Это кто переродился? Книга 4

Глава 6 Как отдыхают монстры?

— Абонент временно недоступен. Перезвоните позже, — уже раз в пятидесятый за этот день отзывалась трубка в ответ на мои попытки дозвониться до Дарьи.

То же самое отвечал и телефон Аристарха, и Людмилы. Эта бравая команда вся скопом благополучно сгинула на дне водоворота, куда я лично отправился на следующий день после «заварушки» с царевичем и ордынцами. После всех этих дворцов, приемов и бесконечных садов окунуться в канализацию казалось глотком свежего воздуха…

Фигурально выражаясь, конечно же.

— Терпимо, — вздохнул я, поглядев на эту вращающуюся водяную мясорубку. — И она прыгнула туда⁈

Коля с остальными Хозяевами трущоб покивали.

Я вздохнул. В целом это на нее похоже. Всякие странные идеи регулярно посещали ее голову. Наверное, оно и к лучшему — иначе у нас с ней ничего бы не получилось.

И я под испуганными взглядами Хозяев трущоб сиганул в ту же «клоаку».

— Бо-о-о-ос! — раздался испуганный крик, но я только заткнул ноздри.

Во тьме мне болтаться выдалось недолго. На поверхность меня вынесло спустя несколько минут бешеной гонки по сплошной трубе. Наверху было чистое безоблачное небо, а вокруг тянулись бескрайние поля. Загребая воду, я плыл по реке за городом.

Тут и там паслись стада, пели птички, а навстречу мне попадались лодки. Скоро минуло полчаса плавания, и ни Дарьи, ни Аристарха, ни, тем более, ящерок мне так и не встретилось.

Выплюнув ручеек воды, я перевернулся на спину и отдался реке. Погода была хорошая, меня несло куда-то за город. Мыслей в голове было много, и все из них не веселые.

Коля мне соврал? Очень вряд ли, ибо до этого он меня ни разу не подводил. Но раз он сказал правду и этот туннель выходит в речку, то в чем смысл деятельности Крыс? Они реально, как и сказал Кучерявый, ограбили целый город, чтобы просто выкинуть все золотые ценности в сток, чтобы… его просто вымывало в эту реку?

Увы, нет — нырнув несколько раз, на дне я обнаружил только мусор и ни единой брошки. Зов тоже молчал, а никаких других проходов в трубе мной было не замечено.

Выбравшись на берег, я достал из пакета телефон и снова попытался набрать Дарью. Увы, все тот же не абонент.

Я вздохнул и отправился опрашивать местных. Увы, все мне говорили одно и то же — никого даже близко напоминающую пропавшую королеву, психа с топором и банду ящериц-переростков никому не попадалось.

— Ты парень, — повертел какой-то дедок пальцем у виска, — явно перепил…

Я же покачал головой. Это напоминало тупик. Логикой тут не пахло от слова совсем.

Ничего не добившись, в «Котел» я вернулся злой как черт. И мокрый, естественно. Борис, только увидев меня, потерял дар речи, как и остальные клиенты, естественно.

— Ваня, ты…

— Некогда, Борис. Дела государственной важности не ждут.

Выжившего крысюка разбалтывать оказалось тоже без толку — с самого утра он повторял только одно:

— Принесли и бросили! Больше ничего не знаю!

После того, как Жанна в очередной раз провернула с ним «сеанс» экзекуции, показания он не изменил, так что сомневаться в том, что Крысы были просто чьим-то инструментом, не осталось ни единой причины. Как и те бандиты, ограбившие кортеж Кировой. Как и ящерки до встречи со мной. Как и убийцы. Как и царевич Гедимин.

Уже близился вечер, а значит, дикие крики истязуемого Крыса слышал весь бар, но раз он теперь мой, то пусть наслаждаются. Главное, потом убрать то, что осталось от Крыса, а после того, как мы оставили его наедине с котом, осталось от него немного.

— А этот Василий не дурак, — покачал я головой, усевшись у стойки с кружкой «бормотухи» в руке. — Неплохо умеет заметать следы…

И ладно бы люди, пусть и такие сильные как Дарья. Допустим она погибла — в чем я сомневался, ибо ее смерть я бы почувствовал — но даже ящерки домой не вернулись. В то, что там погиб такой здоровяк как Аристарх, верилось еще меньше.

Нет, не все так просто…

— Ваня, — тронул меня за плечо Борис. — Ты б, что ли переоделся и постирался. А то…

Я посмотрел вниз — а подо мной уже натекла немаленькая лужа. Вздохнув, принялся выгрибать все из карманов, как вдруг… В кармане мне попалось нечто живое, скользкое и юркое. Вынув его наружу, я разжал ладони.

Это была рыбка. Золотая рыбка!

— Ишь ты? — склонил я голову, рассматривая маленькую рыбешку со всех сторон.

Она была еще жива, но явно была не в самом лучшем состоянии. Золотого зова от нее не исходило, так что я думал ее выкинуть, однако ее выпученные глазки были такими печальными, что мое каменное сердце сломалось…

Взяв кружку своей недопитой бормотухи, я разбавил ее водой и бросил рыбку туда. Оказавшись в своей стихии, она радостно заплавала от стенки до стенки.

Я хохотнул. Наблюдать за тем, как она хлопает ртом и пучит на меня глаза было забавно.

— Тебе, Ваня, чего, — присмотрелся к моим выкрутасам Борис, — друзей не хватает?

Я отмахнулся. Рыбка очень смешно дергала хвостиком, когда ловила пузыри ртом.

— Кстати, как там Марьяна? — не отставал Борис. — Она же… У нее же все хорошо?

Но он не закончил — вид у него был такой, будто он увидел нас по телевизору, но до сих пор не может поверить в то, а не спятил ли он?

Отставив кружку, я не стал врать:

— В порядке. Вернулась домой. Помирилась с бабушкой. У нее там объявился один беспокойный родственник, вот мы с ней и пытаемся его приструнить.

— А…

— А еще ее пытался совратить женишок из другой страны, но мы его посадили в подвал. Пока он думает над своим поведением.

— О…

— Вот-вот. Он тоже самое пока мычит. Не волнуйся, Лаврентий за ним приглядывает. У тебя все?

И оставив Бориса в раздумьях, я побрел в подсобку. Пусть с меня лилась вода, но кому какая разница, если Дарья в очередной раз пропала? И даже этот Мастер, с которого я взял слово охранять ее, как зеницу ока, будь он неладен…

Переодевшись, я посмотрел на себя в зеркало. Взглядом.

Через секунду зеркало не выдержало — треснуло и осыпалось на пол осколками. Настолько я был зол! Снаружи начали хлопать двери, а затем кто-то закричал, но мне было плевать.

Я был зол. Очень зол.

Рядом что-то еле слышно стучало, но первое время я не обращал внимания. Ярость переполняла меня всего, и больше всего от бессилия.

В чем смысл обладать Древней магией, если она — ничто против махинаций какого-то старого интригана? Да, мы расстроили все его планы, однако победой тут и не пахло. Все же он продолжал быть невидимкой и манипулировать не только бандитами, но и целыми царями.

Я скрипел клыками, коих у меня набился уже полный рот. В баре стояла мрачная тишина, и сквозь нее все отчетливей раздавался таинственный стук. И чем дольше я его слушал, тем больше он начинал меня раздражать.

— Борис! — рявкнул я, выглянув в зал. — Какого черта? Кто это стучит⁈

А там, где только что от клиентов отбоя не было, хоть шаром покати. Дверь стояла нараспашку и хлопала на ветру. Похоже, перепугались моей ауры, которую я невзначай выпустил на свободу. Пришлось «заправить» ее обратно, а то так еще привлеку сюда кого-нибудь лысого и крайне любопытного.

Над барной стойкой появилась голова Бориса.

— Я не стучу… Иван Петрович… Я так…

— А кто стучит? — насторожился я, прислушиваясь. — Девчонки, вы? Ольга? Василий?

Все до одной тоже выглянули из-за стойки и покачали головами. Кот Василий с крысиным хвостом, торчащим из зубов, отрицательно мяукнул и втянул хвост как вермишельку.

Меня передернуло, и я вернулся в подсобку. Звук определенно шел откуда-то отсюда…

Ага. Стучало в том углу, где стояло яйцо виверны. Стук шел изнутри.

В Изнанке.

— Эй, Бобрис! Где мой костяной отвар⁈

— Ты только что выпил его, идиот! Если хочешь еще, приведи мне еще раба из Пустошей! — упер кулаки в бока огромный монстр, напоминающий рака с головой акулы, над губой у которого росла щетина вроде усов. — И вы все? Хватит пить задарма!

Клиенты бара, что-то забурчав, покинули заведение под название «Золотой карман». В зале, напоминющем заплеванную пещеру со столами, остались только платежеспособные — они нынче привели Борбрису много мозговых слизняков из Пустошей, за что он с удовольствием налил им огромную чашу костяного отвара. Слизняков отправили на кухню, где их сразу схватили какие-то щупальца. Участь их была незавидна.

Дарья же, которая вместе с Людмилой и группой из двадцати ящерок примостилась в уголке этого обширного заведения, даже и не думала прикасаться к этой странной пенной жидкости, которую напропалую нахваливали все клиенты. Заказала всем обычной водички, которая тут была на вес золота. Заплатить пришлось одной из золотых монет, коими у нее были набиты все карманы — иных способов протянуть в этом суровом месте вот уже третьи сутки у них не осталось.

И все это время она ловила на себе взгляды — недобрые, подозрительные и плотоядные, ибо для монстра она была слишком маленькой и слишком напоминала человека. Ей даже пришлось пришить к одежде пару оторванных щупалец, хвост, постоянно держать во рту пару клыков, а в цилиндр вставить «лишний» глаз. К тому же надо было рычать каждый раз, когда надо было что-то сказать, однако, чуяла она, это ненадолго…

Пока их не раскусили они кровь из носу должны понять, что сталось с Аристархом и Мастером, а затем проникнуть в изнаночную Башню. К счастью, последнюю не надо было искать, ибо она, как и Башня из ее мира, виднелась буквально из каждого окна. Путь внутрь пока был неясен, однако за минувшие дни они выяснили, что все золото в городе стекается именно туда.

Дарья нутром чуяла, что командует этим парадом ее «дорогой» Васенька. А он может… Несмотря на скверный характер, учителя всегда говорили Дарье, что ее сын стал бы хорошим Королем — для государства, но едва ли для подданных, ибо с людьми он привык обращаться как с пешками.

— Эй вы! — и к ним снова подплыл бармен-рак. — Кроме этой мутной водички, еще что-нибудь налить? Например, костяной отвар? Мозговую запеканку? Сердце… свеженькое, еще бьющееся!

Смотрел он при этом на Людмилу. Как ни странно, но даже монстры считали ее весьма привлекательной, как и всех ящерок. Оттого на них тоже смотрели как на кусок мяса.

— Нет, спасибо, мы не голодны, — сказала Людмила. — Да и денег жалко.

— Как же? — удивился Бобрис и ткнул пальцем в Дарью. — Тебе жалко эту тщедушную рабыню? Ха! Она, наверное, из Пустошей?

Людмила осторожно кивнула.

— Зачем тебе она?

— Она… — задумалась Людмила. — Помогает мне таскать золото.

— Разумно, — кивнул бармен. — Но я бы на твоем месте отдал ее мяснику. Он бы сделал из нее хорошее рагу. У нее мясца только на одну порцию и хватит. Ты только посмотри на нее. Она у тебя, случаем, не больная?

Людмила покачала головой, и бармен, махнув клешней, поплелся обратно в свое логово, откуда постоянно что-то выло, рычало и визжало. Стоило Дарье в очередной раз вздохнуть местный аромат полной грудью, как ее передернуло, но к счастью, не стошнило. За минувшие два дня она наведалась столько всяких ужасов, что уже начала привыкать.

Думать о том, куда девался Мастер с Аристархом она не переставала ни на минуту, но увы… С каждым днем очевидное становилось еще очевидней, ибо пока они с ящерками добирались к городу, их раз пять пытались сделать рабами. В городе — еще раз десять, а в ночлежке, где им тоже пришлось ютиться за золото, их пытались пленить уже третью ночь подряд. Не держись они все вместе, даже ящеркам пришлось бы туго.

— Их могли продать в увеселительный квартал, — заметила Людмила. — Там мы, кстати, еще не были.

Кивнув, Дарья поднялась, но вдруг в зале снова появился Бобрис. Он нес огромное корыто, наполненное чем-то, напоминающим шевелящиеся мозги.

— А вы куда? Не спешите, вот! За счет заведения! А то негоже таким привлекательным дамам голодать и лакать одну воду!

И он подмигнул им одним из своих пяти глаз. Заулыбавшись, ящерки поблагодарили Бобриса и пододвинули себе корыто. Шевелящиеся мозги тут же поднялись им навстречу:

— Съешьте меня! Молю! — застонали мозги. — Съешьте!

Дарье снова поплохело. Ящерки же охотно набросились на кушанье и через пять минут корыто было пусто. Последний кусок, прежде чем скрыться между зубов Людмилы, поблагодарил их за хороший аппетит.

— Объядение! А вы, ваше величество, отчего ни съели ни лапки?

— Мне хватило завтрака, благодарю, — пробубнила Дарья и ее снова чуть не стошнило. Про «завтрак» вспоминать совсем не хотелось, ибо она так и не поняла, что это было, пока бегало.

Пошатываясь, она направилась на выход, как двери раскрылись и в зал вошли еще пятеро монстров — все напоминали огромных кальмаров. При виде Дарьи и остальных, они посмотрели на Бобриса.

— Эти⁈

Бармен кивнул.

— Эти. И аппетит у них отменный. Хватайте их всех, а вон ту в бинтах оставьте мне. Брошу ее в суп.

На это ящерки только зашипели, но монстров их ярость не смутила — ростом они были больше каждой из них, а еще у них имелись сети.

Увы для них, не успели они сделать и шагу, как сзади тоже раздалось шипение и на них кинулась целая куча ее зубастых и хвостатых подруг. Взревев, монстры рухнули на пол, а затем на них кинулась Людмила с остальными. Поднялся лютый рев и во все стороны полетели кровавые ошметки.

Дарье смотреть на это не было никакого желания — она повернулась к бармену. Тот, сглотнув, попятился в свое логово.

— Кого ты там хотел бросить в суп? — спросила Дарья и у нее на ладони зажегся огонек Древнего пламени. — Меня⁈

Не успел он ответить, как его всего охватило пламя. Взревев, бармен кинулся в логово — и прямо к кипящему котлу, вокруг которого носилось чучело с щупальцами. Брызгами чуть было не затопило весь бар, а Дарья с остальными быстро кинулись на выход и снова окунулись в водоворот этого безумного города.

И нет, еще в первый день глаза ее не обманули — несмотря на размеры, подходящие для монстров, он был спланирован почти так же как и ее родной город. Даже «Золотой карман» находился почти на том же месте, что и заведение, где ошивались Иван с Марьяной.

— Хорошо поужинали! — хихикнула Людмила, на бегу заглатывая очередной кусок монстра. — Вам бы все же не помешало перекусить, ваше величество.

Дарья знала об этом… И от голода Королеве было уже сложно передвигаться. Но нет, ее воротило от каждого поворота — уж очень пугающим был этот город.

С остальными ящерками они встретились в одном из переулков, и те, покачав головами, подтвердили, что золото стекается к Башне, а еще сообщили один неприятный факт: в увеселительный квартал пускали далеко не каждого монстра, а только из высших каст.

— Может, нас и пропустят, — сказали они, — а вот насчет вас, ваше величество, мы сомневаемся.

Дарья вздохнула. Час от часу не легче.

— Давайте скажем, что вы наша рабыня, госпожа? — предложила Людмила. — Так-то оно и выглядит так.

— А вдруг они опять предложат расплатиться мною? — усомнилась Дарья. Быть чьей-то разменной монетой ей совсем не хотелось.

Но делать было нечего — пришлось рискнуть, тем более время уже было позднее. Ночи как таковой в Изнанке не было, ибо солнца если и заходили, то поодиночке — нынче над головами пылало синее, и это, как она поняла, означало ночное время.

Уже у ворот их остановили.

— Вход только за золото! — встретил их страж, напоминающий шипастого моржа.

Дарья принялись рыться в карманах, которые и так почти опустели. Хоть в чем-то их миры похожи. И там, и тут все просто помешаны на золоте.

Пересчитав монеты, страж указал лапой на Дарью.

— Такой ничтожной рабыне не место в увеселительном квартале! Либо прогоните ее, либо съешьте, но дальше она не пройдет!

— Почему⁈ Мы хотели съесть ее во время какого-нибудь представления! — разозлилась Людмила. — Или же поменять на мозговую запеканку!

— Да! — закивали ящерки. — С ней и весело, и вкусно. Знаете, как она пищит, когда от нее отщипываешь кусочек?

Морж поморщился.

— На ней же столько тряпок… Хоть разденьте ее, что ли?

Ящерки помотали головами.

— Она у нас пугливая. Чем меньше на нее смотрят, тем лучше!

Помотав головой, страж открыл ворота, и вся их компания побрела по улицам увеселительного квартала, что располагался в самом центре города. По сторонам Дарья старалась не глядеть, ибо «веселились» монстры самым… гадким образом. Повсюду что-то пищало, визжало, молило о пощаде и исходило кровавыми брызгами.

Когда Мастер говорил о том, что он был готов попасть в ад ради нее, то он был слишком близко к истине.

— Разделимся? — предложила Людмила. — А то всей группой мы привлекаем слишком много внимания…

Они разошлись, но даже так увеселительный квартал оказался слишком большим, и скоро Дарья с Людмилой заплутали. Один веселый ужас сменялся другим, однако ни Мастера, ни Аристарха не было видно.

Скоро ноги донесли их до толпы монстров, которые входили в огромную каменную арену, где слышались чудовищные крики (впрочем, где этих криков не было?) Проталкиваться туда не было никакого смысла — их либо задавят, либо съедят. Из толпы постоянно слышались предсмертные крики, когда какого-нибудь маленького монстра съедали более большие собратья.

— Нужно забраться повыше…

А монстров становилось так много, что уже и все карнизы, крыши и стены облепили твари, коим в толпу был путь заказан. Им с Людмилой с трудом удалось забраться на фонарь, откуда открывался хороший вид.

Вокруг арены было яблоку негде упасть от обилия зрителей. В центре же, где все было усыпано костями и алым песком, было пусто. Однако через пять минут там появился монстр, напоминающий гигантского слизня.

Откашлявшись, он крикнул:

— Уважаемые гости увеселительного квартала! Приветствуем вас на нашей скромной арене!

В ответ трибуны разразились радостными криками. Дождавшись когда волна восхищения схлынет, слизень продолжил:

— Нынче мы подготовили для вас кое-что особенное! И нет, не обычную схватку, где рабы из Пустошей рвут друг другу глотки для того, чтобы заслужить лишний день своей жалкой жизни!

Трибуны снова заревели.

— Сегодня наш Повелитель даровал нам особое зрелище, которое, я уверен понравится каждому… Прошу! — и он подполз к решетчатым воротами, за которыми кто-то находился. — Уверен, вы такого не ждали, и я тоже был весьма удивлен, когда они впервые попали к нам. Однако факт есть факт! Встречайте!

И ворота начали подниматься.

— Впервые на арене! Люди!

Трибуны буквально разорвало от восторга, и вышедшие на песок истощенные люди, в которых едва-едва угадывались Туннельные Крысы, которых еще три дня назад схватили монстры, попятились. Вернуться в тень им не удалось — сзади их уже подгоняли копьями, и они высыпали на арену.

— Ваше величество, — тронула Дарью за плечо Людмила, — кажется, вон те двое…

Она кивнула, ей отсюда все было прекрасно видно. Двое из них были Королеве прекрасно знакомы — один из них был Мастер, а вот второй…

Его она тоже знала, и, иногда казалось, всю ее жизнь. Вторым был Аристарх, и он был человеком. Молодым человеком.