Фурия Капитана

Глава 21

Тави находил несомненную иронию в том, что койка в его камере была заметно комфортнее, чем его собственная. И, определенно, куда чаще использовалась за те два года, что прошли с момента постройки.

Иногда на ней прохлаждались пьяные или подравшиеся легионеры, но это было редким событием. В общем, Тави последовал примеру Цирила, доверив своим центурионам поддерживать дисциплину, чтобы не вмешиваться самому, и, в результате, камеру изнутри видели только те легионеры, что были достаточно незадачливы или глупы, чтобы в непотребном виде попасться на глаза капитану.

Впрочем, он уже не был их капитаном. И, возможно, уже никогда не станет.

Это беспокоило его больше, чем он ожидал, тем более, что эта должность была навязана ему, в первую очередь, необходимостью. И только здесь, в Элинархе, спустя два года, она начала становиться для него чем-то привычным.

Эти два года не были счастливыми. Слишком многие люди были ранены или убиты. Но, однако, были и знаменательные моменты. Были радости, чтобы уравновесить печаль, смех, чтобы противостоять слезам. Он работал усердно и завоевал уважение, а также проливал кровь. Он обрёл друзей, которые сражались рядом с ним.

Это место стало его домом. И теперь все это закончилось.

Он лежал на своей койке, глядя в каменный потолок. Он скучал по своей комнате в штабе. Он скучал по обычной рутине Легиона.

Были времена, когда он скучал по Бернардгольду — Исанагольду, поправил он себя. Только, вероятно, это также не сможет продолжаться дальше.

Решение открыться сэру Цирилу все меняло. Знание правды все меняло.

Он пытался разобраться в своих мыслях и чувствах, но еще больше запутывался.

Исана была его матерью. Его отец был убит, и его враги, вероятнее всего, все еще были на свободе. Должен ли он чувствовать гнев на того, кто забрал у него отца?

Ему казалось, что он должен, но до сих пор его не чувствовал. В преданиях молодой человек в подобном положении должен был дать клятву отомстить и с мрачной решимостью отправиться карать убийц отца.

Вместо этого он просто оцепенел. Слишком многое произошло слишком быстро. Эмоции Исаны, когда она рассказала ему о его отце… были слишком мучительными.

Он впитывал их, как человек, умирающий от жажды, несмотря ни на что, но нельзя сказать, что это его сильно потрясло. Возможно, это странно безмятежное отсутствие эмоций было просто результатом чрезмерного воздействия, подобно звону в ушах в тишине, наступившей после грохота боя.

Он почувствовал горе, сожаление и беспокойство своей матери также отчётливо, как если бы они были его собственными. Он никогда прежде не чувствовал чужие эмоции так ясно — даже эмоции Китаи.

Он недоумевал, почему его восприятие так усилилось, когда они исходили от Исаны. Прежде он мог лишь представить себе её добрые намерения, её страхи, мотивы, побудившие её обманывать его и всех остальных все эти годы.

Теперь он знал. Он знал, что она действовала из любви и отчаяния, выбрав единственный способ, которым могла защитить его. Он знал, как сильно она любила Септимуса и как жестоко его смерть ранила её.

Он знал, как сильно она любила его. Когда она наконец заговорила с ним об этом, она сказала ему правду, целиком и полностью, и не только словами, но открыв ему сердце и душу. Он это знал. Не осталось абсолютно никакого места для сомнений.

Она никогда не будет сожалеть о том, что она сделала. В её словах были извинения за боль, которую он претерпел за все те годы, сожаление, что ей пришлось так поступить; но она никогда не будет в этом раскаиваться.

Теперь Тави это знал. Она сделала всё, что считала правильным и необходимым. Он мог либо отнестись к этому с уважением, либо иметь к ней претензии всю свою жизнь.

Он потёр ноющую голову. Он устал. Вражда отнимает слишком много сил — сил, которые ему потребуются для более неотложных дел. Прошлое спокойно лежало в течение более чем двадцати лет. Может и ещё потерпеть.

Будущее было полно жутких превратностей. Оно может подождать. Оно всегда ждёт.

На карту поставлены жизни, здесь и сейчас.

Тави скрипнул зубами с досады и уставился на дверь из железных прутьев. На самом деле это не препятствие. Он, возможно, смог бы собрать достаточно сил, чтобы сорвать дверь с петель.

Эта мысль была неким первобытным побуждением, но казалась немного чрезмерной. Чтобы вскрыть замок, потребуется не больше минуты или двух, и побег в любом случае будет куда тише и незаметнее.

Проблема в том, что дверь не была ему помехой. Его удерживал закон. Тави мог бы приказать Цирилу освободить его, но это подразумевало нарушение ряда законов, и могло иметь для него последствия в долгосрочной перспективе.

Отнюдь не гарантировано, что просто крови наследника Гая Секстуса было бы достаточно, на самом деле, чтобы дать ему власть Принцепса, наделяющую Цирила правом на такие действия. Не было никакой гарантии, что Гай признает его — и даже если бы признал, не было никакой гарантии, что Дом Гая удержит Корону.

Он не осмелился попросить у Цирила многого ради собственного блага. Он не сказал Цирилу ничего о своих планах. Он даже, фактически, не попросил о сотрудничестве любого рода.

Если дела пойдут плохо, и Цирил позже будет допрошен дознавателями, он сможет честно сказать, что не помогал Тави бежать, и понятия не имел, куда тот идёт и что делает.

Куда, вороны побери, делся Эрен?

Ждёт темноты, конечно. Будучи в клетке, Тави не мог определить, где солнце. Он потянулся, вздохнул и улёгся, пытаясь уснуть.

Многие солдаты научились немедленно засыпать в любую свободную минутку — но у офицеров редко выдавалось свободное время, и Тави не смог освоить этот приём. Он лежал два часа, погрузившись в свои мысли и дожидаясь заката, пока ему, наконец, не удалось начать дремать.

Естественно, в этот же миг пришёл Эрен. Звуки шагов приближались к двери камеры, и Тави сел, свесив ноги с койки.

К тому времени, как они коснулись каменного пола, дверь загремела и открылась, и в дверях появился юный курсор с рыжеватыми волосами, одетый в простую и добротную дорожную одежду, со связкой одежды под мышкой. Он бросил её Тави.

Тави, не теряя времени, скинул форму и облачился в ничем не примечательную гражданскую одежду.

— Проблем не было?

— Пока нет, — сказал Эрен. Он потряс довольно большой, и на вид довольно тяжелый, кошёлек на поясе. В нём зазвенело. — Я бы никогда не подумал, что у Цирила столько денег.

— Купеческая семья. У них много связей в Сенате.

Тави закончил одеваться, остановился на мгновение, чтобы оглядеться, а затем разложил свою форму на койке так, будто он все еще спал там.

— Вот так.

Эрен фыркнул.

— Это породит интересный слух, или два.

Тави усмехнулся.

— Не обижусь. Как насчет гвардейцев?

Эрен снова встряхнул кошельком.

— Две девочки, которые работают у мадам Цимнии, заставят их изрядно отвлечься. Мы могли бы проломить стену кайлами, и они ничего не заметят.

Тави издал лёгкий вздох облегчения.

— Хорошо. Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал из-за этого.

— Ночь ещё только началась, — сказал Эрен.

Когда Тави оделся, Эрен бросил ему длинный тёмный плащ с глубоким капюшоном, похожий на его собственный. Они накрылись капюшонами и вышли из камеры. Эрен запер её за ними. Они покинули здание штаба через заднюю дверь и поспешили прочь по тёмным улицам.

— Когда прибудет воздушный экипаж? — спросил Тави.

Эрен поморщился.

— Есть проблема.

Тави выгнул бровь.

— Заклинателей ветра было дорого и трудно найти ещё до войны, — сказал Эрен. — Легионы всей Алеры предлагают вознаграждение, привлекающее большинство из них. Все летуны, которые не ушли в Легионы, уже перегружены работой, даже с их ценами, поднятыми выше крыши.

— Меня не волнует, сколько это стоит. Нам нужна карета.

— Нам её не достать, — сказал Эрен. — Мы находимся в середине пустого места. Ни один из экипажей не согласен лететь через зону войны до этой глухомани.

— Вороны, — выругался Тави. — Куда мы направляемся?

— В доки, — ответил Эрен. — Остальные уже ждут.

Тави остановился и уставился на Эрена.

— Корабль? Нам придётся обогнуть половину побережья, чтобы добраться до Гала.

Эрен пожал плечами.

— Нищим не приходится выбирать. Это займёт ещё больше времени, чем дойти пешком.

Тави вздохнул. Они шли по одной из множества деревянных лестниц, ведущих вниз, на берег реки, к обширным докам, которые выстроились по обе стороны реки.

Таверны и склады стояли вдоль набережных, и хотя легионы ушли, торговцы и лодочники остались. Доки были так же заняты работой, как и в любой другой вечер, и Тави и Эрен без проблем смешались с толпой.

Эрен повёл его к одному из самых больших доков, и вдоль него к одинокому постояльцу, длинному и невзрачному кораблю, приметному из-за отсутствия возле него магических ламп и прохожих.

Никого, кроме них, похоже, не привлекал его деревянный корпус, и Тави был просто рад. В темноте Тави едва мог разобрать буквы на носу корабля, гласящие: "Слайв".

Несколько закутанных фигур ждали внизу трапа, и одна из них оторвалась от других, чтобы подойти к Тави.

— Чала, — тихо сказала Китаи и обняла его. — Я скучала по тебе. У тебя всё хорошо?

Тави поцеловал ее волосы.

— Я в порядке.

Его мать была рядом, за Китаи. Она улыбнулась и неуверенно кивнула. Тави выпустил женщину-марата и подошёл к Исане, обняв её.

— У нас мало времени. Нам нужно поговорить, — сказал он тихо.

Она кивнула, ничего не говоря, и они разорвали объятия.

Из темноты вышел Арарис и кивнул Тави. Он протянул Тави его меч, и Тави принял его с благодарностью, было приятно снова ощутить знакомую тяжесть оружия у себя на поясе.

Арарис бесшумно подошел и встал за Тави, его глаза постоянно бегали, осматривая пространство между доком и берегом.

— Капитан, — тихо позвал Эрен. — Мы готовы.

На трапе появился мужчина и медленно спустился вниз. Он был немного выше среднего роста и худ, а на поясе носил длинный клинок.

Он вошел в док и остановился вне досягаемости клинка Тави, но в пределах действия своего оружия. Выражение его лица было отстраненным и хладнокравным, а настороженные и расчетливые глаза выдавали профессионального мечника.

— Это капитан Демос, — сказал Эрен. — Он тот человек, кто доставил меня вовремя в Алеру, чтобы предупредить вас о флоте канимов.

Демос кивнул Тави.

— Кто ты такой?

— Руфус Сципио, — ответил Тави.

Демос моргнул и пожал плечами.

— Хорошо. Эрен говорит, что у тебя есть работенка.

— Мне надо добраться в столицу и обратно. Мне нужно кое-что тайно перевезти. Ты можешь сделать это?

Демос пожал плечами.

— Возможно. Если цена устроит.

— Тогда давай обговорим цену, — сказал Тави.

— Я не торгуюсь, — ответил Демос. — Либо платишь, либо ищешь кого-то другого.

Момент Тави безмолвно изучал мужчину. Затем пожал плечами.

— Сколько?

— Пятьсот орлов, — ответил Демос. — Только за транспортировку. Взятки являются дополнительной платой. А еще еда. Половину платишь вперед, половину — по выполнении.

Тави глянул на Эрена, и тот кивнул.

— Идет, — сказал Тави.

Демос взглянул на них обоих, а затем на остальных.

— Давай проясним. Ты можешь нанять меня, но на своем корабле капитан я. Я не подчиняюсь приказам. Я их отдаю. Если я прикажу тебе, ты должен исполнять, или остаток пути будешь добираться вплавь.

— Я понял, — сказал Тави.

— По-прежнему согласен на сделку?

Тави протянул руку Эрену.

Курсор вложил в нее тяжелый кошелек. Тави бросил кошелек Демосу, который поймал его легким движением руки.

Демос один раз подбросил кошелек в руке и кивнул. На его лице промелькнуло такое выражение, которое, если бы не было придушено в зачатке, могло бы стать улыбкой.

— Очень хорошо, сэр. Добро пожаловать на борт Слайва. Мы отбываем через полчаса.

Он развернулся, поднялся на корабль и начал отдавать команды. Люди начали двигаться по палубе, подготавливая веревки и паруса.

Тави поморщился от вида корабля.

— Эрен.

Молодой курсор кивнул и поднял руку, сконцентрированно нахмурившись.

Вдруг воздух стал давить на уши Тави, причиняя больше дискомфорта, чем боли.

— Хорошо, — сказал Эрен. — Это все, что я могу сделать.

Тави кивнул.

— Как много времени у нас займет путь туда на корабле?

— Три недели или около того, — тихо сказал Эрен.

— Слишком долго, — сказал Тави.

— Не думаю, что ты все хорошо обдумал, — сказал Эрен. — Допустим у нас сейчас есть паланкин. Что ты собираешься делать? Скажешь им лететь до Серой башни, и ждать твоего возвращения с девятифутовым меховым заключенным, а затем вернешься обратно? Каждый Рыцарь Воздуха, который сможет оторваться от земли, пустится в погоню за паланкином, чтобы вернуть его обратно.

— Что? — потребовала ответа Китаи.

— Что? — сказала встревоженная Исана.

Арарис издал сдавленный звук, но он не повернулся.

Тави поморщился.

— Верхом мы тоже не можем их обогнать.

— Правильно, — сказал Эрен. — Если бы мы только знали какой-нибудь способ незаметно вывезти привлекающего внимание канима из столицы, не будучи пойманными.

Тави бросил на него косой взгляд. На лице Эрена играла ухмылка. Тави нахмурился, потом шлёпнул себя ладонью по лбу.

— Это уже сделано. Кому-то удалось тайком вывезти Сарла из столицы и незаметно проделать весь путь обратно на родину канимов.

— Точно, — сказал Эрен.

— И ты выяснил, как они это сделали?

Эрен ухмыльнулся.

— Лучше. Я понял, кто это сделал.

Тави посмотрел на корабль.

— Я вижу.

— Алеранец, — сказала Китаи. — Возможно, пора рассказать нам всем, что мы делаем.

Тави прикусил губу, потом кивнул.

— Мы собираемся в Алеру Империю. Мы собираемся нагрянуть в Серую Башню, освободить посла Варга, переправить его обратно к Насагу, и обменять его как знак доброй воли, для прекращения боевых действий в Долине.

Арарис издал ещё один сдавленный звук.

Китаи кивнула.

— А.

Исана скрестила руки под плащом.

— Это… Это вообще благоразумно?

Китаи закатила глаза.

— А с чего он теперь должен стать благоразумнее?

— Охрана там усиленная, — сказал Эрен. — Я читал отчёт об этом, где-то три или четыре года назад.

— Я знаю, — сказал Тави. — Я его и написал. Гай изменил размещение охраны, основываясь на некоторых моих рекомендациях.

Эрен задумчиво поджал губы.

— О, а это порождает некоторые интересные возможности.

Тави кивнул.

— Но мне там нужен каждый из вас. Вот почему я позвал вас всех.

— Это, — сказала Китаи, — самое глупое из того, что ты сказал сегодня вечером.

Она посмотрела вверх, на Слайва, её глаза разглядывали неясные очертания канатов и матросов, проворно двигающихся среди них.

— Я никогда не была на корабле.

— Я тоже, — сказал Тави. — Эрен, что…

— Ложись! — рявкнул Арарис, одновременно вытаскивая клинок из ножен. Он взмахнул им одним чётким движением, раздался треск, и разрубленная стрела мелькнула вдоль дока.

Тави припал к земле, а тем временем Арарис разнёс взмахами меча вдребезги ещё две стрелы и затравленно огляделся. На краю причала виднелись фигуры, притаившиеся в густой тени.

— На корабль, — скомандовал Тави. — Все на борт! Шевелись!

Просвистела ещё одна стрела, и Китаи издала задыхающийся крик. Тави внезапно смутно почувствовал боль, резанувшую всю левую сторону его тела. Девушка-марат пошатнулась.

— Бегом, бегом! — Крикнул Арарис.

Тави подхватил Китаи, бесцеремонно взвалил её на плечо и бросился вверх по мокрым сходням. Исана поспешила за ним, но споткнулась.

Эрен тут же поддержал её. Тави взошёл на палубу корабля и поспешил убраться с линии прицела лучника. Арарис поднялся по трапу последним, всё ещё с мечом в руке.

Демосу хватило одного взгляда, чтобы понять, что происходит, и он гаркнул приказ отчаливать. Его экипаж, которому, очевидно, уже доводилось поспешно драпать, принялся за дело, и через минуту корабль отвалил от причала и вышел в медленно текущий Тибр.

— Свет! — крикнул Тави, положив Китаи на палубу. — Мне здесь нужен свет!

Демос появился чуть спустя, с накрытым крышкой фонарём. Он протянул его Тави, не говоря ни слова, и вернулся, чтобы продолжать командовать.

Тави открыл фонарь и обнаружил, что внутри горит обычная свеча. Это дало ему достаточно света, чтобы осмотреть ранение Китаи. Стрела пронзила её левую руку под углом, навылет через бицепс. Её зубы были стиснуты, а на лице было больше ярости, чем боли.

— Не так уж плохо, — сказал Тави.

Исана присела на корточки за его спиной и осмотрела рану.

— Наконечник не отравлен и не зазубренный. Но острый. И очень близко к артерии. Если мы будем вытаскивать стрелу — можем повредить сосуд.

Тави кивнул,

— Стрелу ломаем?

— Для начала мне нужна вода, — прервала его Исана. — Возможно, сейчас стрела сама закрывает рану. И я должна убедиться, что это не создаст нам проблем.

— Арарис? — спросил Тави

— Я найду бадью, — сказал сингуляр, убирая меч в ножны.

Тави наклонился и поцеловал волосы Китаи.

— Дай нам минутку, — прошептал он, — и мы вытащим это из тебя.

Китаи сжала челюсти, кивнула и закрыла глаза.

Эрен наклонился и поднял фонарь. Он нахмурился и передвинул его.

— Посмотри-ка.

Тави посмотрел вверх, туда, где свет свечи упал на оперение стрелы, которой была ранена Китаи. Перья были чёрное, зёленое, коричневое, с чёрной полосой на основании.

Он видел их раньше, в непосредственной близости, в воздушной карете сенатора.

— Ирис Сокол, — тихо сказал Тави.

— Хорошо, что у Демоса не было никаких огней, — пробормотал Эрен. — Даже стреляя в потёмках, она попала в одного из нас.

Тави убедился, что свет маленького фонаря прикрыт и не виден из доков позади них, потом поднялся, пристально глядя на причал, который они только что покинули.

Стройная фигура, с мечом в руке, стояла у конца пристани, едва видимая в свете магических ламп на пирсе: Наварис. Несколько других подошли, чтобы встать рядом с ней — остальные сингуляры Арноса. Тави показалось, что он чувствовал змеиную ненависть Наварис, плывущую над водой.

— Похоже, — сказал Эрен, — кто-то не хочет, чтобы ты отправился в этот рейс.

— Тогда кто-то, — ответил Тави, — будет разочарован.