Эпоха мертвых

Глава 62

— Помни об условии, на котором я передаю тебе Бальгон: вы не должны больше охотиться в Малдонии, — Эл, не торопясь, направился к ближайшему костру.

Он не нуждался в его тепле, но огонь манил его, как любого человека. Особенно ночью.

Мстислав последовал за ним. Он мог вызвать или прекратить снегопад, в этом заключался его Дар Крови, но не в его силах было поменять зиму на лето или весну, так что вокруг было по-прежнему холодно.

— Кстати, — сказал Эл, — принц Мархак наверняка захочет сжечь город.

— Пусть попробует! — отозвался Мстислав мрачно. — Посмотрим, как ему это удастся при сильном снегопаде. Скоро солнце зайдёт, и мои силы восстановятся. Ночью разразится такой буран, что ветер будет срывать огонь с факелов!

— Надеюсь, никто не пострадает? Ураган может снести палатки.

— Принц, скорее всего, решит поджечь Бальгон перед уходом, на рассвете. Не станет же он ночевать в пылающем городе.

— Верно, — согласился Эл.

Они разошлись возле костров, и Мстислав скрылся в одном из переулков Бальгона. К Элу приблизился Мархак. На нём был длинный подбитый мехом плащ и такая же шапка, надвинутая до бровей. Изо рта вылетал прозрачный пар.

— Кто этот человек? — спросил он и, увидев, что демоноборец изобразил недоумение, пояснил: — С которым вы только что разговаривали, герцог. Он не из наших воинов, это видно.

— Это один из моих людей, Ваше Высочество, — ответил Эл. — Он выполняет для меня мелкие поручения, и сейчас я отправил его с одним из них.

— Вот как? А где человек, ехавший в повозке, крытой чёрным? Я не видел, чтобы он из неё выходил, а, между тем, её распрягли и оставили во дворе. Вы обещали сказать мне, кто он, герцог.

— Это один колдун, — отозвался Эл. — Я привёз его с юга, и он не выносит солнечного света. Какое-то редкое заболевание кожи. Куда он делся, я не знаю. Полагаю, что магам подвластно многое, и они могут перемещаться так, как им вздумается.

— Колдун? — насторожился принц.

— Именно.

— Но в Малдонии запрещено колдовство!

— Я знаю, Ваше Высочество. Однако мы не в Малдонии.

Принц насупился.

— Зачем он вам понадобился?

— Вам не показалось, что снег пошёл очень вовремя?

— Неужели возможно управлять погодой?!

— Некоторым удаётся.

— И всё же, очень плохо, что колдун принимал участие в этой экспедиции.

— Полагаю, вы правы. Будет лучше, если никто не узнает, что вы одержали победу с помощью магии. Обещаю никому не говорить.

Мархак смерил некромага ненавидящим взглядом.

— Пусть будет так, — согласился он, немного помолчав. Было заметно, какого усилия ему стоило это выдавить. — Утром мы подожжём Город Мёртвых и уйдём обратно в Ялгаад.

— Как пожелаете, мой принц. Воины будут готовы.

— Раненые перевязаны?

— Ими сейчас занимаются. Я прослежу, чтобы о них как следует позаботились.

— Хорошо, — Мархак нервно запахнул плащ и, повернувшись, направился к своему шатру, окруженному кострами гвардейцев и фигурами телохранителей.

Эл вошёл в огромный мрачный замок, который служил резиденцией князьям Бальгона. Внутри было прохладно, факелы и масляные светильники валялись на полу, опрокинутые или сломанные. Стараясь не наступать на трупы, демоноборец побрёл по коридору, осматривая стены и попадавшиеся по дороге комнаты. Повсюду были видны следы битвы: окровавленные тела, пустые доспехи разложившихся вампиров, оружие, разбитые победителями сундуки и разломанная в поисках ценностей мебель. Эл вошёл в тронный зал, где Рабы сражались особенно яростно. Белые заострившиеся лица мертвецов провожали его застывшими навеки взглядами. Повсюду царил запах смерти, терпкий и сладковатый. Разложение ещё не началось, но кровь, покрывавшая пол и стены, могла бы вызвать у непривычного к подобным зрелищам человека приступ рвоты.

Некромаг пересёк зал, время от времени наступая на окаменевшие ладони и хрустящее под сапогами оружие, и сел на высокий трон, уже изрядно подпорченный кинжалами победителей, пытавшихся выковырять из него драгоценные камни — на самом деле, всего лишь стекляшки.

Трон был прохладным, но удобным. Демоноборец прикрыл глаза и вздохнул, а затем поднял веки и перевёл взгляд на стену, где виднелась мозаичная картина заснеженных Кадрадских гор. Над Бальгоном висела медвяного цвета луна, россыпь звёзд казалась осколками разбитого боевым молотом бриллианта. Эл встал и подошёл к стене, на которой была выложена мозаика. Проведя пальцами по заиндевелой поверхности, ощутил её гладкий рельеф. Затем вытащил из ножен кинжал-мизерикорд и выбил несколько смальтовых частиц, которые, сверкнув подобно льдинкам, с глухим звуком полетели на пол. Демоноборец проводил их взглядом.

Он всегда испытывал интерес к мозаикам, законченным и совершенным. Конечно, они были ограничены стенами, полом и потолком, но в них заключался единый образ, сложенный из ничего отдельно друг от друга не значащих частиц. Выбив несколько смальт, Демоноборец отошёл и окинул взглядом картину. В ней ничего не изменилось, зиявших чернотой выбоин почти не было заметно. Элу пришло в голову, что, даже если всю её постепенно разрушить, в голове всё равно останется память о ней — целостный образ.

— О чём размышляешь, мой друг? — раздался голос, и, обернувшись, Эл увидел Мстислава, сидевшего на освободившемся троне. — Я вижу, это место навевает на тебя какие-то думы.

— О том, сколько частичек можно выковырять прежде, чем общий образ перестанет восприниматься.

— Серьёзно? — удивился вампир.

— Да. Примеряешь новую для себя роль? — спросил Эл, имея в виду то, что Мстислав влез на трон.

— Это не обычный трон, подобно тем, какие мастерят для себя люди, чтобы возвыситься над окружающими, — отозвался вампир, поглаживая подлокотники. — Он создан самим Молохом и вручён нам. Наши правители знают, от кого получили власть и зачем.

Эл нисколько не сомневался, что вампирский бог не имеет никакого отношения к трону, но не стал говорить об этом. Вместо этого он спросил:

— И зачем же?

— Чтобы служить Создателю.

— И ты будешь хорошим слугой?

— О, да! — Мстислав с улыбкой кивнул. — Когда-нибудь Кровавый бог придёт и призовёт нас в свою армию. Тогда он увидит, что я был достойным правителем Бальгона, хоть и взошёл на трон обманом.

— Ему об этом знать не обязательно, — заметил Эл. — Просто добрый совет.

— Никто не может обмануть бога! — возразил Мстислав. — Он и сейчас видит и слышит нас.

— Ну, хорошо, — согласился демоноборец, не желая вступать в спор. — Оставайся со своим величием, а мне нужно возвращаться в лагерь. Прощай, новый владыка Города Мёртвых, — с этими словами Эл развернулся и направился на улицу, оставив вампира любоваться троном.

Утром принц Мархак приказал армии построиться, а затем запалить факелы и поджечь Бальгон, ибо никто из смертных не отважился бы жить в нём, даже несмотря на то, что его очистили от вампиров.

Однако, когда огонь заплясал на пакле, подул сильный пронизывающий ветер, и неожиданно повалил мокрый снег. Факелы гасли, пламя срывалось и исчезало, и предать город огню никак не удавалось. Принц нервничал и срывался на крик, но все усилия были бесполезны. Наконец, примерно через час после неудачных попыток Эл подошёл к Мархаку и сказал:

— Ваше Высочество, должно быть, стены этого проклятого города хранят злые духи. Оставим мёртвых хоронить своих мертвецов и уйдём отсюда. Пусть время сделает дело за нас. Однажды оно разрушит эту обитель, и от неё останутся лишь руины.

— Пожалуй, вы правы, герцог, — отозвался Мархак, раздражённо наблюдавший за суетой бегавших с факелами воинов. — Эй! — крикнул он, подзывая несколько человек. — Скажите, чтобы прекратили. Мы уходим! — велел он и, запахнувшись в плащ, направился к лошади, возле которой его дожидался конюший, услужливо державший стремя.

Когда армия двинулась в обратный путь, направление ветра переменилось, и теперь он дул в спину, словно подталкивая рыцарей убраться прочь от Города Мёртвых, что было соответственно истолковано солдатами, которые и сами не желали оставаться в проклятом месте дольше, чем необходимо.