Главная роль 6

Глава 17

Все познается в сравнении, и во время многостороннего совещания с моими «прокси» я был вынужден признаться себе в некотором заблуждении. Глядя на свой флот, я сравнивал его с Британским. Правильно сравнивал — стратегический враг же, и здесь у меня никаких претензий к себе любимому нет. Однако мир не ограничивается Англией — по сравнению с теми же турками мой флот выглядит архикачественно, несмотря на переизбыток «попиленной» покойным дядюшкой и другими уважаемыми людьми материальной части.

Смех и слезы — такую смесь эмоций вызывала морская мощь моих «прокси». Черногория выделяет один в доску устаревший броненосец и жменю судов поменьше, вплоть до канонерских лодок смешной огневой мощи. Болгария — три крейсера. Получше, но тоже безнадежно устаревших. Сербия — тоже два, один из которых будет вполне современным, ибо со стапелей сойдет только через год. Покупные — своего флота у Сербии нет в связи с отсутствием выхода к морю. Последнее получить сербам очень хочется. Греция — пять разного качества, два — современные, один из них строится на нашей верфи прямо на Черном море. Придется мне открыть кошелек пошире и оплатить хоть какую-то модернизацию всего этого добра и сверху накинуть несколько «списанных и безнадежно устаревших» кораблей с нашими «добровольцами» — толку от крейсера, если команда не умеет им пользоваться?

Такое положение дел проецируется и на другие внешнеполитические инструменты — армию и ВПК. Будучи очень занятым человеком, я поручил предварительные согласования особой комиссии под предводительством моего Кочубея, поэтому прямо сейчас, слушая тезисы и сверяя их с записанными на бумаге, не знал, смеяться мне или плакать.

Болгария, на правах относительно успешной державы, обещалась выставить контингент в триста тысяч «штыков» при трех сотнях орудий. Последние придется произвести — наполовину за мой счет. Греция — сто пятьдесят тысяч «штыков» и чуть больше сотни орудий. Тоже с пятидесятипроцентной оплатой из моего кармана. Сербия оказалась чуть более технологичной, поэтому орудий в дополнение к сташестидесятитысячному контингенту обещала выкатить аж больше шестисот, и лишь треть их них мне придется отливать на своих заводах за свои деньги. На общем фоне контингент Черногории — двадцать две тысячи «юнитов» при восьмидесяти восьми орудиях (от себя добавлю сотню-полторы, а то как-то совсем слезы) — смотрится совсем никчемным, но размеры компенсируются ролью «застрельщика»: после того, как Османы отвергнут выдвинутый коалицией ультиматум (а они отвергнут, не кретины же), именно черногорцам предписывается начать боевые действия. Никола доволен — это ж тоже «беспрецедентная историческая возможность».

Солдаты и орудия — лишь вершина айсберга, который так же содержит четко прописанную сопутствующую материальную часть: от сухарей до подковок на солдатские сапоги, не минуя разумеется снарядов, патронов и пулеметов, наштамповать которых ко «дню Дэ» (я название предложил, ради личного удовольствия и чтобы никто не догадался) я успею изрядно, останется лишь толково применить силами моих добровольцев-инструкторов. Будут и добровольцы обыкновенные, штурмового толка — под сто тысяч наберем легко, потому что у натурально миллионов людей очень чешутся руки надавать по усам османам.

Жалко подданных, но выжившие в кампании обретут бесценный опыт почти современной войны, «обстреляются» и станут очень неплохим подспорьем для подготовки к большой европейской мясорубке. С другой стороны тоже «добровольцев» будет хоть отбавляй, в этом я точно уверен.

Спасибо тебе, моя родная мама, за то что мудро направила меня становиться геологом. Несколько лет, и вот у меня беспрецедентное количество бабла на руках, с которым можно геополитически и экономически доминировать ближайшие десятилетия. Потом, полагаю, соседи и партнеры опомнятся и придумают какой-нибудь «хак» на деньги вроде нефтедоллара и бесконечного американского госдолга, но пока этот мир не научился игнорировать привязку валют к материи. Тенденция греет душу — через пятилетку Россия имеет шансы стать первой экономикой мира, а бюджет гарантированно утроится по сравнению с актуальным, 1893-м годом.

Жаба душит так, что хоть вой — хочется, до дрожи в руках хочется «ухнуть» это чудовищное бабло в «социалку», и я обязательно это сделаю настолько, насколько получится с учетом необходимости подготовки к войне, но хочется все и сразу. Клуб, школа, детский сад и поликлиника в каждом селе! Уютные городки при производственных кластерах со сказочной инфраструктурой! Сеть бюджетных организаций и коммерческие «прокладки» для них — это позволит перекладывать государственные деньги из кармана в карман так, чтобы они сыпались на миллионы подданных, формируя достаточную для делающей первые шаги по стране индустриализации покупательную способность внутреннего потребителя. Циклопические инфраструктурные проекты, демонстрирующие соразмерную мощь Империи — вроде моста в Крым, от которого османы будут биться в бессильной злобе. Миллионы и миллионы километров железных дорог, мириады километров электрических проводов на добротных железобетонных столбах. Дешевые кредиты для подданных — в первую очередь конечно на покупку пролетариями собственности, потому что когда человеку нечего терять, он крайне опасен и готов штурмовать государевы баррикады по первому зову. Сетка НИИ по всей стране — отсюда и до гиперзвуковых ракет, чтобы никто и не пытался мне помешать привести уже планету к светлому будущему.

А есть еще и такая штука как «генетика». Гитлер, который в этот исторический момент еще пешком под стол ходит, в моей реальности очень сильно попортил имидж этой науке. В реальности этой я буду поощрять исследование генома изо всех сил. В сфере агрономии — сам Бог велел, и работа уже ведется специальным НИИ под руководством Николая Николаевича Худякова и Дмитрия Николаевича Прядишникова — последний в силу возраста назначен замом. В дальнейшем к ним очень органично добавится товарищ Вавилов — тоже пока под стол пешком ходит.

На совещании присутствовал и представитель моего лучшего друга — херр Майер привез гарантии участия пятитысячного контингента немецких добровольцев и некоторого количества наблюдателей: перенимать боевой опыт. Денег жадненький (нет, это не исключительно немецкая черта, и я бы на месте Вилли поступил бы так же) кайзер на кампанию не дал, и на чистой наглости огласил готовность нагрузить часть своей промышленности нашими заказами. Шиш ему — Империя справится с полным объемом работ сама, потому что деньги и мощности теперь есть, а дальше… А дальше мечты неизбежно станут реальностью, и у меня от этого по коже бегут мурашки.

Утро выдалось прекрасным — за окном густо валил пушистый снежок, окно наполовину затянули узоры, а в спальне было тепло и уютно. Радости прибавляла лежащая рядом со мной в кровати Марго. Животик уже ого-го, и совсем скоро мы ждем пополнения в семье.

— А вот это интересно, — решил я поделиться с любимой статьей из свеженькой «Искры». — Статья об образовании за авторством нашего подданного по фамилии Ульянов.

— Помню, — кивнула Маргарита. — Адвокат.

— Адвокат, — улыбнулся я.

Закончил Владимир Ильич свой юрфак и теперь благополучно работает по профессии, не гнушаясь помогать рабочим и крестьянам решать проблемы совершенно бесплатно.

— В то время как правительство Российской Империи насаждает религиозное воспитание в школах, в Америке образование никак не соотносится с Церковью, — процитировал я. — Подобный опыт архиважно перенимать — подменять истинное понимание происходящего в мире закостенелыми постулатами никоим образом не может способствовать достижению объявленных Его Императорским Величеством Георгием I целей. Безусловно, Америка стала вместе с тем одной из первых стран по глубине пропасти между горсткой обнаглевших, захлебывающихся в грязи и в роскоши миллиардеров, с одной стороны, и миллионами трудящихся, вечно живущих на границе нищеты, с другой. Однако Америка заняла первое место среди свободных и образованных стран по высоте развития производительных сил человеческого объединённого труда, по применению машин и всех чудес новейшей техники, и во многом это заслуга именно системы образования, отделенной от религии и не подверженной влиянию правящих элит.

Мило пофыркав, Ее Императорское Величество Маргарита Федоровна изволили высказаться:

— В Америке-то образование хорошее? Для всех или только для «горстки обнаглевших, забывающихся в грязи и роскоши миллиардеров»? А негров уже начали грамоте учить или так и линчуют? Кого господин Ульянов предлагает линчевать нам? Бурятов?

Просмеявшись, я отложил газету, поцеловал супругу и поддержал разговор:

— Очень удобно любить страну, которую и в глаза-то не видел. Хороший пиар у американцев.

— Собираешься перенять? — спросила Марго, прекрасно знакомая со всеми моими «новоязами».

— Не получится, — с улыбкой покачал я головой. — Менталитет больно отличается. Они там потихоньку строят этакую яркую витрину, которая манит мотыльков со всего света. А мы здесь больше упираем на понимание и реалистичный взгляд на вещи. Процесс идет, и скоро все политизированное меньшинство Империи поймет, как, что и зачем я делаю. А потом расскажет об этом даже тем, кому на политику вообще плевать.

— Не можешь — научим, не хочешь — заставим, — с милым, специально для меня сохраняемым акцентом выразила одобрение Марго.

Поцеловав любимую — тяжело ей последние недели, пусть поваляется — и, пожелав приятного ничегонеделания, отправился переодеваться к рабочему дню.

Заседание Госсовета, несколько личных докладов в кабинете, трехчасовая бумажная волокита — все привычно, все полезно, все заряжает мотивацией не сбавлять темпов и заставляет солнышко за окном совершать свой невеликий зимний променад с пугающей скоростью. Припечатав последнюю папку, я отдал ее верному Остапу, взял со стола наполовину полный (оптимист я) стакан чаю в подстаканнике — с полгода назад освоили граненые стаканы — и повернулся к окну.

На площади перед Зимним я велел обустроить большой, ярко освещенный электрическими фонарями каток, центром которого стала Александровская колонна. Детям коньки предоставляются бесплатно, взрослым — за символические деньги, и площадь от этого всегда наполнена веселящимся народом. Допив чай и напитав душу покоем от приятного зрелища, я отправился обратно в спальню: слуги поведали, что Маргарита благополучно забила на дела и проспала весь день. Ни в коем случае не осуждаю — на таком сроке беременности очень непросто, и без необходимости я бы не стал ее тревожить. «Необходимость» не материальная — просто супруга очень просила не начинать без нее торжественного приёма в честь основания государственной корпорации (в формате ЗАО) «Роснефть».

Конец XIX века — это не конец века XX, поэтому владельцы долей согласились на игру «в долгую». Их вложения (общая сумма астрономическая) будут «отбиваться» долгую четверть века, и лишь потом начнут приносить прибыль. Небольшую — «Роснефть» в первую очередь будет питать бюджет — но достаточную, чтобы потомки этих уважаемых господ ни в чем не нуждались даже есть все остальные предприятия семей пойдут прахом, а земли кто-нибудь как-нибудь отожмет. Ну и исторической славой нельзя пренебрегать — условный Феликс Юсупов не вечен, а строки о его вкладе в Империю в учебниках — да.

Помимо акционеров, присутствуют конечно же журналюги — всего три, особо доверенные. Из тех, кто способен совладать с собой и не пересказать возможный конфуз с участием уважаемого человека. Имеются фотографы — коллективная фотография нас с Марго и акционеров (в цвете, потому что технология достигнута), которую мы сделаем под конец мероприятия, попадет в учебники, поэтому народ «расфуфырен» по самое не могу и очень старается сохраниться таким до самого конца.

Отдельного упоминания заслуживают те, кто в иной ситуации ко Двору бы и не попал — будущие сотрудники «Роснефти», в прошлом — чиновники. Робеют, бедолаги, но мне важно усилить и без того имеющееся у них понимание важности поставленных задач.

Вишенкой на этом нефтяном торте служат господа ученые во главе с Дмитрием Ивановичем Менделеевым. Без них «прокачивать» родную нефтянку невозможно, и я о важности расположения ученым мужам не забываю.

Перед фуршетом у нас небольшая презентация, поэтому, продефилировав за ручку с Маргаритой по залу (мода держаться за ручки благополучно протекла во все Дворы Европы, сильно этим расстроив фанатиков пожилого этикета) и поздоровавшись со всеми, я выбрался на небольшое возвышение и занял место за кафедрой, зайдя с козыря:

— Однажды мой отец сказал: «Если бы нефть можно было жрать, Россия бы вообще не знала бед».

Народ рассмеялся — Александр вполне мог такое сказать, а о том, что фраза принадлежит моему настоящему отцу, никто не знает.

— Присутствующие здесь мудрецы, полагаю, не столь категоричны, — с улыбкой продолжил я. — И, при всем уважении к отцу, я склонен в этом с вами согласиться — наука дарила человечеству неисчислимое количество чудес, и одному лишь Господу известно, что нас ждет дальше.

Ученые мужи довольны пролившимися на них аплодисментами.

— Но довольно отстраненных рассуждений, — закончил я пролог. — Предлагаю сосредоточиться на том, что уже есть благодаря присутствующим здесь господам. Новинка первая — резина.

Менделеевские ученики (чисто по блату по просьбе Дмитрия Ивановича сюда 'залетели) вынесли продолговатый, грязно-черного цвета, образец и слегка его растянули. Сильнее нельзя — резина очень плохого качества, но в начале всегда сложно.

— Каучук, дамы и господа, это проблема — гевея у нас может расти очень ограниченно, и ныне мы каучук закупаем. Вскоре сие прискорбное явление отойдет в прошлое.

Аплодисменты, переходим к аккуратной установке очень долгоиграющей и не факт что сдетонирующей «бомбе»:

— Наш мир при кажущейся величине крохотен и хрупок. Наши дирижабли отчасти позволяют это прочувствовать: самая большая Империя в истории ныне пересекается из конца в конец за жалкую пару недель.

— С Севера на Юг али с Запада на Восток? — на правах архиважного «юнита» позволил себе пошутить Менделеев.

Под смех окружающих я с улыбкой погрозил ему пальцем, и Дмитрий Иванович подыграл, изобразив совершенно мальчишеское смущение. Хорошая атмосфера у нас здесь сегодня, уютная и доверительная — то что нужно для «тимбилдинга». Палец же послужил сигналом перестать смеяться и дать монарху договорить.

— Империя прикладывает системные усилия по сохранению дарованной человечеству природы во всем ее многообразии. Важным шагом на этом пути является получение заменителя кожи.

Лаборанты вынесли кусок дермантина и обтянутый им волейбольный мяч. Последний вызвал новую порцию смеха и оваций: мода на волейбол, он же «русский мяч», шагает по Империи семимильными шагами — оказалось достаточным пару раз сыграть лично со своей Канцелярией, и лупить ладошками по мячику полюбили даже те, кто от спорта бесконечно далек. «Делай как главный»!

— Сие изделие называется «Экологичная кожа», для краткости — «Эко-кожа», — выкатил я маркетинговую уловку, которая едва ли приживется: некогда среднестатистическому потребителю об экологии думать, он же натурально выживает. — Первые, робкие, но такие многообещающие шаги сделаны, дамы и господа. XX век станет столетием нефти, и от лица Империи я благодарю уважаемых адептов отечественной науки и лучших сынов Отечества, откликнувшихся делами, словами и капиталами на мой призыв. Напоследок — главная новость. Не далее чем неделю назад у нас получилось пробурить земную твердь на беспрецедентную доселе глубину в одну тысячу метров.

Плох тот комерс, который перед вваливанием исполинских инвестиций не дает себе труда разобраться с тем, что он вообще собирается сделать, поэтому о трудностях собравшиеся знали и впечатлились. Пожалуй, не стану пока говорить о том, что природный газик уже качается, а ученые господа ищут способы его использовать в корыстных целях — на корпорацию «Газпром» у меня несколько отличающийся список потенциальных «пайщиков», включающий в себя только членов дома Романовых: такую вкуснятину отдавать вообще никому не хочу.