Главная роль 6

Глава 15

Остаток ноября и почти всю зиму поглотили подготовка к коронации себя любимого, привычное разгребание «текучки» и трехдневный визит в Швецию — меня и любимой супруги. Пара жирных намеков Оскара не прошли незамеченными: нехорошо получается, когда он ко мне ездит при каждом удобном случае, а я к нему — никогда.

Программа визита была специфической и состояла по большей части из парадов морских и сухопутных да образцово-показательных стрельб всяким разным. Смотри, какая Швеция сильная, Георгий! Лучше не суйся, а то ужо мы тебя!.. Это все понятно и простительно, поэтому мы с Марго не обижались и блистали на весть шведский «свет» — мы с ней вообще крайне популярная пара, вся Европа от такой большой, красивой и светлой любви слезы умиления роняет.

Не прогадал, прости-Господи за такой цинизм: более подходящей жены и желать нельзя. Мне с Маргаритой хорошо, легко и приятно, и ей со мной точно так же — угнетенный семейной жизнью с нелюбимым человек не станет ржать до слез в ответ на остроты и на каждое прикосновение демонстрировать очень похотливый взгляд. Немка, блин! Прости-Господи еще сильнее, но после рождения второго ребенка надо будет сделать перерыв, потому что воздерживаться очень сложно. Короче — «погода в доме» стоит великолепная.

После Рождества Дагмара с Мишей и Олей отправятся в большой круиз по России — дирижаблем во Владивосток, а оттуда, на чем придется, по «моему» маршруту до Столицы. Задач я маменьке и младшему брату нарезал по самое «не могу», не забыв провести инструктаж их свите: такие высокопоставленные глаза на дороге не валяются, и даже если никаких нарушений замечено ими не будет, на общественную дисциплину все равно повлияет хорошо: отныне Правящий дом не сидит в Петербурге, а время от времени запускает свои протуберанцы в другие края такой огромной страны.

Рождество отметили как положено — в большой и очень дружной семейной компании, включающей и японок: они почти весь этот год прожили в Крыму, под предлогом «привыкания к нашему климату в щадящих условиях», но на самом деле мы их туда просто спрятали — в первые месяцы, когда Масако с матерью жили в Петербурге, как-то многовато вокруг них было суеты. Ничего такого вроде бы, но нужно немного «сбить» волну хайпа — уверен, многие уже и забыли, что у Августейшей семьи появились приемные родственники. В ночь перед Рождеством дамы вовсю придавались гаданиям — я к этому спокойно отношусь, просто такая вот форма девичьего досуга, даже мило так-то, несмотря на добродушное ворчание семейного духовника и моего архиценного кадра — Победоносцева.

О, Константин Петрович воистину незаменимый человек! На данном этапе конечно — я с товарищем Сталиным согласен: реально незаменимых нет, но при этом кадры решают все. Константин Петрович — моя верная опора, и после многих часов бесед «тет-а-тет» он изрядно пересмотрел свои взгляды на жизнь в пользу рационализма. Жизнь-то мы ведем земную, и спрашивать с нас, государственных умов, будут не за личные грехи, а за итоги такой важной работы. Вера в меня у Константина Петровича безгранична — Помазанник как он есть — и поэтому с припадками мракобесия он ныне завязал. Должность у него плюс-минус такая же — председательствует в Совете по делам религий — но свободного времени хватает: я этим активно пользуюсь, привлекая Победоносцева к требующим сильного «тарана» делам — в том числе коррупционным и даже научным: Константин Петрович в числе прочего курировал реформу получения патентов, и признал систему «одного окна» архиудачной затеей, пообещав к весне 1893 года предоставить план по организации такой штуки во всех структурах, которые служат связующим звеном между государством и его жителями.

А какие статьи пишет — закачаешься! Исполинского размера, погружающие читателя обилием библейских цитат и длинных, запутанных предложений практически в транс. Но это форма — в содержании прослеживается лейтмотив: «Царь — защитник простого люда от злых бояр». Полезно как ни крути — пусть либералы Константина Петровича не любят, но среди консерваторов и турбопатриотов (ох они и зараза, почище гриппа!) он пользуются огромным авторитетом.

Либералы в конце декабря получили от меня ультимативно мощный сигнал, которого хватит на ближайшую пару лет обсуждений и внимательного взгляда в мой рот: на постаменте памятника Александру III (очень внушительный и монументальный поучился, прямо передает ощущения от личного общения с покойным Императором) золотыми буквами выложили надпись: «Император Российский Александр III. Последний русский самодержец».

Ой какой эпичный общественный резонанс накрыл страну буквально на следующий день после публикации фотографий памятника в газетах! Настолько мощный сигнал взбодрил не только политизированное меньшинство, но и тех, кому на процессы близ «небесной оси» всю жизнь было всё равно. Высокопоставленные консерваторы, которые вроде бы вступили в полемику с ликующими либералами («Как это „последний самодержец“? Это ж никакого порядку в стране не останется!»), проблемой для меня не стали — я же объяснял что, почему и как буду делать дальше, поэтому все они смотрят на меня с очень хитрыми мордами, как бы демонстрируя глубокое понимание.

Не так уж и сложно на самом деле оказалось вчерне почистить Аппарат и достигнуть общественного консенсуса. Когда власть последовательно доказывает свою эффективность, причем так, что это на всех уровнях бытия ощущается населением, а высокопоставленные ворюги бодро маршируют на каторгу, каждый, кто не испорчен безвозвратно странными идеями или не входит в «группу риска» (не является ворюгой), невольно расправляет пошире плечи и начинает любить страну чуть более искренне. Вспоминаю самого себя на первых после «попадания» этапах и даже удивляюсь — и зачем так трястись было?

Впрочем, нужно смотреть правде в глаза — не обладай я умением так качественно увеличивать государственный бюджет, хрен бы у меня так удачно получилось. Репрессировал одного, подкупил десяток — какая-то такая пропорция на данный момент вырисовывается. Ничего нового в этом плане изобрести и не получится: древний как мир метод кнута и пряника. Считаем — китайская контрибуция, золотые прииски, давшие «поток» скважины в Баку (Вилли очень неплохо понимает значимость нефти — у него ученых много, объяснили, что век нас ждет углеводородный, и идея строительства ТРУБЫ у кайзера вызывает алчное шевеление усами) — все это пополняет мою драгоценную казну. В дальнейшем сюда добавятся доходы с причесанных Кабинетских земель, а про «донаты» от моих патриотически настроенных подданных уже и не считаю — Остап занимается, распределяет «висюльки» и другие сувениры в соответствии с внесенными суммами.

Сырье — это отлично, но очень долго. «Донаты» — тоже хорошо, но нестабильно, а потому плохо прогнозируемо: в больших бумажках эти деньги мы не учитываем, просто как кубышка на всякий случай используется. Большая часть персональных доходов нынче поступает из выстроенной моим Кирилом торговой структуры. Архиудачного торгового представителя мне Господь послал — структура уже через пятилетку рискует превратиться в одну из крупнейших торговых корпораций на планете. Капиталы в сочетании с моим именем творят настоящие чудеса, позволяя заключать контракты небывалой выгоды — с иностранцами в основном, потому что занимаемся импортом.

Недавняя новинка — огромный трехэтажный магазин с названием «Все за 10 копеек». Мелочевка на любой вкус — от американских леденцов до отечественных гаек — манит ассортиментом, а фиксированная стоимость позволяет привлекать потребителя снижением цены на изначально дорогие товары и компенсировать это за счет грошовой фигни, выводя магазин в солидный «плюс». Скоро в Москве и Киеве, а там и по всем губернским городам! И это — вершина айсберга и новинка, а в глубине исполинские логистические цепочки поставок всякого как предприятиям, так и купцам. Все это, за исключением первых, необходимых для накопления стартового капитала этапов, полностью законно, с выплатой пошлин и налогов — я государственный бюджет от своих денег не отличаю, зато понимаю, что для государства порой необходимо перекладывать деньги из кармана в карман, в процессе сгружая часть гражданам.

Прибывая на полигон под Петербургом, я был доволен: будучи бесконечно далеким от «военки» человеком, влезать сюда я боялся больше всего. Сложно — любая моя ошибка на этом направлении приведет к лишним смертям моих воинов. Производство, добыча сырья, наука — наделав ошибок здесь, можно тупо заткнуть проблему деньгами. С человеческой жизнью так не выйдет — один раз дается, а дальше только заменять новым «юнитом».

Зябко поежившись, я тщетно попытался отогнать ненужные сейчас размышления, но проиграл. Вот есть у нас условный штаб, отвечающий за кусочек фронта в грядущей войне. Сколько потребуется времени условному генералу, боевой опыт которого набран в предыдущих кампаниях, чтобы интегрировать в боевые действия весь «пакет» новинок и начать применять более подходящую времени тактику? Даже если генерал со всех сторон умница, стратегический гений и вообще второе пришествие Суворова, потребуется несколько крупных операций. В дальнейшем это придется распространить на всю армию и записать в учебники — по ним будут учиться новые генералы. Учиться воевать как в Первой Мировой — не по глупости «генералы всегда готовятся к прошлой войне», а потому что вот так оно блин работает. И рады бы иначе сделать, на опережение — и я пытаюсь изо всех сил, Господь свидетель — но, собака такая, никак.

А теперь заменим обтекаемое и казенное «несколько больших операций» на конкретных людей. Сколько «юнитов» нужно «положить» условному генералу, чтобы научиться штурмовать крепость с привлечением всех технических новинок, которые позволят минимизировать наши потери? Сотни тысяч хватит? Двух? Миллиончика?

В голове всплыли тематические шедевры мировой литературы — Ремарк, Барбюс, Гашек. Последний, как ни странно, мне дался тяжелее всего — слишком велик контраст между авторской иронией и описанной им реальностью. Человек — это же целая вселенная, которую он носит в своей голове. Человек даже в мои времена являлся составной частью социума — родственники, друзья, коллеги. За время жизни человек переживает неисчислимое множество великих для него самого и столь же позорных моментов. Работает над собой, меняется, обладает мечтами и стремлениями.

«Бах!» — делает снаряд, и полная ослепительных звездочек-воспоминаний и ценностей субстанция неэстетично разлетается по изрытой воронками грязи так, что уже и не соберешь. Пропала Вселенная, и мир для всех, кто с ней соприкасался, навсегда стал не таким ярким. Что же ты так неосторожно кругозор-то расплескал, брат?

А вот и черный юмор — то, что нужно гнать от себя поганой метлой. Император не может позволить себе относиться к подданным вот так — мне по должности положено душой болеть за каждого подданного, и я честно стараюсь так делать — настолько, насколько позволяет цинизм и нежелание скатиться от несовершенства мира в плачущее и рвущее на себе волосу убожество. Просто нужно называть вещи своими именами: гибель человека — трагедия, гибель тысячи — трагедия в десять тысяч раз больше. Так дальше над собой работать и буду.

На полигоне меня встретили военный Министр Ванновский с когортой профильных генералов — сегодня будет решаться вопрос о принятии на вооружение новинок, без них никак — и Дмитрий Иванович Менделеев, на правах моего личного «связного» с миром науки и автора одной из новинок. Конкретно — бездымный «пироколлодийный» (Дмитрий Иванович такое название сам и дал) порох, который признали годным все, чье мнение для меня имеет вес.

Пороху же полгода, и присутствующие здесь господа Максим и Мадсен уже успели отлить мелкую серию патронов с ним. Не только отлить, но и построить прототипы своих изделий под него. В дальнейшем сему патрону придется стать основной пищей не только для пулеметов, но и автоматов и винтовок — если я правильно запомнил пьяные Илюхины разговоры, это называется «промежуточным патроном», и без него уважающий себя попаданец обойтись неспособен в принципе.

Очень, очень, ОЧЕНЬ дорого обойдется серийное производство и плавный переход на его плоды, но деньги, к счастью, есть, и самое главное в моей ситуации — в порыве новаторства не загубить уже имеющееся так, что к началу Большой Войны солдатам окажется нечем и не из чего стрелять. Не лезу — принятые при бате «трехлинейки» с пожилыми патронами штампуются своим чередом, и я не пожалел денег на развертывание новых и расширение старых производств. Две трети подвергающихся сейчас в реальных училищах по всей стране «целевому обучению» выпускников дружным строем отправятся на оборонные предприятия, и ближайшие несколько выпусков их судьбу повторят. Но на Менделеевский порох переведем и старые предприятия, как только производственные мощности позволят: негоже, когда после залпа от дыма нифига не видно становится, и это не говоря о качестве пороха — Менделеевский пулю выталкивает гораздо круче, и здесь снова сложность: актуальные «трехлинейки» на такие нагрузки не рассчитаны. Господи, низкий тебе поклон за то, что я могу просто дать денег вот этим замечательным людям, а потом приехать посмотреть конечный — отличный, потому что чувство долга заставляет стараться — результат. Прямо как сегодня.

Пулеметы потарахтели очередями, и мы с господами в погонах сошлись во мнении, что получается, конечно, очень дорого, но страна себе подобную расточительную огневую мощь позволить может. Господа Мадсен и Максим таким образом получили повеление работать дальше, а Дмитрий Иванович — очень вежливую просьбу тоже продолжить работать. Поразительных дарований человечище, и я с ужасом жду момента, когда придется его хоронить — вот такие кадры заменяются с оглушительным зубовным скрежетом, и не единичным «самородком», а целой сетью КБ и НИИ, которые только совокупными усилиями могут сгладить потерю такого ультимативного юнита как «гений».

Далее мы с господами протестировали изделия господина Панпушко версии 2.0 — прототипы прошлой версии имели проблемы со взрывателем: шнурок дергать приходилось очень резко, и для постановки «растяжек» от этого годились мало. Глянув на свежие прототипы, я подавил желание перекреститься — это ж, собака такая, почти «РГД-5»! Колечко, скоба — как додумались⁈ А Семён Васильевич перед Военным министром еще и оправдывается — тот же просил добавить «поражающих элементов», но подходящий, заранее поделенный на сегменты корпус изготовить на данный момент невозможно, но работа ведется.

Ванновского это устроило — не первый день по «приёмкам» ходит, успел понять, что мечтать и просить надо много, а радоваться тому, что сочла нужным выделить суровая реальность.

В конце начались для меня вообще неведомые вещи. Нет, процесс и суть-то ясны: вон там, на той стороне поляны, установлен бронелист. Не Крупп и не Крамп, и даже не японцы — одно из развернутым с моего благословления Менделеевым КБ, «покурив» мои папочки, выдало целый комплект патентов. Сия броня использует все, что получила отечественная металлургия со времен моего появления. Легче чем у Круппа. Дешевле, чем у Круппа. Парадоксально, но крепче, чем у Круппа. Постреляли из артиллерии разных калибров и мощи и убедились — работает, сволочь такая, а значит нужно отвалить пару-тройку миллионов на дальнейшие изыскания и начало производства. Доволен нереально — благодаря этому чудесному открытию, я не только повышу живучесть кораблей и бронетехники (пока только в чертежах и прожектах существует), но и очень качественно уменьшу их стоимость.

Финальный «конкурс» — самый настоящий миномет. Тоже под Менделеевский порох уже заточен. Выглядит почти современно — закрепленная на подставке железная труба. Но это только выглядит — для запуска снаряда пришлось поджечь фитиль. Бахнуло знатно, и генералитет изделие принял, велев налаживать производство.

Хорошо быть Военным министром — Ванновский от обилия удачных новинок выглядит всамделишным именинником.