Эффективный повелитель 2

Глава 15 Парламентер

— Дерек, сыночек! — раздалось надо мной, а следом Изабелла Трувор обхватила меня руками за шею. — Дерек, осторожно! — Она, неожиданно сильными руками, уцепилась за мою одежду и оттащила от скелета.

И чего она переживала?

Скелет, как мне казалось, наоборот был рад скорой смерти, лишь бы быть подальше от божественного огня, который нещадно обжигал его. Но матушка крепко обхватила меня руками и принялась целовать макушку.

— Что же ты делаешь-то? Зачем ты сюда пришел? Тебя же убьют эти твари и даже не поймут, что натворили!

В этот момент паучок, сорвавшись с моего плеча, перескочил на матушку. Цвет его брюшка явно показывал, что он в порыве дружелюбия, пытался к ней ластиться, но матушка взвизгнула и сбросила с себя членистоногое.

Я же решил не терять времени даром. Заминка, произошедшая из-за того, что матушка меня обняла, пошла на пользу — у меня пополнился уровень энергии. Этого как раз хватало для того, чтобы провести еще один обряд. Не терять же даром такую прекрасную душу.

Я тут же создал магический контур вокруг скелета и, напитав его энергией, вонзил кинжал в глазницу выглядывающую из-за чёрного шлема. Обряд принялся вытягивать из меня энергию — тут же запульсировало в висках. Все-таки для обряда со скелетом-рыцарем требовалось куда больше магической энергии, чем для той же летающей головы призрака.

Матушка, будто почувствовав, что у меня недостаток энергии, подбежала, и я почувствовал, как в меня хлынула энергия: бурлящая, живительная и такая родная.

Магическая структура, что высасывала душу из воина-скелета, полыхнула огнем, а следом в самом ее центре заискрился маленький камешек души. Он все ярче и ярче разжигался, да и горел он не зеленым светом, а желтоватым, с оранжевыми отблесками.

— Что это? — удивилась матушка.

Она отняла от меня руку, и поток энергии прекратился. Однако, мне уже вполне хватало того запаса, что передала мне Изабелла. Дело было сделано. И спустя десять секунд на пол упал зеленый камушек с желтыми и оранжевыми прожилками. Я тут же взял камушек в руки. Этот был гораздо крупнее и от него исходила уже ощутимая энергия, которую я чувствовал, даже просто держа камень в руках, не пытаясь его прощупать магически.

— Из этого может выйти больше толку! — пробормотал я, покосившись на второго скелета рыцаря, который ещё не успел окончательно расплавиться. Даже убавил немного сияние идущее от фонарика божественного света.

Наконец, сунув камень за пазуху, я повернулся к матери, которая выискивала глазами паука, что так сильно напугал ее.

— Так, мама, ты здесь что делаешь? — спросил ее я.

Она воззрилась на меня распахнутыми глазами.

— Здесь может быть опасно, — продолжил я ее отчитывать.

— Это ты мне говоришь? Мне задаешь вопрос, что я здесь делаю? — возмутилась она. — Сейчас ночь, люди спят. Ты сам мне говорил, как важно беречь себя. А сам что? Отправился в одиночку скелетов убивать? В своем ли ты уме, сын?

Тем временем, в стремительно разрастающемся лагере, барон Кроули убедился, что его ловушка сработала. Он проследил за тем, как Изабелла Трувор сначала направилась в шатер к сыну, но не обнаружив его там, выбежала и отправилась к тому самому месту, где был вход в тоннели. Кроули, скрываясь в тени и проследил, как мать сначала поинтересовалась, не проходил здесь ее сын, потом от чего-то умолкнув, уставилась вглубь туннеля. Женщина приказала гвардейцу оставаться на месте, и не говоря больше ни слова, сама двинулась вглубь тоннеля.

Тогда Кроули принялся голосить.

— Беда! Беда! Тревога! — Принялся он поднимать народ.

Люди выбирались из своих шатров и подслеповато оглядывались по сторонам. Давно была ночь, но Кроули все не унимался.

— Беда! Ваши господа одержимы! — произнес он.

— Что ты несешь, Кроули? — спросил Штоллен, который, несмотря на поздний час и тот факт, что должен был бы давно спать, был в доспехах и при оружии.

— Ваши господа одержимые! Они ушли в подземелье служить темным богам и некромантам! — изображая голос религиозного фанатика, проповедовал Кроули. — Стражники подтвердят мои слова. Они видели, как госпожа Трувор направилась в подземелье, в поисках своего сына.

— Зачем им в подземелье идти? — спросил Ганимед, удивлённо глядя на Кроули.

Но барон неспроста продумывал речь весь вечер и ожидал этого вопроса.

— Как, зачем? Искать своего сына! Сына, который отправился служить некромантам! — заявил он. — Не он ли говорил о том, что скелеты будут служить вам? Не странно ли это? Очень уж похоже на речи некромантов. И мы все знаем, чем это заканчивается. Потом все подданные семейства Трувор сами будут умертвиями и станут бродить по этим подземельям, выискивая жертв.

— Что за чушь ты несешь! — набычился Штоллен.

Но Кроули, даже не обратил внимания на столь непочтительное обращение к себе, и лишь отошел от Штоллена, завывая, как привидение Банши.

— Исчадья некротической магии уже завладели их разумами. Вы опомниться не успеете, как вас принесут в жертву.

— Да, что за глупости здесь творятся? — взвился кузнец Сивилл. — Ваше благородие, при всем моем уважении, но вы говорите несусветные странности. Не может быть такого. Для чего им это? Зачем им ходить в подземелье?

— Так понятно, зачем! — произнес Кроули. — Они хотят оживить вашего господина, графа Трувора. Вот только задумайтесь, кем воскреснет Людвиг Трувор? Нежитью и личем, что питается жизнью и душами своих подданных. Вот такая судьба вас ждет.

— Господин Кроули, — мягко произнес Штоллен, однако, в его мягкости лязгала сталь. Он выступил вперед, неоднозначно положив руку на рукоять клинка. — Если вы не прекратите баламутить народ, мне придется применить меры. В отсутствии госпожи Трувор и ее сына — я здесь власть. И я должен поддерживать порядок ради того, чтобы все было как надо. Я вас призываю по доброй воле отправиться спать. Завтра утром всё станет на свои места. Госпожа Трувор объяснит свои действия. И уверен, что всё будет в порядке.

— Да как ты смеешь, Штоллен? — взвился Кроули. — Я здесь аристократ! А раз нет других аристократов, значит и власть должна быть у меня.

— Может быть, по законам империи и так, — произнес Штоллен, — вот только гвардейцы подчиняются мне. И думаю, господин Трувор будет не сильно меня наказывать за убийство одного не в меру разошедшегося барона, что решил устроить беспорядок в чужом доме. Однако, я готов понести любое наказание, какое мне назначит граф.

Кроули осёкся.

— Это прямая угроза! — произнес он.

— Пусть так. Я готов понести за это полную ответственность. Но я вас предупреждаю. Я не позволю очернять моих господ.

Люди, после сказанного Штолленом, несколько поуспокоились. Все-таки доблесть старшины гвардейцев, возможно, спасла подданных семейства Трувор от раскола и темноты.

Кроули отправился в свой шатёр пылая от Злобы, а Штоллен, на всякий случай, решил покараулить его до утра, вдруг у старого пройдохи появятся более радикальные идеи.

— Сынок, — произнесла Изабелла Трувор, — это темная магия, плохая магия. Души должны отравляться на перерождение.

— Какие души? Души скелетов? У них вообще души есть? — спросил я изумленно.

— Откуда ты вообще узнал об этой магии? — не найдя, что ответить, сменила она на тактику.

— Нашел книги в соседней комнате, — произнес я.

— Я так и знала. Эти темные места, гиблые. Не надо было здесь оставаться.

— Мы уже здесь. — успокаивающе ответил я. — Из этих книг я узнал очень много интересного. Тот паучок, который тебя напугал, его я призвал при помощи магии, которую узнал из найденных книг. А еще сделал его постоянным, не просто призванным существом, а почти самым настоящим, способным поддерживать свое нахождение здесь.

Паучок, будто бы поняв, что я говорю о нем, выглянул из моего плеча. Как только матушка раскричалась, он снова вернулся ко мне и, уцепившись за мою спину, прятался там от гнева женщины.

— Сынок, магия душ — это темная магия, очень злая. Мы такую никогда не практиковали.

— Если не практиковали, то т чего вы взяли, что она злая? — спросил я.

— Я тебе уже сказала, души должны отправиться на перерождение.

— То есть у скелетов это перерождение такое? Каждый раз рассыпаться костями и снова превращаться в скелетов? И и потом нападать на простых людей.

— Их души уже извращены и они страдают, — произнесла она.

— Только вот я их в нужное русло применяю.

— Их лучше всего убить, — произнесла матушка.

— Так они тогда снова превратятся в скелетов, — развел я руками, — здесь обильно магия смерти разлита.

— Так некромантия — это еще более темная магия, чем магия душ.

— Все верно, — произнес я, — из двух зол выбираю меньшее. Если уж магия душ менее темная, чем некромантия, значит, я выбираю ее.

Матушка, хлопая глазами, устала вздохнула.

— Ты, как твой отец — с тобой невозможно спорить. Но на этот раз я не отступлю, потому что темная магия приведет тебя во тьму, как бы это ни звучало.

— В общем, матушка, я убивал этих скелетов. Они опять восстают. Сейчас я их душу забираю, а после этого они уже не восстают. Значит, таким образом я их убиваю. И у их душ появляется возможность на перерождение. И раз так, пускай лучше они послужат мне на пользу. А когда я соберу побольше камней душ и обрету достаточное могущество, тогда я их всех освобожу.

— Какое такое могущество? — удивилась матушка. — Какое ты собрался получать могущество за счет камней душ?

— А об этом я еще не прочитал в тех книжках, — потупился я, решив не раскрывать всех карт. А то, если уж она по поводу темной магии душ так взвилась, то что она скажет по поводу магии изменения, которой я собираюсь себя подвергнуть?

Изабелла тяжело вздохнуло.

— В любом случае, сынок, нам надо возвращаться. Это темные места. Вообще лучше с этих земель уходить. Но раз уж мы здесь, хотя бы не нужно ходить к этим скелетам.

— А что мне с ними делать? Ждать, когда они нас растерзают? Я хоть полезным делом занят — снижаю уровень угрозы. Медленно, но верно, заодно учусь магии на практике. Разве это плохо? К тому же нам некуда уходить, — произнес я и указал пальцем на выход в коридор. Там уже столпилось немало умертвий.

Изабелла, увидев это, осунулась. Ее глаза остекленели.

— Что же мы с тобой натворили? Мы же теперь отсюда живыми не выйдем, — произнесла она.

— С чего ты взяла? — хмыкнул я. — У нас с тобой очень много магии. Это с испуганными людьми было тяжело уходить. А мы два сильных мага. И мы легко отсюда выберемся.

— Если бы всё было так просто, — произнесла она.

— В любом случае, назад пути нет, — бодро произнес я. Теперь только вперёд. — А если уж ты мне доверяешь, надо убить этих скелетов и собрать побольше камней душ. Они работают куда лучше, чем обычные накопители магии. Я научу тебя, если ты захочешь.

— Нет, я не хочу, — произнесла она.

— Ну тогда, хотя бы не мешай, если не хочешь помогать, — произнес я и направился ко второму костяному воину, который уже был на грани уничтожения.

— Только сразу говорю, всех этих скелетов сдерживает моя магия божественного света, — произнес я, указывая на светлячки. — Если мне не хватит энергии, я могу и их перестать поддерживать.

— Ты это что, мной манипулируешь, сынок? — вздернула матушка брови.

— Пытаюсь, я же аристократ, как-никак, — улыбнулся я. — Так что? Ты поможешь сделать еще пару камней душ из оставшихся скелетов?

— Начинай ритуал, — произнесла она. — я помогу тебе энергией. Только не забывай поддерживать уровень в себе. Все-таки нам с тобой еще возвращаться.

Или вместе было веселее, или вдвоем у нас получалось лучше, но дело по созданию камней душ наладилось и довольно споро пошло. Всего лишь за минут пятнадцать-двадцать, я забрал еще один зеленый с желтыми и оранжевыми прожилками камень душ из воина-скелета, а потом и из оставшихся гончих и костяной каракатицы (лучшего названия просто не придумал). Итого у меня в кармане было шесть камней душ.

— Уже кое-что! С этим можно работать, — хмыкнул я, а про себя добавил: — еще бы понять, как их правильно использовать, чтобы не стать нежитью самому.

Не сразу заметил, как у нас появилось пополнение. Краем глаза обратил внимание на тонкую фигурку девушки с золотой кожей, которая, скрестив ноги, зависла в воздухе и наблюдала за мной. Я покосился на матушку, та ее не замечала, хотя стояла рядом. Значит, опять явилась только мне.

Ну, пускай смотрит. Я уже понял, что она призрак. И никакого вреда причинить мне не сможет, но и на контакт особо идти не хочет. Поэтому мне до нее особого дела нет.

Тем временем мы уже стали осваивать тех скелетов, которые стояли в коридоре. Я заглушил уровень света максимально, чтобы не тратилась магическая энергия, осветил только выход из нашей комнаты. На время, приглушая свет, я как бы заманивал скелетов. И запуская по два — три умертвия, снова зажигал фонарь над проходом, не пуская остальных.

Тем и занимался, что забирал души из вошедших тварей. Были здесь и обычные скелеты, попадались и костяные гончие, но на удачу (или наоборот на горе) никого уровня костяного рыцаря больше не было. А с гончими было очень уж просто. К тому же матушка поддерживала и помогала. Вопросов она больше не задавала. И это к лучшему. К тому же я чувствовал, что там не так много скелетов собралось. Всего лишь сотня. А их мы до утра сможем освоить. Если новые не набегут, то легко потом вернемся обратно.

Один только минус, матушка не выспится. Но это она сама себе приключение придумала.

На пятнадцатом умертвии, я предложил.

— Может передохнем? То ты совсем устала. Нам бы энергию поднакопить.

— Да, — согласилась Изабелла и отошла в дальний угол комнаты. На меня она поглядывала с задумчивым выражением лица.

Я же тем временем принялся обследовать эту комнату. Здесь было пару шкафов с разными инструментами: тарелки, какие-то гаечные ключи, болты, винтики, ничего магического здесь не обнаружилось, как и книг, к сожалению. Но я поставил себе пометку, что неплохо бы все эти инструменты прихватить с собой и отнести кузнецу Сивиллу, который жаловался на недостаток металла.

Перейдя в другой конец комнаты, как раз туда, где зависла девушка с золотой кожей. Я обратился к ней.

— И что ты здесь делаешь? — спросил я.

— Да вот, наблюдаю за кощунством, — произнесла она. — Это ведь люди, когда-то служившие тебе!

— Мне? — удивился я. Ты что-то помнишь? Что-то знаешь?

— Я много чего знаю и много чего помню, — произнесла она. — И ты своим привычкам не отказываешь. Все так же потребительски относишься к своим подданным. Если раньше ты заставлял их работать, то теперь и вовсе порабощаешь их души. Собственно, меня ты ничем не удивил.

— Я тебя совсем не понимаю. Может, ты еще не поняла, но я ничего не помню о себе. Сейчас я пытаюсь выживать, защищать свой народ, тех, кто ещё жив. Если эти скелеты мне когда-то и служили, то сейчас они мало походят на слуг. Единственное, что я могу сейчас сделать, — забрать их души, чтобы они не убили моих подданных из каких-то там мотивов. Не знаю, ревнуют они меня, как своего господина, или просто жрать хотят. Но в любом случае, мне с ними не по пути.

— Это очень похоже на вас, темный повелитель, — хмыкнула она.

— Почему ты меня так называешь? — спросил я.

— Вы когда-то просили меня так называть вас, — ответила девушка.

— Я такого не помню, и мне такое название не нравится. Никакой я не темный.

— Ладно, как скажете.

— Кем я был до этого? — спросил я.

— Терзателем миров и губителем народов! — хмыкнула девушка.

Я понял, что она не просто так это говорит. Она цитирует ту самую надпись, которая значилась над башней. Каким-то образом, эта наглая девушка поняла, что я видел эту надпись, и процитировала ее, чтобы уязвить меня. Ишь какая!

— Ты пришла для того, чтобы глумиться надо мной? — спросил я. — Так это глупая затея. Меня твои речи не трогают. Или ты хочешь чего-то другого? — я с интересом посмотрел на нее.

— Я хочу свободы! Хочу покоя! — произнесла она.

— Так, успокойся, иди отдохни. Я тут при чем?

— Вы меня пленили когда-то, и вы мне можете дать свободу, — произнесла она.

— Хорошо, ты свободна! — улыбнулся я.

— Так это не работает. И у вас больше нет той власти, которая могла бы даровать мне долгожданное освобождение.

— Что ж, как тебя зовут, девушка? — спросил я.

— Меня зовут Эльвинель. Я эльфийская принцесса. Вернее, была когда-то ей. Сейчас же я бесплотный призрак, который вынужден ждать своего повелителя. Вас, то есть. Вот только вы совсем не похожи на моего повелителя. Вы слабы и ничтожны. — рассмеялась она, вот только смех этот был очень грустный.

— Я могу тебе помочь вернуться. Но для этого, мне нужно вернуть свое могущество. — произнес я. — Как я смогу тебя освободить, если я не знаю, кто я и как это сделать? Так что мне нужна твоя помощь. И я могу пообещать, что отпущу твою душу, когда верну свое могущество.

— Я вам не верю, — произнесла Эльвинель, — потому что, когда вы вернете свое могущество, вы поймете, кто я. И не захотите отпускать меня. Потому что я была одним из ваших самых ценных сокровищ, о которых вы так пеклись. И я была одной из ваших самых главных побед, — произнесла она.

— Хорошо, я тебе скажу так! Я клянусь, что освобожу тебе, когда обрету прежнее могущество, даже если очень не буду хотеть освобождать тебя. Одна возможность у меня будет сохранить тебя при себе, если ты сама захочешь остаться, — произнес я.

Девушка рассмеялась.

— Я? Остаться с вами? Но тем не менее я принимаю вашу клятву! — произнесла она. — Сейчас же я постараюсь вам помочь, обрести тень былого могущества, достаточно для того, чтобы вернуть свободу моей душе.

— Нет, не так! Большую часть моего могущества! — произнес я, чувствуя подвох. — Ты поможешь вернуть большую часть моего могущества. И когда ты поклянешься, что расти мне больше некуда, и я обрел то, чем когда-то обладал, я тебя освобожу, Эльвинель.

— Опять начинаются невыполнимые условия. И как мы будем это измерять? — спросила она.

— Я доверюсь тебе! — произнес я. — Я уверен, что меня не обманешь, потому что, если ты меня обманешь, наша сделка будет не выполнена, а я просто не смогу дать тебе свободу! — от чего-то в голове была уверенность, что эти слова правильные и, учитывая выражение лица Эльвинель, я попал в самую точку.

— Хорошо, повелитель, — произнесла она. — но сейчас у вас есть и другие задачи, которые нужно решить, она кивнула в сторону прохода.

И я вдруг увидел, что прямо сквозь божественные огоньки в нашу комнату просачивается нечто. Мои глаза расширились, а в следующий миг на каменный пол ступила костяная нога. В нашей комнате оказалось умертвие, о котором я раньше даже и подумать не мог. Это был очень крупный скелет в белых сияющих доспехах. На одной из трех его голов посверкивала золотая корона, за спиной свисал красный бархатный плащ изрядно побитый временем. Он оглядел помещение, затем уставился на меня.

— Ну, здравствуй, Ардалгор, повелитель неба и подземелий! — произнес Лич. — Я пришел с миром от моего хозяина, и я прошу тебя о переговорах.