Фурия Капитана

Глава 33

Тави посмотрел на вечернее небо и состроил недовольную рожу весело сверкающим звёздам. Для вылазки он бы предпочёл кромешную тьму.

При таких условиях любой вид организованной деятельности стал бы практически невозможным, но, учитывая, что Китаи могла видеть в темноте, его собственная небольшая группа оказалась бы в гораздо более выгодном положении, чем силы гражданского легиона, Серая гвардия, и любые другие войска, которые могли нести службу в столице.

Правда, обманчивые тени и слабое сияние звезд могут быть хуже, чем непроглядный мрак, когда нужно целиться, но Тави предпочёл бы кромешную ночную тьму, чтобы в первую очередь самому не превратиться в мишень.

— От того, что ты пялишься в окно, время быстрее не пойдёт, — заметил Эрен.

Тави отвернулся от окна своей комнаты в пансионе и окинул Эрена очень строгим взглядом.

— Я просто болтаю, — сказал Эрен, разведя руками.

Тави вздохнул и зашагал к своей кровати. Было за полночь и остальная часть дома уже несколько часов спала. Арарис, полностью одетый, растянулся на кровати и дремал.

Эрен, в своем кресле у двери, терпеливо зашивал одно из вечерних маскировочных одеяний, его игла двигалась плавно и монотонно.

Тави сел на кровать, вытащил меч из ножен и достал точильный камень. Он смочил его слюной, и неторопливыми, сосредоточенными движениями стал править кромку меча.

Чуть погодя, Арарис повернул голову, приоткрыл один глаз и произнес Тави:

— Прекрати, парень. Если он сейчас не остр, то уже никогда не будет.

— Вся эта критика не делает вечер лучше, — прорычал Тави.

Арарис повернулся к Эрену и сказал:

— Не разменивайтесь на ругань, сэр Эрен. Он всегда был из тех людей, что не могут закрыть рот, когда о чем-то беспокоятся. Обычно это его от одной неприятности приводит к другой.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — поддержал Эрен, — Как-то раз в классе на финальном экзамене..

Тави вздохнул с отвращением и поднялся.

— Пойду-ка посмотрю, не нужно ли чего нашим дамам. — Он шагнул к двери, не обращая внимания на усмешку Эрена, и прошел дальше по коридору до следующей комнаты. Он тихонько постучал, и сказал — Это я.

Исана, улыбаясь, открыла дверь.

— Заходи, дорогой.

Тави вернул улыбку, надеясь, что удастся скрыть за ней, насколько напряженно он себя чувствует.

— Спасибо.

В комнате, скрестив ноги, на полу сидела Китаи, одетая в темную и весьма обтягивающую одежду, и аккуратно сматывала тонкую веревку. Она взглянула на Тави и тоже улыбнулась.

— Чала. Уже пора выходить?

— Еще нет, — признался, Тави.

— Тогда почему ты здесь? — вопросила она.

Тави насупился.

— Эрену и Линялому не наравится мой длинный язык.

Китаи опустила веревку и секунду смотрела на него. Затем повернулась к Исане. Еще один момент тишины и они обе начали…

Хихикать.

Китаи и Исана — его мать — хихикали.

Он мгновение моргал. Затем еще больше нахмурился и спросил:

— Что?

Их хихиканье перешло в переливы булькающего смеха и Исана практически упала на кровать.

Тави почувствовал, что становится мрачен, как туча.

— Сегодняшняя ночь не располагает к шуткам.

Они задыхались от смеха и, в то время как Тави становился мрачнее, им хватало одного взгляда на него, чтобы разразиться новым приступом веселья. Это продолжалось, пока Исана не прижала руки к животу и на ее глазах не выступили слезы. Тогда смех начал стихать.

— Я рад, что кто-то веселится сегодня вечером, — сказал Тави, — Все готово?

— Думаю, что да, — ответила Исана и ее голос все еще немного дрожал.

— Все составляющие твоего плана готовы, Алеранец, — кивая проговорила Китаи, — Но большого смысла во всей этой подготовке нет.

— Да? — спросил Тави, — Почему нет?

— Потому что все сработает не так, как ты ожидаешь, — спокойно ответила Китаи.

Тави хмуро глянул на нее.

— Ты видела планы, посты охраны, защитные меры. Если ты считаешь, что это не сработает, почему ты вчера ничего не сказала?

— План хорош, — сказала Китаи, — ты все учел.

— Тогда почему ты думаешь, что что-то пойдет не так?

— Потому что так всегда случается, — улыбнулась ему Китаи, — В этом суть жизни. Происходит что-то неожиданное. Что-то идет не так, и план должен быть изменен.

— Если такое произойдет, — парировал Тави, слегка выделяя первое слово, — тогда мы адаптируем наш план.

— Скажи мне еще, — спросила Китаи, — В твоих планах, почему ты не сказал нам, что должен будет делать Варг?

Тави скривился.

— Способа узнать нет, — сказал он, — я думаю он будет сотрудничать, но…

Китаи удовлетворенно кивнула головой, собрала моток веревки и уложила его в кожаный чехол на поясе.

— Ты не хуже меня знаешь, что сегодня вечером не все пойдет по плану.

— Пессимистка, — ответил Тави.

— Тави, — вмешалась Исана, — холодильных камней достаточно?

Он все еще не мог поверить, что его мать помогла Китаи ограбить дюжину ресторанов глубокой ночью.

— Должно хватить, — ответил он, — Я больше беспокоюсь за броню. Это почти то, что нужно, но не идеально.

— Вряд ли можно было рассчитывать изготовить поддельные доспехи за два дня, — ответила Китаи, — даже в столице.

— Я понимаю, но… — Тави вздохнул, — Нет другого способа проникнуть внутрь, чтобы тревога не поднялась.

— Мы сделали все, что можно было, для подготовки, Алеранец, — сказала она ему, — Сейчас уже нет смысла беспокоиться.

— Наверное, — ответил он.

— Но ты в любом случае будешь переживать, — вздохнула она.

— Возможно, это не только его вина, — пробормотала Исана, — Я боюсь, что эту привычку он перенял от меня.

Она повернулась к Тави, и выражение ее лица стало гораздо более серьезным.

— Но она права, дорогой. Беспокойство — это замаскированный страх. И страх съест тебя изнутри, если ты ему позволишь, — Она слегка улыбнулась ему, — Поверь мне. Я знаю.

Тави глубоко и тяжело вздохнул. Если у кого-либо во всей Алере и были веские причины для беспокойства и страха — так это у него. Хотя, в то же время, он признал, что это был полезный совет.

Может, он и не способен последовать ему, но вероятно, будет разумным попытаться, по крайней мере, в долгосрочной перспективе.

— Я постараюсь, — сухо сказал он. — Но не сегодня. У меня достаточно и своего ума, без дополнительного давления.

Исана улыбнулась ему и кивнула.

— Мы будем готовы идти, когда придёт время, — сказала она ему.

Китаи фыркнула, роясь во втором чехле на поясе и раскладывая несколько инструментов в аккуратный ряд.

— Только если кое-кто здесь не будет отвлекать нас глупыми разговорами о вещах, которые он не может изменить.

Тави собирался было сказать, что у них обеих языки ещё длиннее, чем у него, но передумал. Из того, с чем он ожидал столкнуться сегодня, приступы хохота на его счёт были довольно низко в списке.

— Мы отправимся, как только Эрен закончит с маскировкой.

Он кивнул им обеим и зашагал обратно по коридору к своей комнате. Когда он вошел, Арарис стоял в центре комнаты, закутанный в длинный серый плащ.

— Ты уверен, что он не слишком длинный? — спросил он. — Плащи выглядят очень хорошо, но они непрактичны и без того, чтобы путаться в их длинных полах во время драки.

— Он станет короче на четыре или пять дюймов, как только ты наденешь доспехи, — заверил его Эрен. Он взглянул на Тави и бросил ему второй серый плащ, свёрнутый в узел. — Этот кажется немного свободным. Примерь.

Тави развернул плащ и надел его. Эрен подошёл, чтобы осмотреть подол, который свисал до середины голеней.

— Неплохо. Не совсем одинаковой длины, но в темноте должно прокатить.

— И то верно, — сказал Тави.

Снаружи городские колокола пробили один раз, как они это делали каждый час между закатом и рассветом.

Полночь.

— Ладно, — сказал Тави. Он схватил свой рюкзак. — Пойдём.

Первая часть плана была, в некотором смысле, самой опасной.

Серая Башня была непримечательного вида зданием, не оставившим имени и роли в истории — как предполагалось. Она не выглядела особенно устрашающей. Если на то пошло, она мало походила на башню.

Это было непритязательное каменное здание в несколько этажей. Выходящий на площадь фасад выглядел казённым, даже одинаковые решётки на окнах говорили больше о порядке и экономии, чем о стиле или искусстве.

Вокруг здания была широкая зелёная лужайка, лишенная каких-либо украшений и легко просматриваемая.

Столетиями Серая Башня играла важную роль в алеранском обществе, как единственная в Империи тюрьма, способная удержать высокопоставленных Граждан в плену против их воли.

Там были фурии, вмурованные в сами камни Башни, вплавленные в решётку каждой камеры, где содержалось множество самых потенциально одарённых заклинателей фурий Империи, с единственной целью нейтрализации магии узников Башни.

В дополнение к защитным фуриям, Башня была также домом для Серой гвардии, пятидесяти Рыцарей металла, завербованных именно за особенность их характера и их верность Империи.

Действительно, существовали даже своды Закона Короны, которые обязывали Корону выплатить любому гвардейцу сумму, в три раза превышающую предложенную взятку, когда гвардеец сдавал лицо, ответственное за эту попытку. За века службы ни один Серый гвардеец ни разу не принял взятку.

Всё это означало, что из Серой Башни было далеко не так легко вырваться, как из тюрьмы на оборонительных укреплениях Элинарха.

В самом деле, ни один узник не сбежал из Серой Башни — пока Тави и Китаи не проникли внутрь незаметно для оборонительных фурий Башни и её охранников и не выкрали Антиллара Максимуса из его камеры во время атаки ворда несколько лет назад.

В то время было мало традиционных внешних тюремных атрибутов. Не было ни решёток, ни ворот, ни стен вокруг основания башни.

С тех пор всё изменилось.

Первым препятствием, которое Тави предстояло преодолеть, была пятнадцатифутовая стена по внешнему периметру газона. Она была два фута толщиной и состояла из таких же переплетённых слоёв камня, как и крепостные стены, окружающие Легион.

Верх стены щетинился множеством бритвенно-острых каменных выступов, между которыми виднелись скульптуры маленьких сов размером с ладонь — горгульи.

Горгульи были достаточно распространёнными охранными фуриями, часто использующимися в крепостях и особняках богатых и власть имущих, и, хотя их внешний вид может существенно различаться, все они имеют одно общее — они были созданы, чтобы быть большими, сильными и пугающими.

Затраты сил и заклинательства, необходимые для поддержания горгулий означали, что их содержание дорого обходилось, а поскольку Серая Башня была государственным учреждением, то экономии уделялось постоянное внимание.

Тави подал идею использовать большее количество более слабых фурий. С помощью усилий, сопоставимых с работой, необходимой для поддержания одной горгульи, стены (также предложение Тави) могут быть полностью окружены магической стражей.

Совы не были существами, предназначеными для насилия, как большинство горгулий. Они просто сидели там, чтобы поднять крик и оповестить, если кто-нибудь попытается перелезть через стену.

Всё это означало, что единственный способ попасть на территорию, кроме как перелететь или как-то перепрыгнуть через стену — это пройти через его защищаемые и охраняемые ворота, которые открывались лишь для Серых гвардейцев, а также для курьеров и юридических лиц, у которых имелось специальное разрешение от самой Короны.

Вот почему Тави, Эрен и Арарис направились в доки. Тави привёл их в тёмный переулок, недалеко от улицы, застроенной тавернами и кабаками.

— Ты в этом уверен? — пробормотал Арарис.

— Я каждую неделю ходил в Башню играть в людус с Варгом, — ответил Тави, отстёгивая меч. — Успел познакомиться с большинством гвардейцев. Те, кого берут на эту работу, не любят менять свои привычки. Карус и Герт могут появиться в любой момент.

Арарис снял с себя пояс с мечом и отложил в сторону.

— А что, если расписание изменилось?

— Вряд ли, — сказал Эрен. — Я слегка посорил тут деньгами. Они каждую неделю заказывают номера в Алом Фонаре.

— Карус считает себя знатоком вин, — сказал Тави. — Ну… Всякий раз, когда он не слишком пьян, чтобы связать два слова. А Герту нравятся танцовщицы.

Тави слегка нахмурился. Ему было более чем слегка неудобно обсуждать то, что он собирался сделать. Он не раз с ними дружески болтал.

Эти двое были верными слугами Империи, и всегда были вежливы с Тави, в то время тощим юным пажом, ещё не достигшим полного роста. То, что он собирался сделать, казалось плохим способом отплатить за их преданность и уважение.

Эрен выглянул из-за угла переулка.

— Тави.

Тави успокоился и выглянул на улицу.

В этой части города было меньше магических ламп, чем в остальной, но ему достаточно хорошо было видно, чтобы опознать двух Серых гвардейцев, прогуливающихся, чеканя шаг, как люди насладившиеся несколькими заслуженными чарками за прошедший вечер.

Тави подал знак Арарису. Сингуляр бесшумно переместился к Тави и передал ему маленький мешочек с гравием.

— Пьяны они или нет, — произнес Арарис, — они Рыцари Металла. Если у них будет шанс достать мечи, то эти мешочки особо нам не помогут.

— Но если мы двинемся за ними с мечами на наших поясах, они могут почувствовать металл раньше, чем мы сможем воспользоваться ими, — парировал Тави.

Арарис взглянул на свой меч, прислоненный к стене:

— Не нравится мне это.

— Если дело дойдет до соперничества мечей, нам придется убить их, — сказал Тави, — Я не желаю этого.

— Они не будут так же к нам относиться, — возразил Арарис. — Ни один стражник или гражданский легионер не будет терпим к нападению разбойников.

— Тогда нам лучше всё сделать как надо с первой попытки. — Он взглянул на приближающихся к ним мужчин. В следующую минуту они должны были поравняться с поворотом в переулок. — Тс-с, — прошипел Тави и, присев на корточки, притаился в самой густой тени.

Чуть позже звуки шагов приблизились к переулку. Двое мужчин, не останавливаясь, прошли мимо. Один из них, вероятно, Карус, издал громкий звук отрыжки. Затем они миновали переулок и пошли дальше вниз по улице.

Тави поднялся с корточек и, крадучись, пошёл вслед за ними. Он не мог слышать Эрена и Арариса, но знал, что они идут позади.

Тави выбрал того из мужчин, который повыше, Каруса, а тем временем Арарис подкрался сзади к Герту. Тави переглянулся с сингуляром, и оставшееся расстояние в несколько шагов они покрыли вместе.

Тави замахнулся импровизированным кистенём со всей силой его рук и плеч и врезал по основанию черепа и верхней части шеи Каруса. Мужчина плюхнулся на землю, словно мокрое одеяло.

Арарис замахнулся на Герта, но, либо он каким-то тихим звуком выдал своё присутствие, либо у Серого гвардейца сработали инстинкты, Герт в последнюю секунду дёрнулся и только пошатнулся под ударом.

Меч Герта со свистом покинул ножны, несмотря на то, что он пошатнулся, потеряв равновесие.

Арарис попытался ударить снова, но смазанный удар меча гвардейца заставил Арариса уворачиваться, так и не завершив атаку. Герт, шатающийся, но удержавшийся на ногах, развернулся и полоснул Тави, из-за чего молодому человеку пришлось отпрыгнуть назад.

Почти запаниковав, Тави бросил мешок в голову Герта, надеясь отвлечь его внимание от Арариса, но меч гвардейца разрубил его на лету, высыпав содержимое на булыжники. Затем он повернулся и продолжил атаку на Арариса.

Точнее, продолжал, пока Эрен не появился из тени. Маленький курсор взвился в воздух, его тело закрутилось, нога вылетела вперед. Удар, в который была вложена сила и скорость всего тела, пришелся Герту над правым ухом и чуть не выбросил его на улицу. Он повалился, словно мешок с костями

Тави почувствовал просто головокружительную волну облегчения.

— Хорошая работа, Эрен. Пошли.

Он схватил Каруса, в то время как Арарис и Эрен сгребли Герта. Они потащили бессознательные тела в переулок. Эрен достал маленькую лампу и они связали обоих мужчин, заткнув рты кляпами.

Как только с этим было покончено, они зашагали вниз по переулку, туда, где они спрятали то, что им потребуется позже вечером. Тави так часто приходилось надевать доспехи, что он вряд ли задумывался о том, как будет надевать эти.

Фальшивые доспехи Серого гвардейца, однако, несколько отличались по конструкции от обычных лат Легиона, и он довольно долго не мог разобраться, как их застёгивать. Наконец, справившись, он пристегнул свой меч и надел серый плащ, почти идентичный тем, в которые были одеты двое мужчин, валяющихся в переулке.

Эрен передал ему бутылку вина. Тави отпил глоток или два, плеснул на свои доспехи и плащ, и передал бутылку Арарису, который сделал то же самое. Они натянули капюшоны и повернулись к Эрену.

— Ну? — спросил Тави.

Эрен критически оглядел их и кивнул.

— Неплохо.

— Пошли, — сказал Тави.

Они следовали маршруту, каким Карус и Герт возвращались бы в Башню, с Эреном, идущим сзади. Маленький курсор шёл за ними по пятам, пока они не оказались в пределах видимости Башни, после чего исчез.

— Расслабь немного колени, — прошептал Арарису Тави. — Ты не выглядишь достаточно пьяным.

— Не все проходили подготовку курсора, — ответил Арарис. Но он сделал, как сказал Тави, и они подошли к воротам.

— Кто идёт? — сонным голосом окликнул дежурный стражник.

Тави узнал голос Тиберуса, ещё одного из гвардейцев, с которым был знаком, и постарался подражать Карусу.

— Ладно тебе, Тиб, — протянул он. — Ты и так знаешь, кто идёт.

— Как раз вовремя, — ответил, зевая, Тиберус. — Погоди чуток.

Он показался за воротами, держа связку ключей. Потом, волоча ноги, дотащился до ворот и отпер их.

Как только они были отперты, Тави с силой захлопнул открытую створку. Она ударила Тиберуса по лбу, и он пошатнулся. Тави подскочил к нему, прежде чем выражение потрясения и удивления исчезло с его лица, и заехал ему кулаком по челюсти, затем ещё раз.

Тиберус от пары ударов закачался взад и вперёд, потом, казалось, просто сдулся. Он медленно опустился на землю.

Пока Тави морщился и тряс правой рукой, Арарис схватил Тиберуса и затащил его в будку, скрыв из виду. Тави закрыл ворота, запер их и взял тяжёлую связку ключей.

Он повернулся и пошёл к дверям самой башни, и Арарис поравнялся с ним.

Они пересекли лужайку и прошли через переднюю дверь Серой Башни. Большинство Серых гвардейцев, как знал Тави, сейчас спали. Несколько мужчин были на дежурстве, размещены на каждом этаже, занимаемом в настоящее время заключенными, но на лестнице их не было.

Тави и Арарис стали быстро подниматься по лестнице. На каждой площадке были свечи, размером с огонёк магической лампы, и они двигались как можно тише в тусклом свете, пока не добрались до этажа, где находилась камера Варга.

Один гвардеец дежурил в нише в коридоре, примыкающем к лестнице, серьёзный на вид молодой человек, которого Тави не знал. Он сидел за столом и писал что-то, похожее на письмо.

— Что, уже два? — рассеянно спросил охранник. — Я думал, что колокола только что пробили полно…

Молодой гвардеец посмотрел вверх. Его взгляд заметался между Тави и Арарисом, и глаза вдруг расширились. Он отодвинул свой стул и начал подниматься, открывая рот.

Арарис покрыл расстояние до молодого стражника, прежде чем тот успел встать, в его руке сверкнул клинок. Он огрел его рукоятью, и гвардеец повалился, загремев бронёй.

Тави подошёл к лестнице, прислушиваясь, нет ли эха, но звук от падения не разнёсся вниз по каменной лестнице. Он медленно выдохнул и кивнул Арарису.

— Порядок, — сказал он. — Я пойду и найду его. Тогда мы…

Где-то в здании, колокол начал звонить в нарастающем набате тревоги.

У Тави ёкнуло сердце.

— Что случилось? — спросил он. — Что, вороны побери, случилось? Что же мы не учли?

Раздались крики где-то под ними на лестнице. Серия грохочущих, лязгающих звуков опускающихся решеток волной пронеслась сквозь все здание, отделяя его от внешнего мира.

Раздался грохот над ними и Тави едва успел броситься вперед к тюремной камере, до того как несколько сотен фунтов стальной решетки рухнуло с потолка и ударилось об пол. Он повернулся и посмотрел на решетку, теперь отделяющую его от Арариса и лестницы.

— Не важно, что мы не учли, — сказал Арарис. Он описал своим мечом маленький круг, как если бы разминал запястье, подобрал меч лежащего без сознания гвардейца, и вышел на лестницу. — Иди за канимом. Я возьму на себя лестницу.

Тави кивнул, повернулся и бросился по коридору к камере Варга, в то время как крики Серых гвардейцев становились всё громче, набат продолжал звонить, а звук множества обутых ног, топочущих по камню лестницы, приближался.