Фрилансер. Вольный копейщик

Глава 8 Я клянусь что стану чище и добрее

Глава 8. Я клянусь что стану чище и добрее

В чистом разуме нет места сомнениям

Девиз Империума, WH40К

Макс с братвой стояли внизу, у входа, и ждали «высочайшего решения». Ибо это уже не его уровень. И никакое «Братство» тут не поможет.

Что ж, я всё равно никуда не собирался — план на сегодня выполнил, и даже перевыполнил, так что рванул к нему. По пути глянул новости — «мараньонов» добивали. Ловили под куполом Сената последних выживших. Кулаки сжимались от бессилия, но я надеялся, что эта жертва того стоила. Официальные СМИ молчали, а говноблогеры как один залились в лае, что «всё плохо, гипс снимают». «Фрейя — предательница» — главный посыл. И по логике выходило, что посыл до безобразия верный. Сдала патриотов, отдала упырям на расправу. С таким настроем ей не жить. Может свои «десять лет мира», то есть свой договор с аристократией, она получит, но вот народ будет плевать ей вслед, а это приговор.

Не лезу! Обещал-обещал! Вдох-выдох! Вдох-выдох!..

Доехали. Не успокоился по дороге, наоборот, был готов рвать и метать. Думал, сейчас вызверюсь на ком-то, спущу пар, но, уже делая разворот перед крыльцом здания, понял, что ошибся. Обломинго, птичка на Земле такая, если социальные сети Обратной Стороны не врут.

Перед оным крыльцом стояло три машины, перед которыми выхаживали с оружием в руках и броне «золотые скорпионы». Спецназ ИГ. Что логично, так как мы подъехали к офису королевской службы охраны, управлением которой они являются. Угу, отдельное здание, головной офис ИГ находится на Карлоса Мендосы. Но у этих парней своё немаленькое хозяйство — разная спецтехника, арсеналы, все дела; огромное количество транспорта, укреплённого-полувоенного, и незаметного гражданского. Я не сталкивался с этим подразделением, они как-то сидят в тени и не жужжат (специализация такая, далека от политики), а тут заинтересовался, и… Кажется, давно пора было обратить на них внимание.

Вышел из машины, навстречу мне сразу двинулся старый знакомый — глава опергруппы, участвовавшей в задержании Юма. Нехорошо тогда вышло, специалы, контора ниже рангом, нас раскатала, но его вины ни я, ни его руководство не увидели, просто мы не всемогущи. Сеньор тепло поприветствовал меня, не доставая оружия, как не перекидывали винтовки из-за спин и три его гориллы, которых взял с собой. Знак: «Мы тебе верим, ты адекватный. Мы тоже». Я махнул своим также — не доставать стволы. Уважительно кивнул.

— Хуан… Можно тебя так, по-простому? — В голосе сеньора усталость, негатива нет.

— Вам — можно, — удручённо хмыкнул я, понимая, что проиграл. Даже если бы тут были другие ребята, не они, я бы тоже не стал быковать и открывать огонь. Меня сделали, переиграли. И надо смириться.

— Я знаю твою манеру вести диалог. И может где-то в душе даже признаю, что ты прав. По-простому прав ты, а не она, но я давал присягу, и верен ей. И если ты попытаешься сделать своё силой, мы откроем огонь. Без обид, это наша работа.

— Конечно, всё понимаю. Она меня и тут переиграла. — Дьявол! Хотелось что-нибудь взорвать или кого-то убить. А некого.

— И не надо устраивать сеньору Маурсио «коробочку», Хуан, — попросил собеседник. — Пожалуйста, не делай этого. Не осложняй жизнь.

— Он не сделал того, что должен был. Приказ на что получил, — парировал я, просто из подростковой вредности. Понимая, что не прав, и это бесполезно.

— Мы с тобой оба знаем, что он — человек маленький. Как «сверху» сказали — так он и сделал. Да, он отдавал приказ не пускать задержавшим тебя людям. Но люди такого уровня не порят отсебятину, Хуан. Только не говори, что вчера родился и не слышал.

— Для силовика вы слишком глубоко погружены в проблему, — усмехнулся я. — Все нюансы знаете.

— А как же. Мне разрабатывать план защиты от твоих орлов на случай «коробочки». Когда такой гемор, и дело касается тебя, надо знать всё, вот меня и просветили в корень проблемы. Лучше мы с тобой полюбовно договоримся, чем из-за незнания проблемы потом погибнут хорошие ребята. — Кивок и на своих, стоящих за спиной, и на моих. И он прав, чёрт возьми — парни Макса не факт, что их раскатают, и в любом случае почти все полягут, начнись стрельба.

— А если я пообещаю без членовредительства? Меня вы тоже должны понять — саботаж есть саботаж, а это он и был.

— Хуан, это офицеры ИГ. В немаленьком ранге. Есть понятие о чести мундира. И если человек не налажал по-крупному, не продался мятежникам и иностранным разведкам, к нему нельзя применять… Радикальные средства. Это неуважение ко всем, кто носит такой же мундир, пойми. Ты юн, ещё даже школу не окончил, а ещё ты максималист, потому я позволил себе разъяснить очевидные для взрослых моменты. Извини, если что.

— Шуткам — место шуток. А я слишком серьёзный.

— Именно.

Вот только не Фрейя дала приказ меня динамить! Но доказать сеньору что-либо невозможно. Он и правда человек маленький, «раб лампы», просто на работе. Приказ превыше всего, а я для него — никто.

Снова «Либертадор». Рядом со мной грустный озадаченный Макс, нервно теребящий застёжку от батарейки, которую, к чертям, во избежание, снял. Это он поведал о том, что некий «полковник Маурисио» отдал приказ «не пушчать». Солдатики в такой ситуации оказались впервые — когда их разоружили свои же, открыв предупредительный огонь по конечностям на поражение. Такого звездеца ИГ давно не знало, и они «поплыли», даже не пытаясь что-то скрывать. Да, именно такой приказ и получили. А дальше одно начальство пусть с другим само разбирается. А вот по прибытии к офису КСО, оказалось, что их встречают «золотые скорпионы», о чём от тут же забил в набат, срывая меня с места, благо, мы как раз закончили с мистером Ваном.

Итак, всё упирается в вопрос, кто отдал приказ на саботаж? Хорошо бы, если Фрейя. Девочка злится, решила проучить бывшего, поставить на место. А если это некто третий, кто хочет вбить между нами клин? Ибо и «скорпионам» спущена инфа, будто всё от высочества исходит, но будь инициатива от неё, стала бы она опускаться до того, чтобы что-то объяснять простым исполнителям? Я на её месте бы не стал. И она хоть и дура-дурой где не надо, но в целом грамотный управленец, и таких детских ошибок допускать не будет. Расчёт идёт на меня, что я неопытный, и не задам себе некоторых напрашивающихся вопросов. Ибо совершенно точно, что капитан «скорпионов» не разговаривал с Фрейей, а озвучивает то, что сказали ему передать более высокие силы. Силы налажавшие, испугавшиеся меня и вызвавшие кавалерию, в приступе паники даже «посвятившие» кавалерию в суть проблемы в надежде, что она вопрос решит. Ибо палки-палками, колёса-колёсами, но если прольётся кровь, им реально не жить. Отсюда и утечка информации «вниз».

— Во дворец, — отдал я команду, вызвав Терезу. И включил новости.

«Мараньоров» добили. Вон, сидят на коленях, головы опущенные. Куча материала, видео потоком идёт из-за «нуля», и никто не пресекает, не задаёт журналистам вопросов. Едкие комментарии бахвалящихся боевиков — воинами Венеры у меня не поворачивается их язык называть. Воины, верные присяге, так себя не ведут по отношению к коллегам, даже если те разделяют противоположные им взгляды. Вслух не говорится, но мысль, что «Фрейя слила» так и витает в воздухе. Торг начался, игроки, организовавшие эту партию, пока пробрасывают мяч и ждут реакции наследницы. Если заупрямится — начнётся полноценная атака, пока они только обозначили позицию. Всё решится в течение нескольких часов… Или последует эскалация с целью большего давления, что мы сразу увидим.

А вот трупы. «Мараньонов», кого же ещё. И бахвальство, дескать, «так будет с каждым, кто верит кровавой шлюхе»…

…Каюсь, только тут я очнулся, как будто от спячки. Только при виде трупов. Ибо мёртвые срама не имут — нельзя измываться над телами товарищей. Это не солдаты, а нелюди с оружием, пусть и в веренианской военной форме.

Подумав всё это, ощутил, как с глаз будто спала пелена. И в голове возникло решение, которое я даже мысленно никогда не допускал. От слов «вообще», «совсем» и их синонимов. А тут как отрезало.

— Поворачивай! — Это я Терезе. — Давай на «ноль». — Надо кое-что проверить, убедиться. Ибо если я не прав, если ошибся… Лишний час не сделает погоды, зато позволит не испортить жизнь, если что-то понял не так. По пути, ведомый внутренним чутьём, связался с Дювалье.

— О, Хуан! А я как раз тебе хотел звонить. — Голос полковника напряжённый, и в интонации — обида.

— Карлос, давай сразу к делу — мало времени, — попросил я. — Вас разоружают? Из-за этого хотел звонить?

— А, значит ты в курсе… — выдохнул он.

— Нет, пока не в курсе. Просто вижу цепочку событий, и этот шаг — следующий. Причём пока вас разоружать должны мягко, ненавязчиво. Навязчиво начнут через день-два, когда кое-что прояснится уровнем выше. «И когда не последует реакции на это разоружение, ибо значит можно увеличить напор» — добавил я про себя.

— Да, пока приказ сдать тяжёлую технику одному батальону. В связи с выводом на ротацию. Ротация это хорошо, но не когда все СМИ трубят, что тебя пинком вышвырнули с Олимпа, а упыри убивают своих же под куполом Сената при полном бездействии тех, кто тебя с оного Олимпа пнул.

Ну, значит ничего не надо объяснять, чел и так всё понимает.

— Карлос, ситуация хуже, чем кажется. Не хочу грузить тебя полным раскладом, но… В общем, ты же профессиональный военный. Много лет служишь. Не просто так полк возглавляешь. Сколько сможешь саботировать приказ, прикрываясь любыми формальными «отмазами»? Вплоть до того, что у интенданта холера, в инфекционку забрали?

— Сутки. Может полтора. Больше вряд ли дадут. Там же тоже не дураки, Хуан, и тоже служат ого-го.

— Хорошо. Саботируй сколько сможешь. Оружие не отдавай, парней не распускай, наоборот, вызывай всех из увалов. Если что, отмаз такой — личный приказ Фрейи. Я, отдавая приказ тебе, был её полномочным представителем, мои слова — её слова. А значит, если припрёт, упирай на приказ главы государства и шли всех по батюшке.

— Этого надолго также не хватит, — поцокал он языком. — Я не клановая пехота, Хуан. Мы — полк вооружённых сил и чётко встроены в вертикаль подчинения.

— Я ж говорю, как совсем припрёт — подчиняйтесь. Но тяни время, как только можно. Я решаю вопрос. И, Карлос… Это реально серьёзнее, чем кажется. Если мы сейчас просрём Венеру — нам больше не дадут подняться. Просто нагибаторы сейчас чуть другие, и кровушку лить как Сантосы не готовы, но цели у них те же.

— Всё я понимаю, Хуан. Я уже продал душу дьяволу, и менять коней на переправе поздно. Сделаю, что смогу. А также передам твои слова всем парням. Я, если честно, не первый. Другим подразделениям подобные приказы пришли ещё вчера. Парни также втихую саботируют, и пока в Сенате шли бои, их не трогали особо. Но сейчас, думаю, и на них надавят.

— Держитесь, парни. Королева жива, и я хочу, чтобы она вернулась. Потому, что пока она жива, гниль не имеет легитимного права устроить тут чернуху. Давай сделаем всё возможное для её возвращения, и вычистим планету от заразы?

Следующим был Каррерас. Не сам бригадный генерал Моралес, с ним отношения тяжеловато у нас складываются, а его прямой подчинённый. Ибо с полковником мы вроде «на ты».

— Да, Хуан. Есть такой приказ, — подтвердил и он. — Но мы по сути ополчение. И мои парни, кто остался и держит оружие, складывать его не хотят. Потому мы динамим сеньоров, предлоги придумать пока ещё можно.

— А чего мне никто ничего не говорил? Я и не в курсе, что вас пытаются разогнать.

— Пока не разогнать. Я бы сказал, это пока пробный проброс мяча на наше поле. У иррегуляров свои преимущества. А ещё на нас смотрят, как на гвардию её высочества, последний резерв, и трогать боятся. Даже сейчас это скорее рекомендации.

— Полковник, просьба. Я больше не спецпредставитель, я всего лишь последний паладин королевы, а это должность неофициальная. Соберите всех верных парней и держите их рядом. Хотя бы ближайшие два дня. Всё гораздо серьёзнее, чем я могу говорить вслух.

— Да мы уже догадались, не тупые. И если мы ТАКОЕ из новостей и блогов узнаём, а не от командования… — Вздох. — Хуан, сделаем. Работай спокойно, не оглядывайся. Два дня мы тебе дадим.

— Сеньор Моралес…

— Я с ним сам свяжусь. Он понимает, что ваша «любовь» мешает общению. Но ты в его глазах поднялся высоко, это его слова, он не ударит в спину.

«Особенно после того, как тоже продал душу дьяволу». Но вслух я этого тоже не сказал.

— Хорошо, сеньор. Надеюсь на вас.

На «ноль» меня не пустили.

Вслед за ушедшим в караулку солдатиком с моей бумажкой, что «то, что сделал предъявитель сего», на КПП вышел офицер с погонами старлея, протягивая оный документ назад.

— Сеньор Ши-ма-новски! — Сверился с бумагой. — Сожалею, но данный документ не является основанием вашего допуска на военный объект.

— Документ аннулирован? — не понял я.

— Не могу знать, юный сеньор. Моё руководство передало, что данный приказ о вашем назначении не имеет силы для допуска на военные объекты, насчёт остального не знаю. Вы можете являться представителем её высочества, но чтобы пропустить вас, нужен приказ по форме, действительной для вооруженных сил, а данный документ таковым не является.

— Но раньше я по нему же сюда приезжал.

— Возможно. — Старлей пожал плечами. — Всё меняется. Думаю, для вас это не должно быть проблемой — пусть выпишут правильный приказ, и скинут его нам по внутренней. Если команда поступит от главы столичного гарнизона, или от главкома оперативной группы войск, я с радостью пропущу вас. Поймите правильно, это армия, у нас железный порядок и уставы.

Чел понимал, кто перед ним, и выкруживался, юлил, как только мог. Но он тоже «раб лампы», и выше устава не прыгнет. Если руководство сказало, не по форме — значит не по форме. Скажут «сверху» пущчать — пустит. А пока мне помахали ручкой: «Hasta la vista, muchacho!» Спорить бесполезно, а потому я вновь развернулся и теперь уже двинулся во дворец. Съездил не зря, подозрения подтвердились, а значит я без одной минуты шагаю в пропасть. Впрочем, ещё не всё потеряно, я ж оптимист. Ещё возможно договориться. Но придётся поставить вопрос ребром: она доверяет мне или всё же прогибается? Всё зависит от её ответа.

— Сеньор Шимановский! — вытянулся боец УДС, также вышедший из караулки КПП Восточных ворот. — Заезд на территорию вам разрешён, но должен предупредить, что вход для вас в личные покои дворца аннулирован.

Потребовалось несколько секунд осознать, после чего мягко попросил:

— Переведи?

— Вам открыт доступ на территорию дворца. Но посещать личные покои и рабочую зону монарха — нет. Если ваша цель — увидеться с кем-то из членов королевской семьи, мои коллеги на входе вас не пропустят. Я всего лишь сообщаю.

— И давно действует данное изменение?

Боец пожал плечами.

— Не могу знать. Я вижу лишь статус.

— Понятно. Хорошо, мы заезжаем, поднимайте створку.

Вот так-так! Называется, поговорили. Хорошо, набираем Фрейю.

Нет ответа? А я держал больше минуты. Значит, не получится разговора.

— Приехали, — сообщила Тереза — кортеж как раз подкатил к техническому крыльцу, для персонала.

— Жди.

Набор Изабеллы. Та сбросила, и текстовка: «Хуан, я на совещании».

«Выйди, меня не пускают внутрь. Я у четвёртого крыльца. Это срочно».

Видок у Бельчонка был… Взбудораженный. Нервная, на иголках, и сама не своя.

— Ты уже видел новости? — вместо «здрасте» сказала она.

— Да. Ничего не хочешь рассказать?

— Да там рассказывать особо нечего, в смысле информации мало. Но она под грифом. Вояки туда сунулись и огребли. Вчера, когда началось. Их ждали, засада. Потеряли роту с техникой, и ушли. Совбез решил это засекретить, чтобы не нагнетать негатив.

— И всё? А удар тяжёлой техникой? А фугасами по кумполу? А атака со всех сторон сразу?

— Хуан, я не военный, далека от этого. Раз не сделали — значит, что-то мешало.

— Я хочу поучаствовать в заседании Совбеза, — сверкнул я глазами. — Сейчас же они как раз заседают?

— Да, всё ещё сидят. — Бельчонок обречённо выдохнула. — Хуан, она не хочет тебя видеть. Сказала, что хотела убить тебя, когда узнала про твои фокусы с эскадроном этого… Пчёла.

— Шмеля.

— Вот-вот. Она тебя боится. До дрожи в коленках. Так, что даже слушает подхалимов, которым ты поперёк горла.

— Это она отдала приказ разоружить Каррераса и братву? И Дювалье?

Высочество нахмурилась.

— Мне никто не отчитывается, но, думаю, да. Хуан, из тебя лепят какого-то монстра! Людей убиваешь без суда и следствия. Пачками. Никому не подотчётен в своих преступлениях. Кровавый упырь и всё такое! И твои НВФ, которые охотились за инспекторами по трудовой миграции! И много чего ещё. Даже нападение на дом администратора Итальянского дворца вспомнили. Я сегодня трижды за тебя заступалась… Но знаешь, это я понимаю, что у тебя на уме, что ты прав. Но когда говоришь это вслух, смотрится жалко. Аргументы без фактов, основанные на эмоциях — ты сам учил, что это оружие пиарщика, но не аналитика. Так вот, я тебя защищала, но это смотрелось просто пиаром, а не серьёзной аргументацией.

— Там парни гибнут! — стукнул я по бардачку, за которым хранился стратегический запас жрачки и выпивки. — А они цирк устроили. С конями. Пугалки рассказывают.

— Знаешь, сегодня прозвучало мнение, что некоторые лекарства хуже болезни, — напряжённо сузились её глаза. — И я смотрела на лица членов Совбеза, и на Фрейю, и поняла, что не достучусь. Ты ушёл в закат, и вокруг неё остались одни лизоблюды, которые говорят то, что она хочет услышать. Ты их в кольчужных рукавицах держал, не давая говорить банальности, заставлял работать. А теперь им не надо работать — достаточно говорить то, что от них хотят услышать, и всё.

— Кто из военных предатель? Кто работает на ту сторону? — перешёл я к конкретике.

— А вот тут вопрос не по адресу, — покачала она головой и вскинула носик. — У меня нет твоей интуиции и чутья на людей. Да, даже у меня, далёкой от армейской действительности, сложилось впечатление, что они что-то мутят и не договаривают, но предъявить что-то, или обозначить… Не могу, Хуан.

— Бэль… Скажи, ты мне веришь? — посмотрел я ей прямо в глаза. Она личико подняла, посмотрела… И задрожала.

— Хуан, я не готова.

— Никто никогда не готов. Но раз сомневаешься — значит как минимум достойна попробовать.

— Я хочу, чтобы мама вернулась, Хуан. — По её щекам потекли слёзы. — Фрейя просто запуталась. На эмоциях. Это был тяжёлый месяц, но она не такая. Я сделаю всё, прикрою от любой угрозы и её, и тебя, стану любым щитом… До возвращения мамы.

Кажется, мы договорились. Ну, хотя бы так.

— Она ещё в коме?

— Да. Пока не очнулась. Сирена молчит, и от её молчания мне стало сегодня жутко. Тётя Алиса психует, и она единственная, кто на заседании ставила Фрейю и военных на место, но она… Глава безопасности, военным её гнев до марсианского Олимпа. Как и Фрейе. Мамы нет, Хуан, и всё не так! У нас ничего не получается! А ты… «Лекарство, которое хуже болезни» — процитировала она, копируя чей-то тон. — И не надо иронии — я поймала себя на мысли, что на её месте так же нервничала бы… Если б запуталась.

— Ты сейчас едешь за Сиби, — принял-таки я решение. Сложное, но нужное. Как ментально старший в этой паре — она сама только что дала добро на ограниченное вмешательство.

— Зачем? — нахмурилась она.

— Если веришь мне — просто делай, что скажу. Всё поняла?

— Но меня ждут там, на заседании. Я подготовила краткую выжимку, доклад… Да чёрт возьми, если не я, то за тебя там просто некому заступиться!

— Бэль, берёшь опергруппу и ЕДЕШЬ К МАНЗОНИ!!! — проревел я, выпуская дракона, задавливая её харизмой. — Там ты забираешь Сиби, на сборы у вас полчаса. И передаёшь вот эту записку или Адриано, или сеньору Умберто.

— Записку?

— Да. Я её сейчас напишу. А вторую — самой Сиби. И пожалуйста, делай всё, что тебе говорят. Вам с Сиби нужно будет кое-куда съездить, я попрошу об этом Адриано. Вам это тебе, Сибилле, и возьмите по одной охраннице на двоих. А ещё лучше — сама переоденься в ангела, типа вы втроём — усиление для внебрачной дочери королевы, сейчас, возможно, это прокатит. Устрой маскарад, ты умеешь.

— Поняла, организую. А куда поедем?

— Посиди, сам не знаю. Уточню…

Закрыть глаза. Представить перед собой номер, который видел всего раз в жизни. Набрать по памяти.

— Добрый день! — ответили на том конце. Голос удивлённый, очень, и ответили не сразу.

— Скажите, я могу услышать сеньора Томазо?

— Вы уверены, что хотите услышать именно сеньора Томазо? — вежливо, но с напряжением в голосе, спросили там. — Могу предложить вам дона Алехандро.

— Тот, который играет на третьей аллее на волынке?

— Что вы, откуда волынка! У дона Алехандро лучший бандонеон во всей Гаване!

Супер! Отзыв и пароль соответствуют, парни бдят, и закладка Нимфы для дочери «на случай если будет совсем-совсем плохо» работает.

— И всё же, я бы хотел услышать сеньора Томазо, — настоял я, непроизвольно улыбнувшись.

— К сожалению, сеньор Томазо на прошлой неделе уехал в Аврору. Его по обмену опытом пригласил старина Хезус Маори, что живёт в триста пятьдесят шестом номере гостиницы «Насиональ». Старина Хезус Маори великолепно играет на шестнадцати инструментах, берёт четыре октавы, а главное, ещё шестнадцать инструментов в стадии изучения. Его последний концерт собрал девятьсот тринадцать зрителей! Представляете, девятьсот тринадцать! При пятиста тридцати восьми посадочных мест. Я всегда говорил, лучшие музыканты не у нас, в Гаване, а в Авроре. «А» — значит Аврора, знак качества.

— Спасибо, сеньор. Вы мне очень помогли. Как думаете, сколько у меня времени до ближайшего поезда на Аврору? Хватит часа?

— Думаю, час двадцать, сеньор. Не меньше. Надо же добраться до вокзала. А там как повезёт с расписанием.

— Спасибо, вы помогли мне.

Откинулся на сидушку, снова закрыл глаза. М-да, разбудил джина, вскрыл козырь из разряда последних. На самый-самый чёрный день. Но пока не отправил Бэль к Манзони, возможность откатить назад есть. После же — я превращусь в преступника. Изабелле, и тем более Сиби, ничего не будет, просто окончательно ототрут от принятия государственных решений. Но меня к Бельчонку после этого просто не подпустят… И только если останусь жив, что под вопросом. Генетический материал мой у неё есть, а устроить несчастный случай — так банально.

«Адриано, прошу помощи. Прошу организовать тайное перемещение четверых сеньорит, этих двух сестёр и двух их охранниц, в купол JM-356. С меня причитается. Для вас никакого риска нет, моя разборка с Фрейей, но согласись, неплохо держать такого меня у себя в должниках?»

Запечатал. Подписал: «Адриано или Умберто Манзони». Передал ей. Конечно, ни сын, ни тем более отец Манзони не дураки и всё поймут. Но надеюсь на их благоразумие. Близость с ними толкаю наверх я, Фрейе всё равно. Пока есть возможность безопасно поддержать меня — они должны сделать это. Тем более, они центристы, и не участвуют в текущей политической дрязге.

«Сиби, я активировал протокол безопасности, переданный твоей мамой на самый чёрный день. Пожалуйста, забери Изабеллу и уходите, конвертоплан ждёт в куполе JM-356. Код допуска в техзону А-16−4–16–913–913–538. Код запомни, записку уничтожь. Я не знаю, что за место, куда вы должны улететь, но мама сказала, там безопасно. Переждите там минимум неделю, на связь это время не выходите, что бы ни происходило в Альфе. Даже если всё закончится благополучно и будет казаться, что мы победили, сидите тихо и не жужжите — тут слишком много плохих людей. Надеюсь на твою сознательность, игры закончились. С собой можете взять не больше двух ангелов, чтобы не привлекать лишнее внимание, и Изабеллу также переодень. Хуан».

Запечатал. Снова протянул Бэль, так и сидящей, пытаясь унять дрожь.

— У Арабеллы сегодня день рождения. Возьми её и Мэри — они готовы за тебя умереть. А Мамочка пусть разовьёт бурную деятельность, как будто после Манзони возит тебя по городу. Пусть выиграет как можно больше времени, пока вас везут к точке эвакуации. Согласуй с ней сигнальную систему, Мара девочка умная, ей не надо объяснять что по чём.

— Ты считаешь, она может… Меня… — Бэль провела ребром ладони по горлу. — Я же её сестра. Мы выросли вместе.

— Она — нет, — покачал я головой. — Правда, только тебя — я уже под вопросом. Но ты сама сказала, рядом достаточно недоброжелателей. А с твоей смертью моё возвращение станет невозможным, да и их ставленнице на троне зачем геморрой с конкуренцией? Я ни в чём не уверен, солнышко, потому валите куда подальше, и сидите тихо, не отвечая даже на мои звонки. Помнишь, я тебе сказал как-то ночью резервный способ связи?

— Д-да… — потянула она. Видимо до сего момента не верила, что я всерьёз. А тут всё, фенита.

— Активируй его, если всё будет хорошо, окажетесь в безопасности.

— Но… Это связь в один конец! Ты же ничего не передашь в ответ.

— И не надо. Вдруг перехватят и вас вычислят? Мне лучше вообще никак не знать, где вы будете находиться. Всё, езжай. — Подался вперёд и поцеловал её.

Сладкий поцелуй. Но надо работать дальше. За мной Венера, отступать некуда. Между Фрейей и планетой я, разумеется, выберу не Фрейю. Ещё утром к этому шагу готов не был, и даже гнал от себя мысли о подобном. Но раз настала пора — никаких сомнений и нерешительности! Только вперёд!

Кортеж Изабеллы уехал. Я же картинно вышел из своего «Либертадора», закурил, картинно оперевшись задницей о капот. Поза напряжения, но одновременно и расслабона. «Я на нервах, у меня ничего не готово, я не знаю, что делать и вообще на распутье». Вот такая от меня должна идти невербалка. Надеюсь, получилось. И только выкинув бычок (Бэль должна покинуть территорию дворца), выбрал из служебных номеров вход в аккаунт. «Кедр». «Войти». «Авторизация». Супер, меня от дворцовой сети не отключили! И все права сохранили, а возможности на этом акке — закачаешься. Впрочем, сейчас глава дворцового укрепрайона высочеству не сильно опасен, ибо офицеры здесь понимающие, будут слушаться её, если рявкнет об отзыве полномочий. Зато если начнётся звездец снаружи, и нам снова придётся сидеть в осаде, у неё уже есть готовый главком. «Кедр» — это резерв на случай Абсолютного Ужаса, пусть будет. Логичное решение.

— Зевс — Кедру. Как слышишь? — заулыбался я, вызывая абонента по приватной.

— Кедр — Зевсу. Слышу хорошо, — раздалось после десятисекундной задержки. — Твоими молитвами, живы и здоровы.

— Зевс, ситуация напряжённая, в городе чёрти что, потому учебную тревогу включать не хочу. Не надо людей нервировать. Но приказ такой: собирай личный состав, мобилизуй, проверяйте и инвентаризовывайте своё хозяйство, чтобы к вечеру были во всеоружии. Дай бог, вы не понадобитесь, но…

— Но готовы должны быть всегда. Понял тебя, Кедр. Выполняю?

— Так точно.

Следующий абонент.

— Папа, привет. Кедр.

Узнавание, и ответ:

— Кедр — Папе Кондору. Приветствую! Что-то случилось?

— Да нет, у нас учебная тревога, но мы её официально не объявляем. Мобилизуем личный состав и стягиваем во дворец в частном порядке. Проверь по своему хозяйству, всё ли в порядке, чтобы если в городе вечером вдруг случился какой трындец, мы были готовы.

— Есть, Кедр. Всё сделаю.

— А, ещё мне нужен гиперкатер, надо смотаться в Самару на пару часов. Туда и обратно. Есть инфраструктура для запуска из Самары?

— Решим. Там космодром работать не переставал, ускорители не хуже наших, а приоритет над гражданскими у нас по умолчанию. Сейчас летишь?

— Да. Дело срочное, до вечера надо обернуться.

— Понял. Двенадцатая палуба, подходи. И это… Ты ж в курсе, что проблеваться придётся?

— Да, в курсе. Меня в конвертоплане вырвало, а тут гиперкатер. Но, Папа, без вариантов. Есть такое слово, «надо».

— Слышал это слово, как есть слышал… Всё, парни пошли, ждём тебя.

— Понял. Приём.

Отключился. Что ж, гипер мне дадут. А то боялся, что высочество и тут меня заблочила. Ну, и самое сложное. Ибо принцессы может не быть дома, в отъезде там, или на переговорах.

— Да, Хуан? — Сильвия ответила почти сразу. Как будто ждала звонка.

— Я буду у тебя через полчаса-час. Встречай.

— Я-а-а-а-а-а… Хуан, так не делается! Я не готова! Не накрашена!

— Кудряшка, я тебя ненакрашенной даже больше люблю. Всё, мне некогда, надо до вечера в Альфу успеть, через полчаса-час буду в Самаре. Сориентируй, куда дальше от космодрома.

— Купол «Тайга-4». Самое большое здание. Мы его под проект инвестирования в Обратную Сторону выкупили, это самое большое здание вообще в Самаре, увидишь. А хотя… Там вроде есть прямой спуск с купола на крышу, я сейчас решу вопрос, вас встретят. Всё, жду, побежала краситься. И всё же ты сволочь!

— Разговорчики в строю! Кажется, чья-то капиталистическая попа сегодня отведает рабочее-крестьянского ремня!

— Ой, ты только обещаешь! — фыркнула она. — А как до дела — не дождёшься. Всё, убежала краситься. — Рассоединилась.

Говорил я громко, на расслабоне — чтобы было понятно, что я лечу к своему личному советнику прояснить ситуацию по персоналиям, участвующим в сегодняшней партии. А именно, кто за всем этим стоит. Чтобы понять, как реагировать дальше. А знаете, что самое смешное в этом? Я действительно лечу с ней советоваться. Вот только что делать — знаю, решение уже принято. Просто… Воздух в Самаре почище, не так сильно давит, как в душной столице. Странно, обычно все стараются попасть для решения вопросов в Альфу, а я наоборот, из провинции сделаю куда больше.

Улыбнувшись, поманил девчонок и двинулся внутрь. Нам предстоит дорога «конвертоплан — гиперкатер — конвертоплан», и, наконец, «самое высокое здание в Самаре». Что ж, никогда этот город близко не изучал, хотя корнями рядом. Вот и попробую.

…А мутить будет не только меня, но и их. Представляю, как они «обрадуются»!