Глашатай бога войны

Глава 21

После тренировки Халлар, как и обещал, пошёл к Джизи. "Строгая, но справедливая" кухарка была на месте. Но разговор сразу же пошёл не так, как представлялось барду. Пользуясь тем, что рядом не было никого из младших кухарок, Ласка закрыла дверь на засов и осведомилась, когда же господин бард изволит выполнять Заказы, в которых была заинтересована Гильдия.

Халлар посерьёзнел.

— Какой из?

— Два. Один ты уже выполнил, — ответила кухарка. — Ну что смотришь, соображай быстрее.

Только теперь Халлар понял некоторые особенности своих проделок. Королевский агент был одной из целей Гильдии. Именно поэтому ему и дали те стрелы-подпись Ночных Теней. Второй целью было подкинуть кольцо-печатку…

— Кольцо?

— И бумаги тоже. Но у тебя остаётся две ночи. — Джизи внимательно смотрела на барда.

— Вообще-то одна, не хочу встречаться со свитой дознавателя. Неизвестно кто в ней будет.

— Разумно, — покивала кухарка. — А что с Матьясом?

Халлар улыбнулся.

— Ну не всю же жизнь он будет при кухне. Подарил ему комплект метательных ножей, пусть осваивает, под надзором господина Саркана.

— То есть после обеда, — Джизи кивнула. — Добро.

— Ладно, пойду я, — поднялся с места бард. — Сейчас к Ласло, возьму у него свои вещи, и к Кончару. От него и выбираться легче.

— Пусть Ночь будет добра к тебе, — послышалось традиционное напутствие Ночных Теней.

— Пусть Тени станут сотаинниками, — так же традиционно ответил Халлар и вышел за дверь.

Зайдя к Ласло и забрав у него свой вещмешок, бард услышал много нового. И что призрачный котёнок пропал (Элек спокойно спал в татуировке после того, как сытно поел на представлении). И что барон после лечения не спешит отпускать от себя Аранку. И что господин бард может возвращаться в любое время, он уже шаману стал как родной (на этом месте Халлар покраснел).

В общем, ушёл он от Ласло спустя час и только дав слово, что в следующий приход в город он не будет искать ни постоялого двора, ни гостинцы, а направится напрямую к шаману.

Халлар пришёл в таверну ещё засветло. Показав Кончару один палец, он сел за облюбованный столик в полутёмном углу. А дождавшись, когда ему принесут эля, попросил и комнату на ночь.

Как уже было заведено, поселили его в угловой комнате, откуда можно было выйти через дверь. Но существовал запасной путь через окно, причём ночной страже это окно не было видно, а также через чёрный ход, замаскированный под основательный сундук, прикрытый открывающейся входной дверью.

Был в комнате и ещё один секрет, известный только хозяину таверны и немногим Ночным Теням, которым случалось становиться постояльцами комнаты для особенных гостей.

Потайной лаз, прикрытый стенной панелью, служил своеобразным почтовым ящиком, через который хозяин передавал необходимое снаряжение. Вот и сейчас ящик не пустовал. В нем находились кинжал, окрашенный в чёрный цвет — чтобы не выдать себя невольным отблеском металла, три магических свитка, какие обычно использовались для создания копий документов, и королевское кольцо-печатка, которое следовало подкинуть в шкатулку в одном из домов Золотого круга.

Закрыв почтовый ящик, бард вытянулся на кровати и мгновенно заснул — ему предстояло немало пройти ночью, а потом отшагать побольше ещё и днём, чтобы успеть уйти подальше от королевского дознавателя со свитой.

Следовало пользоваться возможностью дать отдых своему телу.

Проснулся он в полночь и сразу начал сборы. Надел свой маскировочный костюм, сразу превративший его в смутную чёрную фигуру. Натянул до глаз шарф-повязку и накинул сверху капюшон, который скрыл всю голову, превратив её в бесформенный ком чёрной ткани, и оставил снаружи только глаза. Потом опустошил почтовый ящик, забрав оттуда кинжал с чернёным лезвием, кольцо-печатку и свитки для копирования. Долго думал над оснащением, под конец остановившись на тигриных когтях, которые недавно с успехом применил в Золотом круге, а так же на сонном зелье в полотняных мешочках и иглах для духовой трубки. Потом добавил на пояс катушку с тросом и кошкой.

В этот момент под татуировкой зашевелился дух, которому надоело спать, и теперь он с интересом наблюдал за приготовлениями Халлара. И наконец не выдержал.

"А мешочки для чего? И иглы?"

"Чтобы не драться с каждым встречным стражником, а просто отправить их в сон".

"Для этого у тебя есть я! — безапелляционно отрезал дух, но тут же жалобно добавил: — А пугать их точно нельзя?"

"Даже в сон желательно погружать как можно мягче, — ответил бард. — Что бы от ме… От нас совсем следов не осталось. Даже в памяти".

"Тогда завтра ты поиграешь для меня. Кормить не нужно, я пока утренней кормёжкой сыт".

"Договорились, дружище", — ответил бард, закрыл дверь на засов и выскользнул в потайной выход, который скрывался в сундуке.

На улице было совсем темно. Настолько, что редкие фонари, находившиеся над входом в дома, темноту, казалось, не разгоняли, а только сгущали, оставляя на земле под ними неровные светлые круги.

Элек без напоминания задействовал свою версию заклинания "ночного зрения", которое не давало утром тяжёлых последствий, и весь мир окрасился в зеленоватые тона.

"И что бы ты без меня делал?" — добродушно поинтересовался дух, показываясь рядом в форме призрачного котёнка.

"Мучился бы завтра от головной боли", — честно ответил бард, внимательно следивший, чтобы не попасть в освещённый круг или не показать свою тень редким стражникам.

Таверна находилась в Серебряном круге, на одном из перекрёстков, которые ломали ровную улицу на короткие отрезки, такие удобны для обороны города… И совершенно неприспособленные для жизни обычных горожан.

Впрочем, у Ночных Теней всегда находились другие пути. Вот и сейчас Халлар добрался до одноэтажного дома и, даже не надевая когтей, осторожно забрался по стене на плоскую крышу. К чему идти по улице, огибая светлые круги на земле и ежеминутно рискуя нарваться на ночную стражу на улице, если можно спокойно, даже особо не скрываясь, пройти по крышам, чтобы спрыгнуть в Золотом круге? Или даже не спрыгивать, а зайти в дом через крышу или окно, если найдётся такая возможность.

Первый из двух домов нашёлся достаточно быстро. Сюда, по задумке неведомого пока заказчика, следовало подкинуть перстень-печатку недавно убитого агента. Куда бы похититель спрятал такую ценную вещь? В личный ларец? Слишком очевидно. Это первое место, где будут искать что-то подобное. С собой носить — тоже нет. А вдруг обыск?

Халлар ухмыльнулся. Первое место, куда обыватель бы спрятал ценную вещь, это его собственная кровать. Или в тайник в ножке, или, что вернее, под тюфяком.

Сложив верёвку вдвое, бард вывязал сложный узел и накинул его на трубу камина. Теперь самым главным было не схватиться за отдельную половину — узел хоть и казался сложным, но потяни за одну из двух верёвок — легко развяжется. И падать будет больно.

Он осторожно подошёл к краю крыши и оглядел улицу внизу. Никого. И даже стража, легко различаемая по факелам, ходит по Замковой улице. И охраны не видно.

Халлар перемахнул через парапет и спустился по верёвке до новомодного, закрытого стеклом, окна. Две створки. Внизу — заметная щель. Почему-то такие створки всегда перекашивало вниз. Стекло, что ли, тяжёлое? И слабые гвозди, что удерживают петли — тоже новомодное словечко, но уже в исполнении кузнецов.

Он вставил в щель кинжал и провёл им до половины створки вверх. Есть крючок. Короткое движение — и одна створка освободилась. Аккуратно надавил на неё — звон стекла совсем не обрадует ни Халлара, ни хозяев, и… Обрадует стражу.

"Элек, кто там, в комнате?"

"Хозяин. Спит."

"Ну сделай так, чтобы он ещё четверть стражи не проснулся," — ухмыльнулся Халлар и мягко скользнул в окно. Аккуратно притворил его за собой — не ровен час, порыв ветра начнёт его раскачивать и привлечёт ненужное внимание…

В комнате, действительно, была широкая кровать, на которой спал один человек. Один? Где хозяйка? Или он один живёт?

Гадать было некогда. Халлар взял из подсумка мешочек с печаткой и засунул его далеко под тюфяк, после чего бесшумно прокрался к окну, не желая встречи ни с хозяйкой, ни с наложницей, да и с кем бы то ни было ещё. Открыл окно, ухватился за верёвку и, уже свисая только на ней, аккуратно закрыл за собой окно. Спустился вниз и потянул за один из двух концов. Верёвка стекла к его ногам, и Халлар смотал её в небольшую бухту. Первый Заказ был выполнен.

Второй сложнее. И дальше. По крышам не пробежишь, каждая на разной высоте, хоть порядок сохранялся и здесь. Один этаж. Следом три. Потом два. Затем четыре, и так по кругу. Стоит врагу забраться в город, как этот стройный ряд домов станет превосходными башнями для лучников, к которым нужно ещё суметь подобраться. А самым смешным здесь было то, что барону эти укрепления не стоили ничего. Жители помимо налога на проживание внутри стен города содержали ещё и свои дома. И единственная разница между ними состояла в том, что Золотой круг платил гораздо больше Бронзового. А если нет денег — то убирайся за стену, в одно из четырёх сел, которые раскинулись вокруг дорог, ведущих в город.

За этими размышлениями бард приближался ко своей второй цели, огибая любое освещённое место и стараясь не вставать между светлым пятном и ночной стражей. Там ему придётся задержаться. Надо просить Элека усыпить весь дом на половину стражи, не меньше. Хватит ли тому сил?

"Ты меня так обкормил утром, что мне просто необходимо сбросить часть энергии, а то лопну мимо шва", — послышался смешок духа.

Халлар немного успокоился. Значит, сил хватит. И тут же едва не выругался в полный голос — за раздумьями он не заметил приближения к Замковой улице, по которой как раз приближался патруль ночной стражи. Благо они сейчас никого не искали, просто шли, освещая дорогу факелами. Хороша бы была Ночная Тень, на полном ходу выломившаяся из переулка под факелы ночной стражи.

Хал отступил чуть назад и прижался к уступу дома. Он в чёрном, неподвижную фигуру ломают мечущиеся от факелов тени. Спокойная стража ничего не заметит. Вот настороженная…

Но нет. Прошли, ничего не замечая. Ну и спокойного дежурства вам, парни.

Стража ушла, и даже от факелов тени больше не метались по улице. Бард рывком преодолел улицу. Хорошо ещё, что пропитка костюма Тени настоями трав хорошо защищает от собак, не давая им унюхать в этой непробиваемой скорлупе травяных запахов человека. А бег без шума был освоен давно и прочно усилиями Наставника. Ох, сколько трудов было убито на то, чтобы пробежать между клетками с собаками, не разбудив их своим топотом!

Однако всё заканчивается. Закончился и этот участок пути. Очередная цель находилась прямо перед Халларом. Это было приземистое двухэтажное здание. Хозяин наверняка спит на втором этаже, прислуга и охрана — внизу. Наверняка там же спит и пара волкодавов — собак в Золотом круге очень ценили.

"Ох, что бы ты без меня делал… Сколько тебе нужно? Половина стражи?" — совсем по-человечески вздохнул призрачный котёнок и исчез за дверью.

Халлар остолбенел. Котёнок прошёл сквозь дверь, будто её здесь и не было. Получалось, дух способен разгуливать даже сквозь стены, и препятствий для него просто нет?

Элек вернулся через пару минут, подняв высоко трубой свой призрачный хвост.

"Все спят. Одна собака около двери, не наступи", — предупредил дух и исчез. Привычный холодок скользнул вдоль руки, и татуировка как будто потяжелела.

"Спасибо, дружище…"

Бард вытащил кинжал и вставил его в щель между дверью и косяком. Засов. Его так просто не отжать, особенно если на обратном конце ещё и фиксатор. Воткнув кинжал в другую щель, Халлар нащупал и его. Вот его отжать было можно. А с засовом придётся разбираться другими методами.

Щель вверху. Халлар затолкал туда тонкий тросик с металлической петлёй. Кинжал подсунул под засов и медленно подвёл к нему петлю. Зацепил лезвие. А теперь главное — поднять засов.

Готово. Бард открыл дверь и просочился внутрь. Не наступить бы на собаку — взвизгнет так, что разбудит половину дома… Но в зеленоватом свечении ночного зрения, обеспеченного Элеком, спящий пёс был прекрасно виден.

Халлар осторожно прикрыл за собой дверь. И ходу на второй этаж. Шкатулка хозяина с бумагами наверняка в его спальне, хотя было бы логичнее оставить её в рабочем кабинете. Но все почему-то считали, что успеют проснуться, едва ночной гость дотронется до бумаг.

Спальня. Бард аккуратно поднял крючок на двери кончиком кинжала. Осторожно потянул дверь — несмазанные петли могли очень громко заскрипеть. И кое-кто пользовался этим. А были такие цели, которые делали скрипучими некоторые половицы пола. Тоже — очень неприятная штука для такого, как он, ночного визитёра.

Халлар вошёл в комнату и осторожно закрыл за собой дверь. Ночное зрение работало и здесь — он отчётливо увидел шкатулку для бумаг, стоящую около кровати. Аккуратно открыл её. На дне было несколько свитков. Всё как и описано в Заказе. Благо, что документы даже не обязательно разворачивать. Достаточно положить рядом копируемый и копирующий свитки и прошептать слово-активатор. А потом убрать то, что не нужно, обратно в шкатулку, а то, что нужно — спрятать в подсумок. Спи спокойно, добрый господин, ты это заслужил.

Обратный путь до таверны Халлар преодолел тем же порядком, прячась от патрулей и старательно огибая светлые круги от фонарей. И только когда он добрался до таверны, то обратил внимание, как начало светлеть небо. Наступал новый день.

Ицкоатль проснулся до рассвета. Небо на востоке только начинало сереть, когда он поднялся на крышу жилого дома в одних штанах, без нательной рубахи. Его заметили и окликнули со стены, он отозвался, назвал себя и на некоторое время стал объектом пристального внимания стражи. Солдатам было скучно, перед восходом особенно сильно клонило в сон, а тут какое-никакое развлечение.

Однако неподвижно сидящий на одном месте человек не мог долго занимать их, к тому же нужно было обходить свои участки, а кричать на весь двор, чтобы выяснить, чем там занимается господин Саркан, солдаты не решились. Вряд ли его милость обрадуется, если его разбудят понапрасну в этакую рань. Особенно после бурной ночи с новой наложницей. Прислуга шепталась, что барон Балас совсем не отпускает Аранку из покоев и даже с лица осунулся — шутка ли в его-то годы молодую девку ночь за ночью ублажать.

Ицкоатль сидел на крыше, скрестив ноги, и смотрел на медленно разгорающееся небо. Было зябко — чувствовалась близость осени. Ему не хватало этих минут между ночью и днём — он привык встречать солнце, смотреть на него, пока это безопасно для глаз, и всем существом ощущать, как все три его души омываются солнечным светом, как внутреннее сияние его духа очищается и становится ярче…

Здесь он делал это впервые, с горечью сознавая, что боги его далеко отсюда. Так далеко, что вечности не хватит, чтобы дойти до них. Но если на них держится всё мироздание, может быть, глядя на солнце одного мира, он смотрит на солнца всех миров, и с ними — на солнце своей потерянной родины?

Жизнь и смерть, радость и страдание, любовь и перерождение — вот что лежало в основе его культуры. Быстротечность земной радости, неотделимой от скорби и от того вдвойне прекрасной, наполняла прежде его сердце томительным ожиданием перехода в вечность.

Теперь он знал, что лежит по другую сторону смерти, и словно осиротел — ему предстояло снова пройти однажды пройденный путь, но уже не ради себя. Ради своих богов, не желающих войны с другим богом и разрушения мироздания. Ради того, чтобы у всех во множестве миров была возможность жить.

Цель его была так велика, что одному человеку она не могла быть по силам…

Ицкоатль вынул из ножен нож и остриём клинка проколол себе ухо, когда солнце полностью поднялось над горизонтом, но ещё не оторвалось от него. Тёплые капли упали на обнажённое плечо, потекли по груди и спине — малая жертва, которую он приносил своим богам, и в какой-то миг вдруг ощутил, что она принимается.

Боги слышали его. Боги ему отвечали.

Он не был одинок.