Эволюция Генри – 4

Глава 1

Богатство — тяжелая ноша. Скинешь парадное убранство с золотым шитьем, драгоценными камнями — и плечи поднимаются, и дышать становится легче без обременительного веса.

Матерь-настоятельница, одетая лишь в длинную белую камизу, покосилась на официальный наряд для выхода, развешанный на специальных для того помостах — те занимали чуть ли не всю длину узкой стороны рабочего кабинета длиною в двадцать футов. Как все это, торжественное и мрачно-помпезное, умещается на ее хрупком силуэте — точно знали только три доверенные помощницы, одевавшие Матерь. Сама она наверняка запуталась бы в шелке и тончайшей шерсти нарядов.

Глубоко вздохнув, немолодая, но и далеко нестарая женщина, отпила крошечный глоток из фарфоровой чашки. Небольшой круглый столик, который она занимала, был рассчитан всего на два сервировочных прибора и находился в углу кабинета — заповедный час отдохновения лидер влиятельнейшего религиозного Ордена штата Калифорния предпочитала коротать в одиночестве, изредка приглашая на поздний ланч одну из верных подруг.

Сегодня настроение было не до застольных бесед. Расположение духа Матери-настоятельницы не было плохим — наоборот, было оно весьма приподнятым, где-то даже торжествующим — но момент триумфа желалось смаковать в одиночестве. Тем более что сторону стола для возможной собеседницы плотно занимали письма и расшифровки секретных телеграмм — те самые вестники приятных перемен. Матерь-настоятельница желала вновь их перечитать, обдумать каждое из них — в прикуску с легчайшим и вкуснейшим печеньем и горячим чаем.

Между тем было без разницы, какое из сообщений брать в руки первым. Одинаково почтительные, написанные влиятельнейшими людьми, взявшими правление страной в свои руки, письма содержали одну и ту же мольбу — продать, уступить, пожертвовать или обменять на что угодно хотя бы унцию плоти Реликта, доставшейся Ордену.

Матерь-настоятельница, в общем-то, полагала, что после дележа плоти Реликта она столкнется с попытками «взвесить и разделить» все вновь. Рассказ опальной сестры Агнес о событиях в Солт-Лейк-Сити указывал на это — и две другие стороны-держатели плоти Реликта не замедлили прямо обвинить, что Орден забрал себе больше трети. Но в тех обстоятельствах — в сходящем с ума городе, фактически принимая навязанные условия — всем бы показалось, что другая сторона забрала себе больше.

«Сказали бы лучше спасибо, что вас там всех не поубивали», — первые ответы на обращения, написанные под диктовку Матери-настоятельницы, были выполнены именно в этом ключе. — «Благодарите, что наш рыцарь дал вам хоть что-то. А если продолжите упорствовать, обвиняя во лжи — мы придем к вам и заберем свое».

Такая отповедь охладила горячие головы — с тех пор желания новых правителей Америки уже не были столь вызывающе наглыми. Их риторика изменилась, и сейчас — через месяц после всех событий — больше никто не смел требовать. Но стал просить, предлагать и… искушать.

Матери-настоятельнице обещали рудники, совместные проекты и ценности — из правительства Первых. Предлагали обширную филиальную сеть для Ордена и ценности — из правительства Истинных. Но самое интересное предложил бывший президент Юга, до того категорично отказавшийся от владения хотя бы частью разорванного в клочья Реликта. Впрочем, в тот момент — пожелай он что-то большее, чем стать послушным администратором в стане победителей, то не долго бы и прожил…

А сейчас — смиренно просит продать «для научных исследований в институт Вашингтона и на Базу Морского Флота в Чикаго». Просит совершенно пустяковый вес, но заплатить предлагает чудовищно много по меркам Сан-Франциско и Ордена.

В то, что плоть Реликта нужна для науки, Матерь-настоятельница не верила. Скорее, решил скупать помалу, успокаивая чужую подозрительность смешным объемом закупки. Опасается, что когда-нибудь Реликта все-таки соберут в единое целое?..

Не удержавшись, Матерь-настоятельница встала из-за стола и прошлась по кабинету вдоль, вышагивая с убранными за спину руками.

Окна были заложены сложной мозаикой изнутри, снаружи же и вовсе стоял бронированный триплекс — на улицу и подворье не посмотреть. Потому взгляд невольно цеплялся за портреты на стене противоположной окнам — выполненные на холсте, в тяжелых рамах, все без исключения они были новоделом, из эпохи «после Беды». И на всех них была изображена сама Матерь-настоятельница в разных нарядах и обстоятельствах — даже нашелся портрет верхом на мутировавшей лошади: крайне зубастой, но, разумеется, покорной под ее рукой.

«Поддерживаю искусство и творцов», — с оттенком иронии отметила она. — «Без меня бы померли с голоду… Жаль, что рисовать соглашаются только меня… С другой стороны, а кого еще?..» — Добавилось цинизма в ее мысли.

Да и чем больше портретов ее достанется потомкам — тем меньше шансов, что образ основательницы, положившей всю жизнь и силы на становление Ордена, будет забыт.

«Как там, тот рыцарь, Генри?» — Качнулась мысль вновь в сторону Солт-Лейк-Сити. — «Спас заложников, уничтожил Реликта, пожертвовал собой… И что, кто-то помнит, каким он был?.. Имя его знают два десятка посвященных, фамилию — пятеро. Образ его… Разве что остался на отвратительных бумажных копиях розыскных листов…» — Сделав несколько шагов к рабочему столу, Матерь-настоятельница открыла нижний ящик и, покопавшись там, нашла скверного качества черно-белую распечатку. — «Никто не вспомнит твой подвиг, а имя забудут», — подытожила женщина равнодушно.

Лично она рыцарю ничего не обещала — ни славы, ни признания.

Сестра Агнес сказала, что церковь в Солт-Лейк-Сити клялась отлить в его честь конную статую в золоте. Но, как было известно Матери-настоятельнице, версия о трех президентах-победителях Реликта не предполагала никакого Генри. Так что и проект статуи был похоронен.

«Поэтому», — вновь обернулась глава Ордена на свои портреты. — «Пусть будут… А предложения — интересные», — обратила она взгляд на столик с письмами.

Пожалуй что, часть предложений она примет. Унция плоти, две унции, десяток — ничего не будет.

Матерь-настоятельница отдавала себе отчет, что все происходящее — интрига на долгие годы, а то и десятилетия. Что эти унции и фунты будут передаваться от одной стороны к другой, выступая новой мерой и эквивалентом власти. Но ей нравилась эта мысль — и она охотно соглашалась играть по новым правилам.

Тем более что сейчас, когда спрос на плоть Реликта особенно велик — есть шанс продать немного из хранилищ подороже, чтобы потом выкупить гораздо дешевле.

«Безопаснее всего продать Президенту Юга, да и предлагает он гораздо больше остальных», — взяв новую печеньку, легонько помахала Матерь-настоятельница ею в воздухе.

Точной оценки массы долей, имевшихся у сторон, не было. Только данные разведки — не подтвержденные, опять же, а добытые внедренной агентурой. По ним у Ордена, к великому сожалению, на руках было не так и много, как думали остальные.

Потому что делили-то кусками: по шесть у каждой из сторон. Реликта разорвало как-то удивительно равномерно — Матерь-настоятельница сама относила замороженные части в хранилище. Но стороны утверждали, что еще пару съел рыцарь Генри… Только эта драгоценная плоть Реликта сейчас была внутри затопленной ракетной шахты, вместе с его телом…

Матерь-настоятельница недовольно поджала губы.

Правила, принятые Конклавом, запрещали вынимать что-либо из проекта «Полярная звезда».

«А было бы неплохо изъять и пересчитать…»

Пока что Матерь-настоятельница была готова торговать примерно третью от массы одного куска — полагая, что неугомонный рыцарь смог проглотить только одну порцию. Но если там было бы два, то Орден принял бы гораздо больше предложений…

«Впрочем, мы поторгуемся, но примем все», — решив, поправила уголки писем глава Ордена. — «Они ведь тоже не знают, сколько есть у нас. Пусть думают, что гораздо больше. Самое важное — чтобы была иллюзия, будто Орден оставляет за собой неснижаемую массу в треть от общего веса. Тогда наша позиция — продавцов редкой плоти, но не власти, не сделает нас слабыми в глазах остальных».

Для возрождения Реликта достаточно желания двух Хранителей плоти — и пока Орден обладает достаточной массой Реликта, чтобы вновь ввести почти всесильное чудовище на игровую доску, с ним будут считаться.

Фактически, именно Орден и может это сделать, примкнув к Истинным или Первым — другие Хранители слишком увлеченно вцепились в дележ нежданно свалившейся власти над страной, и противоречия между ними, судя по данным разведки Ордена, нарастают изо дня в день. Мысль о том, что они захотят совместно возродить тварь — были лишены и оттенка правдоподобия. Вот купить плоть у других в надежде когда-нибудь получить козырь для себя — за это они не пожалеют многое из того, что практически бесплатно свалилось в руки, а значит и не ценилось пока что должным образом.

«Так что побольше цинизма и блефа», — отпила она чай. — «Меняем мнимое на настоящее, чужие страхи на золото и технологии — именно так попадают на страницы учебников».

К слову, предложение включить Орден и его деяния на страницы новых единых образовательных изданий уже было. Не в качестве элемента торга, но приятного дополнения к основному блюду. Историю, как известно, пишут победители — а это как раз тот случай…

«Надо будет выбрать один из портретов для учебника», — отметила себе Матерь-настоятельница.

Так что дела действительно шли отлично. Три новых президента кусались где-то там, в Вашингтоне, вновь ставшим городом-столицей, а к Ордену постепенно начали обращаться как к третейскому судье. И это даже без торгов за плоть Реликта.

Быть над законом и над властью — определенно нравилось Матери-настоятельнице.

Она бы — по велению приподнятого настроения — даже простила и вновь приблизила к себе сестер Агнес и Марлу, попадись те ей на глаза.

Но те давно отбыли в далекий штат безбожников, нести свет веры и учения…

«Отметить для секретаря — пусть отправит им мои личные поздравления на Рождество и пригласит обратно».

Еще полгода пусть помаются опалой и неопределенностью. Раньше этого времени Матерь-настоятельница все-таки видеть их не хотела.

Слишком много в них напоминания, что нынешнее торжество величия Ордена было достигнуто в результате халатности и случайностей… И не соответствует тому, что войдет в учебник.

Ибо Матери-настоятельницы в Солт-Лейк-Сити не было, а в учебнике будет написано наоборот.

«Пусть поздравление будет не на этот, а на следующий год. Исключим возможность чужих интриг вокруг чистых сердец… Заодно пусть хорошенько выучат официальную версию событий — это во благо Ордена…»

Но в секретные хроники Ордена, конечно, пойдет версия настоящая — и сестры, поклявшиеся сохранять тайну, прочтут, как можно завалить легчайшее поручение и совершить подвиг, провалить попытку кражи и быть прощенными. Хорошая притча для обсуждения сестер с их духовными матерями. Те, кто скажет, что ни за что не вляпались бы в такое — достойны повышения. Те же, кто скажет, что понимают их поступки — могут быть приближены…

Мысль Матери-настоятельницы совсем расплылась, тело стало расслабленным, чуть сонливым. Печенья с блюдца были подъедены более чем наполовину, чай подостыл, а витражи на окнах чуть потускнели — надвигался вечер, и традиционная вечерняя проповедь.

«Значит, время звать помощниц и вновь одеваться…» — С неохотой констатировала Матерь-настоятельница.

И уже взялась было за шнурок у стены, соединенный с колокольчиком в холле секретаря, как замерла от сухого, исполненного мрачной власти оповещения. От которого даже у нее, с ее-то опытом, пробрало мурашками спину и пересохло в горле. Всякая сонливость немедленно исчезла. А от услышанного — перехватило дыхание.

«Внимание! Хозяин Бездонных Песков принесен в жертву и больше не возродится. Это глобальное сообщение, его слышат все, кто удостоился возвышения».

«Внимание! В мире стало на один Реликт меньше. Смейтесь от радости или плачьте от горя, празднуйте или бросайтесь на стены от гнева — но делайте это тише, ибо сотворивший это может быть рядом с вами».

«Внимание! Второй Реликт пал от одной руки. Боги узнали, что такое страх, и готовы платить, чтобы навсегда забыть это чувство. Время вознести молитву, если вы знаете к кому обратиться. Вам дадут силу и цель».

«Внимание! Есть множество способов умереть легче и вернее, чем встать на след богоубийцы».

Тишина, образовавшаяся за посланием, позволила услышать собственное сердце, и была в его ритме тревога, граничащая с постыдной паникой.

Рука, сжимавшая шнурок, резко дернула его. Потом еще и еще, вызывая истерическую трель по бронзе в помещении рядом.

Ворвавшаяся внутрь охрана была встречена непечатными словами и замерла на пороге.

— Вызовите Гретхен! — Холодно потребовала Матерь-настоятельница, зло глядя перед собой.

«Она же проверила. Она же не могла предать…»

Старуха, явно слышавшая глобальное оповещение, явилась еле скрывающей страх и дрожь. Ее черное убранство было застегнуто через пуговицу — одевалась второпях, на ходу. Клобук на голове установлен неровно — великая ревнительница порядка и устоев выглядела жалко.

— Он был мертв, — лепетала она, стоя напротив столика, заполошно перебирая четки в руках, словно ученица семинарии, пойманная с дворником на сеновале.

— Насколько мертв? — Матерь-настоятельница не заглядывала в мешок с трупом рыцаря, доверившись верной подруге.

— Разделен на три куска… Плоть сожжена, будто прижгли… Х-холоден весь и без пульса… — Запинаясь, ответствовали ей.

— Трупный запах?..

— Его не было, — качнула та головой. — Но он был разрублен!..

Матерь-настоятельница со стоном уронила лицо на сложенные ладони перед собой.

Вновь дернула за шнурок — в двери показалось настороженное лицо личного секретаря.

— Зайди. Закрой дверь. — Дождавшись, пока тяжелую створку прикроют, глава Ордена продолжила. — Немедленно отправляйся на точку «Хлев». Мне нужен доклад, срочно. Бери самую быструю ящерицу.

— Самая быстрая улетела из города три недели назад и так и не вернулась. Мы полагаем, погибла — я докладывала…

— Валентина! — Гаркнула Матерь-настоятельница. — Бери вторую по скорости! Но чтобы информация о состоянии хранилища была немедленно у меня!

— Будет исполнено, — спиной вперед врезалась в дверь секретарь, открыла ее и скрылась.

— Садись, — после долгой паузы, распорядилась хозяйка кабинета, кивнув Гретхен.

— Тут бумаги… — Заметила та.

— Теперь это хлам, — мрачно отметила Матерь-настоятельница и движением руки смахнула ничего более не значащие бумажки на пол. — Садись и будем думать, как выпутываться.

— Ситуация настолько плоха?

— Как три года назад, — оскалились в ответ злой улыбкой. — Но мы ведь вывернулись, а?.. Казалось, весь мир против нас… Но сейчас… Они же будут думать, что это мы затеяли! Мы!..

— Так а в чем проблема? — подумав, ответила Гретхен. — Разве нет чести для Ордена, чтобы уничтожить Зло?..

— У нас обязательства… Мы дали гарантии…

— Никакие клятвы не главенствуют над служением Ему! — Блеснув фанатизмом в глазах, сказала старуха. — Юлия! — Шепнула она совсем тихо. — Ты разве не понимаешь⁈ Орден убивает второго Реликта! Отвергнув земные посулы и богатства!..

— Которые бы нам весьма не повредили… — Задумавшись над словами, скорее по инерции проворчала Матерь-настоятельница.

— Они это не понимают! Они думать не думают, что это случилось не по нашей воле! А мы… Орден!.. Убил Реликта! Второго!.. Ты скажешь — они выскажут претензии? Эти жалкие черви не посмеют и смотреть в нашу сторону!

— Президент Юга знает больше, чем остальные… — Поморщилась Матерь-настоятельница, найдя неприятный момент в складывающейся картине — пусть и не столь приятной, как величие Ордена после сделок с плотью Реликта… Но весьма и весьма привлекательной.

Но Президент — он может все испортить. Кое-какая весьма чувствительная информация неизбежно утекла к нему после смерти Генри. Да и немудрено — от «рыцаря» в Ордене слишком быстро отделались, поскорее попытавшись забыть. Так не поступают с героем — а значит, несложно было выяснить, что частью Ордена Генри никогда и не был…

«Лучше было действительно поставить ему памятник. Может, и не смутило бы отсутствие почестей — может, и не полез бы Президент Юга рыться дальше… Не проявил бы неприятную настойчивость и не добрался-таки до предыстории событий с первым Реликтом…»

После смерти рыцаря добывать о нем сведения оказалось гораздо проще — многие посчитали, что тайны больше нет, а деньги нужны всегда…

— Так свяжись с ним! Тройной союз раньше держал страх перед Злом! Пусть теперь его удерживает страх перед нами! А Президент Юга пусть подыграет!

— И что мы ему взамен?..

— Пусть правит, — пожала та плечами. — Все это — мирское. Только править он сможет, если мы будем за его плечом. Матерь-настоятельница, вот это все, — подняла Гретхен бумаги с пола, скомкав в руках и потряся над столом. — Теперь нам дадут бесплатно! Если действовать правильно!

— Ладно… Ладно, — помассировала виски та, что до посвящения в монахини звалась Юлией.

Потянулась было к шнурку, чтобы потребовать чай, но вспомнила, что доверенный человек отправлен с поручением.

Пришлось самой идти к шкафу, открывать створку и, замешкавшись перед пластиковыми бутылками с водой, протянуть руку за них и достать коньяк. Потому что чаем тут дело не решить.

— Значит, свяжемся с этим Президентом… — Разлила она в чашки ароматный напиток. — Как бы это сделать…

— Он звал вас своей духовной наставницей. Следует написать ему письмо, — подсказала Гретхен.

— Он же и отказался от меня…

— Он политик, он поймет свой шанс!

— Как бы не попасть к нему в зависимость… — Задумалась Матерь-настоятельница. — Он ведь тоже не дурак, будут требования…

— Вы договоритесь, я уверена!

— А другие?.. «Истинные», «Первые»?.. Что сказать им?

— За «Истинными» — Церковники из Солт-Лейк-Сити. Орден спас их, а они предали веру, не дав уничтожить Зло до конца! Мы можем смело их игнорировать — ибо порочны в своем властолюбии! Пусть стелются перед нами, заглаживают вину!

— На их претензии, допустим, нам есть что ответить. Но с чего бы им стелиться?..

— С того, Президент Юга, дурак такой, соединил оба войска и отдал командование военным из «Первых»! Себе что-то жирное под это дело выторговал, не без этого, и считал себя самым умным — полагал, что время войны прошло, а «Первые» убоятся поднимать мятеж перед угрозой возрождения Реликта. А Реликта-то больше нет!

Тут и Матерь-настоятельницу коснулась тень неуверенности в собственном светлом будущем — реальная сила, вооружения, армия — теперь действительно была за «Первым правительством». Даже уведи Президент Юга войска обратно к границе с Мексикой, без Реликта его быстро раздавят. Да и, откровенно говоря, не сможет он разъединить армию обратно — все слишком устали от войны.

— Так что военные, которые стоят за «Первыми» — они нашему поступку будут только рады! Ибо смогут взять Президента Юга и «Истинных» за шею! — Озвучила Гретхен те же выкладки.

— Они и нас могут попытаться…

— Вздор! Никто не знает нашей реальной силы! Но все слышали, что говорил голос с небес!

— Не богохульствуй. — С напускной строгостью произнесла Матерь-настоятельница.

— Так что только наша поддержка — гарант жизни соправителей страны! — Проигнорировав нравоучение, категорично подытожила Гретхен. — А мы — эту поддержку непременно выкажем! Ели сойдемся в цене. — С довольным видом отклонилась старуха на спинку стула.

— Президент знает… — Напомнили ей, что рассказ о мальчишке может сломать им всю игру.

— И будет молчать. Не в том он положении, чтобы портить легенду о всесильном Ордене, убивающем Реликтов сотнями!

— Ладно. Напишу письмо, — мысленно Матерь-настоятельница уже сложила первые строчки для секретной телеграммы. — Что до ложных богов? Ты же слышала.

— Много ли их имен вы знаете, госпожа моя?.. — Гретхен уже спокойно потянулась за печенькой. — Вот и я — ни одного. А без имен бесов — никто и не откликнется. Но даже если кто-то узнает имя…

— Что? — Насторожилась Матерь-настоятельница.

— Этот рыцарь, Генри… — Откусила та кусочек и прищурилась от удовольствия. — Он же уже сотворил на два подвига больше, чем предполагалось… И живет на одну жизнь больше, чем положено…

— Мне все равно до его жизни. Мне не хотелось бы, чтобы адепт очередного врага человеческого присвоил бы своему бесу победу над нашим рыцарем…

Обычная смерть — ладно. Никто не запретит соврать, что таких рыцарей, способных убивать Реликтов, у Ордена еще десяток. А вот битву за души и веру Орден проиграть не имеет права.

— О… — Чуть не выронила печенье Гретхен. — Вот поэтому, Юлия, ты и главная. Ведь будет глобальное сообщение о победе посланников Реликта… Обязательно будет… Нельзя, чтобы наш рыцарь пал от руки безбожников.

— Вот видишь… — Поморщилась та. — Поэтому, видимо, нам придется его охранять…

— Если цель — чтобы не убили бесопоклонники, то охрана — не самый надежный метод, — мягко выговорила Гретхен.

— Не могу понять, о чем ты…

— Ты главная, но слишком чистоплотная. Если цель — не возвеличивать сторонников ложных богов, то надо лишить их победы. Надо убить Генри до них. — Одним движением доела старуха остаток печеньки, аппетитно хрустнув ей.

— Мне определенно не нравится эта мысль.

— А мысль, что кто-то сожрал всю ракетную шахту и лишил проект «Полярная звезда» ресурсов — тебе нравится? — Вновь вспыхнули одержимостью глаза Гретхен. — Нам нужно вернуть ресурсы! Тело этого мерзавца должно оказаться на дне колодца! На этот раз — окончательно мертвым! И готовым расстаться со всеми украденными уровнями таланта!

Матерь-настоятельница понурилась и отвела взгляд.

Благодарность — это не качество, что помогает лидеру. Это верно… Но есть устав Ордена, и есть титул рыцаря… Начни они убивать своих же ради их талантов — чем это закончится?..

С другой стороны, нельзя допустить, чтобы слуги Реликта вновь подняли голову. Если те остались на территории страны…

Охрана рыцаря — решение гораздо более правильное. Взять Агнес и Марлу, у них есть опыт поиска…

Ярость резко вспыхнула в сердце после этих имен.

«А ведь они знали! Знали, что он воскреснет!»

Тут же вспомнились их слова о Генри — еретические, недопустимые — и были откинуты в сторону как вздор.

Но почему Реликт умер сейчас?.. Не в момент погружения, как должен был, если его плоть оказалась поглощена?.. Или Генри восстановился только на накопленных Орденах запасах? Зар-раза!!!

Восстановился в шахте — сбежал, за месяц украл другие части Реликта у Истинных и Первых… На сам факт хищения у посторонних Матери-настоятельнице было наплевать — если придерживаться линии, предложенной Гретхен, в том нет греха. У Зла, как известно, только один хозяин, и ежели кто-то открыто предъявит права на Реликта — она сделает так, что отмываться от неосторожных слов придется долго…

«А если не крал?..»

Хранилище Ордена — чудовищного уровня защищенности. Вряд ли у других надзор над ценностями налажен хуже, да и меньше чем за месяц — узнать, где; раздобыть планы, вскрыть… Слишком мало времени.

Куда проще предположить, что Марла и Агнес припрятали значительную часть Реликта, скрыв от Матери-настоятельницы и Ордена, и передали рыцарю…

«Не забыть лишить его титула в третий раз».

«И этих чертовок — под суд, немедля. Вызвать, и, если не явятся в месячный срок — объявить отступницами… Нет, нельзя — великий скандал. Это надо замять тихо, для Ордена все произошедшее должно остаться хитроумным планом руководства, где нет места предательству. Либо наградить, либо…»

— Давай пока что — теоретически! — Акцентировала Матерь-настоятельница. — Теоретически обсудим оба варианта действий. Кого предлагаешь привлечь к охране? И, допустим — к ликвидации?..

За обсуждением подошла к концу бутылка коньяка, и уже ополовинена вторая, когда в кабинете вновь появилась секретарь.

— Матерь-настоятельница, — вся запыленная, уставшая с дороги, та, между тем, выглядела весьма странно. Как человек, который держал внутри себя хорошую шутку долгое время, чтобы ее рассказать — и успел отсмеяться настолько, что уже от нее устал.

— Докладывай. — Кивнула Матерь-настоятельница.

Гретхен, откинувшаяся на спину стула и до того казавшаяся уснувшей, приоткрыла глаза, внимательно слушая.

— Наш рыцарь действительно жив и самостоятельно покинул хранилище. Опустошив его, поглотив все накопленные ресурсы.

Ладони Матери-настоятельницы невольно сжались в кулаки.

— Более того, он не тронул охрану.

Гретхен приподняла бровь от удивления.

— Да, они знали, но не доложили. Мне удалось расколоть тройку дежурных достаточно быстро. Все они покаялись и были отправлены моей волей, но вашим словом в удаленный монастырь.

— Что там случилось? — Не ждала глава Ордена ничего хорошего. — Ты чего улыбаешься?..

— Эти трое дежурили при шахте неотлучно, как велено в уставе. При очередной загрузке реагентов, доставленных на третий день после вашего визита, из шахты вышел очень красивый парень и склонил их к блуду… Потом он ушел, и оказалось, что шахта пуста.

— Они, что, прое… — Чуть не выматерилась в голос Мать-настоятельница. — Дали ему просто уйти⁈

— Он был очень харизматичен… Девчонки не смогли устоять…

— А реагенты⁈ Реагенты⁈ Как сестры думали такое скрыть⁈..

— Они решили, что шахта еще успеет наполниться, и никто не заметит…

— Ой, дуры! — взвыли в ответ.

— Они раскаиваются.

Матерь-настоятельница промычала что-то невнятное, закрыв лицо руками.

— Кража. — Веско заявила Гретхен. — Ну, я пойду, объявлю сбор команды?.. — Поднялась она из-за стола.

Матерь-настоятельница продолжала держать лицо в ладонях и раскачиваться из стороны в сторону.

Посчитав, что ответ положительный, старуха покинула кабинет.

— Слушай… — Обернувшись к закрывшейся двери, побаивающаяся Гретхен секретарша шепнула Матери-настоятельнице. — Юлия, а ведь забавно…

— Что забавно?.. Что, вот скажи?.. Вылез, обесчестил, сбежал… А ведь это — вернейшие наши кадры… — Пьяно покачнувшись, выпрямилась та. — Я никого сегодня больше не принимаю.

— Да я не о том…

— Завтра. Все завтра, — встав из-за стола, глава Ордена подошла к фальш-панели у стены, отодвинула ее и скрылась за секретной дверцей.

— Ну… Что на третий день… — Сказала секретарь тихонько, уже зная, что ее не услышат. — А был мертвый… Как совпало-то…