Гневная любовь

Глава 5

— Шах и мат! — удовлетворенно сказал я, откидываясь в кресле. Сидящая напротив меня Тами скорчила рожу, складывая руки на груди и отодвигаясь от шахматного столика.

— Я же не умею играть! — надула она губы.

— В этом-то весь и смысл! — назидательно поднял я в воздух палец, — Главное не победа, а участие. А первый ход сделала наша гостеприимная хозяйка, госпожа Сатарис. Ты играла за неё. Моё обещание выполнено.

— Гррр…, - довольно малоинформативно поведала нам вышеупомянутая госпожа, продолжающая мерить шагами комнату. Сидящая в кресле у камина Лилит, читающая мою любимую книжку «Как ни хвоста не понять и не подать виду», заинтересованно повела носом на рычание бывшей начальницы, но убедившись, что продолжения не будет, вновь погрузилась в чтение.

Атмосфера была легкой, домашней и даже, в каком-то смысле, убаюкивающей.

Вообще, всё происходящее, с момента попадания нашей гоп-компании на совет всех Князей Тьмы, должно было быть пропитано мраком, безысходностью, пафосом, трепетом и прочими эпическими штуками. Ладно я, но вот девчата точно должны были дрожать, бояться и истерить. Увы, облом. Все эти повелители мрака, злодеи высшей марки, монархи демонов и прочая, были чересчур заняты реально большой проблемой, поэтому стращать нас пыталась только маленькая злая девочка с розовыми волосами и то лишь потому, что иначе общаться не умела. Ну еще Лилит злобно сверлила взглядом дырку в Князе Тьмы Тругосе, во владениях которого ей чуть не устроили зиндан из-за отсутствия хиджаба. Ну а потом стало вообще не до пафоса, так как высокозалезшие на пищевую демоническую цепочку гости рассосались по своим доменам, а вымотавшаяся донельзя Сатарис, рухнув пышной грудью на стол, жалобно попросила её убить. Всю атмосферу доломала!

Почему? У мира Фиол снова были большие проблемы. Причем на этот раз очень тревожные — если в случае большинства из предыдущих злые и эгоистичные разумные могли ткнуть в невинного меня пальцем, то теперь этот фокус был недоступен, от чего все знающие и догадывающиеся нервничали жутко и сильно.

Всё началось с Великой Библиотеки. Туда приперлись три совершенно неуязвимых ни для чего магических доспеха, которые, ворча и стеная на неизвестном языке, принялись жечь из огнеметов книги. Все уцелевшие книги! Они находили их везде: на полках, в тайниках, в скрытых комнатах… даже в инвентарях тех, кто пытался защитить великое строение! И жгли. Нет, разумных, у кого были в инвентарях интересные им издания, они не жарили, а брали за шкирку и трясли, пока книга самым банальным образом не выпадала наружу. А вот потом да, сжигали.

В общем, спалили там всё. Но это было лишь начало чего-то куда более ужасного. На фоне пылающего гигантского здания, когда-то служившего источником новых знаний для этого мира, три металлических чудовища спрятали огнеметы и достали нечто похожее, оказавшееся… пылесосами.

Но не простыми.

Эти жуткие штуки всасывали память! Выборочно! Всю память о прочитанных когда-то книгах из Великой Библиотеки!

И начался не ад, а настоящий адище!

Скрыться от стонущих и бубнящих доспехов было невозможно. Они, разделившись, находили всех и вся, сосали жертв невзирая на все возможные магические щиты и поля, а затем исчезали, оставляя несчастных растерянно собирать остатки мыслей в кучу. Только это? Далеко нет. Стальные чудища, свободно телепортируясь куда угодно, ломали заводы, сжигали детали, сажали дирижабли, выгоняя из них пассажиров, а затем сжигая воздушные суда. Проще говоря, как нам убито призналась Сатарис, троица, управляемая изредка замечаемой свидетелями парящей в воздухе фигурой в черном балахоне, занималась тем, что нивелировала весь… ВЕСЬ полученный за счет Великой Библиотеки технологический прогресс мира!

Абсурд. Катастрофа. Кто виноват? Что делать?

Сатарис, кстати, тоже «пропылесосили». Это была одна из причин того, что Князь Тьмы удалила из своего огромного замка большую часть населения и вела дела преимущественно через своего Генерала. Она, оказывается, знатная книголюбка, поэтому сосали её железные нехристи долго и со вкусом. Еще и стонали при этом некультурно, что оставило дополнительную моральную травму.

— Значит, и к нам придут, — с огромным сожалением сказал я, рассматривая книгу в руках Лилит. Бесценное же сокровище, сколько раз она нас спасала! Каждая строчка у меня в памяти горит светлым утешительным огнем надежды на хорошее завтра!

Сатарис, быстро подойдя к Лилит, заинтересованно взглянула на обложку нашей любимой настольной книги, а затем, задрав красивые черные брови в сильном удивлении, сказала, что насчет именно этой книги мы можем не переживать. Её, как оказалось, написал настоящий отец Сатарис и Датарис спустя первые два месяца после того, как начал встречаться с их мамой. А та была паладином!

— Ладно, — резюмировал я, закончив трясти головой в попытках забыть услышанное, — Хорошо, что мы не виноваты. А еще лучше, что об этом знают такие важные персоны. Хорошее алиби. Теперь можно отдыхать с чистой совестью.

Взгляд, которым одарила меня Сатарис, был как у маленького олененка, которого собираются запинать бахилами бабки в собесе. Затем Князь Тьмы просто уронила голову, отыграв глубоким звучным эхом на весь зал. Да уж, туго приходится этой прекрасной во всех отношениях девушке. У меня даже что-то шевельнулось предложить помощь, но было тут же опытно задушено ярко нахлынувшим воспоминанием о том, что с нами недавно приключилось. Да шо такого-то? Ну подумаешь, наиболее прогрессивные страны отъедут назад. Вон у самой Сатарис демоны туда-сюда летают, ей вообще должно быть до фени на этих мозгососов!

На плечи мне легли костлявые цепкие лапки Саяки Такамацури. Взгляд подлючих фиолетовых глазок ведьмы был глубок, сосредоточен, вдумчив, а кроме всей этой пугающей херни в нём крутилось что-то вроде решимости. Смотрела она при этом на упавшую духом Князя.

— Мач, — изрекла негромко бывшая ведьма, — Ты сходи куда-нибудь… погуляй. Мы тут сами. Правда, девочки?

«Девочки» исторгли нечто согласно-бурчащее, от чего я, пребывая в удивлении и замешательстве, был изгнан из зала.

— Вот так вот, — слегка растерянно обратился я к сидящему на диване в коридоре Ж’ыку Траххлыдыму, — Выгнали. Совсем подкаблучником стал.

— А что там? — слегка нервно вопросил массивный свинодемон, тыкая пятачком в дверь.

— Кажется, девичник, — попытался дать я цивилизованное определение обычной саякиной деятельности, — Кажется, надолго. Нервы товарищу Князю лечить будут.

— Тогда пойдем ко мне домой! — удивил меня собеседник, тут же озадачившись, — Только вот как тебя провести тихо…

— Не проблема! — ответил повеселевший я, извлекая из инвентаря «плащ анонимности», закупленный нашей командой в Агабахабаре на каждого по штуке.

Дома у моего почти-приятеля было хорошо и жена. Сам домище был недалеко от дворца, широкий и приземистый, весь из себя снаружи черный, как и остальные здания в городе, но уютно обставленный внутри, с горящими в просторных комнатах каминами, занавесочками, картинами и прочими роскошными вещами преуспевающего демона. Жена тоже была роскошной, даже чрезмерно, а более того, я её даже знал! Траххлыдым Сакура, в девичестве Угарачака Сакура, была заместителем мэра в одном небольшом городишке, куда я этого самого мэра и сопровождал. Нет, что Одай Тсучиноко окажется тем самым мэром, а еще много кем еще, никто из нас тогда не подозревал, вот такая история. А эта синеволосая женщина шикарнейших форм, лица, трудоспособности и всего остального в процессе нашего пребывания в городе, как-то столкнулась стаканами с Ж’ыком в таверне, у них молниеносно всё закрутилось… и вот, она жена Генерала. Демонов. Вполне счастлива и довольна.

В общем, нашла Угарачака своего лейтенанта вместо старого, но очень высоко летавшего дятла, в которого была влюблена до дрожи в ногах. Журавлем старика Одая, несмотря на всё своё первоначальное уважение к бывшему оябуну, я считать не мог.

Синеволосая красавица, после того как нас представили и напомнили ей, что именно я, пусть и в анонимном доспехе, устроил ту самую межрасовую пьянку, на которой уставшая женщина присела рядом со своей будущей судьбой, сильно мне обрадовалась, начав собирать на стол много и разного. Ну как собирать? Матюгнулась погромче, от чего тут же набежала прислуга в виде маленьких и довольно чахлых гоблинш непривычного мне вида, которые начали таскать с кухни разные вкусно пахнущие блюда. Ж’ык довольно хрюкнул, потирая ладони…

Посидели хорошо, душевно так посидели. Тот самый вид мирной домашней пьянки, где никто не спешит надраться в сопли, не льет тебе в уши истеричными интонациями сорвавшегося с тормозов человека свои горести и печали, не лезет драться и не ищет на пятую точку приключений. Просто неспешный разговор трех взрослых разумных, перемежаемый шутками и короткими тостами. Вот тут-то свинодемон и задал явно не дававший ему покоя вопрос:

— А почему ты, Мач, так легко к нам относишься? — спросил Траххлыдым, до половины опустошая кружку с темным пивом, до которого, как оказалось, был охотник. Генерал, откинув свою массивную тушу на спинку кресла, задумчиво повёл в воздухе удерживаемой ёмкостью, развив мысль, — Героя призывают, обучают, даже вознаграждают за убийство демонов и чудовищ. Он, без всяких сомнений, прямой расовый и классовый враг Князя Тьмы, так? Так почему?

— Вопрос несложный, — ответил я, после того как сам отдал должное пиву, — Моё первое столкновение с вашими показало мне, что вы существа разумные, способные на диалог, со свободной волей. Это уже исключает момент, что демоны — последователи абстрактного зла, понимаешь? Соответственно, если не обращать внимания на форму, диету, цвет кожи и наличие рогов с клыками, то для меня, как для новичка в этом мире, вы ничем не отличаетесь от гнома, половинчика, эльфа…

— Да, но мы враждуем с расами этого мира! — серьезно хрюкнул мой собеседник, а затем тут же расплылся в умильной улыбке, которую посвятил жене, пихнувшей его в толстый бок.

— А меня эта вражда как касается? — резонно спросил я, — Вот смотри. С моей точки зрения, «цивилизованные» расы слишком привыкли к Героям. Они видят в нас не спасителей, не добровольную помощь, а некий элемент, который «должен». Видят в нас поставщиков редких ресурсов. Видят престиж. Хотят обладать нами. Иметь над нами контроль. А взамен что?

— Что? — заинтересованно переспросил демон.

— Писечку! — злобно проворчал я, — То есть тот самый знаменитый гарем этих больных на голову Героев. Последними и управляют частенько через родню тех девушек, которые в него вступили. Разве это не грязно? Грязно.

— Но у тебя у самого вон, четв… пятеро, — резонно указал свинодемон, подгребая к себе нечто рыбное, жареное и хрустящее, — Сам себя назвал подкаблучником!

— Это другое! — отмёл я широким жестом, — Вот сам подумай — оказываешься ты, Ж’ык, в чужом мире. Вокруг всё чужое, понимаешь? Не плохое, не страшное, даже не жестокое. Просто чужое. У тебя нет к этому всему никакого отношения! Вот к примеру…

Я рассказал собутыльнику о самом начале своих приключений в городке Тантрум. Как меня не пускали туда голым, как местные стражники помогли, как наглый сын барона, возмущенный скоростью моего поднятия уровней, попытался унизить меня, пока видел подобную возможность. Про монарха, отвечающего за ту местность, тоже рассказал — что тот королек покрывал Гильдию Авантюристов, мошеннически эксплуатирующих доверившимся им Героев. Ну и закончил на бравурной ноте.

— Когда в чужом мире находишь кого-то своего, то держишься за него как за спасательный круг, — вздохнул я, — Сначала я хотел найти себе волшебницу помогущественнее и покрасивше, использовать её для поднятия уровня… но встретил Саяку. Бесполезную, глупую, приставучую и упорную. А потом Тами, Матильду, Мимику… Они тоже не сахар, скажу честно, как и я сам. Зато свои. Зато мы поднялись вместе. Будем подниматься дальше, держась друг за друга, выживать и веселиться, даже если весь мир… а, стоп. Уже. Гм. За это нужно выпить!

— Я тебя так понимаю, Крайм-сан, — внезапно всхлипнула бывшая Угарачака, цепляясь пальцами за неохватный бицепс своего удивленного мужа, — Вот я также здесь! Постепенно, конечно, ко мне привыкают, но пока мой Ж’ык — это всё, что у меня есть!

Свинодемон смущенно засопел, зарозовев кончиками ушей. Пришлось срочно менять тему на более веселую. Ну и за мир выпили, куда ж без тоста «за Фиол»?

Гостил я у Траххлыдымов около полутора суток, именно столько понадобилось моему девичеству, чтобы слегка снять стресс у Сатарис ударной пьянкой. Подобное самоуправство одной великой мудрицы не вызывало у меня никакого осуждения в виду жизненного опыта, утверждавшего, что душевно надраться в сопли большим начальникам обычно совершенно не с кем, от чего они по своей природе злые, нервные, мстительные и несчастные.

Потом была обещанная Сатарис презентация, на которой уже пришедшая в себя Князь закатила большое обращение к народу, где были перечислены трудности, победы, обещания и мы, в качестве ягодки на тортике. От такой ягодки на магиконах моего дружного коллектива оказались фотографии колоссального количества пораженных донельзя демонических морд всех форм и размеров, но, стоящая на балконе, наша гостеприимная повелительница зла, пользуясь как своим авторитетом, так и прокачанным навыком «оратора», убедила своих подданых, что мы хорошие и не кусаемся.

А потом нас выгнали из города. Ну как? Вежливо попросили где-нибудь погулять в далеких от населения окрестностях, пока Сатарис разбирается с недельным простоем руководства над своей империей зла, родившемся в виду глобального кризиса сосателей-сжигателей знаний. Траххлыдыма нам она не дала, сказав, что без свинодемона как без рук, но «зачем он вам, когда у вас есть такой прекрасный гид, который всё тут знает?». То есть — Лилит Митрагард собственной персоной.

Мы взяли и пошли. Почему бы и нет? После «отдыха» в таинственном квадрате Агабахабара, где частично не работала Система и навыки, у нас уже давно зудело и чесалось всё, что только может. Хотелось убивать, поднимать уровень, радоваться мучительной смерти бездумных монстров, собирать остающиеся после них предметы, стоящие реальных денег. Эх…!

Глядя на ведущую нас по лесной дороге суккубу, которую в районе бедер ласково обнимала рука «жрицы всех богов», я задумчиво почесал в затылке, мучительно размышляя — кто из них кого может научить плохому? И звезды в этом плане указывали отнюдь не на краснокожую демоницу…

Привела нас суккуба к холму посреди густого леса с трепещущими осинами. В холме была рукотворная невесть кем обширная дырка модели «пещера», только не сама она, а скорее просторный вход из грубых тесаных камней, покрытых мхом и плесенью. Мрачноватое место, заключил я, протирая топор, которым не далее, как десять минут назад двинул по башке лису 65-го уровня, у которой было три хвоста, шесть ушей и возможность дышать синим пламенем. На пламя мне было изрядно пофигу благодаря собственным пассивным умениям, только вот количество таких лис, которым пришлось бить промеж ушей, было уже слегка неприличным на тот момент, когда мы дошли. А мне приходилось брать их на себя, больше ни у кого иммунитета к огню и менталу не было…

— Так, что у нас тут? — спросил я бывшую генеральшу.

— Тамагоргоны, — улыбнулась та, — Они похожи на трехглазых белых обезьян, ростом чуть ниже человека. Сильные, но не быстрые. Уровень как раз под вас, 75-ый. Они идеальны!

Меня тут же обуяла тоска, скорбь и легкое подташнивание.

— Вы что, ей ничего не сказали? — с упреком обратился я к девчонкам, тут же принявшимся разглядывать окрестности с преувеличенным вниманием, — Почти двое суток бухали и ничего не сказали?!

— Мы были заняты проблемами госпожи Сатарис! — виновато пискнула Мимика, прячась за Тами. Гномка смущенно пыхтела и стеснялась.

— Я была пьяна, — с какой-то даже гордостью выдала Саяка, нахлобучивая свою живую шляпу поглубже, — И это было прекрасно.

— Да о чем вы вообще?! — непонимающе вертела головой наш растерявшийся гид.

— О разгильдяйстве, алкоголизме и безответственности, — со вздохом признался я, а затем рассказал Лилит о специфике нашего поднятия уровней, перемежая речь некими эпитетами, заставляющими симулянток чувствовать стыд на самом деле.

Если уж дорога — беда понятная и однозначная, то вот дураки дело совсем другое. Они делятся на виды, расы, культуры, возрасты… но чаще всего встречаются два вида — надумывающие и не подумавшие. Первые, вместо того чтобы спросить, пытаются догадаться, чаще всего неправильно. Вторые, наиболее незамутненные, плывут по жизни с базовыми навыками выживания, стукаясь обо все коряги, но делая вид, что это просто мир суровый, а не они идиоты. Чаще всего первые становятся одинокими невротиками, обозленными на всех подряд, а вторые просто спиваются, не понимая, что мешает им продвигаться по косой, кривой, но довольно требовательной социальной лестнице. В моей прошлой профессии с второй категорией было как-то полегче, потому как кого током не вжухнет, того на деньги так штрафанут, что ходит бедолага с протянутой рукой. Ума набирается. Ну а у надумывающих всегда жизнь тяжелая, так как доверие к собственному невеликому рассудку вместо мудрых слов товарища вызывает конфликт, обиды, собственные неудачи, что такого упрямца приводит к грустной жизни, полной одиночества и непонимания.

— Итак, вы к какой категории у меня принадлежите?! — строго спросил я, упирая руки в боки, — Кто мне ныл больше месяца о том, как соскучился по монстрам? Кто, я спрашиваю?

Хорошо повиноватив всех и каждого, я кратко объяснил Лилит наши потребности — много мелких монстров. Чем больше, тем лучше. Но только чтобы не роями, стаями и прочими сборищами! Любого уровня, да.

— Что-то такое припоминаю, — прищурилась демоница, задумчиво наклонив голову. Затем её глаза просияли, — Да, есть одно место! Только вот…

— Что?

— Я хочу увидеть вас в бою, — серьезно проговорила краснокожая, указывая рукой на вход к белым обезьянам, — Это поможет мне понять, куда вас вести, если твоя идея с множеством монстров окажется… несостоятельной. Извини.

— Да без проблем! Идем!

Первая же сунувшаяся ко мне макака получила под ребро «разящим ударом», а затем схлопотала по морде «бастионом любви». Второй удар, выполненный тяжеленным щитом, отправил бедное животное в полёт, кончившийся у ближайшей стенки смертью монстра. Повернувшись и поглазев на удивленно вскинувшую брови суккубу, я подманил второго бибизяна затем, чтобы зверски затыкать его простыми ударами топора. Пять простых движений и еще один тамагоргон сдох. Опыта за них, конечно, дали слёзы. Ну то есть мне, с моим 76-ым, пришлось бы тут долбать этих шерстяных паразитов месяца три до 77-го. Не наш это путь.

Саяка под внимательным взглядом суккубы, лениво вжухнула свою мишень «магической пулей», а затем вдогонку отправила «ядро маны», что добило мартышку почти в той же манере, что и у меня. Об стенку. Тами поступила иначе — кинувшуюся на неё обезьяну гномка ловко обогнула сбоку, а затем, без всяких хитрых ударов, просто сунула той свои копья в спину. Сыграл критический удар, и бледная немочь загнулась. Брови у суккубы поползли еще выше. Им не суждено было остановиться, так как Матильда, от которой демоница-то изначально ничего не ждала, достала две свои золотые палки-колотушки и поперла на свою монстрилу, как голодающий студент за стипендией. Это была ужасная смерть. На самом деле бой с макакой у полуобнаженной жрицы, так и не надевшей ничего боевого, был вполне серьезен, немалую часть очков здоровья госпожа Шлиппенхофф потеряла, но забила монстра своего уровня простыми ударами. Мимика же, не выпендриваясь прибила свою цель к полу специальной останавливающей стрелой, которой один раз здорово похерила мои планы по бегству, а затем, добыв из инвентаря ржавый, страшный и кривой ножик, зверски запыряла орущую животину в спину, ловко отскакивая от неуклюжих ударов лапами.

— И это мы без усилений, благословений и песен! — гордо сказала Тами, подходя к изумленной суккубе, — Ну разве что на Маче и на Саяке висит их геройская усилялка…

— …что висит? — медленно переспросила суккуба.

— Мач! — тут же встрепенулась рыжая, блестя глазами, — А примени свой «выбор» на Лилит! Посмотрим, как её…

Остальное девичество, даже поморщившаяся от перспективы потери статей Саяка, тут же хором загалдели, поощряя меня на свершение. Самому тоже стало очень любопытно, что будет с суккубой, от чего, сделав три шага по направлению к девушке, я аккуратно тыкнул пальцем ей в руку.

- «Выбор дамы!»

— А-ах! — красиво всхлипнула госпожа Митрагард, ловя свой первый приход от моего умения.

— Уууу-ух! — хором выдохнули девчонки, кроме вредной Саяки, выдавившей из себя нечто вроде «Ого-го!».

— Грм! — выпучил глаза я.

— Тресь! — сказали ремни, что демоница носила вместо одежды…

И настала тишина, совсем нескоро прерванная мной. С усилием проглотив большой и неровный комок, застрявший в горле, я зачарованно прошептал:

— Розовенькие… Аж светятся…

Суккуба медленно опустила голову вниз, внимательно осмотрела свое прекрасное и, к моему полному восторгу, совершенно обнаженное тело, а затем, полыхнув пониманием в глазах, потемнела лицом, закрылась руками, завизжала на всю пещеру и ломанулась вон!