Фрилансер. Вольный копейщик

Глава 7 А сегодня что для завтра сделал я

Глава 7. А сегодня что для завтра сделал я

За единственную вещь мы должны быть благодарны врагам: они делают жизнь насыщенной

Девиз Империума, WH40000

Посольства были взяты штурмом. Все представительства государств, входящих в Восточный Союз, чьи представительства у нас были, а их немало. Оказывается, был даже Мадагаскар. Последние — маленькая миссия в несколько человек, размещались в отдельном подъезде офисно-жилого здания не прям на окраине, но не в центре. Конечно, посольства Китая, Австралии, Индии, Индонезии или Аравии — целые комплексы, отдельно выделенная территория с охраной. Но под контроль взяли вообще всё — во избежание. Охрана нигде не стала сопротивляться — видно, незадолго до пришла разнарядка с Земли. Потому наши бойцы тоже не стали жестить и кого-то бить, обижать. Кого-то проводили под стражу, дипкорпус поместили под домашний арест, откуда отдельных дипломатов дёргали на допросы. Все допросы должны проводить официально, под камеру, и только по делу о детях и госперевороту. Эти два дела объединили в одно производство — вопрос спорный, но я согласен. Особых секретов не выведывали, пароли и явки их агентов у нас на планете тоже не выбивали — старались играть по правилам, хотя знаю я, разумеется, не всё. На момент моего падения вниз со шпиля даже были какие-то результаты, но пока не скажу, насколько глубоко раскопали. В самих же зданиях посольств провели шмон — изъяли все доступные документы и данные на любых носителях. Тут уже церемониться не стали, но с другой стороны, при штурме любого дипучреждения ответственные лица всегда первым делом уничтожают секретную документацию, так что сомневаюсь, что там найдут что-то действительно важное.

Максвелл, пока ехали, поведал, что расследование идёт ни шатко, ни валко. Есть зацепки, по ним копают, фигурантов выявили, и всех, кто не с дипломатическим паспортом, уже забрали в подземелья императорской гвардии на допросы с пристрастием. Дипломатов по-прежнему не трогаем, лишь давим морально.

— Ван не «потёк». Сохраняет достоинство. — Это он о после Поднебесной. — В отличие от австралийцев. Их истеричка, если честно, задолбала. Женщина в дипломатии не лучшее решение, и им плохо, и нам мучайся. Но она — кузина лорда Сиднея, родственница их королевы, так что… — Вздох. — Понимаю твоё желание переговорить со всеми тремя послами одновременно, но, боюсь, Австралию лучше оставить за скобками. Всё же только что мы убили их главу МИДа в Новом Орлеане, да и она истеричка ещё та — диалога не будет.

— А индусы? — хмурился я — Доминик умеет обламывать. Но лучше прислушаться, ибо я — любитель, а он в этом много лет варится.

Он пожал плечами.

— По опыту — они слишком скользкие. Понимаешь, им наплевать на все принципы, какие только есть. Их страна погрязла в нищете, с которой они даже не думают бороться, чуть ли не в три слоя завалена мусором, с которым также серьёзно бороться не пытаются, свалив всё на недоразвитую угнетаемую касту, города в говне, и это не фигура речи — у них неприязнь к туалетам. И при этом только себя они считают истинно правильными и чистыми, а мы, вообще все, все-все иностранцы — грязные и неполноценные, так как не принадлежим ни одной касте. Обмануть чужака у них не грех, а добродетель, за это боги не спросят, и карму этим они не омрачат. Да, индусы многого достигли, и имеют большую экономическую мощь, но, замкнутые на своей карме, они не думают о стратегическом развитии. Им просто всё равно, ибо вокруг них — порядок вещей, который выше даже богов. Хуан, моя рекомендация — не устраивать с ними болтологии, тем более, девяносто процентов, что обманут. А надавить сразу на мандаринов. Их экономики связаны, китайцы обязательно передадут наши пожелания индийскому бизнесу, но информация будет исходить не от нас, а от союзников, с которым им завтра жить, которые их знают лучше, и если что, не простят подставы.

— Но мы терем в статусе. Одна Срединная республика — не весь Союз, я буду разговаривать только с Китаем.

— Хуан, у них уже давно сложилась наднациональная элита. У нас схожий процесс произошёл, когда континент объединился в Южноамериканскую империю. У них не империя, пока просто Союз, идею с монархией там двигают, но пока не получила массовой поддержки, но элиты высшего уровня и второго эшелона уже давно делают бизнес вместе. Причём китайцы — наименее радикальные из всех, они по природе никуда не спешат, созерцательность в их менталитете.

— А если Ван — казачок от противоположной бизнес-струкуры? Которой выгодно продвижение Благоденствия, и выгодна наша война? Кто бы что ни говорил, но я не поверю, что Ирану и Аравии доверили принимать решение по началу террористической деятельности на нашей планете. Представители Поднебесной отдавали итоговый приказ, а все арабы, индусы, европейцы и прочие исполнители лишь делали то, на что им дали зелёный свет.

— Он китаец, Хуан, — расплылся Максвелл в улыбке. — Китай — это целая планета. Мы доносим информацию не до бизнес-структуры, а до планеты, и он понимает, что конкретно он — букашка, встроенная в мегамеханизм. И обмануть мегамеханизм у букашки не получится. Мне это сложно объяснить, я много лет работал в их отделе, а тебе надо дать выжимку в двух предложениях. В общем, предлагаю рискнуть, и сыграть на одни ворота. Толку будет больше, чем если устроим говорильню со всем Союзом.

— Хорошо, поверю твоему опыту и профессиональному чутью. Поехали к Вану.

Китайцы селились компактно, в дипломатическом районе, отданном Венерой Союзу. Так их жильё легче охранять. И чётко соблюдали все правила — а это обязательно, это в их крови. Сам дипломатический квартал был недалеко от посольства, и, заехав к мистеру Вану, изложив суть предложения, подождали полчаса, пока он собрался, и поехали. Ибо знак уважения, вести переговоры лучше в предназначенном для этого месте, даже если оно не работает по профилю. Как объяснил Доминик, в отличие от Тафта, если привезу Вана в бордель — со мной больше никто из Поднебесной в принципе не будет разговаривать. С гопниками на улице не разговаривают, а там аналогия ещё хуже, ближе к пациенту дома с жёлтыми стенами.

А вот с посольством начались сложности.

— Не положено, говорю! Всё оцеплено и опечатано! Идёт следствие! — заявил нам вышедший на огонёк из караулки КПП въездного шлюза солдатик с гауссовкой.

— Служивый, ты вообще в курсе, с кем разговариваешь?

— Да хоть с господом богом! Я сказал, проезда нет, всё оцеплено опечатано.

Королевская служба охраны (КСО) — подразделение императорской гвардии, отдельное управление. Ребята серьёзные. Чем-то сходны по функционалу с УДС, но на дворцовую стражу наложили лапу Веласкесы, это часть нашего клана. УДС охраняет только первых лиц, и первых лиц иностранных держав во время их визита. А всё, что не связано с первыми лицами, выделено в КСО, занимающуюся охраной всех объектов на планете (и за пределами), которым требуется государственная охрана. Это не «золотые скорпионы» ИГ, но тоже поголовно ребята с айкью и после «горячих» контрактов. С такими на авторитете «быковать» не стоит, не прогнёшь. Пришлось набрать Фрейю. Которая, закономерно, не ответила.

Хорошо. Тогда Изабеллу, я не гордый.

— Хуан, не поверишь, но меня не стали гнать, и даже допустили на планёрку. Сирена правду сказала, не обманула, тут и в самом деле задница вырисовывается — расскажу при встрече. Они с сеньорами военными решают, все в мыле.

Военными, да? Тревожное чувство только окрепло.

— Сама она далеко? Фрейя?

— Не рядом, но если повисишь…

— Вишу.

Фрейя ответила через десять минут:

— Хуан, что хотел? Только быстро, не до тебя сейчас.

А тут, судя по злости в голосе, искренняя. Обо мне не думала.

— Я тоже тебя люблю! — усмехнулся ей на это.

Лёгкое смущение, неожиданно для меня, и более благосклонное:

— Извини. Конечно. Мы же решили не портить отношения. Мы же в любом случае с тобой будем родственниками, это… Глупо. — Я чуть не сел от такого, ибо настроился на махач. Хорошо, что опёрся задом на капот «Либертадора» — устоял. — Я тоже тебя люблю, хоть ты мне и не поверишь. Чего хотел?

— Меня не пускают в китайское посольство, — без предисловий вывалил ей суть проблемы. — Охранная служба ИГ.

— А, Бэль говорила, ты поехал к Вану насчёт нашего предложения.

— Да. Запрещаешь? Оттираешь от всего, даже этого? А на Нептун меня на пять лет когда сошлёшь, вещи уже собирать?

— Тебя такого сошлёшь! — фыркнула она. Но я попал рядом — подобные мысли в этой прекрасной черепушке всё же крутились. Оттого и мягкая отповедь — сама свою вину перед собой чувствует. — Хорошо, чем-то ж ты должен заниматься, работай по Союзу. Я не врала насчёт того, что оставляю тебя в высшей лиге, просто пока ещё немного на тебя злая. Но между нами, Хуан, я за два дня вот вообще ни одной команды никому насчёт тебя не отдала, только вызовы в игнор поставила. Так что если тебя будут динамить — это не я. Сейчас дам команду КСО-шникам, езжай…

Но через десять минут ситуация не изменилась.

— Я же сказал, никого не пускаем! И нет, никто не звонил, не говорил, — ответил снова выскочивший на огонёк солдатик.

Ну, ему может сказать только непосредственный командир. Даже если Фрейя лично его наберёт — ему она никто. А с командиром уже можно разговаривать, от кого он получает приказы.

— Давай своего старшего караула.

— Не положено! Пошли отсюда, пока не открыл огонь! — вдруг расхрабрился он — от страха наверное.

М-да, и даже наличие ангелов его не смущает. Вот и говорю, на них давить стрёмно. Мало ли что на уме у людей после горячи- то контрактов?

Ладно, пойдём другим путём. Подзываю Макса. Он параллельно ехал, не приближаясь — оставил его в резерве на случай чего. Я ж параноик, и горжусь этим. Думал, его два взвода понадобятся, когда будем работать внутри посольства. Но, кажется, кавалерия понадобится раньше.

Старшее высочество ответила быстро:

— Хуан, у меня сейчас ОЧЕНЬ ВАЖНОЕ совещание! В чём дело?

— Меня по-прежнему не пускают в посольство.

— Хуан, я отдала нужный приказ! Значит, реализация где-то на нижнем этаже застряла. Ты взрослый человек или где? Реши вопрос сам! Всё, давай.

Рассоединилась.

Знаете, что это сейчас только что было? Перевожу на испанский разговорный: «Можешь грохнуть там всех, кто виновен, ругаться не буду». Ну, вот и славненько, чего и требовалось. Пятая линия:

— Девочки, Макс, на выход. Занять круговую оборону. Тереза, давай деструктор, пока доставайте, но не активируйте.

Когда мои картинно заняли позиции у шлюза посольства, достав из багажника одного из транспорта деструктор и поставив на видное место, я снова подошёл к солдатику. Бледному, вспотевшему, но не выпускающего из рук «Кайман».

— Быстро начальника сюда! Бегом! Или связь с ним, если он удалённо.

— Н-не положено!..

— У вас ровно пять минут, чтобы либо открыть шлюзы и пустить нас внутрь, либо к нам вышел кто-то с полномочиями и объяснил, почему не выполняются приказы её высочества. Время пошло! — произнёс я камере над входом.

Через пять минут ответственный не появился. А значит… Поскольку разговаривать с солдатиком больше не имело смысла, я просто-напросто вытащил игольник, и…Пиу! Пиу-пиу-пиу!

— А-а-а-а-а!.. — Служивый упал на землю, держась за ноги. Я старался не задеть кости фатально, чтобы поболело и прошло, а там все под богом. В любом случае, это больно.

— Разоружить! И в машину. Оказать помощь. И скорую вызовите.

— Есть!

— Есть!

— Есть!..

Парни забегали, солдатика и его пушку оттащили. Что удивительно, свои ни его отсюда не забрали, ни подкрепления ему не выделили. Непорядок у них в КСО творится, кому-то лишние звёздочки на погонах мешают.

— У вас ровно минута до начала штурма, — продолжил я, обращаясь к камере. — Если мы начнём — вам всем внутри хана. У меня распоряжение от главы государства, неисполнение распоряжений главы государства в условиях военного времени — смерть. Время пошло.

Створки начали раскрываться одновременно с сиренами специальной полиции за нашими спинами.

— О, а это уже интереснее! — поднялся я и двинулся в сторону лазорево-золотых.

— Хуан, ты грёбанный извращенец! — присвистнул Максвелл, как раз вылезший из «Либертадора» узнать в чём дело и когда решим вопрос. Я его наружу не пускал, кто-то ж должен китайского посла развлекать?

— У каждого свои недостатки, — пожал я плечами.

С полицией разговор вышел короткий, всего лишь назвал им себя и предъявил документ от Фрейи на «то, что сделал предъявитель сего» — у меня ж его никто не забирал. Эти парни уже не ИГ, это силовая структура муниципалитета. Тот, кто саботирует работу КСО, не рискнул слать сюда «золотых скорпионов», подставил контору рангом ниже, чтобы ата-тай если что был также понежнее. Наивный, мне Фрейя команду «фас» дала! Я тебя из под земли достану, гнида! Но со специалами разговаривать всё же легче, понтов меньше, так что моё ему мерси с кисточкой. Может даже убивать его не буду. Или буду, но не больно и быстро — подумаю.

— Сеньор Шимановский, просим извинить. У нас приказ, ничего личного, — козырнул по итогу разговора их главный. — Мы обязаны. Сигнал о нападении — вот и выехали.

— Без претензий, ребят! — поднял я руки вверх, отпуская их.

— Пошли-пошли-пошли… — А это Макс погнал своих, в броне, внутрь. Так что нам пришлось-таки брать посольство штурмом, пусть и бескровным, и тыкать мордой в пол всех, кто внутри. А было там всего три человека на огромный комплекс — следаки всё перерыли, что надо отсюда уже вывезли, а пустое здание охранять, видно, много народу и не надо.

— Макс, твоя задача — найти, кто там в КСО самый умный, допроси всех тут, оставь на подстраховке один взвод, а со вторым езжай, разберись. Если надо — возьми у Этьена подкрепление. А у нас с сеньорами переговоры.

— Вас понял, перехожу на приём! — усмехнулся марсианин. — Сейчас, опросим имеющихся фигурантов и сделаю. Давай всех вон в то помещение у входа! — Это одному из своих, после чего кровожадно улыбнулся мне. — Будем разговоры разговаривать…

— Мистер Ван, прошу прощение за такое представление, — обратился я к послу Срединной республики, когда всё разрешилось, и мы зашли в его же кабинет, сорвав к чертям все печати и пломбы на всех дверях — только не после того, как пришлось вламываться силой. Самого посла усадили на его же место во главе стола. Порядок — должен быть порядком, Поднебесная понимает только такой язык.

— Ничего. Понимаю. Конфликт разных исполняющих служб, — чуть уловимо склонил посол голову, и за его каменной вежливостью я уловил лёгкую иронию.

— Да, наша страна не идеальна, — признал я. Кажется, мы поладим. — Привычный латиноамериканский бардак. И только потому, что я и сеньор Максвелл пока не добрались до него, не дошли руки. Однако смею отметить, что далеко не все службы в нашей стране относятся к работе халатно. — А тут надо немного осадить, пока мистер не получил в разговоре преимущество.

— Конечно. Пример Канады нам демонстрирует, что это не так, — снова уважительно, и снова с иронией кивнул этот старый лис.

Посол Срединной республики был на вид… Стандартным китайцем. Их очень сложно описывать, они все друг на друга похожи. Невысокий рост, узкие глаза, чёрные недлинные волосы с лёгкой проседью. Возраст — лет под пятьдесят, плюс/минус. Но из досье на сеньора я знал, что человек это опытный, прошедший длинный путь на дипломатическом поприще, в том числе работал в ЮАИ. Породистый — из аристократического клана, который две сотни лет занимается служением государству на ниве дипломатии. У них есть система подготовки элиты, тамошней аристократии, сходная с нашими кланами, но с огромными собственными отличиями. Чиновники становятся чиновниками, военные — военными, дипломаты — дипломатами. Это не обязательно, просто так бывает чаще, чем не так. А вот бизнесмены у них в клановую систему входят с большим натягом. Бизнесмены богатые, иногда баснословно, куда богаче чинуш, пусть даже в энном поколении. Но куда ты пойдёшь с деньгами без влияния? А влияние в кланах. Потому миллиардеры у них приходят и уходят, а вот чиновничьи кланы остаются из века в век. Китай, дело тонкое…

И с представителем одной из таких клановых структур мне нужно наладить диалог. Задача сложная, но не думаю, что невыполнимая.

— Мистер Ван, мы говорим на испанском. Но я также знаю английский, который в ходу в Союзе — язык Австралии и Индии. Если вам удобно, могу перейти на него.

— Сеньор Шимановский, — китаец говорил почти без акцента, и мою фамилию выговаривал не коверкая, получше большинства латинос, — я в достаточной мере знаю испанский язык, предлагаю остаться на нём. Так как для вас этот язык родной, и я пойму речевые обороты, в том числе идиоматические, если вы захотите их использовать. Что проблематично, если язык нашего общения будет не родным для нас обоих.

— Замечательно. Тогда… — Я встал, прошёл к стене и закрепил записывающее устройство. После чего растянул вокруг по кабинету систему подавления сигналов, замкнул контуры. На всё про всё заняло пять минут — ерунда по сравнению с тем, через что уже пришлось пройти.

— Мистер Ван, идёт запись, которую я передам вам после нашего разговора. В записи идёт учёт хронометража, чтобы те, кто её будет смотреть, могли видеть весь наш разговор, без монтажа и обрезов, либо увидели места вырезов, если таковой монтаж всё же последует.

— Понимаю, — склонил голову китаец. — Вы обозначены в личном деле, как очень осторожный человек, несмотря на налёт показной бесшабашности.

— Бесшабашность это товар, мистер Ван… — улыбнулся я. — Я сейчас представляю её высочество принцессу Фрейю, и буду говорить от её имени и только её, а не государства под названием Венера. Моя позиция — не позиция государства, и всё, что вы услышите, не является и не может являться ультиматумом в нашем конфликте, а лишь наша частная позиция для достижения консенсуса.

— Это я тоже понимаю, — кивнул посол, глазами указывая на Доминика. — Для столь юной сеньориты, как её высочество Фрейя Веласкес, правильный шаг.

— Сеньор Доминик Максвелл — исполняет обязанности главы нашего внешнеполитического ведомства, — прокомментировал я нахождение здесь официального лица. — Это человек её высочества. Он будет на практике реализовывать наши договорённости. Он — исполнитель, потому я привлёк его к разговору, как эксперта, так как он в курсе всех нюансов взаимоотношений наших государств. Но подчеркну, он лишь будет реализовывать то, о чём договоримся, или же не договоримся мы. Уста королевы и наследной принцессы — я.

— Мудрый подход, — не мог не заметить собеседник.

— Между нашими державами в данный момент идёт война. Эта война — ошибка, её не должно было быть. И мы хотим её закончить. Но правда в том, что нас вынудили нанести по вам удар, и мы не властны над нашими желаниями.

— Замечу, что удар подлый, без объявления войны, — расплылись губы посла в улыбке.

— Отнюдь, мистер Ван. Вы считаете началом войны момент нанесения удара. Мы же — момент, когда заговорили пушки боевых формирований Союза, которые до этого маскировались под местные диаспоры ваших стран. Я подчеркну, — лёгкий наклон головы в сторону камеры, — что мы понимаем, что большинство бесчинствующих банд были на самом деле отчаянными представителями самих диаспор, взявшими оружие на свой страх и риск. Но при этом мы повязали также и кадровых сотрудников ваших спецподразделений, они тут БЫЛИ. Но главное, вся эта волна началась после того, как ваш коллега из дипломатического корпуса Поднебесной, секретарь дипломатической миссии второго класса Чжан Юн, известный под позывным «Белый», организовал и курировал нападение на наших детей в детском саде имени Кандиды де Хезус. Исполнителями были чванливые боевики из Конфедерации, но курировали и финансировали операцию люди Поднебесной.

— У вас искажённая информация, сеньор Шимановский, — мерно покачал головой посол Ван. — Поднебесная не при чём. Мы признаём, что у нас существует Союзный штаб специальных операций, который ведёт работу в вашей стране. Мы, дипломатический корпус Китая, не знаем, чем они занимаются, они нам не подотчётны, но даже если они что-то сделали, о чём у меня нет информации, то это они.

— Согласен. — Я многозначительно кивнул и улыбнулся. — Мистер Ван, давайте вначале по Союзному штабу спецопераций. Поскольку сейчас идёт запись, которую будут просматривать в том числе люди из этой структуры, я, пользуясь моментом, хочу выразить своё искреннее восхищение. Да-да, совершенно искреннее. У хорошего врага не зазорно учиться, а этот их план по опутыванию паутиной Венеры с последующим перевариванием… Это нечто! Никогда не думал, что можно ставить такие масштабные цели, и никогда не думал, что их реально достичь. Это что-то, как говорят геймеры, мифическом уровне сложности! И если бы не досадная случайность и сбой плана, наша страна бы не смогла выжить после его полноценного запуска, и через какое-то время «легла» бы под Союз. Поверьте, я руководил обороной дворца и знаю, что говорю.

— Вы сейчас не иронизируете? — появился интерес в глазах посла. — Я изучал ваше досье, вы умеете иронизировать на камеру.

— И тем не менее, сейчас я искренний. Итак, по Штабу. Начну с подготовки диаспор. Это глобальный шаг. Масса подразделений глубокого внедрения. Масса людей, с кем проводилась подготовительная работа, кто должен был подключиться к битве во втором эшелоне. Наше второе управление знало о том, что такая работа ведётся, и даже «вели» несколько отрядов, не догадываясь об истинных масштабах деятельности. И если бы не решение начинать раньше, у Штаба могло получиться. Скажите, почему при такой глобальной подготовке организатор пошёл на подобный риск? Что могло заставить настолько серьёзных людей так спешить? Ещё десять лет, и Венеру можно было бы брать «тёпленькой».

— Я не понимаю о чём вы, сеньор Шимановский, но так как вы не учились в дипломатическом ВУЗе, предположу, что специальная служба действует всегда только после оценки риска. Я не знаю работы Штаба, но если, как вы говорите, они начали раньше времени, наверное их аналитики посчитали, что имеющихся ресурсов для достижения цели достаточно.

Посол принял мою игру и говорит откровенно, не прячется за словоблудие и не уходит в «отказняк». По крайней мере, уже это хорошая новость.

— Может и так. Всё ведь висело на волоске. Но подожди вы несколько лет, у вас была бы ещё и термоядерная бомба. А вот тогда бы мы точно не выстояли. Передай вы Сантосам термояд, Венера бы уже вступала в Союз опосредованным инопланетным членом, наверное.

— Не понимаю о чём вы, сеньор Шимановский.

А вот тут, судя по растерянности внутри, он не врал — про бомбу не знал.

— Это не важно, о чём я. Тот, кто отвечает за план, кто в курсе, увидит это сообщение и поймёт. Мой поклон, как профессионалам. — Я картинно склонил голову в сторону точки съёма. — Для меня большая честь учиться у вас, сеньоры. Масштабы подготовки по линии термоядерной бомбы нас также поразили. Однако, — а это снова послу, — вопрос с бомбой подвёл черту в нашем решении атаковать вас. Не будь проекта по её созданию, честно, мы б не рискнули, спустили вопрос на тормозах. Но после того, как у тебя под носом кто-то делает многомегатонное оружие, способное уничтожить любой венерианский купол, включая Золотой дворец со всеми его подземельями, все остальные аргументы уходят на второй план. Потому, мистер Ван и все, кто нас сейчас смотрит, я хочу, чтобы вы знали: причиной нашего противостояния стала ваша террористическая атака на наших детей. Смерть детей мы простить не в состоянии, наш народ нам не позволит. Но фактор, доведший до прямого военного конфликта — это не просто террористическая угроза вашего Союзного штаба спецопераций, а угроза тотального уничтожения королевской семьи и всей верхушки власти планеты. Мы с пониманием относимся к вашим целям, Штаб беспокоится о благополучии своей страны. И если бы операция прошла успешно и власть на Венере бы сменилась — никто бы не смог предъявить вам претензии. Но вот подобные методы не просто неприемлемы, они… Преступны. Ваш Штаб проиграл, и обе его грязные операции стали достоянием общественности, и мы не можем отступить, пока не будут наказаны те, кто это развязал. И ещё, следующие слова я говорю для руководства Поднебесной, Австралии, Индии, Индонезии, Японии, Филиппин и других адекватных доминант, не подверженных заразе религиозного фанатизма. Да, собственно вы не при чём. Но вы выделяете деньги для работы Штаба, и Штаб обязан за них отчитываться. И я не склонен считать аналитиков такой могущественной организации глупцами, и тем более провокаторами. То есть они понимали риски, организуя эту операцию. И, на основании данных о риске, ваши доминанты выделили финансирование. Потому я подчеркну, мы воюем со ВСЕМИ вами, не делая различий, хотя с большинством из вас желали бы жить в мире и дружбе. А ещё, продолжая тему, Венера будет вести с вами войну таким способом, каким будет считать целесообразным, включая бомбардировки ваших глубоких тылов. И по поводу убытков, которые вы из-за этого понесёте, вы можете спросить со Штаба спецопераций, на который вы и выделили деньги.

А вот это — главный посыл, главный аргумент в нашем сегодняшнем разговоре. Можно сказать, я ради этих слов и позвал Вана на беседу. Ибо чиновничьи кланы это хорошо, но миром правят Деньги. Большие Деньги. Которые выделяет бизнес-сообщество. Наднациональное сообщество, подчеркну! Оно скинулось на проект атаки Венеры чтобы получить прибыли, но в результате их инструмент сгенерировал им убытки. А за убытки кто-то должен ответить, их надо как-то списать. И утилизировать в рамках списания оных руководство Штаба — первое, что напрашивается на ум, а там люди гораздо мудрее меня, да ещё в теме местечковых союзных раскладов. Только что я если не обеспечил победу Венере в войне, то сильно увеличил на неё шансы. Ибо без денег не будет войны, а на войну после эдакого эпического провала бизнес Союза может деньги и не выделить.

Посол молчал — держал удар. Сильная личность. Спецура часто проваливается — дело житейское. Сейчас же их провал привёл к мировой войне. Мы можем вогнать их доминанты в каменный век, достаточно отбомбиться по гравитационному колодцу, в котором они находятся, очень крупными каменюками. Ни один разер, и тем более лазер, не сможет что-либо сделать с сотнями тысяч тонн породы. И ударить по поверхности можно так, чтобы другие страны, та же Россия, если пострадали, то не сильно — расчёт угла падения не запредельная наука. А значит их бизнес-сообщество будет ОЧЕНЬ крепко думать, как выкрутиться. Со всеми вытекающими.

— Однако, как уже сказал, мы не хотим этой войны, мы лишь хотим получить своё, — ослабил я хватку, переходя к пряникам. — То, чем обладали до вашей атаки. А именно — спокойствие. Наше спокойствие и отсутствие террористической угрозы.

— Ваши предложения, сеньор Шимановский?

— Первое и главное — это ваше понимание, что у нас общий враг. Этот враг на Земле, но он такой же ваш противник, как и наш. А именно, Благоденствие, и все политики и бизнесмены, кто его поддерживает, вся его армия фанатов и спонсоров. Нам понятна ставка вашего Штаба на эту организацию с целью устроить у нас переполох, это действительно радикальное средство. Но те, кто выпустил в мир эту лису забывает, что у него в птичнике есть и свои куры, а лисы — такие животные, которые, не поймав одну птицу, или же поймав и переварив, неизбежно обернут взор на ваш птичник, ибо тамошние куры ничем не хуже чужих, и при этом гораздо ближе. И вы не сможете сдержать заразу, прошитую на уровне менталитета. Сегодня Благоденствие убивает наших детей, а завтра начнёт убивать ваших, это неизбежно, лишь вопрос времени, когда. Потому, что тот, кто убивает детей… Ему безразлично, кого убивать. Завтра, в том числе за счёт ваших вливаний, они станут сильнее, и начнётся преследование ими тех из вас, кого они не считают своими. Ибо все, кто не с ними — Мировое Зло. И сколько ни давайте им денег, вы всего лишь будете кормить лису, облизывающуюся на ваш же курятник.

— Продолжайте, сеньор Шимановский. — За бесстрастностью посла снова чую злость. Видимо на Земле это понимают многие, просто к власти пришли те, кто хотел поиграться на этой теме. — У вас очень непривычные аналогии, но я понимаю, что вы хотите сказать.

— Венере безразлично с кем вести войну, — покачал я головой. — Если ваше правительство и ваши бизнес-круги примут решение не отказываться от ставки на фанатиков — мы продолжим воевать, как воевали. Мы не сможем победить вас в открытом бою на поверхности, но превратим ваши страны в филиал ада — будем бомбить из космоса, пока не запросите пощады, или пока не разбомбим до тех пор, пока у вас к власти не придут более адекватные группировки, которые будут готовы убивать фанатиков больше, чем бояться вас, теряющих прибыли.

— Не нужно судить обо всём правящем классе Китая по стереотипам, сеньор Шимановский. — Голос посла холодный, но я уже сказал, пусть корячится как хочет, персонально его я чувствую.

— Без проблем, я это говорю на тот случай, если ваша верхушка не готова отказываться от проводимой политики и захочет сыграть на истощение. Мы готовы играть в долгую, папочка с этим сценарием лежит на столе у её высочества, и там очень подробно расписаны шаги на несколько лет вперёд. Почему мы не отступим? Потому, что не наказав за детей и бомбу, вы вернётесь к нам снова. И снова. И снова. С теми же грязными методами — зачем отказываться от того, за что тебя не ударили по рукам? Мы, Венера, не будем в принципе иметь дел с убийцами детей и готовы к планетарной изоляции. Мы самодостаточны, вы, как посол в нашу страну, должны понимать истинные экономические реалии Венеры. И даже если вы уничтожите наш флот, будем жить сами по себе за барьерами из вакуума. Но всё же наши аналитики считают, что мы сможем нанести вам такие потери, которые не позволят вам существовать в ранге сверхдержавы, что позволит нам сохраниться, как межпланетной империи.

— Ваша позиция понятна. — Снова кивок.

— Если руководство Поднебесной в частности, и Союза в целом, готово к переговорам, мы в свою очередь готовы сделать жест доброй воли, а именно, помочь вам убедить собственное население в правильности выбранного вами курса. А именно, мы нанесём удар из космоса по указанным вами точкам, которые вы сами заранее выберете, после чего организуете дыру в зенитной сфере. Чтобы ваше население поняло, что никто не в безопасности, и любой житель Союза может быть уничтожен в этой войне. В войне, которая ведётся детоубийцами ради интересов детоубийц. Думаю, ваши страны полны многосотлетней мудрости и смогут правильно обозначить народу приоритеты. Это предложение я сейчас делаю как частное лицо, представитель Веласкесов, и оно не является ультиматумом, — снова подчеркнул я. — Это наша рука помощи вам, чтобы помочь сохранить лицо перед народом. Наши аналитики рекомендуют три удара, по западу Поднебесной, северной Австралии и джунглям Индии. Считают, что для достижения целей в переформатировании общественного мнения этого хватит. Но подчеркну, вы можете отказаться или скорректировать удары.

— Допустим, если мы согласимся? Что тогда? — сузились глаза посла, хотя вроде куда ж ещё!

Я бегло пожал плечами.

— Мы оставляем за собой Мадагаскар. Вы выводите оттуда свои военные базы. Мы позволим забрать любое имущество с них… Которое ещё осталось, разумеется.

— Это неприемлемо!

— Господин посол, я не дипломат, — чуть подался я вперёд и оскалился. — И я сейчас не торгуюсь с вами, прошу обратить на это внимание. Торговаться будет сеньор Максвелл. Я обозначаю позицию, и наша позиция такая. Знаете, в нашем языке есть специальный термин, жаргонизм, «фраер»? Это человек, на котором паразитируют криминальные элементы. Тот кого обирают и грабят, кто финансирует праздник жизни преступников. Так вот, если использовать аналогии, вы посчитали, что Венера — условный «фраер». И сейчас получили ответку, которая вам не понравилась. Но в вашем мозгу, и в мозгу вашего населения, Венера всё ещё должна оплачивать чужой праздник жизни, а это уже не так. Венера не отступится, и скажите за это спасибо экспертам риска в союзном Штабе. Вы можете победить Венеру на поверхности — мы улетим в космос и будем пакостить вам оттуда, и станет только хуже. Мы не оставим вас в покое, просто потому, что Венера никогда не позволяла и не позволит себе, равно как и любое другое государство, создавать бомбу на вашей территории, дабы уничтожить вашу правящую верхушку. Мы играем по правилам. А вы перешли все допустимые границы, а значит вам веры нет. И раз нет веры — мы хотим Мадагаскар, на котором будут стоять наши войска, как напоминание вам же, что ваши эксперты тоже люди, чтобы в следующий раз руководство ваших доминант подумало, прежде чем подписывать расходную часть бюджета Союзного штаба спецопераций.

— Позвольте, сеньор Шимановский! — возразил посол, и я чувствовал, он взвинчен. — Вы в который раз упомянули бомбу, о которой я не имею ни малейшего представления. И не могу оценить, блеф это или нет.

Я вытащил из внутреннего кармана одну из пробирок, что мне доставили уже после совещания с Манзони — порошок оказался тем же самым, хотя приехал из другого района, и завозила его другая банда. И поставил перед ним на стол.

— Дейтерид лития, произведённый на установке лазерного обогащения в Синцзяне. Ввозимый на территорию нашей планеты сотнями килограмм — по крайней мере, мы изъяли уже сотни, и это далеко не всё. Да, вас могли не посвятить в это, но вы будете консультироваться с Землёй — вот они и скажут, что и как. Это не блеф, мистер Ван. Именно потому я и выразил уважение к организатору операции — планирование на два-три десятилетия за гранью понимания наших спецслужб, мы столкнулись с таким впервые.

— Продолжайте, — кивнул посол.

— Мы, Венера, готовы поверить вам, что вы «больше не будете», только в том случае, если перед вами будет живой наглядный пример вашей ошибки и вашего просчёта. Нам не нужен Мадагаскар как таковой — там живёт народу больше, чем на всей Венере, и все за чертой бедности. Это гиря к нашим ногам. Но он нужен нам как фактор напоминания вам, вашим элитам и вашему Штабу, будущим поколениям его сотрудников. Что не надо недооценивать противника, и не надо действовать ТАК, попирая все нормы морали.

— Хорошо, я уточню информацию по организации бомбы. Но с чего вы взяли, что наше правительство, или правительство Союза, хочет уничтожить вашу правящую семью?

— А зачем человеку бомба подобного действия, если не для обезглавливания верхушки страны перед кризисом? Одна бомба не способна выиграть войну, это всего лишь уничтожение одного купола. Венера выдержит сотни взрывов таких бомб, если не тысячи. Только если не уничтожать руководство в момент кризиса, перед началом горячей фазы основной операции. А значит вариантов нет, мистер Ван — ваш Штаб подписал смертный приговор Веласкесам. А потому мы не собираемся разговаривать с кем бы то ни было из силовиков, я обращаюсь к вам, напрямую, как к представителю деловых кругов Поднебесной, а не руководства или спецслужб.

А это я серьёзно загнул. Любой элитарий прежде всего ценит себя и свою жизнь. Покушение на жизни подданных? Дело житейское. Война такая война, по определению. Атака на любимого себя? Адский ад! Конец истории! Они «по понятиям» угрожали коллегам, таким же элитариям, как сами. А значит поставят себя на их место… И признают справедливость гнева Короны Венеры. И даже если реально бомба была нужна для другого, и они вообще хотели отдать её неким повстанцам из местных… А докажи! Не доказуемо, а значит, исходим из худшего. Вторая гиря на весах нашей будущей (надеюсь) победы.

— Я уточню информацию по бомбе, и если она подтвердится, запрошу инструкции у руководства, — смущённо произнёс посол. Смущение было на моём интуитивном уровне, повторюсь, владел собой чел превосходно, картинка на камере отличная.

— В общем, подвожу итог, мистер Ван, — хлопнул я по столу. — У нас общий враг. Ваше руководство легкомысленно, и само допустило его к верхушке управления. Я хочу чтобы каждый функционер правящей партии Поднебесной, каждый представитель оппозиции, каждый представитель бизнес-структур вашей страны, и даже каждый общественный деятель задал себе вопрос: готов ли лично он к тому, чтобы его детей убивали фанатики? Те самые, которых мобилизовали на их деньги и с кого стряхивали пыль вчера? Если готовы — надеюсь, здравые силы победят в вашей борьбе. Если нет — мы ждём от вас шагов по ограничению угрозы и её нивелированию. После чего готовы обсуждать мирный договор.

— Далее, между нами война. Полноценная. Без формулировок о «подлом нападении без предупреждения». Венера считает моментом начала войны выступление ваших отрядов спецназа, и нам без разницы, какая из доминант за этим стояла. Вы должны признать это, ибо никаких уничижительных формулировок про агрессию в итоговых документах мы не потерпим.

— Также далее, мы протягиваем руку помощи, готовы дать вам сохранить лицо. Возможно, вы придумаете что-то своё, не бомбардировки, мы готовы это обсуждать — сеньор Максвелл передаст вам личный засекреченный номер для экстренной связи для решения проблем подобного рода. А также мы готовы предоставить все возможные ресурсы, если вы согласитесь принять участие в добивании Церкви Благоденствия на территории Европейской Конфедерации.

— Вы всё же хотите вторгнуться и туда? — Губы посла тронула улыбка.

— А мы никогда этого не скрывали, — заулыбался и я. — А, вас смущает, что вторгнемся к ним сразу после войны с вами… У Венеры есть армия, мистер Ван. Это структура, предназначенная для того, чтобы защищать интересы своей страны. И если интерес Венеры в том, чтобы сокрушить террористическое государство, также напавшее на нас незадолго до вас, армия Венеры это сделает. И ещё, переговоров по Канаде с Союзом не будет. Канада — наш вассал на Земле, который ударил в спину, и нам безразлично взаимодействие ваших бизнес-кругов и ваши бизнес-интересы в этой стране. Если вы хотите участвовать в, давайте я скажу недипломатическую, но понятную жаргонную фразу, дерибане того, что от неё останется — вы должны снять с нас все обвинения в агрессии. Признавать, что они не правы, не надо, достаточно высказываний, что они не белые и пушистые, и сами виноваты в своих проблемах, и это наша с ними индивидуальная разборка. В этом случае мы будем рассматривать участие ваших компаний в восстановлении экономики Канады, и, соответственно, ваши будущие прибыли. По гибели ваших дипломатов в Новом Орлеане — да, это потеря, мы признаём эту атаку, но для нас она не просто бомбёжка, а военная операция. Мы не виноваты, что вы присоединились, пусть и опосредованно, к нашим противникам. Компенсации пострадавшим и семьям погибших выплатить готовы, но извиняться не будем.

Кивок в знак уважения. Я признал, что мы, потомки конкистадоров, отмороженные на всю голову, и он относится к этому с пониманием. Поднебесная так никогда не поступит — иной менталитет — но нам, варварам, можно. Но при этом мы конкистадоры адекватные, и можем дать им заработать, при должном уровне уважения друг к другу. Что для китайца — родная стихия, вся их деловая этика пронизана кучей традиций, без уважения к партнёру ничего не делается. Даже обманывать надо соответствующим образом и улыбаясь. А Новый Орлеан… Ну да, война есть война. Они выбрали сторону, их нейтралитет пошатнулся, а когда нейтралитет под вопросом, случайности происходят постоянно. Об этом будут разговаривать наши дипломаты, и давить на Доминика будут пипец как, но то уже будет не моя война, я свою миссию выполнил.

— В случае подписания между нами мира, начнётся война Конфедерации и Королевства, — перешёл я к последней сегодняшней теме, — это будет война двух субъектов, и я рекомендую настроить ваши бизнес-круги, что не стоит оказывать Конфедерации поддержку, невзирая ни на какие сверхприбыли. В обмен мы готовы рассмотреть отдельные требования ваших бизнес-кругов по вхождению в легальное бизнес-пространство Конфедерации, подконтрольное нам. Но это будет возможно только в случае соблюдения деловой этики и всех договорённостей, без тонн грязи, которые вываливают на нас ваши СМИ. В противном случае мы можем просто спалить там, в Европе, всё — иногда без тактики выжженной земли никуда. Сами понимаете, что будем уничтожать в первую очередь.

Разумеется, объекты, находящиеся в собственности представителей Союза, или с ними связанные. А там две трети Конфедерации Союзу принадлежит, а опосредованно через подставных лиц — куда больше. Также посыл тем, кто будет нас смотреть на Земле.

— Да, мир уже убедился, что под вашим руководством Венера способна на самые радикальные шаги, — похвалил он меня. Я это во всяком случае так воспринимаю.

— Я думаю, что СЕЙЧАС Венера способна на такое под любым руководством, — парировал я. — Понимаю, Поднебесная не может влиять на внутреннее устройство доминант вроде Ирана и Аравии, но мы выражаем надежду, что вы, а также Австралия, Индия и Ява, сможете ограничить их влияние так, чтобы их помощь Конфедерации не считалась помощью Союза.

Скупой кивок — услышал. Полностью перекрыть поддержку Конфедерации просто не получится. Но «контрабас» из Ирана и Аравии не то же самое, что поставки со всего Союза. Масштабы на порядок меньше. А это жизни сотней наших парней, которые мы сбережём.

— И, наконец, Мадагаскар. Как фактор стабильности в регионе. На данный момент я не исключаю вариант с его… Скажем так, долгосрочной арендой. С последующим уходом наших войск с него через эн лет, когда наши взаимоотношения наладятся. Или, как вариант, арендой только военных баз под ними, с сохранением членства Мадагаскара в Восточном Союзе в качестве доминанты. Этот вопрос будут решать наши политики. Сроки и статусы будут зависеть исключительно от вашей доброй воли — захотите ли вы избавиться от нашего общего врага, или же решите упорствовать во вред себе. От себя могу сказать, что Венера никогда не считала врагами ни Поднебесную, ни Австралию, ни Индию, ни многие другие доминанты, не проявлявшие к нам враждебности, мы рады как вашим туристам, так и рабочим, при условии соблюдения ими нашего законодательства. Ситуация по рабочим будет разрешена, как только мы подпишем мирный договор, здесь мне сказать просто нечего — мы за свой счёт вывезем всех, кто находился у нас незаконно, или же кто нарушил закон, уже находясь здесь. Но если вы хотите обеспечить своим людям лучшие условия перевозки, или хотя бы части из них, вы можете организовать вывоз самостоятельно. Те граждане Союза, кто законов не нарушал, на Венере останутся, а также мы разрешим поступление новых рабочих.

— То есть вы снова откроете рынок для наших рабочих рук? — уточнил посол, и в его голосе я прочёл удивление.

— Да. Но усилим контроль. Второй такой акции от вашего Штаба нам больше не надо. Однако пустить поработать, скопить денег и улететь обратно — на этот шаг мы пойдём. А также откроем набор в наши вооружённые силы. Нам нужна будет большая армия, мы выгребем для войны часть своего населения, так что нам нужны будут рабочие руки, господин посол, хотим мы этого или нет. Как и бойцы извне, готовые воевать за подданство.

— Я вас понял, сеньор Шимановский. Что ж, ваши предложения понятны, я передам их своему руководству. По вопросам, требующим подтверждения, свяжусь с Белджингом, возможно, с Сиднеем, Дели и Явой, и только после буду готов обсудить их. Это всё?

— В общем, да, — кивнул я. — О частностях будут говорить дипломаты, — кивок на Максвелла.

— Тогда у меня встречный вопрос, сеньор Шимановский. Вы уверены, что контролируете ситуацию в стране? — опасно сузились его глаза. — Можем ли мы положиться на вас и ваши слова, или существует вероятность, что в итоге придётся сидеть за столом с другими людьми?

И хитрая улыбка. У, скотина такая, аж зауважал его! Как поддеть! Да ещё открытым текстом.

Но нет, я к таким уколам равнодушен. Ибо толстокожий. Я ж силовик, а не дипломат, и меня именно за это кормят.

— Мистер Ван, ваше руководство примет решение не за один час, — парировал я его улыбку своей. — И даже не за один день. На Венере ситуация подходит к логическому концу, и понятно, с кем вы будете сидеть за столом переговоров, будет в самое ближайшее время. Однако я бы рекомендовал не расслабляться вашей верхушке даже, если это будем не мы. Ибо точно также, как вы приговорили Веласкесов, вы приговорите тех людей, кто будет на нашем месте, и они будут знать об этом. Венера ведёт экспансию не потому, что Веласкесы — стервы, как говорят ваши СМИ, а потому, что такова историческая тенденция… О чём, кстати, мне говорил мистер Юн при нашей единственной с ним встрече. Правда, имел в виду он вашу экспансию, но тем легче нам понять друг друга, как агрессор агрессора.

Я тоже могу колоть, пусть и не так эффективно. Посол съел. И перешёл к тому, что было нужно уже ему:

— Что если на это время мы сохраним фактическое перемирие? — снова сузились его глаза, а губы тронула улыбка.

— Это значит без объявления собственно перемирия?

— Именно. Вы не стреляете по нам, мы по вам.

— При условии, что блокированные нами ваши войска не будут оказывать сопротивления и пытаться эвакуироваться с острова. И никаких попыток атаковать извне. Тогда, думаю, это возможно.

— В таком случае, мистер Максвелл, — посол впервые обратился к моему спутнику, — я прошу решить вопрос с временным перемирием сроком на семьдесят два часа с вашим руководством, на время, пока я консультируюсь с Землёй, а вы решаете внутренние проблемы. Ибо как я понял, сеньор Шимановский не является должностным лицом.

— Вы поняли совершенно правильно, мистер Ван, — кивнул Доминик.

— Я не могу вернуть вам посольство в пользование пока война, — а это взял слово я, — но вы можете привлечь к работе на постоянной основе несколько техников и минимальный обслуживающий персонал, необходимый, чтобы вы держали связь с руководством в Белджинге. Я снимаю с посольства временный арест при условии ограничения функционала.

— Благодарю вас, сеньор Шимановский, — итоговый кивок мистера Вана. И, кажется, мы расстанемся на хорошей ноте.

— Ну всё, я во дворец. Без её высочества наши договорённости ничего не стоят, — задумчиво произнёс Доминик, когда мы выехали за территорию. Мистер Ван остался, вызвав к себе несколько десятков человек персонала. Там, во-первых, находится передатчик, а во-вторых… Ему ж нужна будет в том числе и охрана. Которую он тоже вызвал. И куча помощников. Аналитики, шифровальщики, сборщики информации, «мальчики для бумажек». Ладно, бог с ним — пусть работают. Если дело выгорит, я сэкономлю жизни тысяч парней, а это стоит того.

— Конечно. Привет передавай, помахал ручкой я, непроизвольно вырвалось. — Она будет пытать, как прошло, какие твои личные впечатления — можешь говорить всё, что считаешь нужным. Главное донеси, я не враг.

— Постараюсь. — Он опустил голову. — Но тут уже обещать не могу, ваши личные тёрки — только ваши.

Подумав, он улыбнулся и произнёс с задором:

— Хуан, ты не дипломат. Тебе нельзя в МИД.

— Да ладно! — весело хмыкнул я. — Правда? А так хотелось…

— Ага. Но я с огромным удовольствием поучусь у тебя дипломатии, а ещё поработаю под твоим прямым руководством. Это… Полезно. Когда ты говорил, я аж голову в плечи вжимал. Каждое слово — словно молотком по гвоздю. Это… Круто, наверное.

— Посмотрим. Ещё повоюем, — произнёс я и активировал люк. Пора переходить в свою машину и ехать за Максом. Он отрапортовал, что есть успехи, нашёл «саботировавшего работу КСО козла». А прощать я никого не собираюсь, ибо… Великодушие — признак слабости, а я — адепт этого грёбанного жестокого мира Гортензии.