Это кто переродился? Книга 4

Глава 2 Что же ты хочешь, Марьяна?

Красная жидкость капала на пол. В момент за нашим массивным П-образным столом так тихо, что под потолком снова послышалось жужжание виновника «трагедии».

Бокал, который князь держал в руке, разнесло вдребезги, а все вино выплеснулось ему на колени. Нож же воткнулся в стену за его спиной. Пару секунд Волгин хлопал глазами, не веря в то, что произошло. Марьяна тоже — цвет ее лица за это время поменялся раза три.

— Ваня… В смысле, Иван Петрович. Как вы…

Тут из-за стола поднялся Волгин — его белоснежные княжеские панталоны были безнадежно испорчены. Следом встал и его сынок Сашка. Напуган он был ничуть не меньше, чем Марьяна.

— Вы… Вы только что…

Я опередил князя.

— Избавил вас от страшной участи. Это вино прошлогоднего сбора — отвратительно. Попробуйте это, — и я толкнул ему бутылку. Крутясь вокруг своей оси, оно поехало к тарелке князя.

Качнулось и… осталось стоять.

Из разных концов зала послышались шепотки, но все голоса тут же затихли, стоило Волгину выйти из-за стола и, крепко сжимая перчатку, медленно направиться ко мне. Цветом лица он напоминал помидор, и не только из-за злости. Все же вино было не только на штанах, но и в желудке, а выпил его светлость, похоже, немало.

Скрипнула дверь, и в зал вернулись Кирова с Лаврентием. Оба были немного помяты, но насторожены — и немудрено. Учитывая, что такой огромный стол пребывал в полной тишине.

— Быстро ж они! — хихикнул Иван. — Ой-ей, что сейчас будет!

Кирова же быстрым шагом кинулась вперед, и нет не к Волгину, а к Лжедарье. Склонившись, она шепнула ей пару слов.

Та нахмурилась, и их взгляды скользнули мимо Волгина, который вот-вот грозился добраться до меня. Проследив за их взглядами, я тоже услышал приближающиеся звуки — шаги из коридора. Судя по всему, группа была немаленькая. Секунда сменяла секунду, а их становилось только больше. Посекундно что-то звенело.

— Вы оскорбили мою… — начал Волгин, приготовившись метнуть перчатку мне в лицо, однако его фразу прервал молодой возглас из коридора:

— Они точно там? А что так тихо⁈ Они там что уснули все?

Остальные гости тоже услышали новых гостей и принялись прихорашиваться. Даже Лжедарья поправила прическу, смотрясь в зеркальце. Волгину она прошипела:

— Владимир! Вы чего стоите⁈ Это послы Царства! И царевич лично!

Князя же как громом поразило.

— А вы… — бурчала Лжедарья, поправляя макияж. — Ваши штаны… Быстро!

Шаги были уже у порога. Единственное, что успел сделать Волгин, прежде чем двери раскрылись, это прыгнуть за спинку моего стула.

— Что вы там говорили, милейший? — поднял я глаза, а Волгин из красного мигом стал белее скатерти. — Кажется, я вас как-то оскорбил?

Раскрылись двери. В коридоре людей было с полсотни, а то и больше. Все в доспехах, при оружии и с гербами. Впереди быстрым шагом двигался молодой светловолосый мужчина с тяжелым подбородком и голубыми глазами. Каждый шаг на его ногах звенели шпоры.

— А вот и они! — сказал он, слегка коверкая слова. — Спрятались от нас!

Чмокнув свое отражение в зеркальце, Лжедарья приподнялась со своего места. На лице лежала фальшивая улыбка радушия.

— Царевич, вот и вы! Как же так Гедимин Павлович? Вы ведь обещались пожаловать еще три часа назад? Отчего заставляете мои старые кости ждать?

— Дорога ни к черту! Сами знаете, как часто порталы открываются посреди автострады!

Дойдя до места королевы, он элегантно поклонился и поцеловал ей руку. Затем приложился к пальцам Марьяны — на нее он посмотрел как волк на свежезапеченного ягненка. Она же почтила его таким взглядом, будто увидела в супе муху.

Кажется, их затянувшиеся гляделки заметили все. Даже Волгин, который все стоял за моим стулом напрягся, ибо спинка, за которую он держался, начала скрипеть.

Смотрел князь только на своего сына и что-то еле заметно шипел в его сторону, а тот словно стал ниже ростом. Боялся даже посмотреть в сторону царевича.

— Марьяна Васильевна, — во всеуслышание сказал Гедимин, все держа руку Марьяны, а затем поцеловал вновь. — Очарован… Сколько лет мы не виделись?..

— Много, царевич, — проговорила она, скосив на меня глаза. — Наверное, лет семь. Или восемь.

— Эти семь или восемь лет были для меня мукой. Не видеть ваших глаз самое суровое из наказания.

И очаровательно улыбнувшись — я физически ощутил, как все до одной дамы в зале начали таять от его улыбки — Гедимин повернулся к князю Волгину. Тот, как и все мужчины, смотрели на него с нескрываемой неприязнью.

— Ваша светлость! Вас я тоже рад видеть! Тоже пришли выразить свое почтение королеве? Или помогаете этому молодому человеку со стулом?

Глядя, как Волгин из бледного становится зеленым, царевич расхохотался. Панталоны князя по-прежнему закрывала моя спинка. Выйти из-за нее для него было смерти подобно.

— А что же это за молодой человек, который заставил одного из самых могущественных людей в Королевстве прислуживать себе за столом? — опустил царевич на меня глаза. — Очень знакомое лицо… И где я вас мог видеть?

Я же продолжал сидеть и потягивать вино. Общаться с этим напомаженным франтом мне хотелось меньше всего…

Увы, «политика» все решила за меня. Поймав взгляды, наверное, уже десятого человека — в том числе и Кировой — я понял, что, кажется, придется жать ему руку, спрашивать о погоде, шутить или делать еще какую-то другую человеческую чушь.

Поднялся. Поклонился. Пожал руку. Спросил как дела в этом их царстве?

— Как с погодой?.. Хороши ли огурцы в этом году?

Марьяна же закатила глаза, а вот Лжедарья смотрела на все происходящее с улыбкой. Про Кирову я бы так не сказал — всю их страсть, которая еще десять минут назад полыхала у них с Лаврентием, как ветром сдуло.

— В порядке, уважаемый, в порядке, — говорил царевич, пристально всматриваясь в меня своими голубыми-голубыми глазами, делающими его похожим на рыбу. — Но, позвольте полюбопытствовать, кто же вы?.. Загадочный молодой человек?

— Я? Я сир Обухов, ваше величество.

— Высочество… — шикнула Марьяна, но кажется царевич не заметил моей промашки.

Наоборот, кажется он был впечатлен. Даже перестал улыбаться.

— Сир? И Обухов? И сидит так близко к королеве?.. — проговорил он еле слышно, а затем улыбка вернулась на него физиономию. — Ах, как интересно… Должно быть, вы весьма неординарны, раз умудрились забраться так высоко, оставаясь сиром?

Я только пожал плечами.

— Я всего лишь прошел Испытание. Более ничего.

В ответ царевич недоуменно заморгал. Я же схватил за плечо Артура и поднял на ноги.

— А вот это, — и я сунул руку Зайцева этому Гедимину. — Артур Зайцев. Он тоже прошел Испытание, скажи?..

— Ааа…

Но сложившееся положение спасла Лжедарья. Честь ей и хвала.

— Присаживайтесь Гедимин Павлович! — и похлопала по месту слева от себя, где уже было все готово. — Вы, наверное, устали с дороги.

— Пожалуй, — и кивнув нам с Артуром, он шагнул к Марьяне с Дарьей. — Но я бы предпочел поместиться чуть ближе к моей… суженной.

Миг стояла тишина, а затем среди собравшихся разразилась целая буря эмоций — недоуменный шепот, возмущенные вскрики, а еще нервную работа вееров, кои обдували краснеющие щеки дам. Лжедарья же с улыбкой подняла бровь: почти как настоящая Дарья этого у нее не отнять. Наверное долго тренировалась.

— А вы скоры, царевич, — сказала она. — Не успели возобновить знакомство, как делаете следующий шаг? Я бы на вашем месте не стала так спешить…

Но Гедимин и бровью не повел. Подошел к Марьяне и, опустившись перед ее стулом на колено, взял принцессу за руку.

— Я не спешу, Дарья Алексеевна. Все же мне пришлось прождать целых десять лет, восемь из которых я провел вдалеке от моей будущей невесты, — и он поцеловал ее руку. — А теперь я пришел взять свое.

Опять в зале опустилась тишина. Только где-то под потолком раздавалось жужжание.

— Свое? — и Лжедарья нехорошо сощурилась. — Какое это свое? Прошу прощения, Гедимин Павлович, но, кажется, ни я, ни моя внучка, не давали согласия на то, чтобы вы считали Марьяну своей. Вы только приехали, а уже наглеете?

Тот в ответ покачал головой.

— Возможно, вы позабыли… — сказал он, не отрывая от Марьяны пристального взгляда. — Но у меня были старые договоренности еще с покойным Королем Олафом, а также с ее отцом Василием Олафовичем. Где же он, кстати?

— В могиле, — прозвучал голос Дарьи в абсолютной тишине. Даже Иван скромненько приземлился на тарелку, чтобы не пропустить ни единого слова. — И те договоренности, к вашему сожалению, давно быльем поросли. Учитывая тот факт, что ваш отец, царь Павел Гедиминович, нарушил все обязательства перед моим мужем. Закрепленные кровью!

После этих слов на добродушном лице царевича залегла тень. Он разжал пальцы и поднялся.

Я же не мог не отметить, что эта Лжедарья была хороша. За минувшие недели нам пришлось пересечься с массой этих двойников, и быстро стало очевидно, что каждая предназначалась для своего дела.

Лжедарья № 4 гениально махала платочком с балкона, вызывая всеобщее умиление. Лжедарья № 12 отлично разрезала ленточки и умела давать интервью, состоящее исключительно из общих фраз, сожалений и надежд. Лжедарья № 5 годилась только на то, чтобы сидеть на троне, улыбаться и иногда острить. Лжедарья № 10 вообще годилась только на то, чтобы целовать детишек для постановочных фотографий. У Лжедарьи № 1 была особая функция — она была невероятно удачлива, и если ее кортеж ехал по городу, то почти не встречал преград. Перекрывать улицы и нервировать народ с ней почти не приходилось.

А вот эта под номером восемь… Похоже, по-настоящему умела разговаривать и отвечать на реальные вызовы. В ней даже промелькнуло что-то от моей Дарьи. Мне показалось, что она вновь с нами.

Пока стояло молчание, я перевел взгляд на Кирову. Она наблюдала за их перепалкой, нервно покусывая губу — похоже, знала о том, что обещается и не зря посадила за стол именно восьмую. Лучшую королеву.

Гедимин, тем временем, все же присел на предложенное ему место.

— Дарья Алексеевна, — вздохнул он, — к чему поминать прошлое? Да, мой дорогой папенька обманул вас. Да, отнял у Королевства небольшой кусок земли. Да, убил при этом несколько сотен или тысяч простолюдинов, а тех, кому повезло, обложил тройным налогом, чтобы покрыть расходы на их усмирение этого хамья, но… Разве это важно? Кто старое помянет, как говорится…

Королева на это только покачала головой. Царевич же продолжил:

— Однако мы можем заключить новый договор. О мире. Скажем, на пятнадцать лет. И скрепим его…

Он кивнул Марьяне, а затем прошептал:

— … Браком, который мне обещал ваш якобы покойный сын.

— Отчего «якобы»? — удивленно склонила голову королева. — Он…

— Жив, здоров. И вы сами это знаете, — хохотнул царевич, вскочив с места. — И он, в отличие от вас, прекрасно помнит про свои клятвы. Вас же, Дарья Алексеевна, я прошу о том же. Вспомнить, что такое честь…

Но его слова прервал гневный окрик:

— Да как ты смеешь⁈ — и из-за моего кресла вышел князь Волгин. — Мальчишка! Сопляк!

Гедимин посмотрел на его испорченные брюки лишь мельком — и этот взгляд был полон презрения.

— Сядь, пес, — произнес Гедимин еле слышно. — Не с тобой я разговор веду. Ежели ты думал обскакать меня и подложить под принцессу своего выкормыша…

— Ах ты… Как вы… Щенок!

— … То здесь ты ошибся. Исчезни, пока я не лишил тебя головы.

Волгин замер за месте — на царевича он смотрел с иступляющей ненавистью. Рука вновь сжалась на перчатке. Про наши противоречия он, казалось, напрочь забыл.

Королева вздохнула.

— Владимир, сядь, прошу тебя. А не то…

И тут князь не стерпел — бросил в царевича перчатку. Затем крикнул:

— Дуэль, щенок! Немедленно!

Царевич же опустил голову. Глубоко вздохнул.

— Жаль… Не думал, что вы настолько глупы, князь…

Поднявшись, он медленно подошел к Волгину.

— Гедимин! — зашипела ему в спину Лжедарья. — Вернись! Он пьян!

Но тот полуобернувишись, лишь пожал плечами.

— Пьян или нет, — и подойдя к Волгину, он спустил с руки перчатку и кинул князю под ноги. — За свои слова он ответит. Двойная дуэль, согласны?

— Что⁈ Нет! — крикнула королева и поднялась. — Еще не хватало, чтобы вы дрались в такой… Двойная дуэль⁈

— Конечно, — кивнул Гедимин. — Все же Владимир стар, немощен и, похоже, глуповат. Боюсь, один на один он не сдюжит. А вот вместе с сыном…

В ответ на его слова Владимир нашел своего сына. Тот под его пристальным взглядом поднялся, махнул остатки вина и, подойдя к царевичу, бросил ему перчатку под ноги.

— Аха! Сам бежит наперегонки за своим папкой! — хохотнул Гедимин. — Не терпится размяться, да, Александр?

А вид у Саши был такой, будто его заставили драться с медведем голыми руками.

— Щенок! Жду тебя у фонтана, — фыркнул Волгин и, поклонившись королеве, направился на выход. За ним поспешил и его сын.

Провожал их весь зал. Марьяна же была вся прозрачная — и смотрела она на одного Сашу. А тот, выйдя из зала, даже не обернулся. Единственным, кто улыбался, был царевич Гедимин. Когда двери закрылись за обоими Волгиными, он повернулся к Лжедарье с Марьяной.

— К счастью. Их горячая кровь скрепит наш союз.

— Какой союз⁈ — зашипела королева, окончательно потеряв терпение. — Я запрещаю! Никакого брака, а обещание моего сына…

И тут о стол обрушился удар — вмиг озверевший Гедимин едва не поломал его своим кулаком.

— Вот значит как относятся к обещаниям в Королевстве! — рыкнул он и быстро направился к выходу, где его уже ждали его люди. Оказавшись в кольце своих, он бросил: — Паршиво, что мой добрый жест встречает такой отчаянный отпор глупой старухи!

А вот на это зал просто взорвался. В него полетели угрозы и оскорбления, но царевич только распалялся. Он кричал:

— А ведь я принес вам долгожданный мир! И что я за него попросил? Всего лишь руку обещанной мне принцессы? Как неразумно… Видимо, отец все же ошибся в вас. И ему придется снова объявлять вам войну!

Хохотнув, он направился вон из зала, а за ним и его люди. Их провожали шипение, фырканьем и угрозами.

— Мерзавец! — и это было самое приличное, что про него говорили.

Двери начали закрываться, но царевич резко развернулся и схватил смыкающиеся створки.

— А как же ЕЕ воля, Дарья Алексеевна? Тебе настолько плевать на свою внучку, что ты готова подложить его даже под того хама, которого ты пригрела рядом своей правой рукой? Эй, Обухов, а ведь Королева ее обещала тебе, да?

И он расхохотался. Королева же поднялась — грозная, какой могла быть только моя Дарья. Следующие ее слова она произнесла почти шепотом, но ее голос услышали все.

— Пошел прочь, царевич. Марьяна тебе не достанется. И нет, не потому что мне ты не люб, хотя это так. А лишь потому что ей самой ты отвратителен, как…

— Ой ли⁈ — охнул Гедимин, снова возвращаясь в зал. — Марьяна, неужели не люб я тебе? Неужто тебе хочется быть пропуском в короли для Волгиных, Илларионовых или очередного Олафа по фамилии Обухов? Ты сама-то чего хочешь?

И он вопросительно нагнул голову. Глаза пылали театральным задором.

— Скажи же, кому ты хочешь принадлежать. Хоть раз в жизни.

И прежде чем Марьяна успела ответить, он приподнял руку. На пальце блеснул золотой перстень — и за миг до того, как принцесса успела открыть рот, он магически блеснул.

— Я… — сказала Марьяна, а затем ее глаза закатились. Почти сразу принцесса вновь открыла их и посмотрела на своего «суженого» уже другим взглядом.

Взглядом полным любви.

— Ты пришел… — слетело с ее губ, а затем она, встав, протянула руки ему навстречу. — Любимый… Как же долго я тебя ждала!

Где-то в канализации.

Крыса бежала впереди, то появляясь, то пропадая в пятне фонаря, освещающего сырые стены и пол, залитый водой. Поводок постоянно натягивался, а Дарья дергала своего «питомца» каждые несколько шагов. Попеременно пища и матерно ругаясь, Крыс вел их по трубе — все глубже и глубже под землю.

Рядом с Дарьей шагал кот Василий. Парню по кличке Кучерявый тоже тоже пришлось вести его на поводке, а то уж слишком часто кот облизывался глядя на Крыса.

За ними держались остальные: Аристарх с Мастером, а также Хозяева трущоб в полном составе, коих уже набралось с полсотни. Молнии в бутылках, которые они несли в руках неплохо освещали коридор. Позади же раздавалось шипение — остальные «друзья» плелись у них по пятам, выдерживая дистанцию.

— Помни, хвостатый, — проговорила Дарья, прислушиваясь к каждому шороху. — Если заведешь наш в ловушку, не обессудь. Я подвешу тебя за хвост, а потом буду медленно опускать. И прямо в рот к этому красавцу.

И она кивнула на Василия. Тот плотоядно мяукнул.

Впереди показался край трубы, и они вышли в просторный зал, окруженный трубами, из которых лилась вода — и прямо в огромный резервуар. Других ходов тут был с десяток.

Крыса сразу кинулась вперед, но Дарья дернула ее за ошейник. Их проводник запищал от боли.

— А полегче нельзя⁈ Я делаю все, что вы велите!

Дарья же смотрела наверх. Далеко-далеко наверху сквозь решетку блестело звездное небо.

— Что такое? — спросил Аристарх.

— Я узнаю этот колодец, — сказала Дарья. — Он находится почти под дворцом. Неужели не узнаешь?

Аристарх запрокинул голову.

— И вправду… — а затем с неодобрением посмотрел на Крыса. — Ты, случаем, не смеешься над нами, хвостатый? Уж не хочешь ли ты привести нас во дворцовый коллектор? Там так-то решетки толщиной с мою ногу, а еще ловушки…

Крыс посмотрел на него крайне презрительно.

— Тебе во дворец надо, или туда. где лежит золото? Ты определись, хвостатый!

Аристарх зашипел, и настолько злобно, что этот мерзкий комочек шерсти вжался в пол.

— Хватит болтать, — сказала Дарья. — Куда идти?

— Не идти, — хихикнул Крыс. — А плыть. Вот туда!

И он указал хвостом прямо в пенящийся резервуар, куда непрестанным потоком скатывались тонны воды.

— Издеваешься⁈

Крыс помотал головой.

— Ни капли. Вы просили меня показать вам дверь? Вот она. Все золото мы всегда бросали вниз — прямо в этот водосток, а потом… Уходили за новой партией.

И он отвратительно захихикал.

— Так что, если вы хотите найти золото, то вам придется промочить ноги.

Скрипнув зубами, Дарья дернула поводок и крыса, вереща на все лады, закрутилась вокруг своей оси.

— Я не вру! Пусти!

Шлепнувшись на пол, Крыс задышал. Василий же, наблюдавший за экзекуцией, попытался цапнуть его за хвост, но тот вовремя увернулся. Кот игриво заворчал.

— А что там внизу?.. — спросил Кучерявый, подойдя к краю пенящейся бездны.

Резервуар был и не резервуаром вовсе, а гигантской трубой, под наклоном уходящей ниже. Вода, хлещущая из труб, образовывала водоворот.

Кучерявый сглотнул. В этой пене, брызгах и волнах, казалось, выжить вообще невозможно.

— А откуда мне знать? — пожал плечиками Крыс. — Дальше не наше дело… Пришли, бросили, и все.

— И все? И ты не видел своих хозяев?

— А зачем? Чем ты дальше от начальства, тем спокойней живется. Сделал дело, получил свое и свободен. Или ты не согласен?

Аристарх прищурился.

— И вы работали бесплатно?

— Отчего же? За колечки, сережки и прочее, что нам оставляли в схронах. А еще… — и он взмахнул хвостом. — За возможность стать больше, чем человек. Пусть и с Даром!

Аристарх фыркнул.

— Ты это называешь «больше, чем человек»? Ты же крыса! Что может быть отвратительней крысы?

— Как что? Холодные, склизкие и тупые ящерицы!

Дарья же схватила Крыса руками и, сжав посильнее, подняла над потоком.

— Ты чего творишь⁈ — задергался Крыс. — Нет! Я правду говорю!

Дарья склонила голову набок.

— Раз правду, то чего тебе бояться? «Промочишь ноги», как ты говоришь. А там хоп — и друзья. Почему не поешь от счастья?

— Я же говорю! Не знаю, что там внизу! Я никогда не был внизу! Мы кидали туда…

— Это я уже слышала. Что ж, раз ты не знаешь, то нам придется проверить.

Услышав это, удивился не только Крыс, но и Аристарх.

— Ваше… В смысле, Марго, это слишком неразумно. Позвольте мне сходить на разведку. Естественно, вместе с этим мелким обманщиком.

— Я не вру! Пусть я и крыса, но я не вру!

Дарья же покачала головой.

— Даже если он говорит правду, то как ты выберешься? Я не вижу тут лестницы. А мы что, будем просто сидеть и ждать?

— Моя Марго, — подошел к ней Мастер и, сняв с головы цилиндр, швырнул его в пенящийся водоворот. — Позволь и мне прыгнуть вниз и узнать, кто твой враг. Если это и впрямь Василий Олафович, то я заберу его вместе с собой в ад. Ты будешь отомщена!

Улыбнувшись, Дарья положила руку ему на плечо. Тот ответил на ее улыбку. Они с ним были знакомы всего какие-то недели, но Дарья была уверена на все сто — даже не видя ее лица, Мастер влюбился в нее по уши. И готов для нее на все. Даже, как он выразился, шагнуть в ад.

Вот только такое глупое самопожертвование всегда вызывало у Дарьи лишь усмешку. Проблемы она привыкла решать самостоятельно. Особенно если дело касается ее непутевой семейки.

— Увы, мой благородный рыцарь… — сказала Дарья с грустью. — Если это и впрямь Василий, то мне нужно посмотреть ему в глаза лично. Поэтому…

Сжав Крыса покрепче, она шагнула прямо к краю, а затем оглянулась.

— Прыгайте сразу за мной, друзья. Надеюсь, эта падаль хоть раз в жизни сказала правду.

Не успели они схватить ее, как Дарья кинулась прямо в бушующую пропасть.