Эффективный повелитель 2

Глава 16 Предложение

Я так и застыл, глядя на трёхголового лича.

— Да уж, непростая ситуация…

Тварь серьёзная, такую кинжалом не проковыряешь, да и мои фонарики ему до одного места. Вон, даже не задымился. Однако, не это было главное…

Ардалгор, значит, — при звуках этого имени у меня все нутро перевернулось, а каждая частичка моего тела завибрировала и воспрянула к жизни.

Значит, так меня звали в прошлом? Любопытно. Какое величественное и грозное имя. Вполне подстать мне, — я даже набрал полную грудь воздуха, напрочь забыв обо всем на свете. И о том, что я в подземелье, что я лишь мальчишка. А еще, что там, в углу помещения стоит мать этого тела: бледная, оторопевшая, не знающая, что делать.

Изабелла Трувор переводила взгляд то на меня, то на скелета, а руки ее так и плясали. Она плела какое-то заклинание — смертельное заклинание. И, кажется, цена этого заклинания очень высокая, вплоть до жизни заклинателя.

— Остановись! — рявкнул я на мать. — Здесь нет опасности!

Женщина перевела взгляд на меня, её губы задрожали.

— Остановись, говорю! Прекрати! — я бросился к матери и обнял ее за шею.

— Уйди, сынок, уйди! Я эту тварь сейчас…

— Ничего с ней не делай! Он пришел с миром.

В этот момент, нечто смертоносное пролетело над моей головой, и проделало глубокую борозду в стене и потолке помещения. Довольно увесистый булыжник упал в десяти сантиметрах от трёхголового лича, но тот и не шелохнулся.

— С миром? — дрожащим голосом спросила она, — с миром, значит? Сынок, что ты такое говоришь? Это же монстр! Тварь некромантии!

Даже не знаю, хорошо это, что матушка не понимает местного языка, или плохо. С одной стороны, всё максимально стало бы просто, узнай она, что этот страхолюд пришел, чтобы вести переговоры. С другой стороны, боюсь, у неё появятся даже слишком много вопросов относительно того, кто я такой и почему ко мне подобные твари приходят поболтать. Да уж, ситуация…

Тем временем, трехголовый лич встал на одно колено и произнес.

— Я не тороплю тебя, о повелитель неба. Мы мертвые умеем ждать. Если тебе требуется время для того, чтобы решить судьбу моего господина и нашего некрополиса, то мы будем ждать столько, сколько потребуется.

— Вот и жди, — прошипел я, однако мертвяк продолжил:

— Но не кажется ли тебе, что минувшее время — достаточный срок для наказания? Мой господин давно всё осознал и просит лишь пощады. Даже для мёртвых и бессмертных существ такой срок избыточен.

Мертвец говорил, а матушка, благо не став больше читать заклятия, уставилась на меня.

— О чем он говорит? Что он хочет, или это заклинание?

Я быстро ответил Личу.

— Умолкни! Сейчас я разберусь здесь и дам тебе ответ.

Матушка, еще шире распахнув глаза, уставилась на меня.

— Что ты сейчас сказал? — матушка сделала шаг, приблизившись ко мне.

— Не переживай, главное, все хорошо, — произнес я, успокаивающе подняв руки.

Изабелла, прищурив глаза, смотрела на меня. На скелета она, внимание, как ни странно, не обращала.

Чего это она?

— Все нормально говоришь? — спросила она. — Ты сейчас серьезно это сказал? По-твоему всё нормально?

— Мама? — спросил я.

— То есть ты считаешь, что все нормально и тебе ничего не кажется странным? — сделала она еще шаг в моем направлении. — И часто с тобой случаются такие нормальные ситуации? — подозрительно спросила она у меня.

— Если ты имеешь ввиду этого трехголового скелета, то со мной такое случается не часто, более того в первый раз, — а про себя добавил, по крайней мере в этой жизни, все таки скелет, кажется, знаком со мной по прошлой жизни.

Трехголовый же всё никак не унимался.

— Господин, я жду вашего ответа! —произнес он.

Матушка и вовсе вздернула брови и оглядела коленопреклонённого лича.

— Чего это он перед тобой свои костяшки преклонил?

— Не знаю, — хмыкнул я. — А может перед тобой?

— Ой, не рассказывай, по твоим глазам вижу,что ты меня пытаешься вокруг пальца обвести. Этот скелет с тобой разговаривал, а ты ему отвечал. Не обманывай меня. Что он тебе сказал?

Я набрал полную грудь воздуха.

— Да вот говорит, что хочет со мной поговорить, — не стал отпираться я. — Если честно, я и сам не знаю, как себя вести. Никогда раньше со скелетами не разговаривал.

— И давно с тобой разговаривают скелеты?

Я вдруг почувствовал, как вокруг матушки собирается энергия. А в следующий миг, она засветилась от божественной энергии и подошла ближе ко мне. Скелет прикрылся ладонью, защищаясь от яркого света.

Матушка внимательно глянула на меня.

— Так, ты не нечисть, — заключила она. — божественный свет тебе не страшен. Значит, ты не одержим.

— С чего бы я был одержимым? — возмутился я.

— Да вот не знаю, кто ты? Мой сын раньше не изучал магию с такой скоростью и не разговаривал со скелетами, — произнесла она.

Я набрал полную грудь воздуха, повернулся к графине.

— Матушка, — произнес я самым мягким тоном, на который был способен. О чем бы ты сейчас ни подумала, я уверен, у всего есть логическое объяснение, — заверил я, выставив перед собой руки.

Изабелла Трувор от такой наглости вздернула бровь.

— Что же касается магии, — попытался оправдаться я, — надо ведь когда-то начинать погружаться в её премудрости.

Я не знаю, что в этой ситуации хуже. То, что матушка вдруг резко включила режим подозрительности, или что при этом при всем присутствует скелет и подслушивает. Вот же ж проблема.

Вокруг матушки вновь начала собираться энергия. Не знаю, что там она решила проверить, но я решил пойти ва-банк и выпалил как на духу.

— Ладно, буду предельно честен. Правда в том, что в меня вселился древний дракон. Но я даже не знаю, кто это такой. Я очнулся в теле этого подростка. Я совершенно не понимаю, как это произошло и как вернуть все обратно. А этот скелет пришел ко мне и говорит, что я должен отпустить его господина из плена. Хотя, с какой стати я должен его отпускать, и почему это должен делать я, ума не приложу.

Женщина молча выслушала. Повисла тягучая пауза. Затем, Изабелла Трувор звонко рассмеялась. Её смех звучал жутко, во всяком случае, если учитывать то, что мы в подвале с личем, а снаружи орда скелетов.

— Да уж, насмешил ты меня, — все ещё улыбаясь, ответила она. Казалось скелет её совершенно не смущает. — Ладно, прошел проверку, шутник. Но имей в виду, я слежу за тобой. Я не знаю, что за фокусы, с каких пор к тебе ходят скелеты, и почему ты знаешь чужой язык, но ты не нечисть. Впредь я желаю, чтобы ты мне рассказывал все заранее и не отлучался без предупреждения.

Стоящая сбоку от меня золотокожая девушка издала странный звук, похоже она была в недоумении. Я и сам был удивлен. Я матушке чистосердечное признание выкатил. А она мне говорит, чтобы я больше так не шутил. Да уж, этот мир безумен.

Девушка подплыла поближе, чтобы не пропустить наш диалог, она то и дело менялась в лице. Во всяком случае, она понимала то, о чем мы разговариваем с матушкой, и это ее всерьез удивляло.

Что ж, похоже, честность — лучший способ обвести матушку вокруг пальца. Я едва не рассмеялся. Ну да ладно.

— Это я к тому, сынок, что я тебя приму таким, какой ты есть, но всё же, постарайся впредь советоваться со мной, прежде чем принимать подобные решения, — назидательно произнесла Изабелла. — И надо бы с этой твоей новой магией разобраться.

Похоже, матушка решила сама объяснить причину, по которой я так свободно общаюсь со всякой нежитью. И с такой легкостью изучаю книги по магии. Ну, мне же легче. По крайне мере, не пришлось напрягать голову, как обвести Изабеллу вокруг пальца.

Вот, как ни странно, несмотря на то, что я далеко не Дерек Трувер, я чувствовал определенную вину за то, что вожу мать за нос. Ну а как еще поступать в данной ситуации? Если до этого на ее лице была решимость, то теперь она смотрела на меня с долей растерянности. К слову, скелет ее вообще не пугал. Хотя, как по мне, вот его следовало бы опасаться.

А я же все размышлял. Как мне выйти из этой ситуации, разобраться со скелетами и отправить матушку в лагерь, чтобы не мешалась.

Я внутренне облегченно выдохнул. Но шестеренки завертелись в голове с невероятной скоростью.

— Мама, ну какой я некромант? — нашёлся я. — У меня даже кожа не бледная. И кровь красная, а не зеленая. Я, кстати, проверял.

— Да не оправдывайся ты, — махнула рукой Изабелла. — Говорю же, некромант — это не так страшно, главное сам не становись личем.

Дивясь переменам, я продолжил, чтобы сменить тему.

— Что касаемо артефактов, я нашел вот этот кинжал, — я достал обсидиановый клинок и показал Изабелле. Вот после этого ко мне и приходят такие скелеты.

Женщина кивнула.

— Возможно, это как-то связано, — произнесла она, изучив оружие, при этом стараясь держаться на расстоянии от оружия. — В общем, постарайся впредь не хватать всякие древние артефакты, а то в следующий раз не чужой язык выучишь, а превратишься сам в скелета. Понял? — произнесла она. — Проклятых артефактов на свете гораздо больше, чем обучающих, — сказала она таким будничным тоном, будто это было нечто само собой разумеющимся.

— Обучающие артефакты? — протянул я.

— Ну а как ты еще мог выучить новый язык? — хмыкнула она. — Кстати, Кроули, уверен, что твою душу поработили твари тьмы, — произнесла Изабелла таким тоном, что у меня мурашки по спине побежали. — Но я тебя проверила — тьмы в тебе нет. Возможно, ты теперь некромант. Но, как по мне, это такая же школа магии, как и все остальные. Пускай и не самая приятная и светлая. По крайней мере неспроста ты, общаешься с мертвецами, и тебя тянет в такие склепы.

— Знаешь, а ведь этот баронишка появился в тот самый момент, когда я нашел этот кинжал. — ухватился я за удобную тему. — Может, это как-то связано? Может, это он некромант?

Глаза Изабеллы стали серьезными, она поморщилась и сама перевела тему.

— Ладно, давай не будем распыляться на версии, что тебе говорит этот скелет? Чего он хочет? Древние личи, тоже нежить довольно опасная. Они наделены разумом и не будут переть на божественные заклинания просто так. Вероятнее всего, он здесь заключен каким-то древним проклятием. И хочет освободиться, ведь так? — спросила она.

Я тяжело вздохнув, кивнул.

— Он говорит, что служит какому-то древнему темному лорду, который был заключен в этих тоннелях, и просит, чтобы его освободили. — произнес я.

— Освободили, значит, — повторила за мной Изабелла. — Ты же понимаешь, что делать этого ни в коем случае нельзя? Мы не знаем, что это за тварь и чего от нее ожидать. Этот-то трехголовый может нам проблем создать. А чего уж говорить о его хозяине, который явно гораздо сильнее.

— И часто ты, матушка, с личами дело имеешь? — спросил я, подозрительно прищурив глаза. — Очень уж ты опытная, как по мне.

— Приходилось, — дёрнула она головой. — Одно радует, что нежить везде одинаковая, вне зависимости от того, в каком мире мы оказались. В любом случае, этот страхолюд наш единственный способ выбраться отсюда живыми. Я ведь чувствую, сколько там скелетов за защитой. Сами мы здесь не разберемся. И они не отступят, пока мы не подохнем или пока они до нас не доберутся. Поэтому давай, сынок, веди переговоры.

Она испытующе поглядела на меня.

Что-то мне подсказывает, она не так легко относится к переменам во мне. Всё же, лучше бы её спровадить и заняться личем самостоятельно…

И тут у меня появилась одна не совсем хорошая идея.

— Матушка, а кто следит за отцом?

— Что ты имеешь в виду? — спросила она.

— Ну, ты говоришь, Кроули сказал тебе, что я некромант. Ведь так?

— Так, — произнесла матушка.

— А когда он тебе это сказал?

— Сегодня днем. Сказал, что ты обязательно пойдешь в катакомбы, — произнесла она.

— Вот, и ты конечно же пошла за мной следом. А кто за отцом следит? Может он специально тебя выслал, чтобы отца убить.

Мать побледнела, поглядела в сторону выхода. За пеленой божественного света раскачивалась орда скелетов. Магический барьер их сдерживал, но это пока. Опять же, трёхголовый стоял в этой комнате, и что-то мне подсказывает, в его силах преграду снять.

Изабелла решительно посмотрела на меня.

— Если с Людвигом что-то и случилось, я с этим уже ничего не поделаю. Худшее, что я могу сделать тогда — потерять ещё и сына, — твёрдо произнесла она. — Зато я здесь с тобой, я могу тебя прикрыть в случае чего. А сейчас не теряй времени. Давай-ка, надо понять, зачем этот скелет сюда пришел. И как мы можем отсюда выбраться. Не забывай, что на тебе лежит ответственность за наших подданных. И уж постарайся вытащить нас отсюда живыми, Дерек, — твердо произнесла она.

— Удивительное существо, — услышал я бормотание золотокожей девушки. Но старался не смотреть в ее сторону, чтобы не вызывать у матушки еще больше подозрений.

Существом она назвала мою мать. Очень любопытно, все-таки, видимо, она различает не столько телесную оболочку, сколько духовную. И для нее человек так же чужд, как дракон или как лич.

Тем временем я повернулся к трехголовой образине.

— Как тебя зовут? — спросил я.

— Тристан Оукинвальд, о повелитель неба! — произнес скелет и выпрямился. Три его головы повернулись на костяных шеях, а пустые глазницы, сияющие зеленым, уставились на меня.

— Значит так, Тристан Оукинвальд, рассказывай подробнее кто ты и что от меня хочет твой господин? — приказал я.

Лич немного помолчал, затем принялся отвечать.

— О, величайший повелитель Ардалгор, ныне ты в ином теле, но дух твой мне ясен и прозрачен. Возможно, ты не помнишь, но когда-то ты отдал нашему народу и нашему повелителю эти земли. Но вышло небольшое недоразумение, и наш повелитель оказался в ловушке. И только ты сможешь его освободить своим голосом.

— Любопытно, — протянул я, похоже лич попытался схитрить. — Ой, не ври мне, Тристан. Меня, быть может, и подводит память, но разума я не лишился. И я прекрасно знаю, что в прошлом заключил твоего господина и, возможно, тебя в этих подземельях, чтобы вы не шастали по округе и не жрали моих подданных почем зря. Это я заточил вас здесь. И абсолютно не по ошибке, а совершенно справедливо.

Я говорил максимально уверенным тоном, хотя, по сути-то все, что я знал об этих умертвиях, лишь то, что когда-то выяснил из книги архимага Сая. А еще, кажется, там были какие-то описания, что архимаг ослабил влияние тюрьмы его господина. После чего он и стал отправлять сюда посланников и насылать орды мертвяков. Ничем другим такую активность нежити объяснить не могу. Но в любом случае, как ни странно, этот лич хоть и разумен и жил очень долго, но не скажу, что прямо-таки блещет хитроумностью.

Что же касаемо того, что они здесь хозяйничают, как у себя дома. Что ж, самозахват — дело житейское. Ну, до тех пор, пока не пришел истинный хозяин этих земель. А он вернулся и спешит восстановить порядок, таким, каков он был до этого. А это значит, что тюрьму лича надо будет восстановить, чтобы он больше не хозяйничал на моих территориях.

Тем временем ко мне подлетела золотокожая девушка.

— Не ходите туда. Вы не готовы к разговору с Королем Личем.

Лич тем временем поспешил оправдаться.

— Да, много минуло с тех пор. Даже в моей памяти могут быть пробелы. Однако, правда в том есть, мы с вами действительно сражались: с вашими армиями, с вашими слугами и с вами лично. Было время, когда и я скрещивал с вами клинок, — произнес Лич. — Но стоит ли вспоминать о том, что было столь давно?

— Мертвяки ничего не забывают! — услышал я голос золотокожей девушки. — Не поддавайтесь на хитрые слова этого пройдохи. Они здесь такое устроили. Хотя вы, похоже, этого не понимаете и не видите истинного ужаса, что они сотворили с вашими землями.

Я же решил удостовериться.

— А о чем, твой господин, хочется поговорить? — спросил я.

— Об освобождении и отпущении, — произнес Лич. — Мы все молим вас освободить нас, освободить наши души на волю, дать нашим костям оказаться вне этих подземелий и катакомб, продолжить существование такое, которое даровано нам нашей природой. И он готов обещать вам, что никогда больше не будет претендовать на ваши земли. А если ваши интересы пересекутся, то мой господин отступит, отдав вам все, что вы захотите. Так он просил меня молвить перед вами, — произнес трехголовый.

— И этим речам я бы не доверяла. Эти мертвяки только выглядят тупыми, а на самом деле похитрее многих будут. Не ходите к нему, господин Ардалгор! — нашептывала золотокожая. — Он слишком умен и хитер, а на его стороне тысячи лет опыта. А вы ещё…

— А у меня — я молодец, — выдохнул я.

— У вас нет тысячи лет опыта. У вас вообще ничего нет! Я вижу вас насквозь. Я сначала не понимала, теперь знаю — вы лишь человеческий мальчишка, отпрыск вон той человеческой женщины. И ничего в вас нет: ни силы, ни ума, ни магии. И король лич очень быстро это поймет. Он просто сделает вас одним из своих скелетов. И хитростью добьется снятия всех проклятий. А вы будете скелетиком у него на побегушках: безмозглым и бестолковым. Такая судьба вас ждет, если вы пойдете к личу.

Я взглянул на золотокожую.

— А ты будто не хочешь, чтобы я к нему ходил? — прищурился я. — Что это ты меня переубеждаешь? Боишься, что я что-то узнаю о тебе? — искоса глянул я на нее.

— С кем вы говорите? — тут же переполошился трехголовый.

Я перевел глаза с эльфийки на трехголового лича.

— Прежде чем я дам тебе ответ, — произнес я, — я хочу спросить, слышал ли ты когда-нибудь имя Эльвинель?

Я раньше не думал, что на оскале скелета может проявиться какое-то выражение, вполне осознанное, выражающее столь сильную эмоцию. Хотя, казалось бы, это же просто кость.

— Это эльфийское ничтожество! Это тварь без рода и племени, это прогнившая душонка.

— По сути, пожалуйста, — попросил я.

Скелет ненадолго умолк, будто собираясь с мыслями.

— Да, господин, — произнес он, склонив голову. Притом, это его господин прозвучало так, будто это ругательство, и от моих ушей это не скрылось. — Эльвинель — эльфийская принцесса, убитая, но неупокоенная, не ставшая нежитью. Не захотела она переходить в высшую форму существования. Так и осталась, лишь блеклой душой. Но ваш гениальный ум, ваша величайшая сила удержала ее на этом бренном свете. И с тех пор она служила вам. Вернее, делала вид, что служила. Лишь мешала, сбивала вас в толку, господин Ардалгор. Подавала плохие советы: именно из-за неё вы принялись сражаться с моим господином. Именно из-за неё мы страдаем столько тысячелетий, из-за этой твари с обманчиво невинными глазками, пусть гниют они вечность!

— Понятно, — произнес я, искоса взглянув на эльфийку. Она, кажется, с облегчением выдохнула. Неспроста это. — Это все, что ты можешь сказать о ней? — спросил я, вздернув бровь.

Скелет уставил на меня три пары глаз. И на его лице появилась жутковатая усмешка, свойственная только обладателям таких голых черепов. Он взглянул куда-то в пространство, будто пытаясь увидеть эльфийку, которая была видна лишь только мне. Затем произнес.

— О, нет. Эта тварь никогда вас не любила, и никого не любила. Она только и делала всю свою жизнь, да и не жизнь тоже, что вредила. И нам, и другим вашим союзникам, и вам, господин, — медленно, растягивая слова, принялся вещать скелет. — Она лишь только притворяется союзницей, чтобы вы её не развоплотили. Очень уж она печётся за своё существование. Боится она своей смерти больше всего на свете. И сколько бы ни показывала, что хочет перейти в мир иной, освободиться, но все это ложь. И боится она вашего гнева, потому что только вы ее развоплотить и можете. Вы ведь знаете уже, кто такой архимаг Сай?

— Я нашел дневники, — произнес я.

— Дневники, значит. Тогда вы знаете, что архимаг Сай всю жизнь положил на то, чтобы воскресить вас. И не только жизнь, но и посмертие. Семьсот лет он пытался поднять вас, призвать вашу душу, вызволить из лап той гробницы, куда вас поместили. Он даже сделал для вас тело, истинное тело, доступное, подходящее вам. Не то, что это жалкая смертная оболочка. И он его сделал своими руками и умом. Вот только этого же было мало. Ведь для того, чтобы вернуть господина, нужна душа, ваша истинная душа. И тогда архимаг Сай, уже будучи архиличем, легендарным, сильнейшим из нас, отправился под лунный свет.

— Это до того, как он истребил всех моих подданных? — с иронией спросил я.

— После, значительно после. Но поверьте, ваши подданные хоть и пострадали, но каждый из них готов был отдать жизнь за вас. И лишь рад был послужить проводником ради вашего возвращения. Вы слишком мало знаете и мало видели, когда я провожу вас к своему господину, вы увидите письмена, вы увидите картины и молельни, которые ваши люди создавали ради того, чтобы молиться на вас, просить вас вернуться. Архимаг Сай работал. Архилич Сай выкладывался. Смертная икона нашего мира сделал все ради того, чтобы вернуть вас, и чтобы вы бы даровали свободу моему королю.

— Так, и какое это отношение имеет к Эльвинель? — спросил я.

— Эльвинель явилась ему. Когда архимаг Сай нашел способ воскресить вас, поместить вашу душу в подходящее тело, она явилась. Она смутила его своими речами. Она напугала его и прогнала, а потом и вовсе довела до окончательной смерти. Это все она. Она сделала так, чтобы вы еще две тысячи лет лежали в своей гробнице, не способные вернуться. Именно по ее воле вы прозябали в небытие столько времени. Она лишила надежды всех: Архимага Сая, нас и весь этот мир, который жаждет, чтобы вернулся истинный его хозяин. И мы готовы преклонить колено перед вами, господин. Лишь только выпустите нас. А еще прогоните эту эльфийку. Просто скажите, отпускаю тебя, Эльвинель! И вы увидите…

— Не слушай его! Не слушай! Это все ложь. Он пытается тебя смутить. Если сделаешь так, как он говорит, останешься без моей поддержки. Останешься совсем один, — зачастила она.

— Благодарю тебя, Тристан! — заявил я. — Я в этом разберусь. А пока что, после того как я выслушал тебя, мне нужно подумать.

— Что тут думать, господин? — выпрямился лич. Если бы это не был скелет, можно было бы сказать, что он порывисто поднялся, прямо таки излучая эмоции. Но это же ведь был просто мертвяк. Какие у него могут быть эмоции? — Господин, зачем ждать? Нужно скорее идти к моему королю. Он даст вам клятву верности, преклонит перед вами колено, все, что захотите. Потом вы его отпустите, и мы, наконец-то, обретем свободу. Господин, прошу!

— Мне нужно время! — твердо произнес я. — Нужно покинуть это место. И еще, мне нужно, чтобы ты явился завтра к выходу из этого подземелья. Ты уже и так понял, что я ощущаю некоторые трудности со своей памятью. И мне нужно ее восстановить, как и свои силы. А ты мне в этом поможешь.

— Господин, но это же несправедливо. Вы убили стольких моих детей.

— Убью еще, не сомневайся, — заявил я. — Но, прежде чем я отправлюсь говорить с твоим господином, мне нужно восстановиться. Я слишком долго спал, — произнес я. — И еще, как зовут твоего короля? Я должен знать.

— Я не имею права называть его по имени! — тут же склонился скелет.

— Это обязательное условие. Как я могу отпустить того, с кем даже не знаком и чьего имени, не помню? — произнес я. — Ведь такие правила.

Эльфийка едва не воскликнула от восторга и ее глаза загорелись. Видимо, я сказал что-то правильное.

— Короля зовут Скель, повелитель смерти, — произнёс лич. — Это величайший король из всех королей. Величайший лич, что ступал по этой земле. И величайшее существо, побеждённое вами, мой господин! — произнес трёхголовый лич, вновь преклонив колено. — Я склоняюсь перед вашим величием, как и мой господин.

Лич вновь порывисто попросил.

— Могу я все же попросить вас отправиться к королю Скелю и выслушать его оправдательную речь.

Эльфийка, не решаясь говорить, замотала головой, будто больше всего на свете боялась, что я соглашусь.

— Нет! — твердо ответил я. — Я уже сказал свое слово и не люблю, когда меня переспрашивают.

Тогда трёхголовый лич замолк, но вновь поднял на меня голову.

— Тогда позвольте, я покажу вам, чего добился архимаг Сай, и чего лишила вас Эльвинель, которая, как я вижу, пускает яд в ваши уши. Чтобы вы узрели воистину, чего вы лишены.

— О чем он говорит? — спросил я.

— Хочет показать тебе твое тело, — произнесла эльфийка. — Не думаю, что это опасно. Я знаю дорогу, если он поведет тебя не туда, куда нужно, я предупрежу. Что же касается скелетов, — она посмотрела куда-то сквозь стену, — не рекомендую отпускать свои обереги. По крайней мере, это твоя единственная защита против этих тварей смерти.

Я посмотрел сначала на Эльвинель, потом на матушку, которая всё это время сосредоточенно слушала меня, будто пытаясь внимательно услышать, о чём же мы говорим, и разобрать каждое слово, затем на скелета. Где-то под моей рубашкой завозился маленький паучок, которого я давно не гладил и не подкармливал. По привычке пустил в него небольшую струйку энергии, чтобы подкормить.

— Веди, — произнес я, — я хочу посмотреть на свое истинное тело.