Это кто переродился? Книга 4

Глава 5 Кто тут не хочет ехать в Орду?

В канализации.

— И что, нам тоже придется прыгать?.. — забурчали парни, стоило только Аристарху с Мастером скрыться в водовороте.

Коля смотрел вниз. Без мощного Дара или особой отмороженности такой прыжок выглядел чистым самоубийством. А еще с их бутылками…

— Наверное… А вдруг Кочерга там? — сглотнул он. — Где же ему еще быть, как не внизу?

Парней это не слишком воодушевило. Кочергу любили все, но… прыгать за ним в водоворот диаметром в пять метров?

Не успели они выразить свой скепсис, как сзади послышались шаги, и к ним, сверкая глазами, вышли ящерки. Было это настолько быстро и внезапно, что Борода едва не слетел вниз, но Коля умудрился поймать его за руку.

— Трусите? — хихикнула старшая по имени Людмила, пока остальные окружали колодец. — И правильно делаете, юноши. Неча вашим нежным тельцам там барахтаться. Вы, поди, еще воды наглотаетесь…

Тут Коля м вспыхнул. На ум сразу пришел его батя, который смеялся над ним, когда парень только учился плавать. «Ты, Коленька, плаваешь как топор. Визжащий, но топор!» — так он сказал, стоило Коле выбраться на берег после очередной неудачной попытки удержаться на плаву. С тех пор много воды утекло, но эти слова больно ранили ранимую душу Кучерявого.

— Еще чего⁈ Смотри…

Он было принялся стаскивать с себя одежду, чтобы показать этой наглой хвостатой, на что он способен, однако она уже сама разделась — скинула свой рваный халат одним движением.

Коля замер. Перед ним замерло ее обнаженное чешуйчатое тело. Да, ящерного в ней было почти столько же, сколько и человеческого, однако… Достоинств она была весьма выдающихся. Парни тоже оценили.

А тут еще и остальные принялись разоблачаться, а затем, оставшись в одной сверкающей чешуе, встали по краям колодца в несколько рядов. Шаг, и все замерли на краю в позе пловчих — ноги вместе, руки вытянуты над головой.

— Але-оп!

Ящерки прыгнули — и, сделав сальто, окунулись прямо в водоворот. За тем на их место прошла еще одна волна, а за ней еще и еще, пока у края водоворота не осталась одна Людмила.

Выставив широкое бедро, она поманила Колю пальцем. Тот подошел — все его существо восстало против этого рокового шага, однако нечто внутри него было сильнее…

Очнулся он только в ее объятиях. Так уж вышло, что ростом ящерка была на две головы выше, поэтому носом он попал ей прямехонько между грудей.

— Ты очень похож на моего человечьего сына, Коленька… — прошипела Людмила, погладив его по голове. — А вы, ребята, слишком молоденькие, чтобы там сгинуть. Лучше сидите здесь и ждите Крыс. Они, наверняка, скоро принесут много золота для нашего Повелителя. Здесь их и возьмете.

И чмокнув покрасневшего Колю в щеку, она взмахнула хвостом и пропала в бушующих водах. Ее проводили всем составом Хозяев трущоб. На Колю парни смотрели с завистью.

— Повезло… — протянул Борода. — Такая женщина…

— Блин, она же ящерица.

— Угу, ящерица… Но такая, — и он нарисовал в воздухе «песочные часы». — Такая… И у нее такие…

— У них всех такие, — согласился Сухарь.

Не успели они обсудить и прочие достоинства ящерок, как по одной из труб прокатились голоса, крысиный писк и топот десятков маленьких ножек. Или лапок…

— Шухер!

Хозяева трущоб мигом кинулись в укрытия. Стоило последнему Хозяину спрятаться за трубами, как на их место выбежала целая банда. Десятеро были людьми в ушастых шапках, и именно они тащили огромные мешки, которые были буквально облеплены крысами. За ними тоже бежал десяток хвостатых.

Остановившись, одна из крыс встала на задние лапки.

— Говорю же вам, я что-то слышал…

— Это вода шумит, — заметил один из крыс-людей с мешком на спине, за что получил оплеуху от товарища.

— За что⁈

— За то, что ныл всю дорогу!

— Ну, тяжело же! И вообще, — и бандит сбросил мешок на пол, — так-то сегодня ваша очередь нести мешки. А я должен сидеть сверху и бдить!

— Ты прошлый раз так набдел, что нас едва не взяли! Вот и терпи, идиот!

— Хватит болтать! — рявкнул крыс, все еще стоявший на задних лапках. — Кидайте все вниз и валим!

Кивнув, двое подхватили мешки и потащили к краю. Взяв один, развязали — внутри ослепительно заблестели монеты. В следующий миг мешок уже трясли над пропастью. Пенящийся водоворот даже не «фыркнул» — проглотил все до последней монеты.

Сердце Коли упало. Мало того, что в жизни не видел столько чистого золота в одном месте, так его еще и швыряли в бездну словно это мусор.

— Может, взять хотя бы чуть-чуть? — спросил тот же самый любитель бдеть. — А не жирно им на той стороне будет?..

Ему снова дали оплеуху.

— Да за что⁈

— За то, что глупости болтаешь! Сказали, чтоб ни одна башенная монетка не пропала! Иначе хрен нам, а не деньги!

— Окей-окей… Только толку от них?

— От кого? От денег⁈ Ты чего, дебил?

— Ты когда их вообще последний раз тратил? Да еще и в канализации!

— Ты что это хочешь сказать? — сощурилась крыса.

— А вот че! Я уже устал ползать по этим туннелям! В сырости, воде и без баб. Вчера я хотел познакомиться с одной, а она, как учуяла мой «одеколон», так бежала без оглядки. А в клуб меня вообще не пустили!

— Терпи… В старости будешь радоваться…

— В старости⁈ Я так-то ща пожить хочу, а от меня все шугаются, будто я чумной. Да и вообще, давно хотел сказать, но быть крысой это… мерзко!

— Тебе дали силу, идиот! Забыл, на что подписался⁈

Бандит покачал головой.

— Угу… Сказали-то гладко. Мол, станешь ночным ужасом. Да, тебя будут ненавидеть, но испытывать постоянный страх от одного твоего вида. Ты будешь как призрак, неуловимый, как тень в ночи. О тебе будут слагать легенды, пугать тобою детей… А женщин будет просто парализовать один твой облик.

— Ну, — кивнула крыса. — И чего тебе не нравится? Помнишь, как визжали те бабы, которых мы ограбили?

Остальные загыгыкали.

— Да! Но никто не говорил, что нас сделают крысами! Так-то все правильно, но…

— Задолбал ныть, Сеня! Кидай остальное! Или сам отправишься вниз!

Они схватились за остальные мешки, и тут Коля понял, что настало время действовать. Кивнув своим, он вылез из укрытия.

— Эй вы, хвостатые! — крикнул он, и вся банда обернулась к нему. — А ну-ка оттащите золотишко подальше от края. А не то…

Остальные полсотни парней выбрались к ним. У всех были молнии, а еще арматурины для «легких случаев».

— … останетесь в канализации не веки. Быстро! Борода!

Парни похватали мешки и оттащили их подальше от Крыс. Те сощурились.

— Парни, вы сейчас подписали себе смертный приговор. Нас-то в канализации много…

— Нас тоже! — хохотнул Коля, положив себе на плечо бейсбольную биту. — Хозяева трущоб так-то заправляют не только в трущобах, но и здесь. Ваше время прошло!

— Вы трупы! — заверещал крысюк, прыгая под ногами у своих людей. — Будете землю жрать! Вы не знаете, у кого воруете!

— Кстати, а у кого?..

— Вы не знаете⁈

— Нет, но нашему боссу плевать, — пожал плечами Коля. — Самое главное — золото, так он говорит. А еще он говорит так: есть два вида людей. Одни таскают золото, а другие знают, где его взять. Много, чистенького…

Но крысюк не дал ему закончить. Ощерившись, прыгнул ему прямо в лицо, но бита Коли была быстрее. Удар! — и верещащий серый мяч пролетел над головами Крыс и угодил прямо в водоворот.

— В яблочко! Трехочковый! — закричали Хозяева трущоб. Крысы же, проводив свое начальство в объятья смерти, обернулись к парням. Лица у них были невеселые.

— У вас же есть один способ уйти живыми, — сказал Коля и указал пальцем на водоворот. — И только в том случае, если там есть дно, а наши друзья в хорошем настроении. А ну, парни! Готовьсь!

Хозяева трущоб вскинули бутылки.

— Швыряем бутылки на счет три! Раз…

Крысы оказались умнее — с воем сиганули вниз и вскоре исчезли в пене. На краю только один: тот самый, который устал бегать по канализации.

— Подождите! Не кидайте! Я не хочу умирать!

— Ты не умрешь, — хохотну Борода. — Только слегка запечешься или намокнешь. Все зависит от тебя!

— Нет, стойте! Я… я… я знаю, где деньги! Много денег! Все, что мы успели стянуть за полгода!

Сорвав маску, он замахал руками. На лицо он не сильно отличался от своих крысиных дружков. Коле очень хотелось отоварить битой и его, но у него сегодня был удачный день: пообжимался с красивой девчонкой, сорвал куш и отправил в водоворот кучу крыс.

Все могло быть еще лучше? Оказывается, вполне.

Где-то под землей.

Как она не потеряла сознание, Дарья так и не поняла. Ее просто несло и несло по этому черному коридору, чем-то напоминающему спуск в ад, однако вскоре впереди все же забрезжил свет.

На миг она снова стала невесомой, а потом ее вновь заболтало. Сжав Крыса, который, кажется, и не дышал вовсе, она как могла закрыла голову, пробудила в себе Дар и приготовилась к столкновению… с чем-то.

Какое-то время ее просто болтало из стороны в сторону, швыряло и подбрасывало, и вот — она нащупала под собой твердую землю. Вода над головой шумела, пенилась и брызгала. Подняться Дарья смогла не сразу, чувствовала она себя как скрученная мокрая тряпка…

Нащупав берег, Дарья вылезла из воды и еще долго лежала, пялясь в потолок, которого не было — над ней был очередной колодец, по стенке которого шла винтовая лестница. Наверху на высоте метров двадцати мерцал лучик далекого света. Сев на месте, она увидела перед собой заводь, где бурлила вода — там была сетчатая ловушка, куда, очевидно, и попадало все золото. Оставалось узнать, кто его отсюда доставал и, самое главное, куда тащил дальше?

Стоило ей попытаться встать, как под руку попалось какое-то углубление. Дарья разглядела в грязи след — и пальцев у него было всего три. Монстр? Тут же в луже болталось нечто черное, и Дарья с удивлением обнаружила цилинд Мастера, который тот швырнул в водоворот еще перед тем, как она кинулась вниз.

А где он сам? Где Аристарх и остальные?

Дарья осмотрелась, но в колодце она явно была одна. И даже Крыс куда-то запропастился. Наверное, выскользнул во время «поездочки», и немудрено — на таких-то виражах. Что ж, он свое дело сделал, а дальше волен бежать куда хочет.

Подхватив цилиндр, Дарья побрела к лестнице, однако через пару шагов уловила наверху какие-то звуки. Голоса? Шипение? Шелест крыльев?..

— Подожди! Постой! Я тут!

Дарья, вздрогнув, оглянулась. А это был Крыс. Еле дергая лапками и попискивая, он выбирался из воды. Вернее, пытался — забирался на гладкий камушек, а затем с писком съезжал обратно. Кажется, был полностью обессилен.

Зрелище это было прелестно, и Дарья даже подумывала, а не дождаться ли неизбежного конца, но ее доброе сердце все же оказалось сильнее. Подойдя, она взяла Крыса за хвост и встряхнула.

— Ай! За что⁈

— А ты хотел бы обратно в лужу?

— Нет!

— Вот-вот, значит, скажи спасибо, что еще жив. Где мы?

— Ты меня спрашиваешь⁈

Вздохнув, она сунула мокрую зверушку в карман, а затем нащупала в воде еще что-то… Этим оказался топор Мастера.

Тут Дарью как водой окатило. А где весь Мастер⁈

Перебродив всю «ловушку», она ничего не добилась и обессиленно уселась на камне. Ее начало трясти, так что пришлось пробудить Дар, чтобы высушиться — разгуливать где бы то ни было в мокрой одежде было совсем не в ее стиле. Через пару минут над ее плечами появился парок. Она начала высыхать.

— И где эти твои друзья? — спросил Крыс, выглянув у нее из кармана. — Тот шляпник, ящеры и еще свора бандитов с бутылками? Струсили? Или…

В ответ Дарья ударила кулаком по карману, и этот мерзавец взвизгнул.

— Хорошенькое дело! Бить проводника!

— Помалкивай. Ты помог мне не по доброте душевной, да и еще неизвестно, что мы здесь найдем. Или кого.

Вдруг вода за ней забулькала. Дарья облегченно выдохнула, ожидая, что вот-вот до нее доберутся хотя бы Хозяева трущоб, однако в воде заблестели золотые украшения — и был их тут целый мешок!

Откуда⁈ Неужто Крысы таки объявились?

Думать было некогда, так что Дарья принялась набивать золотом карманы. Каждая новая монетка, брошка или колечко, помогала ее измученному телу восстанавливаться.

Забрав все, или почти все, она разогнулась и с подозрением посмотрела наверх. Кажется, там промелькнули две тени.

Идти одной было опасно, но сидеть и горевать, выжидая у моря погоды, тоже было не в ее стиле. Натянув цилиндр, Дарья подхватила топор и направилась вверх по лестнице. Уже на середине она вся взмокла. Всему виной ступени, которые были такими высокими, словно по ним должны были взбираться какие-то великаны.

На полпути она остановилась, и еще минуту недоуменно вглядывалась в лучик света наверху. Она не сразу поняла, почему остановилась, и вот наконец…

Это был дневной свет⁈ Дарья посмотрела на часы. На них было одиннадцать вечера. Так светло не могло быть даже в самые длинные летние дни.

— Так… И куда ж ты меня завел, хвостатый?

Но ответ пришел сам. Выход перегородила гигантская тень, а затем по ступеням начали быстро спускаться. Дарья еле успела спрятаться в нишу в стене, как лестницу заполонили монстры, и их было целых десять штук. шестеро напоминали ящеров, а четверо — прямоходящих лягушек.

Квакая и шипя, они спустились на самое дно и долго топтались вокруг ловушки.

— Золота еще нет… А не рано мы пришли? Так-то и полудня нет…

— Сказали пораньше приходить, забыл что ли?

— Может, сходить проверить другие ловушки? Бывало, что в этой пусто, а в остальных…

— Подождите, вон!

И там, куда он указывал, вода пошла пузырями. И довольно обильно.

— Кажется, большой улов! Наверное, мешков десять, или…

Но вода буквально взорвалась, будто там рванула целая бомба. В ловушку влетели кашляющие и фыркающие люди. У Дарьи прихватило сердце — на миг показалось, что это Хозяева трущоб, или Аристарх с Мастером, но нет. Они были куда старше, а половина из них оказалась самыми настоящими.

— Это наши! — пискнул Крыс. — Им конец! И поделом! Нефиг попадаться!

Он хихикнул, и тут же заработал от Дарьи щелбан. К счастью, они находились слишком высоко, и их не услышали.

— Вы кто⁈ Где наше золото? — заохали монстры. — Это вы присылаете нам золото?

Не успели Крысы очухаться, как оказались у монстров в лапах. Разглядев своих «спасителей», разразились криками ужаса, но тут же схлопотали пару ударов и заткнулись.

— Где золото⁈ Мы не заказывали жалких людишек! Повелитель будет очень недоволен!

— Мы нас… Нас кинули!

— Кто? Куда⁈ — квакал лягушонок. — Куда кинули?

— Сюда… вниз… — пискнул один из Крыс. — Это все Хозяева трущоб!

Монстры удивленно уставились на них, как будто они раскрыли им секрет мироздания.

— Хозяева… трущоб? — спросил лягушонок. — Они отняли у вас все золото?

Крысы закивали. Монстры же переглянулись. Морды у них стали предельно кислыми.

— Значит, вы облажались. Повелитель будет недоволен! Вам придется держать ответ перед ним!

— А что за Хозяева трущоб? Они могущественны?

— Плевать! Хватайте их! Доставим их лично Повелителю, пусть разбирается с этими никчемными клоунами!

Похватав Крыс словно мешки, монстры поспешили наверх. Дарья снова вжалась в стену, и вся эта мычащая, шипящая и квакающая компания пронеслась мимо.

Внизу осталось только двое лягушек, которые все исследовали дно. Шаги их друзей уже затихли, а эта парочка и не думала вылезать.

— Квак-квак, и это все, что они «намыли»⁈ — квакали они недовольно. — Презренные, квак-квак! Скажем Повелителю, чтобы бросил их на прокорм свиньям, квак-квак!

Остальные уже исчезли, а эти двое все ползали и ползали в воде. Дарья же, перехватив топор, быстро спустилась. Вопросов у нее накопилось море.

Уже в самом низу, она неудачно пнула камешек и она запрыгал к воде. Один из тварей обернулся, а Дарья уже скакнула на него с топором. Вжик! — и лезвие угодило лягушке прямо в лоб.

Второй не стал испытывать судьбу — поднял перепончатые лапы и квакнул:

— Не бей, квак-квак… У меня головастики некормленые!

— Расскажешь, куда вы носите золото, — сказала Дарья, приставив лезвие топора к его жирной шее, — тогда… может, и покормишь.

— В Башню, куда же еще, квак-квак⁈ Весь наш город только и живет Башней! Она — наше последнее спасение, квак-квак! Вы что, на ТОЙ СТОРОНЕ совсем газет не читаете?

Дарья хотела огрызнуться, но тут вода снова начала бурлить. Взорвалась она еще большими брызгами, и к ним одна за одной начали вылезать ящерки.

При виде их зеленоватых подтянутых тел лягушонок плотоядно ухмыльнулся.

— Вот это да, квак-квак! Вот это компания! Эй вы! — и отпрянув, он ткнул в Дарью пальцем. — Хватайте ее, и к Повелителю, квак-квак! Но сначала…

И хлопнув в ладоши, он расквакался.

— Отнимите у нее топор, и отщипните мне, квак-квак, ее кусочек. Думаю, ноги подойдут! Они ей больше, квак-квак, не понадобятся!

Переглянувшись, ящерки обошли лягушонка кругом, а затем схватили за руки. Еще парочка подхватила его за ноги, а старшая Людмила, только что вылезшая из воды, схватила тварь за голову.

— Эй! Эй, квак-квак! Вы чего делаете, квак-квак⁈

— Тянем-потянем!

Не успел он доквакать свой протест, как его просто разорвали на части. А затем принялись пожирать. Поморщившись, Дарья закинула топор на плечо и присела на лестницу. Когда они закончили, оставив от лягушонка только обсосанные косточки, она поднялась.

— Все хорошо, Марго? — спросила Людмила, покусывая лягушачью лапку. — Не хотите ли последний кусочек?

— Обойдусь. Где остальные?

Она пожала плечами.

— Наверное, вынесло в один из боковых коридоров. Там черт ногу сломит. Где-то семь ответвлений. Этот самый крупный, и основной поток несет сюда, но случаются и завихрения…

Вздохнув, Дарья покосилась на ловушку, но водная гладь была ровно.

— Ладно, идем, — махнула она рукой и начала подниматься. — Зря вы, конечно, съели его так быстро…

Вопросов у нее была масса. Ответ вертелся у нее на языке, но ей было сложно даже признаться в том, в какую лужу они угодили… Наверху было пусто, и Дарья с ящерками свободно вышла на поверхность. Как она и предполагала свет оказался сиянием солнца.

Вернее, двух солнц — большого, занимающего изрядную часть неба, и маленького голубого. Как ни странно, но света они почти не давали, а только мерцали, заставляя часто моргать. Небо за ними было усыпано холодными звездами, почти как ночью.

— Проклятье… — выдохнула Дарья, оглядевшись. От увиденного у нее перехватило дыхание. Ящерки тоже были удивлены.

Они вышли на холм и довольно долго простояли на месте, не в силах оторвать взгляда от города, что лежал вдали — и это был не их родной город, хоть эти улицы и отдаленно и напоминали его. Разница еще была в том, что над крышами постоянно хлопали крылья, и нет, не ворон и не голубей.

Над ним летали монстры.

Сотни монстров вились над улицами, как у себя дома. Тут и там тоже лазали твари, напоминающие пауков, ящериц и змей. Внизу тоже расхаживали твари — маленькие, размером с крысу, и огромные, чьи головы мелькали над крышами.

Дарья перевела взгляд чуть дальше, и увидела залив — почти такой же как и у них, однако с одним исключением: огромный водоем был почти пуст, от воды там осталась пара озер в наиболее глубоких местах. Дно было сплошь усеяно сотнями маленьких домиков, где постоянно что-то шевелилось, шипело, рычало и ревело. Там яблоку негде было упасть от хвостов, крыльев и зубов.

А еще… прямо посреди этого безводного залива стояла она. Башня.

— Марго, — сглотнула Людмила, — не кажется ли вам, что мы забежали не в ту дверь?..

Дарья улыбнулась, поправив цилиндр. Возможно, и не в ту, однако…

Много лет прожив во дворце, а потом в Башне, а потом снова во дворце, она лелеяла в себе одну неосуществимую мечту, которая, кажется, наконец воплотилась…

Ей всегда хотелось побывать в Изнанке. И вот, кажется, ее мечта стала явью.

Автомобили остановились, и, захлопав дверьми к нам направилась вдесятеро мужчин. Восемь из них были почти великанами и носили глухие маски, а вот двое были вполне обычными, но это как сказать…

Оба в черном, но нет, это не Инквизиторы, ибо их одежда оказалась доспехами. Тот что постарше был лыс, но носил бороду, иссиня черную, а вот молодой был гладко выбрит, но отчего-то седой как лунь. Золота на них было много — кольца, серьги, медальоны и даже золотые монеты, коими пестрили и их плащи, и вороненые доспехи.

При виде гостей Гедимин шагнул назад, но вынужден был вернуться на место — сзади ему караулили гвардейцы.

Не доходя до царевича пяти шагов, бородач заблестел крупными зубами.

— Ах, Гедимин-джан, сколько лет! Какой ты стал! Большой, здоровый! Ах! Вылитый папка! Когда нам сказали, что ты тут, мы поначалу и не поверили…

И он поднял глаза к балюстраде, где замерли гости. Его товарищ вышел вперед и низко поклонился всем присутствующим. Первый, не спуская хищных глаз с Гедимина, сделал то же.

— … Но, — вновь заговорил он, а эхо от его громкого голоса отзывалось по всему парку, — как не поверить таким прекрасным дамам… Дарья Алексеевна, душа моя! Долгих лет! Ника! Спускайся к нам, красавица!

И он замахал ей руками. Королева стояла ни жива, ни мертва. Кирова же выглядела не лучше — вздохнув, она принялась спускаться. В это время гвардейцы вытаскивали Марьяну с Артуром из фонтана.

— А ты, Гедимин-джан, — покачал пальцем бородач. — Поступил очень нехорошо. Все сидишь и сидишь у себя в Царстве, под крылышком у отца и носа не высунешь! Разве так поступают с добрыми друзьями?

Он не ответил. К нам подошла Кирова.

— Едигей, рада видеть…

— А я-то как рад! Дай посмотреть на тебя поближе! — и раскинув руки этот постоянно улыбающийся тип взял ее ладони в свои, развел в стороны и рассмотрел Магистра с головы до ног. — Все такая же!

Его товарищ однако даже ни разу не улыбнулся. Стоял и смотрел то на Гедимина, то на меня, то на…

Тела, которые все лежали в свете фонарей. На них он смотрел дольше всего. Среди них был и Игорь. Его остекленевший взгляд смотрел куда-то вбок.

— Говори! — все болтал бородач. — Говори, зачем звала! Уж не ради ли этого глупца, который давным-давно забыл лицо своего отца⁈

Горько улыбнувшись, Кирова кинула.

— У нас с Гедимином вышло недопонимание. Он, знаешь ли, слишком горд, чтобы понять, что значит слово «нет». Как у вас, в Орде, предпочитают поступать с женихом, который вместо хлеба и соли приносит в дом невесты смерть гостей и других претендентов на ее руку?

Большие и черные глаза Едигея сверкнули. Он обратил их к Гедимину, который стоял ни жив, ни мертв. Рядом с ним стоял второй гость — и смотрел на него, не мигая.

— Смерть⁈ В доме, где тебя приняли как родного? Смерть?

И он словно только что увидел тела, лежащие вокруг фонтана. Его лицо потемнело. В сердцах он театрально взмахнул руками.

— С такими шакалами наш Великий Хан обычно поступает по древнему закону гор! — и он заходил вокруг Гедимина. — Мой отец часто говорил мне: Едигей, если в стаде завелась паршивая овца, значит, это стадо скоро запаршивеет. И если быстро не сковырнуть эту коросту, то вскоре все стадо станет паршивым. Вырезать это стадо — самое верное решение. Иначе… Все царство станет паршивым!

Гедимин заозирался. Даже гвардейцы отошли от него. Он со своими двумя «друзьями» был один.

— Только посмей! — крикнул он. — Мои отомстят за меня!

Едигей хохотнул.

— Как отомстили за твоего брата? А ведь он тоже высказал неуважение к принимающей стороне…

— Он повез вам дань! А вы его…

— Да, я, как темник Великого Хана, лично раздавил его как собаку! Твой негодный брат знал, что неуважение перед Ханом грозит смертью. И особенно тем, кто обещал взять в жены одну из его прекрасных дочерей. И не сделал этого. Поэтому…

Едигей вытащил кинжал. Тот засверкал золотом — нет, он был полностью золотым! У меня аж слюнки потекли.

— У тебя есть шанс, Гедимин, — сказал темник, похлопав его кинжалом по нагруднику. — Исправить ошибку своего брата. И уважить седины своего глупого отца!

Развернувшись, он взмахнул кинжалом. Воздух рассекло, а за ним и само пространство — оно словно раздвинулось в стороны. Портал вспыхнул золотым огнем, и оттуда рвануло резким порывом ветра.

Гвардейцы попятились, как и Гедимин, но сзади его подпирал беловолосый гость. Встретившись с царевичем глазами, тот холодно улыбнулся. Пока он не издал ни звука.

Из портала, тем временем, показался дворец, и, едва увидев его необъятные стены, купол и крышу, у меня чуть челюсть не отвисла.

Он был… ОН БЫЛ ПОЛНОСТЬЮ ЗОЛОТЫМ! А так бывает⁈

Едигей же вновь обратился к Гедимину.

— Твой брат смертельно оскорбил Хана и тому, скрепя сердце, пришлось избавиться от этой грязной дани. Все, что привез твой глупый брат, он выбросил в море…

— Что⁈ Там была день за десять лет!

— Теперь нам нужна дань за ПЯТНАДЦАТЬ лет, — ухмыльнулся темник. — И срок этой дани вышел с месяц назад. Разве твой отец не сказал тебе об этом? Не сказал, что дань, принесенная ничтожным из ничтожных ничего не стоит? Не сказал, что Орда уже готова сломать ваши ничтожные пограничные посты и отправиться в Поход?

Гедимин ничего не ответил — он был в шоке.

— Скажи… — тихо продолжил Едигей. — Как поживает прекрасная царевна Оксана? У нее же все хорошо?

В ответ Гедимин только заскрипел зубами.

— Ты понял меня, старый друг. Либо она, либо ты станешь нашей данью, — улыбнулся темник и, обняв его за плечо, приглашающе подтолкнул его в портал. — Где-то одной сотой дани, но! — и он поднял палец, — ОЧЕНЬ важной. Без тебя, дорогой, иных даров мой господин не примет.

— Стой, нет…

А в портале уже открывались ворота, и изнутри на нас посмотрело нечто такое, что заставило даже меня удивленно вскинуть бровь. Гедимин же оказался куда слабее — он закричал и, вырвавшись из объятий Едигея, упал на колени.

— Нет! Нет! Я не вернусь в Орду! Я провел там все детство! Ни за что!

И он принялся отползать, но на его пути был я. Подняв на меня слезящиеся глаза, он взвыл, но рядом на корточках уже сидел Едигей. Золотой кинжал играл в его ловких длинных пальцах.

— … А проведешь остаток жизни. Так, как этого захочет Великий Хан. Ну же… — и темник встал на ноги. — Прими свою судьбу. Будь мужчиной.

Но Гедимин не сделал и движения к нему. Он снова смотрел на меня, то на Кирову.

— Вы хотите мира⁈ Будет вам мир! — зарычал он и ткнул в темника пальцем. — Выбросьте эту собаку за ворота, и я буду вашим! А с ним и мой отец! И армия моего отца!

Едигей же цыкнул зубом.

— Ах, Гедимин-джан… Зря ты так грубо сказал… Зря-зря-зря…

Но следующий шаг сделала Кирова. Встала между ними и мягко положила ладони Едигею на доспехи.

— Его отец нам не помешает, — мягко сказала она, улыбнувшись. — И мирный договор тоже. Вечный. С жесткими и четкими условиями, а также с заложниками…

И она качнула сережками в сторону Гедимина.

— Едигей, нельзя ли царевичу немного погодить с отправкой в Орду? Погостить у нас немного?.. Годик, а то и два?

Темник при виде ее расплылся в такой счастливой улыбке, что, казалось, его лицо сейчас треснет.

— Ох, Ника… Можно ли? — он глубоко вздохнул и их пальцы сплелись. — Это сложный вопрос. А ведь ты тоже меня обидела, знаешь?

Кирова повинно покивала.

— Знаю, Едигей, знаю. Но Магистра держат здесь куда более прочные цепи, чем царевича обещания.

— Нет, — качнул головой темник. — В Орде обещание тверже любой цепи. И особенно если это обещание женщина дает мужчине. Что ты хочешь от меня? Этого слизняка?

— Да. Хочу этого наглого ничтожного слизняка, которого мне очень хочется лично утопить в фонтане. Увы, он — залог нашего мира с Царством его отца Петра Гедиминовича. А возможно, и кое-чего намного большего…

— Вот как? И что ты согласна отдать за этот мир?..

Лицо Кировой дрогнуло. Она закусила губу.

— Как Магистр…

— Как Магистр? — хохотнул Едигей. — А как женщина?..

И он подошел к Кировой вплотную. Его рука скользнула ей на плечо.

Тут позади зашуршала трава, и я оглянулся. К нам шагал Лаврентий — его холодные глаза смотри только на эту парочку. Нахмурившись, Кирова вскинула руку, и Инквизитор остановился. Очень неохотно.

— Полагаю, Великому Хану не нужна женщина, — сказала она темнику. — У него и так их целый гарем.

Тот кивнул.

— Да, но каждая стоит своего царства. Провести с каждой ночь и умереть за Орду — вот мечта каждого мужчины Орды. Понимаешь?

Кирова кивнула. Едигей сказал:

— А ты готова пойти на смерть за свою страну?

Она не дрогнула даже бровью.

— Даже на большее.

Темник всплеснул руками.

— Хорошо! Вот достойный ответ! Значит, поедешь со мной.

— Поеду, — кивнула она в портал. — Но на один день.

— На один день в Орде! День в обмен жизнь этого ничтожного шакала, которого и я бы с удовольствием утопил в вашем фонтане?

— Именно.

И он галантно подставил ей локоть. Кирова думала какую-то секунду, затем взяла его под руку. Лаврентий, наблюдавший за этим, сжал кулаки и хотел было вмешаться, но один взгляд Магистра припечатала его к месту.

У нее на виске появилась капелька пота, а желваки вздулись. Пальцы же словно держали что-то в кулаке. Лаврентий же дрожащий рукой коснулся краснеющей шеи. Дальше он не сделал и шагу.

— Чего не сделаешь ради Королевства? — притворно спокойно вздохнула она, взяв сжав предплечье темника. — Отдашь целый день. А ведь меня еще столько дел…

Едигей же весело и громко расхохотался. Затем опустил глаза на Гедимина, который так и сидел на заднице.

— Пошел прочь, ничтожный сукин сын! И скажи спасибо этой прекрасной женщине, что она пойдет в Орду вместо тебя. И будет там царицей.

Он поцеловал ее руку.

— Всего один день, — напомнила Кирова, а Едигей поморщился. Но кивнул.

— Один! Как мало! Так мало! Может, два?

— Оди-и-ин…

— Ах, слушай, Ника! Как я объясню Великому Хану, что такой прекрасный цветок, как ты, будет с нами всего день! Нет, давай два, а не то… Знаешь, какой он в гневе⁈ Говорит, Едигей, отчего ты такой сякой! Я ему — мамой клянусь, а он ничего не желает слушать!

Пока они препирались, я наблюдал за вторым гостем из Орды — беловолосый юноша шагал к Марьяне, которую окружала гвардия. Вместе с ней был Артур, и они, не мигая, смотрели на приближающегося гостя. Гвардейцы держали руки на рукоятках мечей.

Наконец, юноша остановился рядом с Марьяной, а затем приветственно склонил голову и протянул ей нечто в руке. Оно было оранжевого цвета.

— … Спасибо, — сказала Марьяна, взяв подарок, а юноша, развернувшись, быстро зашагал к Едигею. На его губах лежала легкая улыбка.

Темник смотрел на эту сцену во все свои огромные и черные глаза. И тоже улыбался, как показалось мне, торжествующе.

— Какой сюрприз… — сказал он Кировой и снова поцеловал ее руку. — Какой великий день для Орды.

Вдруг юноша остановился. Под его ногами лежали обезглавленные тела. Походив между ними, он опустился на колено — перед ним лежал труп и голова Саши Волгина.

Взяв голову в руки, он сказал:

— Что в тебе, о убитый в нечестном бою?

Увидев эту сцену, окружающие забыли как дышать. Даже Едигей — его лицо было серьезно как никогда.

Где-то секунду стояла полная тишина, а затем… голова открыла глаза. Губы Волгина-младшего дрогнули:

— Ненависть.

— Кого ты ненавидишь? — спросил юноша.

— … царевича Гедимина.

— За что?

— За обман.

— И только? Это единственный, кого ты ненавидишь?

— Нет… Еще я ненавижу ее… принцессу Марьяну.

Услышав это, девушка задрожала. Юноша продолжал:

— За что?

— За обман.

— И только? А кого еще ты ненавидишь?

Голова скрипнула окровавленными зубами. И ответила:

— Всех. Всех ненавижу. И Королеву, и Магистра, и Обухова Ивана. Всех их я ненавижу до самой крышки гроба.

— За что?

— За обман.

— И на что ты готов, чтобы отомстить им?

— На все. Даже на…

— Жизнь после жизни?

Голова на миг закрыла глаза. Она явно попыталась кивнуть, однако ее шея была слишком коротка.

— Да.

И после этой фразы глаза юноши зажглись как два сапфира.

— А вы все? — сказал он громко. — На что вы готовы, чтобы отомстить всем, кого ненавидите?

Позади него все задергалось, задвигалось и наконец встало на ноги. Шестеро убитых наследников родов, а еще сам князь Волгин, несущие свои отсеченные головы в руках, встали за его спиной как солдаты перед своим повелителем.

— На все! На месть! На послежизнь! На службу Орде!

Юноша улыбнулся и очень широко. Встав, он отдал голову Волгина в руки его телу, а затем пошагал к Едигею. За ним направились и все мертвецы. Марьяна же, рыдая, она пыталась вырваться из рук Артура, но тот крепко держал принцессу за плечи. Выскользнув из ее пальцев, по земле покатился подарок странного юноши, и прямо ко мне.

Ударившись о мой ботинок, спелый персик остановился.

— Ты же Иван Обухов? — услышал я голос Едигея, и, столкнувшись с его заинтересованными глазами, кивнул. — О тебе, Обухов-джан, ходит много разговоров. Кое-кто очень хочет решить с тобой вопрос.

Я прыснул.

— Догадываюсь, кто…

— Раз был заказ, значит, рано или поздно, за тобой придут, Иван. Но не сейчас, — сказал он, сжав руку Кировой. — Сейчас ешь, пей и радуйся, что не твой черед ехать в Орду.

Я поймал взгляд Кировой. Веселого в нем было мало.

— Еще не вечер.

И Едигей хохотнул.

— Хороший ответ. Бывай, Иван! — и он протянул мне руку. — Когда-нибудь мы с тобой еще потанцуем.

Мне не очень хотелось жать эту руку, но пересилить «политику» было выше моих сил. Она весь этот безумный день вставляла мне палки в колеса.

— Вот и все, — сказал Едигей, пропуская юношу, а следом и всю колонну мертвых наследников. — А теперь в путь! В Орду!

Все пошагали к машинам. Их окружили великаны, а затем все принялись усаживаться. Оглянулись лишь двое: Кирова да Игорь Илларионов. Первая с тоской в глазу смотрела на Лаврентия. Второй — на своего отца, который так и не сделал и шагу к нему.

Захлопали двери. Взревели двигатели, и автомобили помчались прямо в портал, где все еще виднелся дворец, пышущий золотым блеском. Когда последняя машина прыгнула в него и исчезла, портал схлопнулся. И так громко, что эхо еще долго затихало в постепенно светлеющем небе.