Фурия Капитана

Глава 43

Тави не смог распознать эмоции Ибруса, пока тот разговаривал с Эреном. Это не было чем-то непривычным. Его собственные навыки заклинательства воды всё еще были весьма неуклюжими, особенно в сравнении с навыками таких заклинателей, как его мать.

Но все же, что-то в той ситуации не давало ему покоя, и когда его мать начала нападать на Ибруса, он был более чем уверен в том, что она права.

Затем Арарис начал двигаться, его меч со свистом вылетел из ножен и вспорол человека, который прикрывался завесой, постепенно приближаясь к ним, в особенности — к Тави.

Тави выхватил свой меч, но в этот момент он ощутил, как земля под ним задрожала от потоков энергии, и в следующий момент огромная металлическая боевая кувалда разнесла ближайшую стену так, будто она была сделана из пчелиного воска.

Вся стена обрушилась в один миг, не устояв под ударом усиленного магией земли молота.

Тави едва ли осознавал, что происходит, до того как Арарис ударил его в грудь, отбрасывая подальше от падающих камней. Сингуляр вскрикнул — сотни фунтов обломков обрушились на него.

Тави уже был на ногах, когда Эрен подбежал к нему. Он ощутил движение воздуха за своей спиной и обернулся как раз вовремя, чтобы встретить направленное на него лезвие своим. Сталь ударила о сталь, и Тави оказался лицом к лицу с Наварис из Фригии.

Лицо женщины шелушилось, кожа покраснела, ее очевидно пытались избавить от волдырей, но ее глаза были всё так же сосредоточенно холодны, а движения меча выглядели как размытое сияние металла, когда она мгновенно парировала его удар и уже наносила следующий, не менее коварный.

У Тави не было времени на то, чтобы думать о защите или вспоминать тренировки. Чистый инстинкт приводил в движение его руки, когда он блокировал смертоносную комбинацию, в последний момент отразив атаку, удар превратился в толчок в сторону его живота.

Его рука сама по себе сложилась в кулак и, когда Наварис развернулась для следующего выпада, ударила ее по зубам. Она отклонила голову в последний момент, и удар получился не таким сильным, но ее глаза вспыхнули внезапной яростью.

Тави отклонялся и всё больше отступал, пока удары сыпались на него один за одним. Контратаки, которые он предпринимал, были неопасны, и Наварис с пренебрежением их отражала. Сердце Тави колотилось в ужасе. Он едва успевал отражать удары, отклоняя сверкающее лезвие в последний момент.

Дважды меч Наварис действительно касался его кольчужной рубашки, разбивая звенья и посылая их подпрыгивать на землю с резким, звенящим звуком, и если ему удалось сохранить свою плоть невредимой, то это казалось чем-то большим, чем просто улыбкой щедрой фортуны.

Наварис взвыла, и ее клинок замелькал еще быстрее. Неожиданно к Тави пришло осознание того, что он выпал из гладкого ритма, инстинктивно поняв это, он использовал знание, чтобы защитить себя, когда меч Наварис начал двигаться более уклончиво, из-за чего Тави не мог отслеживать его движения.

В конце концов, он оказался чересчур медлительным, чтобы вернуться в стойку после того, как Наварис особенно сильно отразила его удар, ее глаза горели, когда она отбила его клинок в сторону, оставив Тави абсолютно беззащитным, а ее меч стал опускаться в смертельном ударе.

— Алеранец! — вскрикнула Китаи.

Он увидел, как ее меч полетел, вращаясь, брошенный со всей невероятной силой заклинателя земли. Он промахнулся мимо Наварис на три фута… и врезался в единственный светильник в комнате.

Комната погрузилась во тьму.

Тави упал прямо вниз и почувствовал, как меч Наварис рассек воздух там, где он только что стоял.

Наварис выругалась, и он почувствовал, как ее движения замедлились в попытке найти его, почувствовать его меч. Борьба продолжалась в темноте. Вокруг слышалась разнообразная возня.

Человек закричал, и он услышал глухой звук столкнувшихся тел. Затем зашипела Наварис, и Тави почувствовал, как к нему приближается ее меч, круг холодный, смертоносной стали вырисовывался перед его внутренним взором, оставаясь позади ее клинка.

Сила удара была ужасной, как физически, так и в силе магии, стоявшей за ним, наполнявшей сталь всей силой ее безумной воли. Тави пришлось встретить эту силу своей собственной, иначе бы меч Наварис разрубил меч Тави, а затем и его самого.

Он выгнулся, вкладывая свои силу и магию в собственный клинок, и нанес удар, который должен был встретить меч Наварис, яростно концентрируясь на своем собственном мече.

Клинки встретились. Сталь зазвенела о сталь, звук был высоким, чистым и пронзительным. Встретившиеся лезвия высекли ослепительный дождь искр, и Тави увидел застывшее изображение комнаты: Наварис, с зубами сжатыми в ненависти.

Китаи, с разбитой губой, из которой сочилась кровь, борющуюся с закованным в броню мужчиной за обладание мечом. Исана, стоящая на коленях, с выражением на лице холоднее и ужаснее, чем он только мог представить, тянувшая руку к человеку, который бился на земле с головой полностью скрытой в пузыре грязной воды.

Затем темнота вернулась, и Тави сделал несколько шагов в сторону прежде чем замереть снова. Он стиснул зубы в отчаянии. Другие нуждались в его помощи, но он не смел двинуться к ним.

Звук сказал бы Наварис, где именно он стоит, и если бы только он не концентрировал каждую каплю своего внимания на ней, ему ни за что не удалось бы отразить ее атаки.

Снова меч Наварис приблизился к нему, и снова он встретил его своим собственным. Во вспышке от удара он увидел, как мужчина в доспехах летит спиной через комнату, и Варга стоящего над Китаи с вытянутыми руками. Эрен неподвижно лежал на полу. Тело Арариса было выгнуто дугой от усилия или боли, пока он пытался освободить ноги из-под завала.

Тави отступил на два шага назад и снова застыл, безмолвно проклиная Наварис, в отчаянном ожидании ее следующей атаки.

Он был совершенно не готов, когда огромная рука опустилась на плечо, и только резкий ржаво-затхлый запах канима не дал ему обернуться и ударить из страха.

— Алеранец, — прорычал Варг. — Все кончено. Иди за мной.

— Веди, — прошептал Тави.

Варг держал свою когтистую руку на плече Тави, приблизительно направляя его. Тави полностью доверился руководству канима.

Если до этого он чувствовал, что Наварис могла сократить расстояние и убить его, если он попытается робко отступать от нее, то теперь, без кого-либо способного направлять ее саму, она не посмеет гнаться за ним ослепленной. Поэтому Тави сорвался на бег, веря, что Варг направит его шаги.

Они вырвались в сравнительно светлую ночь снаружи, Китаи с трудом следовала сразу за ними, безоружная, с Эреном, повисшим на ее плече.

Тави взял на себя инициативу и повел их за угол, где они оказались бы вне поля зрения от входа в дом.

— Эрен, — выдохнул Тави.

Китаи аккуратно положила его, поддерживая безвольное тело. Маленький курсор с трудом втягивал воздух, как будто делал это сквозь тонкую соломинку, давящиеся хрипы сопровождали дыхание.

На шее были синяки, которые уже начали темнеть, и казалось вполне вероятным, что его трахея была раздавлена. Глаза остекленели и не фокусировались, а грудь часто вздымалась в попытках вместить достаточно воздуха.

— Что будем делать? — спросила Китаи.

— Ему нужен заклинатель воды, — ответил Тави.

Варг опустился на колени перед Эреном и пригляделся к его горлу. Затем прорычал:

— Дайте мне перо.

— Что? — спросил Тави.

Китаи вывернула свою сумку и стала копаться в содержимом. Она открыла пакет и протянула писчее перо.

Варг взял его и быстрым движением своих когтей отрезал кусок пера около двух дюймов длиной. Он поднял его к свету и прищурился.

Затем опустил руку и одним когтем вскрыл горло Эрена.

Тави вскрикнул и попытался ухватить запястье Варга. Каним зарычал и проговорил:

— Для этого нет времени.

На мгновение Тави уставился на Варга, затем сел обратно на пятки и кивнул.

Варг наклонился и просунул коготь в открытую рану. Затем, невероятно аккуратным движением для кого-то его размеров, он вставил перо в разрез.

Эрен вздрогнул и выгнулся в быстром, глубоком вдохе. Воздух с шипением прошел сквозь полое перо, а затем снова зашипел, когда Эрен выдохнул. Его дыхание замедлилось и успокоилось. Он моргнул несколько раз, медленно приходя в себя.

— Оно грязное, — проворчал Варг. — Но не было времени очищать его, прежде чем он умер бы. Возможно ваше колдовство сумеет очистить рану позже.

Он взял руку Эрена и поднес его пальцы к торчащему концу пера.

— Держи его. Если оно выпадет, ты умрешь.

Эрен, болезненно морщась, посмотрел на канима и кивнул.

— Мы должны вернуться за ними, — прошептала Китаи.

Тави поднял руку и зашептал в ответ.

— У нас только один меч на всех, а у них заложники. Если мы вернемся, они воспользуются Арарисом и Исаной против нас. Предполагая, что они не убили их под горячую руку.

Китаи оскалилась в тихом расстроенном рычании.

Тави пожевал губу, бешено размышляя. Затем кивнул и посмотрел на Варга.

— Ибрус говорил, у него были лошади. Они должны быть недалеко. Возьми этих двоих и найди их.

— Ты не можешь вернуться один, — прошипела Китаи.

Тави взглянул ей в глаза и сказал:

— Мы не сможем отбить их силой. И что бы ни случилось, нам понадобятся лошади, которые не позволят Варгу приблизиться к себе. Эрен не может сделать этого сейчас. Так что иди. Немедленно.

Китаи яростно взглянула на него, но затем поднялась и подала Эрену руку. Варг поднял голову, несколько секунд принюхивался к воздуху, а затем пошел размашистым стелющимся шагом. Китаи, оставаясь рядом с Эреном, последовала за канимом.

Тави снял с себя пояс, согнулся в талии и стащил кольчугу, позволив ей упасть на землю. Хотя кольчуга дала бы ему некоторую защиту в случае боя, она также создавала бы шум при движении. Сейчас важнее была скрытность.

Он снова застегнул свой пояс с мечом и крадучись двинулся сквозь тьму к дому Ибруса, осторожно подбираясь, пока не присел под одним из разбитых окон гостиной. Внутри горели две небольшие магические лампы, отбрасывающие тусклый красно-оранжевый свет.

— Стедгольдер, — произнесла Наварис, как раз когда Тави приблизился. — Назовите хотя бы одну причину, по которой я не должна убить вас обоих. Здесь и сейчас.

Желудок у Тави болезненно сжался от нехорошего предчувствия. Он положил руку на свой меч. Если дело дошло до этого, ему лучше напасть на них, чем стоять рядом и позволить убить свою мать и своего друга.

— Вы слышите меня, стедгольдер? — спросила Наварис. — Это не риторический вопрос. Если есть какая-то причина, по которой я должна оставить вас в живых, вы должны сказать мне.

Тави вытянул лезвие из ножен примерно на два дюйма.

— Я полагаю, это от кое-чего зависит, — ответила Исана. Голос у нее был ровный, уверенный.

Тави снова замер.

— От чего? — спросила Наварис.

— От того, насколько ты верна сенатору.

Молчание.

— Я знаю, кому он служит, — продолжала Исана. — Инвидии Аквитейн, которая, на самом деле, и моя покровительница. Я сомневаюсь, что она поблагодарит Арноса за вмешательство в мою работу. Я с содроганием думаю о её реакции, если он всё-таки меня ликвидирует.

Опять молчание.

— Я почти год вела кампанию за отмену рабства для Леди Аквитейн и Лиги Дианы, — продолжила Исана. — И прошлые шесть месяцев я навещала членов фондов обеспечения Лиги и поставок для лагерей беженцев. Жены каждого графа, Лорда, и Верховного Лорда отсюда и до Ривы встретились со мной, дали мне деньги — и знают, что я приезжала в Элинарх. Действительно ли вы уверены, что он готов быть вовлеченным в мою смерть?

— Вы лжёте, — сказала убийца.

— Вы можете позволить себе решать это? — Тон Исаны стал откровенным. — Вы хотите принять это решение за него, Наварис?

Тави почувствовал, что усмехается.

— Ну а сингуляр? — спросила Наварис. — Почему я должна оставить его?

— Сципио — его друг, — оветила Исана. — Мертвый, он бесполезен для вас. Живой, он — заложник.

— Также, мертвый он больше не будет мне угрозой, — пробормотала Наварис.

— Не могу поспорить с этим, — сказала Исана. — К тому же я боялась бы его. Особенно, если бы я была вами.

Голос Наварис стал очень тихим.

— Особенно?

— Да. Это, в некоторой степени, должно быть трудно для вас. В конце концов вы выиграли больше поединков, чем когда-либо сражался Арарис Валериан. Вы, конечно, убили больше вооруженных противников, чем он когда-либо. И все же, как я думаю, вы прожили всю свою жизнь в его тени. В конце концов у него есть имя. Независимо от того, сколько времени вы доказываете свою силу, он всегда будет лучшим, — Она замолчала на мгновение, прежде чем продолжить: — Если вы сразитесь с ним и проиграете, что ж, это бесспорно все докажет.

Тави немного придвинулся, чтобы заглянуть в окно. Исана сидела на полу между двумя трупами — Ибрусом и его помощником — и перед Наварис, так невозмутимо, будто за чашкой чая. Арарис был все еще погребен под щебнем, и один из сингуляров Арноса стоял над ним, приставив меч к его горлу.

Исана была сосредоточена на Наварис, и Тави внезапно понял, что она наблюдала за её реакцией на свои слова, используя свою магию воды, чтобы знать, что сказать убийце, чтобы понять, что ей движет.

— Конечно, — добавила Исана, немного наклоняясь вперед, — Если вы убьете его здесь, то у вас никогда не будет шанса победить его. Вы никогда не сможете доказать всем, что вы — самый величайший меч в Алере. Принимая во внимание, что, если вы возвратите его своему нанимателю живым, он, скорее всего, прикажет вам избавиться от него в любом случае.

Наварис уставилась на Исану, замерев. Двигались только ее глаза.

— Вы лучше, чем он, Наварис, — сказала Исана. — Вы прикололи его к корпусу Мактиса как насекомое, и если бы он не бежал, всё было бы кончено. Вы знаете, что побьете его, если будете бороться с ним. Почему бы не дать себе шанс стереть его имя и заменить его вашим? — Исана немного нахмурилась, и Тави услышал, ноту сочувствия в ее голосе, печаль коснулась ее глаз. — Что еще вы имеете?

Ноздри Наварис расширились, ее правое запястье задрожало. Появилась напряженность в её худощавом теле, и ее дыхание немного ускорилось.

Затем она как будто съежилась. Ее веки приопустились.

— Тандус, — пробормотала она. — Армениус. Свяжите их. Мы берем их с собой.

Огромный мужчина, чей молот разбил стену, кивнул и склонился над Арарисом, заводя руки сингуляра за спину и связывая их прочной кожаной веревкой.

Другой мечник покачал головой.

— Мы не собираемся преследовать Сципио?

— Его имя не Сципио, — тихо сказала Наварис. — Это Тави из Кальдерона. — Она сделала резкое движение, ударив Исану по щеке тыльной стороной ладони со страшной силой, так, что сбила мать Тави на пол.

Ладонь Тави сжалась на рукояти меча, но он не поддался внезапному порыву гнева и остался стоять спокойно, скрытый в глубокой тени, отбасываемой небольшими магическими лампами.

— И нам не потребуется преследовать его, — тихо промурлыкала Наварис. — Он сам придет к нам.