Граф на границе. Книга 2

Глава 11

К дверям ресторана я телепортировался, чтобы не терять время на бег. Влетел внутрь и подбежал к метрдотелю у тумбы.

— Телефон. Срочно, — выпалил я и показал жетон пограничной службы.

— Но…

— Хочешь пойти за пособничество? — прошипел я. — Телефон.

Подействовало. Мужик протянул мне трубку телефона новой модели — без провода и с кнопками. Такая работает в радиусе десяти метров от самого аппарата. Нам их только обещали поставить. Я быстро набрал номер Зотова. Дождался ответа.

— Юрий Игоревич? Татищев. Времени нет, — тараторил я на русском. Да, большинство поляков знали русский, так что я не пытался скрыть сообщение, только показать, что не местный. — Щецин, ресторан «Парагон». В переулке трое. Приковал заклинаниями. Заберите их, потом объясню. Они…

— Дима? — услышал я со стороны нашего столика. Там стояла Эвелина и удивленно смотрела на меня.

Я сделал ей знак подождать.

— Что за фокусы, корнет? — раздраженно и одновременно удивленно спросил Зотов.

— Да, они как раз то, о чем мы говорили, приятель. Надеюсь, подарок придется по вкусу. Еще раз с днем рождения.

— Не можешь говорить? — догадался Зотов.

— Да, именно. Ну все, пора бежать. Надеюсь, наговоритесь всласть. Если что, псионика придумана не просто так. Шучу. Пока.

И я нажал «отбой» на трубке. Выдохнул и вместе с телефоном незаметно вложил в руку метрдотеля серебряный рубль. Да, в этой версии Земли бумажные деньги не прижились — слишком легко их можно подделать при помощи магии, а в золото и серебро можно разве что подмешать что-то, свинец, например. А на серебряный рубль можно было смело прожить почти неделю. Хорошо, что мужик не рассмотрел монету сразу. Для меня это тоже хорошие деньги, но скоро должна прийти зарплата, так что не страшно.

— Спасибо, мне было важно позвонить другу именно сейчас, — сказал я так, чтобы услышала и Эвелина, но смотрел в глаза метрдотелю. Он оказался не идиотом, нащупал монету и кивнул.

— Рад помочь, сударь. Будете что-то заказывать? — спросил он.

— Конечно, мы за тем и пришли, — улыбнулся я, вернулся за стол и сделал заказ плотного обеда.

— Ты кому звонил? — полюбопытствовала моя спутница, когда официант отошел.

— Другу, — соврал я. — У него день рождения, надо было поздравить.

— Так почему не с базы? — В ее глазах зажглось подозрение.

— Разные часовые пояса. — К этому времени я уже успел придумать историю и самозабвенно ее рассказывал. Почти сам поверил. — Нашим утром у него еще была ночь, а когда вернемся, он уже будет не в состоянии принимать поздравления.

— Интересные у тебя друзья. — Эвелина все еще не верила.

Я только пожал плечами.

— Куда пойдем после обеда? — нагло перевел я тему.

— О, я знаю интересное место, — усмехнулась она.

После обеда мы погуляли еще буквально час, а потом Эвелина сказала, что устала и хочет вернуться. Я предложил снять комнату в гостинице, но она отказалась. Интересно, о чем шла речь с теми двумя в кафе, что теперь она так рвется на базу? Мне же оставалось изобразить грусть-печаль и сесть за руль.

На базе Эвелина первым делом отправилась принимать душ. Я же зашел в пультовую к ефрейтору.

— День добрый, как тут дела?

— Добрейшего, — улыбнулся Иван Алексеевич. — Поручик наш весь извелся. Мечется по двору, ко всем цепляется, все ему не так. А в лес пойти не может, потому как он один тут и в случае чего не дозовесся.

— Вот и славно, — улыбнулся я. — Тебя не заподозрил?

— А в чем меня подозревать? Я тута сижу. За ним и следить не надо сегодня.

— Тоже верно. Но теперь все тут, следить надо будет. Когда сменяешься?

— Через полчасика.

Я кивнул и вернулся в комнату отдыха.

И очень вовремя — Эвелина вышла из душа и на моих глазах отвела Томаша к окну. По тому, как он зыркнул в мою сторону, стало ясно, что речь не в последнюю очередь идет обо мне.

Видимо, мой спектакль в ресторане не совсем удался, если теперь она почти не прячется. Или нервы сдали. Или те двое что-то сказали. Ладно, мне только на кофейной гуще еще погадать для комплекта. Но в постель к графине лезть больше смысла нет точно — она ничего не скажет, поняла, что я играю в ту же игру. Еще бы, три ночи провели вместе, а я так ничего и не рассказал, кроме воспоминаний о детстве и подвигов юности.

Имеет ли смысл заводить разговор с Томашем теперь? Нет, лучше сначала узнать, что увидел Мишка во снах, от этого уже и отталкиваться. Может, просто позвонить им? Вот так, в открытую, раз они тоже больше не прячутся? Нет, глупо, они же и напасть могут. Впрочем, они и без этого могут подстроить мне несчастный случай. Нет, все же пока продолжаю вести себя прилично.

Этой ночью к Эвелине я не пойду, но и спать не придется. Прошлые две ночи я отвлекал ее собой, а Томаша контролировал Смирнов. Сегодня ему надо отоспаться, а меня одного на них может не хватить.

Только я собрался выдать красивую версию того, почему не пойду с графиней в спальню, как она сама пожелала нам доброй ночи и ушла. И без всяких призывных взглядов и прочего. Вот это номер. Недоброе предчувствие кольнуло под ложечкой, но не бежать же за ней. Тем более через минуту и Томаш поднялся.

— Да, пока вы гуляли, я тут работал. Устал. Пойду тоже спать, — демонстративно и фальшиво зевнул он.

— Хороших снов, — пожал я плечами. — Сейчас и я пойду.

И я честно отправился в свою комнату через пять минут после Томаша. Пошумел там, изображая приготовления ко сну, и собрался выпрыгнуть из окна, но замер.

Кажется, мой спектакль затянулся — через двор за частокол с чемоданчиком в руках кралась Эвелина. Ну что же, пора и мне. Я начертил руны, но активировать не успел — какое-то движение привлекло внимание. Присмотрелся. По двору гулял Томаш. Он увидел меня и помахал рукой. Пришлось махать в ответ и отходить от окна.

Нет, так это оставлять нельзя. Пес с ними, с их контактами, в конце концов есть та парочка из города, а позволить сообщить, что передатчик работает, нельзя.

План родился сам собой. Я снова подошел к окну, снова начертил руны.

— Нарушение границы. Квадрат Д-2! Три цели! — раздался по громкой связи голос солдата. — Повторяю: нарушение границы, квадрат Д-2! Четыре цели! Магия и нелюди.

Ничего себе, присвистнул я и все же перенесся во двор. Томаш стоял с разинутым ртом и смотрел на меня.

— Что застыл, поручик, у нас четыре цели. Вызывай Эвелину или вы твердо намерены их пропустить? — с насмешкой спросил я.

Во двор вышли солдаты во главе с ефрейтором Смирновым. Все русские, все с автоматами. Томаш посмотрел на меня. На них. На меня.

— Вы уже не успели сообщить о том, что квадрат закрыт, так что хозяев подвели. Если сейчас не поймаете этих, обвинение в предательстве точно получите, — жестко сказал я, перестав играть наивного мальчика-стажера. — Или попробуешь меня убить? У них на глазах?

— Чтоб тебя, Татищев, — прошипел он и поднес к губам рацию. — Лина, возвращайся, у нас проход. Надо ловить.

— Что⁈ Задержи его и…

— Ты не поняла, у нас нет выбора! — перебил он ее.

Тишина. И наконец:

— Иду.

— Квадрат Д-2, четыре цели, — сообщил я с сарказмом по своей рации еще и для своих друзей, что должны были слушать нас.

Через пятнадцать минут мы уже приближались к нарушителям, ведомые солдатом за пультом. В темноте слышался шум ломаемых веток. Сок деревьев и аромат влажной земли смешивался с запахом серы.

— Впереди демон, — предупредил я.

— С чего ты взял? — удивился Томаш, он бежал рядом со мной.

— Серу не чувствуешь?

— Черт.

— Лучше бы черт, но это демон, — фыркнул я.

— Эвелина, бери правее и гони в квадрат Г-2. Там встретят.

— Принято.

И тут Томаш пропал из поля зрения. В тот же миг я активировал подготовленный щит и развернулся.

В щит тут же прилетел камень размером с голову человека — сам разбился, щит только треснул. Томаш тяжело дышал и чертил новые руны. Я не удивился. Конечно, он не стал нападать во дворе, иначе солдаты положили бы его одной очередью. А в лесу уже логично. Скажет потом, что нарушитель меня убил и прошел, и все, никто ничего не докажет. Вернее, «сказал бы».

— Зря ты так. Расстрельная же статья, — сказал я почти с сожалением, одновременно чертя руны тоже. — И место неудачное — легко спрятаться. Лучше бы полянку нашел.

В щит ударил еще один булыжник, а Томаша накрыло облако тьмы. Я видел, как он заметался, но быстро пришел в себя и начал осторожно пятиться.

— Ты же знаешь, что я тебя вижу, — спокойно сказал я и создал щит у него за спиной.

Но щит тут же разорвали толстые корни, что выскочили из-под земли. Я не стал ставить новый, а прыгнул в спасительную тьму. И тут же едва не упал — земля заходила ходуном от корней, оживших под воздействием магии. Эвелина пришла и вступила в игру, понял я. Ей не нужно видеть место, она просто зачаровала корни. Я перенесся из скопища корней за дерево вне облака тьмы и присел. Осмотрелся.

И сразу меня прижали к шершавому стволу толстые ветки. А она без фантазии, усмехнулся я, Егор хотя бы более эффективные растения использует, а не подручные средства.

— Господа, ловите без меня, их четверо, минимум один из них демон. А я позже подойду, — сообщил я по рации друзьям.

— Принято. Осторожнее, — услышал я голоса Егора и Миши.

— Да как ты… — начала Эвелина.

— Руки ты мне оставила свободными. Спасибо, дорогая, — издевательски сообщил я и без труда начертил руны.

Через мгновение я уже стоял на свободном пространстве. И в меня снова летел камень. Выбрался Томи все же. Я просто увернулся и метнул в него щит.

— Нет! — вскрикнул он. Щит прижал его к дереву так, что пошевелить барон не мог и пальцем.

— Вот так это делается, — назидательно сказал я и завертел головой в поисках Эвелины.

— Так? — услышал я ее насмешливый голос и упал, замотанный ветками и корнями как в кокон.

Попробовал пошевелить руками. Крепко схватила. Она приближалась с улыбкой человека, уверенного в собственной победе. А пальцами?.. А вот пальцы, целых два, остались свободны. Эвелина подняла руку и начала неспешно, явно смакуя момент, чертить руны. Я просунул указательный палец через ветки, обдирая кожу, со всей доступной мне скоростью начертал заклинание и активировал его.

— Да, примерно, — сказал я через секунду из-за другого дерева. Графиня уже скрылась среди кустов и деревьев. — Теперь лови меня. А то я тебя поймаю.

От нового заклинания между деревьями заметались мои иллюзорные копии. Теперь надо найти и обезвредить Эвелину. И не забывать про Томаша. Я как раз обновил щит вокруг него и заозирался в поисках графини. Я знал ее ветки магии, из них сейчас эффективно она могла пользоваться основной, телепортацией и телекинезом. Проклятия требовали времени, а его я давать не собирался. Только где же она?

— Ты куда спряталась? — спросил я и тут же переместился.

В то место прилетела палка. Я проследил траекторию, но там никого не было. Разумеется, в том месте лежала палка, а не стояла Эвелина. Но она должна была видеть свой снаряд! Откуда?

Пока я осматривался, не обращая внимания на свои копии, в них полетели палки, ветки, камни и даже листья. Корни снова зашевелились. Это вызвало довольную улыбку — она тратит силы на уничтожение копий.

И тут я ее увидел. Графиня притаилась под кустом орешника. Наши взгляды встретились и в висок мне прилетела ветка. В этом хаосе увернуться я не успел и упал.

— Отлично! — раздался торжествующий возглас Томаша.

Я всего на мгновение потерял концентрацию и этого ему хватило, чтобы высвободиться. Ладно, начнем сначала. Только и мои силы не безграничны. Я откатился и накрыл облаком тьмы участок с кустами и деревьями, где поляки, скорее всего, сейчас прятались.

Раздались приглушенные проклятия и хруст веток. Я убедился, что оба они внутри, и поднялся, не скрываясь. Томаш окружил себя защитной сферой из земли и камней и осторожно шел в поисках выхода. Только в дерево. Эвелина начертила руны и шла за корнями прочь из темноты. Конечно, выпускать их я не собирался.

По щеке текла кровь. Я смахнул ее, достал кинжал и взял его прямым хватом. Переместился графине за спину и ударил рукоятью по голове. Корни тут же перестали шевелиться, а она обмякла у меня в руках. Я сковал ей руки за спиной наручниками и отправился разбираться с Томашем.

Он как раз врезался в дерево, обошел его и оказался в трех шагах от границы облака. Плохо. Если выберется, уползет непробиваемой черепахой. А то и зароется в землю. Я начал стрелять тяжелыми сгустками тьмы в его сферу. Еще одно облако создать я не мог, сил оставалось или на него, или на снаряды.

Силы начали заканчиваться на седьмом сгустке тьмы. Томаш вздрагивал от каждого удара, но упорно шел вперед в кромешной темноте. Восьмой снаряд все же разбил сферу, девятый я едва сдержал. Переместился к нему за спину и приставил кинжал к горлу.

— Не надо, Том. Игра окончена.

— Убивай. Я рад буду умереть за свободу Польши.

— Ой, не надо пафоса, тем более у тебя голос дрожит, — поморщился я.

— Вот вы где! — Услышали мы и из кустов выкатился ободранный, но довольный Олег. — Я уж думал, не найдем.

Я передал Томаша ему и облегченно вздохнул. Тело ломило от магической усталости, но победа осталась за мной. Если бы эти двое действовали слаженно, все закончилось бы для меня печально.

— Нарушителей поймали? — спросил я, наблюдая как друг связывает Томаша.

— Двоих поймали, двоих убили, — поморщился Олег. — Ты не поверишь, что они тащили. Идем или тебе надо еще посидеть?

— Идем.

Я тяжело поднялся на ноги и поплелся за ним на нашу базу. Спрашивать про улов я не стал — сам увижу.

— Во, гляди сколько его.

На базе мы закрыли поляков в камеру, в шутку называемую острогом, и сгрудились вокруг стола, где лежали три рюкзака и две сумки, какие носят через плечо. Роман и Егор тяжело опустились на стулья. Николай прислонился к стене со скрещенными на груди руками. Михаила оставили приходить в себя в комнате отдыха — его серьезно ранил один из нарушителей. Олег открыл один рюкзак и в свете лампы блеснуло золото.

— В двух других тоже оно.

— А в сумках? — уточнил я и в очередной раз стер кровь со щеки.

— Снова артефакты, — сказал Рома.

— Давай займусь твоей головой, Дим, — подошел Егор.

Я благодарно кивнул и сел на стул у стола. И тут почувствовал сладковатый запах. Странно. Принюхался.

— Не крутись, еще один шрам хочешь? — возмутился Бестужев.

— Погоди, — нахмурился я и последовал за запахом. Пахло от рюкзака. — Интересно. А говорят, что деньги не пахнут.

— Ты о чем? — не понял Роман.

— Принюхайся. От золота пахнет клевером.

Друзья наклонились и шумно втянули воздух. Я же взял одну монету и сжал ее в кулаке. Подержал, покатал между пальцев и положил на стол.

— Правда, клевер. И что это значит? — удивился Олег.

— Подождем немного. А пока прикрой его от света. Вы же не касались монет?

— Немного. Но только в одном рюкзаке.

— Жаль. Ладно, подождем. Если я прав, то все очень интересно.

— Не скажешь? — иронично усмехнулся Ушаков.

— Зачем? Сами увидите, — улыбнулся я.

Егор только вздохнул и занялся моей головой.

Поляки сидели тихие и только переглядывались. В соседней камере валялись бесчувственные демон и человек.

— И долго ждать? — спросил через пять минут Олег.

— Спасибо, Егор, — благодарно улыбнулся я, когда друг закончил чертить заклинания и рана на виске закрылась.

— Это ерунда. Пойду проверю Мишу, — устало вздохнул он и вышел.

— Возможно и сутки, но не хотелось бы. Попробуем ускорить процесс.

Я придвинул монету ближе и начертил руны для нейтрализации магии.

— Ты что делаешь, от него не чувствуется магия, только запах… ой, — округлил глаза Олег.

Стоило мне закончить, как золото поблекло и превратилось в уголек.

— Что и требовалось доказать, — откинулся я на спинку стула.

— Это что, золото лепреконов? — севшим голосом произнес Олег.

Я кивнул.

— Но зачем? И… как?

— Причем тут Альбион? — нахмурился Роман.

— Альбион так часто в истории причем, что я даже не удивляюсь, — вздохнул я.

— Как ты понял, что это золото дураков? — спросил Воронцов.

— Клевер. Золото не должно пахнуть. А клевер — любимая травка лепреконов.

— Так. Я ничего не понимаю, но собираюсь выяснить. Давай допросим их сами. — Олег кивнул в сторону камеры с человеком и демоном.

— Только проклятие сними, чтоб не угробить, — с усмешкой напомнил Николай.

— Погоди, пусть графиня Фредро снимет, — предложил я.

— Я⁈ — удивленно воскликнула Эвелина.

— Она⁈ — вторил ей Олег.

Рома только мрачно улыбнулся.

— Да. Помощь следствию облегчает участь, — невозмутимо ответил я. — Как и чистосердечное признание и раскаяние.

На самом деле у меня был другой резон предлагать это графине. Я банально хотел поиздеваться. Параллельно крутилась одна мысль, правда, слишком невероятная, почти невозможная для этой версии Земли — на нее навело меня золото.

— Вот последнее вряд ли, — рассмеялся Ушаков.

— Я не буду… — начала Эвелина.

— Не будет, — решительно сказал Олег. — Что если она согласится, а сама убьет его? Да, ей будет плохо, но нам от этого хорошо уже точно не будет. Я не намерен так рисковать, приятель.

С таким аргументом не поспоришь. Она действительно могла так поступить.

Воронцов выволок из острога бесчувственного мужика лет тридцати и похлопал по щекам. Когда же тот пришел в себя, провел ритуал снятия проклятия: начертил у него на груди руны, я даже не смотрел какие, приготовил питье, которое сначала стало черным, потом красным и в итоге бесцветным, и заставил выпить.

— Теперь поговорим. Кому и для чего предназначалось это золото? — спросил он.

Мужик выглядел странно, словно он обрадовался снятию проклятия и испугался одновременно.

— Так в Щецин несли, — сказал он на польском, но с сильным немецким акцентом. — Как шеф сказал «лохов одаривать».

Мое сердце пропустило удар.