Граф на границе. Книга 2

Глава 22

База пограничников на границе с Норманской Империей.

Роман стоял у окна в полной экипировке. Он заложил руки за спину и сжал одну другой, чтобы не разбить что-нибудь от злости. Подумать только, большинство сильных чародеев сейчас там, в Нави, а ему приходится торчать тут! Да, не в одиночестве, но все равно Ушаков чувствовал себя резервистом.

Барон Корф собрал всех, кого мог. Увы, оголять границу в Яви совсем было нельзя, потому на некоторых участках дыры заткнули стажерами с четвертого курса. Из-за того, что Мишка Меньшиков отправился в Познань, а Воронцова вызвали в Навь, на их прежнюю базу тоже прислали древнего ветерана и двоих стажеров. Парням бы к экзаменам готовиться, а приходится тут торчать. Хотя козе понятно, что не будет никакой атаки в Яви — еще одна мировая война никому не нужна. Но все же кто-то может воспользоваться ситуацией в своих мелочных целях. С другой стороны, если тут нападут тоже демоны, то с правительства той страны тоже взятки гладки.

Только сейчас Роман осознал, что тогда, уже считай пять лет назад, Корфу пришлось сделать так же, чтобы привести чародеев в пещеру Полоза. Наверняка тогда тоже некоторые чародеи вот так же стояли у окон или метались по комнатам и сожалели, что они тут, а не там, в центре событий.

За спиной раздался тяжелый вздох, на самом деле уже не первый, но он заметил его только сейчас и обернулся. За столом сидели поляки. Томаш сцепил пальцы в замок и уткнулся в них лбом. Эвелина сидела со скрещенными на груди руками. Это она вздыхала.

— Что страдаете? — усмехнулся Ушаков.

— Перед нами дилемма, граф, — серьезно сказала она.

Он только вопросительно приподнял брови.

— Мы католики. Если придется драться, то мы в любом случае станем предателями. Если деремся на стороне Нави, предаем веру. А если на стороне Ада — Россию.

— С другой стороны нам так и так сидеть, — заметил Томаш.

— Нет. Сильных чародеев не так уж и много, — ответил Роман и отошел от окна, сел за стол. — Слишком расточительно позволять чародеям сидеть и думать о жизни. Скорее всего вас отправят в штрафную роту на какой-нибудь горячий участок. Ваша задача выжить в течение назначенного срока. После этого ваши имена будут очищены и вы сможете вернуться к обычной жизни. Разве вы не знали?

— Никогда не интересовалась, — нервно усмехнулась Эвелина.

— Я тоже. Странно, что ты знаешь, — добавил Томаш.

— Моя мать сидит в совете Петербурга, как раз в дисциплинарной комиссии. Возможно, потому и знал всегда. В любом случае не вижу для вас повода переживать — нам вряд ли доведется драться сегодня. Если только демоны не нападут еще и здесь.

Томаш и Эвелина кивнули. Последняя встреча на границе случилась три дня назад и демон-связной предупредил, что все скоро случится, потому контактов больше не будет. То ли он начал что-то подозревать, то ли действительно больше услуги пограничников не требовались.

— Нарушение границы квадрат Е-1. Нелюди. — Голос дежурного по громкой связи заставил чародеев вздрогнуть. — Четыре. Нет, шесть… Много!

— Сглазил, — проворчал Роман и пошел к выходу. — Общий сбор! Сенковски, сообщи в штаб.

Солдат на пульте позвонил в Щецин и присоединился к остальным.

Егор Бестужев все это время находился во дворе, хотел побыть один, подумать. Хорошо, что в полной готовности, так что теперь ждал остальных.

Да, по правилам простые солдаты не ходили на задержание нелюдей, но тут речь шла об атаке, а не нарушителях. Потому весь небольшой гарнизон собирался во дворе в полном вооружении.

— У нас вторжение, а не простой переход границы. Потому пленных не брать. Бить на поражение, — приказал Роман и посмотрел на Томаша и Эвелину. — Ваше решение, паны поручики?

— Идем. Мы давали присягу, — решительно сказала Эвелина.

— И останемся ей верными, — вторил ей Томаш.

— Хорошо. Леший и его дети нам помогут.

На базе остался всего один солдат, дежурный. Он дождался, когда все скроются за стеной деревьев, и побежал к телефону.

Следом за людьми, с боков и спереди бежали духи леса, а когда начались болота, к ним присоединились и болотные нелюди, что предпочитали жить в мире людей. Вскоре показались демоны и нежить. И начался бой.

А на базе одинокий солдат все слушал и слушал длинные телефонные гудки — десять, двадцать… пятьдесят? Но никто не брал трубку с той стороны.

В кармане что-то задрожало и зашипело. Солдат бросил трубку и полез смотреть. Вытащил руку и разжал кулак. На ладони лежали маленькие угольки и три золотых рубля, которые с шипением тоже превратились в угольки.

— Ку-урва-а-а, — проскулил парень от осознания, что его банально использовали и выкинули, когда перестал быть нужен.

Тут дверь распахнулась. В проеме показалась рогатая тень.

— Я… я свой, — неуверенно сказал солдат.

— Еда, — сказал демон.

— Курва, — жалобно всхлипнул солдат и поднял автомат.

Раздалась короткая очередь. Демон упал, но за ним появился еще один.

Навь, граница.

Невероятно, как за какую-то неделю Навь сдала позиции и откатилась на десятки километров на восток. Сейчас там, где совсем недавно безраздельно царствовала Навь, простиралась нейтральная территория. Зеленые поля и густые леса стремительно гибли, уступая место безжизненным пепельным равнинам Ада с реками лавы. Кощей знал причину столь быстрого захвата, но держал это знание при себе. Сказал лишь, что местные жители Нави по доброй воле уступили территорию. В чем же здесь дело?

Барон Корф стоял на пригорке и внимательно осматривал будущее поле боя. Демоны собрались севернее иссыхающего болота, спрятались в почти уже мертвом ельнике. Дальше простиралось голое поле. Оно в свою очередь переходило в заснеженную равнину скандинавского Подмира с горами на горизонте дальше на севере. А в мире людей здесь пролегала дорога меж полей. Грамотное место, явно выбирали жители Хельхейма. И не противно им якшаться с демонами?

— Птицы Гамаюн докладывают о призраках и горгульях, — недовольно сказал Кощей. Он отходил ненадолго и вот вернулся с неприятной новостью.

— Понятно. Что на севере? — вздохнул Корф.

— На севере йотуны. Им сложно скрыться. А вот карликов пока не видно. Но они…

Крик Птицы Гамаюн, что летала выше всех и, видимо, координировала своих товарок, прервал царя Нави.

В тот же миг демоны зарычали, засвистели и бросились в атаку.

— Они точны, — сверился с часами генерал — именно в это время император Константин должен был начать выступление. Поднял и резко опустил руку. — В бой!

Кощей не стал ничего говорить — поднял меч с единственным самоцветом и указал им на врага.

С русским «Ур-р-ра-а-а!!!» упыри и оборотни бросились в атаку. Молча взлетели Птицы Сирин, пролетели над воинством и запели: одни воодушевляли своих воинов, другие старались напугать противников.

Бабы Яги верхом на Баюнах и маленькие мавки пока не двигались с места.

Армии сошлись. Звенел металл о камень, слышались стоны, во все стороны летели клочья шерсти и куски кожи. Показались первые сполохи заклинаний. Запахло паленой плотью и кровью.

Барон Корф и царь Кощей пока оставались на местах и ждали.

Вскоре в бой вступили великаны Хельхейма, йотуны. Кощей снова указал мечом, посылая в бой Горынычей. Часть Сирин отвлеклась от демонов и переключилась на новые цели.

И вдруг их оказалось слишком много — еще больше демонов и горгулий, еще йотунов. К ним присоединились черные цверги. Призраки вышли на поле боя и начали наводить ужас. Среди них появилась баньши.

Барон Корф отреагировал быстрее всех — начертил руны и заключил ее в кокон из камня. Все знали: если эта мертвая бабища закричит, слишком многие полягут.

— Целить баньши! — приказал он и его голос, усиленный магией, разнесся над полем боя.

А уже через минуту все резервы вступили в схватку.

Город Познань.

От увиденного я похолодел. Николай вышел из-под огненного шара, но его тут же прошило несколько пуль. Крови оказалось так много, что я даже не смог сразу найти все пулевые отверстия. Одна точно задела легкое, судя по розовой пене на губах и хрипам, другая застряла в животе. Еще несколько попали в руки и ноги. И все же он еще дышал — чудо. Вот только Мишка стоял и ничего не делал. Даня сидел на песке и держал голову друга детства на коленях.

— Что стоишь⁈ — накинулся я на Меньшикова. — Лечи!

— Раны смертельны, я не… — начал было он дрожащим голосом.

Вот только я видел, что Коля борется за жизнь, цепляется за ее остатки окровавленными пальцами. Почему я не взял ветку лечения в свое время⁈

— Я сказал: лечи! — прорычал я.

Это мой друг. Мы через многое прошли вместе. Сейчас я не думал о будущем, когда начну восхождение к власти — тогда мои друзья могут поддержать меня, а могут встать на другую сторону. Но это все потом, до этого надо дожить. И дожить должны все!

— Лечи! — еще раз рявкнул я и подтолкнул Мишку к нашему другу.

Это вывело его из ступора. Меньшиков опустился на колени и быстро начертил две руны. От его рук повеяло холодом.

— Две пули еще внутри, если их не вынуть, все бесполезно, — сказал он. — До больницы не дотянем.

Я протянул кинжал, подарок Ольги и Святослава.

— Реж. Или могу я.

— Ты, я не…

Я рывком опустился на колени и разрезал рубаху на груди и животе Николы.

— Где пули?

— Живот и легкое. Я обезболю.

Мишка начертил четыре руны. Вокруг ран образовался иней, но не сковал кожу. Я знал, как достать пулю из живота, но вот легкое… мне не пролезть между ребер, а вскрывать их здесь и сейчас таким кинжалом равнозначно убийству.

— Даня, на тебе пуля в легком, — сказал я вдруг севшим голосом, словно долго и громко кричал.

— Что? — вынырнул он из отчаяния. — Но как? Я же не…

— Телекинез, Даня. Приходи в себя и соображай. От этого сейчас зависит жизнь Кольки, — спокойно сказал я.

Его глаза загорелись надеждой. Даня кивнул.

— Начинай первым, — сказал я.

Даня сосредоточился. Еще перед приездом в университет я планировал взять телекинез и изучал его теорию. Я знал, что проще всего манипулировать видимыми объектами. С тем, что ты не видишь, а только знаешь, где находится, в разы сложнее. Для некоторых невозможно. Но я знал потенциал Даниила Юсупова — ему сможет помешать только неуверенность в себе. А еще я знал, что княжич весьма самоуверенный парень. Он должен справиться. Обязан. Иначе не простит себе гибели друга. Как и я.

— Охлади еще, Миш, — сказал он. И я едва заметно улыбнулся. Из голоса Дани пропали растерянность и отчаяние. — Иначе я его обожгу.

Меньшиков кивнул и льда вокруг маленькой дырочки в груди Николая стало больше. Даня начертил руны и сложил пальцы так, словно тянет что-то. Раненый дернулся и Миша положил руки ему на плечи, удерживая.

Я кивнул и занялся пулей в животе. Сделал надрез, окутал руку темным огнем, сжигая всю заразу, и осторожно залез пальцами в рану. Коля застонал снова, но Миша его держал. А я шарил в животе друга.

Вот уже кожа на груди Коли вспучилась под напором вылезающей пули из легкого, а я все никак не мог найти вторую. Нет, так не пойдет, этак я его сам убью.

Первой мыслью было притянуть пулю как когда-то саблю спятившего инструктора, но вспомнил некоторые истории и сначала решил ее найти. Для этого начертил Радугу и струйка тьмы проникла в живот Коли, протекла по раневому каналу и остановилась. У позвоночника. А вот это плохо.

— Вытаскивайте пулю и зафиксируйте его, — спокойно сказал я. — Одно неверное движение и мы рискуем оставить его без ног.

Миша с Даней переглянулись и кивнули. Из груди вышел кусочек свинца, почти не деформированный. Даня откинул его и положил руки на плечи Николая. Миша переместился и сел Коле на ноги, руками сжал бока. Еще и сковал их толстой коркой льда.

— У тебя меньше тридцати секунд, — предупредил он меня.

— Может, снова я? — предложил Даня.

— Вслепую тут нельзя, а я вижу, — сказал я и снова запустил руку в рану.

Осторожно раздвинул внутренности, комментируя для Миши, какие из них повреждены, и добрался до пули. Секунду промедлил для уверенности, что Коля точно не дернется, и быстро, но аккуратно, взял пулю. После чего вытащил руку.

— Лечи, Мишань, — выдохнул я и откинулся на песок.

Только сейчас я понял, насколько вымотали меня эти несколько минут. Я лежал мокрый, словно искупался в поту, зато счастливый. Коля будет жить, а это главное.

— Это все? Вы считаете, что победили? — Все вздрогнули.

Рык Воя привел меня в чувства. К сожалению, он был прав — еще далеко не все закончилось. Я осмотрелся. Рядом с машиной лежал труп Артура. По всему пляжу валялись тела подручных Сергея — обожженные огнем и льдом, растерзанные когтями Серого Волка, пронзенные моими копьями и лезвиями Коли. Только сам предатель скрылся. Ничего, я его найду. И убью. Однажды. А сейчас главное — император и Ольга.

— Как он? — спросил я, глядя на Николая.

— Жить будет. Теперь будет. Если бы не ты, Дим… — сказал Миша и осекся, покачивая головой. — Если бы ты не привел меня в чувства, он бы умер. Спасибо тебе.

Я смотрел, как под действием его заклинаний раны на нашем друге срастаются. Но в себя он еще не пришел. Да и внутренние органы будут восстанавливаться еще какое-то время. Но главное, что Николай будет жить.

— Вам нужно в Щецин, — сказал Михаил, когда закончил чертить руны. — Там они собираются убить императора. Как — не знаю. Я был во сне Сергея. Изначально собирались взорвать, но сейчас план изменился.

— Но я ведь позвонил, — нахмурился Даниил. — Отцу скажут и он…

— После того, что было во дворе, не уверен, — не согласился Меньшиков.

— В таком случае смываем кровь и побежали, — кивнул я и побрел к воде.

Тело молило об отдыхе, но если Мишка прав, до него еще далеко.

— Если они убрали наших людей тут и заменили своими, то могли сделать так же и там, — рассуждал я, пока смывал кровь с рук и полоскал перчатку. — Ты общался с личным секретарем отца, Даня?

— Нет, с каким-то унтером, — встревожился он.

— Отсюда делаем вывод, что так и могло случиться. Секретаря заменили и поставили того, кто будет говорить, что все хорошо. Значит, светлый князь не знает, что именно происходит. Его люди не нашли взрывчатку и обрадовались.

— А тут раз, и оказывается, что половина людей не его, — мрачно закончил за меня Даниил, пока я смывал грязь с лица и шеи. Как же хорошо, что реки в этом мире еще чистые.

— Я видел во сне Сергея кое-что еще, Дим, — сказал Миша, пока я отмывался. — Это он от имени вашего отца продал все активы, чтобы забрать с собой побольше денег. Он не сомневался, что отец прокормит семью. Но не ожидал, что граф Татищев поедет его искать и найдет.

— Отец его нашел, а братишка его убил, — мрачно усмехнулся я и плеснул водой в лицо. — Чего-то подобного я и ожидал. Спасибо, Миш. Когда закончим здесь, попрошу отпуск и поеду искать этого урода. Поехали?

— Езжайте, я останусь с Колей, — сказал Даня.

— Ему нужен лекарь, — покачал головой Миша.

— Там тоже может понадобиться.

— Там только может, а тут уже нужен. Николу надо постоянно поддерживать. Ты не довезешь его до больницы, Дань.

— Хватит спорить. Даня, Вой, поехали, — прекратил я бессмысленный спор.

Даниил кивнул и пошел тоже смывать кровь и песок. Потом мы помогли Мише уложить Колю на заднее сидение машины, посмотрели за их отъездом и сами отправились в путь.

— Стой, — через пару минут крикнул Даня, когда мы выбежали из Познани и проскочили несколько деревень. — Что-то у меня душа не на месте. Давай остановимся у автомата — я еще раз позвоню отцу. Если это действительно был предатель, то он ничего никому не передал.

Я согласился и попросил Воя остановиться на ближайшей заправке. Выглядело забавно — огромный Серый Волк возле колонки с бензином.

Даня соскочил и бросился к телефону. Я подошел и встал так, чтобы слышать разговор.

— Корнет Юсупов, — представился он, когда трубку сняли. — Дежурный, позовите к телефону князя Юсупова, у меня для него…

— Корнет, это невозможно, — не дал ему закончить приятный женский голос на той стороне. — Вы не знаете? В Нави идет бой, а ваш отец возле его императорского величества, который сейчас произносит речь.

— Уже⁈ — встревожился Даниил. — Я без часов. Как давно произносит?

— Минут пять…

Дослушивать Юсупов не стал — бросил трубку и побежал к Вою.

— Быстрее. У нас максимум двадцать пять минут, чтобы добраться до Щецина, — выпалил он. — Константина планировали убить во время речи. Успеем, Вой?

— По Яви нет, — тряхнул Волк головой. Дождался, пока мы оба сядем и сделал прыжок в Яви.

Следующий прыжок, уже намного длиннее, он сделал в Нави. Только мне сразу пришлось окружить нас щитом.

Граница с Норманской Империей.

Вокруг летали камни, проносились лозы, ветки, сам он кидался темными копьями. Отовсюду доносились крики, рык, стоны и ругань. Пахло свежей смолой, серой и кровью. Один раз Роман сам пропустил удар когтистой лапой и теперь левая рука плохо слушалась.

Он не знал, как долго они дрались — в бою время течет иначе. Кажется, что оно замедлилось, но одновременно с этим летит выпущенной стрелой.

Рядом упал лешачонок. Роман наклонился к нему и над головой щелкнул демонический хлыст. Увы, сын леса лежал переломанный и мертвый — он распался охапкой листьев на глазах у чародея.

Роман не стал подниматься и осмотрелся. Демонов оставалось все меньше, но и защитников леса тоже. Надо было что-то срочно придумать, пока их всех тут не положили. В поле зрения мелькнул Бестужев и идея пришла. Только опасная.

— Егор! — окликнул он. — Синергия. Иначе ляжем.

Егор устало кивнул, увернулся от очередной когтистой лапы, захлестнул шею ее обладателя лозой и дернул. Раздался сухой хруст позвонков и рогатый упал с головой, повернутой на сто восемьдесят градусов. После этого Бестужев подошел к Роме.

— Берись за левую руку, все равно я ее не подниму сейчас.

— С ума сошел? Если магия пройдет через рану, останешься без руки, — проворчал Егор и быстро начертил несколько рун. След от когтей затянулся, но боль не ушла. — Так больше шансов. Рука слушается?

— Да. Спасибо.

— Тогда черти ей.

Ушаков кивнул и друзья положили руки на плечи друг друга. На счет раз-два начертили руны и тем самым объединили магические потоки, почти став одним целым.

— Темная лоза? — уточнил Егор.

Роман кивнул и они синхронно, уже без счета чувствуя намерения друг друга, начали чертить руны.

Воздух завибрировал вокруг них, с земли поднялись лозы, которых еще мгновение назад там было, всего около десятка. Сотканные, казалось, из самой тьмы, они понеслись к демонам с невероятной скоростью.

Никто не увернулся. Через несколько секунд бой стих. Егор и Роман разорвали связь и тяжело опустились на землю. Ушаков осмотрелся.

Из девятнадцати солдат на ногах осталось пятеро. Еще семеро лежали раненые. Эвелина неловко привалилась под деревом и зажимала живот окровавленными руками. Томаш, весь в крови и изорванной одежде стоял неподалеку.

Егор тоже увидел графиню и со стоном поднялся, качаясь словно пьяный, подошел к ней. Убрал руки от раны и начертил руны — только чтобы выжила, понял Роман, иначе упадет с опустошением. После объединения магий сил итак оставалось мало.

— Здесь справились, — произнесло ближайшее дерево и все вздрогнули от неожиданного проявления Лешего. — Но в Нави дела плохи.

— У нас тоже дела плохи. Уйти мы туда можем, но только для того, чтобы сразу умереть, — мрачно ответил Роман. — Нам бы до базы добраться.

— Вижу, что плохи дела. Потому на базу вам нельзя. Демоны там.

— Да что же за день такой, — простонал Томаш.

— Подождите немного. Сейчас их выгонят. А пока отдыхайте.

— Спасибо, дядька Леший, — слабо улыбнулся Роман и лег на землю, использовав корень вместо подушки.