Главная роль 6

Глава 20

Последнее время мне все больше нравится читать европейскую прессу. «Взрыв унес жизни и покалечил более двухсот рабочих…». Не это нравится, это грустно, и терять такую грусть мне нельзя — цинизм полезен, но поговорку «лес рубят — щепки летят» при всей ее притягательности в качестве поведенческой доминанты мне, Православному Императору, принимать не положено. «…Два новейших броненосца типа „Дункан“, строившихся на стапелях, получили неисправимые повреждения и ныне годятся лишь на металлолом. Пострадало и портовое оборудование. Cуммарный ущерб, согласно предварительным оценкам, составил более двадцати пяти миллионов фунтов».

Вот именно это нравится — англичане попали на серьезные деньги, это приятно, но не критично. Критично «попадание» на время. Не знаю, что там было в моей прошлой реальности, но здесь британцы начали строить новый тип броненосцев в ответ на принятую нами почти уже год назад судостроительную программу — согласно ей Империя прямо сейчас неплохими темпами строит пятерку броненосцев, обозванных «Пересветами». Научные и промышленные новинки используются как надо — сварка режет и сваривает, броня — та самая, которая круче и дешевле Крупповской — применяется в полной мере, экономить время помимо сварки помогают пневматические заклёпочные аппараты, а господин Цейс с одобрения Вилли поставляет нам оптику, параллельно помогая строить исполинский завод по ее производству по лицензии. Последнее прямо очень дорого обошлось, но деньги, как говорится, есть.

Четыре орудия калибра 254-мм в должным образом вращающихся и регулирующих высоту подъема ствола башнях, одиннадцать 152-миллиметровок, жменя орудий калибром поменьше, крупнокалиберные картечницы Гатлинга с электроприводом — на всякий случай, если дистанция с врагом достигнет «пистолетной» — и семь торпедных аппаратов. Последние вполне тянут на козырь, потому что новейшие, «аналоговнетные» и многократно испытанные во всяческих условиях. С главным калибром в самом начале возникла проблема в виде недостаточной прочности стволов, и любители простых решений предлагали снизить мощность снарядов, заодно «срезав» углы возвышения орудий. Я даже отвечать после выслушивания такой интересной инициативы не стал, подняв бровь и так зафиксировав лицо минут на пять. Душераздирающий эффект получился, и больше простых решений мне пообещали не искать. Стволы и конструкции укрепить оказалось можно, а стоимость готового судна выросла всего на треть миллиона.

Не только огневой нагрузкой да «менделеевской» броней радует новая серия, но и силовыми установками: тоже чистый как слеза гимназистки «аналоговнет», который работает на нефти. Конструкционно сложноват, собака, но не везде — трубки менять сложно: они тонкие, запутанные, и их много. В котлах «старого» (так-то питающиеся углем паровые машины ныне подошли вплотную к технологическому совершенству) образца была такая же проблема, поэтому нужное количество специалистов-ремонтников подготовить получится без мучений, равно как и запчастей. Мудрецы от силовых установок получили пожелание почесать золотые головы на тему упаковки всех сложноремонтируемых узлов в «модули», чтобы при поломке мужики могли открутить сразу кусок двигателя и заменить его новеньким. Приятно, когда денег куча — очень такой ремонт будет трудозатратным. «Пожелание», а не «приказ», потому что приказывать совершившим исполинскую цепочку научных прорывов господам рука не поднимается — они же и сами в результатах заинтересованы, им резко выросший престиж профессии ученого и качественный «соцпакет» очень нравятся.

Само собой, изготовить такое чудо целиком своими силами у нас не вышло — пришлось разбивать изделие на узлы и заказывать их по всему миру, посадив подрядчиков на чудовищно суровые и столь же чудовищно выгодные контракты. Наблюдатели от «Избы» прилагаются: ходят по производствам, загадочно улыбаются и тщательно следят через агентурные сетки за языками контрагентов. Два американца и один испанец — столько «совершенно неожиданно пропавших» промышленников понадобилось, чтобы остальные осознали всю мощь выражения «коммерческая тайна». Визжат газетчики, дипломаты толсто намекают о том, что прекрасно знают об истинной длине моих рук и однажды по ним ударят здоровенным молотком, но без доказательств господам приходится стойко терпеть мои выкрутасы, параллельно пытаясь выстроить свои спецслужбы такого же профиля. Очень удобно сливать «дезу» и подбрасывать липовые «совсекретные» документы: «Изба» очень качественно пользуется естественной форой в три года активной работы, но это преимущество однажды сойдет на нет — враги учатся, и делают это с удручающей скоростью.

Помимо кораблей высшего ранга, не забываем мы и про их младших коллег — нельзя недооценивать «москитный флот», а особенно — флот подводный. Четыре субмарины уже испытаны, засекречены нафиг, и скоро к ним добавятся десятки, а может и сотни — сколько успеем — «сестер». Отдельное удовольствие мне причиняют легкие и поразительно по этим временам шустрые катера на воздушной подушке, оснащенные торпедными аппаратами. По этой фигне даже из картечниц и пулеметов попадать сложно, что уж говорить про главные калибры? Использоваться будут для разведки и ночных, очень внезапных атак — врагам придется попадать не только поражающими элементами, но и пучком света от прожекторов. На руле каждого такого катера кокетливо вырезаны портреты адмирала Ушакова — он рекомендовал подходить ко врагам «на пистолетный выстрел», и именно этим катера и будут заниматься.

Моря — это архиважно, но нельзя забывать о том, что одними лишь морскими сражениями войны не выигрываются: для победы нужна сухопутная армия. Нет, в каких-то точках мира достаточно потопить флот и немного пострелять по прибрежным городам, но нам-то жирный европейский чернозем многие месяцы или даже годы месить придется, поэтому основному противнику — Австро-Венгрии — от заграничного отдела «Избы» и свежеиспеченного армейского «ГРУ» (нельзя спецслужбам без конкуренции) достается весьма щедро: горят и взрываются производства околоармейского толка, «обносятся» банки, сгорают дотла архивы с бумагами (недавно благодаря последнему парочка моих промышленников получила солидные заказы на отливку несгораемых шкафов), «кошмарятся» богачи и чиновники — без особой пользы, просто чтобы придать акциям видимость борьбы за свободу угнетенных австрияками народов.

Последнее получилось отлично, в полном соответствии с любимой мною концепцией «управляемого хаоса». Поначалу, ограбив несколько банков и спалив десяток контор, мы хотели так и продолжить, но во время рабочей поездки в Ростов я увидел на одном из домов декоративную летучую мышь. В голове созидательно щелкнуло, и, покатываясь со смеху, я набросал план, который отдал в работу Зубатову.

Брендинг — великая сила, и спустя неделю появилась фотка, на которой в солидных позах стоят всамделишные «Бетмены» в каноничных настолько, насколько это возможно, костюмах. Намеренно мыльноватая и выдержанная в нуарных тонах фотография была помещена на листовки и снабжена манифестом:

«Трепещите, жалкие рабы! Тюрьма народов престарелого ублюдка Франца Иосифа доживает последние дни — это говорю я, Килиан Бледный, лидер Банды Крыс!»

Летучая мышка — существо пусть и мистическое, но в целом безопасное и даже милое, а нам нужно вызывать впитанный веками жизни бок о бок с грызунами страх, брезгливость, и окормлять молодые бунтарские головы внутри Империи врага: им себя чувствовать опасной и всеми отвергаемой, хитрой донельзя зверюшкой очень приятно.

«В тенях лишенных прекрасного, воняющих угнетением зданий, в опухших от неправедной роскоши ресторанах, в грязных и столь любимых нами каналах, в отдаленных деревнях и даже в самом Дворе — мы везде и всюду, и мы докажем, что с нами стоит считаться. Не робейте перед мнимым величием тюрьмы народов — у этого колосса глиняные ноги! Мы не требуем невозможного: рисковать жизнью во имя свободы — удел сильных, и сложнее всего сделать первые шаги на этом пути. Мы готовы проторить тропу, по которой за нами пройдут миллионы. Мы готовы взять на себя тяжелую ношу борьбы со злокозненным старикашкой-Францем. Вскоре вы услышите о нас. Вскоре вы убедитесь в нашем могуществе. Вскоре вы станете поливать нас грязью и корчиться в приступах бессильной злобы. Мы прощаем вас за это, ибо таков наш путь и наша Истина. Я, Килиан Бледный, прошу каждого закованного в кровавые цепи ублюдочной власти, быть осторожным, и ни в коем случае не пытаться подражать вам: этот путь принадлежит храбрым».

Ну а потом начались собственно «акции» — первый десяток оперативники надевали «Бетманские» маски и оставляли на месте происшествия опознавательный знак — стильный «бетаранг» — а после, когда пошла волна воплей в газетах, перестали страдать фигней: по Австро-Венгрии прокатилось цунами подражателей. «Мерч» у них похуже, но полицаи с радостным кряхтением спешили подшить новые дела в обширную «крысиную» папочку и отправить на каторгу и виселицу как можно больше неосторожно подставившейся, проникнувшейся «крысиной» романтикой молодежи. Ребят жалко, «сопутствующий ущерб» в виде попавшего под замес «мирняка» тоже, но каждый подорванный склад с армейским имуществом, каждый пущенный «под откос» паровоз, каждый «закошмаренный» до ухода в отставку толковый чинуша в будущем обернется тысячи моих подданных, которые вернутся с фронта домой, к семьям.

Словом — самоподдерживающаяся, почти уже не нуждающаяся в штатных оперативниках и всяческих кураторах машина получилась как надо, и с каждым днем только набирает ход. Сажает Франц-Иосиф новоиспеченную «крысу», и все ее друзья и родственники на репрессивный аппарат на это закономерно обижаются, частично записываясь в «Банду Крыс» явочным порядком. Лишенную лидеров, основанную даже не на горизонтальных связях, а чистом «флешмобе» сетку задавить в короткие сроки невозможно физически: у этой Гидры голов хватит очень надолго.

Управляемый хаос, как ни грустно, в первую очередь «хаос», и только потом «управляемый», поэтому свои «Банды Крыс» под предводительством не имеющих отношения к «Избе» господ ныне завелись везде, в том числе и у нас. Спецслужбы отработали как надо, вовремя возглавив местное движение и канализируя буйные порывы в безопасные для моего любимого государственные действия: разрисовывают стены, пририсовывают всякое к моим парадным портретам, немножко матерятся на полицейских, немножко бьют купцов (сие помогает новообразованному рынку частных охранных предприятий), а главное — шьют костюмы «Бетменов» и отливают «бетаранги», по нелегальным каналам продавая их ячейкам по всей Европе. Какое же золото мой Зубатов, сейчас слезы умиления потекут.