Госпожа Ищейка. Битва за семью

48.

Наконец-то Марко успокоился и начал мыслить трезво.

- Прости, - угрюмо произнёс он. - Накопилось. Положение, оказывается, у нас хуже, чем мы думали. По словам Луиджи, которого теперь даже в мыслях не могу назвать отцом, за ним стоят серьёзные силы. Причём настолько серьёзные, что на их фоне даже Верутти кажутся незначительными фигурами. Человек, под которого может лечь спесивый Луиджи, должен быть минимум из императорских многочисленных родственников. Только они обладают подобными возможностями прямо в самой столице устроить этот спектакль с судом. Теперь я практически уверен, что из зрителей в доме Правосудия нет никого постороннего. Все кандидатуры тщательно отобраны, чтобы, не дай бог, конкуренты не просочились.

- Тогда почему они устроили всё это? Могли бы тихо прирезать.

- Могли, - согласился муж. - Но как тогда официально можно было бы влить Леонардо в род Верутти? Тут свои сложности. К тому же император должен помнить меня. А если случайно заинтересуется внезапной гибелью бывшего личного ищейки? Он может. Август Третий только с виду кажется немного отрешённым человеком, но на самом деле замечает всё вокруг.

А если твоей гибелью донна Мария заинтересуется? Конечно, не по доброте душевной, а строя очередные политические интриги. А так - всё по закону. Был суд, подтверждённый официальными бумагами и правильными свидетелями. Не подкопаешься! Но, повторюсь, такой наглый фарс посреди столицы могут устроить всего пять-шесть человек из императорской семьи. У остальных не хватит ни влияния, ни ресурсов. К тому же Луиджи обмолвился о том, что друзья из Борено нам не помогут. Ты представляешь, какой властью нужно располагать, чтобы блокировать целый портовый город?

- А если сам император устроил всё это? - предположила я.

- Ему-то зачем? Он не только нас, но и весь Борено одним росчерком пера стереть в порошок может, не оглядываясь по сторонам. И донна Мария тоже вряд ли причастна. Также можно исключить из этого списка среднего брата императора дона Тиберия Селенского. Они птицы такого высокого полёта, что могут не напрягаться и в более нескромных желаниях. Извести семейку Ищеек для них проще, чем раздавить муравья. Тут стоит говорить о дядюшках, двоюродных братьях или племянниках императора. Скорее всего, о племянниках и братьях, так как старички почти все отошли от дел ещё во времена моей службы в столице.

Но это всё политическая лирика. Главная проблема не то, что там наверху творится, а наши дальнейшие действия. Побег из Рема теперь невозможен. Уверен, все мои связи отслеживаются и блокируются не хуже Борено. К тому же нас поместили не в простую тюрьму, а для истинных аристократов. Тут охраны хватает на все случаи жизни и смерти.

- Считаешь, надо согласиться на условия дона Верутти? - догадалась я.

- Думаю, что придётся. Только оказавшись на свободе и усыпив бдительность приглядывающих за мной людей, я смогу выкрасть сына, которого мне, конечно, никто на воспитание не отдаст. Потом сбегу с Лео из Ремской империи. Уже за её пределами мы встретимся в оговорённом месте и…

- А ты уверен, что меня действительно выпустят из империи, а не похоронят в какой-нибудь безлюдной долине или не утопят в море? - перебила я мужа.

- Абсолютно не уверен. Доверять этим сволочам не будет даже самый наивный дурак. Поэтому и бешусь, чувствуя себя в ловушке, из которой сам выбраться не могу. Все планы рухнули в пропасть! Быть может и есть варианты спасения, но я ищейка, а не политик, и не вижу их. Во всяком случае у нас есть несколько дней, чтобы разобраться в ситуации. Извини, Анна, - вздохнул Марко, - Мне стоит побыть сейчас немного одному. Или лучше с Лео. Наш малыш успокаивает меня, помогает эмоционально собраться.

Понимая состояния мужа, позволила ему уйти в другую комнату, а сама уставилась в это самое проклятое решётчатое окно, бездумно глядя на не менее проклятый Рем…

- Ужин, - раздался за спиной голос надзирательницы.

- Поставь на стол, - не оборачиваясь, автоматически ответила я и неожиданно внутренне замерла, не в силах поверить.

Знакомый голос. Немного грубоватый, но он явно принадлежит Каролине Верди! Резко развернувшись, уставилась на миниатюрную рыжеволосую надзирательницу.

- Ты?... Но как?!

- Тс-с-с… - приложила палец к губам Пчёлка. - Подкреплённые серьёзными угрозами деньги творят чудеса. К сожалению, больше прийти не смогу. Поэтому слушай внимательно. На следующий день после вашего отъезда в Борено объявили о Чёрной болезни. Все дороги из города перекрыты солдатами. Даже порт не работает. Но в городе нет ни одной смерти от болезни. Значит, кому-то выгодно изолировать нас. Пришлось вспомнить прошлое и тайком выбираться из Борено.

На слушаниях я была, притворившись служанкой непонятно какой госпожи. Так что всё это марионеточное представление наблюдала вживую. Такого сумасшествия ни разу в жизни не видела, хотя насмотрелась на суды и судей. Заодно связались в столице с кое-какими людишками…

- Каро… - попытался воскликнуть вышедший из комнаты Марко.

- Привет и заткнись. У меня мало времени. Из этой тюрьмы мы вас вытащить не можем, но вот после суда по дороге возможности появятся.

- Нет. Ты не всё знаешь, - возразил муж. - Но чудо случилось, раз бог послал тебя. После суда, на котором я официально вернусь в род Верутти, нас с Анной повезут в разных каретах. Лео, скорее всего, будет со мной. Если есть возможность кого-то освободить, то лучше всего Анну. Так она точно сохранит свою жизнь.

- Час от часу не легче, - проворчала Пчёлка. - Но будь по-вашему. Потом подробности узнаю. Теперь мне пора.

- Рик тоже с тобой? - спросила я.

- Нет. У Ванессы с Вико его пристроила. И… Рассказала им всё о себе. Мне придётся с вами тоже пропасть на несколько месяцев, а быть может, и лет. Иначе сгинете или попадётесь по неопытности. Не хочу, чтобы Вико думал обо мне плохо.

- Как они к этому отнеслись?

- Своеобразно, - усмехнулась Пчёлка. - Особенно Ванесса Грема. Но оба благословили в дорогу, пообещав, что Рик им будет как родной. А Вико ещё пообещал, что… Ладно, это уже личное. И отец Лука благословил. Он о моём прошлом узнал на исповеди. Извините, но не хотела покидать Борено и близких людей с тяжёлым грузом лжи на сердце. Всё! Надеюсь, до встречи.

- Подожди секунду, - остановила я подругу за руку. - На суде может всякое случиться. Если я при выходе из дома Правосудия оброню какую-нибудь вещь или споткнусь: значит, моё освобождение отменяется.

- Как скажешь.

Снова оставшись одни, мы с мужем переглянулись. Но это уже были не взгляды, полные безнадёжного отчаяния. В них затеплилась надежда.

Последнее судебное заседание началось как обычно. Обвинения в наш адрес, мутный поток словоблудия под восторженные ахи зрителей. Наконец, судья соизволил и нам дать слово. Настал тот самый момент истины, который полностью изменит судьбу нашей семьи.

- Анна Ищейка! Признаёшься ли ты в своих злодеяниях и корыстном умысле?

- Нет, ваша честь! - встав, твёрдо ответила я.

- Марко Ищейка! Признаёшься ли ты…

Договорить судья не успел. Посмотрев в самый конец зала, он внезапно побледнел до такой степени, что стал напоминать обескровленный труп, а не живого человека. Молча встал на одно колено и склонил голову. Следом за ним подобные метаморфозы произошли с обвинителем и несколькими судейскими секретарями.

Пришедшие на судилище зрители недоумённо замерли, а потом начали оборачиваться. Непонятный то ли вздох, то ли стон пронёсся по толпе. Все рухнули на колени перед вальяжно идущим по проходу невысоким, абсолютно лысым человеком, за спиной которого следовала донна Мария Селенская. Но даже сама сестра императора не излучала столько властной энергии, как её спутник.

- Склонись… - сквозь зубы прошептал мне Марко, уже успевший принять всеобщую позу и крепко прижимающий Лео к себе. - Император…

Я быстро сползла со скамьи и уставилась в пол.

- Чего он тут забыл?

- Не знаю, Анна. Просто замри и слушай.

- Не стоит утруждать себя чрезмерным почтением во время важного дела, - раздался посреди всеобщей гробовой тишины мягкий густой баритон. - Приказываю продолжить суд.

Все оперативно поднялись на ноги, но сесть в присутствии императора никто не решился. Впрочем, как и вести судебный процесс.

- Мне долго ждать? - в голосе императора резко появились металлические нотки. - Или я зря потратил своё время, придя сюда?

- Да… То есть… Нет… То есть, как прикажете, Ваше Императорское Величество, - промямлил так и не приобретший человеческий облик судья.

Понять его можно. Весь заготовленный план постановочного процесса сломан начисто. Теперь любое слово может обернуться смертью не только для обвиняемых, но и для обвинителей.

- Мар…ко Ищейка, - наконец-то взял себя в руки судья. - Призна… признаёшься ли ты в своих злодеяниях и корыстном умысле?

- Нет, ваша честь!. - громко заявил муж, быстро сориентировавшись в кардинально изменившейся обстановке. - Я и моя жена ни в чём не виновны! Это наш сын, а ваши приглашённые свидетели нагло врут! Более того, я обвиняю вас в предвзятости и сокрытии важных фактов, а также свидетелей!

- Считаю это оскорблением суда, поэтому…

- Подождите, - перебил судью Август Третий. - Ко мне тут случайно попали в руки интереснейшие бумаги. Ведомо ли суду, что есть подозрение о непростом происхождении Анны Боско? Или истинные факты, что семья Ищеек умудрилась за полтора года раскрыть в Борено больше преступлений, чем за последние пятнадцать лет смогли раскрыть прошлые Ищейки со стражей? Или вы читали петицию жителей Борено, в которой несколько сотен человек полностью уверены в том, что Марко и Анна - абсолютно благопристойные люди, делающие много на благо города и империи?

- Нет. По каким-то причинам подобная информация до нас не дошла, - с поклоном взял слово обвинитель. - Извините, ваше Императорское Величество, но даже если это действительно так, то всё равно не может простолюдинка родить одарённого. К тому же цвет её волос, а также другие приз…

- Тоже верно, - перебив, кивнул император. - Странная и очень запутанная ситуация. Этим она меня и подкупила, когда краем уха услышал об удивительном рождении одарённого. Честно говоря, будь вами, сам бы не знал, как стоит поступить. Но! Вам повезло, что есть я… Анна! Подойди ко мне! Сейчас мы узнаем, о чём ты думаешь на самом деле и есть ли в твоей крови хоть капелька Дара!