Героиня по вызову 3

Глава 18

— Я не знаю, что за секта у вас тут расцвела, но уверяю тебя, староста — в Стразваце об этом узнают очень быстро. Уж я постараюсь.

С нашей позиции на втором этаже, было прекрасно видно Генриетту, стоящую чуть позади распахнутых створок прямо перед гудящей толпой селян – поступок, очевидно, смелый. Правда за каждой створкой стояли готовые в любой момент их захлопнуть воины, а сама Генриетта была надёжно защищена от стрел и кольев своими зачарованными доспехами – ну так смелость без подготовки и защиты называется глупостью.

— Нет тут никакой секты, — хмуро заметил староста, видимо тоже сконфуженный тем фактом, что вроде как «трусливо покалечившая их жрицу» аристократка стоит перед ним, казалось бы, без защиты, — И не было отродясь.

«Рие молодец, бросила его на канаты,» — подумала я. Обширный опыт сетевых срачей подсказывал, что защищаться в любом споре – позиция заведомо проигрышная. Ну просто потому, что задавать вопросы обычно проще, чем на них отвечать.

— Тогда выдайте мне жрицу, я надену на неё вот это, — девушка подняла ошейник из тёмного металла, — и мы вместе дождёмся команды дознания. И тогда уже они разберутся, кто был прав, а кто пользовался запрещённой магией.

— Арбанай не может ждать, — заметил Ларган, хмуря густые седые брови — Гномы не заплатят, если мы опоздаем.

— Они-то этого не знают, — почему-то шёпотом ответила я, хотя слышать нас спорщики, конечно, не могли — Как не знают и того, что такое расследование ударит и по нам самим – вряд ли церковь обрадуется, узнав, что я такое.

— Жрецы не любят детей ночи, — кивнул старик, — понимаю. Арбанай придумала отличную стратагему, она хитра как стая мангустов.

Я спрятала улыбку. Ну то есть – да, для бесхитростного степняка, тем более «говорящего с небом», как называли шаманов орки, хитрость Генриетты могла показаться прям из ряда вон, для меня же подход «навались нахрапом и забалтывай, пока за кулисами впопыхах готовят финальный номер» казался несколько отчаянным. Но что поделать, обстоятельства. Кстати, о них:

— Ларган, здесь должно быть три луча, или четыре?

Шаман взглянул на клочок неба за окном, что-то пробормотал, шевеля пальцами, и ответил:

— Четыре, и круг в две твои ладони на пересечении третьего и четвёртого лучей.

Я кивнула, доверяя опыту шамана, и повела мелком по дощатому полу. Ларган же доставал из казалось-бы бездонной сумки странные кости, иссушенные лапы, на удивление свежие листья и травы. Бормоча над очередным реагентом, он клал его либо в один из маленьких кружков, либо на пересечения линий.

Надо сказать, ритуальную магию старый орк знал гораздо лучше меня, и смог придумать такую форму, до которой я сама допирала бы с неделю. Проблема в том, что ритуальный круг (который на самом деле совсем не обязательно круг) требует знать слишком много взаимозависимых вещей, чтобы делать полезные вещи: опорные звёзды, фазы луны, расположение планет, время до рассвета, длину дня, обитающих поблизости духов, ландшафт рек и озёр, скорость роста трав в это время года и кучу другой херни, которую специально знать мог только… ну, почти столетний шаман.

Так вот, Ларган напоминал того парня, который практически в одно жало написал на движке Скайрима целый Эндерал. Такое ощущение, что у старого орка в голове была энциклопедия магических знаний о регионе вкупе с суперкомпьютером, который рассчитывал взаимодействие этих переменных между собой, для того чтобы выбрать идеальную форму для колдовского круга. И это работало – я ощущала как воздух вибрирует над ещё не дорисованным контуром (кстати да, рисовать его нужно было тоже в определённой последовательности, чтобы магические силы не свернули его самого в себя, вместе с нашей комнатой).

Драма на улице между тем начала накаляться – судя по знакомому, хоть и сдавленному то ли от боли, то ли от общей слабости голосу, в разговор вступила сама жрица:

— Дитя, тебя одурачили твои спутники – ты хоть знаешь, с кем путешествуешь? Нелюди-орки и варвары-северяне это ещё полбеды, — под северянами она видимо подразумевала Грубера, который и правда, если подумать, походил на жителя Кедании больше, чем на ребрайванца, — но дитя, ты знаешь, с кем делишь хлеб кроме них?

Повисла пауза, судя по которой Рие не спешила отвечать на неудобный вопрос, и жрица ответила сама:

— Твой глашатай однозначно принадлежит к проклятым детям ночи! Она вомпер! — толпа селян издала коллективный «ах!», явно впечатлённая патетикой и интонациями уровня провинциального театра, — И ладно бы просто вомпер, но с ней ходит демоница, привязанная нечестивым ритуалом!

Это о каком ритуале она говорит? — мыслеречью спросила я сидевшую на крыше Тину.

Я тебе потом как-нибудь расскажу. Может быть. Если ты кое-что для меня сделаешь.

Почему мне кажется, что твоё «кое-что» опять подразумевает какое-то извращение?

Потому что ты неплохо меня знаешь, тюльпанчик? Но – ша, не отвлекайся.

Ну да, и правда не лучшее время для таких вопросов.

Я снова повела мелом по доскам, продолжая слушать доносившийся из-за окна диалог.

— Это очевидная ложь, жрица – всем известно, что вомперы выглядят как страшные нетопыри и не способны находиться в одной комнате с богобоязненными людьми. Демонов без рогов и красной кожи же вообще не существует. Разве не это написано в «Откровениях Ианны-Искупительницы»?

Тут она права. Технически, — заметила Тина

Не заставляй меня думать о твоих больших рогах. Немножко не та ситуация.

Анабелла явно не растерялась:

— Даже великие святые могут ошибаться, — «Зато ты не можешь» — подумала я, — Но не может ошибаться сама триединая мать, наградившая своих слуг истинным зрением. Или быть может я ошибалась раньше, добрые люди, — тут она видимо повернулась к толпе, поскольку громкость и тембр немного изменились, — Разве я ошиблась, принимая роды твоей дочери, Марсак? Или может богиня обманула меня с временем, когда ударили морозы и у нас чуть не погиб урожай в прошлом году? Может быть, богиня неправильно сказала мне, когда вернётся в леса дичь, Жодар?

— Да… Вроде да… Она дело говорит, — донеслись нестройные голоса толпы.

— И теперь я говорю, дочь моя, что твои спутницы обманули тебя, очаровали чёрной магией, и теперь ведут, несомненно, на заклание. Тебя и всех твоих людей – и нелюдей – ведут на смерть жуткую и мерзкую. Несомненно, ты не хочешь такой судьбы, выйди ко мне, преклони колено, и мы вместе избавимся от этой нечистой силы!

Хороший заход. Очень хороший. Иронично, что они обе врали как дышали, и знали о том, что оппонент врёт, но продолжали играть свою роль, потому что целью было убедить слушателей, а не друг друга. В общем, спор адвоката с прокурором.

— Хорошо хоть вы не разделяете человеческих предрассудков, Ларган, — буркнула я, продолжая работу.

— О, мы разделяем, нукер Саша. Упырей мы обычно привязываем к кольям и оставляем на солнце, пока они не сгорят.

— Да? И почему ты тогда напросился идти с нами, старик? — немного грубо спросила я.

— Потому что ты помогла моему роду и верна арбанай.

— И этого достаточно?

— Для нас – да.

Эхем. Родоплеменное общество такое родоплеменное. Я подправила линию и вдруг поняла, что работа вроде как завершена. Повернулась к шаману – тот кивнул:

— Круг закончен. Я буду сдерживать духов, а ты направляй его силу.

Я кивнула, вытянула руку к центру фигуры, раскрывая все свои магические цепи и чувствуя, как сила течёт сквозь пальцы. Подошла к окну.

Меня заметили сразу: Анабелла, бледная и замотавшая отсутствующий глаз белоснежной тряпкой, но не переодевшая забрызганное кровью платье, Генриетта, блестящие латы которой в отсветах факелов казалось горели сами, староста Раско, неуверенно сжимавший тяжёлый меч в одной руке и большой круглый щит в другой. Орки, селяне – в общем все меня увидели.

— Ночное отродье! — крикнула Анабелла, — Спускайся и прими своё очищение! Только распростёршись в покаянии перед этими добрыми людьми ты познаешь искупление!

— Спасибо, — крикнула я, — но я не «распростираюсь» перед незнакомцами. По крайней мере – бесплатно.

Я выбросила вперёд руку, сложив пальцы особым образом и крикнула:

— Schlafund vergessen!

Простое заклинание, но для такой силы мне пришлось соединить мысль, жест и голос. Зато результат вышел превосходный — толпа за спиной жрицы качнулась, начала зевать и единым движением почти сотня людей медленно опустилась на землю и заснула.

Анабеллу, конечно же, заклятье не взяло — жрица подняла посох и вокруг неё засиял купол защитного заклятья, под который попал также Раско и несколько мужиков в переднем ряду. Тут же из-за створок выскочили наши воины и как-то так вышло, что соотношение сил вдруг резко изменилось.

Я улыбнулась:

— Неплохо для «отродья ночи», а? — подмигнула я жрице и тут же повернулась к Рие, — Леди Харт, они будут спать минимум полчаса.

— Вот видите, Анабелла, правда всё-таки на моей стороне, — Генриетта, улыбаясь сделала шаг вперёд, — сейчас мы наденем вам амулет, возьмём с собой в Стразвац и вы уже объясните там, что вы делали и зачем. Как видите, любую проблему можно решить мирно – главное немного постараться.

Анабелла заскрипела зубами, разом теряя свою наносную благостность, но тут же её губы расплылись в улыбке, и она сказала:

— Нет, госпожа Харт, не любую. И вам стоило убить либо меня, либо всех их, — она махнула посохом на спящих людей, — потому что сейчас вы сильно облегчили мне работу, — повернувшись к спящим, жрица заговорила, — Тосолар арива ла-ин дарха нег!

Тина! Стреляй в неё! — мыслекрикнула я почти одновременно с первыми словами непонятного языка.

Демоница не задавала лишних вопросов. Стальной болт с серебряным наконечником прошёл сквозь барьер и пробил жрице шею. Женщина захрипела, но всё же смогла закончить:

— Растарова грилаг хир-ашарг!

Второй болт вошёл ей в висок и Анабелла упала на землю.

Селяне начали подниматься. Их глаза горели уже знакомым мне фанатичным огнём. Один из мужиков, не попавших под моё заклятье, повернулся к поднявшейся на ноги толпе и приветственно махнул рукой, видимо полагая что это они сами по себе очнулись. Ошибку он осознал быстро – один из фанатиков в первом ряду резким и очень профессиональным движением вонзил ему в живот вилы. Мужик заорал, оседая на землю, и тут же раздался крик Генриетты:

— Назад, идиоты! За ворота!

— Но… это же наши, — неуверенно выдавил Раско, за что удостоился звонкой пощёчины от подскочившей к нему Генриетты.

— Они уже не наши и не ваши, идиот, уведи оставшихся, — в этот момент она подняла взгляд и крикнула уже мне, — Саша, задержи их!

Легко сказать – задержи. Я не то, чтобы знаю крауд-контроль! Хотя… Удерживая связь с магическим кругом, я набросала в воздухе плетение и крикнула:

— Wasserschutz erscheinest!

Вода из ближайшей бочки вылетела, повинуясь моему жесту, и стеной отрезала поспешно отступающего старосту, Генриетту и остальных селян от обезумевшей толпы. К сожалению, хоть заклинание и было усилено магическим кругом, оно всё-таки не было предназначено для того, чтобы работать ОМОНом, так что стена под давлением толпы начала изгибаться. Своим магическим зрением я видела, что плетение трещит по швам и скорее всего лопнет до того, как орки успеют закрыть ворота. Так что я прыгнула из окна вниз, приземлилась и рванула к створкам на ходу выхватывая меч и надеясь на лучшее. И не зря.

Стена воды продержалась ровно до того момента, как я подбежала к толпе. К счастью, я успела подготовиться. «Боевая форма» была пока лишь жалким подобием того, какой она должна быть у опытного вампира (судя по книжке), но хватило и её. Я оттолкнулась изменившимися ногами от земли и врезавшись в вырвавшегося вперёд мужика с косой буквально бросила его на подходящих сзади селян. Крутанулась на пятках (технически – на подушечках стопы, потому что мои ноги теперь напоминали скорее волчьи, разве что без шерсти, и с куда более длинными когтями) и присела, одновременно выбрасывая блеснувший в лунном свете клинок вперёд, прямо в живот следующему гостю. Вырвала, шагнула в сторону, уходя от удара косы, пригнулась снова, пропуская над головой вилы и с презрением позволила железному саксу высечь искры о закрывающие живот латы, и тут же пробила грудь наглеца пальцами левой руки, вырывая ему сердце. Снова шаг в сторону, ещё один удар мечом, ещё один труп и я, пользуясь моментом, выжимаю содержимое зажатого в руке органа в рот, после чего бросаю опустевший мёртвый мешок в лицо очередному селюку, но того психологическая атака не берёт, и он бьёт меня грубой палицей по голове. Я защищаюсь левой рукой, делаю рывок к нему и зубами разрываю горло, заливая себя кровью. Схватив труп за плечо, бросаю себе за спину, в толпу. Пространство вокруг немного расчищено. Я перехватываю меч обеими руками и делаю могучий взмах. Две головы взлетают в воздух, третья повисает на подрубленном позвоночнике. Чувствую тычок в спину и разворачиваюсь, хватаю смельчака за лицо и сдавливаю, так что на меня брызжет кровь и мозги, а окружающих селян секут отлетевшие осколки черепа. Меня снова обступают и мечом уже не размахнуться, нужно рассчитывать на когти. Что ж, можно и так. Делаю сальто назад, чувствую под ногами что-то мягкое и сжимаю когти, рву жертву ногами, и когда она оседает на землю, обрушиваю меч на голову следующего, ощущаю ещё один тычок в спину, и не глядя бью в ответ мечом.

Удивительнее всего, что битва проходит почти беззвучно. Не кричат раненые, не стонут умирающие, только лязгает сталь, когда мои доспехи принимают очередную атаку и чавкает плоть, когда клинок или когти находят новую цель. Моя кожа впитывает щедро льющуюся кровь и вскоре обилие влаги уже опьяняет меня. Я не заметила, когда переключила зрение, но теперь я вижу мир сплошной чернотой, в который штрихами обозначены контуры предметов, а вот своих врагов яркими красными силуэтами — единственные пятна цвета в черно-белом мире.

Я продолжаю наносить удары, продолжаю уворачиваться, иногда пропускаю, но держусь прямо перед воротами, не даю толпе пройти, и вдруг чувствую, как поперёк груди прямо на доспехе затягивается петля и могучая сила дёргает меня назад. Я переворачиваюсь в полёте, чтобы встретить новую напасть, приземляюсь на ноги и поднимаю меч. Передо мной вырастает пышущая ярко-алым огнём фигура и звучит голос:

— Хватит!

Что значит – хватит? Какое там – хватит, тут этих красных силуэтов ещё вон сколько. Тут с глаз словно спадает пелена. Я моргаю и вижу перед собой Тину. За её спиной – Генриетта, Дзая держит конец аркана, а рядом со мной – бормочущие Ларган и Ралдун. Старик тяжело дышит, молодой ученик поддерживает его под руку.

Я выдыхаю и убираю меч:

— А чего это вы на меня так смотрите? — спрашиваю я. Голос звучит как-то странно.

— Ты бы себя со стороны видела – не так бы смотрела, — отвечает Тина и качает головой, но тут же поворачивается к остальным и слегка повышает голос — Но если бы не она, нас бы уже на куски порвали, да?

— Да, именно так, — говорит Генриетта, опомнившись, — Саша, Тина, идите сюда.

Я оборачиваюсь и вижу закрытые ворота, так вот почему меня выдернули – мы отстояли, так сказать, первый рубеж. Что ж… Только сейчас я понимаю, что изменены не только мои ноги – всё моё тело трансформировалось, словно бы подстраиваясь под требования боя. Я провела ладонью по лицу и обнаружила выдающиеся вперёд надбровные дуги, скулы и раздавшийся в стороны рот с выпирающими вперёд зубами. Прямо под моими пальцами, эти грубые черты смягчались, возвращая лицу привычную форму. Интересно, это оно само, или потому что я что-то там открыла? Жалко, сейчас нет времени пялиться в статус.

Сделав глубокий вдох, потом выдох, и наконец, взглянув Тине в глаза, кивнула, взяла её за руку и слегка сжала. Когда мы подошли к Генриетте, блондинка уже разговаривала с Дзаей и Ларганом:

— Если нам нужно просто прорваться, вы же сами говорите, что это не зомби, а обычные люди.

— Не самые обычные, — заметила орчиха, скрестив руки на груди, — мы мимо них не прорвёмся.

— Да почему?

— А ты посмотри на Сашу, арбанай. Как думаешь, много наших переживёт столько ударов?

Девушки посмотрели на меня, и я моргнула, не понимая в чём дело. Провела рукой по нагруднику, и тут же обнаружила многочисленные вмятины, пробоины и прочий вред. Руки и ноги выглядели не лучше – во время скоротечной сшибки я лишилась одного наплечника, нескольких сегментов наруча, ну а сапоги я сама порвала трансформацией.

Генриетта придирчиво осмотрела меня и вздохнула:

— Ну да, согласна. Но что тогда делать? Я сомневаюсь, что эти ворота долго простоят, — она махнула рукой на деревянные створки, дрожавшие от ударов фанатиков. Над частоколом показались руки, а потом голова одного из них, и тут же ему в глаз влетела длинная стрела, фанатик беззвучно перевалился на ту сторону, Грубер опустил лук. Блондинка благодарно кивнула, — и сколько вот таких ещё будет?

— Это был Дорик, сын кузнеца, — донёсся слабый голос старосты. Раско сидел на земле у коновязи, его меч и щит валялись рядом, — за что так с нами?

Генриетта посмотрела на него и вздохнула:

— Потому что вам не повезло, Раско. Но если мы не придумаем, что теперь делать, мы вскоре к Дорику присоединимся. Ты этого хочешь?

— Нет.

— Тогда не раскисай, нам нужен каждый!

Блондинка взъерошила волосы обеими руками и скривилась:

— Блин, вот где этот идиот, когда он нужен?

— Ты о ком, Рие? — спросила я

— Да о Ягене, он на удивление хороший тактик.

— Да? А ему не мешает то, что он карты читать не умеет?

— Как не удивительно – нет. Дзая, — она повернулась к орчихе, — может у тебя есть идеи как нам выбраться?

Девушка почесала зелёный подбородок и покачала головой.

— Многовато их что-то, арбанай.

— А ты, Саша? В твоей секретной книжке нет ничего, что бы могло нам помочь?

Я задумалась. Нет, варианты были, конечно, но вот только ни один из них не подходил под ситуацию. Эх, жаль, что я лишилась большей части магии – сейчас бы пригодился огненный вихрь!

— Честно говоря, не знаю, Рие. Моя магия крови пока довольно слабенькая и точечная – я могу покидать копьями в засранцев или может даже одного-другого захватить марионеткой, но не более. У меня просто не хватит энергии, а второй круг чертить – ну ты помнишь, сколько мы чертили первый.

— Нукер Саша, — подал вдруг голос подошедший шаман, — возможно, я могу помочь.

***

Аркан свистнул в воздухе, обхватил плечи стучавшего в стену фанатика и затянулся. Дзая хэкнула, напрягла крепкие мышцы и резко дёрнула. Мужика, не самого молодого, но и не старого – протащило по стене, перебросило через неё, и я тут же оказалась рядом, сорвала с его пояса скрамасакс, бросила в сторону, заломила ему за спину руку. Ларган извлёк из поясной сумки обсидиановый кинжал и тихо сказал:

— Держи его крепче, нукер Саша. Он будет вырываться.

С этими словами старик вонзил каменный нож в живот мужчины. Фанатик не закричал, но забился в моих руках, захрипел, когда из ножа потёк чёрный дым. Шаман забормотал что-то на пределе слышимости и повернул нож. Фанатик забился сильнее. Старый орк поднял на меня взгляд и произнёс:

— Пора!

Я провела длинным ногтем по шее мужчины, открывая артерию, и активировала заклинание. Кровь загустела, задёргалась и собралась в человекоподобный сгусток.

Селяне Раско, повинуясь жесту Генриетты, отбросили засов и тут же отскочили от распахнувшихся створок. Я подняла комок и кинула в ближайшего фанатика, до которого было метров, наверное, тридцать. Попала, конечно. Сгусток крови упал мужчине на грудь, поднялся до лица и облепил его, втягиваясь в кожу. Фанатик тут же вытянулся в струну, едва не выпустив вилы, но быстро пришёл в себя и, повинуясь моему приказу, вонзил оружие в своего соседа. Завязалась драка, в которой обеим сторонам было наплевать на боль и урон. Я между тем вылепила второй и кинула следом за первым, на этот раз в мужика на левом фланге. Потом ещё один — в кого-то на правом. Фанатики застопорились, начали бить моих марионеток, те били в ответ, не так умело (вообще неумело, если уж на то пошло) но зато их самих было очень сложно убить при помощи колющего оружия.

— Грубер, стреляй по задним рядам! — крикнула Генриетта, увидев, что план начал работать.

Егеря спустили тетивы и стрелы начали падать в толпу. Я не видела, какой урон они наносили за спинами передних, но сомневаться в меткости молчаливых лучников не приходилось.

На переднем краю, орки Дзаи вместе со слугами Рие и людьми Раско рубились, выхватывая тех фанатиков, которые переключали внимание с моих марионеток. Ралдун стоял за ними и поддерживал их силы. Я же продолжала кидать в толпу кровавые сгустки, создавая новых и новых марионеток. Когда моя жертва наконец иссякла и мне пришлось выпустить иссохший труп, мой кукольный театр насчитывал уже полтора десятка «актёров». Что более важно – на земле валялось не менее двух дюжин трупов, которые тоже можно было пустить в дело.

К сожалению, наспех созданные зомби и в сравнение не шли с сохранявшими высшую нервную деятельность марионетками. Кроме того, аура святости, окружавшая фанатиков, очень быстро их сжигала, но всё же зомби – это зомби, им было наплевать на боль, и они обычно успевали нанести несколько ударов, прежде чем распадались.

Мы успели проредить толпу примерно наполовину, до того как последняя марионетка пала, а у лучников кончились стрелы. Я воевала в первом ряду вместе с орками, стараясь не поддаваться кровавому безумию, Тина тоже достала саблю и рубилась рядом, Рие сражалась где-то слева, а Ларган и Ралдун поддерживали нас магией. И как-то так случилось, что в определённый момент враги просто… закончились.