Глашатай бога войны

Глава 9

Обедать с бароном друзьям было не по чину. С простыми солдатами — опять же не по чину, но уже солдатам. Так что их кормили отдельно, на кухне, куда простые смертные не допускались, а барон с семьёй не спускался. Побратимов это полностью устраивало, смешливых кухарок — тоже.

— О, господин сегодня не один? — приветствовала их рыжеволосая Аранка. — Кто это с вами?

— Глупая, это же бард, — встрял кто-то из поварят и тут же получил подзатыльник. — Ай! Чего дерёшься?! Вот не буду тебе рассказывать, как господин бард в одиночку всех разбойников побил!

— Это кто тебе такое рассказал? — округлил глаза Халлар. — Нет, возницы тоже дрались. Вот только стражников я не заметил.

— Да весь город говорит! — зачастил поварёнок. — По телегам прыгал, стрелы в воздухе хватал, а стражники просто сбежали и бросили обоз, но зато привели подмогу, вот!

— То, о чем ты рассказываешь, не могут даже Ночные Тени, — доверительно поведал бард. — Да и я стрел не хватал. Не повезло мне. Поскользнулся, завалился, а в руке ремень был. Вот им стрелу и сбил во время падения.

Про то, что вторая стрела была сбита целенаправленным броском кувшина, он решил не вспоминать. Вряд ли это видел кто-то из возниц, а бандиты, кто это мог видеть, большей частью полегли, нападая на Ицкоатля.

— Герой, да ещё и скромный, — похвалила Аранка, которая разливала по глубоким тарелкам густую мясную похлёбку, пока поварёнок перечислял барду его же подвиги. — А к нам надолго?

Перед друзьями на столе, кроме похлёбки, оказались несколько ломтей свежего, ещё тёплого ноздреватого хлеба, пустые кружки и большой кувшин с элем, только из погреба.

По всему выходило, что сегодня бард в таверну не вернётся. Завтра — возможно, но только после уроков. И то ненадолго. Это не помешает его планам, особенно если выйти ночью. Да применив несколько трюков из арсенала Теней. Зато отведёт от него любые подозрения. Что вы, господин дознаватель. Спал как мышка. Шаман подтвердит. Да и стража ничего подозрительного не видела.

Под эти размышления бард отдавал должное ужину: в таверне особо поесть не удалось.

— На несколько дней, может, на неделю, — ответил за него Ицкоатль. — А может, его милости понравится игра Халлара, и он захочет оставить его при себе? Время покажет.

Хлеб ему понравился. Он был совсем не похож на сытные лепёшки из амаранта, которые пекли в Теночтитлане, но Ицкоатль счёл его вкус превосходным. Это примирило его с отсутствием октли. Эль он только попробовал и отставил кружку в сторону — терпкий горьковатый привкус не шёл ни в какое сравнение с напитками родины. Уж лучше вода, тем более что он привык пить что-то крепче неё только во время торжеств.

Пришло время подавать ужин господам, и друзей оставил в покое даже неугомонный поварёнок — его послали нести один из подносов наверх. К тому времени, как мальчишка вернулся, горя желанием выпытать ещё что-нибудь у героя всех городских сплетен, бард и его побратим уже покинули кухню. Ицкоатль проводил Халлара к шаману и отправился к себе в комнату — спать.

В отличие от побратима, бард понял, что ему спать не придётся, едва только вошёл в комнату к целителю. Уж больно заинтересованным выглядел шаман, которому пообещали новые знания. Причём сам Халлар, неосторожным замечанием про отсутствие Дара.

— Итак, господин Ласло. Меня зовут Халлар, и я бард. Хотя сначала пытались учить именно на шамана, поскольку признаки Дара у меня все-таки есть. А вот сам Дар так и не раскрылся. Зато раскрылся другой: я могу повторить любую мелодию, хоть раз в жизни её услышав. Оба учителя были из тех целителей, кто считал, что заклинания необходимо петь. А также, что нет устоявшегося порядка слов — каждый целитель должен применять свой набор заклинаний, наиболее подходящий под него, его чувство ритма и произношение.

— Как интересно… — Ласло соединил кончики пальцев. — Присаживайтесь, сударь. Вы сказали — заклинания, которых я не знаю. Но я знаю довольно много заклинаний, так что будет проще, если вы перечислите то, что вам известно, а я смогу понять, можете ли вы быть мне полезны.

— Скорее наоборот, — ответил бард и сел на предложенный стул, сняв с плеча неизменную лютню. — Дело в том, что я не зря говорил про свой основной талант — запоминать и повторять любую мелодию. Меня хоть и учили шаманы, но достаточно скоро они отступились — узнав про отсутствие Дара. Поэтому мы начнём с основной десятки заговоров — то, что знаете и вы, и я. А потом перейдём на то, что посложнее.

С этими словами он заиграл достаточно странноватую, но прилипчивую мелодию. Следом последовали слова заговора "на исцеление ран", но почему-то не в том порядке и не с тем значением, что привык шаман.

— Но так же заговор не сработает! — возмущение Ласло можно было намазывать на хлеб вместо масла.

— Тем не менее он работает и достаточно эффективно, — ответил Халлар. — Дара у меня нет. Зато он есть у вас. Попробуем на деле? Найдётся какой-нибудь нож?

Конечно же, нож нашёлся — ритуальный, но достаточно острый. Ласло использовал его в основном для жертвоприношений собственному желудку — нарезал им говядину.

Удостоверившись, что он не заденет какую-нибудь вену, Халлар быстро поцарапал себе предплечье. Царапина тут же заполнилась бусинами выступившей крови.

— Итак, заговор на исцеление ран. Рана… Сойдёт и такая. Сосредоточьтесь на своём Даре. Не произносите ни слова. Музыка, слова и заговор мои. С вас только Дар.

И мелодия снова повторилась. Потом повторились и слова, что Халлар превратил в песню. А дальше… Дальше, по мнению Ласло, произошло чудо. Чудо, которому уже был свидетелем Саркан. И которому так и не сумел найти подтверждения Калман.

Царапина исчезла, оставив после себя только капли выступившей крови.

— Как-то так оно и работает, — Халлар поднял взгляд на целителя. — Но это вы знаете и так. Поэтому мы сделаем следующее. Вы мне повторяете все заговоры, которые вы знаете или когда-либо слышали, даже если они не работают. Я ищу в них мелодию, и мы их разучиваем. Вместе.

— Это потрясающе, — с губ шамана сорвался свистящий шёпот. — Я молчал, но лечение сработало. Теперь я понимаю, как вы смогли добиться исцеления господина Саркана. Он вообще не должен был выжить после такого удара по голове, так что вы совершили настоящее чудо. Я был почти уверен, что это было везение, что какой-то сильный дух пожалел его, или, может быть, ему понравилась ваша игра, и он так отблагодарил вас… Но то, что вы делаете, не укладывается ни в какие рамки нашего искусства! Как это у вас получается?

— Музыка, — без тени сомнений ответил бард. — Музыка и Дар творят чудеса. Впрочем, меня учили что главное в заговоре — это мелодия. И что слова придут позже. Есть ли какой заговор, что у вас не получается?

Шаман задумался. Потом встал, на цыпочках подошёл к двери, резко её открыл и выглянул в коридор. Цапнул за ухо поварёнка, который подслушивал за дверью, отвесил ему подзатыльник и пригрозил:

— Ещё раз поймаю — прокляну!

Мальчишки тут же и след простыл. Ласло вернулся на своё место, но всё равно понизил голос, чтобы из коридора нельзя было разобрать ни слова.

— Есть одно заклинание, которое не даёт результата. Барон очень хочет наследника, но он бесплоден. Его жена давно вышла из детородного возраста, и он тащит к себе в постель прислугу. Но до сих пор ни одна женщина не понесла от него. Если ты знаешь, как этому помочь, барон нас обоих озолотит.

Теперь задумался бард. В свой талант он верил твёрдо. В то, что ему удастся привести в порядок неработающий заговор — тоже. Но… Вот стоило ли это делать? Особенно в плане возвращения барона Андриса. Но даже если ребёнок успеет родиться и его каким-то образом смогут сделать флагом восстания против Барона? Нет, шансы на это есть, и они даже не исчезающе малы. Впрочем, против этого тоже есть свои средства. А пока… Пока надо зарабатывать очки. А значит…

— Давайте свой заговор. Читайте так, как делаете это всегда, с теми же интонациями. А я попробую выловить в нем музыку.

Только глубокой ночью, после внезапного зевка, шаман наконец опомнился.

— Скоро петухи запоют, а мы ещё и не ложились, — он всплеснул руками. — Так, всё остальное — завтра, когда как следует выспимся. Тут у меня есть ложе для больных, оно сейчас пустует. Занимай его, чтобы по замку ночью не разгуливать, стража этого не любит…

Он ещё раз зевнул и прошествовал за занавеску, которая скрывала от посторонних глаз неказистую, но крепкую кровать. Оттуда донеслось:

— Доброй ночи.

Потом послышалось кряхтение — и спустя недолгое время негромкий, ровный и какой-то уютный храп.

Встал со своего места и бард. Все шло почти точно по плану, даже отсутствие разведки ночью. Но, в заклинании они не продвинулись ни на шаг. То ли повторялась история с Калманом, который никак не мог выговорить злополучное сочетание букв, то ли Ласло неточно запомнил само заклинание. Халлар вздохнул и прошёл к ложу для больных. Улыбнулся воспоминаниям. Потом, сняв с себя верхнюю одежду, лёг и закрыл глаза, мгновенно провалившись в чуткий сон.

Разбудили его приближающиеся шаги в коридоре и осторожный стук в дверь.

— Это Саркан, — послышалось за дверью. — На завтрак пора.

Рывком перекатившись на другой бок, Халлар встал и открыл дверь. Тихий храп шамана не прекратился.

— Подожди, оденусь, — сказал он и вскоре действительно стоял одетый как обычно, и с неизменной лютней на спине. — На кухню?

— На кухню, — подтвердил Ицкоатль. — Хотя я бы предпочёл со своими людьми, но кто нас спрашивал? Пошли.

Уже знакомый путь показался короче, чем вчера. На подходах к кухне в воздухе начали витать аппетитные запахи, вызывая невольное бурчание в желудках и понуждая ускорить шаг.

— А вот и господа, — Аранка уже расставляла на столе глубокие тарелки, до краёв наполненные рассыпчатой кашей, густо сдобренной кусочками мяса и овощей. Запах от них расходился умопомрачительный и мгновенно заставляющий рты наполняться слюной. — Как спалось?

— Хорошо, но мало, — с широкой улыбкой ответил Халлар. — Засиделись мы с вашим целителем почти до первых петухов. Да и я напелся, по самое "не балуй". Шиплю, как змея. Надо будет на этот вечер воды запасти да сбор травяной заварить.

Впрочем, в возмутительно бодром виде барда не было заметно первого, а в поставленном голосе — не было слышно и второго.

— Так пусть господин скажет, какие травы нужны, я всё сделаю в лучшем виде, — Аранка игриво подмигнула барду. — Может, господин и нам споёт что-нибудь, как освободится?

— Тогда на вечер нам с шаманом потребуется два состава, — задумался Халлар. — Первый: пустырник, чабрец, валериана, донник. Это чтобы пить и не входить в тот раж, что мы ночью почувствовали. Так ведь и казалось, что цель близка. Второй состав для меня, точнее для горла. Солодка, шалфей, девясил, мать-и-мачеха. А спеть… почему бы и нет? Допустим после обеда. За песней и работа спорится.

Аранка радостно захлопала в ладоши, но тут на неё цыкнула старшая кухарка.

— Дай поесть господам, бесстыдница! Вон, иди коренья порежь.

Блеснув белозубой улыбкой, Аранка убежала к зеленному столу и бойко застучала там ножом. Старшая кухарка принесла побратимам кувшин с элем и негромко предупредила:

— На Аранку не заглядывайтесь, господа. Узнает его милость — головы не сносите, он сам на неё глаз положил…

Халлар кивнул и налёг на кашу. Потом, утолив первый голод спросил у побратима:

— Саркан, а у тебя какие планы на день?

— После обеда заниматься буду со своими людьми, на два часа нам место выделено, — отозвался Ицкоатль. — А до обеда и после тренировки — свободен, если его милость мне дела не найдёт. Хотел по городу погулять с тобой, но после обеда наверняка шаман проснётся и тебя потребует…

— Значит, до обеда свободен, — подвёл итог бард. — Вот и прогуляемся. Сначала до старика Кончара, потом на рынок, а потом… Ну, увидишь. Признаться стыдно, но у меня из одежды только то, что на мне, после того случая с обозом. Надо бы закупиться.

— Отличный план, — поддержал Ицкоатль, выскребая остатки каши из тарелки. Кухня этого мира нравилась ему всё больше. Вот только "Ну, увидишь", оброненное Халларом, наводило на размышления. На весёлую улицу собрался, что ли?

Доев и поблагодарив за завтрак кухарку, бард поднялся.

— Ну что, пойдём? — и, получив разрешение на поход в город, друзья вышли из замка, встретив по пути давешнего стражника. Теплее к барду, да и к бывшему разбойнику тот относиться не стал, но и препятствовать выходу в город тоже не собирался, узнав только — куда это они собрались. Получив чёткий и исчерпывающий ответ — кивнул и выпустил друзей из замка.

По пути, под лёгкий разговор ни о чём, они быстро добрались до таверны, где их и встретил Кончар. Впрочем, Халлар не стал задерживаться и здесь. Он только отметил несколько Заказов и их выполнение за собой, взял задаток и направился к рынку. К большому удивлению Ицкоатля, барда здесь знали. То и дело с ним здоровался кто-то из встречных, торговцы предлагали зайти посмотреть на товары. Кто-то даже попытался пригласить его — поиграть вечером в какой-то корчме, и сильно расстроился, узнав, что бард пока занят и выступать не сможет.

— Да тебя тут что, каждая собака знает? — в конце концов спросил Ицкоатль. — Когда ты успел так прославиться в каждом городе?

— Не каждая, но знает, — ответил Халлар. — Бродячих артистов мало, а барды так вообще наперечёт. А людям иногда хочется устроить себе праздник. Да и попутешествовал я немало и здесь и в соседних королевствах.

Тем временем они уже дошли до торговых рядов, но бард уверенной походкой шёл всё дальше, к одному ему ведомой цели. Наконец он остановился у ничем не примечательного прилавка и поинтересовался, здесь ли почтенный Винк?

Торговец нашёлся сразу и, окинув друзей пристальным взглядом, поинтересовался, что нужно барду и его товарищу. Получив ответ, что барду надо три комплекта, засуетился и ответил, что через десять минуточек всё будет готово.

Хал улыбнулся и, посмотрев на Ицкоатля, поинтересовался — нужно ли ему что-то из одежды?

— Разве что исподнее, — подумав, ответил тот. — Всем остальным барон снабдил.

Торговец или был не столь основательно занят, или внимательно слушал то, что происходит перед прилавком. Иначе откуда бы на нём появилось несколько пар нижнего белья, да ещё и подходящего по размеру?

— Глаз у него намётан так, что легко определяет любой размер, даже примерка не требуется, — пояснил Халлар. — Любой спор выигрывает. Да и вообще, один из лучших торговцев. Обращайся в любое время, если что потребуется. Я тоже, когда бываю здесь, к нему наведываюсь.

Откуда-то из-под прилавка вынырнул торговец с дорожным вещевым мешком. Тючок с тремя комплектами нижнего белья он плотно увязал и поместил в мешок. Камзолы, перчатки и штаны выложил отдельно. Подумал, глядя на шляпу барда и положил на прилавок похожую. Вздохнул и добавил несколько перьев в футляре.

— Господин Халлар? Оплата обычным порядком? — поинтересовался он, вздыхая.

— Ну что вы, почтенный, — отозвался бард. — Я при деньгах. Да и помню, как вы к почтенному Иштвану относитесь. Правда не понимаю, почему.

Торговец просиял, сноровисто свернул одежду и засунул в вещевой мешок. Аккуратно вдоль лямки поместил и футляр. Протянул товары Халлару. Кот ловко выбил из кошеля несколько монет, подхватил их в воздухе и протянул торговцу.

— Так он таких фокусов не показывает, — с облегчением рассмеялся торговец. — А если начистоту… Все жилы вытянет — сколько ты купил, чего, какого качества. А нитки не гнилые ли? — весьма похоже передразнил он. — Да если бы у моего товара было ненадлежащее качество!

— Потому у вас и закупаюсь, почтенный Винк.

Торговец снова разулыбался и, попросив заходить ещё, скрылся где-то за прилавком.

— Зашугал их Кончар, — негромко рассмеялся Хал. — По три шкуры дерёт и спуску не даёт. И за любой прокол с качеством товара такой процент выставляет…

— У нас за плохое качество товара процентами не отделались бы, — вполголоса отозвался Ицкоатль. — Наши законы очень строги ко всем, кто их нарушает… Куда дальше?

— Ну ты же флейту хотел, — ответил бард. — Мне ли не знать как не по себе становится, когда душа музыки требует.

— Но у меня сейчас нет денег, — запротестовал Ицкоатль, — а флейта наверняка дорого стоит, особенно у хорошего мастера!

— Зато у меня есть, — отрезал Халлар. — Будут — отдашь. Не будет — не обеднею. Братья мы, или как?

Ицкоатль перестал возражать. Но дал себе слово сделать для брата всё, что будет в его силах. И даже сверх того.

На этот раз они вышли с рынка и зашли в квартал мастеровых, где между столярной мастерской и мастерской плотника стоял какой-то домик. Почему-то взглянувшему на него хотелось улыбнуться и казалось, что там праздник. Хотя между стуком молотка и вжиканьем пилы из соседних домов звуков из домика не доносилось. Однако Халлар вёл именно к этому дому.

— Это здесь? — негромко спросил Ицкоатль, прислушиваясь к шуму работы.

— Здесь, — ответил бард. — Странно, обычно из дома слышатся звуки музыки. А сейчас — тишина. Может увлёкся чем?

Что там могло что-то случиться, Халлар даже не подумал. Решительно взойдя на крыльцо, он звучно щёлкнул кольцом по полоске металла, заботливо подложенной под него, и распахнул дверь.

— Иду-иду, — послышался голос из глубины дома.

— Почтенный Константин, — чуть повысил голос бард. — Это Халлар, бард. Вы мне как-то лютню чинили.

— Как же, помню-помню, — шаркающие шаги слышались всё громче, и наконец в глубине коридора показался сгорбленный силуэт. — Цела лютня?

— Цела, — отозвался Хал. — Я по другому вопросу.

Подошедший к дверям человек оказался ещё не старым мужчиной, но было видно, что годы уже начинают брать своё.

— Это Саркан, мой побратим, — Халлар представил своего спутника. — И он хотел бы купить флейту.

— Это можно, — повеселел Константин. — И какую бы вы флейту хотели?

Ицкоатль почтительно склонил перед ним голову. Мастер, создающий музыкальные инструменты, вызывал у него гораздо больше уважения, чем дюжина баронов.

— Мне проще нарисовать, если у вас найдётся листок бумаги, — попросил он. — Но, может быть, у вас и так есть то, что мне нужно? Если вы позволите взглянуть…

— Конечно-конечно, — засуетился мастер. — Заходите. Что это мы на крыльце-то беседовать будем?

Теперь стало ясно, почему из дома не доносилось ни звука. Весь длинный коридор до мастерской, как оказалось, был обит каким-то губчатым материалом. И на его стенах висели различные музыкальные инструменты. В открытую дверь жилой комнаты Халлар даже углядел арфу, но поспешил отвести взгляд.

Самая дальняя дверь оказалась дверью в мастерскую, разделённую на две части. И если в одной был привычный инструмент типа пил, скобелей и стамесок, то вторая… Вторая сторона оказалась превращена в своеобразный музей, в котором на подставках лежали различные музыкальные инструменты.

Именно тут Халлар и увидел нечто… А увидев — прикипел взглядом, не в силах оторваться от зрелища.

Ицкоатль не замечал его смятения — он смотрел на ряд флейт, разной длины и толщины, из разных материалов, с разным количеством отверстий. Точно такой, к каким он привык, здесь не оказалось, ни одна из флейт не заканчивалась украшением в виде резной фигурки, но вряд ли это могло сказаться на их звучании. Руки сами потянулись к одной, из тёмного дерева со светлыми прожилками. Ицкоатль приложил флейту к губам, вдохнул, выдохнул — и в тишину полилась бесхитростная, простая, как лёгкое дуновение ветра, мелодия.

Только тут Халлар смог сбросить с себя наваждение и, повернувшись к брату, прикрыл глаза, вслушиваясь в музыку. Рядом стоял мастер Константин и тоже слушал. А когда мелодия закончилась, поинтересовался:

— Молодой человек, а что вы искали поначалу?

— Похожую на эту, — Ицкоатль улыбнулся. — Но с головой кошки на конце. У меня была такая… Давно. Мне нравится эта, я возьму её.

— У нас в королевстве нет традиции украшать флейты головами животных, — мастер был озадачен. — Да и не слыхал я о таком.

Обсидиановый Змей молча выругал себя. Проговорился-таки…

— Мне такую вырезали в детстве, — он не стал уточнять, что детство его прошло совсем в ином мире. — Я учился играть на ней, пока не вырос. Потом мне стало не до музыки.

— Голова кошки, значит, — Константин рассеянно взял с полки ещё одну флейту, оглядел весь ряд, как будто видел их впервые. — Разница в весе, утолщение на конце… А ведь звук должен стать совсем другим. Особенно если это открытая флейта. Почему я об этом не подумал? Спасибо за идею, молодой человек. Я ей обязательно воспользуюсь. Ну, а вы что такое углядели, мастер Хал?

Халлар опять опомнился и всё-таки взял со стены инструмент. Это была лютня, но не совсем. Более длинный гриф. Фигурная дека, в отличие от простой деки лютни. И отсутствие двойных струн, что было совсем уж ни в какие ворота.

— Что это, мастер Константин?

— Это называется гитара. И поверьте старому мастеру, это следующий шаг в струнных инструментах, в отличие от вашей заслуженной лютни.

— Следующий шаг? Это? Нет, форма мне определённо нравится. Гриф с ладами длиннее, чем у лютни, ладов больше. Форма корпуса определённо удобнее, а на звук она как?

— Так вы попробуйте, мастер Хал, — с этими словами Константин кивнул на табуретку.

Халлар снял со спины свою лютню, аккуратно положил её на верстак и уже с гитарой присел на табуретку. Попробовал несколько поз, выбрал наиболее удобную. Провёл пальцем по струнам, вслушиваясь в звук. Поднял голову:

— Строй тот же самый? — недоверчиво проговорил он и, не дожидаясь ответа, взял несколько аккордов, а потом заиграл несложную мелодию. Впрочем, несложной она была с самого начала. Потом он, привыкая к инструменту, начал вплетать в мелодию, простенький ритм пальцами по деке. Потом, разошедшись, выдал такое, что у мастера мгновенно покраснели уши. Но без слов. А закончив, недоверчиво посмотрел на Константина.

— И почему я об этом раньше не слышал? Беру.

— Ну, значит, вовремя к нам приехал, — улыбнулся мастер. — С вас пять серебряных монет.

— Пять? — недоверчиво прошептал Халлар. — Мастер, этому цены нет. А вы его за пять серебряных.

— Ну, вы же лютню здесь оставите. Да и ваш брат мне неплохую идею подал. Потому и пять…

Ни говоря больше ни слова, Халлар отвязал с пояса один из кошелей задатка и отдал его мастеру. Так тут было заведено — покупатель мог отблагодарить мастера, заплатив свою цену, выше назначенной. И не взять денег — означало смертельно обидеть покупателя. Поэтому с тяжёлым вздохом Константин взял округлый кошелёк и спрятал за пазуху.

Халлар улыбнулся и начал прощаться. И только когда побратимы вышли из дома мастера, и отошли достаточно далеко, чтобы их заглушали звуки инструментов, вполголоса произнёс:

— Знаешь, за сколько он мне лютню чинил? За медяк!