Эра Охотников

Приют для иномирных (Глава 5)

Топтать землю на четырех лапах целые сутки Эйвана весьма утомило. Тело требовало смены облика, неприятно ломило спину и шею после долгого сидения в одной позе. И шерсть по всему телу порядком надоела.

Эйвану впервые за долгое время пришлось посетить свою комнату в общем доме у портала. Ему и Эвису в своё время выделили пятнадцать квадратов класса «люкс» с единственной лампочкой на потолке, скрипучим полом и двумя жёсткими кроватями. Зато вид из окна третьего этажа был красивый, что тут сказать: внутренний двор с алтарём в центре и порталом в другой мир позади него.

На который Эйван до тошноты насмотрелся на вечность вперёд, к слову.

С самого начала службы оборотень не собирался тут жить, перебивался ночевками первое время, пока не построил хотя бы какую-то халупу, как можно дальше отсюда. Сперва это была небольшая землянка с печкой, затем, постепенно, братья возвели добротный дом. С гаражом, баней и очаровательным подвальчиком с винным погребом.

Поэтому куцее убежище, предоставленное по месту службы, вызывало отвращение: с общим санузлом, холодной маленькой душевой, единственной кухней и отсутствием личного пространства за территорией выделенной комнаты.

Эвис, являясь двадцатым членом клана, отказался служить Главе, за что его презирали остальные оборотни — и в первую очередь Эйван старался строить дом для него, чтобы отгородить брата от озлобленной стаи. Никто и не понял, почему так случилось, ведь Главе нельзя отказать. Клан на тот момент был в полном составе — а, значит, альфа имел абсолютную власть над всеми оборотнями стаи.

А Эвис смог. Не мигнув глазом, отправил Главу в далёкое пешее и жил на общей территории без обязательств. Даже голос Гельзара в голове его не беспокоил, тот будто не смог подобраться к оборотню-бунтарю. Брат во многом отличался не только от оборотней, но и людей, жил возвышенными и недостижимыми идеалами где-то за гранью понимания любого общества.

Эйван нашёл в старом шкафу вещи Эвиса, которые чудом не изъела моль. Пыльной льняной рубашке и брюкам уже пол века стукнуло, оборотень припоминал их. Тогда они с Эвисом решили устроить тут небольшую заначку, на всякий случай. И благополучно забыли о ней.

Наверное, сейчас случай был как раз подходящий.

Почувствовав пол двумя голыми ступнями, Эйван облегченно выдохнул и нарядился в раритет ушедшей эпохи.

Ключ от комнаты был спрятан в щель между стеной и полом и благополучно забыт на неопределенный срок.

Спускаясь в холл, краем уха оборотень выловил обрывок разговора Овелиора и Аирен.

Бывалый оборотень развалился на диване, вальяжно закинув ногу за ногу, и держал взглядом беззащитную девушку.

– Но я… не могу.

– Что за «не могу»? Глава ты или кто? У меня спина болит, мне отдых нужен! Твой подопечный страдает, а ты не хочешь с этим ничего сделать?

– Я стояла на посту сутки назад, может, другой кто тебя сможет заменить?

– Ой, не! С теми я не договорюсь. А вот с тобой — да. Ты же такая хорошая…

Эйвана от отвращения передёрнуло. Старый оборотень перешёл все границы и посягал на свободное время молодой Главы. Перевернул права и обязанности с ног на голову. По отношению к новенькой — несправедливо.

А она мялась перед ним, не зная, как отказать настырному и надоедливому волчаре.

Похоже, настал звёздный час великого Спасителя!

Эйван очутился за спиной Главы и осторожно положил ей на плечо руку. Она едва ощутимо вздрогнула.

– Ови, дружище. Ты ведь должен знать, что у нашего Главы есть куда более серьёзные обязательства, чем стоять на посту. Она там вообще не должна находиться. Подчинённые для этого и нужны, если память мне не изменяет. У Главы очень много дел. Очень! — Эйван заглянул девушке за плечо. Она не смотрела на него, а продолжала играть в гляделки с красноглазым наглым оборотнем. — Важные дела не требуют промедления, идём со мной!

Он осторожно потянул Аирен за собой, и, на удивление, она пошла за ним.

Довольный этой маленькой победой, Эйван кинул взгляд на халтурщика-коллегу и победоносно оскалился. Ови в ответ посмотрел на него так, что по спине пробежали мурашки. Ещё бы, Эйван увёл у него добычу!

За подобные выходки Эйван часто отхватывал от Ови и его друзей, но со временем это перестало пугать. Эйван научился обходить острые углы и выводил неприятных ему особ при свидетелях, когда те не могут накинуться на безоружного. Эйван никогда не нападал первым, сохраняя убеждения пацифиста.

Все это время он наблюдал за происходящим издали, оценивал ситуацию и не вмешивался, но любому терпению приходит конец.

Оборотень повел Аирен в дом, который на самом деле гостеприимен и наполнен покоем. Туда, куда не будут соваться обнаглевшие морды мохнатых коллег с надоедливыми просьбами.

Им предстоял сложный разговор.

Они поднялись на невидимые снизу мосты и бодро перешли болота и бурелом между полысевших ветвистых верхушек деревьев, поросших пожухлой травой-опоссумом.

Эйван не начинал разговор, так как не верил в то, что их никто не услышит. Только в надёжном укрытии стоило обсуждать то, что он решил рассказать.

Зоркий глаз оборотня зацепил в темноте странное красное пятно в лесной чаще у одинокого алтаря. Знакомое пятно в поношенной рясе и плаще, освещенное огнем.

Маг сидел в окружении флуоресцентных грибов на камушке у алтаря и на небольшом костре жарил подозрительный кусочек мяса. Эйван принюхался. Оленина.

Всё бы ничего, вот только это идол Йогара находился перед магом.

– Пойдем-ка туда, — Эйван свернул с маршрута и направился к иномирному гостю. Человеческий облик оборотня пришелец не признал.

– Славный вечер, не правда ли? — поприветствовал маг пришедших. — Вы желаете присоединиться к трапезе?

– А мясо ты тут взял? — уточнил Эйван. Ответ он, похоже знал, просто хотел убедиться.

– Да, я подумал, это излишки охотники тут оставляют. У нас такие посты для нуждающихся стоят.

Эйван сдержался, чтобы не скривиться от отвращения и смеха одновременно.

– Это идол Бога смерти, ты бы не ел с его алтаря…

– Это алтарь⁈ — недоумевал иномирный гость. — Такой примитивный? Вы поклоняетесь богу смерти?

Эйван усмехнулся, бросив взгляд на вырезанный из старого дерева волчий череп, украшенный рогами и шкурами. Огонь отбрасывал на нем глубокие тени, оголенная пасть так или иначе намекала на природу божества.

– Эйван, кто это? — тихо спросила Аирен.

С ответом возникла заминка. Сказать правду Эйван не мог, о нарушении Главе знать не следовало, а от бродяги он не знал, чего ждать. Гость должен молчать.

– Чудак-иностранец. Который пойдёт с нами, пока не натворил бед. Туши огонь, алтарь Йогара не место для посиделок. Я предлагаю еду и кров. Будешь моим гостем.

– А кто ты? — так и не понял маг.

– Местный волонтёр, собираю вокруг себя обездоленных. Давай быстрее, ночь наступает.

Френкерен, Аирен — два плохо приспособленных к жизни в этом лесу существа, их следовало держать под защитой.

Иномирный гость, уставший и голодный, брёл позади, смотря под ноги — сил бояться и озираться по сторонам у него, похоже, не осталось. Он подсвечивал себе путь небольшим магическим шаром.

Блуждающие зеленые огоньки на тропе тут же гасли, стоило к ним подойти. Эйван дорогу домой мог найти с закрытыми глазами, но предпочитал соблюдать осторожность и осматривался, чтобы убедиться, что за ними никто не следит.

Оказавшись во дворе дома, маг тут же наткнулся на оставленные Эльвирой руны на стене. Они давно не работали, как им следовало, механика работы необычных надписей оставалась загадкой для оборотня.

– О! Рукописи примитивных племён! У вас они тоже есть? — воодушевился маг. Гребень на его голове выпрямился, перья распушились. К такой странной причёске оборотню привыкнуть никак не получалось. Эйван непонимающе наклонил голову. — Племена людей, которые хотят постичь магию, — пояснил маг. — Они пытаются говорить с нею через эти руны. Мне знакомы эти символы!

– Так язык магии един во всех мирах, разве нет? — спросил Эйван.

– Он один, разумеется. А вот законы мироздания часто отличаются. Я вижу, эти руны не связаны с потоками и поэтому не работают.

– Когда тут находился их создатель, защитные круги имели силу.

– А! Так это полумаг писал?

– Полагаю, да, — осторожно согласился оборотень. Все эти разговоры о магии оставались ему непонятными и сложными, нагоняли зевоту.

– Тогда полумаг сам подпитывал руны, пока находился внутри. А когда ушел, то руны потеряли силу. Я вижу, что тут… полумаг пытался защитить это место от неживой природы и нежелательного внимания. В том числе кровососущих насекомых. Но код слишком кривой и сложный. Его можно упростить в десятки раз! И если поправить его, прикрепить к потокам, он будет работать снова!

Эйван стоял в дверях и наблюдал, как до этого едва живой и обессиленный маг бодро ходит по территории и изучает первобытную письменность древнего народа. Мир, из которого пришёл маг, в этом направлении шагнул далеко вперёд, и гость, похоже, чувствовал себя каким-то археологом, нашедшим древний артефакт. Эйван закатил глаза.

– Френя, задрот ты рунический, иди лесом со своими рисунками. Мы этого всё равно не понимаем. Зайди в дом, наконец!

– Но… это же твой дом? Как ты можешь не знать, что на нем написано? — удивился маг.

– Да, и в нём часто гостят представители разных рас и миров. Поэтому не трогай ни-че-го.

Эйван скрылся в дверном проёме и первым делом затопил печь. За время, пока его тут не было, дом остыл.

Оборотень не всегда прогревал жилище, часто сидел в темноте, пока находился один. Но сегодня на улице стало холодно и сыро, хотелось тепла.

И пока закипал котелок с водой, хозяин расположил гостей на кухне за небольшим столом.

Аирен села у окошка — брат любил это уютное место тоже — и отрешенно уставилась в темноту. Ближайшие узловатые деревья кое-как освещал свет из окна. Он был очень тусклым для человеческого глаза, и Эйван понимал это только по реакции Френкерена.

– У тебя очень темно.

– Я могу выкрутить мощность, но завтра за топливом генератору пойдёшь ты. А идти долго придётся, заправка в нескольких часах ходьбы отсюда.

– Можно я иначе решу эту проблему?

– Валяй.

Маг создал несколько светящихся шаров и распределил их по углам.

Глазам оборотней с непривычки стало невыносимо ярко, Аирен и Эйван недовольно прикрыли лица руками. Осознав, что много света для местных жителей — плохо, маг сбавил яркость.

– Теперь хоть оглядеться можно.

– Всё равно ничего интересного не увидишь.

Эйван, продолжая щуриться от непривычного золотистого света, вернулся на кухню и стал раскладывать по тарелкам подогретое рагу.

Что маг собрался тут разглядывать?

С тех пор, как погиб брат и ушёл едо-тень, в доме ничего не менялось. Эйван тут только спал и иногда ел. Но большую часть времени он находился где-нибудь в другом месте. Одному тут находиться было тяжело.

Сегодня, он, можно сказать, перешагнул через себя и попытался вернуться в колею прежней жизни. Но мысли всё равно поворачивали не в ту степь.

– Много тетрадей и бумаги, — маг окинул взглядом полку Эвиса. — Писатель?

– Это не моё. Вот, ешь и иди спать, ты с дороги и устал.

Эйван поставил перед гостями еду и сел между ними.

Френкерен подозрительно покосился на хозяина.

– А почему ты не ешь?

– Не настроен. — Эйван отпил отвара из сушеных ягод и лепестков и прикрыл глаза, слушая скрежет вилки о деревянную тарелку со стороны иномирного гостя.

Аирен к еде не притронулась, а изголодавший за время путешествия по мёртвым землям маг жадно поглощал трёхдневное рагу с превеликим удовольствием. Напрягать тишина гостя стала только после того, как он насытился.

– Почему я слышу неловкое молчание? У вас что-то случилось?

Аирен недовольно фыркнула, отодвинула тарелку и отвернулась к окну. Френкерен понимающе заулыбался.

– Влюблённые повздорили? Я служил при храме, ко мне часто приходили за советом семейные пары. Рао. Вам нужна помощь?

– Себе помоги, любезный, — беззлобно отозвался оборотень. В самом деле, не он ведь оказался иномирным нелегалом в бегах. И ещё с советами лезть умудряется. Таких уверенных в себе ещё поискать надо.

– Как хотите, рао. Моё дело нехитрое. Выслушать, понять, дать совет и намекнуть, если кто-то неправ, — Френкерен заинтересованно наблюдал за сердитой Аирен. Со стороны она и вправду выглядела как обидевшаяся на какую-нибудь мелочь девушка, только вот Эйван боялся открывать этот ящик Пандоры, зная нюансы.

– А знаете, что? — вдруг встрепенулась Глава. Её горящие глаза зловеще мерцали из тёмного угла. — У нас и вправду проблемы!

Эйван осторожно отставил кружку в сторону, на всякий случай. Аирен находилась в том возрасте, когда эмоции управляют разумом. Молодая и вспыльчивая, долго носившая всё в себе особа подобна бомбе замедленного действия.

И, кажется, ее прорвало.

– Что вас беспокоит, прекраснейшая? — любезно подался вперёд маг, заинтересованно сложив у подбородка узловатые пальцы и навострив красный гребень.

Наивный птиц.

– В целом, всё отлично. Только этот вот тип продал меня в вечное рабство! А так, я совершенно не сержусь! — Аирен скрестила на груди руки и принялась злобно прожигать взглядом оборотня.

– Я пытался вас спасти, — парировал Эйван. — Сидели бы с Эвисом в доме спокойно, остались бы свободны. И живы…

– А другого способа, как продать меня старому волчаре за спасительную вылазку, не было? Давай честно, тебе было скучно, и ты не придумал ничего лучше, как испортить мне жизнь? И теперь я вынуждена жить с этими неотесанными грубиянами! Постоянные требования и угрозы, глупые пошлые шутки! Никакой личной жизни! Хожу в обносках! Я ненавижу вас всех!

Эйван отвёл от неё взгляд. От услышанного, Френя слегка обомлел, явно не ожидая таких подробностей. Красные перья прилипли к макушке.

– У вас еще существует рабство?

– Вовсе нет, — вздохнул Эйван. — Боги не терпят лишения права выбора у человека. У нас это сильно порицалось во все времена. Но есть нюансы. Мы с Аирен больше не люди, и наша служба миру вечна, выбора у нас действительно нет. Вот только мы сами дали своё согласие на это, как ни крути.

– Я ничего не давала! — вскрикнула Аирен. — Я хотела домой. Я просто хотела домой…

Теперь она разревелась, тихо всхлипывая. Маг и оборотень осторожно переглянулись.

– Иди-ка поспи, Френя. Не лезь в это.

Маг не стал спорить и спешно удалился в указанную комнату на втором этаже. Эйван всем телом ощущал неловкость, которую испытывал гость, вмешавшись в личную разборку.

Оборотень осторожно потянул руку к девушке, но та дёрнулась и ударила по ней, зацепив тарелку.

Блюдо с грохотом покатилось по полу, разливая содержимое.

– Не трогай меня!

Эйван спрятал руки под стол и осторожно посмотрел на разъяренную волчицу. Она шмыгнула носом и вытерла лицо рукавом старой рубашки, на несколько размеров больше положенного.

Она не знает своих возможностей, не контролирует себя, и этим она опасна.

Оборотень не осуждал старого Главу, который сделал преемницей Аирен, у него выбора-то и не было, схватил первое, что под руку подвернулось, за единственную возможность ухватился. Некого из деревни было взять, кроме избитых жизнью стариков и детей.

Не винил, но невольно осуждал неудачный выбор.

Он все это время ждал, пока Аирен успокоится, примет ситуацию и освоится. Научится управлять силами. Будет готова выслушать некоторые правила, которые никто, кроме Эйвана, не станет объяснять. Только ждать, похоже, придется очень долго — это может обернуться катастрофой.

– Я хочу помочь.

– Ты. Уже. Помог! Я ухожу!

– Нет, подожди, — Эйван преградил Главе путь. Она встрепенулась и оскалилась, приготовившись нападать. Оборотень выставил перед собой ладони, призывая к спокойствию.

– Ты дошла сюда, значит стоит завершить начатое. Позволь мне договорить, а потом делай что хочешь, что прикажет строгий голос старика Гельзара в твоей голове.

Аирен, немного подумав, уступила и села обратно, продолжая одаривать оборотня ненавидящим взглядом. Красивому личику злоба не шла. Совершенно не шла, Эйвана огорчало состояние новой альфы как никогда.

Но требовалось сказать правду, пусть он и не хотел обижать несчастную девчонку.

– Надо брать себя в руки, — авторитетно заявил Эйван. — Не эмоции должны управлять тобой, а наоборот. Тем более при статусе Главы. Без этого ты не сможешь подчинить волю стаи. Там много опытных и сильных оборотней, они живут сотни лет здесь и не станут уважать тебя, если будешь вести себя как глупая девчонка. Пока что они помыкают тобой и делают, что хотят. А мне это не нравится, понимаешь?

– Сам меня загнал в это положение, — прошипела Аирен.

– Ну, хорошо. Можешь дальше винить во всём меня. Это поменяет что-то? Тебе от этого становится легче? Если да, то продолжай, я приму это…

Аирен задумалась. Эйван надеялся, что в правильном направлении. Он готов подтолкнуть её на верный путь. Но, в первую очередь, Глава сама должна сделать шаг навстречу, позволить себе помочь.

– Как заставить мерзких, вонючих псин не подходить ко мне?

– Боюсь, что никак. Вам вместе нести миссию перед миром и защищать его. Но ты можешь поменять своё отношение к этим оборотням.

Аирен нахмурилась, скривив носик. Потрёпанный рукав не выдержал очередного натиска и порвался под давлением чёрных когтей волчицы.

– Они задирают меня! Смеются за спиной! Что я могу сделать им в ответ?

Эйван позволил себе осторожную улыбку.

– Стать лидером. Настоящим. Иначе ничего не поменяется. Ты — Глава, ты должна вести за собой и брать лучшее. Потому что ты — статус всего клана. Как-то вот так.

– Мне, что, начать приказывать им и силой отбирать то, что мне нравится? Эти дикари только грубую силу признают! Сам ведь сказал, старперы слушать меня не станут, они и без меня знают намного больше.

– Поверь, будут, — уверенно заявил Эйван.

– И ты будешь мне подчиняться?

Оборотень усмехнулся. Переменившийся настрой волчицы ему начинал нравиться.

– Попробуй, кто знает, — опрокинувшись на спинку стула, Эйван качнулся назад и с любопытным прищуром наблюдал за юной волчицей. От его пристального внимания она покраснела и смущённо спрятала глаза за чёлкой.

Это было невероятно мило.

— Есть важная деталь для простого пути. В клане должно быть двадцать голов, и тогда альфа обретает полную мощь. Это если есть желание подчинить волю подданных грубой силой. В таком случае, надо бы двадцатого претендента найти…

Аирен округлила небесно-голубые глаза.

– Человека?

– Да, нужно найти, поймать, подчинить и обратить человека. Только смотри, он должен быть тебе приятен, с ним придётся плотно сотрудничать. Очень-очень долго.

– Какая разница, вы мне все и так отвратительны, — закатила глаза Глава. — Значит, я могу приказывать?

Эйван непонимающе приподнял бровь, когда Аирен нависла над ним, уперев руку в стол.

– Приведи мне человека. Приказываю.

Эйван подался ей навстречу, и вот они уже стояли совсем близко, обжигая друг друга дыханием. Оборотень сохранял абсолютное спокойствие, девчонка не имела над ним власти и не могла вывести из себя.

– Хорошая попытка, крошка-альфа. Попробуешь ещё? — Эйван нагнулся и упёрся лбом в лоб Аирен. Недолго думая, она боднула его и торопливо отстранилась.

– Зачем ты мне это сказал? Чтобы потом не помогать? Дразниться вздумал?

– И ты снова капризничаешь…

Эйван отошёл к печи, чтобы подкинуть дров. Невольно засмотревшись на огонь, он задумчиво замер, разглядывая языки пламени, пожирающие зеленоватую древесину.

– Жизнь обошлась с нами несправедливо. Мы застряли тут навечно, не в силах уйти и бросить ненавистное место. Но ты подумай, готова ли ты сама обрекать на такое другого, совершенно невиновного в твоих бедах?

– Но со мной именно так и поступили! — возмутилась Аирен. — Кому я зло причинила? За что со мной так⁈

– Тогда этот порочный круг никогда не разорвется, — задумчиво произнёс в огонь оборотень. — Я выбрал свой путь, спасаю души и живу этой миссией. Это делает существование более сносным, — Эйван захлопнул дверцу печки и медленно вернулся к столу, отхлебнув уже остывшего отвара.

– Прошлый Глава никогда не приказывал мне. Он просил, а я помогал ему в разных делах просто потому, что он этого заслуживал. Вопреки тому, как он со мной поступил, взяв клятву в ситуации, когда я отказать ему не мог. Глава тоже был жертвой обстоятельств. Я принял это и усмирил гнев. А ты… можешь поступить так же или же заставить меня уйти на эту траурную охоту. Ты посылаешь меня искать замену брату, ты же понимаешь это? Я сломаю любую жизнь по твоему приказу. Но это будет на твоей совести. Ты берёшь эту ответственность на себя?

Эйван с жалостью смотрел на сгусток ненависти ко всему миру, заключённый в хрупком девичьем тельце.

Она ненавидела это место.

Оборотней, что лишили её свободы.

Людей, которые бросились на неё с вилами в тот день, когда она впервые обратилась зверем и от страха побежала к человеческим домам в поисках помощи.

Милый и когда-то добрый человек стал воплощением слепой ярости и мести.

Она ничего больше не говорила, но Эйван уже знал ответ, который созревал в белокурой голове.

Порочный круг никогда не разорвется.