Эра Охотников

Танец маленьких гусят (Глава 19)

Идолы со строгих мраморных колонн безразлично наблюдали за суетой под своим стереобатом. Крики и ругань под лестницей не трогали застывшие лики огненного Арру и цветущего Терру. Они, как и полагает богам, в дела смертных не вмешивались.

Диедаро, уподобившись идолам, наблюдал с верхней ступени за беспокойными разборками высокородных персон на площадке под лестницей, у запечатанной двери.

Паласы, Грачи, Гралианы, Аль-де-Зары и прочие выскочки со статусом сейчас ничем не отличались от рядовых изгоняющих: они так же не находили общий язык друг с другом и искали крайнего. Только цвет их форменных жилетов отличался.

Кто-то из толпы на лестнице сказал, что руны — происки мстящего призрака.

Другие охотники засмеяли это высказывание, но они не догадывались, как оно было близко к правде.

Последняя Эпопеева — настоящий призрак во плоти: она так же стояла в толпе, среди рядовых изгоняющих, подхватывая общий настрой, имитируя возмущение и негодование. Диедаро видел на её лице следы серьёзного недосыпа.

Тео и сам мало спал за последние трое суток, но ящерица даже не ложилась.

Ведь у последней Эпопеевой много дел: поймать момент и запечатать вторую дверь в подвалы со стороны учебного корпуса, чтобы в подземелья теперь вообще никто попасть не смог, подставить неугодных Эльвире высокородных…

Конечно же, во всех кознях обвинили нескольких Палесов — Лиадай, дао с четвёртого курса, и её троюродную сестру Киай, второкурсницу. Эти две дао не ладили между собой никогда, и тут вдруг у Киай на косяке двери её комнаты обнаружили те же символы, что и на запечатанной двери в подвалы, а у Лиадай кто-то случайно увидел пропавшую из библиотеки книгу по древним рунам.

Они обе всё отрицали. Лиадай уверяла, что не крала книгу, не делала в ней еретические заметки на полях, и уж тем более не использовала магические знаки, чтобы зачаровать двери своей соперницы. И двери в подвалы — тоже не её рук дело.

На самом деле, Киай и Лиадай — жертвы.

Их окружили одногруппники и требовали снять с дверей руны. Двух дао никто не слушал, их словам не верили.

Высокомерное остроносое лицо Лиадай никогда не вызывало симпатии у Диедаро. Но сейчас дао хмурила тонкие серые брови и, кажется, едва сдерживалась.

Она была невиновна, и только Диедаро верил её словам.

– А ну быстро сняла печать с дверей, из-за тебя вся игра прогорит!

– Да я в жизни таких кривых рун не видела! Я не понимаю, что тут написано, — в очередной раз объясняла Лиадай. Рэхай, кстати, тоже из Палесов, продолжал напирать:

– Кому ты врешь? Нам? Вы с Киай постоянно на ножах, сплетни и интрижки, и всё вокруг вас! Что там последнее было? С каким преподавателем роман? Миодаем? Чтобы зачёт получить? Киай тебя оклеветала, и ты решила ей отомстить! Это ты руны у неё на двери написала!

– Я бы не зашла так далеко.

– О нет, зашла, и ещё как! Вы втянули в ваши личные разборки всю академию!

Диедаро даже как-то посочувствовал этой малоприятной остроносой персоне.

Светлые фиалковые глаза обвиняемой дао налились кровью, она плотно сжала губы и её руки потянулись к мечу на поясе.

– Рэхай, вы нанесли мне оскорбление. Я требую дуэль! — послышался звон металла, вынутого из ножен.

– А вот и нет! Дуэли запрещены уже полвека как. Это незаконно, — парировал тео. Лиадай хищно оскалилась. Клинок в её руке требовательно засиял.

– Трус! Ты просто трус, который боится принять бой и прячется за правилами. Тявкаешь, а когда благородные дао берутся за мечи, поджимаешь хвост и прячешься за сводкой правил! Страшно стало, да? Я ведь сделаю тебя одной левой, я всегда побеждаю!

Остальные изгоняющие опасливо расступились, чтобы не попасть под руку разъярённой дао.

Широкоплечий, местами даже перекаченный Рэхай, исподлобья сверлил Лиадай гневным взглядом. Но меч из ножен не доставал.

– Доказательства, Рэхай. Нужны доказательства, чтобы тявкать на благородную дао, — Лиадай порезала свой палец, чтобы потревоженный клинок не остался голодным, и вернула меч в ножны. Оружие, которое носили при себе высокородные, отличалось от безликих мечей в тренировочном зале: за то, что клинок был потревожен, требовалось платить кровью. Своей или врага, это не имело значения. Металл беспристрастен и любит пить кровь.

Лиадай, гордо поправив длинные прямые пряди, удалилась, напоследок смерив толпу презрительным взглядом. За ней постепенно разбрелись и остальные высокородные, осталась лишь парочка, желающая раскрыть тайну неправильных рун.

Эльвире также стало не интересно, и она направилась в столовую, прихватив Диедаро с собой.

Они оба любили обедать после того, как поток голодных студентов разойдется.

Когда толпа покидала помещение, столовая выглядела просторной. Помимо основных мест с длинными скамьями, тут стояли и небольшие столики на двоих или четверых персон, и можно было пристроиться где-нибудь в затененном углу и отобедать вдали от суеты.

Эльвира негромко ударила ладонью по столу, и Диедаро ощутил уже знакомый мягкий импульс. Это значило, дао нанесла руны, которые не позволяли посторонним ушам подслушивать. Даже если серьезного разговора не планировалось. С виду матёрый пофигист, которому плевать на всё, а на самом деле тот ещё параноик.

Диедаро без аппетита купал ложку в бульоне и думал, как начать разговор, который он задумал.

Ящерица же совмещала обед с учёбой, и пока изуродованная левая рука активно черпала ложкой суп, правая строчила конспект. У Эльвиры накопилось много пропусков, и чтобы быть готовой к зачётной неделе, требовалось иметь при себе полные конспекты. Поэтому рептилия временно и изъяла у Диедаро его тетради. Каждому прогульщику нужен свой ботан. Тео смирился со своей ролью в этом тандеме.

– Слушай, может стоит всё прекратить? — набравшись смелости, выдал Диедаро. Ящерица непонимающе подняла голову. Она сейчас была поглощена теорией магии.

– Не успеваю я на все пары ходить, я бы с радостью сейчас другими вещами занималась, а не бессмысленно чернила изводила.

– Я не об этом.

– Хм?

Диедаро вздохнул поглубже.

– Со своей местью ты зашла слишком далеко.

– Ты так думаешь? — равнодушно изрекла Эльвира, совершенно не заинтересованная в разговоре. — И как же мне остановить игры ещё меньшей кровью, чем сейчас?

– Ты подставила невиновных. Тебе нормально спится после такого?

– Минутку, тут один абзац остался…

Эльвира вернулась к конспекту и будто бы специально, дописывала последние три строчки максимально медленно. Затем протянула конспект Диедаро, а свой спрятала в сумку. И достала другой.

– Невиновных? Палесы истребили много семей, они не ждали после такого ответочку? Конечно ждали, что за глупости. За проступки отцов расплачиваются потомки, божественный закон таков, а это именно те потомки, я выбрала их не случайно.

– Это тупик. Месть ни к чему не приведёт. Остановись, как друг тебя прошу. Мне плохо от всей этой ситуации. Я вздрагиваю от каждого шороха теперь, не могу спокойно жить.

– Добро пожаловать в мой мир, Грач, — усмехнулась Эпопеева. Без злобы, скорее с какой-то грустью. — У меня нет другого выхода. В подземелье томятся мои родители, и чтобы уберечь близких от обезумевших изгоняющих, пришлось их отрезать от мира. Я следую своему плану.

– Всегда есть другой выход, — Диедаро смело поднял взгляд, встретив лёд бирюзовых радужек собеседницы. — Ты можешь стать собой.

– Хм? — ящерица непонимающе склонила голову.

– По праву крови, по статусу, ты выше всех нас. Тебе стоит лишь заявить об этом, и ты сможешь решить проблемы с родителями. Слова последней из рода имеют огромный вес! Зачем разыгрывать спектакль с призраком? Не нужно мстить невиновным сородичам. Просто воспользуйся властью, что дана тебе по праву рождения!

– Дурак? — ящерица сложила перед собой руки, отодвинув тарелку с котлетами. Её эмоции оставались нечитаемыми, мраморное неживое лицо ничего не выражало.

– Я не понимаю того, что ты делаешь. Усложняешь, где не нужно.

– Хорошо. Специально для любопытных и недалёких, освящаю исторический момент, перевернувший историю. Себастьяна знаешь?

– Первого Эпопея-предателя? Ну естественно. После него Эпопеевы начали терять былое величие, пошли по наклонной.

– А почему?

– Я слышал, вас прокляли.

– Нас прокляли. Но как?

– Откуда мне знать? Я же не Эпопеев.

– А я расскажу тебе. Себастьян подцепил опасное иномирное проклятие, оно колоссально разрушительно, если вырвется на свободу. Тело Себастьяна — клетка для этой заразы. А значит, умирать ему нельзя. И поэтому он обратился в вампира. На тот момент, изгоняющему было сорок лет. И с тех пор его потомки до сорока не доживают. Так работает это проклятие. Мы не видим снов, но слышим дыхание смерти за спиной, оно жаждет забрать с собой очередного потомка Себастьяна. Смерть преследует нас, желая как можно скорее, забрать к себе. И чем по-твоему занят каждый Эпопеев всю свою жизнь?

Диедаро стало не по себе. Тот холод, исходящий от дао оброс не самыми приятными объяснениями. Холод смерти, вот почему ему было так неуютно рядом с ящерицей.

– Выживаете.

– Само собой. А ещё мы пытаемся найти способ проклятие снять. Посмотри на наше умирающее сообщество. Такая мелочь, как руны на двери, выбила их из колеи и посеяла раздор. Как ты думаешь, услышат ли они мой голос? Когда я скажу им, что пытаться держать меня тут, в стенах города, не имеет смысла? Что я пришла сюда найти решение, а не спрятаться от проблемы. Я мечтаю разорвать порочный круг. И те, кто останется после меня, будут жить без дыхания смерти за спиной. Так что думай теперь, могу ли я говорить в сообществе о себе настоящей и моих реальных проблемах. Если изгоняющие неадекватно реагируют даже на безобидный след от проклятия, — Эльвира указала на лицо Диедаро. Он невольно прикоснулся к правой щеке. И нечего не понял. Но задавать на эту тему вопросов ему больше не хотелось. Каждая новая грань дикого алмаза, по имени Эльвира, выглядела мрачнее предыдущей. Он невольно задумался о словах своего брата. Дэмио бы уверен, что дао хочет от Диедаро союза, и проверяет его на прочность. Но сам тео такого союза бы не хотел. Неужели предки Эльвиры, зная, что прокляты, рожали заведомо обреченное потомство, скидывая на детские плечи ответственность за весь род? Диедаро не мог, да и не хотел этого понимать.

– Сегодня мы попадём в подземелье! — ящерица, как не в чем ни бывало улыбнулась, и принялась за еду.

– Скажи, а ты психопат? — не выдержал Диедаро. Эльвира вела себя неестественно для социального существа. То, как она реагировала на проблемы, Диедаро настораживало. В ней абсолютно не было того, что должно присутствовать в живом существе с чувствами.

Лицо собеседницы оставалось непроницаемым.

– Я нормальная, с чего ты решил? Смотри, какие книжки читаю даже! — Эльвира извлекла из рюкзака томик романа «Избранница для Альфы». — Видишь, что читаю? А ты мне «ненормальная» или ещё хуже, «странная». Посмотри, как проникаюсь современной культурой и слежу за тенденциями! Я как все. Пытаюсь понять чувства. Живу, как умею. Я случайно выживший, и пока, попрошу заметить, моя стратегия осечек не давала!

– Ты сопереживаешь героям этой… язык не поворачивается, но… книги?

– Нет, их проблемы никчемные. Но я пытаюсь.

Диедаро впервые за долгое время не смог сдержать улыбки. Ящерица своим ответом подтвердила его догадки. Она была способна писать сложнейшие цепочки рун, играть с магией, как древний Эпопей, а чувствовать при этом не умела.

– Ты любила когда-нибудь? — почти прошептал вопрос Диедаро. Их не услышат, но тема для него всё равно была сокровенной.

Эльвира нахмурила лоб. Вопрос оказался для неё непростым.

– Брата, наверное. Ему было двенадцать, а мне девять. Он был невероятно крут в моих глазах, я точно могу вспомнить, что восхищалась им.

– А что с ним стало? — заинтересовался Диедаро. Он помнил, что когда-то очень давно объявили день траура. Единственный наследник Эпопея без вести пропал. Бабушки и дедушки хватались за головы, ведь это — трагедия для всего сообщества! Может быть, он сбежал от всех и выбрал другой путь? Это же Эпопеевы, что угодно могло произойти.

– Он захотел доказать родным, что он силён и достоин уважения. И ранним утром мы сбежали из дому, пошли охотиться на нежить в болота. У меня при себе был серебряный кинжал, у брата топор.

– Вы пошли охотиться на нежить, будучи детьми? И никто не остановил вас?

– Никто не остановил нас. За Арсением должны были вернуться родители через пару дней и увезти в академию. Наследника мужского пола по-особенному берегли.

– А как же дочь?

– А это запасной план и секретный мамин проект. Она скрыла меня от мира изгоняющих, если помнишь. Так вот, мы с Арсением пошли на болота. И заблудились. Шли долго и неизвестно куда. Но потом смогли выйти на опушку с заброшенной хижиной на холме.

– Вы пошли в хижину?

– Разумеется, — подтвердила Эльвира. — А там прятался от солнца голодный вампир.

Диедаро нервно сглотнул, представив двух беззащитных детей в хижине посреди леса с опаснейшим хищником. На одного вампира два взрослых изгоняющих. У детей шансов не было.

– Вас спасли взрослые?

– Ха, наивный! Вампир меня швырнул в несущую стену и собирался выпить брата. А дом был очень ветхий. Мною проломило опору, и вампира с Арсением завалило. Их проткнуло насквозь арматурой. Как шашлык! Арсений умирал мучительно, захлебываясь кровью, а я не могла ничего сделать, потому что поднять бруса и черепицу мне было не под силу. А вампир дергался прямо под братом, но сделать мне ничего не мог. А у меня был кинжал, и я прикончила мерзкого кровососа! — Эльвира протянула руку и перед лицом Диедаро сжала ладонь в кулак. — Так я поглотила первую жертву. А брата я даже похоронить не смогла, он так и остался гнить под солнцем в руинах той хижины. Которую потом никто не смог найти.

– Знаешь, я бы не поверил, если бы мне такое кто-нибудь другой рассказал, — ужаснулся Диедаро. Он слышал много рассказов, но, как правило, подвиги изгоняющих имели счастливый конец. А история, которая случилась с отпрысками Эпопея, претендовала на совершенно иной уровень, не героических легенд, а беспросветного хоррора.

– Это не всё. Я, размазывая сопли, кровь и слезы побежала обратно в лес, через те же болота, которые днём были спокойные. Но к этому времени стемнело. И тогда я поняла, как выглядит моя будущая профессия. Передо мной из-под земли вылезли гнилые вонючие мертвецы. Точно помню, что у одного челюсть нижняя отвалилась. И я побежала. Куда, не знаю. Больно падала, цеплялась за сучья, плакала, вставала и бежала дальше. Очень долго бежала. Пока передо мной не возникла изба…

– Ещё один проклятый дом? Ты и вправду пошла туда?

– Это был домик лесника. И я туда пошла. И да, после пережитого со мной случилось неприятное. Я не смогла разговаривать. И успокоиться тоже не получалось. Пережитое детскую психику переломало. Лесник держал меня у себя до тех пор, пока мама с папой не нашли. А искали они долго, если что. После этого мама провела ритуал, чтобы дать мне шанс жить нормальной жизнью дальше. И я больше не скорбела по брату. И не жалела себя. Это всё потеряло смысл.

– Не назвал бы это нормальной жизнью, уж извини.

– Мы не всегда выбираем параметры существования. Но одно я точно поняла. Выживает не сильнейший, а кому повезло. И если говорить про любовь в целом — я люблю жизнь! Вот тебе и ответ, я перманентно влюблена.

Диедаро двумя пальцами потер переносицу. Ещё одна грань алмаза повернулась к нему, явив жуткий кровавый узор.

Тео мечтал стать сильнее и как-то осмелился позавидовать силе Эльвиры. Но цену, которую дао заплатила за неё, слишком высока. Если магия стоит жизни близких — то лучше уж без неё.

Приближалась тренировка.

На вторую пару к Миодаю Эльвира шла так же уверенно, как и в прошлый раз. Словно не помня, какими побоями всё закончилось.

Палес отличался суровым нравом, и если он мог снисходительно отнестись к слабости или пропуску тео, то к любой дао он оставался неизменно беспощадным.

Поговаривали, что Миодай трижды вступал в брачный союз. То есть, он трижды состоял в боевой единице. И где теперь все дао, которых он брал под своё могучее крыло, оставалось загадкой.

Диедаро не завидовал одногруппницам. От них требовали вдвое больше, чем от тео, а ещё Миодай по семейному статусу значился как в активном поиске.

И самое смешное, отчаянные дао со старших курсов реально посматривали на холостого преподавателя с очевидным интересом.

Вероятно, побои их не пугали. Диедаро мельком поглядывал на уверенно идущую в лапы к монстру ящерицу.

– Слушай, ну не смотри ты ему в глаза в этот раз, не нарывайся. Силы надо беречь. И здоровье.

Эльвира, хищно скалясь, имитируя улыбку, напевала:

– Он искупается в своей крови однажды, пусть не сейчас, но где-нибудь потом…

Диедаро вздохнул, смирившись. Аптечку с первой помощью он уже подготовил, но не хотелось ею лишний раз пользоваться. Мама, ещё когда собирала Диедаро в путь, положила ему с собой мазь из атассии, которая быстро заживляет раны, и она уже заканчивалась. А он-то думал с нею до третьего курса дотянуть, но пришлось всё тратить на травмоопасную дао.

К Эльвире подошли Клео и Ино, она их поприветствовала и завела разговор ни о чем. Роман обсуждали, Эпопеева словно только для этого и насиловала подобным чтивом свой непредназначенный для человеческих чувств мозг, чтобы какие-то общие темы с дао найти. Дао обожали ящерицу и всегда тянулись к Эльвире, на зависть тео. Диедаро замедлился, пропуская трех одногруппниц вперёд. Ему на плечо тут же упала тяжёлая ладонь.

Бардер сжал пальцы и заставил Диедаро приостановиться.

– Ну-ка погоди, Грач.

Диедаро обернулся и встретил две неприятные морды лица. Тяжёлый взгляд светло-голубых, глубоко посаженных глаз настораживал. Кукуха и Бардер неоднозначно переглянулись.

– Чем обязан? — сохраняя аристократическое спокойствие, уточнил тео, поправляя пуговицу мастерки. Чуйка подсказывала ему, что это всё неспроста.

– Отмылся наконец, да? — хохотнул Кукуха, указывая на лицо Диедаро. — Красава, че.

Грач едва заметно кивнул. Бардер Хэлео пояснил позицию:

– Мы вон че хотели, ты же клинья к Эль подбиваешь, да?

– Клинья к Клинку. Ха! Угар, Бардик, — засмеялся Кукуха.

Тео изогнул бровь в недоумении. В смысле, подбивает клинья?

– Ты бы это дело прекращал, любезный. Нас тут много, дао на всех не хватит. Конкуренция должна быть честной! Да и потом, зачем тебе дао с фамилией Клинок? Ты же можешь найти кого-то по своему статусу.

– Я что-то не пойму, к чему вы ведете. Эльвира мне просто друг, у нас свои дела. Никто не бегает ни за кем. Хотите соблазнить её? Вперёд, дерзайте. Я не против.

– И ты, значит, не будешь вмешиваться?

Диедаро раздражённо выдохнул.

– Господа, а вы сможете планку держать? Вот сейчас, например. Эль идёт в зал, и я более чем уверен, Миодай снова к ней прицепится. Придётся обрабатывать её раны. Мед крыло она не признает. Вы сами-то готовы этим заниматься, или вам просто весёлая компания нужна? Если вы бесполезны, на вас внимания не обратят. Думайте о том, что способны дать. И не нужно кошмарить воображаемых соперников. Не смею вас более задерживать.

Диедаро развернулся и направился к тренировочному залу. Два недалёких тео вывели его из себя!

Да кем они себя возомнили?

Два никчемных хулигана хотят, как они выразились, «подбить клинья» к ящерице, но для этого даже пальцем пошевелить не хотят? Знали бы они, через что пришлось пройти Диедаро, чтобы узнать ящерицу лучше — заткнулись бы немедленно!

Грач невольно замер. Он просто представил одного из этих неотесанных типов рядом с принцессой, и его едва ли не скривило от отвращения.

Может, он сам и не хочет союза с Эльвирой, но терпеть идиотов рядом с ней он не намерен!

Бардер с Кукухой нагнали идущих впереди дао и скрылись за дверью зала.

Диедаро зашёл одним из последних, пришлось занимать оставшиеся места на скамье у стены.

Появление Миодая всё так же оставалось неожиданным. Даже когда его ждали, он умудрялся вызывать трепет и ужас.

Тренировка не предвещала ничего необычного. Началось все с разогрева, бега и набора упражнений. Но теперь в углу зала находилась стойка с оружием. Не просто так.

Изгоняющие выстроились в шеренгу, и Миодай неторопливо вышагивал вдоль своих учеников, напоминая о грядущих зачётах и экзаменах. И что, по его мнению, и половина балбесов не заслуживают права называть себя изгоняющими.

Чёрные глаза под густыми бровями остановились на Эльвире.

«Не смотри ему в глаза», — про себя кричал ей Диедаро. — «Не смотри!»

Тщетно.

Упрямая и непокорная ящерица не просто отказалась опускать взгляд, она нагло вздернула подбородок и, пристально всматриваясь в преподавателя, улыбалась. Улыбка, в целом, выглядела безобидно, но только Диедаро знал её значение.

Дао мечтала пустить Палесу кровь, внутренности намотать на люстру, а из кожи сделать чучело, набить его соломой и пинать по вечерам. Это как минимум.

– И ты снова тут, — без какой-либо окраски эмоциями обозначил Миодай.

– Горю от нетерпения стать сильнее, — встретил его такой же неживой и пустой ответ. Диедаро не понимал, кто кого отзеркаливал или, может, такая манера общения была свойственна Палесам и Эпопеевым, и это воспринималось ими как норма.

– Говорят, только регулярные тренировки и оттачивание мастерства даёт результаты, но не вижу, что обленившейся дао такое свойственно.

– Дао свойственно учиться на ошибках.

Миодай скептично хмыкнул.

– Все по парам! Кроме тебя, если твой недалёкий ум с первого раза не понимает, как устроен мир.

Улыбка с лица Эльвиры не сходила ни на секунду.

– Глупая дао жаждет реванша.

Диедаро слышал, что ни один первогодка не выдерживал второго удара Миодая. Эльвира же в прошлый раз сломалась на пятом или шестом, и это значило, что дао действительно способная. Палес же намеренно выводил её из себя, пытаясь вытянуть из дао ещё больше.

Никто не скрещивал мечи, пока бой Эльвиры и Миодая не закончился. Зрелище столь редкое, что никто не собирался упускать шанса видеть Палеса в действии. Мастер меча редко демонстрировал свои умения.

Эльвира приняла инициативу и атаковала учителя.

Миодай без особых усилий увернулся и нанёс ответный удар, который Эльвира смогла остановить перекрещенными клинками, но на ногах не устояла — Палес подсек ящерицу, вынуждая ее делать перекат назад.

Она тут же вскочила, сблизилась с врагом снова, и, как видел Диедаро, она намеренно подставилась под удар и даже выронила один из мечей.

Но тут Грач обратил внимание на освободившуюся ладонь Эльвиры: она хлопнула ею по правой, ведущей руке, тео. Едва заметный голубой всплеск легко можно было списать на игру света, но Диедаро все понял.

Миодай нанёс удар по плечу Эльвиры, и его меч вдруг выскользнул из рук.

Эльвира победно приставила свой клинок к щетинистой шее.

Вокруг Диедаро послышались удивлённые вздохи. Но они прозвучали очень тихо, ведь Миодая никто не хотел злить. Сам Палес, не понимая, что произошло, смотрел на свою ладонь.

– Это невозможно, такого ни разу не было. Рука дрогнула.

– Но ведь это произошло. Кажется, на этом поединок всё, — Эльвира, зажимая рукой ушибленное плечо, направилась в толпу.

– Всем заниматься! — грозно прогремел Миодай и вышел из тренировочного зала. Вокруг Эльвиры тут же столпились изгоняющие. Диедаро даже не пытался вклиниться в эту шумную массу.

Он и так знал, что бой этот не был честным. Эльвира победила учителя лишь благодаря каким-то выдуманным рунам. В них она, конечно, преуспела, тут сомневаться не приходилось.

И теперь праведного гнева Палеса не избежать. Он признавал только честный бой, и опытный мечник понимал, что даже очень талантливая первогодка не может победить его.

До зачёта оставалось ещё одно занятие, и теперь Эльвире придётся непросто. Мастер меча будет разбираться. Ведь его репутация под угрозой. А ведь теперь пойдут слухи…

С Эльвирой никто в пару не встал, она отказалась тренироваться. Миодай выбил ей плечо, и теперь ящерица не могла держать в левой руке оружие.

Она устроилась на скамье и сидела там до конца тренировки, сжав на поврежденном участке пальцы.

Миодай до конца пары так и не объявился, и, дождавшись пяти утра, изгоняющие разошлись по своим комнатам.

Диедаро не стал пытаться поговорить с ящерицей по дороге в общежития. Теперь вокруг дао крутились одногруппники.

Ещё бы, единственная первогодка, одолевшая Миодая! Да она же легенда! Восходящая звезда, ха!

Да и толку с ней говорить? Диедаро просил её не обострять конфликт, можно же было просто не смотреть в глаза Палесу. Всего лишь. И всех проблем, которые появятся из-за этого инцидента, получилось бы избежать!

– Что, латать тебя будем? — тео услышал, как открылась дверь в его комнату и отодрал от подушки сонную голову, уставившись на гостью. Он предполагал, что она может зайти, поэтому не запирался. Но накопленная усталость дала о себе знать, и Диедаро тут же заснул, едва коснувшись кровати. Сейчас он не знал, сколько времени, но голова гудела, обиженная, что прервали глубокую фазу сна.

– Ты когда вообще спишь, суетолог? — проворчал Грач, сдергивая с себя плед.

– Потом выспимся, время идти в подземелья! Сейчас там никого нет.

– Может, без меня? Я только смотрю на тебя, на твои мешки под глазами, и уже засыпаю. Я очень устал.

Эльвира бесшумно подошла, села на край кровати, обворожительно улыбнулась и потянула к обнажённой груди Диедаро пальцы. Вероятнее всего, очень холодные.

Грач сжался и торопливо замотал себя пледом.

– Эй!

– Ты взбодрился? Тогда пойдём, мне нужны ещё одни глаза.

– Не взбодрился. Но я знаю, что ты своими руками вытворяешь!

– Тебе понравится.

Что-то Диедаро подсказывало, что это не так, но сопротивляться Эльвире не смог, и она все-таки опустила ледяные ладони ему на грудь.

Диедаро толком ничего не успел понять, но сердце забилось очень быстро и сонливость тут же пропала. Но импульс, пробежавший по всему телу, он бы приятным не назвал.

– Что ты со мной сделала?

– Моё новое изобретение! Руны бодрости. Точнее, они не новые, а очень старые. Нашла в древней книге, которую изъяли у Лиадай. И чуть-чуть доработала формулу. Теперь еще сутки сна ни в одном глазу!

– А сколько ты не спишь уже?

– Четыре дня как. И как видишь, замечательно всё!

– Синяки под глазами говорят об обратном. Ладно, давай закончим с этим. Спать ты мне всё равно не дашь. Что с плечом?

– Я решила не беспокоить тебя, сходила в мед крыло, — гордо заявила дао.

Это воистину достижение. Тео признал рост ящерицы. И попросил её отвернуться, чтобы одеться. Эльвира пожала плечами, и ушла за стол, есть хрустяшки-вкусняшки. Она торопливо вскрыла пачку и шумно вдохнула.

– О, этот божественный запах свободы! Бесконечных пыльных дорог, подножного корма и вредных вкусностей…

– А ты, я погляжу, всё же романтик, — заметил Диедаро, подыскивая в шкафу одежду, которую было бы не жалко испортить, но не настолько убитую, ведь если повезёт, ему предстоит знакомство с родителями Эльвиры. Знаковое событие, как ни посмотри. Да, вампиры, да, очень плохие родители — но всё же те, кто принёс в этот мир великого мастера суеты.

– Я невероятно чувственный романтик, попрошу заметить! Мне разговаривать хочется, мыслями делиться. Я так соображаю лучше. А из тех, с кем можно поговорить без опаски, у меня только конь. Ну, и ты теперь.

Диедаро умиляло то, что ящерица поставила его в один ряд с конём. Однако.

Подобрав тёмный костюм, который тяжело испачкать, Грач сообщил о своей готовности.

Как Эльвира и сказала, у дверей в подвалы сейчас никого не наблюдалось. Потерев ладони, Эльвира встала напротив своих рун, и начала…

Танцевать.

Очень дурацкий и нелепый танец, напоминающий о детском саде. И в ладошки хлоп-хлоп. И ножками топ-топ.

Тут присутствовало все, что вызывало в Диедаро ностальгию с яркими всплесками стыда.

А потом она опустилась на колени и поцеловала дверь, произнося признание в любви.

– Какого лешего?

Эльвира ехидно вздернула брови и дёрнула за ручку. Дверь послушно отворилась.

– Ничего сложного, мой дорогой друг. Но ты представь напыщенных высокородных дао и тео, выплясывающих танец маленьких гусят на глазах толпы. Ух, я бы посмотрела!

– Да… — только и смог выговорить тео. Можно ли назвать сей стратегический ход гениальным?

Диедаро сопротивлялся своим мыслям, но всё же признал: такая простая защита со столь нетипичным ключом мало кому придёт в голову.