#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 38

Глава 9

Западные острова, Мир дампиров

Феанор стоит на побережье крайнего западного острова и наблюдает, как его громары сходят на берег тяжёлой лавиной. Он поднимает рубиновую клешню и рявкает:

— Вперёд, воины! Громите и захватывайте этот остров!

Громары отвечают рыкливым, раскатистым «РРРА!» — и вся масса бросается вглубь острова, к ближайшей деревне и небольшой крепости-маяку, которую дампиры использовали как точку обороны и сбора. Позади остаются гигантские устрицы-корабли, живые суда, на которых морские воины переплыли сюда как полноценный морской десант. Громары не тратят ни секунды: уже на подходе к первым домам они сметают дампиров, выстроившихся навстречу. Те даже не успевают понять, что происходит.

Феанор идёт следом за войском, не торопясь, но с довольством наблюдая картину. Этот остров — самый крайний западный, маленький, тихий, всего несколько поселений. Простая задача для короля морских глубин. Он выходит на центральную площадь деревушки: люди там сбились в плотную кучку, дрожат, переглядываются, явно только что согнаны дампирами для новой жеребьёвки — решить, кого сегодня выпьют. На их лицах — растерянность, страх, обречённость, уже принятая судьба.

Феанор смотрит на них с видом того, кто собирается эту судьбу изменить — но так, чтобы все запомнили имя того, кто пришёл дампирскому королю на замену.

Феанор поднимает клешню и объявляет:

— Никого больше из вас пить не будут.

Люди смотрят на него, не веря услышанному. Одна рыжеватая, веснушчатая девушка, довольно симпатичная, осмеливается спросить:

— Кто вы?

Бывший Воитель потрясает клешнёй:

— Я, король Феанор, ваш освободитель! Теперь вы — часть моего королевства. Живите и восхваляйте меня.

Не обращая внимания на ропот испуганной толпы, Феанор идёт дальше и наблюдает, как громары уже врываются в крепость-маяк. Дампиры валятся один за другим; сопротивления почти нет — жалкая видимость обороны.

Феанор заходит в захваченную крепость, прогуливается по ней неторопливо, довольный, словно осматривает новую собственность. Но бывшему Воителю мало просто видеть трофеи — ему хочется признания, восхищения, славы. В оружейной он накидывает на себя плащ, аккуратно прячет клешню под полами и выходит обратно в деревню. Он хорошо знает деревенский люд: местные, ошарашенные внезапной сменой власти, обязательно сбегутся в таверну обсуждать новую власть, порядки и слухи.

Он проскальзывает под шумок в тесную общую таверну, садится в самый тёмный угол, натягивает капюшон и затаивается. Сейчас они начнут говорить — о нём, об освобождении, о громарах. Он рассчитывает на восхищённые шёпоты, первые легенды, первые слухи, где его имя звучит как имя спасителя.

В центре зала старый рыбак, распалившийся от пережитого, громко заявляет:

— Видели этих громаров? Какие огромные! Кожа будто мраморная! А я ещё не верил слухам, что король Данила спас деревни на соседнем острове от дампирской Жатвы. Он даже принца Комарина убил! А ещё подмял Темискиру с ведьмами!

Феанор под плащом медленно сжимает клешню. Трактирщик за стойкой откликается:

— Да, но в нашем случае нас спас король Феанор.

Феанор позволяет себе самодовольную улыбку.

Первый рыбак, вдохновившись собственными словами, продолжает ещё громче:

— Какой же король Данила великий, могучий! Ему даже морские короли служат! Такие страшные чудовища, а всё равно подчиняются ему!

— Да причём тут Филинов⁈ — рявкает Феанор, резко вскакивая. Он сдёргивает капюшон и, потрясая клешнёй, громогласно орёт: — Я не служу ему! Мы партнёры! Партнёры!

Таверна моментально стихает. Все оборачиваются на короля глубин, раскрывая рты. Он, кипя от ярости, разворачивается и уходит, хлопнув дверью так, что весь дверной косяк дребезжит.

За его спиной рыбак тихо шепчет:

— Я что-то не то сказал?

Я прибываю в Багровый дворец, и на меня сразу же набрасываются жёны, которых я уже порядком не видел — Лакомка, Камила, Лена. Обнимашки такие масштабные, будто я отсутствовал месяц… хотя постойте-ка — ну да, почти так и вышло. Каждая что-то говорит одновременно, хватает за руки, за плечи, прижимается, словно боится, что я опять исчезну в какое-то окно в Астрал.

Первым делом, вместе с жёнами, которые радостно идут следом всем скопом, я иду проведать сыновей. Олежек уже вовсю лепит из псионики своих любимых птичек. Над ладонью у него плавают несколько мерцающих фигурок.

— Филяни, — довольно лепечет малыш, показывая очередного крылатого птицуна.

— Очень похоже! — восхищаюсь художественным талантом сына. Ну прямо же филины! Лакомка сразу гордо улыбается за первенца.

А вот младшие жёны переглядываются.

— Больше на крылатых червяков похоже, — едва слышно шепчет Светка. Лена мгновенно пшикает на неё.

Славик всё так же заглядывает в будущее так далеко, что у меня в голове что-то похрустывает. Он смотрит куда-то сквозь стены и времена — вот что значит Провидец прирождённый. Тут уже Светка гордо поднимает подбородок.

Камила поворачивается к Красивой и произносит как бы между делом, но явно так, чтобы та не отвертелась:

— Я слышала, ты была в человеческом облике.

Красивая позёвывает широкой тигриной пастью:

— Это пока в прошлом.

Да, она стала куда активнее обращаться обратно в человеческий вид. Но всё равно ей это даётся с трудом.

Я уже обращаюсь к Лакомке:

— Ну, как в целом дела?

Лакомка вздыхает серьёзно:

— Нужно срочно показать тебе цветы, мелиндо.

— Ты сейчас про Омелу, которую боится Диана? — уточняю на всякий случай.

— Нет, про другое, — качает головой альва. — Ты должен это увидеть.

Я недоумённо киваю и позволяю взять себя за руку. Лакомка выглядит настолько решительно, что спорить не хочется вообще. Она уверенно ведёт меня в свой крытый сад. По пути она одним коротким кивком выпроваживает помощниц-садовниц. Когда последняя помощница выходит, Лакомка закрывает дверь.

Мы остаёмся одни. Лакомка поворачивается ко мне и с максимальной серьёзностью говорит:

— Сейчас я тебе покажу цветы.

Я киваю, стараясь держать лицо:

— Ну, давай. Показывай.

И Лакомка берётся за пуговицы своего платья и одну за другой расстёгивает их. Крошечные жемчужные кнопки поддаются мягким щелчкам, платье постепенно ослабляет хватку, и она медленно, намеренно, сдвигает одеяние с плеч, позволяя ткани плавно скользнуть вниз.

Оказывается, что «цветы» — это вовсе не метафора. У неё прямо на груди распустились живые бутоны, играющие роль купальника.

Она улыбается, чуть наклонив голову:

— Вот они. Цветы.

— Никакой синтетики, — киваю. — Всё очень экологично.

После этого мы кувыркаемся в саду, прямо на зелёной подстилке, которую Лакомка выращивает своим друидическим Даром.

Потом мы лежим, отдышиваясь, и я, глядя на небо за стеклянным потолком сада, произношу:

— Фух… ну надо в Москву собираться.

— Оля будет рада, — альва кладет голову мне на плечо.

За дверью раздаётся стук и подозрительный голос Светки:

— Вы что там делаете?

— Цветы смотрим, — отвечаю тоже вслух, а Лакомка хихикает в ладошку. — Собирайся, сегодня в Москву едем.

Отдаляющийся топот за дверью. Купилась, и слава богу. А то пришлось бы демонстрировать бывшей Соколовой «экологическую постель» Лакомки. А нам, между прочим, действительно пора отправляться.

Собраться много времени не занимает. В столицу Русского Царства со мной идут только жёны. Красивая и Змейка остаются здесь, в Багровом дворце. Тигрица явно хочет отдохнуть от сестер-амазонок и поохотиться всласть, ну а хищница соскучилась по горгонышам и тоже собирается бегать с ними по лесам. Дичи хватает: в том числе и тех разбойников, что ещё не успели вытравить из Багровых Земель. Самая подходящая добыча и для здоровяков-горгонышей, и для оборотницы.

Я же вместе с суженными активирую портал-камень и перемещаюсь в Москву, в своё поместье.

Там нас встречает Гепара — в шортиках, в майке, да и гепардовые ушки никуда не делись. Дресс-код Насти, не иначе.

— Мой господин! — она так мило улыбается, чуть ли не подпрыгивая от радости, что меня невольно пробивает на мысль: хорошо, что я перед отъездом выпустил лишнюю энергию с Лакомкой. А то Гепара сейчас стоит близко, очень красивая, и если бы я не скинул напряжение, у меня могли бы появиться неожиданные инициативы. Хорошо, что обошлось.

— Привет, — легко обнимаю мутантку. — Есть срочные новости?

— Владислав Владимирович просил позвонить.

Я приподнимаю бровь:

— Почему не сказал сам?

Гепара слегка склоняет голову:

— Владислав Владимирович не хотел тебя тревожить, ведь ты все равно прибыл бы в Москву на день рождения великой княжны. Он решил дождаться твоего приезда.

— Вопрос срочный? — смотрю в большие глаза мутантки.

— Он был встревоженный, — замечает девушка, а это знак, что всё не просто так. Гепара — ментальный маятник и чувствует отражения эмоций в Астрале. Красный Влад не хочет быть настырным, но, может быть, что-то хочет от меня.

Решаю не тянуть и заехать на «Лубянку». Начальник ужасающей Охранки принимает меня сразу. Смешно, конечно, вспоминать времена, когда меня могли оставить ждать в приёмной на час с лишним. Сейчас такие фокусы невозможны: я — король Багровых Земель, и если я прихожу, двери открываются сразу. Вообще у меня есть планы насчёт Родины, но это разговор не для Владислава — это разговор для Царя. И он ещё впереди.

Сейчас же я без прелюдий говорю:

— Владислав Владимирович, Гепара сказала, что-то случилось. Что за беда?

Он нервно поправляет рукав, хотя делает вид, что всё под контролем:

— Не знаю, как она это поняла, я был предельно краток.

— Считайте это её фишкой, — усмехаюсь. — Так что случилось?

— Ситуация внештатная. Проблема серьёзная. Астральные карманы лезут из усадьбы Филиновых в город.

Я вскидываю брови. Фантастика какая-то.

— «Лезут»? Как это «лезут»?

— Астральные карманы уже в количестве тридцати штук открывались в городской черте.

— Такой процесс не возникает сами по себе, — задумчиво роняю. — Тут должны быть инициатор, структура, источник. Самопроизвольность исключена.

Владислав разводит руками:

— Ну вот, происходит. И если ты говоришь, что должен быть инициатор — наверняка, телепат какой-нибудь, — то он делает это явно удалённо. Камеры вокруг старой усадьбы никого не засекли, никто не подходил. Пустота. А Карманы всё равно лезут.

Я смотрю на него внимательно:

— Камеры, значит…

И Владислав сразу начинает чувствовать себя неловко.

— Король, ты же прекрасно знаешь, что мы держим под наблюдением старую усадьбу Филиновых уже давно. Не первый год. Это ещё даже до твоего дворянства.

Я отвечаю ровно, без интонации:

— И это, конечно, надо бы потом обсудить. И очень подробно.

Он делает вид, что не услышал подтекст, и продолжает:

— Но факт остаётся фактом: Астральные карманы появляются в людных местах: остановки, магазины, площади. Они захватывают людей. Те моментально впадают в кому, отключаются, буквально вываливаются из реальности. Нашим служебным телепатам приходится за их жизнь бороться, вытаскивать, заякорять, возвращать обратно.

Я сжимаю пальцы так, что суставы хрустят:

— Мои гвардейцы тоже бы заметили, если бы кто-то подходил к усадьбе. Они дежурят там сутками, ночью стоит усиленная охрана. Видеонаблюдение тоже есть.

Владислав Владимирович качает головой:

— Да никого и не было. Даже крупных животных мимо не проходило. Только белки и птицы.

Говорю прямо:

— Я уточню этот вопрос. Пойду в усадьбу и всё выясню. Посмотрю, кто там решил играться с Астралом. Разберусь на месте.

Но Владислав Владимирович сразу качает головой, будто заранее готовился меня перебить:

— Ваше Величество, я не сомневаюсь что ты разберешься, но дело есть не менее важное. Дочка посла Швеции, Гуннара Хенвольда, пострадала. Астральный карман раскрылся прямо в Шведском посольстве. И, похоже, её захватил Демон. Это единственный такой сложный случай.

Я приподнимаю бровь. Ну супер. Демоны в посольствах — это уже весёлый уровень проблем для Царства. Впрочем, цель явно не намеренная: если бы он хотел устроить катастрофу, одним посольством бы не ограничился. Наш кудесник специально выбирает людные места, чтобы было больше жертв, но при этом намеренно не целится по посольствам, чтобы вызвать международный взрыв. Хотя скандал всё равно возможен — и очень легко.

— Международный скандал еще не произошел? — уточняю. — Все же Швеция наверняка обвинит вас, что вы не обеспечили их представителям безопасность.

Начальник Охранки устало отвечает:

— Типун тебя на язык, король. Пока нет скандала и надеюсь, что обойдется. Мы держим всё закрытым. Намеренные Астральные карманы — секрет. В посольстве не знают причину. Они думают, что девочка впала в кому из-за непонятной астральной вспышки, которая по чистой случайности произошла в посольстве.

Я хмыкаю:

— Похоже, так секретом всё и останется. Если, конечно, мы это быстро закроем, — возвращаюсь к только что озвученной проблеме. — Ну и что в итоге? Демона удалось скинуть с девочки?

Я смотрю на него прямым взглядом. Он грустно опускает глаза:

— Пока нет. Наши телепаты не могут выловить Демона. Стоит зайти в Астрал — он уходит на глубокие слои, а нить, которой он держит девочку, порвать нельзя.

— Иначе она умрёт, — договариваю, кивнув. — Значит, вы хотите попросить меня заняться дочкой посла? Чтобы король Багровых Земель лично вытаскивал астральную тварь?

Владислав Владимирович только кивает:

— Да. Пожалуйста, Ваше Величество. Царство будет перед тобой в неоплатном долгу.

Ещё бы. Я фактически спасу их от дипломатического скандала, который неминуемо случится, если посол, потерявший дочь, начнёт копать и задавать вопросы.

— Что это хоть за Демон? — спрашиваю.

— Телепаты не определили его. Это кто-то неизвестный, кого нет в архивах, — говорит Владислав Владимирович. — Таких бесконечное множество. Единственное, что заметили: на ментальном уровне девушка покрыта бликами в форме полумесяца.

Я вздыхаю:

— Ладно. Я спасу ребёнка, зачищу Демона, наведу порядок. А сразу после этого пойду в усадьбу Филиновых и всё проверю.

Уже в машине на обратном пути я вызываю из браслета Шельму. Полупрозрачный силуэт срывается из артефакта — и мгновенно сгущается в салоне. Шельма появляется как всегда эффектно: обольстительная брюнетка, кожа чуть мерцает матовым блеском, маленькие тёмные рожки в черной шевелюре, одежда — если её вообще можно назвать одеждой — минимум ткани и максимум демонской наглости. Она садится напротив, плавно перекидывает ногу на ногу, демонстрируя всё, что считает нужным.

— Соскучился, дорогой? — тянет она, выгибая бровь и изучая меня взглядом, от которого обычные люди бы просто забыли собственное имя.

— Кто у нас на жертвах оставляет ментальные блики в форме полумесяцев? — спрашиваю сразу, без игр.

— А тип насыщения? — Шельма задумчиво касается пальцем губы. И жест получается такой, что даже Ледзору бы стало жарко.

— Энерговампиризм.

— Жертва?

— Девушка… — я почесываю подбородок. Возраст не уточнил, но одно ясно: — Молодая.

Шельма поворачивает голову, словно прислушивается к невидимой волне. Всего секунда — и она уже знает ответ.

— Это Гурген, — произносит уверенно. — Он сходит с ума от пышногрудых девушек.

Я моргаю:

— Лорд-Демон?

Шельма хмыкает:

— Нет, слабак. Но у него полно дружков. Целая ватага, которую он всюду таскает с собой. Вместе они уже что-то из себя представляют.

Домой я заезжаю только лишь за Гепарой, и когда она садится в машину, удивлённо глянув на рожки Шельмы, я коротко объясняю, что мы едем спасать одну молодую иностранку от астрального вмешательства.

Перед вратами посольства убираю Шельму обратно в браслет. У крыльца нас встречает лично посол — и, что забавно, умудряется одновременно и руку мне пожать, и полупоклон выдать:

— Ваше Величество, для меня большая честь, что вы лично приехали ради помощи моей дочери!

Я говорю ровно:

— Здравствуйте, грэвэ Хенвольд. Благодарите Царя Бориса и Владислава Владимировича Львова. Они попросили посмотреть состояние вашей дочери.

— О, конечно! — кивает посол. — Я этого век не забуду!

Отлично. Если я спасу бедняжку — Царь мне станет должен за улучшенные отношения со Швецией. Приятный бонус.