Генерал темной властелины

Глава 20

Разрешение своё профессора получила. Правда и сама Ольга тоже непременно захотела присутствовать. Ну мне от этого не жарко и не холодно, поэтому я, вместе с адъютаной пошёл к гарнизонной каптенармус, за полевым снаряжением. Не в брюках же и рубашке там бегать, право слово. Да и пажеское тоже не подходило, тем более, что его ещё не успели пошить.

Вещевой склад находился в длинном приземистом кирпичном здании прилепившемся к западной стене крепости. Что логично, ведь основная угроза идёт от портала с востока.

Спустившись по ступеням на полэтажа вниз, мы оказались небольшом тамбуре, отделённом от остального помещения железной решёткой, с оконцем перекрытым стальным листом. В открытом положении лист закреплялся параллельно полу и служил чем-то вроде полки, на которую можно было выкладывать всё необходимое.

— Так-так, кто к нам пожаловал? — услышал я низкий женский голос отдававшийся эхом в каменных сводах, а за решеткой показалось натурально бочкообразное тело. Я даже поразился, как, при такой комплекции, каптенармус вообще могла протиснуться между складских стеллажей и пирамид различных ящиков и мешков. Но как-то протискивалась, судя по всему. Не иначе как магией.

— Я тебя сейчас так пожалую, дура, — рявкнула до этого весьма молчаливая адъютана, —

— что мои пожалования полгода со спины сходить будут.

— Ваше высокоблагородие! — охнула та, — не признала. Так это, богатой будете!

Железный лист тут же принял горизонтальное положение, а в окошке появилась круглая бабья морда с растянутой до ушей и насквозь фальшивой улыбкой.

— Ворует, — глядя на неё, произнёс я, — вон какую ряху наела.

Мне всегда казалось, что воровство интендантами в армии, это какой-то особый вид спорта. Словно есть где-то какая-то всемирная книга рекордов и все интенданты между собой соревнуются, кто сворует больше всего и займёт высшую строчку. И борьба идёт непримиримая, не жалея себя. Хапать, хапать, хапать, всё до чего дотянутся руки.

Причём спорт интернациональный. У светлых эти деятели воровали ничуть не меньше, если не больше. У нас-то Империя Зла, за воровство руки отрубить могут, а то и голову, если на крупном поймают. А у них Союз Света и Добра, руки и головы рубить нельзя. Оштрафуют или уволят, если не повезёт. Это если слишком жадный и с кем надо не поделился. А если умный и поделился, то просто переведут на годик другой на другой склад в другом подразделении, пока шумиха не уляжется.

Вот и на Земле всё тоже самое, видимо таблица рекордов даже не мирового, а вселенского масштаба какая-то есть.

— Ворует, — согласилась со мной адъютана, — а кто не ворует? Другую поставь, так ещё пуще воровать начнёт.

— Ну да, — согласился я, — как там говорила генераллисимус Анна Фёкловна Суровая, любого интенданта после пяти лет службы можно спокойно вешать.

— За что? — всполошилась каптенармус.

— За шею, — лаконично ответил я.

Адъютана хрюкнула, посмотрела на меня с прорезавшимся уважением, затем перевела посуровевший взгляд на притихшую бабищу за решёткой:

— Слышала? А теперь давай бегом на его сиятельство комплект полевой формы по размеру, сапоги, портупею, ружьё и пару патронташей.

— Так ведь, ваше высокоблагородие, у меня всё женское, мужского нет.

— Так подбери! Я, что-ли, это делать должна?

— Слушаюсь, ваше высокоблагородие!

Каптенармус действительно мгновенно испарилась, и только шум и шорох в дальнем конце склада, сигнализировали, что она не исчезла совсем, а добросовестно выполняет поручение.

— А вы, ваша светлость, умеете шутить, — не преминула заметить подполковница, пока мы стояли вдвоём, — и юмор такой, знаете, армейский. Не ожидала.

Я вежливо улыбнулся в ответ, а затем, вспомнив кое о чём, предложил:

— А хотите анекдот, про армию?

До меня дошли слухи, что кое-кто из поручиц гарнизона, распускает обо мне фривольные шутки и даже фамилия этой дамы была известна. Вика всё порывалась вызвать ту на дуэль, да я отговорил. И вот теперь пришла в голову неплохая идея как ответить шутнице той же монетой.

— Анекдот? Ну что ж, не откажусь.

И я, вспомнив кое-что из своего армейского опыта, вдохновенно начал:

— И так, жалуется поручица Ржевская…

— Погодите, — перебила меня адъютана, — это наша, что ли, гарнизонная?

— А что, у вас в гарнизоне есть поручица Ржевская? — сделал я удивлённое лицо, — ну да неважно. В общем, жалуется поручица Ржевская другим официрам, — Дамы, не представляете, какие невежливые пошли подпоручицы, пока из трактира выходила, все руки оттоптали.

— Гм… — ранг не позволил подполковнице засмеяться, но улыбку она скрыть не смогла.

— Или вот ещё, — поручица Ржевская недолюбливала мужчин, — не успевала.

Улыбка адъютаны стала шире.

— Но это короткий, давайте другой, подлинней. Поручица Ржевская проездом в Петербурге, зашла к известной поэте, — Матушка, не соблаговолите ли сочинить какой каламбур, чтобы я в гарнизоне всех официр удивила. Та подумала немного и выдаёт экспромт: — Идёт по морю клипер, на клипере шкипер, у шкиперы триппер. Ржевская возвращается и на официрском собрании объявляет, — Дамы официры, внимание, привезла вам новый столичный каламбур, не помню как там точно было, но в общем, плывёт по реке баржа, на ней куча народу и у всех, представляете, сифилис!

— Ох, — вздохнула адъютана, отсмеявшись, — пожалуй хватит с анекдотами на сегодня.

Хватит-то хватит, но я успел заметить, что каптенармус активно греет уши неподалёку, а это значит, скоро эти анекдоты будет знать каждая первая солдата. Подполковница-то, максимум в близком к великой княжне кругу расскажет, до просвещения официр ниже не опустится, а эта точно всё разболтает. И хорошо.

Я тоже умею шутить. Пока на словах. А не поймёт поручица намёка, то и на деле пошучу, мало не покажется. Но потом.

Выход с группой, да еще и в придачу с Великой Княжной заставил весь гарнизон нехило напрячься. Особенно с учетом, что я, в отличие от остальных, ауру прятать не умею. А значит, в теории, способен привлечь к себе нежелательных тварей. Командовала вновь та же майора, только в этот раз я узнал, как её зовут: Влада Петрова. Из простолюдинок, с потолком в ранге колдуньи, но очень и очень опытная. Я бы таким, наверное, присваивал бы какой-нибудь ранг «Колдунья плюс», потому что обычных колдуний она могла бы есть на завтрак, да и неопытным заклинательницам бы тоже изрядно поплохело. Собственно, такие майоры, что здесь, что в моей армии, применительно, естественно, были становым хребтом всей военной машины. Командиры уровня батальонных или, в моем случае, полутысяцких. Ну, а в диверсионной среде это как раз уровень лидеров групп. Именно про таких я тогда говорил Вике, кого стоит держаться. Что ж, очень повезло, что сестре удалось попасть именно к ней.

В этот раз решено было идти значительно увеличенным составом. Во-первых, серьезный заслон из обычных солдат и одаренных чаровниц в точке эвакуации. А во-вторых, еще две страхующие боевые пятерки, которые пойдут с нами в портал.

Идти будут расходящимися крыльями, чтобы, если что, прикрыть нас с флангов. И всё ради того, чтобы мальчику Славе с комфортом прогуляться по осколку. Ну что ж, я даже немножечко собой возгордился. Пусть не напрямую, но мне удалось добиться наилучшего для себя результата.

Выданная форма была простой: свободный пятнистый комплект из штанов и куртки, какой обычно носят армейские дозоры из неодаренных. На боевой комплект магичек он совсем не походил, ну и пусть. Все одно те были шиты строго по фигуре, естественно, женской, и под мужскую их подгонять было бы несколько сложновато. А вот такой легкий, не сковывающий движения камуфляж мне вполне подходил. В нагрузку к этому я, перекинув через голову ремень, приладил ружье за спину, а на ремне повесил два плотно набитых патронами патронташа. Ну и, конечно, револьвер в наплечной кобуре, и к нему еще патроны россыпью по карманам. После моего предыдущего вояжа по порталам, старался носить их с собой как можно больше.

Когда я во всеоружии появился на плацу, то сразу же привлек к себе всё внимание кучковавшихся у автомобилей магичек.

— Какой бравый боевой солдатик, — с интересом произнесла великая княжна, что стояла, по обыкновению, чуть в стороне.

— Ликом грозен и прекрасен, — добавила она, стоило мне подойти ближе.

— Амазон, как есть амазон, — поддакнула камер-фрейлина, стоявшая рядом.

— Да-да, — в глазах Ольги заплясали весёлые искорки, — Я так, наверное, себе бы этих мифических воинов и представляла, разве что с луком, копьем и щитом. Кстати, а было бы интересно обрядить княжича в амазонские доспехи. Как их описывали древние гречанки? Гиппоторакс из вываренной кожи, птеруги на плечах и бёдрах, поножи и наручи? Как думаешь, Святослав, тебе бы пошел такой костюм?

— Смотря для чего, ваше высочество. Воевать я все же предпочел бы в этом, — я показал на комплект на мне.

— О да, воевать, действительно лучше в этом, мой доблестный паж.

Она потрепала меня по щеке и показала на одну из машин:

— Запрыгивай княжич, пора ехать.

Варгу я почувствовал сразу, как мы оказались в осколке. Доносившиеся до меня отголоски эмоций были полны надежды, верности и нетерпения. Она дожидалась неподалёку, и готова была исполнить любой мой приказ. И у меня было пару идей, как её можно использовать. Варге, в силу врождённой маскировки легко удавалось незаметно передвигаться даже по местности кишевшей бывшими обитателями светлых земель, ставших, в одночасье тварями.

Но сейчас, ещё раз оглядев фиолетового оттенка, от купола над головой, холмы, я задумался над простой, но не сразу пришедшей мне в голову мыслью, — а как варга смогла очутиться в глубинных светлых землях. Вряд-ли это произошло само по себе, тем более в осколке. И сформулировав мысленно вопрос, я отправил его животному. Не словами, конечно, а образами. И так же, образами, получил ответ. Который не удивил, скорее вызвал мрачную усмешку. Варга была здесь с отрядом тёмных. Который нёс что-то важное. И здесь весь и полёг, нарвавшись на особенно крупную массу бывших светлых.

Образы животных, даже таких разумных, не слишком отчётливы, но главное я уловить смог. Порталы на земле появились триста лет назад, то есть с момента произошедшего в моём старом мире Катаклизма, разбившего его на осколки, прошло не меньше. Разницы в течении времени между мирами никто из исследователей не регистривал. Но эта варга помнила мир ещё когда он был целым. Боевых животных никогда не создавали долгоживущими. Специфика применения и ускоренный метаболизм ограничивали плановый срок их жизни десятью годами. Никак не триста⁈

Похоже случившееся настолько изменило все живые формы, что они банально перестали стареть, и, в теории, могли в таком виде существовать вечность. Вот только вечность в умирающем миде да ещё и лишённой разума тварью, — это, пожалуй, худшая участь, какую я бы мог придумать.

Впрочем, варга осталась вполне разумна, как и те тёмные, в чьём отряде она была. В отличии от светлых, которые, по её воспоминаниям, всегда набрасывались безмозглой толпой ведом одной лишь яростью к незванным гостям.

Друг дружку, разные виды, тоже уничтожали с такой же жестокостью. Вот поэтому между ареалами обитания разных тварей в осколках всегда были пустые территории. Оказывается, просто живующие там друг друга уничтожили.

Но это открытие тоже навевало на кое-какие думы. Проклятье, которое ударило по миру, но тёмных зацепило лишь краем. Впрочем, в воспоминаниях животного, группы тёмных отправившиеся нести важные вещи (а их была не одна?) были хоть и многочисленны, но сильных адептов тьмы среди них не было. Все убиты? Варга плохо понимала происходящее, но, похоже, ни одного генерала, ни само госпожи, когда они отправлялись в путь, не было.

По началу осколки мира находились недалеко друг от друга, я видел магические мосты, которые прокладывали через пустоту маги, переходя с одного осколка на другой, но за триста лет, они отдалились друг от друга слишком далеко.

— Святослав? — нетерпеливо окликнула меня профессора, обвешанная различными диагностическими амулетами и прочей научной аппаратурой как новогодняя ёлка, — мы идём?

Мысленное общение куда быстрее обычной речи, но, всё же, заминка была заметной, поэтому я, тряхнув головой, кивнул, а затем произнёс:

— Идём, но не туда.

Место последней битвы тёмных, вот куда мне надо было пойти в первую очередь. Чтобы выяснить, что такое важное они несли. Мысленно я скомандовал варге вести туда, а Аманде пояснил:

— Я чувствую, что нам надо сначала сходить в другое место.

— Чувствует он, видите ли, — раздражённо фыркнула майора, не слишком обрадованная резкой сменой планов.

Но Дорридотир необычайно воодушивилась от моего заявления и тут же засыпала сотней вопросов.

— А что именно чувствуешь? Как чувствуешь? Когда чувствуешь? И сейчас чувствуешь? А до портала чувствовал? А откуда чувствуешь? А если повернуться, также чувствуешь? А если полный оборот вокруг себя? Когда стоишь, одинаково? А если сеть? А если лечь? А если лицом вниз? Нет разницы? Думаешь, это местная магия? А с твоим источником ничего не происходит? А голова не болит? И в груди не болит? И руки не болят? И ноги? Но какие-то проблемы есть? Есть⁈ А какие? Детородный орган по долгу стоит? Хм… Ах, это ещё до портала? Ну, наверное, это не от магии.

Слегка подвыбесив своими вопросами, на которые правду я говорить не собирался, поэтому ответил уклончиво, та, наконец, чуть угомонилась и, достав связку амулетов, немедленно поводила вокруг меня, правда, тут же разочарованно выдохнула:

— Ничего.

— Мы идём? — теперь уже я спросил с некоторым недовольством.

— Ваше высочество? — немедленно повернулась к великой княжне майора.

— А что я? — удивилась та, — это научная экспедиция, я тут, просто из любопытства, госпожа профессора главная, к ней и обращайтесь.

Петрова явственно поморщилась, но была вынуждена повернуться к Аманде.

— Конечно вперёд, — немедленно откликнулась та, пряча амулеты в карман, — Святослав, веди!

Варга уже успела на полкилометра уйти вперёд и теперь ждала нас. Направление где она, я ощущал хорошо, поэтому уверенно махнул вправо от портала:

— Туда.

— И долго?

— Без понятия, — пожал я плечами, — это же просто ощущения.

— Ну здорово, — пробормотала майора, — идём туда не знаю куда, за тем, не знаю чем.

— Нет цели, есть только путь, — хмыкнув, выдал я в ответ.

Сем ещё больше магичку разозлил. Ох, чувствую, к концу нашего вояжа она обязательно захочет меня прибить.

Осколок и правда был огромен. Мы шли больше шести часов, прежде чем моя четвероногая разведчица передала образ древнего поля битвы.

По дороге несколько раз приходилось сталкиваться с местными обитателями. В основном бывшими полуросликами, но один раз, из отдельно стоящей рощицы, чьи деревья превратились в мрачный и уродливый клубок из кривых, шипастых ветвей без единого листочка на них, на нас выползли бывшие эльфы.

Вот только узнать в них мнящую себя идеалом красоты, расу, чья гордыня и самомнение достигали небес, получилось лишь по остаткам эльфийских одежд. Главенствующая раса светлых. Их проклятье поразило даже сильней, чем полуросликов.

Искривлённый буквой зю позвоночник, тонкие ручки и ножки, выгнутые под неестественными углами. Здоровенные глаза и кривые пасти с отстрыми как иглы зубами. Они напоминали четвероногих пауков и передвигались также, по-паучьи.

Быстрые и опасные, к тому же, метко плевавшиеся какой-то странной формой друидических заклинаний. В основе которых лежал процесс гниения, только очень быстрого, разъедавшего любые органические объекты.

Пришлось немного отступить и перегруппироваться. А мне попрактиковаться в стрельбе. Что ж. Двух я завалил сам, и, подойдя ближе, смог забрать из их тел ману, пополнив собственный запас.

К слову, из убитых другими, маны мне не перепадало, хотя я чувствовал, как она сочится из их тел, просто растворяясь в воздухе. Вместо того, чтобы стать моей. Подобное меня не устраивало. Над тем как собирать и такую ману, тоже следовало подумать в спокойной обстановке.

Пару раз майора порывалась нас завернуть, упирая на то, что объекты для исследований есть и ближе, тот же разрушенный город, на окраине которого был перенёсший меня портальный круг, но профессора была обуяна жаждой открытий и смотрела горящими глазами на меня.

— Почти пришли, — произнёс я, когда мы взбирались на очередной пригорок.

А когда поднялись, я увидел совсем рядом край осколка, с упиравшимся в землю куполом, а у подножия холма древнее поле боя. Кое-где ещё, с криво воткнутых в землю древков, свисали рваные боевые стяги, чья ткань не обветшала и не распалась на волокна за триста лет, металлические кирасы, побитые и покорёженные, но не тронутые ржавчиной, словно панцири черепах торчали из земли, а сломанные мечи и копья, поножи, шлемы, наплечники и наручи, устилали землю почти сплошным металлическим ковром.

Я прошел множество битв, чтобы без труда понять, что здесь произошло. Переместившийся отряд оказался в окружении большого числа противников. Не успев ни выстроить боевой порядок, ни возвести укрепления. Их зажали у стенки купола в кучу и перебили. Чудо, что варге удалось сбежать из этой мясорубки. Похоже, командовавшего её химеролога убили раньше, а может он сам, видя неизбежную гибель, отдал последний приказ ей уходить.

Тут от варги пришел тёплый образ, подтвердивший догадку. Мастер её отпустил, с наказом прятаться и ждать других.

На поле ни осталось ничего от тел что нападавших, что оборонявшихся, растворились без следа, но даже без них, атмосфера, царившая здесь была гнетущей.

— Это оно, Святослав? — тихо спросила профессора, остановившимся взглядом смотря вниз, — то, что ты чувствовал?

— Да, — коротко бросил я, а затем принялся спускаться.

— Стоять! — рявкнула майора, — это может быть опасно.

— Нет, — покачал я головой, на миг приостановившись и посмотрев на напрягшуюся женщину, — это просто старые доспехи и оружие. Те, кому они принадлежали, давно канули в небытие. Здесь нечего опасаться.

Больше не оборачиваясь, я спустился в низину, медленно перешагивая через остатки доспехов, глядя на которые, узнавал неповторимую чеканку родной Тёмной Империи. Простые, я не видел ни одного принадлежавшего кому-то старше сотника тёмного воинства, но не лишённые изящества. Мечи, с тёмными клинками, выходившие десятками тысяч из подземных кузен. А затем, коснувшись плотной ткани, я развернул знамя и ощутил, как сердце на миг споткнулось, при виде чёрного знамени седьмого гвардейского полка. Это был полк моей армии, один из лучших. И замерев подле него, я стукнул себя кулаком в грудь, чествуя погибших, но не сдавшихся до конца.

На носившуюся неподалёку Дорридотир я почти не обращал внимание, краем уха улавливая лишь отдельные фразы:

— Какие узоры… никогда не видела таких доспехов. И символы… А знамёна! Так сохранились. Открытие десятилетия, если не века!

Внезапно за моей спиной послышался металлический скрип и, обернувшись, я увидел великую княжну, что, заложив руки за спину, внимательно разглядывала стяг. Затем её взгляд переместился на меня.

Очень внимательный взгляд, который обещал мне немало неудобных вопросов. Мой жест явно не укрылся от её взора.

— Интересно, кто это был? — помедлив, произнесла она, присев и коснувшись чёрного доспеха.

За цвет, мою гвардию прозывали не иначе как «Чёрная смерть», и они его оправдывали полностью.

— Не знаю, — помедлив, ответил я, — но мне захотелось как-то почтить память тех, кто здесь пал. Они сражались с тварями до конца.

— Святослав, — на меня налетела профессора с горящими глазами, схватила трясущимися от возбуждения руками за плечи, и не обращая внимания на приподнявшую бровь великую княжну, затараторила, — Такое открытие! Это были явно не твари, а разумные. Твари не пользуются оружием, а эти погибли с ним в руках. Ты понимаешь, что это означает?

— Нет, — произнёс я, — что?

— Это означает, что-то, что случилось с этим миром, затронуло не всех. Это значит, что мы можем встретить здесь разумных! И наладить с ними контакт.

— Вы довольны, Аманда? — с лёгкой улыбкой поинтересовалась Ольга.

— Ваше высочество, вы не представляете. Это перевернёт всё представление об осколках. Столько новых тем, столько исследований. Одно изучение этого поля, — профессора махнула рукой, — тянет на докторскую, а то и не одну. И это в первый же поход сюда с Святославом!

От переизбытка чувств, Дорридотир притянула меня к себе и смачно поцеловала:

— Ты гений, просто гений!

— Профессора, поосторожней, — тут же грозно прикрикнула великая княжна, — моего пажа целовать можно только с моего разрешения.

— Прошу прощения, ваше высочество, я от радости, — немедленно отпустила меня та.

— Ну-ну…

Но ту, оглянувшись, я почувствовал ещё кое-что. Нечто, что осторожно коснулось моей сути. И только спустя несколько секунд, я понял что ощущаю лёгкие эманации тёмной магии, которые, за восемнадцать лет, успел порядком позабыть.

Забыв про всё, пошел словно ищейка, по следу, а затем, остановившись у доспеха, украшенного чуть лучше других, сунул руку внутрь и вытащил на свет, лежавший там футляр. Когда-то, наверное, он хранился за пазухой у офицера командовавшего отрядом.

— Святослав? — прозвучало одновременно от профессоры и великой княжны.

А затем, лёгкий магический укол от магического замка коснулся моей сути и зачарованный футляр легко распался на две половинки, явив круглый амулет на тонкой цепочке, лежавший внутри в углублении.

Символ Госпожи, ярко вспыхнувший на золотой полированной поверхности, приковал мой взор, а пальцы сами потянулись к нему.

— Нет! — снова хором воскликнули обе женщины, увидев, что я делаю, но мои пальцы уже сомкнулись на выпуклой металлической пластине.

Словно волна оргазма прокатилась по моему телу, отозвавшись сладостной болью. Я застонал, закрывая глаза и замирая на месте.

А в голове раздался такой знакомый, бархатный, но полный внутренней силы голос.

— Здравствуй, мой Генерал!

— Госпожа! — выдохнул я, буквально чувствуя, как каждую клеточку моего тела пронизывает эйфория.

Но быстро понял, что это всего лишь запись, потому что её голос произнес:

— Если ты слышишь меня, значит, мне удалось. Я знаю, что ты в растерянности, мой генерал, но пришлось вас обмануть, потому что иначе вы никогда бы не согласились на мой план. Вы слишком верны были мне, мои друзья, и не захотели бы меня оставить. Вопросов только прибавилось? — голос Госпожи усмехнулся. — Тогда слушай. Я слишком поздно узнала про ритуал, который готовят светлые. Нацеленный на меня, он должен был уничтожить всех сильных темных магов Империи, оставив только неодаренных и тех, кто не перешёл на второй круг.

«Опять светлые», — подумал я. — Всё всегда происходит из-за них!'

— Ритуал был слишком сложен, — продолжала Госпожа, — и было уже слишком поздно, чтобы что-то изменить. Поэтому я решила спасти хотя бы своих верных генералов. Никто из вас не согласился бы на это добровольно, мне пришлось выдёргивать вашу суть без предупреждения.

«Вот почему я не помню, как погиб», — подумал я.

— Я могла спасти только вас, потому что ваша суть уже была отделена от тела. Мне оставалось только напитать духовную оболочку энергией и вытолкнуть во вне этого мира, чтобы проклятие светлых на вас не подействовало. Мои заклятья не должны были дать вашей сути развеяться. И рано или поздно вы снова должны были воплотиться в новом теле, потому что мир всегда притягивает энергию извне. Мне пришлось вытолкнул вас достаточно сильно, чтобы до вашего возвращения прошли десятки, может быть, сотни лет. И тогда, вернувшись, вы бы могли не опасаться преследования светлых, пока ещё слабы.

«Госпожа, — подумал я с лёгкой печалью, — вы были правы, мы бы не согласились».

— Впрочем, — снова послышался тихий смешок, — я не собираюсь отдать светлым победу так просто. Пускай мы будем мертвы, но моя рука до них всё-равно дотянется. Кто предупреждён, тот вооружён. Да, я не смогла изменить ритуал светлых. Божественный уровень силы даже мне не преодолеть. Не знаю, скольких призванных ангелов им пришлось принести в жертву, чтобы собрать необходимую мощь, но это уже не важно. Главное, это энергия смерти, которая выделится с нашей гибелью. С помощью неё я нанесу ответный удар. Они решили уничтожить Темную Империю. Но зачем нужны тогда они? Посмертное проклятие тысяч сильнейших темных магов падёт на их голову. И последствия этого проклятия не могу сейчас предсказать даже я. Но знаю одно: они страшно пожалеют о содеянном. Если, конечно, останется кому жалеть.

Вот теперь всё вставало на свои места. Светлые нанесли свой удар, уничтожив фактически всех адептов тёмной магии, потому что первый круг это уровень земной чаровницы, неофита, способного лишь на слабейшие боевые заклинания. Никакой высшей магии, никакой защиты. После такого, уничтожить остальных было бы делом времени и только. Но затем еще более сильный удар, мощь вложенную в который я не мог даже представить, они получили в ответ. И этого уже мир не выдержал, разбившись на осколки. А мою душу притянул к себе другой, оказавшийся где-то рядом, мир по имени Земля. А затем и осколки стали притягиваться, и возникать порталы, когда оболочки миров сходились вместе.

Такого не могла предвидеть даже она. Впрочем, я не мог её винить. Когда смерть неизбежна, нужно бить так, чтобы победа встала противнику хуже поражения.

— Но это еще не всё, мой генерал, — вновь произнес голос Госпожи. — Это послание завязано на ваши ауры. Я не знаю точно, где и когда вы воплотитесь, поэтому по моему указанию оставшиеся в живых должны будут сформировать отряды, которые разнесут эти амулеты во все земли — и светлых, и темных. Они будут передавать амулет как реликвию из поколения в поколение, пока их потомки не дождутся вас. Вы должны знать, что произошло и почему. И последнее, мой генерал: вернись в объятия покоя и тени.

Голос затих, и магия окончательно из амулета ушла, превратив в обычную безделушку.

Я понял, почему госпожа не сказала больше. Пусть маленький, но шанс, что это сообщение могут услышать не предназначенные для него уши, всё же был. Поэтому последняя фраза была шифром: «Вернись в объятия покоя и тени». Я знал, что это такое. Так поэтично назывался ритуал, в ходе которого она отделила нашу духовную суть от тел, сделав неуязвимым перед оружием врага. Но ни я, ни любой другой из генералов не знал, как этот ритуал проводится. Это был секрет госпожи. Поэтому вряд ли она хотела, чтобы я вновь стал бестелесным. Это было попросту невозможно. Нет. Скорее всего, она имела в виду место. То, где ритуал проводился. О нем тоже знали только мы, командующие её армией. И место это находилось не во дворце, а в старой башне, построенной госпожой еще до того, когда она стала темной властелиной. Забытая, но не заброшенная. И услышанное означало только одно: у госпожи был запасной план, и я должен сделать всё возможное, чтобы его воплотить в жизнь.

Очнувшись, я открыл глаза и увидел десяток настороженно глядящих на меня женщин. Боевая группа, рассредоточившись кругом, внимательно за мной наблюдала, готовая, если что, тут же ударить заклинаниями. Мне вдруг стало смешно, и я, не выдержав, расхохотался.

— Что ржёшь? — грубо поинтересовалась майора.

— Да смотрю, какие вы все серьезные, — отсмеявшись, ответил я. — Неужели подумали, что я сейчас превращусь в какую-нибудь страшную тварь?

— Ну, — насупилась майора, — всё может быть. Ты же не будешь утверждать, что совсем ничего не произошло?

— Да, Святослав, — подключилась профессора. — Когда ты взялся за эту штуку, тебя так трясло, будто током ударило. А затем ты замер и целую минуту стоял неподвижно. Сам понимаешь, мы уже что только не успели подумать.

Тут она замолчала на долю секунды и осторожно добавила:

— Если, конечно, ты всё ещё Святослав.

— Ну а кто? Я — это я, — улыбнулся ей в ответ. — Могу доказать. Вот с тобой, Аманда, мы разговаривали о том, как ты планируещь стать членой УМСИ при императрице. А с её высочеством обсуждали, что нужно, чтобы мне самому стать генералом.

— Но если ты — это ты, что же тогда произошло? — в свою очередь спросила великая княжна.

— Что произошло?.. — я на секунду задумался, решая, что стоит говорить, а что нет. Правду им было знать не нужно, но появилась возможность легализовать другие мои силы. Поэтому ответил: — Я получил магию.

— Этого мира? — свистящим шёпотом неверяще спросила профессора Дорридотир.

— Да, — кивнул я, вызвав у той натуральное обожание пополам с вожделением.

Сорвавшись с места, она вновь вытащила связку амулетов, с еще большей тщательностью принявшись водить ими по мне. Правда, закончив обследование, всё так же с разочарованием заметила:

— Ничего.

— Совсем ничего? — поинтересовалась Ольга.

— Вообще. Все мои приборы показывают, что передо мной обычный мужчина со слабым магическим даром. Больше никакой магии в нем не ощущаю.

— Так, может, и нет там ничего, а он просто…

Майора хотела было сказать, что врёт, но сдержалась, потому что подобное обвинение в адрес благородного может послужить причиной для дуэли. Причем, так как я мужчина, дуэль будет либо с кем-то из родственниц рода, либо, с учетом моей принадлежности к свите её высочества, с кем-то, кого великая княжна решит назначить. Если вообще дуэль разрешит, а не запрёт обидчицу в каземат.

— Просто ему кажется? — наконец чуть коряво сформулировала Петрова.

Но ответить мне не дали. Внезапно кто-то из группы встревоженно тронул майору за плечо. А дозорная, оставшаяся на пригорке, отчаянно замахала руками, привлекая внимание, крикнула:

— Противник, с северо-запада!

Взобравшись туда, мы увидели, как к нам быстро приближаются сразу несколько тварей. Химера, когда-то бывшая грифоном, и кто-то помельче. Было не совсем понятно кто, из-за расстояния. До них еще было достаточно прилично, но буквально через несколько минут они доберутся сюда, и тогда станет совсем невесело. Потому что даже одна Химера это проблема, а уж Химера с прихвостнями…

— Чёрт! — выругалась майора. — Их же не было поблизости! Что их вдруг приманило?

Тут взгляды женщин опять сконцентрировались на мне, ясно намекая, на виновника сего «счастья», на что я только пожал плечами, внутренне, однако, ничуть не сомневаясь, что так оно и есть. Всплеск темной магии амулета сработал на тварей, как красная тряпка на быка. А почувствовали они её, как только футляр открылся.

«Что ж, — подумал я. — Вот и представился шанс показать, свою магию».

Впрочем, маны у меня было не так много, чтобы сформировать против бывшего грифона что-то действительно убойное, вроде стрелы праха. Ну, как стрелы… Полностью закачанное маной заклинание представляло из себя дымчатую вытянутую структуру размером с заряд башенного стреломета, то есть больше двух метров в длину. И такой штукой можно было даже если не смертельно, то очень тяжело ранить любую светлую тварь, кроме разве что драконов. Но пока на такое сил у меня было маловато.

Не обращая больше на остальных внимания, сбежав обратно в низину, я быстро принялся обшаривать доспехи, пока, наконец, не увидел кристалл темно-зелёного цвета — универсальный магический концентратор, который просто обязан был быть в оснащении любого мага, что Тёмной Империи, что светлых ублюдков. Выудив жезл, что умыкнул из профессорского кабинета, быстро вставил в его навершие кристалл, а затем принялся перекачивать в накопитель всю имевшуюся ману.

Дальнейшее было делом техники. Сначала внедрил в кристалл-концентратор заклинание ускорения, которое в свое время мы смогли выведать у эльфов, а затем накладывали на наши стрелометы и катапульты. Затем скинул со спины ружье, и жезл куском ткани крепко примотал к стволу снизу, так, чтобы удобно было браться за него левой рукой. Вновь вбежал на пригорок, на его вершине опускаясь на одно колено.

Мои манипуляции ни от кого не укрылись, но впечатления не произвели.

— Слава, твое ружье здесь мало поможет! — произнесла великая княжна, с некоторым сомнением на меня покосившись.

Майора в это время отрывисто и резко раздавала указания, организовывая оборону и подтягивая к нам фланговые группы.

— Ваше высочество, — ответил я, дёргая затвор на себя и доставая из сумки патрон, — Чутка погодите!

Заставив себя успокоиться, зарядил заклинанием огненного шара пулю, резким движением загнал патрон в патронник, локтем уперся в колено, поднял ружье, левой рукой крепко сжимая жезл, мысленным усилием активировал заклинание ускорения и, наведясь на быстро приближающуюся тварь, нажал на спуск.

Это, конечно, был эксперимент. Я не знал точно, как сработает связка двух совершенно разных видов магии, но получилось идеально. Ружье издало даже не грохот, при выстреле, а острый, режущий ухо свист, и, вспыхнув, ярко светящийся шнур прочертил воздух, практически мгновенно уперевшись в тушу находящегося в каких-то сотнях метров от нас грифона. Вспышка на миг закрыла собой тварь, через секунду до нас долетел грохот взрыва, а затем, под обалделыми взглядами женщин, по земле покатились две когтистые задние лапы. Всё, что осталось от внушающей трепет одним своим видом Химеры.

— С остальными сами справитесь, — произнес я, поднимаясь с колена и опуская ружье стволом вниз.

Нашёл взглядом майору и спросил:

— Ну что, ваше высокоблагородие, всё ещё считаете, что мне кажется?