Граф на границе. Книга 2

Глава 23

Им пришлось отступить на второй рубеж обороны. Сначала объединенные силы людей и нелюдей приняли бой на нейтральной территории, но демонов оказалось слишком много. А Инеистые великаны подпирали с северных флангов. Кощей отправился во главе стаи Горынычей с ними разбираться, но в итоге только обеспечил отход основным войскам.

Невероятно, но все произошло за каких-то жалких десять минут. И вот барон Корф уже сам вступил в бой, прикрывая своих подчиненных от горгулий. Проклятые каменные твари летали быстрее, чем бегает человек, и пытались сверху насадить чародеев на копья. Спасали щиты и благословения на ускоренный бег и улучшенную ловкость.

В момент краткой передышки барон осмотрелся. Они забежали в небольшую рощицу еще живую, но дыхание Ада здесь уже ощущалось. Это ж они так и до Щецина отступят. Надо во что бы то ни стало вернуть эти земли.

Вот только Иван Антонович видел, с какой неохотой некоторые нелюди идут в бой и выполняют приказы своего царя. Почему они вдруг пошли против своих?

От созерцания его отвлек низкий гул сзади и сверху. Корф обернулся и увидел новых демонов, более сильных. Они летели на высоте метров десять и выпускали по отступающим чародеям шарами черно-фиолетового пламени размером с человеческую голову — это они гудели.

Люди успели перегруппироваться и теперь одни ставили щиты, другие отвечали демонам заклинаниями всех стихий. Вверх летели молнии, огонь, лед. Особенно не нравились крылатым тварям сгустки и копья света.

Барон прикрыл двоих чародеев и упыря щитом и увернулся от демонического пламени. Раз, другой. Еще! Неужели в него бьют прицельно?

Двоих демонов сбили. Трети улетел. Рядом вскрикнул какой-то парень. Корф повернулся. Поставил над ним щит.

Рядом загудело. Он успел повернуться. Но лишь для того, чтобы увидеть, как в него летит черно-фиолетовый шар.

«Какой большой», успел подумать Иван Антонович перед тем, как тело взорвалось болью и наступила темнота.

Город Щецин.

Олег Воронцов передал сообщение князю Юсупову и очень надеялся, что его отправят обратно. Увы, надеждам не суждено было сбыться.

— Здесь происходит что-то не то, княжич, — тихо сказал ему глава Тайной канцелярии, когда отвел в сторонку от своих людей. — Сын сейчас работает с Татищевым, Деевым и Меньшиковым в Познани и должен был позвонить еще час назад. Я не сколько раз спрашивал, был ли звонок, но нет.

— Может, Миша еще не вышел из сна или приходит в себя? — предположил Олег.

— Нет. По другому каналу уже сообщили, что там убили офицеров из наружного наблюдения и вместо них поставили неизвестных. И сообщил им это Даниил. И моя секретарша не пришла на работу.

— А вместо нее на телефоне сидит поляк, — догадался Меньшиков.

— Верно понимаешь, Олег. Так что мне тут нужны все, кому могу доверять.

— Из охранения вы всех знаете, ваша светлость?

— Нет, конечно, всего человек пять. Я не могу знать всех.

— Я понял. Какая будет у меня задача?

— Держи глаза и уши открытыми, Олег.

— Так точно, — усмехнулся он.

Через полчаса появились император Константин с великой княжной Ольгой. Какая же она красивая. На несколько секунд Олег засмотрелся, но вспомнил о своих обязанностях и вернулся к скольжению по залу взглядом в поисках чего-то необычного. А Романовы прошли в отдельную комнату, чтобы их не беспокоили. На вокзале церемония открытия прошла без эксцессов, а тут планировалась заключительная речь перед отъездом в Москву и банкет для первых лиц города.

Зал ратуши ничем не выделялся. Самый обычный зал для приемов со столиками, пока не накрытыми, и стульями. У дальней стены установили сцену для небольшого оркестра. Двойные двери вели на балкон, откуда император будет произносить речь. Балкон проверили уже несколько раз и не нашли взрывчатки. У дверей поставили охрану — офицеров, которых Юсупов знал лично. По залу прогуливались офицеры из Тайной канцелярии и немногочисленные приглашенные из числа тех, кто всегда приходит пораньше.

Один из них привлек внимание Воронцова: высокий, с лишним вестом, чуть за пятьдесят, редкие темные волосы плохо прикрывали лысину и она поблескивала в свете солнца. Олег не сразу понял, почему обратил на него внимание, но быстро догадался — лысина. Тут не слишком жарко, так почему она мокрая? Он пошел к мужчине.

И тут на него налетел официант. Немногочисленным гостям нужно было освежиться, вот они и появились, эти чопорные пингвины с подносами напитков в руках.

— Ой, простите, пан офицер, я случайно, я не хотел, — затараторил молодой парень и начал неловко смахивать капли сока с кителя Воронцова.

— Да отвяжись. И будь внимательнее, — отпихнул его Олег и снова посмотрел в ту сторону. Но лысеющего гостя уже не увидел.

Олег заметался. Посмотрел в одну строну, другую. Вот, кажется, похожий пиджак у окна. Он подошел, но это оказался Юсупов.

— Что такое, Олег? — нахмурился он.

— Простите, вы переоделись и я принял вас за другого.

— Пришлось — один растяпа вылил на меня сок.

— Кажется, я знаю, о ком вы, Роман Алексеевич, но я увернулся, — усмехнулся Олег и показал на капли. — Вы в тот момент ничем особенным не занимались?

— А какое… — еще сильнее нахмурился Роман Алексеевич, но быстро себя одернул. — Да, занимался.

— Вот и я тоже. — Олег продолжал осматриваться.

— Кого-то нашел?

— Да, но он исчез. Мне показалось, что это Понятовский, только с бородой. Знаете, львиной такой.

— Поищем. А с официантом стоит поговорить. Княжич, ты куда уставился?

Воронцов как раз посмотрел в окно и замер. На его глазах двое молодых парней встретились на краю толпы, один передал другому какую-то вещь из пакета и второй стал протискиваться в толпу. К первому подошел еще парень, получил какую-то вещь и тоже нырнул в толпу. Такое повторилось еще дважды. Олег бы понял, если бы они пошли в первые ряды, но нет, они распределились по всей площади.

— А? Простите. Хочу проверить кое-что снаружи. Позволите? — отвлекся он.

— Рацию возьми. И имей в виду, что до окончания речи вернуться не сможешь. Она через пять минут начинается.

Воронцов кивнул, еще раз окинул взглядом толпу внизу, вычленил еще троих молодчиков в похожей одежде и побежал к выходу, прихватив рацию.

До того, кто передавал предметы, Олег добрался ровно в тот момент, когда император с дочерью появились на балконе. Парень потянулся в карман на словах Константина «Добрый день».

Олег подошел вплотную. Парень достал продолговатый предмет, завернутый в бумагу. Замахнулся. Воронцов перехватил руку, заломил ее парню за спину, вырвал вещь. Даже бумагу снимать не пришлось — Олег на ощупь понял, что это бутылка с горючей смесью, так называемый «коктейль Молотова». Был такой деятель в Великую Отечественную, придумал его для эффективной борьбы с танками. Позже всякие умники начали применять его в беспорядках. Олег запихнул бутыль в карман и взял рацию.

— Эй… пусти, — прохрипел парень. От боли в заломленной руке говорить нормально он не мог. — Иначе закричу, что у тебя в кармане…

Договорить Воронцов ему не дал — приложил рацией по темечку и подхватил обмякшую тушку.

— Роман Алексеевич, — сказал он в рацию, подождал ответа и продолжил. — Провокаторы в толпе. С горючкой. Я взял главного, он должен был начать. Прием.

— Приметы. Сколько их? — последовал вопрос.

— Я насчитал семерых. Все в черных кожанках, брюках и кроссовках. Некоторые в кепках.

— Эй, не мешай слушать, — возмутилась какая-то дамочка. — Болтайте в другом месте. Еще и напились. Фу.

Кажется, она решила, что Олег разговаривает с парнем, а он пьяный. Чтобы не вызывать паники, Воронцов вытащил бесчувственную жертву из толпы. Сразу подбежали два офицера из службы безопасности и приняли его. Олег видел, как в толпу осторожно заходили другие офицеры.

Увы, чисто сработать не получилось. На двадцатой минуте императорской речи над толпой все же взвилась зажженная бутылка. Да, упасть в толпу ей не дали — один из чародеев заморозил ее в полете — но люди ее увидели. Кто-то крикнул «бомба» и началась паника.

Тут же в небе раздался гром и сверкнула молния. В чистом небе! Воздух в тот же миг пропитался страхом и злобой. Люди ощутили его и паника дополнилась массовым мордобоем все против всех. Олег понял, что это такое, и смог противостоять, но простые люди даже не отдавали себе отчет, почему вдруг появилось неистовое желание наброситься друг на друга — они просто подчинились ему.

Император замолчал, а Ольга резко обернулась и быстро сотворила щит из лунного света. Константин продолжил говорить, но теперь просил людей успокоиться. Увы, его никто не слушал. На площади началась давка и драка.

И в ратуше что-то происходит, понял Олег и побежал к двери. С толпой он сделать, увы, ничего не мог.

Навь, где-то под Щецином.

Щит я подставил очень вовремя — в него сразу прилетело каменное копье и отскочило. Раздался разочарованный рев. Я понял голову и увидел горгулью, но мельком — Вой не стоял на месте.

— Твою же мать, какого ж… происходит⁈ — возопил Даня за моей спиной. — Почему так близко⁈

Мы должны были оказаться в Нави, среди полей, а переместились на нейтральную территорию, еще и в гущу боя, о котором говорила женщина по телефону. Вот только стоило ли нам ввязываться в него? Нет, тут полно нелюдей, тут и там мелькали чародеи. Очевидно, что и Кощей должен быть тут. А у нас задача не дать убить императора и Ольгу.

Я прижался к холке Воя и попросил его поторопиться.

Вот только у Судьбы оказались другие планы на нас.

Мы проскочили несколько десятков километров. Впереди уже виднелся большой город. И тут в небе появились демоны. Они швыряли вниз демонический огонь. Навстречу им вылетели четыре Горыныча. На переднем я разглядел всадника — Кощей, больше никто не мог оседлать Змея. Хорошо, значит, победа будет за нами.

Кощей с Горынычами раскидали демонов и заставили отступить, но не уничтожили всех. Это было странно, обычно царь Нави истреблял врагов полностью. Но Вой продолжал бежать, избегая боя и уклоняясь от снарядов. А мы с Даней попеременно держали щиты. Порой хотелось поставить более агрессивную защиту, например, чтобы она отбивала снаряды обратно, но приходилось беречь силы — они понадобятся в Щецине.

Впереди замаячила небольшая рощица. Над ней еще вились демоны и бросались сферами огня. Их отбивали. Туда спешили Горынычи. И тут одна сфера просочилась и взорвалась.

— Генерал, нет! — услышали мы чей-то полный отчаяния голос.

Генерал? Здесь мог быть только один генерал, нахмурился я.

— Давай в рощу, — сказал я Вою, полный недобрых предчувствий.

Тут подоспели Змеи и отогнали демонов. Один из Горынычей опустился и Кощей подошел на место взрыва одновременно с нами.

— Почему мы остановились? У нас же мало… — Даниил осекся на полуслове при виде жуткого зрелища.

На обугленной земле между двух осин лежал барон Корф. Вернее, левая половина барона Корфа. Вся правая часть его тела больше походила на сгоревший кусок мяса. И воняла соответственно.

Я похолодел. Нет-нет, так нельзя, не он! Виктор не готов. Я хорошо знал, как он относится к отцу, и что с ним будет в случае его смерти. Нет, не сейчас. Да и замены на посту главы Чудного Надзора пока нет. Виктор слишком молод, а все помощники барона хороши исключительно в статусе помощников. Я бросился к тому, что осталось от отца моего друга и приложил пальцы к шее.

— Ну? — Надо мной нависла тень в короне и требовательно спросила.

— Он жив, — ответил я царю Нави.

— Это ненадолго, — с сожалением вздохнул он и покачал головой. Что-то подобное я уже слышал сегодня.

Я поднялся, судорожно ища выход. Магия исцеления не могла отрастить новые конечности или органы. А тут явное поражение не только глаза, но и легкого, и печени, и что там еще справа находится, не говоря уже о том, что от руки и ноги ничего не осталось.

В памяти что-то вертелось. Кое-что сложное и почти незаконное. Исключительное.

— Частичное преображение, — выдохнул я. — Мы можем…

— Нет, — твердо прервал меня Кощей.

— Почему? Он будет жить, он останется человеком. С особенностями и оговорками, но человеком.

Где-то на периферии кого-то рвало. Судя по тому, что Даня еще не влез в разговор, рвало именно его. Впрочем, кроме него рядом был только Вой. Еще три чародея не решались подходить ближе. Какая-то девушка всхлипывала на расстоянии.

— Не забывай, кто он. Как он будет жить? Его все равно отправят в отставку, — прошипел Кощей.

— Не факт. Зависит от того, что мы сделаем.

— Мы? — выгнул бровь царь Нави. — Насколько я понимаю, ты спешишь, ученик.

А он зол. Давно меня так не называл.

— Если мы перестанем пререкаться, то за пять минут справимся с основным, а остальное ты закончишь сам. Учитель, — решительно заявил я.

— Зачем тебе это? Он же усложнит тебе задачу, — заметил Кощей и сузил глаза.

Мотивация. Снова. Но ответ пришел сам:

— Он будет знать, кто сохранил ему жизнь. И будет благодарен.

— К тому же попадет под твое подчинение, пусть и частично, — тонко усмехнулся Кощей.

Я кивнул — пусть думает, что я совсем сволочь. Объяснять истинные мотивы у меня сейчас нет времени.

— И твой друг не потеряет отца, — неожиданно добавил он.

Как он догадался⁈ Неужели действительно видит меня насквозь? Но это тема для отдельной беседы не здесь и не сейчас. Так что я снова кивнул.

— Хорошо. Ради этого я постараюсь. Надеюсь, он не воспримет это как проклятие. К делу, Дмитрий.

Кощей развернулся и щелкнул пальцами. Тело барона Корфа накрыл темный купол. Он сохранит ему жизнь, пока мы будем заняты подготовкой к ритуалу. Девушка перестала всхлипывать и бросилась к нему:

— Что вы делаете?

— Спасаем ему жизнь, — коротко бросил царь Нави и огляделся по сторонам.

— Так он же… он что, жив⁈ — Она прижала ладони ко рту, видимо, ужаснувшись, что в таком состоянии можно еще жить.

— Жив. Не мешай. Лучше иди и убей пару десятков демонов, — прикрикнул на нее Кощей, а сам собирал камни и куски глины.

Я занимался тем же и прокручивал в голове порядок действий. Этот ритуал я увидел в старой книге года три назад. Мне стало интересно, каким образом можно стать жителем Нави. И можно ли стать им, оставаясь человеком. Тогда и попался на глаза ритуал частичного преображения. Он состоял в том, чтобы заменить некоторые части тела. Нужно отправиться в Навь, слепить новую руку, ногу или что-то еще из материала своей стихии, отсечь родную конечность и ритуалом установить новую. При этом в ритуале обязательно должны участвовать человек и нелюдь. В тот раз мне показалось это извращением, надругательством над природой. Сейчас, глядя на то, что осталось от барона, я так уже не думал. Только опасался, как скажется на бароне мое участие в ритуале? Технически я человек, но еще и высший демон. Что если Иван Антонович станет нелюдью больше, чем останется человеком? Нет, хватит сомнений. Сейчас главное, чтобы он остался жив.

Работали мы быстро. Сначала натаскали все необходимое, потом Кощей снял купол. Уже через минуту после начала на месте ноги и руки расположились куски глины и мелкие камешки, будущие пальцы. Еще один камешек послужил заготовкой для глаза, а кусок глины станет ухом. Чародеев как ветром сдуло после окрика Кощея. Даня пришел в себя и отгонял любопытных. Два Баюна, Вой и пять упырей встали по периметру и не подпускали демонов и взявшихся откуда-то черных цвергов. Над кронами деревьев летала Птица Сирин и жгла всех, кто пытался подлететь.

— Лепить не буду, это земля, она сама подстроится, — сказал царь Нави, когда все было готово. — Давай начинать, у нас мало времени. Даниил, твой огонь нам тоже понадобится.

— Да? Да, я готов. А что делать? — удивился Юсупов.

— Когда я скажу, надо будет вдохнуть в него частичку огня. Только не обожги, иначе генерал станет ломким, а не сильным, — строго предупредил Кощей.

— И все это окажется напрасным, — тихо добавил я.

Даня кивнул и еще раз сплюнул. Могу его понять — после такого-то извержения завтрака. И тут я вспомнил про флягу с водой, взятую из квартиры Артура и Илоны, и протянул ему. Мой друг благодарно взял и прополоскал рот, с отвращением выплюнул остатки рвотных масс и кивнул — теперь он готов.

Мы присели над изувеченным бароном и начали чертить руны на его теле, на глине и камнях, вокруг тела. Кощей шептал слова наговора. В какой-то момент я отстраненно подметил, что стало тише, но отвлечься не рискнул. Еще не хватало из-за ерунды загубить дело, которое сам и затеял.

Как я говорил, все действо заняло не больше пяти минут. Когда последняя руна заняла положенное ей место, когда отзвучала последняя фраза наговора, камни и глина пришли в движение.

С шуршанием и тихим перестуком сформировались рука и нога. Две части глины втянулась в бок, еще одна в грудь, четвертый кусок растянулся и налип сверху, став кожей. Когда я посмотрел на лицо барона, увидел, что оно уже целое, с глазом, щекой и ухом. Только волосы там не выросли — не понимает земля растительности.

— Даниил, твоя очередь, — сказал Кощей.

Мой друг присел и протянул руку. Она заметно дрожала. Кощей сжал плечо Дани:

— Смелее, княжич. Ты знаешь, что надо делать.

Даниил кивнул. Сделал глубокий вдох и выдох. Рука решительно опустилась на новую плоть. Палец вывел руны.

Только что грудь барона Корфа поднималась и опускалась едва заметно. Но вот по его телу прошли волны — темная, алая, оранжевая. И он сделал глубокий вдох. Выдох. Еще вдох. И открыл глаза. Теперь и он получил гетерохромию — настоящий глаз остался серым, новый стал карим.

— Почему я жив? Что вы сделали? — требовательно спросил он.

— Идите. Дальше моя забота, — сказал нам Кощей. — Я сам ему все объясню.

Даня хотел что-то сказать, может, возразить, но я потянул его за собой.

— У нас мало времени. Император и Ольга, — напомнил я. Только тогда он встрепенулся и забрался на Воя.

Когда уже тронулись с места, я обернулся и увидел, как Кощей кладет на голову Корфа руку. Видимо объяснения будут быстрыми, сразу в сознание. В принципе, логично, барон нужен своим людям здесь и сейчас. А мы побежали дальше.

И примерно за восемь минут до предполагаемого окончания речи императора мы влетели на центральную площадь Щецина. Вой вышел в Явь. И в нас тут же полетела пылающая бутылка.