Фрилансер. Вольный копейщик

Глава 5 Последний паладин

Глава 5. Последний паладин

Первым делом пришлось связываться с гвардами. Надиктовать дежурному буквенно-циферный код из двадцати трёх символов, подтверждающий моё право отдавать им приказы. А то, понимаешь, три группы из пяти положили мордой в землю! Кого-то даже по почкам приласкали. В кои-то веки сработали оперативно, как надо — аж зло берёт. Остальных пока просто не успели — не тешу себя иллюзией. Но протокол «Абсолютный хищник» запустил, гварды послушались, парней выпустили. Правда за почки извиняться на стали, ну да и на том спасибо. И, закономерно, сразу после этого раздался звонок от Фрейи.

— Слушаю. — Не стал её переводить на общий экран, и даже звук не стал никуда выводить кроме своих ушей, но сам остался в штабе.

— Ты что творишь, сукин сын⁈ Ты что делаешь⁈

— В смысле?

— Ты какого демона устроил в городе? Войну! Полноценную войну, среди бела дня! С применением тяжёлого оружия! Против мирных граждан! Ты в конец охренел⁈

— Так, а теперь закрыла рот и слушай! — рявкнул я. И от этого рыка весь командный бас безопасников прикинулся ветошью и втянул головы в плечи. — Замолчала? Спасибо. Ты сама мне что сказала? Отец наследников всегда в игре! Твой папочка всегда оставался у власти, даже когда мамаша его тиранила и ограничивала! Даже когда с вами видеться не давала! Потому, как и в этот момент он тоже работал на благо страны, был в высшей лиге. Так что закрой свою прекрасную ротовую полость, Мышонок, спустись в медблок к Сирене, лучше вместе с папочкой, чтоб два раза не ходить, и послушай лекцию, как вести себя стоит, а как нет, чтобы не повторять чужих ошибок. Всё поняла? И только после этого езжай ко мне — поговорим. Спокойно и без криков. Буду ждать.

Молчание. Тишина. И тишина вокруг — я всё ещё находился в полном людей штабе Антитеррора. И мои реплики люди слушали. Жаль, сорвался. Ну да бог с ним, говорил уже, я не прячусь. Наконец, Фрейя пришла в себя:

— Х-уан, так нельзя!.. — Жалко как-то смотрелось.

— Можно.

— Я ещё не беременна! И не знаю, когда буду. — Тоже так себе аргумент. Закономерно, я потроллил:

— Мой совет — не тяни. Тебе уже скоро тридцать. Как задавим упырей, так и делай операцию.

Снова тишина. Затем робкое:

— Я скоро приеду. Поговорим вживую.

— Не спеши. Я у «трёх девяток» с инспекцией. Через пару-тройку часов подтягивайся. Всё решим.

— Хорошо.

Рассоединилась.

Но позвонила Алиса.

— Хуан, как это называется? — У этой в голосе нет осуждения, скорее показная усталость. «Как вы меня детским садом своим достали!»

— Показушничество, — расплылся в улыбке я.

— Ставишь мою племянницу на место?

— Да. — А чего отрицать? Ей сказать можно как есть, она сестра её матери. Третий человек после отца и Сирены, кто будет драть за неё задницу. А если повезёт, то и ей задницу, розгами. С натягом, не всё, но кое-что тётушка может.

— Но не за мой же счёт! Хотя бы вышел из командного центра. А то… При мальчиках!

— Так на это тоже расчёт, тётушка. Инфоповод. Пусть распространяют. Совершенно бесплатно и без вложений с моей стороны.

— Продуманная PR-сволочь! — в голосе не осуждение, а восхищение. — Ладно, живи, что касается связей с общественностью, в нашем клане тебе нет равных, съем. Но мусор за своими сам прибери! Я не буду твои трупы утилизировать по своим каналам, ножками давай, ножками.

— Договорились.

А сразу после позвонил и третий абонент, которого услышать не ждал.

— Да, сеньор Конрад? — С этим надо сразу деловой тон брать, без панибратства. Ибо мистер Буффало — глава аж целой звезды Сообщества. Саргас, она же Саргон, она же Тета Скорпиона.

— Хуан, я человек занятой, ты тоже, так что сразу к делу, — без прелюдий начал он. — Виктор, конечно, передал твой намёк о том, что некий интересный мне эскадрон будет иметь проблемы. Но я не могу взять и войти в район после той мокрухи, что ты устроил. Иначе партнёры посмотрят косо, считая, что я в этом участвовал. Слишком грязно, Хуан. Говорю, чтобы ты не считал, что я тебе за этот подгон чем-то обязан — от некоторых подарков лучше отказаться.

— Я не настаивал, сеньор. — Вот! Даже бандюки признают, что я — кровавая сволочь, не знающая меры. Даже им стыдно подмазываться ко мне, ибо я негуманный. Капец выводы! — Нет — так нет. Я решал исключительно свои задачи, не хотите пользоваться моментом — и не надо.

— Хорошо. Раз это выяснили… Лови номер. Этот человек хочет тебе дозвониться. Введи в свою систему защиты, чтобы он смог. За этот контакт я отвечаю — безопасно.

— Понял. Сделаю.

Скопировал из пришедшего сообщения номер некого абонента. Который вставил в исключения системы защиты, и сразу подписал, хотя Конрад не сказал, кто это. А кто, блин, ещё может быть?

И точно, через пять минут от данного номера поступил входящий, сразу определившийся верно.

— Здравствуй, Хуан. Хуан, правильно? — произнёс спокойный (иллюзия) уравновешенный (тоже иллюзия) баритон.

— Он самый. А вы, как понимаю, Педро Мачете? Возглавляете звёздный свет, идущий от Альфы Южного Креста?

Альфа Южного Креста, в миру Акрукс, кто не следит за астрономией. Четвёртый из лидеров звёзд на Венере, с кем я до сего дня общался только косвенно — виделись на суде над Антонио и Марио Сколари. Только с ним из донов хефе пока не довелось пересечься.

— Да, я Педро Мачете, — признал он. — И Шмель, Хуан, мой человек. Был. И ты поступил с ним очень нехорошо.

— Детсадовская терминология какая-то. «Нехорошо». Сеньор, вы меня теперь в угол поставите и каши на ужин лишите? С манговым вареньем?

— Да какое к чёрту манговое варенье!!! — заорал абонент, срываясь — а был он ой как на взводе. — Я наехал на него, чтобы паршивец закрыл варежку, и выпрашивал у тебя мир на ЛЮБЫХ условиях!!! Он ехал капитуляцию просить, с извинениями!!! Я был готов какое-то время не снимать с них свою норму прибыли, если много запросишь! Чтоб он расплатился. Он у меня разрешения на сто килограмм просил, и я ему его дал! Это ты понимаешь? На хрена ты его ТАК!!!

Ой, как интересно сеньориты пляшут! Прямо неглиже, да вокруг шеста.

— Можете повторить медленно, и под музыку? — попросил я, но спохватился и перефразировал. — В смысле растолковать, не понял.

Вздох на том конце. «Ну что мне с тобой делать!» Да, понимаю, не умный. Ибо молодой и горячий. А потому такой вздох так и быть, оставлю без ответки.

— Хуан, иногда так случается, что люди совершают ошибки. По дурости, на эмоциях, под влиянием других людей, или ещё каких-то факторов. Но потом в сделанном раскаиваются, понимают, что были неправы. Даже Иисус Распятый говорил, что таких надо прощать. Шмель понял, что его занесло. Просто занесло — бывает. Издержки профессии, мы привыкли оценивать людей по себе, а бизнес у нас, сам понимаешь, очень специфический. В его взгляде на твой клуб не было политики, «Акелла» не при чём. Он повёл себя так, как повёл бы на его месте любой камаррадо, увидевший бесхозный объект на своей территории. Мы вне политики, Хуан!

Ага, «бла-бла-бла». Но не «поверить» нельзя — за сеньора хорошие люди попросили… А Шмель всяко мёртв, доказать что-либо просто невозможно. Удобно!.. Было бы, не будь я — мной.

— … И, осознав, он был готов за свою ошибку заплатить! — продолжал изгаляться Мачете. — Я дал добро на сто килограмм золота компенсации за ошибку, и понял бы, если б ты потребовал больше. Об этом он и хотел переговорить при встрече. Как ты мог поступить ТАК! Не дав шанса!

— Сеньор, я сейчас одну вещь скажу, и прошу не обижаться, — мысленно расплылся я в суровой улыбке. — Ибо я сейчас говорю с вами не как Хуан Шимановский, человек и гражданин. А как куратор проекта «Абсолютный хищник», созданный для запугивания аристократии и террористической швали. Я на данный момент человек-функция, паладин королевы, последний на этой планете, кто защищает её интересы. Которые попрал ваш сотрудник, продемонстрировав, что, как только королевская власть слабеет, лично он возглавит команду по дерибану того, что под шумок можно «отжать». И как для паладина королевы, мне важен исключительно один вопрос — национальная безопасность. И на этом фоне попробуйте дать ответ, а кто такой этот Шмель, чтобы я с ним разговаривал? Дальше спрошу, а кто вы такой, чтобы я с вами разговаривал?

Пауза, и только сейчас сеньор проникся, покрывшись холодным потом. Я ж убедительный.

— Я говорю с вами только потому, что меня предупредил о вас человек, оказавший в прошлом мне услугу, которого я уважаю. А по хорошему мне, как функции системы, с вами разговаривать не о чем. Понимаете, что хочу сказать? Потому без обид, но мне глубоко фиолетово на Шмеля, который, с точки зрения королевского клана, совершил тяжкое преступление в виде удара в спину в момент слабости, мне глубоко фиолетово на вас, ибо подозреваю, что в вопросах, брать ли под «крышу» одинокий клуб на своей территории, капитаны эскадронов не советуются с вами — не ваш уровень. Но я совершенно точно знаю, что если клан Веласкес почувствует с вашей стороны угрозу, непонимание происходящего и попытку отомстить, вы будете уничтожены в течение часа-двух. Полёты на Землю приостановлены, а на планете спрятаться у вас не получится. Будете уничтожены со всеми своими людьми, кто рискнёт встать на вашу защиту, сколько б их ни было. Поставьте себя на моё место и ответьте, правильно ли я поступаю? Вы умный человек, а потому, надеюсь, у нас больше не будет на нашем жизненном пути точек соприкосновения — я не только про сейчас, но и на будущее. Что скажете?

Тишина на том конце. И, наконец, тихое:

— Мне всё… Предельно понятно… Сеньор королевский паладин. — Вздох. — Если рассматривать ситуацию с этой стороны… Но не слишком ли ты молод для роли королевского палача?

— Паладина, сеньор. Это не палач. Это светлый рыцарь, для которого интересы того, кому служит, значительно более важны, чем собственные. Вам этого не понять, вы, Сообщество, на противоположном полюсе морали. И нет, наверное, не мал. Раз делаю, получается — значит на своём месте. Просто все вокруг расслабились, забыли о том, как надо вести себя правильно, вот и пытаются валить на возраст. Не делайте такой ошибки, сеньор.

— Хорошо, Хуан. Я тебя услышал. И да, к тебе претензий нет, Шмель, действительно, зарвался и тявкнул на того, на кого не следовало. Я удручён твоими методами, но согласен с мотивом, ты был в своём праве.

Отмаз засчитан. Чистая победа. А теперь… Фаталити:

— В таком случае, сеньор, раз мы друг друга поняли, пришлите в клуб «Фантазии пьяного престидижитатора» своих людей — убрать мусор. Трупы, мозги очистить с бетонопластика, всё такое. Это ваши люди, вы их самый главный начальник — позаботьтесь о них, пожалуйста? Ведь с профсоюзами в Сообществе беда, кто, кроме вас?

А что, наглость — так наглость. Не самому ж мне мозги от пола оттирать? И не девочек Мадлен просить. У неё, наверное, есть уборщицы, и как кровь оттирать наверняка знают… Но всяко не мозги с парковки — тут совсем-совсем другая кровь. Да и с трупами… Я, конечно, могу сказать парням, чтобы выкинули через шлюз в атмосферу, но не хорошо это как-то. Не по-товарищески. Мы ж не бандюки какие.

— Что «Изабелла»! Ну что «Изабелла»! — Бельчонок была беспощадна. — На кой ты это сделал? О чём думал? Герой, блин! «Позаниматься захотелось»! Хорошо, вколол обезболивающее чтобы акцию провести — пойму. Или как в прошлый раз, как ты мне рассказывал — чтобы «ответственной сотруднице» вдуть. Чтоб операцию в Новой Аргентине не сорвала. — Это она про Мишель перед атакой квартала Гаучос, если что. Когда я успокаивал её в ангаре Боливареса, настраивал на боевой лад. Там я тоже с больными рёбрами куролесил под уколом. И это я не рассказал ей о Фрейе, что мы делали у входа на базу на утро после операции, и о той же Мишель после пробуждения чуть позже. Ну нафиг!

— Кстати, если такой герой — мог бы и мне вдуть! — А теперь в голосе обида. — Одинокая сеньорита скучает, вешается от недотраха в цитадели разврата, а любимый мужчина уколы колет ради какой-то фигни! Забыв о любимой! Ну не скот ли ты после этого?

— Скот!.. — выл я. Ибо «ответка» от организма оказалась такой, что… Мама Мия! Убейте меня кто-нибудь!

— Всё, я на тебя обиделась! И завтра же буду делать в этом заведении всё, что хочу. Реализовывать все свои скрытые фантазии. И только попробуй слово против скажи! А сейчас подожди, я попросила Лионеллу выслать ваших последовательниц Асклепия со сканерами и оборудованием — проверят, насколько ты герой.

Да, рёбра после укола дали о себе знать не по-детски. Скрутило так, что еле добрался от парковки до каюты… В смысле до нашего люкса. А до этого в «Либертадоре» воткнул в зубы перчатку от скафа из техткани, и так и ехал, мыча, терпя этот металлизированный привкус. Вроде выдержал.

С базы приехали две сеньоры, но врач только одна. Второй была оперативная лично.

— Марселла, рад тебя видеть! — хрипнул я сквозь приступ боли.

— Терпи, герой. Дон Хуан прям! — усмехнулась она.

— Дон Хуан делал глупости рад баб. А я — железо в зале тягал.

— Значит дурень ты, дон Хуан, даже глупости нормально сделать не можешь…

Логично. Не поспоришь.

Сканирование и УЗИ показали, что всё хорошо, смещения нет. Но врач ругалась громко и матерно — когда надо. Они могут. В шесть рук (вместе с Изабеллой) они заново туго меня перебинтовали, после чего медик поставила новый укол и ушла в сторону парковки:

— Это чтоб нормально уснул. Но больше так не делай. Считай, тебе сегодня просто повезло. Завтра может не повезти. И не злоупотребляй с уколами. Если не планируешь никуда выдвигаться и чем-то руководить — лучше потерпи. Подсядешь, это та ещё дрянь.

— Конечно, сеньора. Но вы оставьте мне несколько ампул на всякий? Я ведь сам себе не принадлежу.

Они переглянулись с Марселлой, и доктор оставила. Шесть ампул — видимо, всё, что было с собой.

— Рассказывай? — тут же взяла быка за рога оперативная, когда мы остались наедине (Изабеллу выпроводил взглядом, она девочка понятливая).

— Всё в силе, сеньора. — Укол начал действовать, сразу полегчало. Я лежал на своём месте на нашей шикарной кровати в люксе и больше не собирался геройствовать, как и сказали. — Я служу королеве и только ей. Хоть присягу и не давал, но это технический момент, вы сами понимаете.

Согласный кивок — да, для всех я просто не успел её дать. И мне, как родственнику, простительно. Та же Мерседес присягу дала, но улетела на Землю — к родне отношение всегда чуть-чуть особое, чем к рядовым ангелам.

— Фрейе мешать не буду, — продолжил я. — Пусть попробует сама выкрутиться. Но если не справится — подстрахую.

— Что требуется от нас? — Глаза у оперативной серьёзные, тон собранный и деловой. Представляет весь костяк Совета Офицеров, не себя лично. И я не могу их доверие подвести — нельзя отдать такой приказ, который будет им не хотеться исполнить. Хотя они его исполнят, просто под вопросом что будет потом.

Заговорщики? Да нет, на самом деле. Обсуждая смещение Фрейи, Марселла не сильно рискует. Она давала присягу королеве, а Фрейя пока таковой не является. Надо отодвинуть наследницу на время? Они отодвинут. А если Лея Филипповна не вернётся и та усадит свою прекрасную попу на трон? «Так ты не была тогда королевой, девочка. А вот ТЕПЕРЬ мы тебя на сто процентов слушаем!» Так что у нас с офицерами не заговор, ибо корпус не выполняет автоматически все команды того, кто «наверху». Но это не значит, что я могу попросить их о чём угодно — всё должно быть в меру.

— Пока сделаем так, вы охраняете её как ни в чём не бывало, — сформулировал я. — Но если её высочество занесёт… Прошу просто изолировать. Под любым предлогом. Чтобы не мешала. Всю ответственность, как обычно, беру на себя. И это… Кодовое слово в эфир… Пусть будет ТОН-618. Если произнесу это, значит прошу вашего содействия по временной изоляции высочества.

— Принято, — кивнула Марселла. — Что-то ещё нужно?

— Да нет, вроде всё остальное хорошо… — нахмурился я, вспоминая боль в груди.

Этьен до меня не добрался, так как вашего покорного слугу под занавес того дня посетила Фрейя. Видно воспользовалась советом и сгоняла к мачехе. Я уже заснул, разбудила. После чего сидела рядом, смотрела на меня и думала о чём-то своём — очень уж нежная и трогательная у неё была улыбка. Романтичная.

— Подумала? — спросил я, когда эта романтика надоела.

— Да, мой рыцарь. — Дочь ванов грустно усмехнулась. — Ты оказался сто процентов прав, я не хочу, чтобы было как у родителей. Потому ты всё ещё жив и не в дворцовой камере.

Пауза, и с эмоциями:

— Нет, с одной стороны тебя мало прибить — ибо я ещё даже не беременна. Но с другой…- Грустный вздох. — Я точно знаю, что не хочу ребёнка ни от кого другого, это всё равно будешь ты, какую бы дичь сейчас ни сотворил, и как бы я тебя ни наказала. А лучшим защитником моих детей и их интересов будешь ты, их отец, как мой всегда защищал и воспитывал меня. Так что я одной рукой хочу тебя удавить, а другой оставить всё как есть, хотя оставлять как есть нельзя — возгордишься и оборзеешь вконец, будет хуже. Что мне делать?

— И к какому решению ты пришла? — усмехнулся я. Интересный анализ. Всё же Фрейя умница, Изабелла ей не чета.

— Не провоцируй меня. Пока — просто не провоцируй. Не делай так, чтобы люди думали, что это ты — верховный правитель, а я на «подсосе». Сегодняшнюю выходку так и быть прощу, но в следующий раз как минимум согласовывай со мной такие акции. Да, ты полностью прав, подобные выходки нельзя оставлять безнаказанными, шакалы, рявкнувшие на Акеллу, подлежат уничтожению, и я, узнав о твоих планах, пошумела бы, но согласилась на эту кровь. Но всё же больше не делай ничего за моей спиной! — А теперь глаза её грозно сверкнули. — А то я передумаю, и решу, что мои дети и с рядовыми няньками справятся. Не я первая буду — не я последняя.

Боюсь-боюсь! Но её точку зрения понял, проникся. Действительно, не по-советски как-то. Не надо её подставлять, тем более сам же ей авторитет главы государства поднимал. Кровью. Большой кровью. Самому всё в унитаз спускать?

— К тому же мама поставила тебя освобождать «три девятки», — закончила она на мажорной ноте. — И ты правильно сделал сегодня, что прогулялся туда. Работай, Хуан! Всё, что в рамках дела — зелёный свет. Но остальное — через меня. Я не бука, просто… Не подставляй! — повторилась она, и ушла. Даже не поцеловав. Что ж, и на этом спасибо.

Спал я хорошо — укол действовал. Но с утра разбудила одна из феечек:

— Сеньор Веласкес, там Феникс. Говорит, важно.

Вот так пришлось, не умывшись, вставать и заниматься делами. Укол частично отошёл, но адской боли, как вчера, не было, дежурная, вытерплю.

— А Изабелла где? — Браслет показывал десять утра.

— Стажируется, — последовал лаконичный ответ.

— В смысле? — догнал я спину феечки вопросом. Она обернулась, пожала плечами:

— С утра пришёл один из постоянных клиентов, на котором Мадлен согласилась потренироваться. Там Розита, она стажирует её высочество, и с ними одна из ангелов, Мия.

— Розита — в смысле ваша Розита? Сотрудница? — Хорошее совпадение имён.

— Разумеется. — Хмыкнула. — Показывает азы мастерства.

— А клиент?

— Ну… Будет ему групповое унижение. Три богини измываться вместо одной, за те же деньги.

Да уж… — Поражаюсь я с этих извращенцев. Сами платят за то, чтобы сильные женщины тебя подраконили. Ладно когда морально, максимум — всякие плётки, но есть и те, кого становят в колено-локтевую и кое-что делают сзади. Вон, сколько в шкафу соответствующих игрушек! Надеюсь, не научат Изабеллу плохому — лучше разойтись, чем ждать от любимой удара «сзади».

Ладно, разговор с Этьеном сейчас самый важный для меня на этой планете.

Феникс был не один — в переговорной их сидело трое. На столе стоял поднос с фруктами и моим любимым виноградом. Присоединился, загерметизировав люк.

— Привет. Ты пришёл с тем, о чём я думаю? — сразу начал я — это не те ребята, чтоб говорить «о погоде в Рио».

— Да. — Кивок Этьена. Мы ещё вчера хотели подвалить, но высочество тут была, а нам нельзя мозолить ей глаза.

— Из-за контракта?

— Да. — Парни переглянулись. Двух других я тоже (уже) хорошо знал — офицеры, главы крупных отрядов «Братства». Без них там ничего не решается. Есть ещё отряды и командиры, но, видно, секретность — не всех посвятили. — Хуан, у нас времени не просто мало — его совсем нет. Если завтра она прикажет арестовать тебя… У нас правовой конфуз, коллизия. Пока вы были вместе, мы ни о чём не думали, но завтра всё может измениться. Без обид — это жизнь. Но мы не хотим тебя арестовывать, и вообще не хотим менять командование.

— Да всё нормально, я сам всё понимаю. И хреново то, что если откажетесь — можете загреметь за измену Родине, как нарушители контракта плюс местные реалии. Потому, как контракт не чёткий, непонятно, как обойти, да?

— Да. Одно скажу точно, деньги за вчера нам с утра упали. То ли она ещё не поняла насчёт нас, другие есть дела, то ли распорядилась продолжать платить, оставив проблему на потом — тут не знаю, нет информации. Но если сейчас ничего не решим, то…

Махнул ему рукой — понял, думаю.

В чём соль? В том, что согласно контракту, их нанимает КОРОЛЕВА. И назначает меня — доверенным лицом от её имени. Я не просто так парням сказал, что «вы выполняете распоряжения Француза, над ним — я, надо мной — королева. Остальных можете слать за орбиту Макемаке». Ну, не дословно, но это имел в виду. Ибо в контракте почти так и записано. Заказчик — Лея Аманда Катарина Веласкес…

…А платит деньги нам… КЛАН Веласкес. Лея Филипповна может быть в ауте, на больничном, но если клан деньги перечисляет — контракт действителен. А гарантом его выступает, соответственно, текущая глава клана, а именно Фрейя Сергеевна Веласкес. Она не прописана в контракте, но она — глава клана, и если отдаст приказ на арест моей персоны, что парням делать?

— Дайте чуть времени, подумаю, что можно сделать, — попросил я и откинулся в кресле, прикрыв глаза.

Феечки показали, куда: «Они сейчас в шестом люксе. Пойдём, провожу». Люксы это комнаты типа нашей, их много, просто наш люкс «королевский», самый шикарный. У двери на входе ждала Мадлен лично. Совместно с Мэри и Арабеллой — странно, должны ж были смениться? Ладно, потом решим вопрос со сменами, не должны офицеры подставу организовать. Феечка, сдав меня мадам, удалилась.

— Лично следишь за стажировкой новенькой? — усмехнулся я. Перед Мадлен было завихрено несколько голограмм, и они с девочками смотрели, что там происходит внутри. Звук шёл напрямую в мембраны, картинка под углом, но я догадываюсь, за кем наблюдают.

— Ага. Решила лично подстраховать.

— Некого на эту работу поставить? Ты ж вроде администратор, у тебя должны быть опытные кадры для стажировки новеньких.

— Я — бывшая фея! — гордо вскинула она носик. — Знаешь, сколько лет тут сама отгорбатилась? — Улыбнулась. — Кто лучше меня? Это называется, Хуан, «работа с ключевыми клиентами». Не каждый день обучаю представителей правящей династии. Если честно, думаю, больше никогда и не придётся, и этот раз — случайность.

— И ты ловишь птицу удачи за хвост, пока можно.

— Ну, я ж не просто так в администраторы выбилась. — А теперь в голосе толика самодовольства. — У всех мадам должна быть хватка, профессиональный нюх. Надеюсь, я справляюсь. Итак, ты хочешь запретить шоу, просто посмотреть что вытворяет, или оторвать её по делу? — кивок на визор, где, подойдя, я увидел Изабеллу, сидящую верхом на голом мужике. Нет-нет, не то, что вы подумали. Мужик стоял на четвереньках, держа в зубах уздечку, за которую, за вожжи сзади, она его держала, присев на спину. Голова мужика была покрыта тканью — остался только разрез для глаз. А сами девочки, все втроём, кто в этом помещении, находились в масках — красивых, придающих шарма и романтики.

— Маски обязательны?

— А как же! Атрибут. Что это за госпожа, и без маски? Несерьёзно как-то.

— И лицо клиента тоже не показывается?

— Я думала, я это в первый день объяснила, — нахмурила она брови. — Нет, тут, конечно, по звуку голоса всё понимаешь, кто перед тобой, и само тело — по нему узнаёшь человека не хуже, чем по лицу. Особенно когда клиент постоянный. Но положено — поэтому вот так.

— Своеобразная романтика с этими масками и балаклавами, — понял я. — А вы тоже так хотите?

Ангелы рядом грели уши, и, Мэри, кажется, гораздо более розовая, чем должна быть. Она, хладнокровно грохнувшая лучшего медвежатника Альфы после того, как переспала с ним, склеив в баре, устроив тому незабываемый романтический вечер и такую же ночь? Такую особу есть чем смутить?

— Конечно, хотят! — задрала голову Мадлен и выдала приветливый оскал. — Кто ж на их месте не захочет разок попробовать? Ну так что, прекращаешь базар идёшь, или она тебе по делу нужна? Учитывая, что твои мальчики прибыли полчаса назад, могу и одно предположить, и другое. Отвечай честно, от ответа зависит твой инструктаж.

Во как всё поставлено! А ещё отдаю должное профессионализму мадам — все возможные варианты развития событий просчитала. Кстати, потому и лично Изабеллу курирует — просчитывать и предотвращать.

— На время. На полчаса, может больше/меньше, — честно ответил я. — Потом верну — пусть веселится, пока я занят.

— Тогда надень эту маску. — Протянула она тканевую серую безликую балаклаву. — Это аксессуар слуг, персонала. Помощников для творчества девочек — знаешь, иногда для устраиваемого ими шоу требуется сторонняя помощь, прислуга. Вот мои мальчики заходят в люксы в таких. — Протянутая тканевая маска с прорезями для глаз была не похожа на ту, что наблюдалась на клиенте, и вообще на аксессуар не походила. Обычная, строгая, совершенно не вычурная. «Рабочая лошадка», которая не должна создавать антураж. — И с уважением к ней, с раболепством! — надавила на мозг Мадлен — я аж скривился, как от зубной боли. — Мы ей образ создаём, подыграй. Сейчас у неё сценическое имя «Госпожа Богиня», так к ней и обращайся.

— Слабенькое какое-то имя, — заметил я. — Без фантазии.

— Не успели придумать лучше, — пожала Мадлен плечами. — Клиент неожиданно нагрянул. Обычно утро у нас — мёртвый штиль, после обеда только движение начинается, и к вечеру и ночи — самый пик. А тут… Пожаловал. Но клиент постоянный, я в нём уверена — надо было быстро решаться.

— И она быстро решилась, — снова как от боли скривился я. Ибо я в этот момент спал, и меня даже не разбудили отпроситься.

— Если что — не ко мне претензии, — развела она руками, отстраняясь от наших семейных страстей. — Она сказала, у вас оговорено, и ты не против. Я просто администратор.

Ага, будешь тут против после такой истерики, как вчера! И ведь правда, сам себе злобный Пиннокио. Какого в тренажёрку полез, идиот несчастный!

— Понял. Я пошёл.

— Удачи!

— Успехов! — А это Мэри с Беллой. Последняя хлопнула по лопатке. Я, нацепив балаклаву, вошёл.

Картинка чуть изменилась. Теперь мужик был собачкой. Наверное, не очень из него лошадка оказалась, или наездница неопытная. Изабелла сидела в кресле, закинув ногу за ногу, в придающей шарм чёрной маске роковой красавицы. Вид почти пристойный — и кружевной чёрный лиф, и такая же полоска чёрных трусиков, и пояс с подвязками для чулок — то есть тело как бы не обнажено, пусть и мало места для фантазии. Вот только эротизм от такого вида шёл настолько сумасшедший, что я чуть не охренел от желания бросить всё, вытащить её в соседний люкс и распять. Или расшесть. Сколько получится. И даже плётка, концом палки которой она медленно, типа так эротичнее, проводила по руке на подлокотнике, не сильно напрягала.

Две другие богини были на подхвате. Феечка Роза возлежала на кровати, и, как я вошёл, начала призывно гладить своё бедро. Да-да, мне, намекая, что день длинный, и мы тут надолго. Мия же сидела на полу перед Изабеллой, в ногах, положив голову на второй подлокотник. Что-то типа госпожи второго уровня? Она госпожа для клиента, но для неё госпожа — Изабелла, как-то так? Или я чего-то не понимаю? Короче, плевать как у них в игре, но Мия умничка, страховала высочество. А что такую роль надо играть… А вот тут её вообще ничего не смущало. Я по адресу её рекомендовал.

Клиент же нёс Изабелле в зубах… Тапочек. Гостиничный, одноразовый, но поскольку клуб уровневый, и тапочки тут тоже были под стать. Прищурился, оценил линию движения оного клиента — вроде нормально, должна будет Мия успеть перехватить, если тот резко захочет что-то сделать. Не на сто процентов конечно защита, но от любителя прикроет. А там и Мэри с Беллой за дверью. Ладно, прощаю — здесь грамотно организовали, сучки!

— О, ты! — сверкнули глаза Изабеллы, в которых я уловил лёгкий страх, что концерт окончен. И надежду: «А вдруг он подыграет — он же обещал». Не стал ломать кайф — пусть поиграется. Не на мне же ей проблемный гештальт закрывать? — Чего тебе надо, раб⁈

Попытка обратиться ко мне свысока неудачная, я не поверил, ну да ладно, она ж только учится.

— Госпожа, вас срочно вызывают по делу. — Я был более правдоподобен — низко поклонился, замерев в букве «зю».

— Там точно нужна я? — сощурились её глазки. — Без меня не справитесь? — А тут скорее неудовольствие: «Хуан, не отвлекай по ерунде, видишь, у меня и так не очень получается».

— Без вас никуда, Госпожа… — Боже, это точно я сказал? Да так униженно и раболепно — я в ударе!

— Не Госпожа, а Госпожа Богиня, раб! — Вот, уже лучше интонация! Растём!

— Госпожа Богиня… — Мог бы — ещё б ниже поклонился, да некуда.

— Ничего без личного пригляда не сделают! — картинно вздохнула она, потрепав Мию по голове и забирая тапочки из зубов «раба». Тот высуну язык и задышал, как щенок. — Хороший пёсик, хороший! — Почесала его за ухом и потрепала шею. — Госпожа Мия тебя потрениует пока, дружок! — Снова за ухом, теперь Мие.

Поднялась. Мия поднялась вместе с нею — на всякий, снова страхуя. Изабелла походкой от бедра двинулась ко мне, и, только когда она удалилась на пару метров, Сестрёнка заняла её место в кресле, закинув при этом ноги на подлокотники, приглашая «раба» к чему-то интимному, ей нравящемуся.

— У-ти моя собачка! На, неси! — Она швырнула на середину комнаты свою плётку. Собачка, радостно повизгивая, кинулась за гаджетом. Знаете, а она или почти не играет, или вообще не играет — вот в ней госпожа чувствуется. Звериным своим чутьём ощущаю исходящие волны подавления. И мужик за плёткой побежал влёт, а то Изабеллины тапочки как-то без огонька нёс. Талант, блин! Такая не то, что клиента, а и меня задавит. Хорошо, что мы напарники. Перевёл глаза на третью госпожу, через силу сдерживающую смех глядя на это ребячество, подмигнул ей. Еле заметный взмах ладонью — ответное приветствие.

«Ну чё, как»? жестами показал я, кивая на дверь, куда скрылась Изабелла.

Ответный жест «так-сяк», но поднятый вверх большой палец в конце. Значит, не всё так плохо.

Подмигнул Мие. Она вытянутой рукой сделала пальцовку: «Всё в порядке», и махнула: «Иди». Я тяжело вздохнул и пошёл на выход где уже скрылась попка Изабеллы. Ирония: если у феечки против конкретно этого клиента никаких шансов (мускулистый сукин сын), там чистой воды игра, с Изабеллой — под вопросом — у высочества как минимум мозговая раскачка, плюс тренировки с ангелами, то Мия единственная, кто здесь может скрутить тут всех в бараний рог и заставить делать всё то же самое, что клиент делает, только больше и без стоп-слов. По-настоящему. И я заранее настраиваюсь на ссору с Мадлен — интуиция подсказывает, она это сделать попытается. А ещё, что клиент в итоге останется доволен.

— Что случилось? — первый вопрос, когда мы вышли и отошли чуть от Мадлен и девочек. Глаза встревоженные.

— Даже не поцелуешь меня? — ухмыльнулся я.

Бэль подалась ко мне и чмокнула в губки.

— Достаточно?

В голосе тревога, в глазах тоже. Её интуиция сигналит, что есть проблемы, а значит не стоит глупостями заниматься. Принцесса, воспитание. Проникся

— Отойдём. — Взял её за локоток, отошли в конец коридора.

— Что случилось, Хуан? — Снова вопрос с тревогой в голосе.

— С чего ты взяла, что что-то случилось? Может я просто соскучился, и ревную?

— Если б ты ревновал, и тем более хотел мне запретить, ты бы не так себя вёл, — абстрактно сформулировала она, нахмурившись. — Значит что-то серьёзное. Да и глаза у тебя… Слишком напряженные.

А запрет — так, не серьёзное. Всё больше уважаю школу воспитания в королевской семье. Я о Веласкесах думал хуже. А ещё, женскую интуицию не обманешь.

— Пошли, прям там расскажу.

И повёл её в переговорную, где ждали парни. Ага, прямо в таком виде — не голая и ладно, в остальном пусть завидуют. Смотреть на её реакцию глупо — они на ню-пляжах для аристократии вообще без одежды отдыхают, и не парятся. А тут всего трое наёмников, и она одета. Вошли. Указал ей на кресло. И, поскольку больше свободных сидений не осталось, прошёлся вдаль и сел на пол у стенки, заодно включая в системе координации функцию записи — сделаю для себя несколько снимков — для истории. Уж больно вид у высочества… Специфический.

Изабелла, как и предполагал, видом парней вообще не смутилась, наоборот, завидев других самцов, походкой от бедра прошлась и села в кресло. И также закинула ногу за ногу, как в люксе до этого, проведя кончиком палки от плётки от плеча до ладони. Парни охренели — не то слово! В осадок выпали! Но, взяв себя в руки и поправив челюсти, испустили вздох сожаления и попытались отвести глаза от неё на меня. Да, жестоко я с ними, но они позиционируют себя как стрессоустойчивые, на территориях воевали — переживут.

— Бэль, я не стал ничего объяснять парням без тебя, чтоб не говорить два раза, — как ни в чём не бывало начал я, игнорируя медовые раздевающие взгляд парней, которые нет-нет, да и бросали они на Госпожу Богиню. — В общем, ситуация такая: контракт с «Братством» заключила твоя мать. Не клан. Не государство. Но и не как физлицо, что тоже важно. А как королева, имеется в виду не имя, а занимаемая должность. Да, когда ты глава монархического государства, оказывается, так можно. И прописала в контакте свои гарантии парням, что ни за что не будут отвечать, пока выполняют её распоряжения согласно контракту. Но ложка дёгтя — деньги парням поступают со счетов клана.

— Боитесь, что Фрейя перехватит управление? — сразу въехала в тему Бельчонок.

— Да, — подтвердил я — парни сейчас реагировали на раздражители… Медленно. — Представь, что она даёт им непотребное задание, чтобы «слить» их, так как в контракте сказано, что они подчиняются мне? Зачем ей моя армия в Альфе? В контракте прописаны всего два человека, кто может отдавать приказания: я и королева, и более никто, и королева недееспособна. Я сейчас могу приказать «Братству» что угодно, и согласно букве контракта, они это сделают. И им ничего за это не будет, ибо даже болезнь королевы не отменяет данных ею в обеспечение контракта гарантий. Я могу даже Фрейю арестовать, если, например, посчитаю, что она — заговорщик, или угрожает национальной безопасности. Я утрирую, хрен у меня такое получится — арестовывалска не выросла, но с правовой точки зрения могу, и буду прав. Зачем твоей сестре такие проблемы?

— Мама как обычно не подумала на шаг вперёд, жила одним днём, — констатировала Изабелла.

— И часто она так делает? — усмехнулся я.

— Бывает. — Пожатие плеч. — Она генерирует идеи, но шлифует их Сирена. Одна без другой они мало чего стоят, а вот вместе…

Понятно. И даже то, что мужика одного на двоих делят, в таком случае ерунда. Если одна без другой не может, одна другую усиливает, то и тут надо быть вместе и в горе, и в радости, и в общей постели.

— Она не планировала, что это затянется, — встал на защиту величества Этьен. — Никто это не планировал. И тем более как она могла планировать, что ей станет плохо?

— Это так, да, но нам надо решать вопрос, а не рассуждать, права она или нет… — задумчиво потянула Бельчонок. — И что ты решил сделать? — перевела взгляд на меня.

— Идеального выхода из ситуации не нашёл, — покачал я головой. — С одной стороны я, формально, могу отдать приказ арестовать/задержать Фрейю, но с другой — и Фрейя меня. Так как она сейчас глава клана, и.о. королевы, и это с её счетов, со счетов управляемого ею клана, капают деньги по контракту. То есть нам нельзя разорвать контракт, деньги должны и дальше идти с тех же счетов. Но надо ограничить возможное влияние Фрейи на отдачу управляющих команд. И не смотри так косо — королева не лезла в это, повесив контакт с «Братством» на меня, а она чем лучше матери? А значит, я предлагаю подписать допсоглашение к контракту, где ты, дочь Леи Аманды Катарины Веласкес, от имени клана Веласкес, подтверждаешь все договорённости и гарантии.

— А ничего, что я не глава клана? — распахнула Бэль глаза. — И не могу его представлять.

— Ваше высочество, в контакте нет ни слова про КЛАН, — всё понял слёту Этьен. — Там фигурирует только Лея Аманда Катарина, и сказано, что она даёт гарантии неприкосновенности, как королева.

— То есть я, как её дочь… Просто подтвержу то, что есть? И всё? — не верила высочество, что это так просто.

— Только пока она болеет, — кивнул я. — Тут уже формально без разницы, ты, Фрейя или Эдуардо, ибо никто из вас не королева. Контракт с королевой Фрейей, если она встанет на место матери, это будет ДРУГОЙ контракт. А нам надо продлить этот. Вы с братом — значимые, смотритесь легитимно — почему б вам не повесить такое на себя? Ведь мама жива, по сути это формальность.

— Но Фрейя… — Шестерёнки в её голове работали, но пока не могли найти изъяны в плане, а их было много. — Фрейя может поднять этот вопрос, и отстранить меня. Именно на основании того, что я не могу представлять… Мать. Да-да, я поняла, но Хуан, наследница — она. Даже в том смысле, который предлагаешь ты.

— Но ты тоже её дочь, — не сдавался я.

— Но не наследница! И как наследница она оспорит подписанный мною документ.

— Если Фрейя так решит сделать, то тут два момента, — продолжил я излагать мысли в рамках мозгового штурма. — Первый — она таким решением полностью дискредитирует тебя. Покажет всем, что в семье Веласкес нет единства, что ты — персона нон-грата, и она задвигает тебя, убирая из власти. А ей, насколько знаю, понравилось, что ты тянешь на себе часть нагрузки. Не забываем, по прогнозам эскулапов, мама вернётся, и ей потом придётся её величеству отвечать, зачем она с тобой так сильно поссорилась. Далее, если отбросить маму… Она просто ссорится с тобой! Вбивает тебя в список своих врагов. И ладно если ссора двух сестёр — с кем не бывает. Но за тобой стою я. Это в долгосрочке очень опасно, — сверкнули сталью мои глаза.

— Держи друзей близко, а врагов ещё ближе… — потянула высочество. — Она сама подтолкнёт меня, инертную и политически аморфную особу, на безумства вроде вступления в политическую борьбу.

— Вроде того, — кивнул я.

— С тобой за спиной…

— Вот и я о том же. И, наконец, третий момент. «Братство» может сказать: «Уважаемые Веласкесы! Вы, пожалуйста, разберитесь меж собой, в своей семье, кто у вас правомочен отдавать приказы, за маму кто нет». И пока правомочность не будет установлена, они возьмут самоотвод. После чего, выдержав какое-то время, сами контракт разорвут — это не будет казаться подставой с их стороны.

— А есть какой-либо орган, кто может сказать, что они не правы, надо слушаться Фрейю? — нахмурилась Изабелла. — Ну, там, Конституционный суд, Верховный Трибунал…

— Поскольку контракт подписан в венерианской юрисдикции… Верховный суд, как высший суд страны, — прокомментировал Этьен. — Хуан его уже собирал, а значит и её старшее высочество сможет собрать. Но мне что-то подсказывает, суд не будет спешить с решением, иа тянуть время они умеют. Без Хуана и его невероятной харизмы, — провёл наёмник пальцем по горлу, — она вряд ли решится на силовое принуждение судей. А там, и правда, или королева придёт в себя, или мы контракт разорвём без последствий. В целом, Хуан, мне нравится, — повернул он голову ко мне. — С учётом правового вакуума, наверное, так можно поступить.

— Хорошо. Где надо подписываться? У вас уже есть документ, или мы его сейчас только будем сочинять?

И не скажешь, услышь со стороны, что эти слова произносит особа в спецодежде элитной бордельной шлюхи. Мир полон загадок и противоречий!..

В общем, доп к контракту мы подписали. Изабелла — «от лица семьи Веласкес в связи с болезнью матери подтверждаю, бла-бла-бла…». Во всех экземплярах внесли изменения. После чего наёмники, довольные, уехали. Пока им работу не нашёл, и Фрейя молчит — пусть ждут.

Потом позвонил Максвелл:

— Хуан, надо встретиться.

Голос напряжённый.

— Всё очень серьёзно?

— И да, и нет. Но встретиться надо.

— Ты знаешь, где я сейчас обитаю?

Усмешка на том конце.

— Это вся Альфа знает. И вся Альфа в перманентном шоке, второй день. Никто не хочет верить, но это правда. И даже разборки и смерть каких-то бандюков вчера прошли мимо — уркаганы попытались напасть на логово средней принцессы Веласкес, получили по зубам, бывает. Хотя некто волну поднять пытался, но видно ещё слишком свеж разгром «Братством» пары студий оппозиционных каналов, не усердствовали.

— Вот так и говорят? Я про обнаглевших уркаганов.

— Так преподносят информацию блогеры. А значит так её будут воспринимать люди. Кстати по центральным каналам ничего, только альтернативные, что только подогревает градус интереса к вам.

— Прикольно. В общем, давай ко мне — решим.

— Еду! — Какой-то воодушевлённый у него голос в этом «Еду». Он тоже из тех, кто любит когда его плёткой? Или просто девочки местные понравились?

Повинуясь интуитивному порыву, связался с «Берлогой» и скинул несколько фоток Изабеллы, сидящей в кресле переговорной. С плёткой в руке и без. Ага, вся такая секси. В маске, но узнаваемая.

— Бро, ты точно уверен? — растерянный голос Даниеля на том конце, когда объяснил, что надо сделать.

— Ага. Я ж PR-щик, это моя работа. Всё понимаю, отчёт отдаю.

— Это принцесса. И более того, официальная наследница престола, пока их маме не станет легче. Фрейя, если узнает, убьёт нас, поглумится, закопает, а потом откопает и снова поглумится. И что это твой приказ — ей не канает.

— Дэн, я ТАКИЕ её фото и видео в сетях лицезрел, что эти невинные изображения в эротической спецовке хуже не сделают. К тому же они почти скромные, все самые важные места пусть тряпкой, но прикрыты. Зато она в таком виде поднимет волну интереса, шум. Привлечёт внимание. Я подниму высочеству рейтинги.

— И сокрушишь репутацию.

— Откуда у неё репутация? — усмехнулся я.

— Оттуда. Она ж в оборонке трудится, поставки, всё такое…

— Это знаем мы с тобой, что «всё такое». Для всех остальных она — поставленная для авторитета кукла, за каждым действием которой кто-то стоит. Или я сам, или кто-то умный, мною и сестрой приставленный, но не обладающий нужным весом. Вот положи руку на сердце и скажи, что это не так? Вы ж мониторили общественное мнение?

— Ну… Это так. Никто не верит, что она сама во время кризиса что-то решала. Просто тебе ж не разорваться?

— Во-о-о-от! Так что хуже я точно не сделаю. Но привлеку внимание, как сказал, подниму рейтинги… И Фрейе будет тяжелее «слить» нас. Поп-идолов тяжело «сливать», лучше не связываться.

— Нехорошо прикрываться женщиной в своей разборке с другой женщиной! — покачал он головой.

— Дэн, ты хороший человек, но не лезь туда, где ничего не понимаешь. Жанку, вон, окучивай!

— Там ещё кто кого окучивает… — Мне кажется, или в его голосе послышался страдальческий стон? — Хорошо, Хуан. В личное не лезу, в политику тоже. Сказал слить данные — сольём и распространим. Тема как раз интересная — половина Альфы вас обсуждает. Я имею в виду информированную половину Альфы. И учитывая уже сложившуюся её репутацию, наверное, ты прав, ей точно хуже не будет, скорее наоборот. У неё на самом деле мощный фан-клуб среди молодёжи, и как вы начали встречаться — он не только не ослаб, но наоборот, там много новых появилось. Дескать, принцесса за ум взялась, не просто икона стиля, но ещё и «правильная девчонка». Её любят в народе, Хуан. А следом за ростом популярности, она и тебя вверх потянет.

— Вот, наконец ты понял! Можешь же, когда хочешь.

— Всё, бро, работаю!

— Ну, что там такое? — Спросил я, когда Доминик до меня добрался. А получилось это сделать только под вечер — всё же глава МИДа, по сути третье лицо в государстве после королевы и премьер-министра, сам себе не принадлежит.

— Хуан, я, конечно, дал всем понять, что хоть и являюсь твоей креатурой, но служу Венере, а не тебе. И меня даже вроде как поняли правильно… Но давай согласовывать действия?

Фрейя знает, что Доминик не мой человек, что я нашёл его у автомата по продаже батончиков, и зацепился за него от безысходности. Потому скорее всего позволит работать дальше. А ещё за него «подписался» её папочка, а отцу не верить — не то же, что послать нафиг меня.

— Дом, не поверишь, но сам в шоке, что так вышло с Фрейей! — признался я.- Спонтанно получилось. И сам сижу весь день в клубе, скучаю, наблюдаю, как Изабелла с ума сходит, и ни хрена не пойму, что теперь делать дальше?

— Ты подстрахуешь девчонку? — в лоб спросил он. Недипломатично, имея в виду совсем не Изабеллу, но у нас с ним достаточно неформальные и честные отношения.

— Да, — так же без словоблудия ответил я. Но говорил… Не совсем уверенно, и даже опустил в пол глаза.

— А сможешь? Ресурсы есть?

— Найду. — Я скривился, как от зубной боли, ибо не был в ресурсах уверен на сто процентов. Корпус ангелов — далеко не всё, что есть на этой планете, хотя это и влиятельный рычаг.

— Хуан, как ты знаешь, моя семья после казни деда никогда не считалась опорой трона… — а теперь он начал издалека. Но я его понял. И сразу перебил, переходя к сути:

— И что они говорят?

Смущение, пауза, понимание. И не менее честный ответ.

— Что внутри куполов Сената скоро начнётся. И перекинется на эту сторону. Потому, что лояльные им войска есть и по нашу сторону «нуля».

— А не начали они потому, что в городе моё ополчение, а ещё потому, что они в основном офицеры, а рядовой состав, к их сожалению, не так горячо разделяет их взгляды? — усмехнулся я.

— А точно это я принёс тебе новости? — нахмурился Максвелл.

— Просто сеньоры до безобразия просчитываемые, — махнул я рукой, выказывая к своим противникам пренебрежение. — Кто, знаешь?

Пожатие плеч.

— Мне называли примерные имена, но говоривший и сам не мог сказать наверняка. Это только предположения, а нельзя обвинять людей на основе предположений. Но это и Генштаб, и кое-какие командиры на «нуле».

— Если б они могли пойти штурмом на дворец — они б это сделали, — констатировал я. — Значит, не могут.

— Не «не могут», — не согласился собеседник. — А «не могли вчера, когда во дворце сидел харизматичный сукин сын, который мог зарядить „Титанами“ и „Нарциссами“ за такой финт». Или мог припахать эскадру в Лагранже-два, открыв огонь по проблемным куполам из пушек огневых линкоров. А сейчас там его нет. Понимаешь, что хочу сказать?

М-да, говно кипит, как я и предполагал. Ради этого стоило уйти. Но уходить надо планово, зная, что в любой момент вернёшься, а не как сейчас, блин!

— Она не дура, и понимает, что там полно нелояльных, но не пойманных, — замотал я головой. — Доминик, я только позавчера оттуда. Мы с ней это много раз обсуждали. И даже по персоналиям могу сказать, кто это, и не посмотрю, что они «не пойманы за руку». У нас целый список под подозрением, целый выделенный отдел «пятёрки» над ним пашет.

— Весь вопрос в том, как она будет действовать? — сверкнули его глаза. — Вчера было вчера, Хуан. И просто знать список — мало.

Доминик был взволнован. А когда волнуются такие люди, как глава МИД, это ОЧЕНЬ плохо. Ибо и правда, их клан из-за опалы был в стане оппозиции, и у него там мощные связи, которые мне или Фрейе со всей клановой разведкой Веласкесов не снились. Без серьёзного опасения он подобные вещи говорить не станет.

— Дом, поверь, рядовой состав в Альфе их не поддержит. — Я пытался уговорить сам себя, но мне надо было успокоить его, чтобы и я мог работать дальше. Нельзя работать и крутиться как уж, когда вокруг в тебя не верят. — Это иллюзия, в которой они живут. Фрейя справится. Тем более мы с нею прорабатывали штук десять сценариев насчёт армии, на все случаи жизни. В том числе и мятеж тех, кто на «нуле» с нашей стороны.

— Ладно, поверю тебе, — облегчённо вздохнул он. Он хотел мне верить, но пока получалось слабо. Но всё же с мёртвой точки что-то сдвинулось — в спину ударить не должен. Максвелл был готов работать дальше, пока важно это. — Не подведи.

— Когда они хотели начать?

— Я слышал о послезавтра.

— Тогда давай завтра прокатимся к Союзным послам? — предложил я. — Войну надо заканчивать, и предложения о мире им должен передать кто-то «левый». А я сейчас — самый настоящий «левый», никто не заподозрит в моей персоне посланника Фрейи.

— Хорошо. Я заеду, как только разгребусь.

На том и порешили.

Но Доминик ошибся. Моё отсутствие во дворце стало катализатором не только планов мятежных войск, но и дружественных.

— Хуан! Сеньор Веласкес! Срочно! Новости! — влетела в столовую одна из девочек Мадлен — та самая, кто учится на юридическом. Я за сегодня тут, пока бездельничаю, со всеми перезнакомился.

Не став бежать в каюту, воспользовался своим браслетом и мощной системой координации боя на голове, завихрив визор в половину стены помещения.

— … Сейчас вы видите кадры боевых столкновений. На них непонятно кто есть кто, но наш корреспондент, находящийся близ зоны конфликта, передаёт, что подразделения «Мараньон» имеют на рукавах красные повязки, «Укаяли» — белые.

Кадры показывали бои внутри городской застройки первого, подкупольного уровня. С применением мехов. Не так, чтобы адский ад, но деструкторы и ракеты применялись влёт.

Отдаление плана, смена картинки. Ведущая в студии. Симпатичная девочка с центрального канала.

— Напомню хронологию событий. В двадцать два-десять поступили первые сведения о том, что в стане мятежников началось движение, были зафиксированы первые боестолкновения мятежных войск друг с другом, а через двенадцать минут в эфир на радиочастотах вышли группы подразделений, которые назвали себя «Мараньон» и «Укаяли». С просьбой, цитирую: «Не верьте пропаганде, у нас тут много патриотов, верных её величеству. Нас пытаются раскатать, поддержите нас огнём, откройте гермозатворы». И по данным на сию минуту, бои под куполами Сената всё ещё продолжаются, смещаясь к северному и южному гермозатворам. Гермозатворы пока закрыты, королевские войска в бой не вступили.

— Твою бога душу! — подскочил я, и, забыв о боли в рёбрах, побежал в свой люкс. Вызов Фрейи… Не отвечает. Ещё. И ещё. Тишина, лишь гудки.

— Ну же, Фрей! Это же «Мараньон»! Мы же столько в них вложили! Мы ж ради связи с ними спецоперации возле «нуля» проворачивали! Действуй же!

Но ответа не было.

Оператор корпуса. Ну, тут всегда отвечают сразу.

— Кто охраняет Фрейю? Кто глава группы? Связь, быстро!– Без предисловий. Но меня поняли, осаждать не стали.

— Сюзанна.

— Давай!

Эта мегера (я со всем уважением, это просто констатация факта) не кочевряжилась, ответила.

— Слушаю.

— Соедини с Фрейей.

— Повиси.

Судя по звукам она куда-то вышла, и какое-то время шла. Отходила подальше от нулевого объекта.

— Хуан? — откликнулась наконец эта цербер.

— Да?

— Не звони ей.

— Там… Там лютый звездец! — закричал я. — И его планировал и организовывал я! Ради мощного кавалерийского удара, который надо нанести сейчас.

— Хуан, ТЫ НЕ ЗДЕСЬ!!! — её голос, словно сделанный из стали, облил, словно ледяной душ. — Ты ТАМ. Она не сидит, работает. Сейчас как раз совещание. И тебя не забыли. Но СЕЙЧАС оставайся где есть, глаза и слух ей не мозоль! Уходя — уходи, знаешь такое? И я не про личный аспект — плевать кто там у вас с кем спит. Ты сам оставил страну ей. Это приказ, сиди в борделе. Приедешь — прикажу девочкам запереть тебя на базе. Всё понял?

Вот так. Как говорят англосаксы, фейсом о собственный же тейбл.

— Хорошо. Буду ждать. — Рассоединился. А потом долго-долго орал от безысходности и бессилия.