Фрилансер. Вольный копейщик

Глава 14 Лорд-протектор

Глава 14. Лорд-протектор

Милосердие — признак слабости

Девиз Империума, WH40К

— Внимание всем! — раздалось со всех динамиков центра управления. — Говорит Кедр, командующий обороной дворца, он же Командор по внутренней, он же Ангелито, тринадцать-шесть. Тон-618. Повторяю, всем-всем-всем! Тон-618!

— Это что ещё такое? — нахмурилась Фрейя, наблюдавшая до того за тактической картой, где был показан полёт «Самарской армады», она же «русское воинство», она же «армия королевы» — как её только ни успели окрестить!

— Общая линия по дворцу, — отчитался приданный персонально ей, для её запросов и хотелок, парнишка-оператор. — Источник — третья линия корпуса.

— Корпуса? — нахмурилась она, понимая, что ничего не понимает. — Третья?

А динамики и мембраны тем временем продолжали:

— Во избежание пролития крови и дружественного огня, способного привести к гражданской войне, приказываю всем группам, находящимся рядом с её высочеством принцессой Фрейей, обеспечить её изоляцию от систем управления любыми электронными системами и системами связи. Повторяю. Во избежание начала гражданской войны, приказываю всем группам, находящимся рядом с её высочеством принцессой Фрейей, обеспечить её изоляцию. Её высочество не должна иметь возможности вводить и подтверждать любые данные с электронных систем, особенно с систем целеуказания и подтверждения огня. Прошу обеспечить её препровождение в каюту с изоляцией от электронных систем.

— Да что он себе позволяет! — дошло до неё, и от стоп до кончиков пальцев охватила безудержная злость. — Быстро, отключить сигнал! Найти, откуда источник — послать группу! — Перевела систему на пятую линию. — Лионелла! Лионелла, мать твою, что там у тебя в епархии творится⁈

В ответ тишина. Но, кажется, её девочки получают какое-то сообщение прямо в уши — все вздрогнули и застыли со стеклянными лицами.

— Что тут вообще происходит? — оглядела она ЦПУ. Но кроме «загруженных» ангелов все присутствующие сами выражали крайнюю растерянность. Тем временем динамики оповещения начали вновь:

— Всем-всем-всем! Тон-618! Во избежание начала гражданской войны, прошу всем группам, находящимся рядом с её высочеством…

— Да выключите вы уже эту гадость! — рявкнула она. — Или сделайте тише!

Этот приказ сработал. После чего она попыталась дотянуться до «Сигмы»:

— Срочно, линию с Альваресом на громкую!

— Нет! — раздался голос. Фрейя обернулась. Оливия, а это была она, продолжила:

— Внимание, всем присутствующим! Приказываю срочно, в сию секунду, убрать руки от пультов и контуров управления, и идти на выход! Никаких вызовов, никакой отдачи каких бы то ни было команд. В нарушителей открываем огонь без предупреждения.

И стоящая рядом с нею боец тут же этот огонь открыла, демонстрируя, что не шутит.

— А-а-а-ай! — воскликнула одна из приданных девочек, не из военных — те сориентировались быстро.

— Кому сказано, руки прочь от контуров! — рявкнула боец. — Следующая очередь на поражение!

Девочку иглами зацепило, но там всё хорошо. Руки в крови, неприятно, но Фрейя видела, даже кость не задета — только кожу поранила.

— Внимание всем! — снова Оливия. — Повторять не будем! Нарушение приказа — открываем огонь! Всем срочно покинуть помещение!

— Ли-ив… Что это? — смогла выдавить растерянная Фрейя — скорая расправа с кровью над оператором из гражданских впечатлила и задвинула её злость и ярость на второй план. Инстинкт самосохранения в человеке всегда превалирует над всем остальным. И она почувствовала, что эти девочки могут сделать больно не только посторонним. Нутром, шестым звериным чувством ощутила, что они ей больше не подчиняются.

Старая подруга не ответила. Опустила глаза в пол, подтверждая её опасения.

— Измена? — прошептала её высочество. — И ты… Тоже? Продалась им?

— Фрей, всё не так, — попробовала что-то объяснить Бергер, но смотреть в глаза избегала. — Это не измена. Это… Это правильно.

— Я сама ударю этими чёртовыми ракетами! Я знаю, как! — Она бросилась к пульту управления, за которым только что сидел кто-то из военных (обитатели ЦПУ покидали пункт в спешке, спины последних виднелись возле двери — ангелы пропускали всех по одному, не допуская панику), но была перехвачена. Сильное тело одной из её девочек врезалось и отнесло в сторону. Они не упали — удержались, но подбежал кто-то ещё из бойцов, и её заблокировали. По рукам и ногам — не дёрнешься. Затем, видя, что она не трепыхается, отпустили, но дорога к ближнему терминалу оказалась отрезанной.

— Фрей, нет! — попробовала увещевать за спиной Оливия. — Это бесполезно. Мы не тронем тебя, не обидим, не думай. Просто тебе нельзя прикасаться к системам управления и связи.

— Я пленница? — Она обернулась к паршивке. — Я пленница в собственном дворце?

— Нет. — А вот тут Лив в глаза посмотрела. И Фрейя поняла, в этом не врёт. — Ты свободна… Пока. Можешь передвигаться по дворцу. Просто тебе нельзя трогать системы связи и управление боем.

— Пока… Пока что? На основании чего? Приказа этого выродка? Теперь он тут главный?

— Нет. — Ангел уверенно покачала головой. — Он тут не при чём. Наверное, он о нас даже не знает. Это приказ Сирены.

— Сирены? — Лив сумела её удивить.

— И совета офицеров в полном составе, — добавила Лив, раскрывая карты.

— Сирена и совет офицеров предали своего сеньора. Которого обязались защищать не щадя жизни… Какая ирония от злодейки-судьбы! — театрально воскликнула она — почувствовала, как наружу рвётся нервный смех.

— Всё не так, — снова покачала Оливия головой. — Фрей, мы давали присягу королеве и только ей. А ты… Не королева.

— Пока не королева, — поправила она.

Фрейя обратила внимание, что Лив с нею хотя бы разговаривает. Остальным же просто не по себе — смотрят кто куда, в разные стороны, только не на неё. Впрочем, они ей больше не подчиняются, и не дадут сделать «глупость», как бы внутри себя ни переживали предательство.

— Но не королева же. — Убийственный аргумент в ответ.

— Я — глава государства! — снова попыталась парировать она, но знала, это бесполезно.

— Мы подчиняемся не главе государства, а королеве. — Оливия была тверда, как камень, как скала.

— И в отсутствие сеньора, кому присягали… Можете сами смещать глав государства, как захочется?

Ответа не последовало. Перед нею девочки-ссыкухи. А решение в корпусе принимают совсем другие люди.

— Фрей, они идут сюда. Все. Скоро здесь будет весь Совет Офицеров. Потерпи, все вопросы задашь им, — наконец, получила Фрейя внятный ответ.

Смотреть на визоры, показывающие обстановку, было не запрещено, и она смотрела. На карту планеты, карту города. Как двигаются по ним красные и зелёные точки. Как нелояльные войска, к которым были претензии, срываются с места и движутся куда не следует. Как к ним присоединяются вполне себе лояльные ещё вчера полки и бригады, мгновенно переобувшись и приняв сторону. Ибо выродок сделал всё правильно, у неё — «армия Фрейи», а у него «королевы». Армия «верных присяге её величеству». Чёртов пиарщик! Смотрела, как вокруг Сената возникает третье кольцо, окружающее тех, кто окружил Сенат. Как там в учебнике, циркумволационая линия при существующей контрволационной? Или наоборот? Жаль, древней истории и искусству осад средневековых замков она не уделяла должного внимания. Смотрела, как Самарский корпус продолжает движение, как ни в чём не бывало, не боясь более ракет столичного дивизиона — везде предатели! И как неожиданно, почти над столицей, в воздухе появляются красные точки, будто из воздуха! Хотя почему будто, из облаков они спустились! Где, видимо, заранее поджидали. Гадёныш оказался куда продуманнее и куда ближе к ней географически.

Они появились почти все одновременно. И. о. главы Лионелла. Оперативная — Ортега. Сучка Катарина, «подруга» Шимановского и его куратор, и, как оказалось, кураторы не бывают бывшими. Норма. Марселла. Остальные члены Совета. Не хватало только тёти Алисы и тёти Елены — одна не успеет, хотя наверняка «в деле» и будет следить за ними удалённо, другая в бегах, но совершенно точно «в деле» — это её люди эвакуировали Изабеллу. Изабеллу! Её родную сестру! По указанию этого гадёныша! И судя по её реакции, Елена не знала об этом, не готовилась, их побег для неё самой стал сюрпризом. Но девочек она не вернула, предпочтя скрыться. Последней в ЦПУ въехала коляска с Сиреной — ходить самой мачехе было ещё сложно.

— Все в сборе? — спросила та, когда двери за спиной загерметизировались.

— Мы тут нужны? — задала закономерный вопрос Оливия. Видимо намекая, что их взвод может выти следом за гражданскими и военными.

— Оставайтесь, — отмахнулась мачеха.

— Может расскажешь, что всё это значит, и почему ты пошла на предательство? — сделала шаг вперёд Фрейя. Ангелы, кроме её взвода, рассредоточившегося по над стенами, окружили её широким кругом. Агрессии никто не проявлял, но этого и не требовалось, ибо куда она против них с их подготовкой? Лучше не дёргаться, а поговорить. Да и ничего другого не остаётся.

— Предательство? Где ты видишь предательство? — картинно округлила Сирена глаза.

— Ты запретила мне… Да что там, ты фактически арестовала меня без самого ареста! Без пустой формальности по сути я в плену. В вашем. Мне бы хотелось знать, почему, и что этот сучок тебе пообещал.

— Фрей, девочка, — голос Сирены был полон нежности, и бесило то, что она искренняя. — Фрейя, скажи пожалуйста, кому дают присягу ангелы?

— Ко… Королеве, — выдавила высочество, понимая, что проиграла. Она ничего не докажет.

— Ты королева?

— Нет, но…

— Без но! — Сирена вскинула руку в останавливающем жесте. — Я не подчиняюсь Хуану. Скажу больше, он вообще не знает о том, что его «Тон-618» исходит от меня; я его придумала на случай чего, он лишь выбрал текст пароля. Я играю мальчика где в светлую, где в тёмную, использую его пробиваемость и харизму на благо страны. Потому, что так надо. И ты знаешь, кто реально за этим стоит.

Фрейя закусила губу и молчала.

— Майор Ортега, дай её высочеству игольник! — рявкнула вдруг Сирена, Фрейя аж втянула голову в плечи.

— Но… — замялась оперативная.

— Майор Ортега, выполнять! — а это неожиданно помогла Лионелла-Чупакабра, и.о. главы заведения с бело-розовыми колоннами.

Ангел-оперативная вздохнула, вытащила из кобуры на поясе AEG-шник, подошла и протянула ей, рукояткой вперёд. Фрейя на автомате оружие взяла, но предохранитель спускать не стала.

— Она внизу, ты знаешь где, — произнесла Сирена. — Для всего мира мы её «спрятали», «увезли в регион», но ты знаешь, где её капсула на самом деле. Иди и убей её. После чего сразу станешь законной королевой — никто кроме тебя. — Она тронула коляску и подъехала вплотную. — Девочки выполнят любой твой приказ, я так сказала. Даже после её зачистки они тебе присягнут. Ради блага страны. Это моё последнее распоряжение. Но я, извини, тебе подчиняться не смогу, так что перед этим прошу зачистить меня. — Она наклонила голову вперёд, демонстрируя, куда именно ей нужно стрелять.

Высочество стояла, замерев. Сирена с иронией поддела:

— Фрей, давай! Она — растение, ты это знаешь! И нет понимания, очнётся ли. Может быть, ты сделаешь ей одолжение, облегчив телу участь? Ну же! Действуй!

Фрейя отошла на шаг, затем ещё на несколько, мотая головой.

— Не-ет… Не надо так!

— А как надо? — рявкнула мачеха, лицо её исказилось злобой. — Как надо, солнышко?

— Я-а-а-а… Можно ведь просто… Он ведь никто! Никто он! Почему ТАК?

— А ты подумай, — фыркнула мачеха, и в голосе появилось презрение.

— Я делала то, что могла. Я…

— Нет! — зло рявкнула Сирена. — Их обманывай, себя. А меня не надо, я тебе уже говорила это.

— Ты сказала примешь любой мой выбор! — заверещала высочество, срываясь на писк, ощущая текущие по щекам слёзы. — Я выбрала не его, и что? Сразу арестовывать пришли?

— Я приняла его, Фрей, — покачала головой мачеха, и голос её вернулся в русло спокойного. — Я приняла твой выбор, пусть и была не согласна. А после я ничего тебе не сказала, когда ты начала единолично перехватывать управление. Я ничего не сказала, когда ты связалась с ненужными людьми, хотя стоило бы. Ты ведь сделала это не потому, что политика, обстоятельства вынудили, дескать, стране нужен мир на любых условиях, и прочее. Ты «слила» им часть достигнутого вашей командой только ради того, чтобы они поддержали тебя в борьбе против НЕГО! Человека, добровольно покинувшего Олимп! Забравшего Изабеллу и уехавшего в бордель! Очень показательный шаг — сложно придумать более… Знакового жеста, чем отъезд в подобное заведение. Не намёк, а… Поставленная на нас тут всех точка! Но ты решила что этого мало и решила добить. Это было не просто глупо, это преступление, но я снова ничего тебе не сказала! И даже когда с подачи твоих союзников плохие парни за «нулём» начали стрелять в не настолько плохих, ставить своих сослуживцев на колени и расстреливать в затылок… Даже тогда я не перехватила управление. Если бы ты после этой зачистки «вырулила», додавила кого надо и перехватила руль страны — я первая бы встала за тебя горой. Ибо не ошибается тот, кто ничего не делает. Но сейчас…

— Боишься гражданской войны?

— И этого тоже. Но главное…

— Он эффективнее, — поняла Фрейя и опала. Зарыдала от бессилия, но никто не попытался её утешить.

— Я служу своей королеве, Фрей. — Тон Сирены потеплел, стал нежным, почти материнским… Но не надо обольщаться, перед нею сидел хищник, суровый и беспощадный, абсолютно преданный матери. У неё в руке игольник, но она ничего не сможет противопоставить, так как не готова не то, что убивать, но даже стрелять. Вообще ни в кого из ангелов, но в Сирену особенно.

— Мама знала, что может отключиться, — продолжала мачеха. — Всегда знала. И это могло произойти в любой момент. Потому она оставляла мне список инструкций и рекомендаций, что бы хотела увидеть, очнувшись. Или на случай, если не очнётся. И регулярно его обновляла. Прости, но здесь критерий вашей оценки задан не мной.

— Я не могла не связаться с, как ты говоришь, «плохими людьми», — попробовала поувещевать Фрейя. — Этот выродок может и свалил в бордель, но тут же продемонстрировал городу и стране, что он во власти, что его отсутствие — иллюзия. Он не напрягаясь уничтожил до зубов вооружённых бандитов, демонстрируя, что его команда — сила. Даже в ссылке в сраном борделе. А ведь несмотря на показную лояльность, реально страна подчинится ему! А не мне. Армия боготворит его. Ополченцы только на него и молятся. Один его шаг из борделя наружу, и я… Никто! Я должна была договориться с ними!

— Ты так и не поняла? — под нос усмехнулась Сирена. — Фрей, мясорубку можно провернуть назад за ручку, но вот фарш в обратную сторону крутиться не сможет. Он никогда более не станет школьником, каким был. Как вариант, рядовым студентом. Теперь он всегда в игре, и этого не изменить. Ты в курсе, что он хотел собственный клан? А Изабелла даже сказала, что Хуан решил троллить нас с названием. «Клан младших Веласкесов» — какой сучонок, а? Уничтожив бандитов, Фрей, он всего лишь обозначил, что в игре. Застолбил территорию. А ты, дурочка, прислушалась к шарлатанам, шепчущим в уши гадости. Всё, успокаивайся. Тебя никто не тронет, не обидит. Просто отречёшься в пользу Изабеллы, и живи дальше как знаешь.

— Всё-таки Изабелла… — налились кровью её глаза, но она совладала с приступом злости.

— На самом деле не знаю, — пожала плечами Сирена. — Я так думаю. Но решать буду не я. Но обещаю, шанс тебе дам.

— Хоть на этом спасибо.

— Лив, отведите высочество в её каюту. За пределы блока не выпускать, — отдала она следующее распоряжение. — И Фрей, — в голосе мачехи появилась сталь, — без глупостей в отношении девочек. То, что ты считаешь предательством на самом деле благоразумие. У нас нет второго Хуана, на которого можно сбросить токсичные подразделения, не выполнившие приказа. Если бы Лив не подчинилась, завтра бы стояла у стенки. Со всеми, кто её бы послушался. Если они тебе дороги, пойми их и прости, как бы сложно ни было.

Перед самым выходом из ЦПУ, Фрейя, ведомая двумя ангелами, обернулась:

— Сирена, и всё же не понимаю…Он ведь никто! Да, за ним стоят, за ним идут, но ведь он же…

— Внук адмирала Веласкеса, Фрей. Такой же, как и ты. — Сирена грустно, но победно улыбнулась. — Если за ним идут, придумаем, как. За тобой же не последовали даже ангелы, твой собственный взвод. Которых, напомню, за ним в своё время последовало аж три подразделения. Это не игрушки, Фрей. Это управление огромной страной. И ты тест провалила. А потому иди к себе, а мы подождём его здесь — он не может не выйти на связь. И это… Лив, забери у её высочество игольник майора Ортеги — вдруг поранится…

Кровавым заревом затянут сектор весь

Депеши к Терре шлёт лорд-милитант:

'Мы в окруженьи и потерь не счесть

Пришлите в помощь нам космодесант!'

Держитесь, родные! «Космодесант» близко.

Тактический планшет и карта на стене салона винтокрылой машины показывали движения в Альфе, и они впечатляли. Скажем так, мы не везём из Самары и десятой части тех сил, что перешли на нашу сторону при приближении к городу. Не надо впадать в эйфорию — если бы Фрейя не допустила расстрела своих своими, я был бы никому из этих людей не интересен. Даже удери в Самару, начни там движ, а она бы взяла, да ка-ак решилась на штурм! И покрошила бы уродов, засевших вокруг Сената… И всё, фенита, моя участь — разоружаться и валить на Землю на ближайшем транспорте, благо, Хименес эвакуацию обещал. Моя победа в том, что у неё не хватило духу, не хватило смелости, и, наверное, ума — только и всего.

Впрочем, история не любит сослагательного наклонения, произошло так, как произошло. А что не надо расслабляться — так и не собирался.

Конвертопланы один за одним садились в причальные стаканы палубы купола Сантана. Удар авиацией не понадобился — при приближении эскадрильи, служба безопасности их клана, её подразделение, отвечающее за охрану купола, вышло на связь и заявила о капитуляции:

— Не стреляйте! Прошу не открывать огонь! Все наши купола разоружаются и демилитаризуются. Прошу стыковаться командам десанта — мы открываем верхние створки стаканов на причальной палубе, они подтвердят, мы не вооружены и не собираемся сопротивляться!

Когда сообщение повторилось четыре раза, я не выдержал, усмехнулся и спросил на открытой волне:

— Что, даже для вида не поборитесь? Ради репутации?

Пауза, и ответ:

— Нет урона чести сдаться силовым службам законного правительства и королевы. Мы и не собирались вступать в конфликт, все наши вооружённые силы и техника — для защиты от преступных элементов и бандитов, рыскающих по городу.

Ню-ню, поверим. Пока поверим, пока десант не занял все стратегические точки куполов Сантана. Эти купола самый богатый клан планеты не то, что захватил, а, скажем так, занял с согласия местных жителей. Аж восемь штук. И до сих, несмотря на кажущееся наведение порядка в столице, их контролируют.

Но у меня хватало войск для штурма даже такого количества пространства. И авангард — польский легион, великая сила, оказывается! Преданные бойцы, смотрят тебе в рот, чуть ли не боготворят! Обратная сторона медали: если посчитают, что подвёл их — первыми ударят в спину… Но я и тут не обольщаюсь и держу нос по ветру.

Итак, управление боем передано Ковальчику, который начал командовать с размахом. Уровень полка, не батальона — оправдывают парни своё название. «Такой-то взвод — туда, такой-то — сюда. Парни, займите такую-то улицу, а вы на пересечение таких-то и держите под прицелом переход в соседний купол. Сейчас следующие за вами парни двинутся туда». Как-то так. Мы покружили над городом минут двадцать, после чего пошли на стыковку — Кароль отчитался, что не только палуба, но и всё под нею наше, и почти все ключевые точки купола, кроме, собственно, дома дона.

Привычная отрицательная гравитация проваливающегося в бездну причального стакана летуна, затем семь минут на выравнивание давления. Рекомендация пилотов — находиться в лёгком скафе с системой подачи воздуха, но без регенерации — хорошо, осилим. Наконец, аппарель пошла вниз, на выход двинулся сопровождающий взвод гвардии «костюшковцев», затем и мои. Я с крестницами последний.

М-да, температура на палубе градусов семьдесят — скаф нужен. Давление под две атмосферы, кислород четырнадцать процентов, пары серных газов в оранжевой зоне, зато в красной углекислый газ. Слишком много конвертопланов село разом, а воздух из стаканов не выкачивали в атмосферу, или выкачивали не до конца — это банально долго. А у нас всё же группы захвата. Так что его просто запустили внутрь, подняв стаканы под атмосферным давлением, согласно аварийного протокола. Вытяжка с приточкой работают, ситуация скоро наладится; когда полетим обратно — уже будет чики-пуки.

В операторской палубы, в которую направился первым делом посмотреть как что — восемь человек, на коленях, руки за головами. Я снял шлем (в помещении полоски жизнеобеспечения почти зелёные, не отравимся), и старший группы отчитался:

— Командор, сопротивления не оказали, оружие охраны было заранее сложено. — Указал на пирамиду за стеклом. Та возвышалась посреди палубы, никто из наших скорострельные игломёты, прислоненные один к другому, не тронул. Стоят — и стоят, без людей оружие не опасно.

— Хорошо, — кивнул я. — Указание от Ковальчика получили?

— Так точно. Держать палубу под контролем.

— Выполняйте.

Старший козырнул. Я же направился к шлюзу — пусть легионеры сами собой командуют, не буду вмешиваться. Ах да, разговариваю со всеми на испанском, польского не знаю даже матерного.

Лифт в опоре. Перед лифтом двое наших с оружием. Внизу, пол тут стеклянный, тоже наши, видно скафы расцветки легиона. Потому спускался без опаски, что лифт ускорится и разобьётся. Хотя, наверное, зря — при желании можно и такую пакость провернуть, под нашим номинальным как бы контролем.

Но нет, Сантана действительно не нарывались. Все посланные группы в городе отчитались, что бойцы клана гостеприимно складывают оружие везде, вообще везде, сдаваясь на милость без торговли. Это радовало, но одновременно и озадачивало. Если Сантана капитулировали, как мне им навязать свои условия? Откажутся, а надавить нечем — не было сопротивления! Паиньки они законопослушные! От этого пальцы подрагивали, но в целом себя держал в узде.

Дом дона находился в полукилометре от палубы, почти рядом. Дошагали пешим строем — заодно рассмотрел устройство подобного купола. Красиво! Но… Безлико как-то. Дома слишком хорошо защищены, никакой внешней красоты. Вся красивость внутри — там капец какая роскошь, и наверняка всё зелено, почти как в земной сельве. Но то там, и по домам ломиться я приказа не отдавал. Достаточно того, что с земли под купол уже заехали феррейровские бронемашины, все три штуки, что тащили с собой, и раскатывали тут, намекая аборигенам, что любая попытка атаки из любого здания будет иметь колоссальные последствия для героев.

Шлюз главного под этим куполом здания встретил нас настежь раскрытыми створками, сразу всеми — ровный тоннель в здание. Когда мы спускались с палубы на наземный уровень, ребята Ковальчика юркнули внутрь — их запустили по первому требованию, и сейчас уже пришло подтверждение докладов, что дом под контролем, а меня ждёт человек дона — сопроводить в его кабинет.

Наверное привык я к домам аристократов. Вон, у Феррейра был, у Манзони был, у Селены был. Но главное, успел побывать у Ортег и Рубио — там гостеприимство хозяев просто зашкаливало! Наверное потому сейчас был не впечатлён увиденным. Сад — и сад. Беседки — и беседки. Роскошь — и роскошь. Внутри в здании, створки которого также настежь, показная скромность, без пафоса, но намётанный взгляд определял, что подставки для светильников и рамы портретов были золочёными, а покрытие стен и пола простыми никак не назовёшь. Сами портреты в холле рассматривать было некогда, но качество изображения оценил — отлично написаны, почти как фотография.

Первый подземный. Большая гостиная — толпа человек сорок, мужчины, женщины и дети. По углам и у дверей вооружённая охрана, но члены семьи вели себя тихо, не бузили, как в некоторых других домах, и не пытались не то, что напасть на охрану, а просто качать права. Я бы сказал, местные вообще старательно не замечали моих людей. Дескать, надо посидеть временно в этом помещении — посидим, а вашим парням надо постоять — пусть стоят. В центре экспозиции увидел Софи, она же София Монтеро, юная супруга лавы клана… Юная в сравнении с возрастом патриарха, конечно. Вокруг неё кучковалось ядро взрослых представителей клана, и это правильно, начальство должно выступать концентратором. Сеньор Рафаэль и Малышка Мария Хосе тоже были тут, Малышка единственная почти незаметно мне кивнула — мол, всё хорошо, порядок. Кивнул в ответ — отметим.

— Сеньор Шимановский, дон Карлос ждёт вас, — торопил слуга, которого поставили встретить меня у входа. Слугу десять раз перепроверили, его задача просто довести меня до кабинета, а то как-то неудобно с точки зрения гостеприимства. Дом захвачен? Возможно. Но гостя встретить надо. Понимаю, аристократические заморочки и тонкая ирония, но не возражаю, потому и пошёл за ним, правда, его постоянно держал на прицеле кто-то из троих сопровождающих бойцов.

Минус второй. Цель визита — кабинет с золочёной дверью. Не пафосная позолота, просто красивая отделка. Вот как так люди могут, с одной стороны понимаешь, что роскошь просто капец какая, но с другой в глаза не бросается, почти скромно всё смотрится. Утончённое искусство, постичь можно, наверное, только десятилетиями или столетиями жизни в статусе аристократов. Не нуворишей, резко на чём-то разбогатевших, чьи потомки тут же спустят твоё состояние, а будучи семьёй, ответственно подходящей к передаче знаний и воспитанию будущих поколений.

Кабинет, против ожиданий, оказался небольшим и уютным, также в минималистском стиле. Я кивнул находящемуся тут легионеру и крестницам, мол, все свободны, и, после их ухода, сел напротив дедушки, еле протиснувшись со своими габаритами, положив шлем на стол. Скаф снять не удосужился, да и считал это преждевременным. Всё же лёгкий доспех хоть и лёгкий, но доспех.

Дон Карлос выглядел… Как и должен выглядеть человек шестидесяти восьми лет его статуса и богатства — молодящимся бодрым старичком «в расцвете сил». Седые волосы, цепкий взгляд, судя по виду, марафон он, конечно, не пробежит, но переживёт ещё многих недоброжелателей. У этого человека есть всё, он самый богатый и важный на планете, кроме одного — невозможность из-за генетической наследственной болезни иметь здоровых детей. Что сеньор компенсировал куда более глубоким погружением в бизнес, чем коллеги по цеху, и его величие и отсутствие страха перед грозным мной ощущались чуть ли не кожей.

— Сеньор Сантана, рад встретиться вживую, — кивнул я. — Вот так, как сейчас, мы ещё не пересекались.

— Верно, Хуан, — кивнул он. — Разрешишь называть тебя по имени? Из уважения к возрасту.

— Да без проблем, сеньор, — пожал я плечами.

— Итак, я тебя слушаю. — Он картинно откинулся на спинку кресла.

— Это я вас слушаю, — улыбнулся я, не ведясь.

— Да? — Он сделал круглые глаза. — Странно. Это твои люди собрались атаковать мой купол с воздуха. После чего ворвались внутрь и купола, и дома, размахивая оружием. При том, что я не давал повода считать, что играю на стороне мятежников.

— Сеньор, давайте не будем ломать комедию, вам это не идёт, — покачал я головой. — Как-то не по статусу главе клана Сантана, да и не в вашем возрасте делать такое.

— Хорошо, молодой человек. Тогда просвети меня, в чём моя вина?

— Мы оба знаем, куда летел конвертоплан с переговорной группой, вылетевшей от Фрейи. Никто даже не пытался скрывать, что в полётном плане указан этот купол, — обвёл я рукой вокруг. В лёгком доспехе кресло было… Узковатым, неудобно двигаться.

— Да, они летели ко мне. И что с того?

Этот вопрос поставил в тупик. Шизею я с аристократии, они искренне считают, что могут ВСЁ. Что не позволено быку — позволено Юпитеру.

— То есть, вы считаете, что контакт с преступниками, осуществляющими государственный переворот, это норма?

— Вот в этом и весь вопрос, молодой человек. КОНТАКТ. Да, я общался со Смитами. И общался с теми, на кого, увлекшись, поставила Фрейя. Больше скажу, я общался и с Торресами, Сантосами и Сальвадорами. И со всеми ними был в хороших отношениях. Но это совсем не значит, что я и клан Сантана участвовали или собирались в их безобразиях.

— Тогда зачем? Какой смысл? Вы же понимаете, что дискредитировали себя.

— Разве? — Удивление. — Не думаю.

Пауза. Мы пронзали друг друга взглядами, он меня, я его, и я понимал, что чего-то сильно недопонимаю.

— Хорошо, сдался дон Карлос. Обречённо вздыхая. — Объясню. Отдам дань твоей юности. — Дедуля подался вперёд. — Хуан, понимаешь… Мне всё равно, кто из вас победит. Ты. Фрейя. Изабелла. Или вернётся Лея — она ничего, толковая девочка, её зря недооценивают. Или Сантосы и компания. Или эти бедолаги, возомнившие о себе слишком много, не имея реальных рычагов управления страной. Это всё совершенно не важно, ибо кто бы из вас ни победил, вам всем потребуются деньги. На восстановление. На приобретение связей и договорённости с могущественными коллегами, если победит кто-то из них. На войну на Земле, наконец! На всё. И дать эти деньги сможет мало кто.

— Император небедный человек, — ухмыльнулся я. — Имеет огромные ресурсы. Да и Союз не жаловался на недостаток ликвидности.

— Всё так. Но Империя и Союз, вкладывая сюда, производят инвестиции, — парировал он, выделяя это слово. — Которые должны окупиться. И все понимают, что кто платит, тот и заказывает музыку. Только вот расплачиваться за инвестиции будет не только тот, кто победил, а все. И это «всех» напрягает, заранее. На этом фоне мы, местные финансовые организации, смотримся в выгодном свете. Нам доверяют!

— Кроме варианта, когда инвестиции захотите вернуть уже вы, — поддел я.

— А мы и так их вернём. Хуан, как ты не поймёшь, не важно, кто сидит на троне, кто контролирует Сенат. Главное, чтобы эти люди были тебе должны. А вы будете должны — без вариантов. И в отличие от имперцев и Востока, нам нет нужды захватывать власть и сажать своих людей на трон и в правительство, дабы проконтролировать отдачу долгов. Просто кроме нас, вам не даст никто. Не на таких щедрых щадящих условиях.

— Да ладно! — хмыкнул я. — И почему же? Все ведь именно об этом и мечтают. Грезят. О власти.

— Зачем? Это значит вешать себе на ноги гири. Хуан,производство это хорошо. Технологии это хорошо. Кто владеет технологиями в нашу космическую эру — тот «рулит» миром, мы уже давно переросли этап, когда люди считали, что торговля ценными бумагами лучший источник богатства. В наше время тот, кто может построить продукцию любого назначения и имеет полный цикл — не зависит от финансовых спекулянтов и непотопляем. Так считается. Так преподают в университетах. Так говорит официальная наука, кроме, разве, некоторых особо одарённых государств, имевших славное прошлое, но находящихся на дне мировой ямы. Но на самом деле это не совсем правда. Контроль за финансовыми пузырями огромен, все следят за возможным перегревом рынка ценных бумаг, но от этого главный постулат не изменился. Тот постулат, что гласит, что настоящие деньги приносит только торговля! И не простая, а торговля…

— Воздухом, — понял я.

— Именно! Ты несёшь ответственность за свои заводы, за цепочки, за сидящих в НИИ учёных. И если что-то пойдёт не так, они принесут тебе убытки, тем более колоссальные, чем выше сложность технологий и производственного оборудования. А если не складывается торговля акциями, облигациями, фьючерсами, опционами, сертификатами… Ты просто отойдёшь в сторонку, отдохнёшь, не участвуя, и вернёшься, когда всё наладится. Это не значит, что клан Сантана занимается только скупкой и продажей, наоборот. Ибо надувание пузырей приносит выгоду в моменте, но уже твои внуки хлебнут вкус горя и разорения. Экономику не обманешь, весь вопрос в том, как именно этим воздухом торговать.

— И вы осуществляете инвестирование в крупные проекты, — понял я, прокачав имеющиеся в памяти данные о структуре их бизнеса. — И при малейшей попытке свалить на вас расходы по ним, просто выходите из проектов. Деньги должны делать деньги, а не генерировать убытки

— Почти, — согласился дедушка. — Не совсем так, но направление верно. Да, надувание пузырей — не наш метод, но есть и другие, обходные пути контроля над деньгами. И один из краеугольных камней — невмешательство. Мы на Венере почти полтора столетия, и всё это время придерживались стратегии — не лезть в дрязги тех, кто борется за власть. Давать деньги и тем и тем, кто бы ни были «те и те», и получать своё.

— И получать своё, ни за что не отвечая,добавил я.

— Именно. — Он и не думал отрицать. — Ведь если ты примешь чью-то сторону, то не важно, победит она или проиграет, завтра тебе уже не поверят. Ты будешь в игре. А когда ты в игре…

— Несёшь ответственность. — Из груди вырвался тяжёлый вздох. — И если карты не лягут, тебя уничтожат и «обезжирят» победители.

— Вот! — взмахнул он рукой и довольно откинулся назад. — Хоть ты и юн до безобразия, но кое что в жизни уже смыслишь. — И это радует.

— А как же деньги, перечисленные Канаде? — нахмурился я. — Вмешательство?

— Проверка вас, вашу команду, на вшивость, — не моргнул глазом собеседник.

— Стоимостью четыре и четыре миллиарда? — выкатил я глаза.

— А почему нет? — И был награждён воспитательской улыбкой. — Это всего лишь деньги, Хуан.

Четыре с половиной ярда золотых империалов. Всего лишь деньги. Мелочь. М-да, куда я лезу, на кого бочку качу?

— Канада бы их не вернула, — покачал головой, не зная, какой аргумент привести.

— Да и чёрт с ней, — отмахнулся дедуля. — Мы бы предложили власти выгодное финансирование чего-либо, деньги на что никто никогда не даст, и вы бы отбили их на этом. А сами бы мы забрали эти деньги с гринго иначе, своими способами — и никто б не остался в накладе.

— Разграблением Канады? Даёте им деньги, и тут же идёте грабить?

— Почему нет? Ты забываешь, что репутация чего-то стоит. Ради хорошей репутации люди тратят гораздо больше, чем озвученная сумма, а иногда для этого требуются совсем не деньги. Поверь, ваше желание идти до конца, продемонстрированное нам в нужное время, дало нам куда больше четырёх миллиардов. Получив сигнал от вас, мы сделали определённые действия, определённые вложения в процессы, на которые бы никогда не согласились ранее. И будем вытаскивать эти деньги из континента в куда большем количестве.

— А если мы оказались бы тряпками и не стали бы давить гринго…

— То нет смысла подписываться в атаку континента, — улыбнулся герцог и пожал плечами. — Вы теряете деньги на том переводе, мы не вкладываемся и остаёмся при своих, включается аварийный план примирения с их аристократией, и все бы продолжили работать с Канадой в почти прежнем режиме. Люди с большими деньгами всегда договорятся, как жить дальше, несмотря на бомбёжки и гибель простолюдинов. Это был тест, Хуан. Твой собственный, и твоей команды. Лее я бы не доверился, у неё есть привычка не доделывать начатое, Фрейя очень на неё похожа, у мамы и училась, а этот длинноволосый мальчик из России, её отец, упорен, но над ним должен стоять кто-то с дубинкой — и защищая его, и заставляя работать. Так что всё зависело от тебя. Во внутренней политике ты себя показал, а хватит ли духу давить также на внешнем театре?

— То есть вы хотели от меня жёсткой реакции, на фоне которой подошли бы, поговорили и оказали поддержку в этой атаке на континент. А я взял и переплюнул ожидания, грохнул вашего… Друга. Так, получается?

— Да. — Грустный вздох. — Сантьяго — хорошая семья. И этого милого мальчика, которого ты убивал на сцене театра, я знал с пелёнок — не таким он был и плохим министром финансов, как ты думаешь. Я понял, что заигрался в момент, когда ты устроил судебный процесс, обрубив связь. Но сделать было уже ничего нельзя — ты бы не послушал, поступил по-своему из принципа. Нам нужно было сесть и поговорить по душам чуть-чуть, но ранее, незадолго до этого. Но я опоздал.

Я помнил взгляд бывшего министра. Надменный. Гордый. Повелитель вселенной. Он до последнего не понял, что договорняка не будет, до самой горелки считал, что сейчас, основательно напугав его, я встану и объявлю о помиловании. Или отстранении. Или иной форме отсрочки от казни, которую впоследствии замнут. Но мне не было жалко сеньора, честно. Он своё заслужил, и не важно, что сделал проступок не из злобы, а по сговору крупных национальных инвесторов. Не раскаиваюсь я, и всё тут.

— А после разговаривать стало не о чем, — потянул я.

— Не о чем, — согласился герцог.

— Но, не поговорив, мы не пришли к консенсусу, — продолжил я. — И вы в моих глазах снова «накосячили». И вот я здесь, а ваш дом захвачен.

— Ну, захвачен, дальше что? — Дедуля хитро улыбнулся, поднялся, прошёл к сейфу и достал оттуда… Коньяк и две рюмки. Поставил на стол, разлил, одну протянул мне. — В этом моё преимущество. Я непотопляем. Ты пришёл, побряцал оружием, и так и уйдёшь, в ту же дверь. А моя семья будет работать дальше.

Прошёл назад на своё место, сел.

— Члены вашей семьи, в отличие от Ортег и Рубио, вообще не выглядели испуганными, — произнёс я вслух то, что мучило.

— Вот видишь. — Покровительственная улыбка. — За тебя! И твою победу. — Он пригубил, кисло скривился. — Ты не самый плохой правитель, который возможен в текущей ситуации. И всяко лучше этой милой девочки, юной богини. Она слишком… Зациклена на себе, — сформулировал он то, что мучило и меня.

— А я? Не зациклен… На, скажем так, гипертрофированном чувстве справедливости? — Я тоже пригубил. Коньяк обжёг рот и пищевод, но был приятен — нервы били так сильно, что ощущение горячести немного отвлекло от бури в душе.

— Есть такое, — кивнул дон. — Но ты юн, а юношам присущ максимализм — это объективный закон мироздания. Однако это быстро проходит. И чем выше ты сидишь, тем быстрее.

— Так на чём же мы остановимся, сеньор Сантана? — грустно усмехнулся я, поняв, что проиграл. Я шёл сюда приструнить монстра, злобного дракона, дёргающего за ниточки всех на венерианском Олимпе, а оказалось, что этот монстр куда круче, чем кажется. Куда глубже сидит и куда более живучий. Мне он не по зубам —, не хватит калибра охотничьей винтовки чтобы навредить такому. И Лее он не по зубам. Да и королева Катарина ничего с их кланом сделать не могла. Только королева Джинни одёрнула семью Сантана, ограничив влияние, но ценой Второй Имперской войны и гибели трёх четвёртей личного состава корпуса в её преддверии. Тогда эта семья была ещё более могущественной, ибо являлись «смотрящими» на Венере за проектом от лица службы имперской безопасности и имперских кланов.

— Я думаю, ни на чём не остановимся, — снова пригубил сеньор и пожал плечами. — Ты выйдешь отсюда и продолжишь заниматься своими делами, брать власть в руки. И станешь, как говорят гринго, лордом-протектором. Мы совершенно не против тебя, никаких претензий не имеем, и, как уже говорил, готовы вкладываться в твои проекты в будущем. Мы же будем заниматься своими делами, и можешь верить мне, можешь нет, могу поклясться, могу не класться — не буду оказывать помощь твоим врагам. Я и в тот раз всего лишь договорился о встрече, разговаривали они с Фрейей сами, без меня.

— Человек, которого знают обе стороны, и которому обе стороны доверяют, — произнёс я. А неплохой коньяк. Запомнил этикетку — надо бы узнать, на каких аукционах такой продают.

— Селена Маршалл так сильно себя дискредитировала? — грустно усмехнулся, продолжая беседу. — Что уже не годится в дипломаты?

— Она по сути всех подставила. — Сеньор кисло скривился. — Подбила Армандо на открытое выступление, Сантосы подняли единомышленников и убедили их начать действовать… А она осталась в тени, и при первом намёке на горячую фазу прыгнула в кусты.

— А так не делается?

— Почему же? Делается. И она не давала клятв — а уж что, но клятвы эта стерва ВСЕГДА выполняет. Селена ведь не обещала открыто выступить, думаю, скорее наоборот — ведь она и в жизни всегда в тени, и открыто нейтралитет декларирует. Но всё же некрасиво как-то. А я реальный нейтрал. Подписал на переговоры семью Смитов, предложив поработать на благо страны — где тут преступление? И ни слово про предательство — ты к тому времени вначале исчез, сбежав в бордель, и даже утащив с собой сестру королевы… Ну, теперь уже вряд ли королевы, но тогда её мысленно только так и воспринимали. А после улетел в Самару, из которой одна дорога — на Землю. Ибо в Самаре ничего не происходит, и оттуда вряд ли можно повлиять на что-то в столице. Кто ж знал, что это не бегство, а такое вот… Такая рекогносцировка.

В голосе сеньора досада, но он бизнесмен, знает, что такое рисковая инвестиция. Вот сейчас вложение не сыграло, я вернулся — так бывает. Надо двигаться дальше, а не искать виноватых или мстить. С одной стороны как-то не по себе от такой логики, ибо погибли люди, потеряны некие вложения, разорваны договора, но с другой стороны Сантана не ударят в спину, ибо данное поражение вписывается в их представление о «не взлетевшем» бизнесе. Мстить мне, за что? Убил Смитов? Бывает. Казнил их министра? Тоже бывает. Но надо жить дальше, вкладываться в новые проекты, и строить взаимоотношения с новым… Лордом-протектором, при новой королеве. Что Изабелла не будет самостоятельной, понимает любой ребёнок в пелёнках на этой планете.

— Если я попрошу больше не делать так за моей спиной? — предложил я. — Не вести переговоры с непонятными личностями тайно?

— Хуан, ты исчез! Ушёл добровольно! — повысил голос дедуля. — Пойми, я не был обязан перед тобой отчитываться, так как не считал силой. И да, теперь, когда ты доказал обратное, я, разумеется, все потуги в организации переговоров буду согласовывать с тобой. Если итогом наших переговоров будет такой результат, ты будешь доволен?

— Доволен, — кивнул я.

— Санкций в адрес моей семьи не последует? — сощурился он, но тревога в глазах проступила лишь на доли секунды.

— А за что? — Я хмыкнул. — Нет, конечно, сеньор Сантана. Нет преступления — не будет и санкций. И вы правы, договариваются лишь с сильными. Трус, сбежавший в публичный дом… О чём его предупреждать? Я наступил на эти грабли, и это мой собственный урок.

— Рад за тебя. — Дедуля отсалютовал рюмкой, в которой ещё что-то оставалось. — Взросление — сложный процесс, но ты справляешься.

— А если вы пообещаете хорошие льготные условия для займов на войну… — понизил я голос и улыбнулся.

— А это без проблем! — воскликнул собеседник. — Мы сами в этой войне заинтересованы, так что всегда пожалуйста. Мы ещё за Канаду не расплатились, — расплылся в улыбке он.

— Вы вхожи на «Объект 81»? — решил попытать я счастья, пока ситуация в разговоре соответствующая. Ну, а вдруг поможет?

— Вхож. — Дедуля осторожно кивнул. — Но я не инвестор, и места для моей семьи там не зарезервировано.

— Мне нужен человек, который находится там. В плену.

— Суарес? — понял он.

— Да.

— Вряд ли получится, — покачал герцог головой и отставил рюмку. — Хуан, они проанализировали атаку на дворец, разобрали её поминутно. То, что он был настроен против монархии, не было секретом. А тут во дворце его дочь. И на этом фоне искажённые координаты для «Титанов»… Они понимают, что ты его шантажировал, и не осуждают. В конце концов, тот же Бруно по твоему приказу лишился всей семьи. Вообще всей — ангелы всех кончили. Слышал, он пытался застрелиться, но ему помешали, пока сеньор министр обороны жив, но это вряд ли надолго. А Суарес выбрал дочь. Они относятся с пониманием, но он их предал. И на него решили повесит всех собак. Так что вряд ли они его обменяют. Я спрошу, но не обещаю.

— Буду благодарен даже за попытку, — уважительно склонил голову я.

— Мои тоже провели подробное модулирование, Хуан, — узились глаза дедушки. — Скажи честно, если бы не тот удар «Титанами», вы смогли бы выстоять?

Я пожал плечами, ибо вопрос этот я задавал сам себе, и сам себе врать не мог.

— Не знаю, сеньор. Возможно. А может и нет. Там всё насколько на волоске висело, что… — Вздох. — Но у истории нет сослагательного наклонения, верно же?

— Верно, — расплылся в грустной улыбке герцог. — И мы этого, что могло быть, а что нет, наверное, никогда не узнаем. Но они считают, что без отклонения курса «Титанов» вы бы не победили. Понимаешь теперь, НАСКОЛЬКО они его ненавидят?

— То есть без вариантов, — констатировал я.

Сеньор лишь развёл руками.

— Что ж, если мы договорились… — Я начал подниматься. — Тогда увидимся… Как-нибудь.

— Конечно, Хуан. — Сеньор тоже поднялся. — И это… Если что, держи связь через Софи. У вас сложились партнёрские отношения, некоторые вопросы она решит быстрее меня.

— Конечно, сеньор.

Я махом «хлопнул» остатки коньяка, отставил рюмку и пошёл к двери, не оглядываясь. Да, тут облом. Но с другой стороны, за тыл с этой стороны я спокоен, а значит могу делать в городе с врагами всё, что захочу, и никто ничего не скажет.

Трепещи, Венера! Лорд-протектор высадился, упав из облаков, и бедными будут все, кто не склонится перед королевой! Ага, ирония на фоне нервной встряски на фоне щелчка по носу от Сантана так и пёрла.

…Королева Изабелла… А ведь звучит!