Эра Охотников

Призрак академии (Глава 17)

Узнать побольше о своих корнях — дело благое. Но учитывая, что стало с великой семьёй Эпопея, ожидать ничего хорошего не приходилось.

Эльвира взяла с полки рукотворную книгу с ветхими, но целыми страницами, побитыми чернилами. Темную кожу прошили толстой вощёной нитью по краям, а на тисненой обложке изображалось несколько гербов. Общий, принадлежащий всему роду изгоняющих, ящерица, вцепившаяся в горло змее, Эпопея — знак слышащего всех и каждого, среднее, между ухом и скрипичным ключом, Палеса — рассеченного на две равные части меча, и Грача — треугольника в руническом круге. Библиотекарь странно покосилась на изгоняющую со столь нетипичными запросами, но книгу в пользование отпустила.

Прижимая локтем тяжёлую рукопись, Эльвира, хромая, шагала к камину в холле, чтобы погреться и почитать под приятный треск сгорающих поленьев. Огонь в камине напоминал ей о кострах, которые изгоняющая жгла всю дорогу в академию. Сейчас она вспоминала это время с улыбкой.

У стены всегда лежала вязанка дров, и любой желающий мог развести себе немного огня и заняться своими делами, поудобнее устроившись в одном из мягких, просиженных множеством задов кресел.

Время для расслабляющего чтива идеально подходило: взмыленные, но относительно целые одногруппники ушли на последнюю пару, а получившая по заслугам прогульщица имела право взять выходной по состоянию здоровья.

И никто не станет донимать изгоняющую в это чудесное предрассветное время. Избитыми непослушными пальцами Эльвира развернула книгу.

По сути страницы были вкладышами — каждый лист разворачивался в четыре раза, открывая ветвистые корни родовых древ.

Пролистав до нужной страницы, изгоняющая развернула семейное древо Эпопея.

Когда-то только распускающееся, затем со множеством густых переплетений. И после появления имени Себастьяна, постепенно угасающие корни, в виде засохших и посеревших отростков, которые никуда не ведут. Скос был лишь в одну сторону, удерживаемый неким Арвием. Именно от него одного продолжали идти корни потомков. Одна из его дочерей, Эмили, через пять поколений вывела свой корень к Мао.

Эльвире странно было видеть под именем мамы лишь одну запись, закрашенную полупрозрачным серым.

Арсений.

И всё, больше никого.

А Эльвира — призрак, который не существует, если верить книгам и документам. Скрытый от всего мира потомок, рождённый с единственной целью — сидеть на скамье запасных.

И оттого, что настал её звёздный час, радости изгоняющая не испытывала.

Она одна в этом мире, без поддержки семьи. И ей придётся строить всё с нуля, совершая ошибки и сталкиваясь с серьёзными проблемами — в общем, приятного мало.

И нужно победить проклятие.

Это удручало.

Серые отростки корня обозначали тех изгоняющих, кто покинул академию и жизнь охотника в целом. Эти тео и дао предпочли связать свое существование с людьми и отречься от древнего зова крови.

Таких ветвей было несколько. Имена детей-полукровок также вносились в книгу, но они были написаны тусклыми серыми чернилами без обозначения пола. Эти полулюди значились в книге, но у сообщества изгоняющих не вызывали интереса.

И все эти высохшие корни обрывались по всей ширине примерно на одном уровне, как раз столетие назад.

Время Великой чистки, устроенной Палесами, не обошло семью Эпопея.

Все написанные серым имена были закрашены полупрозрачной краской, и прочитать их в пляшущих тенях горящего камина оказалось непросто.

Эльвира наклонила книгу к источнику света и вгляделась в буквы. Много павших имён, среди которых Эльвира обнаружила два, которые заставили её встрепенуться.

Некая Алана, соединившись с человеком, подарила миру двух прекрасных сыновей. Эйвана и Эвиса.

– Вот это поворот! — Эльвира так увлечённо разглядывала жизнь своей семьи, что не заметила, как закончились занятия, и у камина собрались одногруппники. Что за сюжетные повороты в родовом древе, она им объяснять не стала. Она часто высказывала мысли вслух, пока читала роман, выпрошенный у Клео. Эльвира легкие и чувственные книги о любви не понимала, но искренне пыталась проникнуться историями, где миром правит свет гормональной эйфории. Ей так хотелось это понять и стать частью прекрасного, но жизнь видела её в совершенно другом образе. И Эльвира также видела жизнь в тёмных красках с яркими вкраплениями безумия и отчаяния.

Переписав несколько имён на листик, изгоняющая отнесла книгу в библиотеку и направилась в конюшни.

Её раздирали противоречивые мысли, но они никак не складывались в то единое, что она испытывает по этому поводу.

Такое, что невозможно держать в себе.

Поэтому изгоняющая хотела как можно быстрее, вывести едо-тень из каменного заточения и пойти на их место встречи.

Но у денника Асириуса произошла необычная суета: Эльвира напряглась и зашагала к эпицентру волнений.

Оказалось, неприятность случилась в соседнем деннике. Старшекурсница, хлюпая носом, сидела на соломенной подстилке перед тушей павшей кобылы Риги.

– Мы так и не поняли, что с ней произошло. Начала болеть и чахнуть, и под конец совсем ослабла и не устояла на ногах. И всё, — пояснил конюх сунувшей нос в денник Эльвире. — Всё перепробовали. Она просто утратила желание жить и сдалась.

– Ясно, — прокомментировала Эльвира и закрылась в соседнем деннике с Асириусом.

Он выглядел похудевшим и смотрел на избитую гостью с сожалением, но голодными глазами.

Эльвира сразу поняла, что смерть Риги — проделки едо-тени. Сказать при других она этого не могла, поэтому накинула недоуздок на хищную морду и вывела на прогулку.

Они молча ходили по полю до тех пор, пока движение в конюшне не стихло: лошадиную тушу вынесли, и в специально отведенном месте начали готовить к погребению.

Про Эльвиру с Асириусом вскоре забыли, и они ускользнули в парк.

– И зачем ты это устроил? — изгоняющая замкнула круг защиты и уселась на плащ.

– Голод, — просто ответил едо-тень. — Я не хочу причинять никому вреда, но мне нужно есть, как и всем лошадям в конюшне. Вот только мне сено и овёс не подходят.

– Ты месяц ел одну Ригу?

– Да не только, иногда подворовывал энергию у других, мимо проходящих людей или коней. А ещё словил пару птиц на прогулке. Правда, от тел пришлось избавляться. С этим были трудности, мумифицированные тушки хуже разлагаются, тем более в сугробах. По весне с подснежниками возникнут вопросы у твоих коллег.

Эльвира покачала головой.

– Тебе пора отсюда уходить. Если каждый месяц у твоего денника будет падать по коню — изгоняющие быстро догадаются, что среди травоядного табуна притаился иномирный хищник.

– Ну так, а как дела с подземельем? Получив желаемое, я сразу же уйду. Нашла вход туда? Ты же без меня не станешь туда заходить?

– Не нашла. Но я постараюсь больше сил уделять этому.

Эльвира смяла снежок и швырнула на лёд. — Меня распирает по другому поводу…

– У тебя лицо помятое.

– Об этом потом, не перебивай!

– Внимаю.

Эльвира закрыла глаза, глубоко вздохнула и достала из внутреннего кармана бумажку. Асириус вчитался, но непонимающе уставился на хозяйку.

– И? Каков контекст?

– Это имена из моего родового древа. Просто уяви! Я последнего Эпопеева с даром изгоняющего убила! Точнее не совсем я, но ведь из-за меня там вампирская бойня началась! Я не смогла сказать двум сердобольным братьям нет, они стали защищать меня, и Эвиса убили треклятые упыри! Эйван злился на меня, но помог выдержать путь к академии благодаря тебе. Чтобы я возродила свою семью. А я что? Оказывается, приложила руку к смерти последнего сребровласого родственника. Как оборотню в глаза смотреть-то теперь? Да что там оборотню, всем изгоняющим! Я просто уничтожена.

Асириус сидел рядом и переваривал сказанное хозяйкой вместе со случайно пойманной птицей. Она пролетала мимо, и едо-тень, несмотря на важный разговор, не устоял перед завтраком. Голод порой толкал его на очень странные поступки.

Они долго так сидели: Эльвира, обняв колени и спрятавшись от всего мира, Асириус, выискивая нужные слова, поглядывая на плавающую подо льдом рыбину.

– Я даже не знаю, что сказать, — в конечном итоге изрёк едо-тень. — Ты Эйвану будешь это говорить, когда встретишь?

– Ты его встретишь, и сам скажешь. Я тебе помогаю тут домой попасть, удружи и мне тоже. Я нашла убийц семьи Эйвана. Нашей семьи, бес их задери! Я не ошиблась, Эйвану не показалось — под знаменем Палес были уничтожены семьи, отрекшиеся от своего долга. А я теперь не знаю, как дальше жить.

– Как и раньше, но с новыми знаниями. Ты желаешь отомстить?

– Да.

Едо-тень склонил голову ко льду. Две рыбы плавали прямо перед ним, дразнили своей близостью и недосягаемостью. Асириус фыркнул.

– Я говорить Эйвану ничего не стану.

– Да почему, блин? — Эльвира не понимала спокойствия едо-тени, пока не осознала: он же ко всему этому отношения не имеет, у иномирного коня совершенно другие триггеры.

– Тогда я тебе тоже помогать не стану! — встала в позу изгоняющая. Едо-тень начал её бесить. Она ради него столько времени тратит на поиски входа в подземелье, голову над рунами ломает — а он даже словесную посылку передать не может! Вот скотина неблагодарная!

Едо-тень пристально смотрел на неё и молчал, недовольно выдыхая пар.

– Оборотень мой друг, я ломать ему жизнь не стану. Узнает он от меня обо всём и… что? Он цепной пёс, привязан к одному месту, без возможности уйти дольше, чем на три дня. У парня окончательно съедет психика, без шансов на восстановление. «Вот тебе данные, куда и кому мстить. Но до академии быстрым волчьим шагом неделю идти. В лучшем случае. Не благодари, друг» — так ты себе это представляешь? Если взяла на себя роль разрушителя чужих судеб, так иди до конца, дао, дочь вендетты!

– Ладно, сама скажу, — всё также злясь, но принимая позицию иномирного коня, ответила Эльвира. Едо-тень оставался до скрежета зубов принципиальным.

Хмурое зимнее утро принесло с собой снегопад и ветер. Из-за ледяных и колючих порывов сидеть у озера стало холодно, и друзья пошли назад.

У Эльвиры болело тело и нога, и идти пешком она отказалась. Взобравшись другу на спину и предоставляя ему прокладывать маршрут, чтобы никого не повстречать, изгоняющая пыталась подобрать в голове руны, которые ускорили бы исцеление тела после боя с Миодаем. Раны причиняли много неудобств.

Без седла на Асириусе сидеть было совершенно непривычно, ноги скользили по тёмной шкуре.

– Как-то… тихо слишком, — насторожился едо-тень, выглядывая из парковой зоны. Вокруг главного входа никого не было видно, у конюшен и столовой — такая же история.

Приступ тревоги накрыл Эльвиру, и она поторопила Асириуса, чтобы поскорее вернуть его на место и разобраться с волнительной тишиной.

Изгоняющая прошла через башню общежития и услышала множество голосов во внутреннем дворе замка.

Крики, визг, смех и свист — она слышала сотни голосов изгоняющих, которые столкнулись с чем-то из ряда вон.

Во внутреннем дворе столпились все жители академии и жилой части города. Изгоняющие замыкали кольцом нечто в центре. Эльвира попыталась пройти, но это оказалось не так просто: за первые ряды место приходилось выгрызать. Толпа — она везде толпа: изгоняющие, люди — никакой разницы.

Получив несколько раз локтями по ребрам, Эльвира смогла пробраться во второй ряд и увидеть в центре двора большую клетку.

Вокруг неё стояло уже знакомое Эльвире братство: этих тео она встречала в Нижнем Тае, в гостинице «синяя птица», когда случилась схватка с вампирами. Знакомое идеально ровное лицо из семьи Грацианов. Шрама на его лице практически не осталось. Этот тео угрожал ей, собирался убить, если она не скажет, кто она такая. Благо, сейчас, в толпе, среди сотен серебряных голов узнать немую незнакомку невозможно. Но Эльвире всё равно стало не по себе.

Но куда больший интерес представляло не возвращение успешного братства. А его трофей.

Внутри клетки, увешанные цепями, томились подозрительно знакомые Эльвире лица. От них веяло смертью, а у изгоняющих снаружи закипала кровь. Они смотрели на узников с единственным желанием в глазах — убить вампиров!

Арчи и Мао держались гордо: наплевав на осуждающие крики толпы, мама деловито счищала с ногтя грязь. Отец положил ей руку на плечо, успокаивая. Скорее себя, чем маму.

– Позор вам! — голосила толпа.

В прошлом уважаемая семья, последняя Эпопеева и перспективный Грач, заключали этот великий брачный союз под оглушительные аплодисменты. На них надеялись, их боготворили.

Но это было тогда, а теперь Мао — мерзкий вампир, который заслуживает только смерти!

Студенческая элита бесновала пуще всех. Со стороны избранных по праву рождения искрило и мерцало голубое пламя. Эти изгоняющие желали боя и крови.

А Эльвире хотелось провалиться сквозь землю.

Иронию изгоняющая видела в том, что ещё этой ночью была уверена, что она — последний потомок Эпопея, который ходит под небом. А уже утром оказалось, что их ещё двое. Не совсем живых, и не совсем изгоняющих.

Эльвира ведь не уточняла свои желания, когда думала о них. Ей не хотелось оставаться одной в этом мире. Что ж… вот, получай, распишись.

Скандирующую о смерти вампиров толпу заткнул ректор, лишь объявившись.

Высокий и худой тео, в дорожном плаще, из племени Аль-де-Зар, шагал к источнику смуты, не обращая внимания на крикунов. Его внимание было сосредоточено на пленниках и охотниках.

Застать ректора при академии — уникально сложная задача. Многие, включая Эльвиру, загадочную фигуру не видели ни разу в жизни, только на портретах в галерее. Ректор объявлялся редко и только по очень срочным делам — эта элитная шишка не ведала покоя в принципе. Аль-де-Зар долгие годы оставался связующим звеном между академией и внешним миром. Всё в закрытом городе жило благодаря его трудам.

– До меня дошли прелюбопытные отчёты, я незамедлительно прибыл на место.

– Приветствуем вас, — склонили головы охотники и немного расступились, позволяя ректору взглянуть на трофей поближе.

– А спорим, наш отчёт поинтереснее будет? — мама гордо вздернула тонкий нос и самодовольно ухмыльнулась. Она не отличалась ростом, была на две головы ниже ректора, но умудрялась смотреть на него свысока. Эльвира видела её редко, но впечатление после себя роковая дао оставляла неизгладимое. У всех вокруг.

– Вы двое утратили право на голос вместе с предательством. Никто слушать тебя не станет, Эпопеева.

Мао сдула со лба непослушно выбившуюся из хвоста кучеряшку.

– Ну да, ну да. Вашей внучке я так и передам.

Мао, как ни в чем ни бывало, продолжила выковыривать из-под отросших когтей кровавую грязь.

Ректор долго и зло буравил предателей взглядом и неожиданно вынес вердикт:

– Объявляю неделю игр. Главный приз — победителю будет позволено заколоть вампира! Участвовать может любой. Одного мы разыграем среди семей основателей, а второй достанется общей группе. Кто хочет убить вампира своими руками⁈

Толпа обезумела. Шквал их эмоций стал настолько густым, что хоть ножом воздух режь. Они орали от возбуждения и предвкушения, аплодировали ректору и восхваляли его мудрость и щедрость.

Убить вампира для ученика академии — предел мечтаний. Все как один потеряли голову от грядущей развлекательной программы.

Такой, что победить мог и первокурсник, и выпускник. Но, признаться, у первогодок шансов перед матерыми старшекурсниками было мало, и их тут же принялись теснить, чтобы не путались под ногами.

Мао, наблюдая за волнениями вокруг неё, кашлянула, привлекая внимание:

– Господа, милые мои! Не забывайте, что изгоняющий, став вампиром, все равно остается изгоняющим, — руки матери окутало пламя. Но от света, что испускают изгоняющие, оно отличалось: пламя сияло фиолетовым. — Кто-нибудь рискнёт вступить с проклятым первородным охотником в равный бой, м?

Эльвира спряталась в толпе и просто пялилась на родителей. Во всей этой ситуации ей было жалко отца: сразу видно, не он все это затеял, просто шёл за Мао и выполнял то, что ей взбредет в голову. А вот в глазах матери страха не было, только дикий азарт на дне красных зрачков. Она насмехалась над стадом недалёких полумагов, она знала куда больше, была сильнее их, умнее и быстрее. И прутья клетки, и цепи, сковавшие шею и руки, не удержат её!

Эльвира никогда не считала себя похожей на мать, хотя отец убеждал её в обратном. И неужели он видел её в столь разрушительном и стихийном образе?

– На сегодня всё, расходимся. Организацией игры займёмся с завтрашнего дня. Я оставлю распоряжение по всем вопросам. Всего доброго, — тео кивнул толпе и бесшумно зашагал прочь.

Братство разгоняло толпу, но Эльвира собиралась узнать, где будут держать родителей. Вряд ли в обитальне с мелкими монстрами, для столь важных персон выделят место посерьезнее.

Из-за любопытных желающих посмотреть на «живых» вампиров, со внутреннего двора выгнали всех. В том числе и Эльвиру.

Но она должна была спасти родителей! Поговорить с ними, для неё они сейчас буквально с того света вернулись.

Эльвира подобрала несколько рун, которые отталкивают внимание и накинула их на себя.

Этот приём она опробовала недавно, и теперь хотела изучить его возможности.

Клетки на колесах увозили чёрные жеребцы, беспокойно фыркая и косясь на вампиров.

Братство увезло клетку с родителями в учебный корпус, и заперло за собой дверь. Идти за ними дальше не представлялось возможным.

В общежитии собрались все студенты, выясняя, кто будет участвовать в поединках. Своих одногруппников Эльвира тоже заметила, настроениями они мало чем отличались от остальных. Но среди них Диедаро видно не было. Возможно, он пропустил всё злое веселье, отсиживаясь за учебниками? Может, он действительно не так глуп, как остальные?

Эльвира постучала в дубовую дверь на пятом этаже, и ей открыли незамедлительно. Глаза Грача возбуждённо блестели, и тут стало понятно без слов: тео был в первых рядах.

– Ты вовремя, заходи!

Эльвира переступила порог и уселась за рабочий стол. Её взгляд скользнул по серебряному мечу с рунами в углу. Раньше его тут не было.

– Ты тоже будешь участвовать, да? — на удивление быстро затараторил тео. — Ты хочешь записаться вместе со мной? Да? Конечно же да! Но, может, ты уступишь мне? За твоими плечами есть убитый келпи, ты и так крута! А я хочу доказать семье, что достоин носить их имя! Мне это очень важно. Я хочу быть там, где моё место, понимаешь? Если бы ты…

– Завалил хлебало! — Эльвира впервые так повысила голос. От удара кулаком по столу пошла трещина. В этот крик, в этот удар изгоняющая вложила всё, что в ней накопилось. Она не выдержала общей истерии и идиотского поведения. Самое грустное, Диедаро пошёл за толпой. Для них всех, убийство — это праздник и повод похвастаться собой. И никто, никто не понимал, что это какое-то сплошное мрачное безумие.

Диедаро от неожиданности замер, непонимающе уставившись на гостью.

– Ты и пальцем не коснешься этих вампиров.

– Почему? Они сильные? Я не справлюсь? Так думаешь?

Эльвира взяла в руки серебряный меч Диедаро, погладила лезвие, задерживая пальцы над выжженными рунами.

– Арчи, он родом из семьи Грачей. Это твоя семья. Да, эти двое сильные тебя и меня, но я в обиду их не дам.

– Что? Ты совсем обезумела? Это же вампиры, они все подлежат истреблению! Что с тобой?

– Что со мной, значит… — Эльвира медленно встала и протянула тео меч рукоятью вперёд. Конструктивный диалог не получался, оставалось действовать крайними методами. Тут уважают только силу.

– Нападай. Победишь — делай что хочешь. А если нет, ты помогаешь мне освободить этих вампиров. Мне нужно попасть в подвалы учебного корпуса.

Диедаро отступал назад, отрицательно мотая головой.

– Ты ненормальная! Тебя ударили головой и что-то повредили. Я не буду с тобой сражаться. У тебя даже меча нет!

– Как скажешь.

Эльвира отбросила серебряный меч на пол и надвигалась на испуганного тео. Лиса поджала хвост, но зато на лице тео не было больше того мерзкого настроения, что захлестнуло толпу. Эльвира словно пробудила его от массового помешательства.

Насколько же отвратительными бывают изгоняющие. Они готовы резать глотки своим же братьям, даже не выслушав их!

Дао подошла совсем близко, а Диедаро было больше некуда отступать, только в стену.

Эльвира медленно поднесла к его шее руки.

Моментальный призыв.

Призывные клинки издали приветственный звон, оказавшись в руках хозяйки. Довольные, что о них наконец вспомнили, и разочарованные, что им было отказано в кровавом пире.

Клинки переливались голубыми и зелеными рунами во тьме комнаты.

Эльвира видела в разноцветных глазах тео страх, удивление и восторг одновременно. Возможно, он думал, что находится на волосок от смерти, вряд ли он знал, что оружие зачаровано себе подобных не убивать. Но Грач видел то мистическое, о котором говорили с придыханием и желанием. Мечты сотен изгоняющих соединились в двух кусках волшебного металла в руках Эпопеевой.

– Ты… это она? Призрак? — едва слышно выдавил Диедаро.

– О да, тот самый, — Эльвира приблизила лицо к уху тео. — И я тут для того, чтобы мстить за свою семью.