеев, проект православного Крестового похода обсуждался. Как по мне, весьма жизнеспособная идея, с перспективой свести на ноль все усилия европейцев на этом поприще. Опасное, но весьма выгодное дело. Если взять под свой контроль Египет, остающийся важной житницей, а еще захватить преимущество в море… Крестоносцам ничего не останется, как проситься под руку византийского императора.

— В этот раз на землях Братства остается Ефрем. Боброк идет со мной, Алексей командует полками Братства в Славграде и помогает вендам в их войне простив крестов. Лис основывает новый город в устье Буга на берегу Варяжского моря, — подводил я итоги совещания.

Демократия — это хорошо, если лидеру удаетсядобиться нужного ему результата через демократические нормы, так вообще здорово. По сути же, для принятия решений лидеру нужно таким образом лавировать, чтобы любое действиеили событие казалось одобренным большинством. У меня сегодня получилось.

— Воевода, а зачем ты нас пригласил, если решаете о военных действиях? — спросил Жировит, выражая общее мнение владимирских бояр.

— У меня есть предложение к вам, как можно зарабатывать на тех войнах, что ведет Братство. А войн впереди еще очень много и в тех местах, где люди не менее богато живут, чем булгары, — сказал я.

Да, я пригласил на расширенный Военный Совет представителей Владимирского, Суздальского, Ростовского и Городецкого боярства. И было, что им предложить.

Некогда, в иной реальности, родственница последних византийских императоров София Палеолог принесла на Русь новый для русских земель способ формирования войска. Речь идет о поместной коннице, когда испомещенные бояреили боярские дети, дворяне, должны выставлять боевой отряд в зависимости от количества земель, которыми они владели.

Я не князь и все Братство первоначально заточено на войну, так что создавать своих бояр и испомещать их нет ни время, ни резона. А вот предложить подобное союзному мне боярствуочень даже.

— Вы можете давать свои отряды, оснащать их, обучать, в том числе и с помощью моих людей. Сколь много вы вложитесь в ту или иную войну, тем больше получите долю с добычи. Я знаю, достопочтенные бояре, что есть у вас боевые холопы, озаботились некогда вы охраной. В Ростове, так и вовсе более полутора тысяч воинов нынче просто проедают ваши запасы, — объяснял я суть предложения.

Я был уверен, что во время ближайших военных компаний у меня может быть гораздобольше воинов. Все вокруг, на Руси в том числе, знают, что огромные караваны с богатствамиотправляются на земли Братства. Мало того, что мы берем на войне добычу, а из Византии пришел огромный караван, так и русские княжества нет-нет, но отправят поддержку. Все же митрополит Климент внял моим просьбам и напоминает князьям об их обязанности помогать Братству.

Я не дракон или Кощей, что над златом чахнет. Мне мало даже тех ресурсов, что я имею. Много, очень много задач я поставил перед собой и исподволь подымаю вопрос о великих целей перед Русским Царством. Возрождение Ольвии на берегу Черного моря — уже это очень затратно, так как нужно обеспечить немалое количество людей ипродовольствием, пока они сами не станут разрабатывать земли, и войском, и строителями, и корабелами, и торговцами… Так что большие планы требуют больших ресурсов. Недаром я лично собрался в Византию.

— Предложение лепое, думать нужно, — отвечал за всех бояр Жировит.

— А время на размышления нет. Через две недели или около того, я убываю в новый поход. Так что объявляйте всем, кто хочет прощение заслужить у Господа, кто обогатиться хочет за счет сарацин на Святой Земле, пусть готовятся в поход, — сказал я.

Посмотрим, может ли православие быть активным и организовать свой Крестовый поход. Бумага есть, печатный станок уже готов и осваивается. Так что и пропаганда заработает. Можно нанести превентивный удар, чтобы после не оборонять и не подвергать свои земли разорению. Будет внутри державы мир, даже я буду удивляться, сколь развитой и сытой может быть Русская Земля.